15

В девять минут пятого Квинн сообщил начальнику, что слежка Ронна за Шахидом Латифом Османом в Уэлвис-Бэй до сих пор продвигается идеально.

– Осман взял напрокат машину в фирме «Авис», поехал прямо в порт, где остановился перед зданием Объединенной рыболовной компании, напротив причала, куда приходят промысловые суда. В тринадцать тридцать пять вошел в здание компании, а вышел оттуда лишь через два часа, в пятнадцать тридцать. После этого поехал в отель «Протея» на авеню Сэма Нуйомы, где зарегистрировался. Ронн поселился в номере по соседству, чтобы наблюдать за всем, что происходит в отеле. Сейчас мы взяли в разработку Объединенную рыболовную компанию; к завтрашнему утру люди Раджа подготовят отчет.

В двадцать минут пятого Матушка Киллиан вызвала к себе Богиню Джессику, чтобы поручить ей новое задание. Когда Джессика через десять минут вернулась за свой рабочий стол, злобно шипя про какую-то долбаную рыболовную компанию в долбаном, богом забытом городишке, Милла оторвалась от пухлой папки с информацией об организованных преступных группировках и сказала Макфарланду:

– Мак, кое-что из того, что здесь написано, представляет наше правительство не в очень выгодном свете…

– Ну и что?

– Мне указать это в отчете или нет?

– Конечно, укажи… Шпионь, любимая страна, даже если это больно.

– Ясно.

Дата: 14 сентября 2009 г.

Составители: Милла Страхан и Доналд Макфарланд.

В последнее десятилетие эпохи апартеида криминальная деятельность в бывшей Капской провинции сводилась в основном к переделу сфер влияния так называемых «цветных» преступных группировок, особенно в Кейп-Флэтс, районе, отличающемся особо низким уровнем социально-экономического развития.

Тип и распространенность их преступлений носили сравнительно ограниченный характер, в основном в результате международной изоляции, ограничений, связанных с Законом о групповых областях[4], а также эффективной работой полиции, обладавшей широкими полномочиями, включающими в том числе возможность проведения арестов без санкции суда и сомнительные методы ведения допроса.

Положение начало меняться в начале 90-х гг. прошлого века, когда правоохранительные органы все чаще привлекались к подавлению политических беспорядков. Уличные банды вздохнули свободнее, стали активнее вербовать в свои ряды молодежь и систематически расширяли сферы деятельности, которые до тех пор оставались незначительными и ограниченными.

На деле переход к демократическому правительству в 1994 г. и главные перемены, произошедшие в стране за последующие 6 лет, дали организованной преступности возможность перейти от кустарной деятельности к более упорядоченной, выйти на международный уровень.

После 1994 г.: открытие границ и приток капиталов

Отмена строгого пограничного контроля, а также возвращение ЮАР в сферу международной торговли вызвали приток в страну иностранных туристов, валюты и инвестиций. В числе прочих в страну проникли крупные транснациональные преступные корпорации. На первом этапе в игру вступили преступные группировки из Нигерии, России, Китая, Италии и Колумбии, которые разглядели в ЮАР блестящий потенциал и быстро обосновались в стране – главным образом в Йоханнесбурге, Дурбане и Кейптауне.

По приблизительной оценке, в тот период в страну незаконно въехали более 100 тыс. граждан Нигерии и обосновались здесь.

Существующая инфраструктура

Несмотря на международную изоляцию, в 1994 г. ЮАР располагала превосходной инфраструктурой – эффективной сферой банковских услуг, развитой телекоммуникационной сетью, сетью авто-, железнодорожного и авиасообщения.

Этим воспользовались не только иностранные инвесторы, вкладывавшие деньги в легальные новые предприятия, но и преступные синдикаты.

Кроме того, на месте уже имелась готовая структура организованной преступности, главным образом в виде бандформирований на Капском полуострове. После того как в страну хлынули потоки героина и кокаина, быстро появилась оптовая и розничная сеть их распространения, так как зачатки ее, пусть и в примитивном виде, существовали и раньше.

Постепенно развивались незаконный ввоз и оборот других наркотиков, оружия, слоновой кости, дерева, драгоценных камней, морских ушек и торговля людьми.

Ослабление полиции и современное законодательство

Одновременно с притоком в страну транснациональных преступных синдикатов, с 1994 по 1998 г., шло преобразование полиции Южной Африки (ЮАП) в новую Южноафриканскую полицейскую службу (ЮАПС). Как это ни парадоксально, последствия данного процесса следует считать ключевыми факторами в развитии организованной преступности, особенно в Западной Капской провинции.

