Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Карлики

ModernLib.Net / Дегтерев Максим / Карлики - Чтение (стр. 2)
Автор: Дегтерев Максим
Жанр:

 

 


      Или нет, вот пример получше. Чтобы засечь источник сигнала, надо запеленговать его с двух точек. ОИБ смотрит из одной точки. Следовательно, мне надо поймать сигнал, глядя из другой точки.
      Теперь подойдем вот с какой стороны... Как работает нейровирус? Хм... Кто ж его знает, как он работает! Я не специалист. Важно, что он уничтожает определенную информацию, а не всю подряд. Откуда ему известно, что именно надо стирать? Глупый вопрос, понятное дело - от кодировщика. Которого и требуется найти. Если вирус не очень умный, то он стирает данные в соответствии с неким трафаретом, состоящим из ключевых слов или фраз. Но он просто обязан быть НЕ умным, иначе бы ОИБ в два счета вычислил, какую конкретную цель он преследует. Следовательно, вирус непременно уничтожит что-нибудь лишнее, абсолютно не относящееся к биологии, антропологии и т. д. Разумеется, не все так просто. Но вывод напрашивается сам собой: пострадавшие локусы надо искать не в области биологии, а совсем в другом месте. И если мы их найдем, это и станет тем дополнительным условием, что поможет определить второе неизвестное. Иными словами, нам удастся восстановить трафарет, а с ним - и точную цель преступника.
      Итак, где искать? Всех остальных локусов в миллионы раз больше, чем биологических. Надо ограничиться какой-то одной тематикой, желательно очень узкой и редкой. Поэтому бизнес и финансы не пойдут. Эротические локусы, по той же причине, отпадают. Искусство - да на каждую научную тему приходится по сотне научно-фантастических романов плюс еще фильмы! Нет, искусство никуда не годится. Тут я вспомнил о Татьяне. Она - археолог. Так что ж, выбрать археологию? Или, еще лучше - палеонтологию? Бред. Возьмем-ка мы вообще историю. У нее очень большое преимущество - она упорядочена по времени, по крайней мере так нас учили в школе. Двигаясь назад во времени, можно сужать круг поисков. Но история вообще - штука не маленькая. Строго говоря, она включает в себя решительно все, поэтому я пришел к тому, с чего начал, - к определению темы.
      Мозги едва-едва варили. Следовало бы поспать, но раз озадачившись какой-нибудь проблемой, я все равно не усну, пока не выработаю ну хоть какой-нибудь план действий. Еда иногда заменяет сон, и я приготовил себе ужин. Пока ходил на кухню, мой взгляд случайно упал на толстый фолиант, оставленный Татьяной на столике в прихожей. Темная, из натуральной кожи, обложка была истерта прикосновениями тысяч рук, когда-либо ее державших. Мне непременно захотелось, чтобы она не оказалась такой чистой и стерильной, как все вокруг (Татьяна убралась в квартире перед отъездом). Я провел рукою; от пальцев остался едва видимый след. Полистал. Страницы плотные, пожелтевшие. Незнакомый язык. Снова полистал. Чего только она не читает! На этот раз и безо всяких сомнений - это был словарь. Похож на толковый - параллельные, насколько мне известно, выглядят иначе.
      "Ты, загадочная тварь, полезай живей в словарь", - написано карандашом на внутренней стороне обложки. Я сравнил с Татьяниной запиской - почерк не ее. А что, это идея! Словари! Вирус уничтожает слова - отлично. И он просто обязан зацепить какие-нибудь словари. Возможно и даже непременно биологические, химические и т. д. и т. п. Но они меня не интересуют. А вот остальные... Итак, план действий таков: первое - определить тематику (это я почти сделал). Второе - время. Следует выбрать те словари, которые со времени возникновения первых прообразов Канала не обновлялись. Когда создавался Канал, старые локусы свалили в одну кучу и затем размножили ее по всем Накопителям, следовательно, есть возможность сравнивать копии словарей между собой. При этом вирус не мог добраться до ВСЕХ копий, и я смогу восстановить утраченные страницы.
