Глава 14

Лежа в отведенной ему палатке, Алистер клокотал от ярости. Когда полковник согласился приехать из Форт-Вильяма, чтобы поговорить с Изабо, он по глупости поверил, что тот ее освободит. Алистера снедали гнев и раскаяние, главным образом потому, что он не оправдал ее надежд: вытащил из проклятой тюрьмы лишь затем, чтобы отправить назад с уверенностью, что ее повезут в Карлайл. Она была так печальна, когда его уводили, выглядела сломленной, и это разрывало ему сердце.

Если бы он только мог передать весточку, если бы мог заверить, что собирается ей помочь. Никакая английская стража у входа не остановит его. Но пока не время. Пусть они утвердятся во мнении, что он им больше не помеха.

Пусть себе едут в Карлайл, ни о чем не подозревая, не готовясь к встрече с ним.

Тем не менее это не избавило его от беспокойства за теперешнее положение Изабо.

Услышав снаружи голоса, он быстро сел, и через минуту в палатку вошел Ален.

— Ты меня удивил, Алистер, — усмехнулся брат. — Я всегда считал, что у тебя есть голова на плечах. Видно, я ошибся, если ты не придумал ничего умнее, как оказаться под арестом.

— Он сам подстрекал меня, а я только повысил на него голос.

— Похоже, ты чем-то сильно задел полковника, раз они не захотели ничего слушать в твою защиту.

Вскочив, Алистер начал шагать по палатке.

— Конечно, не захотели. Не потому, что я оскорбил Фицпатрика. Просто ему надо держать меня тут, чтобы я не последовал за его людьми.

Айен удивленно поднял брови.

— Значит, они куда-то ее переводят?

— Да. В Карлайл.

— И что ты собираешься делать?

— Помешать этому. Я недолго побуду здесь, чтобы усыпить их подозрение. Сделаю вид, что смирился, пока они не уедут. — Алистер остановился перед братом и тихо сказал:

— Ты дашь мне знать, когда это произойдет. Мы выждем часа два, и потом я догоню их.

Айен нахмурился, темные глаза еще больше потемнели, взгляд стал жестким. Но, хорошо зная брата, Алистер улыбнулся и положил руку ему на плечо.

— Я это сделаю. Если нам с Изабо даже придется бежать во Францию, пусть так и будет..

Отвернувшись, Айен долго молчал.

— Ты готов от всего отказаться ради этой девушки? — наконец сурово произнес он.

— Нет. Если Аргил замолвит словечко, то рано или поздно они простят меня. Я уговорю его, а тем временем буду с Изабо… если она захочет.

Айен круто развернулся.

— Если она захочет?

— Вот именно, — улыбнулся Алистер. — Разве ты до сих пор не заметил, что моя якобитка не склонна делай» то, что ей говорят?

— А если они поедут не по инвернесской дороге, чтобы тебя обмануть?

— Тогда нам следует послать за ними своего человека.

— Хорошо. Но ты знаешь, когда они собираются ехать?

— Полковник сказал, через день-два, — пожал плечами Алистер. — Хотя меня не удивит, если это случится завтра утром или даже сегодня вечером, чтобы мы не успели подготовиться.

Айен задумчиво кивнул:

— Сейчас же отправлю кого-нибудь в форт.

— Мне известно, что ты обо всем этом думаешь, Айен.

Или, вернее, думал. Ты должен знать, что я очень ценю твою преданность.

— Да, — улыбнулся Айен. — Вряд ли ты нам простишь, если мы оставим вас обоих в здешней тюрьме.

— Я не собираюсь тут задерживаться. Они скверно выполнили задание, разоружая арестованного. У меня остался нож, а сзади на поясе этот кинжал. Взгляни на мою тюрьму, — прибавил Алистер, обводя рукой палатку. Можно подумать, они даже хотят, чтобы я сбежал, и, не сделав этого, я вызову подозрения. А я пока останусь. Айен, сейчас тебе лучше уйти. Но прежде узнай, где мой палаш и кинжал, я хочу их вернуть.

Айен прекрасно знал, как они дороги Алистеру. Оружие перешло к нему от Александра Кемпбелла, его отца, погибшего при Шерифмуре.

— Хорошо, я все сделаю.

Они пришли за ней на рассвете. Изабо не спала, по-прежнему сидя у задней стены камеры, но ей было тепло, впервые с тех пор, как она покинула Данлосси. Сержант Макленнан принес одеяло и свечу, которая горела рядом с ней, освещая темные камни, сточную канаву да мерзких тварей, шныряющих поблизости. Они-то и не давали ей заснуть.