«Политика позитивных действий», вызванная желанием преодолеть расовую дискриминацию эпохи апартеида, широкомасштабная отставка и выход на пенсию старших офицеров, переобучение и перевод в другие отделы, слияние структур и передача полномочий не только привели к массовому оттоку опытных сотрудников, но и серьезно подорвали доверие между различными департаментами и общее моральное состояние ведомства. Соперничество, распри, всеобщее недовольство, непрофессионализм руководства и политизация привели к тому, что ЮАПС ослабила бдительность в сфере оргпреступности.

Принятое в тот период новое уголовное законодательство, основанное на современных, принятых в большинстве стран принципах гуманизма и защиты прав человека, требовало от стражей порядка уважать права подозреваемых. В результате серьезные изменения были внесены в процедуру ареста и методы ведения допроса (включая полный отказ от так называемой формулы признания – читай: физического устрашения – эпохи апартеида).

В значительной степени вследствие этого распалась уголовная полиция; ее пришлось заново создавать с нуля.

Организованная преступность воспользовалась представившейся возможностью.

ПАГАД, ОФ и ЗПОП

Вследствие бессилия полиции перед организованной преступностью в районах с массовым проживанием цветных возникло гражданское движение по противодействию преступности, появились так называемые «народные мстители». Наибольшую известность получила организация ПАГАД («Население против бандитизма и наркотиков»), мусульманская экстремистская группировка, члены которой устраивали массовые шествия в Кейп-Флэтс в 1996 г. Нападения на наркопритоны, убийства главарей бандформирований вызывали беспокойство существующих в тот период организованных преступных группировок. Преступная деятельность несколько сократилась.

Тогдашние ОПТ пережили процесс эволюции – выжили лишь сильнейшие. Оставшиеся главари преступных синдикатов в ответ на появление ПАГАД создали «Общественный форум», или ОФ, который, естественно, не имел никакого отношения к общественности. Начался процесс консолидации и перегруппировки сил; главари бандформирований впервые в истории договорились о сотрудничестве. Они создали небольшой, но действенный исполнительный комитет, который в течение нескольких месяцев модернизировал процесс отмывания денег, контрабанды и международного сотрудничества, вследствие чего ОПГ смогли перейти на более высокий уровень профессионализма и секретности.

Другим последствием действий ПАГАД оказалось то, что главари ОПГ переселились из кварталов с традиционным проживанием цветных в кварталы, традиционно населенные белыми. ОПГ распространили свою деятельность также на эти районы. Среди прочего появились новые рынки сбыта для кокаина и марихуаны.

Наконец, еще одной предпосылкой для развития ОПГ стало принятие в парламенте Закона о профилактике организованной преступности (ЗПОП), предоставившего властям широкие полномочия. ЗПОП, в числе прочего, предусматривает конфискацию имущества лидеров бандформирований и их сообщников.

«Неугомонные вороны»

«Неугомонные вороны» были относительно небольшой, но весьма сильной уличной бандой, которая в начале 90-х гг. прошлого века действовала в основном в районах Маненберг, Бонтехёэл, Бишоп-Лэвис, Хейдевельд, Суррей и Примроуз-Парк.

Их главарем был безжалостный, амбициозный и очень умный Виллем (Вилли) де ла Крус по кличке Птичка-Невеличка. Пятидесятитрехлетний де ла Крус к тому времени успел отбыть два тюремных срока: за разбой (1978–1981) и вооруженное ограбление (1983–1988). Считается, что кличку он получил из-за своего хобби, разведения волнистых попугайчиков, а также обычая засовывать в рот убитым им предателям живых птиц. Де ла Крус и «Неугомонные вороны» воспользовались хаосом, созданным ПАГАД в 1996 г. Численность «Воронов» была невелика, организация ПАГАД не принимала их всерьез и, как правило, не трогала. В тот период «Неугомонные вороны» не только выжили, но и, благодаря умной политике, набрали в свои ряды новое пополнение и захватили новые территории.

Де л а Крус стал также одним из основателей ОФ; благодаря хорошим навыкам ведения переговоров и умению налаживать связи, он играл в альянсе ключевую роль. Он также с самого начала распознал, какую угрозу несут в себе ЗПОП и «Скорпионы», особое подразделение генеральной прокуратуры.

Опасаясь, что власти конфискуют его значительные финансовые активы и объекты недвижимости, де л а Крус назначил своими заместителями двух старинных приятелей, с которыми он познакомился в тюрьме. Первым был так называемый Бухгалтер, бывший счетовод Мугамат Перкинс (49 лет, сидел за мошенничество в 1982–1988 гг.). В его обязанности вменялась забота о том, чтобы все имущество «Воронов» было переведено на других лиц, а также размещение активов, чтобы конфискация оказалась почти невозможной.

