8

25 августа 2009 г., вторник

В том же невыразительном кабинете, нагоняющем на нее смутную тоску, состоялось еще одно собеседование. На сей раз ее ждали четыре человека: по-прежнему жизнерадостная миссис Нкоси, чернокожий мужчина, назвавшийся просто Беном, – он сидел у стены – и еще двое, которые представиться не соизволили. Одним из них оказался очень толстый индус, второй – белая женщина за пятьдесят.

– Не скрою, меня немного удивило, что вы наводили обо мне справки, – осторожно начала Милла, обращаясь к добродушной миссис Нкоси.

– Все обусловлено соглашением, – ответил Бен, напомнивший Милле цитату из Шекспира. Он был похож на одного из тех «тощих, с голодным блеском в глазах», о которых говорит Юлий Цезарь. – Так надо. Предупреждать заранее ни к чему. Это подрывает доверие. – Фразы у него рубленые, маршируют, как солдаты.

– Зато вы включены в список кандидатов, – сказала миссис Нкоси. – Характер работы я вам в общих чертах уже описала. А теперь вы узнаете и кое-какие подробности.

– Работа на правительственное агентство. Очень ответственная. Вы хотите работать на правительство? – спросил Бен.

– Да, я… Можно узнать, у кого еще вы наводили обо мне справки?

– Обычно мы изучаем послужной список соискателя. Беседуем с прежними работодателями и коллегами. С вами все несколько по-иному. Мы говорили с вашим бывшим мужем. Бывшим школьным учителем. Бывшим университетским преподавателем. Вы сдали экзамен на отлично.

Ей очень хотелось спросить, с каким именно ее школьным учителем они беседовали. В Веллингтоне множество консерваторов, сторонников тайной организации «Брудербонд»[3]…

– Итак. Работа. На государственную организацию. Решающий фактор – секретность. Запомните: рассказывать о своей работе – о том, чем вы занимаетесь на самом деле, – нельзя. Придется лгать. Друзьям. Родственникам. Лгать постоянно. Возможно, вам будет нелегко.

– Вначале, на самом деле только в самом начале, – примирительно говорит миссис Нкоси. – Вы привыкнете!

– Конечно, вас ждет специальная подготовка. Без нее вы не справитесь. Но, возможно, вы думали вовсе не о такой работе…

– Знаете… я и понятия не имела…

– Мы понимаем, все внезапно, неожиданно. Не волнуйтесь, у вас будет много времени на то, чтобы все обдумать. Но если сейчас вам кажется, что вы категорически против такой работы…

– Нет, – сказала Милла Страхан. – Я… мне кажется… это интересно.

27 августа 2009 г., четверг

Раджив Раджкумар хорошо изучил Янину Менц и знал, как легче всего завоевать ее благосклонность.

– Я насчет кандидатки в Отчетную группу…

– Да?

– Мне кажется, она – самая сильная, – сказал он, стуча ногтем по папке.

– Почему?

– Она умна, правда, на собеседовании немного волновалась, но с Беном бывает трудно иметь дело. В политическом смысле почти нейтральна; в прошлом придерживалась либеральных взглядов. Живет одна. Еще одно преимущество – она может приступить к работе с первого числа.

– У нее нет подходящего опыта.

– Ни у кого из соискателей нет опыта. Как показывает практика, это даже лучше. Нет дурных журналистских привычек…

Янина Менц хмыкнула.

Раджкумар терпеливо ждал, потому что знал: Менц внимательно читала расшифровку бесед со всеми соискателями. Он понимал, какие именно качества заслужат ее одобрение.

Вакантная должность — Отчетная группа

Соискатель: М. Страхан, опрошенная Б. Б. и Я. Н.

Дата и время: 25 августа 2009 г., 10.30.

Б. Б.: Вы намерены получать алименты?

М. С.: Нет.

Б. Б.: Почему? Вы, безусловно, можете на них рассчитывать. А ваш муж – человек состоятельный.

М. С.: Если я приму от него деньги, это будет признанием моей зависимости. И подчиненного положения. Слабости. Я не слабая.

– Да, – сказала, наконец, Янина Менц. – Берите ее.