Однако сегодняшняя ночь все же лучше прежних. У нее теперь есть одеяло, которое будет дополнительной защитой от крыс, левая рука свободна от кандалов. А раньше, в темноте, прикованная цепью к стене, она не могла себя защитить. Однажды ночью, когда она в изнеможении упала на пол и заснула, крыса вцепилась ей в горло.

Охваченная ужасом, она сбросила проклятую тварь и потом в очередной раз попыталась освободиться от цепи.

Стоя на коленях, она, как безумная, дергала ее, тащила во все стороны, даже не понимала, что делает с рукой. В конце концов она с рыданием привалилась к стене и лишь тут почувствовала боль в ужасающе опухшей руке.

Скрип дверного замка отвлек Изабо от нежелательных воспоминаний. В камеру вошел сержант Макленнан, который принес ей горячий бульон. Она приняла его с благодарностью и начала пить.

Вслед за Макленнаном появились два солдата, а затем молодой офицер, первый раз приводивший к ней Алистера.

— Мы срочно отбываем в Карлайл, — сообщил лейтенант Сандерс. — Вы можете стоять, миссис Кемпбелл?

— Да. — Она поставила чашку на пол и сделала попытку встать.

— Пожалуйста, сначала допейте, мэм, — быстро сказал лейтенант.

Изабо посмотрела на молодого человека, удивленная его манерами и заботой, потом встала, хотя ноги у нее дрожали от слабости. Лейтенант вывел ее из камеры, а когда она, сделав несколько шагов, пошатнулась, велел двум солдатам поддерживать ее. С их помощью Изабо поднялась по ступеням и вышла во двор, где ждали другие солдаты с лошадьми, готовые к отъезду.

За ними под разрушенной стеной форта сидел Дональд Кемпбелл, он явно спал: голова лежала на согнутых коленях, плед свалился с плеча. Он был в тени, поэтому Изабо узнала его только по рыжим волосам и быстро отвела взгляд.

Неужели Кемпбеллы собираются ей помочь? Значит, им известно, что утром ее отправят в Карлайл? «Если я не смогу договориться о твоем освобождении, то заберу тебя силой, ты поняла?» Конечно, она помнила слова Алистера, но его арестовали. Из-за нее.

Изабо посмотрела на форт. Там где-то майор Летбридж. Хотя полковник сдержал слово и она больше не видела своего мучителя, но тот не преминет отомстить Алистеру. Ее размышления прервал лейтенант Сандерс, попросив сесть на лошадь.

Изабо вставила ногу в стремя, но потеряла равновесие и вцепилась двумя руками в седло, чтобы не упасть.

Молодой офицер тут же подсадил ее, и, оказавшись на лошади, она подняла лицо к восходящему солнцу. Оно было не слишком ярким из-за тонкого слоя облаков, зато воздух был чистым и свежим. Изабо глубоко вздохнула.

К ней подошел солдат, и она покорно дала привязать себя к седлу, вспомнив, как в другое время, в другом месте яростно этому сопротивлялась. Но теперь она безоружна, измучена, у нее просто нет сил да и надежды на побег тоже. Пока ей не помогут. Изабо снова взглянула в сторону явно спящего Дональда Кемпбелла. Рядом с ним стояли оседланные лошади с притороченными сумками.

Возможно, была его очередь сторожить вещи. И все же в душе шевельнулась крохотная надежда.

Увы, спустя несколько часов от этой надежды и следа не осталось. Так как лейтенант Сандерс управлял ее лошадью, Изабо просто сидела, вцепившись в седельную луку и сосредоточенно глядя на дорогу. Слишком уж часто земля то проваливалась, то вздымалась перед ней.

Если бы ее не привязали, подумала Изабо, она бы непременно свалилась с лошади.

Однако, несмотря на полуобморочное состояние, она была потрясена видом селений, мимо которых они проезжали. Небольшие фермы либо сожжены либо покинуты, кое-где возле жалких куч спасенного имущества стояли женщины и дети. Это земли Макдональдса. Сердцем Изабо была с ними, она представила себе весь север Шотландии, подвергшийся безжалостному разорению. Картина оказалась слишком ужасной. Неудивительно, что она стала думать о том дне, уже не столь отдаленном, когда навеки отрешится от этого ужаса, когда снова увидится с Робби. Только бы поскорее. Она должна смело встретить то, что будет между сейчас и потом, встретить, не посрамив свое имя.