      В итоге, искать следует на нашем, местном Накопителе, в древних ненаучных словарях, относящихся, ну, скажем, к веку девятнадцатому или раньше. Окрыленный разработанным планом, я принялся сочинять запрос для поиска.
      Канал - он как гигантский пузырь, переполненный макулатурой. Одно неверное движение, одно легкомысленное нажатие - и этот пузырь мгновенно лопается, засыпая тебя с головой всевозможными нелепыми и бесполезными сведениями, рекламными объявлениями, криками души и криками "Души! ", как однажды скаламбурил Ларсон. Примерно так и произошло, когда я стал искать древние словари. Я исходил из того, что испортить весь локус со словарем вирус не мог. По крайней мере название-то должно остаться. Я применял все более и более изощренные методы, чтобы из десятков тысяч предложенных мне вариантов отобрать хотя бы несколько сотен наиболее "толковых" словарей. Словари попадались самые что ни на есть экзотические. Например, "Божественная грамматика" Уилмота предлагала словарь для расшифровки сновидений. Некто Деккер составил словарь языка злодеев, а Дрю Д'Радье словарь любви. Мне очень подошел бы "Хазарский словарь", но на поверку выяснилось, что составлен он не в семнадцатом веке, как решил было нейросимулятор, а в конце двадцатого.
      Что дальше делать со всем этим "словарным запасом", было не совсем ясно. Самый тупой метод мог состоять в том, чтобы локус за локусом сравнивать копию с нашего Накопителя с копией, хранящейся, скажем, на Земле. Если было что-то потеряно, восстанавливать потерю вряд ли кому-то придет в голову. Ну кому, скажите, на Фаоне может понадобиться словарь латинских идиом. Разве что Татьяне, и то вряд ли. Работы - на неделю, но результат будет. Непонятно какой - но будет. Похоже, именно так поступил ОИБ, но с другими локусами.
      Или же просто обратиться по очереди ко всем словарям и, сравнивая обозначенное количество слов с имеющимся в наличии, установить, не хватает ли чего. Если не хватает, то словарь следует сравнить с его ближайшей (в пространственном смысле) копией. Из полученного таким образом списка недостающих слов нужно убрать те слова, что встречаются на потертых, но затем восстановленных, биологических локусах.
      Конечно, существовал вариант, при котором я ничего путного не получу, но попробовать стоило. И я принялся объяснять нейросимулятору, что от него требуется. Когда он ответил, что задача ему ясна, я с чистой совестью отправился спать.
      Двумя днями позже, ближе к вечеру, результат был у меня на столе, вернее, на экране. Он состоял из одного-единственного слова:
      ГНОМЫ
      - Ну вот, приехали. Гномы-то тут при чем? - Я не заметил, как начал говорить сам с собой. Велел показать мне полный текст восстановленной страницы. Нейросимулятор, освоивший с помощью Татьяны вольный перевод со средне-немецкого, предъявил мне статью из "Словаря братьев Гримм", которая и в самом деле была посвящена гномам:
      Гномы
      В двух словах, гном - это карликовый дух, земной или горный.
      Как и о Сильфе, о гномах впервые упомянул Парацельс, и это упоминание содержится практически лишь в одной его работе, а именно в "Liber de nymphis, sylphis, pygmaeis et salamandris, et de caeteris spiritibus", что означает "Труд о нимфах, сильфах, пигмеях, саламандрах и об остальных духах".
      Слив воедино народные сказания и тайное учение, Парацельс получил некую всеобъемлющую систему сущего, в основе которой лежат четыре элемента - огонь, вода, земля и воздух, а населяют ее стихийные и природные духи, которым он подобрал имена (по большей части - немецкие). По замыслу автора стихии и духи казуально взаимосвязаны. Но когда и как для той или иной стихии нужно выбирать соответствующего духа - понять так же трудно, как и все остальное в его до крайности умозрительной доктрине. У многих авторов, не исключая и самого Парацельса, слово "гном" - подчас не более чем синоним для сильфид, пигмеев, лемуров и т. д и т. п. , а также для таких популярных сказочных немецких персонажей, как горные люди, земные люди, карлики.