1 сентября 2009 г., вторник

В тренировочном зале четырнадцать стульев, впереди кафедра, но они с сотрудником, который вводит ее в курс будущей работы, сидят бок о бок. Его лицо серьезно, сурово. Он монотонно бубнит:

– Легенда – это то, что вы будете говорить о своей работе родным и друзьям. В вашем случае легенда – «Еженедельные новости». Такое издание в самом деле существует, оно издается правительственным Департаментом связи, распространяется в министерствах и ведомствах. Вы скажете всем, что работаете там, ваша задача – ежедневно просматривать печатные и электронные СМИ и анализ новостей из провинций Лимпопо и Мпумаланга. Кроме того, вы ведете колонку в еженедельном бюллетене. Вам следует знать, что такие новости в самом деле важны для членов правительства, министерств и ведомств. Поэтому вы будете просматривать реально существующий еженедельный бюллетень, чтобы ознакомиться с его содержанием. Далее, достоверная легенда нуждается в деталях. Вы будете говорить родным и близким, что надеетесь в будущем составлять обзоры по более крупным регионам, например заниматься всей Западной Капской провинцией, и, может быть, через несколько лет стать помощницей главного редактора.

Милла вскользь подумала, почему ей не велят метить выше – скажем, на место самого главного редактора.

Перед обедом она знакомится со своей новой начальницей, миссис Киллиан, главой Отчетной группы, как назвал их отдел сотрудник, вводивший ее в курс дела. Милла узнала ее; это она тихо сидела у стенки во время последнего собеседования. Выражение лица приветливое – ни дать ни взять добрая бабушка. С остальными коллегами она успела лишь обменяться рукопожатиями. Одна сотрудница, Джессика, чуть моложе ее, рыжеволосая, полногрудая. В группе есть еще двое лысых пожилых мужчин, чьих имен она не запомнила. Милла поняла, что одета слишком нарядно. На Джессике старый просторный свитер и джинсы, а один из старичков носит галстук и жилет в клетку.

2 сентября 2009 г., среда

Янина Менц долго перечитывала заметку в «Бургере» под названием «Новые вопросы об источниках оружия».

Потом, едва заметно улыбнувшись, она извлекла из ящика стола ножницы и вырезала заметку. Перед тем как положить ее в новую папку, еще раз прочла ее. Особенно ей понравился пятый абзац, в котором приводились слова Давида Мейнира, члена парламента от партии «Демократический альянс»: «То, что сейчас происходит, неправильно. Мы намерены поставлять летные костюмы для режима Махмуда Ахмадинежада. Мы продаем Муаммару Каддафи гранатометы и ракетные комплексы, которые можно переоборудовать для запуска ракет с ядерными боеголовками, поставляем оружие в Венесуэлу, Уго Чавесу. Правительство должно объяснить, почему оно продает оружие нескольким государствам-париям – к тому же нелегально».

2 сентября, в среду, в 10.14 красная «тойота-королла» с регистрационными номерами Восточной Капской провинции остановилась перед домом номер 16А по Чемберлен-стрит. Дом стоял в ряду таких же двухэтажных домов на две семьи, но каждый соседний дом был выкрашен в другой цвет. Так, номер 16А оказался неописуемого розово-фиолетового цвета. Калитка была ярко-красной, с красными же верхушками боковых столбов. Из машины не спеша, потягиваясь, вышли цветные мужчина и женщина лет тридцати с небольшим и отперли калитку. Похоже, они проделали долгий, утомительный путь. Молодой человек достал из кармана ключи и отпер парадную дверь. Пара скрылась в доме, пустовавшем со вчерашнего дня.

Примерно четверть часа спустя перед домом остановился грузовик с броской надписью на бортах: «Афромир. Перевозки, переезды. Порт-Элизабет».

Цветная пара вышла из парадной двери; они поздоровались с водителем и показали на дом.