Утро давно перешло в день, когда они сделали привал. Спешившись, лейтенант Сандерс тут же подошел к Изабо, развязал веревку и заботливо помог ей сойти на землю.

— Я бы не стал вас привязывать, мэм, только боялся, как бы вы не упали с лошади.

Он посадил ее возле шумящего водопада, где солдаты уже принялись за еду. Они дали ей хлеб и бутылку с водой, половину она использовала, пытаясь отмыть руки.

«К чему эти хлопоты? — думала Изабо, вытирая пальцы о куртку Алистера. — Ничего удивительного, что для них я всего лишь человеческое существо». Но тут она вспомнила, как смотрел на нее вчера Алистер. Он нежно смотрел на нее, обнимал, даже целовал. Казалось, он вообще не замечал, как ужасно она выглядит. Изабо вдруг почувствовала, насколько ей не хватает его, и украдкой вытерла пальцем глаза. Стараясь не привлекать к себе внимания, она начала есть хлеб и запивать его водой.

Даже под защитой скал ветер пробирал до костей, поэтому Изабо тряслась от холода. Видимо, лейтенант тоже продрог.

— Думаю, нам пора ехать дальше. Нельзя долго сидеть на таком холоде. Мэм? — Взглянув на Изабо, он смущенно произнес:

— С нашего отъезда прошло немало времени.

Может, пока солдаты поят лошадей, вы хотели бы… — Лейтенант умолк, но она поняла, что он имел в виду. — Конечно, я должен оставаться с вами, но я… в общем, я не буду… смотреть на вас, мэм.

Изабо кивнула, и он повел ее к тому месту, где заросли ольхи могли скрыть ее от посторонних глаз. Ветер почти сбивал с ног, ледяные брызги водопада обжигали кожу. Изабо хотела прикрыть лицо, когда чьи-то сильные руки дернули ее в заросли. По привычке она начала сопротивляться, даже закричала бы от неожиданности и страха, но большая ладонь зажимала ей рот. Потом она увидела смуглое лицо Айена Кемпбелла и успокоилась.

Он тут же отпустил ее, и повернув голову, Изабо остолбенела. Позади нее стоял лейтенант Сандерс с белым как мел лицом, и Алистер прижимал к его горлу палаш. Он выглядел таким свирепым, что Изабо отпрянула от Айена и яростно зашептала:

— Нет, Алистер! Не трогай его, он не сделал ничего плохого!

— Да? А почему он вел тебя в заросли? Ответь-ка мне, Сандерс, зачем ты хотел остаться наедине с моей женой?

— Алистер! — настойчиво повторила Изабо. Несмотря на громадное облегчение и другие чувства, она не забыла, что в нескольких ярдах отсюда находится дюжина английских солдат. — Его привела сюда забота обо мне.

Чтобы я могла ненадолго уединиться, вот и все.

Понимающе кивнув, Алистер с чуть заметной улыбкой опустил палаш.

— Ладно, за вашу обходительность, Сандерс, я оставлю вас в живых. Но боюсь, вам придется немного пострадать. Связанным и с кляпом во рту. — Он протянул руку. — Веревку, пожалуйста.

Но англичанин был не трус и схватился за оружие.

Лязг стали о сталь, короткий ожесточенный бой, и палаш Сандерса отлетел в сторону. Опасаясь, что солдаты могли услышать шум схватки, Изабо с тревогой посмотрела на заросли, а когда снова повернулась к Алистеру, тот уже нанес лейтенанту такой сокрушительный удар кулаком, что молодой человек рухнул на землю. От возмущения она потеряла дар речи.

— Его скоро найдут, — сказал Алистер, беря ее за руку. — Пойдем.

Из-за деревьев появились остальные Кемпбеллы, и она вдруг невольно усмехнулась. Изабо кивнула, и тогда ее спасители побежали в лес, продираясь сквозь колючие заросли, а поскольку она бежать не могла, Алистер подхватил ее на руки и без видимых усилий донес до поляны, где они оставили лошадей.

Там он быстро переговорил со своими людьми, но Изабо не слушала. Еще несколько минут назад все казалось ей безнадежным, и вот она свободна, рядом с ней Алистер. Он и Кемпбеллы рисковали жизнью ради ее спасения, ибо, в чем она не сомневалась, Карлайл означал для нее смерть. Мужчины вскочили на коней, и когда Алистер наклонился, чтобы посадить Изабо перед собой, от водопада донеслись крики.