      Среди введенных Парацельсом понятий и обозначений царит большая путаница. Например, хоть все и согласны, что гномы все же скорее земные духи, чем небесные, в своих философских сагах Парацельс называет их "духами воздуха".
      Несмотря на то что сам Парацельс нигде этого не признавал, есть все основания считать, что этимология слова "гном" восходит к греческому слову "гнозис", то есть "знание". Называя их так, имел ли Парацельс в виду, что гномы знакомы с его физической доктриной, или они всего лишь ЗНАЮТ, где добыть золота и драгоценных камней, - непонятно.
      Но зато доподлинно известно, что своим ЗНАНИЕМ о гномах французы и англичане, испанцы и итальянцы, не говоря уж об исландцах и датчанах, обязаны именно Парацельсу и никому другому. Открытые им существа прочно обосновались в науке и литературе. Особенно - в последней. Писатели и поэты не слишком жаловали гномов, приписывая им всевозможные злобные черты, как внутренние, так и внешние. Гномы превращаются и превращают, творят злые дела под землей и на земле, ночью и при свете дня. Они пробираются даже в людские сны, где, притворившись призраками, строят спящим всевозможные козни. Вот что написал о гномах известный немецкий поэт Матиссон:
      Словно черные фантомы, из пещерной глубины лезут сумрачные гномы в тьму ночную без луны.
      Библиография этой темы неисчерпаема. Ниже приведены лишь имена тех, кто стоял у истоков учения о гномах. Справа от имени указан год издания той книги данного автора, где упоминаются эти странные существа.
      Парацельс, 1589
      Токситес, 1573
      Боденштейн, 1575
      Руланд, 1612
      Козак, 1636
      Франкенберг, 1688
      Статья, безусловно, поучительная, но никакой связи с Институтом антропоморфологии я не заметил. На всякий случай следовало бы посмотреть остальные локусы с гномами. Таких локусов было хоть отбавляй. Я открыл первый попавшийся:
      Сообщения из мира моды
      Гномы прочно вошли в нашу жизнь. Снова в моде муаровые шапочки, коричневые бархатные курточки с втачным рукавом на манжете, буфы и бриджи со шнуровкой. Мужчины вновь отпускают крашенные перекисью бороды, а в фотомодели опять стали брать девушек ростом не выше подоконника...
      Бред... Дальше...
      ... посвящается памяти Ивана Гномы (2167 - ?!): стихи, проза, песни, танцы...
      Проехали...
      Рубрика "Письма читателей"
      "Нет на свете никаких гномов, вампиров, вурдалаков, драконов, единорогов и т. д. и т п. Как бы, по-вашему, размножались эти самые пресловутые единороги? Да они бы до самок-то не добрались - на брачных турнирах попротыкали бы друг другу... (вычеркнуто. - Ред.) своими рогами. То ли дело - быки и коровы. Надо раз и навсегда положить конец всем этим безответственным, досужим выдумкам".
      Подпись: Старший Гоблин Его Величества Хоббита Семнадцатого.
      Хм, лечиться надо... Что еще?
      На стыке тысячелетий - ученые размышляют
      С новой силой интерес к гномам вспыхивает только в начале двадцатого века, и связано это с тем, что в науке возобладала позитивистская точка зрения. Возникла даже такая наука "гномология" (не путать с гносеологией, хотя этимологически эти слова очень близки). С тех пор как те, кто видел гномов воочию, стали интересовать не только священнослужителей и психиатров, но и ученых, выяснилось, что понятие "гном" скорее феноменологическое и относится к группе явлений, таких как: порча людей и одежды, необоснованное перемещение в пространстве предметов домашней утвари, маленькие грязные следы перед буфетом в сочетании с исчезновением еды и крепких напитков, а также неожиданные счета за междугородные телефонные разговоры...