В доме номер 15, расположенном на другой стороне улицы, чуть наискосок, у окна верхнего этажа стоял Бабу Раян, член Верховного комитета, и наблюдал за происходящим. Рабочие откинули задний борт, стали доставать неброскую, простую мебель…

На вечернем совещании Адвокат Тау Масило сообщил, что двое сотрудников ПРА успешно вселились в дом напротив штаб-квартиры Верховного комитета. Тау терпеть не мог слова «агент» и последовательно исключал его из лексикона ПРА: «Мы не страховые полисы продаем». Ни на какие уступки он не соглашался.

– Мадам, неделю или две наши оперативники будут присматриваться. Завтра мужчина приступит к работе в компании по продаже запчастей на Виктория-стрит. Женщина играет роль обычной домохозяйки. Пока она будет вести визуальное наблюдение за домом номер 15 по Чемберлен-стрит. Микрофоны направленного действия и антенны по перехвату сотовой связи мы спрятали в мебели. Сегодня наш сотрудник все наладит, и завтра техника будет работать. Остается лишь встроить электроакустический микрофон, но это можно будет сделать только после того, как мы изучим график их передвижений…

– Тау, вы молодцы.

– Спасибо, мадам!

Менц перевела взгляд на Раджкумара, заранее догадываясь, что у индуса тоже хорошие новости. С самого начала совещания он сидел расплывшись в самодовольной улыбке.

– Говори, Радж!

– Мы получили весьма любопытные сведения о Юлиусе Шабангу, нашей центральной фигуре в Йобурге…

Менц вопросительно подняла брови.

– На прошлой неделе мы следили за йоханнесбургским домом Шабангу. Наблюдение велось из двух транспортных средств, замаскированных под патрульные машины частного охранного агентства «Орлиный глаз». – Раджкумар помолчал, давая Янине возможность оценить его остроумие и иронию.

Она лишь молча кивнула.

– Наши оперативники перехватывают все ведущиеся в том районе переговоры сотовой связи. Пришлось просеять множество данных. К счастью, мы вычислили два мобильных номера, которые предположительно принадлежат Шабангу или его людям…

– Предположительно?

– Мадам, в квартале больше двадцати домов; сотовый трафик очень интенсивный. Но разговоры, вызвавшие наш интерес, велись в то время, когда Шабангу и его подручные были дома. Мы выделили интересующие нас номера и начиная с полуночи начинаем сплошной перехват. Вот что выяснилось уже сейчас. Они ведут переговоры с Хараре. Мы перехватили два звонка, с двух разных мобильных номеров, на один номер в Зимбабве.

– Надо же, – сказал Адвокат.

– Но мы не знаем, кому принадлежит номер в Хараре, – возразила Менц.

– У нас нет доступа в зимбабвийскую сеть. Но отныне мы начнем прослушивать все звонки, сделанные с этих номеров…

Менц улыбнулась во весь рот:

– Радж, вы молодец!

– Я знаю, – ответил индус.

Дата: 2 сентября 2009 г.

Устала. Ну и денек! Девять часов тренировки – компьютерная грамотность, поиск в Интернете, анализ текста, написание отчетов, стиль. Все в одной комнате перед компьютером с четырьмя разными, но одинаково нудными инструкторами.

Дата: 3 сентября 2009 г.

Основное событие дня: фраза «Шпионь, любимая страна». Буквы медленно маршировали по монитору дядюшки Тёни, моего лысого пожилого коллеги. Такая у него экранная заставка.

От него пахнет трубочным табаком, как от моего отца.

9

4 сентября 2009 г., пятница

Элегантный чернокожий Адвокат Тау Масило и несгибаемая Янина Менц сидели в бистро «Бизерка» и о чем-то негромко беседовали, сблизив головы, как любовники. Они представляли собой островок серьезности в легкомысленный обеденный час.

Понизив голос, Масило сказал:

– По сведениям моего источника, наш министр рекомендует оставить нас в покое в процессе слияния, однако другие члены кабинета с ним не согласны.

– Кто именно?

– Судя по всему, министр обороны и министр внутренних дел.

Ключевые фигуры… Прежде чем задать вопрос, Менц ненадолго задумалась.

– Кто еще поддерживает нас?

– Вице-президент.

– И все?

– Не забывайте, информация получена из вторых рук, и, как я подозреваю, многое основано на домыслах. Но важно, что президент еще не решил, сливать нас с остальными или нет.