— Они нашли твоего друга, — сказал он, беря поводья. — Нам лучше исчезнуть.

С полмили они проскакали вместе, потом Кемпбеллы во главе с Айеном вдруг свернули и галопом помчались на восток.

— Они покидают нас? — спросила Изабо, обернувшись к Алистеру.

— Да, военная хитрость. Чтобы отвлечь преследователей. А мы поедем своей дорогой.

Изабо настолько устала, что у нее даже не было сил расспрашивать его, хотя вопросов скопилось предостаточно. Главное, как он сумел найти ее в форте? Почему он так хотел освободить ее? Почему ради нее дал себя арестовать? А потом рисковал не только своей жизнью, но и жизнью своих людей? Все это было выше ее понимания.

Освобождение казалось ей чем-то несбыточным, на что она даже не смела надеяться. Она только знала, что минута, когда он вошел в камеру и встал перед ней на колени, навсегда останется в ее памяти.

Сначала она сочла это бредом, потом он дотронулся до нее, и она поняла, что это явь. Как ей хотелось броситься к нему, попросить, чтобы он спас ее, но победил стыд. А когда он ушел, стало еще хуже. Он пробудил надежду, которой до того не было… и она с ужасом думала, что английский майор вернется раньше Алистера.

Но тот не вернулся, а теперь она в безопасности. Ее переполняло такое облегчение, такое страстное желание покоя, что гордость уже потеряла смысл. Изабо прислонилась головой к его плечу и закрыла глаза.

Понимая, что ей нужен покой, Алистер всю дорогу молчал. Они еще не скоро выйдут из леса, окрестности Форт-Огастеса теперь кишат людьми. Он только надеялся, что большинство из них будет преследовать отряд Айенадо самого Данлосси.

О том, что делать после освобождения Изабо, он думал все долгие часы в палатке и решил оставить бегство во Францию на крайний случай, поскольку ей не под силу такое путешествие. Сначала он возьмет ее с собой в Аппин, там находится сейчас его кузен, генерал Джон Кемпбелл. Хотя кузен сторонник ганноверцев, он любит его и вряд ли арестует Изабо, когда узнает, что она для него значит. В худшем случае он просто умоет руки. Но есть надежда, что Джон ему все-таки не откажет. А заручившись поддержкой столь влиятельного человека, он без труда избавит свою маленькую якобитку от неприятностей.

Тропа впереди стала круче, Алистер перевел коня на шаг и наклонился к Изабо. Видимо, она заснула, руки безвольно лежат на коленях, почти чистые. Он даже увидел, что обе покрыты какими-то рубцами и ссадинами, а левая распухла от костяшек пальцев до запястья. Но еще больше Алистера встревожило темное пятно на рубашке. Явно засохшая кровь. Пока они неторопливо двигались на юг, объезжая с восточной стороны Форт-Вильям, он безуспешно отгонял мысли о том, что мог сделать с ней этот ублюдок Летбридж.

Когда они подъехали к небольшому озеру, Алистер вдруг натянул поводья. Он больше не вынесет ни ее молчания, ни своего неведения. Он должен узнать, что случилось, пусть даже придется разбудить Изабо.

Но она не спала.

— Почему мы остановились?

— Потому что я не тронусь с места, пока не узнаю, все ли у тебя в порядке, — ответил Алистер.

Он соскочил с коня и подал ей руку.

— Как видишь, да, — сказала она, когда ее ноги коснулись земли. — По крайней мере сейчас.

— У тебя на рубашке кровь, Изабо.

Она с отвращением посмотрела на грязную рубашку.

— Это было давно, и крови не так много. Она уже высохла.

Но Алистер не обратил внимания на ее слова.

— Изабо, что с тобой сделал этот Летбридж?

— Я хочу поплавать, — сказала она, не глядя на него.

Было холодно, на вершинах холмов кое-где лежал снег, но Алистер не остановил ее. Раз она пока не хочет говорить, он должен уважать ее чувства. Глядя, как она идет к воде, он подавил желание пойти за ней, заставить ее рассказать о пережитом. Сейчас ему больше всего на свете хотелось вернуть то время, когда она еще не сбежала, и ничего не приходилось исправлять.