      Тем не менее вера в реальность гномов была столь велика, что ученые скорее усомнились бы в существовании тех, кто видел гномов, чем в существовании самих гномов. Были проделаны многочисленные попытки их явного обнаружения. Как уже было замечено, основным признаком присутствия в доме гномов считается перемещение предметов в отсутствие хозяев. Долгие споры вызывал вопрос, что следует считать "отсутствием". В конце концов договорились, что "отсутствием" субъекта в каком-либо месте следует считать его присутствие в другом, достаточно удаленном от исходной точки месте, но
      Бог ты мой, кто и когда это писал?! Но главный вопрос в другом почему эти страницы уцелели. Ответа может быть два: либо нейровирус не пробил защиту надлокусов этих страниц, либо в статье из словаря есть что-то еще, что заставило вирус заинтересоваться именно ею. У меня мелькнула мысль, что вирус мог перепутать гномов с геномами. "Гномы" - "геномы" слова довольно похожие. Я заглянул в институтские локусы по генетике. Все геномы оказались на месте.
      Итак, что-то я все-таки раскопал. Гномы, надо же. Впрочем, "Гномы" вполне нормальное название для проекта по выведению какой-либо новой породы биороботов-рудокопов. И пусть себе копаются. Может, рудокопами в Институте антропоморфологии и занимались? Кто знает. На всякий случай я проверил восстановленные ОИБ, но прежде пострадавшие от вируса, локусы. Как и следовало ожидать, слово "гномы" там не встречалось.
      Теперь мне было с чем идти в институт. Точнее - лететь. Оказалось, что автопилот моего флаера лучше меня знает, где находится институт - все крупные учреждения заносят в автопилот по умолчанию. Я даже не взглянул на карту: так забавнее - лететь, не зная толком куда. Флаер осторожно, приблизился к озеру, стал набирать высоту. Следовательно, институт где-то на востоке. Зря я все-таки не просмотрел маршрут заранее: после набора высоты флаер оказался над облаками, и теперь я действительно не знал, куда лечу. Угадывалось только направление - восток-юго-восток. Вылетев за городскую черту, флаер снизился, пробил облака и полетел над "трубой" - так называется транспортное средство для тех, у кого нет ничего летающего. Мой флаер - служебный. "Труба" лежит на земле, а внутри нее проносятся капсулы с пассажирами. Сто сорок километров я преодолел за двадцать минут - в этой зоне все еще действовало ограничение скорости. Капсулы в "трубе" мчатся лишь немногим медленнее.
      Когда флаер затормозил, мне чуть не оторвал голову. Обычно, когда знаешь, где остановка, можно заранее приготовиться к торможению. Но сегодня был не тот случай и по пути от посадочной площадки до здания Института антропоморфологии я усиленно растирал шею: было бы крайне неловко предстать перед учеными мужами скособоченным. Дорожка шла через парк. Биологи высадили деревья ровными рядами, а сами деревья вымахали повыше тех карликовых берез, что растут в искусственном лесу вокруг здания Организации, - я заметил сосны высотою никак не меньше шести метров. Либо высаженные по строгому плану деревья растут лучше, чем высаженные хаотично (прямо как люди!), либо сотрудники института знают, как за ними ухаживать. Последнее более правдоподобно, ведь институт как-никак биологический. В противоположность деревьям, четыре институтских корпуса были расставлены в максимально возможном для четырех одинаковых объектов беспорядке, но, как и деревья, стояли они рядом друг с другом. Корпуса - гигантские кирпичи со скругленными углами и слегка припухшими боками - друг друга не касались, из чего я вывел, что соединены они подземными переходами. Как только я сделал столь логичное умозаключение, я увидел человека в белом халате, спокойно шествующего на высоте двадцати метров от одного корпуса к другому. И без какой-либо видимой опоры. Я снял солнцезащитные очки, потер глаза и, на всякий случай, шею. Человек исчез. Я успокоился, но тут появился еще один и в том же самом месте. Без очков мне удалось разглядеть его получше. Теперь я разочаровался: оказалось, что никакого чуда тут нет - корпуса института соединялись абсолютно прозрачными цилиндрическими переходами. Я бы их и раньше заметил, если бы не светофильтры. Оставшиеся сто метров я прошел, не глядя по сторонам.