Некоторое время оба молча ели, Масило – с явным аппетитом. Наконец, он отложил нож и вилку.

– Теперь я не удивляюсь, почему здесь так любит обедать министр финансов! Мадам, вы позволите внести предложение?

– Конечно, Тау!

– Настало время поднять шум. Убедить президента…

– Как?

– Собрать все, что у нас есть. Знаю, знаю, объективно рассуждая, у нас есть немного. Но короткий, разумно составленный доклад…

– Опасно.

– Почему?

– Тау, если мусульманская карта не сработает, мы лишимся всякого доверия.

– Какое это будет иметь значение через месяц или два?

– У нас просто пока недостаточно доказательств, – ответила она с плохо скрываемым сожалением.

– Мадам, не знаю, можно ли нам дольше ждать. Нам представился удобный случай, так сказать, приоткрылась дверь, но скоро она закроется. Президент может принять решение со дня на день…

Янина Менц поправила очки. Видимо, пока он ее не убедил.

Зазвонил мобильный телефон Масило. Он ответил и долго молчал. Потом спросил:

– Откуда? – и через несколько секунд: – Еду.

Он убрал телефон.

– Звонил Квинн. Похоже, контроль мобильных переговоров в Гаутенге принес первые плоды.

Квинн, начальник оперативного отдела, в черной водолазке и свободных брюках цвета хаки, как всегда, негромко перечислял факты:

– Инкунзи Шабангу и его люди, как и все члены организованных преступных группировок, не дураки. Каждую неделю они меняют сим-карты сотовых телефонов. Раджу и его ребятам понадобилось три или четыре дня, чтобы засечь новые номера, хотя мы постоянно прослушиваем все переговоры из дома Шабангу; неподалеку находится наш стационарный пост. Следовательно, мы можем перехватывать их переговоры всего три дня подряд, а потом приходится начинать все сначала. Кстати, они никогда не пользуются дважды одной и той же сим-картой; по нашим предположениям, новые номера рассылаются всем важным абонентам по воскресеньям в виде коротких текстовых сообщений. Вот что удалось записать сегодня утром. Один голос принадлежит самому Шабангу. Ему звонят из Хараре, типичный зимбабвийский акцент…

Квинн кликнул кнопкой мыши. Звук оказался записан безупречно.

– Алло.

– Здравствуй, Инкунзи, как дела?

– Очень хорошо, друг мой, а у тебя как?

– У меня не очень. Инкунзи, у нас нелегкие времена.

– Знаю, друг мой, знаю, в газетах только об этом и пишут.

– Что тут поделаешь?

– Итак, друг мой, что происходит?

– Инкунзи, ты оказался прав. Читепо разрабатывает новый маршрут; он пройдет через Южную Африку.

Квинн приостановил запись и объяснил:

– Скорее всего, речь идет о Джонсоне Читепо, главе зимбабвийской Команды совместных операций и правой руке Мугабе. Но послушайте дальше… – Он возобновил прослушивание.

– Ты уверен? – послышался из динамика голос Юлиуса Шабангу.

– Почти уверен. На девяносто девять процентов. Но товарища Боба он, похоже, держит в неведении.

– Кто, Читепо?

– Да.

– Значит, он уже у самого Мугабе ворует?

– Он заботится о себе.

– Хорошо… Когда это произойдет?

– Думаю, скоро. Но мы попытаемся все выяснить поподробнее.

– А маршрут? Кто с ним работает?

– Мне известно лишь, что ему помогает какой-то южноафриканец. Вроде бы служащий национального парка. Значит, маршрут может пройти через парк Крюгера – он ведь тянется по обе стороны границы. Теперь они связаны, Гонарежу и парк Крюгера. Мы считаем, что они поедут там.

– Хорошо, друг мой, это очень хорошо. Но нам нужны подробности.

– Знаю, Инкунзи. Я все внимательно слушаю.

– Хорошо, друг мой. Фамбаи зваканака.

– Фамбаи зваканака, Инкунзи.

Квинн снова остановил запись.