Она неподвижно стояла у воды. Его охватило такое беспокойство, что он уже готов был сорваться с места, но Изабо сказала:

— Теперь отвернись.

Алистер подчинился, и она, сбросив одежду, нырнула в ледяную воду. Когда она снова появилась на поверхности, у нее зуб на зуб не попадал от холода. Она провела рукой по стриженым волосам, потом взяла пригоршню песка, смешанного с мелкой галькой, и терла себя до тех пор, пока не покраснела кожа. Наконец-то она чистая.

Подняв голову, она увидела, что Алистер внимательно смотрит на нее. Изабо тут же присела, чтобы вода закрывала ей грудь.

— У тебя есть какая-нибудь одежда? — крикнула она, стуча зубами. — Я не хочу снова надевать грязные лохмотья. Оставлю их здесь.

Алистер успел заметить, что она не слишком пострадала, во всяком случае, телесно. Движется свободно и грациозно, а судя по ее резким словам, к ней возвращается прежняя строптивость. Алистер улыбнулся.

Непостижимо. Сейчас его радует то, что когда-то раздражало в Данлосси.

— Ничего другого нет, — сказал он. — Только рубашка, что на мне.

— Тогда снимай ее. Мне она нужнее, чем тебе. — Алистер покорно снял рубашку. — Положи на тот камень и закрой глаза.

Изабо быстро вышла из воды и оделась. Рубашка еще сохранила тепло его тела. Это было прекрасно. Она вдыхала его запах, не менее прекрасный, чем дарованное им тепло.

— Могу я открыть глаза?

— Да.

Изабо уже закатывала рукава. Хотя рубашка была длинной, что оказалось очень кстати, но облепила мокрое тело.

Алистер снова улыбнулся.

— Ты хочешь выбросить и мою куртку?

— Да. Я лучше замерзну до смерти, чем надену то, что пахнет сточной канавой.

Она стояла перед ним, дрожа от холода, но он знал, что она сделает так, как сказала, и предпочел не спорить.

— Тогда иди сюда. — Говоря это, он уже сам шагнул к ней и обхватил ее голыми руками. — Мы сейчас оба замерзнем, безрассудная девчонка.

Он повел ее к лошади.

— Подожди минуту.

Изабо вырвалась и пошла к оставленной на берегу одежде, чтобы забрать из куртки свои вещи. Когда Алистер присел рядом, она держала в руке брошь Макферсонов.

— Твоего брата? — спросил он. Изабо кивнула. — А это кто? Я давно хотел спросить, но боялся. Думал, ты ответишь грубостью, если я осмелюсь сунуть нос в твои дела.

Она улыбнулась.

— Моя мать. Я почти не помню ее, но храню этот медальон.

Изабо начала подниматься и вдруг пошатнулась. Он тут же подхватил ее на руки, снова почувствовав страх за нее.

— Я просто ослабела, — сказала она. — Я ведь не могла двигаться. Целые дни сидела, пока вы не пришли. Мне нужна тренировка, вот и все.

Изабо впервые заговорила об условиях, в которых ее содержали, и он почувствовал неимоверное облегчение.

Раз она могла это сделать, значит, ее рассудок остался невредимым после таких переживаний, которые могли погубить более слабого человека.

— Тогда разреши тебе помочь.

Опасаясь, что она снова начнет спорить, Алистер сгреб ее в объятия и понес к лошади.

Глава 15

Проехав еще две мили, Алистер остановился у заброшенной пастушеской хижины. Его беспокоила Изабо. Она храбрилась, но лицо у нее было мертвенно-бледным, глаза ввалились, и, хотя они закутались в его плед, она все время дрожала.

Алистер развел костер, сварил последнюю овсянку, и, поев, они легли спать. Изабо не протестовала, когда он прижал ее к себе, потому что оба нуждались в тепле друг друга, а кроме того, хотя она никогда бы в этом не призналась, ей было необходимо чувствовать, что он рядом.

От усталости она сразу заснула, но Алистер провел довольно беспокойную ночь. Близость ее податливого тела, едва прикрытого его рубашкой, доверчиво прижавшегося к нему, лишала его сна.

На рассвете он почувствовал, что она шевельнулась, потом вздрогнула и застонала. Наверняка ей опять что-то снилось, и Алистер осторожно встряхнул ее.

— Изабо, — тихо позвал он. — Изабо, Изабо…

Она, похоже, не слышала его. Раздирая на себе рубашку, она подняла руки клину и разрыдалась. Поскольку Алистер не был уверен, что она проснулась, то, боясь, как бы она себя не поранила, сжал ее руки и перевернул на спину.