      Я не стал договариваться о встрече предварительно. Если была какая-то утечка информации, то меня, безусловно, там уже ждут. Если нет, то лучше появиться внезапно. Проходная напоминала шлюзовую камеру, только сильно устаревшую. Комлог у меня отобрали, но к этому я был готов - их всегда отбирают. Оружие я предусмотрительно оставил во флаере.
      - Назовите цель вашего визита? - Спрашивающий неудачно пародировал голосовой симулятор - меня такими вещами не проведешь.
      Хм... цель. Причина есть - Шеф послал, а вот цель... "Назовите дату и цель вашего рождения" - вдруг припомнилось мне непонятно откуда.
      - Встреча с Филом Шлаффером. Он на месте?
      Что Шлаффер, как и остальные четверо пострадавших, находится в институте, я, разумеется, знал - иначе стоило ли ехать.
      - У вас назначено?
      - Да. - Очевидное вранье, но зануда по ту сторону переговорного устройства начал меня раздражать.
      - Какую организацию вы представляете? - задал он провокационный вопрос.
      - Журнал "Сектор Фаониссимо", - без колебаний ответил я.
      Журнал "Сектор фаониссимо" является нашим рабочим прикрытием. Он и в самом деле существует и даже регулярно публикует всевозможные научные сплетни, собранные со всех уголков нашего необъятного сектора. За всех сотрудников, и за меня в том числе, все пишет один-единственный человек, некто Редактор. Статьи он подписывает нашими именами, причем строго выдерживает индивидуальный, специально подобранный для каждого "сотрудника" стиль, который, честное слово, абсолютно не соответствует реальным характерам. Например, мои статьи неглубоки, но остроумны, я позволяю себе слегка иронизировать над серьезными вещами, но не настолько, чтобы вызвать у читателей ответный гнев. Статьи Верха, напротив, слащаво-сентиментальны, полны домыслов и непроверенных слухов, однако безобидных. Верха просто трясти начинает от возмущения, когда ему доводится читать статьи за своей подписью. Остальные сотрудники делают вид, будто им не смешно.
      Ларсон использует в статьях выдуманную им же самим (или Редактором) терминологию и обещает к следующему номеру построить машину времени или расширить Канал до соседней галактики.
      Яна в журнале не сотрудничает, поскольку работает в Отделе легально. За подписью Номуры я пока еще ни одной статьи не видел. Какое прикрытие у Шефа - не знает никто, но ходят слухи, что Шеф и Редактор - одно лицо. Лично я этому не верю. Но я готов поверить, что эти слухи распространяет именно Шеф. Ссылаться на "Сектор Фаониссимо" я предпочитаю лишь в случае крайней необходимости, чтобы люди не стали его паче чаяния читать. Была еще одна проблема: последний месяц я не читал своих статей, даже не знаю, о чем они, поэтому, если б вдруг кто-нибудь спросил меня о них, ответить мне было бы нечего.
      - Проходите, корпус "С", комната 626, вас проводят, - последовал долгожданный ответ, и над входом зажегся зеленый индикатор.