– Последние слова на языке шона означают буквально «иди с миром». Разговор вполне типичный, собеседники говорят короткими фразами – как и в следующей записи. Во втором разговоре звонил сам Шабангу; он набрал городской номер – местный, кейптаунский, в Рондебоше. Естественно, его мы тоже взяли на контроль. Дом, в котором установлен телефон, принадлежит некоему Абдулле Хендриксу. До сих пор Хендрикс еще не попадал в поле нашего зрения. – Он кликнул мышью еще по одной электронной папке.

– Хендрикс слушает.

Голос Инкунзи, глубокий, властный:

– У меня сообщение для Инкаби.

– Инка… Ах, Инкаби… Что за сообщение?

– Передайте ему, что он был прав. Наш друг из Зимбабве снова занялся экспортом, но у него теперь новые партнеры, и он хочет экспортировать товар в Южную Африку. Передайте, что информация точна на девяносто девять процентов, но это все, что нам известно. Попробуем выяснить больше.

– Передам.

– Хорошо, друг мой. Это все.

– Куда хафиз.

– М-м-м… хорошо.

Электронные шумы прерываются. Квинн отвернулся от экрана и посмотрел на Менц и Масило.

– Инкаби на зулу означает «бык», как и Инкунзи. Мы установили, что Шабангу называет так члена Верховного комитета Шахида Латифа Османа. Скорее всего, Шабангу и Осман заранее договорились о пароле… Похоже, у Шабангу есть чувство юмора.

Улыбнулся только Масило.

– Возможно, Хендрикс тоже состоит в Верховном комитете или близок к нему. Только мы его не знаем. Из разговора также понятно, что его застали врасплох. Он не сразу вспомнил пароль. Мы считаем, что Шабангу впервые позвонил на этот номер, впервые назвал пароль, чтобы что-то передать Осману после их встречи в Йоханнесбурге, – сказал Квинн.

– Что значит «куда хафиз»? – спросила Менц.

– Мусульманское прощание. Что-то вроде «да храни тебя Аллах». Как мы слышали, Шабангу его не понял.

– Кто такой сообщник Инкунзи Шабангу в Хараре?

– Пока неизвестно, мадам. Зато мы выяснили кое-что другое. Мы догадываемся, зачем Осман ездил на встречу с Шабангу.

– Поделитесь своими догадками, – велела Янина Менц.

– Картина еще неполная…

– Квинн, я все понимаю. К тому же картина довольно мутная.

– Начнем с верхушки, – сказал Масило. – Для нас очень важно точно понимать, что происходит здесь, у нас.

Квинн кивнул, немного подумал, а затем сел напротив Менц и Масило.

– Итак, – начал он, – представьте себе спектакль, в котором есть два главных героя и два второстепенных персонажа. Главный герой номер один – Джонсон Читепо. Он возглавляет Команду совместных операций, считался правой рукой Мугабе. Это он вел переговоры о приобретении концессий на добычу алмазов в Конго. Кроме того, это он, пользуясь неразберихой, продавал алмазы направо и налево, после чего они с товарищем Бобом кое-что отложили себе на черный день. Отложили они немало. Но все в прошлом. Теперь их положение резко изменилось. Мугабе и Читепо медленно, но верно теряют власть в Зимбабве. Продажи алмазов сокращаются из-за санкций и международных соглашений, их банковские счета заморожены, то есть деньги, вырученные за алмазы раньше, для Мугабе и Читепо практически потеряны. Сейчас Читепо больше всего хочет отложить себе на черный день еще кое-что. Он спешит, потому что понимает, что конец близок. Когда он наступит – лишь вопрос времени. Читепо, можно сказать, сидит на куче алмазов стоимостью в сотню миллионов долларов, не меньше. Умножьте эту цифру на семь – получится много рандов… А напрямую он продавать их не может. И вот, похоже, он нашел новых партнеров. Его подельник имеет какое-то отношение к нашим национальным паркам. Следовательно, он может нелегально провезти алмазы через огромный парк Крюгера. Ну как, пока все понятно?

Менц кивнула.