— Изабо, это сон, только сон.

В лунном свете он увидел, что глаза у нее открыты, но взгляд отсутствующий, и, хотя она больше не отбивалась, продолжала судорожно всхлипывать.

— Только сон, — повторил он. — Теперь все прошло.

Кивнув, она снова прижалась к нему, как будто от этого зависела ее жизнь. Алистер крепко обнял ее и спросил:

— Что тебе снилось?

— Разное, — прошептала она, уткнувшись ему в голое плечо, и надолго замолчала. Он уже подумал, что Изабо заснула, но она тихо сказала:

— Там были крысы. Сначала мне удавалось их отгонять. Потом, когда он посадил меня на цепь, они, казалось, поняли, что я не могу двигаться, и совсем обнаглели.

— О, Изабо, — простонал он.

— Вот куда привел меня сегодня этот сон. Иногда я бываю и в других местах.

Какое-то время они молча лежали, обняв друг друга.

Алистер ни о чем больше не спрашивал, надеясь, что Изабо успокоится и опять заснет.

— Алистер?

— Да?

— То письмо, которое я тебе оставила. Я написала, что не хочу тебя видеть. Никогда.

— Помню.

— Я рада, что ты не обратил на это внимания.

— Я тоже, Изабо. Я тоже.

Проснувшись утром в одиночестве, Изабо сначала испугалась. Он ведь не мог ее оставить? Конечно, нет, она до сих пор накрыта его пледом.

Она встала и пошла босиком по рассыпающимся камням руин, где они спали, к тому, что напоминало дверной проем. Отсюда она увидела Алистера, стоявшего на коленях у ручья, берега которого густо заросли ольхой.

Он был в одном килте и сапогах.

Она еще не успела подойти, а он уже повернулся и с улыбкой смотрел на нее. Короткие волосы стоят дыбом. глаза припухли от сна, но выглядела она не так плохо: лицо уже не было слишком бледным, поскольку ей пришлось преодолеть сотню ярдов до ручья.

— Ты выглядишь сонной.

— А ты окоченевшим.

— Естественно, — засмеялся он. — Я отберу свою одежду, если ты не будешь вести себя как следует. Это не пустая угроза.

— Можешь взять это, — сказала Изабо, снимая плед.

— Нет, оставь. Я только намочу его.

Вскоре она поняла, что он имел в виду. Склонившись над ручьем, Алистер вытащил недавно пойманную рыбину, положил на камень и принялся чистить кинжалом. Время от времени он полоскал ее в воде, чтобы смыть чешую.

Изабо удовлетворенно наблюдала за ним, поражаясь его ловкости. Когда это хозяин замка Данлосси научился ловить форель голыми руками? Он вдруг проткнул рыбу кинжалом, вспорол брюхо от головы до хвоста и вынул внутренности. Она с такой поспешностью отпрянула, что едва не упала.

— Что, шотландская девушка настолько брезглива? — засмеялся Алистер. — Ты меня удивляешь, Изабо.

Потом он увидел в ее глазах ужас и с трудом встал на ноги, вытирая руки о килт.

— В чем дело? — Он схватил ее за руку. — Сядь, Изабо. Что случилось?

— Ничего. — Она села на камень и попыталась улыбнуться, но губы у нее дрожали. — Меня немного затошнило. Сейчас уже все в порядке. Глупо с моей стороны, правда?

Он встал перед ней на колени.

— Ты глупая? Никогда бы не сказал.

— Это из-за ножа, — призналась она, — и того, что ты сделал с рыбой. Ты застал меня врасплох. Я видела это тысячу раз, сама это делала…

— Пока Летбридж не пригрозил тебе ножом, и пока я не сделал того же.

— Ты?! Нет! Конечно, ты меня испугал, но ты не… ты не говорил мне ничего подобного. — Изабо отвернулась.

— Что он тебе сделал? — Она молчала, и Алистер заставил ее посмотреть на него. — Что, Изабо? Скажи мне.

Но она снова отвернулась. Когда он решил, что она ему не ответит, Изабо чуть слышно произнесла:

— Много чего.

— Что ты имеешь в виду?

Она прикусила губу, не зная, сможет ли говорить об этом. Потом сделала глубокий вдох.

— Его нож был хуже всего.

— И что он сделал тебе своим ножом?