      План здания я более или менее себе представлял - он имелся в нашем досье, и я постарался его запомнить. Когда знаешь, куда идти, никогда не помешает немного заблудиться. Поэтому я не стал дожидаться провожатого, а двинулся прямиком к лифтам. В кабине нажал первый попавшийся этаж (он оказался седьмым) и стал обдумывать свои дальнейшие действия. Еще дома я решил, что та "не абстрактная" ситуация, о которой мы размышляли вместе с Берхом, не совсем верно иллюстрирует порученное мне дело. Что мы знаем? Во-первых, вирус уничтожил несколько локусов, содержавших информацию о биологических и антропологических исследованиях. Во-вторых, среди уничтоженных локусов находились те, ради которых злоумышленник и запустил свой вирус. Для определенности, будем считать, что настоящей целью являлось уничтожение информации о "гномах". Логично предположить, что у владельца локуса с "гномами" попутно были стерты и другие, не столь ценные и не столь секретные, локусы. "Владелец гномов" мог рассуждать так: "Если я ни слова не скажу об утраченных "малоценных" локусах, то и остальные пострадавшие и следователи из ОИБ могут заподозрить неладное - у одних сотрудников такой-то локус стерт, а у меня почти такой же локус остался цел. И на всякий случай проверят, на самом ли деле у меня ничего не пропало или я попросту пытаюсь скрыть факт исчезновения данных. Поэтому мне лучше заявить о пропаже "малоценных" локусов, но про "гномов", разумеется, - ни слова.
      Рассуждать от собственного имени труднее, чем от чужого. Я не придумал ничего умнее, как намекнуть всем пятерым - Джонсу, Шлафферу, Симоняну, Перку и Дейч - что, мол, мне как журналисту кое-что о гномах известно, а затем послушать, что они на это скажут. В конце концов, я же не шантажист, чтобы действовать исподтишка, и не адвокат, чтобы уважать чужие секреты. Намекать всегда удобнее при личной встрече - за тем я и прибыл в Институт антропоморфологии.
      Длинные институтские коридоры плавно, по дуге, расширялись к середине, затем снова сужались, создавая иллюзию большего объема и странного, искривленного пространства. Я брел по ним в полнейшем одиночестве. Все вокруг будто вымерло... или я неудачно выбрал этаж. Впереди показался очередной перекресток - мой коридор, выкрашенный в нейтральный бежевый цвет, пересекался под прямым углом с ядовито-желтым и более узким коридором. До перекрестка оставалось шагов семь-восемь, когда из правого желтого ответвления до меня донесся топот, сначала едва слышный, как биение чьего-то торопливого сердца. Звук шел по нарастающей.
      Берх однажды сказал, что всегда может определить по звуку шагов, бежит ли человек за кем-то или от кого-то. Это он при Шефе такое сказал. А Шеф за словом в карман не лезет - ответил, что Берх даже не способен определить, идет ли человек вперед или пятится задом. Но зря он так о Верхе. Просто Берх невезучий. В том смысле, что хоть он и оказывается обычно прав, но выясняется это лишь тогда, когда все уже напрочь забыли, что именно он говорил и говорил ли вообще что-нибудь. Один я, как правило, все помню. Поэтому Берх дружит только со мной.
      Топот все приближался; отдавая в ушах сбивчивой, неритмичной дробью, он становился все громче и громче. Я прижался к стене, не дойдя нескольких шагов до перекрестка, - не хотел быть замеченным раньше, чем я сам увижу бегущего. Наверное, именно в этот момент я и отвлекся, точнее, посмотрел куда-то не туда, а бегущий мог оказаться очень маленького роста (например гномом!). Так или иначе, но топот стал стихать, но уже слева от меня. Будто невидимка пробежал перед самым моим носом. Свалить вину на солнцезащитные очки я уже не мог - они лежали в кармане. Может, они тут еще и невидимок разводят? Только я сделал несколько шагов вперед, как из правого коридора бесшумно выскочил небольшой кар. Кар промчался, едва не задев меня, и устремился вслед за невидимкой. Я успел разглядеть, что каром управлял некто в красном биозащитном комбинезоне, и еще, я думаю, он меня не заметил. Я посмотрел им вслед, но увидел лишь быстро удалявшийся от меня кар. Того, кого он преследовал, мне видно не было. Коридор был настолько длинным, что я так и не понял - они исчезли, потому что свернули или потому что зрение у меня никудышное.