– Второй главный герой – Саид Халид бен Алави Мэки. Это он в прошлом помогал Читепо продавать алмазы, это он превращал конголезские алмазы в наличные, потом отмывал деньги и переводил их на счета Мугабе и его дружков в швейцарских банках. Но как только его каналы перекрыли, закончилась и великая дружба между ним и Читепо. Прежде чем я продолжу, необходимо заметить, что мы должны учитывать род занятий Мэки. Первое. В определенных кругах он известен именно тем, что отмывает деньги. Сфера его интересов – вся Африка. Нам точно известно, что он отмывает деньги для сомалийских пиратов, для нигерийских скамеров и наркоторговцев, для мозамбикских автоугонщиков. Второе. Международный экономический кризис больно ударил по Мэки. Он потерял инвестиции в Дубае, оборот упал больше чем на шестьдесят процентов, сейчас он ведет бой. Третье. Мэки – воинствующий мусульманин из Омана, где в последнее время поднимает голову «Аль-Каида». И четвертое: Мэки питает слабость к «Аль-Каиде». Благодаря своему успеху, богатству и склонностям он занял выдающееся положение в соответствующих кругах. Положение, которое он всеми силами желает сохранить.

Квинн помолчал, давая Менц возможность обдумать сказанное.

– Главная интрига нашей драмы заключается в том, что Читепо страстно хочет продать алмазы, а Мэки считает, что камешки по праву принадлежат ему. По крайней мере ему принадлежит половина – так они договаривались изначально. Так или иначе, Мэки пронюхал о новых планах Читепо и полон решимости перехватить алмазы – свое добро. Трудность в том, что у него больше нет друзей в Зимбабве, а сам он находится в Омане. Что же он может сделать? Единственный выход – переговорить со своими единоверцами, которые находятся ближе всего к месту событий, со своими мусульманскими братьями.

– С Верховным комитетом, – сказал Адвокат Тау Масило.

– Вот именно, – кивнул Квинн. – Вот почему Мэки позвонил первому второстепенному персонажу в нашем спектакле. Сулейману Долли, председателю Верховного комитета.

– А наш «крот», Измаил Мохаммед, подслушал их разговор.

– Точно. Мэки знал, что Долли и Верховному комитету срочно требуются деньги на проведение задуманной ими операции.

– Для операции на месте… Если верить Измаилу Мохаммеду, они хотят купить партию оружия.

– И вот на сцене появляется второй второстепенный персонаж, Юлиус Шабангу по кличке Инкунзи. Чутье подсказывает мне, что привлечь Шабангу порекомендовал Мэки. Не забывайте, основная «специальность» Мэки – отмывание денег. Видимо, о существовании Шабангу он узнал от своих друзей-угонщиков из Мозамбика. А может быть, он уже вел с ним дела напрямую…

– Кроме того, – подхватил Тау Масило, – нам известно, что в Гаутенге на Шабангу работают много зимбабвийцев. Они угоняют машины.

– Вот именно, – согласился Квинн. – Из его досье, собранного «Скорпионами», нам удалось узнать, что он также подозревается в изготовлении фальшивых паспортов для зимбабвийцев и нигерийцев. Поэтому у него неплохие связи в Хараре… Во всяком случае, когда Мэки говорил с Сулейманом Долли, десять к одному, что он рекомендовал Инкунзи как возможного посредника в проведении операции. А Долли послал одного из членов Верховного комитета познакомиться с Инкунзи. В Йоханнесбург ездил Осман. Инкунзи будет стремиться угодить Мэки, но прежде всего он работает на себя. Работает за процент от сделки. Предложение Османа о сотрудничестве всецело устроило его.

Янина Менц снова хмыкнула.

– Инкунзи и его странные новые помощники, Верховный комитет, собираются перехватить партию алмазов, которую отправляет Читепо, – сказал Тау Масило.

– Так называемый груз, – пояснил Квинн.

– Задача Инкунзи – выяснить, каким маршрутом отправят груз. И кто из южноафриканцев замешан в операции.

Оба заместителя посмотрели на директора. Она поправила очки и встала.

– По-моему, выйдет интересный доклад, – сказал Тау Масило. – Для президента.

Менц не торопилась с ответом. Заместители напряженно ждали.