      Так или иначе, но преследовать их не было никакого смысла. И я пошел прямо, как шел до этого. Седьмой этаж оставался по-прежнему пустынен и неинтересен. Я спустился на шестой. Но это был не тот шестой, где находится кабинет Шлаффера. Фил Шлаффер сидел в корпусе "С", а я в данный момент путешествовал по корпусу "А". План института подсказывал мне, что где-то рядом должна была находиться лаборатория Тонких Нейроструктур вместе с симпатичной Лорой Дейч. На шестом этаже я наткнулся на нескольких сотрудников. Я поинтересовался, как мне разыскать госпожу Дейч, они отвечали охотно, но противоречиво. Тот же вопрос я задал и красному комбинезону - точь-в-точь такому как тот, что управлял каром и гонялся за невидимкой. Комбинезон снял маску и оказался Лорой Дейч.
      - Ну как, догнали? - Я изменил прежнюю формулировку вопроса.
      - Еле-еле... А, так это вас я чуть не переехала? - догадалась она. По голосу было трудно понять, сожалеет ли она о том, что я не попал под кар, или нет. Но сам голос был приятный. Совсем не похожа на Татьяну, подумал я.
      - Было дело, - признался я. - А за кем вы гнались? Уж не за гномом ли?
      - Да ну что вы, у нас гномы не водятся, - улыбнулась она, - бикадал трипода сбежал. Они такие непоседы!
      - А этот, как его... бикадал - он не гном? - Я продолжил гнуть свою линию, но без особой надежды - слово "гном" не произвело на Лору Дейч никакого впечатления.
      - Вы что ж, гномов никогда не видели? - изумилась она очень натурально. Я возразил:
      - Гномов видел, а бикадалов - нет. В кармане красного комбинезона запищал зуммер. Лора хлопнула по карману, и карман мужским голосом произнес:
      - Лора, это Фил. Вы только что были на седьмом, там вам не попадался некий господин Ильинский, репортер?
      Лора вопросительно посмотрела на меня, затем доложила:
      - Да, он здесь, на шестом, и делает вид, что твой вопрос его не касается.
      - Хорошо, скажи ему, пусть зайдет ко мне.
      - Уже иду, - сказал я громко.
      - Жду, - буркнул Фил Шлаффер.
      - Идите, идите. О гномах после поговорим, - пообещала она и, кокетливо улыбнувшись, скрылась за ближайшей дверью. "Гномы не по ее части", - вслух подумал я и посмотрел на дверь. На ней значилось: "Доктор Альм Перк. Заведующий лабораторией".
      Все правильно - и Дейч и Перк работают вместе. Я решил, что Шлаффер никуда от меня не денется, и без стука вошел в кабинет Перка.
      - А вы кто такой? - Невысокий мужчина с бесцветными глазами и широченным лбом встал из-за стола.
      - Это господин Ильинский, он - репортер, - представила меня Лора.
      - Вы знакомы? - удивился Перк.
      - Совсем недавно, - признался я.
      - Но встречи я вам не назначал... - испуганно заметил он.
      - Это верно, - согласился я, - но случайно оказавшись рядом с вашей лабораторией и, более того, познакомившись с вашей очаровательной сотрудницей, я не мог не воспользоваться случаем, чтобы лично не...
      - Да, да, я все понял, - прервал Перк мою длинную тираду, - у меня очень мало времени, но раз вы уже здесь, то я вас слушаю.
      - Не буду вам мешать, - скромно сказала Дейч и вышла. Я проводил ее игривым взглядом (так, по моему мнению, поступил бы каждый настоящий журналист) и, как бы припоминая, зачем пришел, сказал:
      - Еше раз прошу простить меня за столь неожиданный визит... Мы тут с госпожой Дейч успели немного побеседовать об... извините, забыл, как тот зверь называется... маленький такой - как гном, и я, право, подумал, что та информация, которой я располагаю, так нежданно-негаданно подтвердилась...
      Я уверен, что при слове "гномы" в его глазах зажегся огонек неподдельного интереса, даже, я бы сказал, беспокойства. У человека с бесцветными глазами подобный огонек всегда легко заметить.
      - Не понимаю, о чем вы говорите, - быстро ответил он.