– Вы совершаете важнейшую ошибку, – сказала Менц. – Ошибка связана с распределением ролей. Если сделать главными героями предстоящей драмы Читепо и Мэки, доклад заранее обречен на неудачу.

Адвокат Тау Масило быстро все понял:

– В наших интересах, чтобы главную роль играл Верховный комитет и их операция с незаконным ввозом оружия!

10

7 сентября 2009 г., понедельник

Милла надела черное платье и сапоги, сверху накинула короткую синюю джинсовую куртку. Чувствовала она себя удобно. Ей нравилось придумывать для себя новый стиль: самостоятельная женщина привыкает к неформальной обстановке в Отчетной группе. Без четверти девять она сидела за компьютером и читала первый выпуск «Еженедельных новостей», выискивая лакомые кусочки из Лимпопо и Мпумаланги. Вокруг царила выжидательная атмосфера. Тёни, один из двух лысых сотрудников, который не возражал против того, чтобы к нему вежливо обращались на африкаанс «дядюшка», сказал, что затевается что-то крупное, потому что Важная шишка вызвал к себе Мамашу. Верный признак.

Дядюшка Тёни всем давал клички. Мамашей он прозвал миссис Киллиан, Важной шишкой именовал Раджкумара, толстого индуса. Кроме того, иногда он называл Раджкумара Снежным человеком или Невероятным жирдяем, а то и просто Жирдяем.

Миллу он называл Кармен, Джессику – Фрея (или Богиня, когда говорил о ней за глаза), Дона Макфарланда, второго старичка, – Мак или Женушка Мак.

– Почему Женушка? – спросила его Милла.

Дон ответил сам:

– Потому что я – гей, дорогуша.

Без четверти девять миссис Киллиан быстро вошла в комнату с кипой тонких папок под мышкой и созвала всех на совещание.

– Жирдяй заговорил, – сказал дядюшка Тёни.

– Тёни, вы напишете общий отчет, остальные займутся приложениями. – Она протянула Милле папку. – Вот ваш объект – Джонсон Читепо. Постарайтесь найти о нем в Интернете все, что только можно. Тёни объяснит вам, что и как искать. Джесс, вы займетесь Саидом Халидом бен Алави Мэки…

– Кем-кем?

– Все, что нужно, в папке, только устарело. Интересный тип. Дон, вам я поручаю самое главное.

– Ну, разумеется!

– «Квибла», Верховный комитет, «Аль-Каида» и нечто новенькое. Некий мистер Юлиус Нхлаканипо Шабангу, он же Инкунзи, то есть Бык.

– Почему Бык? У него что, такой большой рог?

Миссис Киллиан не засмеялась.

– Большой и срочный. За дело!

Еще под действием адреналина, согреваемая радостью товарищества, возможностью узнать что-то новое и остроумными, по-отечески добродушными замечаниями коллег, она, поддавшись внезапному порыву, позвонила сыну.

– Алло? – немного подозрительно спросил он, увидев на дисплее незнакомый номер.

– Баренд, это я.

– Мама? – ошарашенно переспросил он.

– Хотела услышать твой голос, и все.

– Мама, ты где?

– В моем новом доме. Как ты?

– Мам… Господи… мама…

– Баренд… – Она пожалела, что позвонила. Поняла, что ее эйфория на других не распространяется.

– Ты что, купила дом?

– Всего лишь сняла квартиру. Давай просто поговорим, идет?

Сын помолчал, а потом нерешительно ответил:

– Идет.

– Как у тебя дела?

– Мама… ты в самом деле хочешь узнать?

– Да, Баренд, я в самом деле хочу узнать. Ты знаешь, что я очень тебя люблю.

– Тогда почему ты сбежала?

Сбежала!

– Ты получил мои письма?

– Неужели мы в самом деле настолько плохие?

Что-то в его голосе и интонации подсказало ей, что он повторяет слова Кристо. Вдруг ей расхотелось разговаривать, но у нее уже не было выбора. Она выпрямила спину, насторожилась.

– Я ведь объяснила, дело не в тебе…

– Мама…

– Молчи и слушай. Прошу тебя. Я должна была уехать именно потому, что люблю тебя, Баренд. Не знаю, способен ли ты понять меня.