      - Хорошо, скажу яснее. По нашим сведениям, существует некий проект под названием "Гномы". Также есть все основания полагать, что вам этот проект известен. Вот о гномах я и пришел поговорить.
      - Вы что-то путаете, - отрезал Перк, - никакими гномами мы не занимаемся. Да и кто вам о них сказал?
      - Это не важно, - нарочито грубо ответил я, - но источник надежный. Мне кажется, что вам лучше довериться мне, нежели дожидаться того, кто придет после меня... - сымпровизировал я.
      - Как я могу вам доверять, если ничего о вас не знаю, - возразил Перк, но тут же спохватился: - Впрочем, мне и нечего вам доверить, поскольку я даже не понимаю, о чем вообще идет речь.
      - Ладно, у вас пока еще есть время подумать, но, - я поднял указательный палец, - поспешите. И еще одно: я скажу вам, как со мной связаться, но убедительная просьба: не звоните ни из института, ни со своего личного комлога. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду?
      По его лицу было ясно, что по крайней мере последнюю мою фразу он понял правильно, Я развернулся к выходу.
      - Погодите, объясните же наконец... - бормотал он, провожая меня до дверей.
      - Жду вашего звонка, - выдал я напоследок и оставил его одного и в растрепанных чувствах.
      В тот момент мне казалось, что предупреждение не пользоваться институтским и личным каналом связи придаст моим словам убедительности. Отдел Информационной Безопасности мог прослушивать и Перка, и всех остальных, но только теоретически, практической надобности я в этом не видел. Если только ОИБ не набрел на гномов, или на кого похуже, самостоятельно.
      Для того чтобы попасть из зоны "А" в зону "С", я воспользовался одним из прозрачных переходов, но особого впечатления он на меня не произвел.
      Снимок Шлаффера присутствовал в моем досье. В жизни Шлаффер оказался таким же огненно-рыжим и толстощеким, как и на снимке, но ростом он был еще ниже Шефа. Он приветливо пожал мне руку, предложил сесть (Перк этого не сделал).
      - Вы долго до меня добирались, - усмехнулся он.
      - Извините, заплутал немного, - оправдывался я, - такой огромный этот ваш институт.
      - Понимаю, понимаю, - загадочно улыбнулся он, - хотели побродить, посмотреть без помех... Я знаю, что вы мне ответите - мол, такая у вас профессия.
      Если б он только знал, насколько он был прав.
      - Ну что вы, все совсем не так, как вы думаете, - ответил я не менее загадочно, - но в одном вы правы: моя профессия имеет некоторые особенности, многие из которых людям не нравятся...
      - Не стоит оправдываться, - великодушно разрешил Шлаффер, - так что вас ко мне привело? Я наморщил лоб, затем начал издалека:
      - Совсем недавно я был в командировке на Земле, и одна вещь меня неприятно поразила. Там, на Земле, люди с большим недоверием относятся к нам, жителям других планет. Я видел публикации, где иногда полунамеками, а иногда и прямо говорится, что, мол, мы, инопланетники, используем запрещенные на Земле технологии. Ну взять хотя бы тот прошлогодний скандал с биороботами... Помните, в чем там было дело?
      Шлаффер почесал затылок.
      - Кажется, смутно припоминаю. Производители биороботов обвинялись в использовании человеческих тканей.
      Далеко забегая вперед, скажу, что прошлогодний скандал с контрабандой запчастей к биороботам не имеет никакого отношения к моему нынешнему расследованию.
      - Вот именно! - подтвердил я. - В прессе упоминалось, что при производстве биороботов использовались ткани, взятые у живых людей!
      - Если это правда, то это ужасно, - согласился Шлаффер, - но наш институт тут абсолютно ни при чем!
      - А я и не говорю, что Институт антропоморфологии замешан в деле с биороботами. Но землян теперь трудно в чем-либо убедить. Они вдолбили себе в голову, что на Фаоне ведется разработка каких-то неведомых никому биологических... - я запнулся, - биологических объектов, скажем так. Каково, а!

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26