Вторым заместителем де ла Круса стал так называемый «генерал», силовик, который занимался убийствами, вооруженными нападениями и устрашением противников. Кроме того, силовик должен был стать противовесом Бухгалтеру Перкинсу. Выбор де ла Круса пал на Терренса Ричарда Бадьеса (50 лет, клички Терри, Террор, Террорист, в 15 лет приговорен к заключению в колонии для несовершеннолетних преступников за убийство одноклассника, позже отбывал сроки за торговлю запрещенными веществами, заранее обдуманное нападение и непредумышленное убийство).

Оба назначения оказались очень удачными. В то время как в 2000–2006 гг. «Скорпионы» и отдел ЮАПС по борьбе с организованной преступностью конфисковали почти 200 млн рандов, принадлежащие организованным преступным группировкам Капского полуострова, «Неугомонные вороны» сохранили все свое имущество. В то же время силами Террориста и его бойцов, всегда готовых насильственными методами захватить предприятия обессиленных конкурентов, «Неугомонные вороны» в тот же период превратились в одну из самых успешных ОПГ. Влияние де л а Круса в ОФ также возросло.

Увеличился и приток в ОПГ цветной молодежи из числа жителей Кейп-Флэтс, чему способствовало значительное ухудшение социально-экономических условий жизни района после 1994 г. Среди самых важных факторов можно отметить:

Наркотик тик (метамфетамин или мет): 91 % зависимых от тика цветные. Средний возраст зависимых – 16,6 года.

18 % молодых людей из числа цветных в возрасте от 14 до 34 лет отбывают сроки за уголовные преступления.

21,8 % цветных молодых людей в возрасте 16 лет не посещают школу.

48 % жителей цветных кварталов экономически пассивны или безработные (из общего числа 2,7 млн чел. 975 тыс. экономически пассивны, а 340 тыс. – безработные).

Заключение

Успех «Неугомонных воронов» (и созданного при их участии ОФ) привлек к ним внимание, которого они стремились избежать. Согласно недавней статье в «Бургере» (28 августа 2009 г.), новое правительство Западной Капской провинции, куда вошли представители оппозиционного «Демократического альянса», дало указание Генпрокуратуре назначить следователя по особо важным делам для расследования деятельности ОПГ. В первую очередь внимание следователя привлекают дела, связанные с уклонением от уплаты налогов.

16

14 сентября 2009 г., вторник

Ближе к вечеру Менц пригласила всех к себе и с беззаботной улыбкой предложила:

– Садитесь, господа!

Она сообщила, что после обеда ее вызывал к себе министр. Ему не терпелось послушать, какие у них успехи. Она смогла рассказать ему об Уэлвис-Бэй. Тогда министр сказал:

– Янина, мы с президентом высоко ценим вашу работу и особенно ваш профессионализм. Пересмотрите свой бюджет. Если вам понадобятся деньги, сразу же обращайтесь к нам, потому что ваше обеспечение имеет для нас первоочередную важность. Должен сказать еще об одном: возможно, до вас дошли слухи о создании новой разведывательной структуры. Во всяком случае, в кулуарах все обсуждают эту новость. Так вот, Янина, с радостью сообщаю вам, что президент предварительно не намерен включать в новую структуру ваше агентство.

Янина Менц откинулась на спинку кресла и с удовлетворенным видом посмотрела на двух своих заместителей. Масило заложил большие пальцы за подтяжки и медленно расплылся в широкой улыбке. Раджкумар, верный своему характеру, придрался к слову «предварительно».

Менц стала его разубеждать – не раздражаясь, как обычно в таких случаях:

– Радж, ведь именно этого мы и добивались, это было нашей главной целью, и мы ее достигли. Давайте радоваться жизни. И позвольте поблагодарить вас обоих за превосходную работу. – Подумав, она добавила: – Пожалуйста, передайте мою благодарность Отчетной группе. По-моему, их вчерашняя работа была превосходной. И пусть миссис Киллиан пригласит их всех на обед в хороший ресторан. За мой счет.

Заместители с трудом скрывали изумление. На их памяти Янина Менц еще никогда так не ликовала.

Менц устремила свою улыбку на Масило:

– Как там наш человек в Уэлвис-Бэй?

Адвокат сообщил, что, по словам оперативника Рейнхардта Ронна, Осман переночевал в отеле «Протея», а на следующий день, рейсом в 12.55, улетел назад, в Кейптаун. На месте его поджидала группа оперативников; его вели до штаб-квартиры Верховного комитета на Чемберлен-стрит, где, как предполагается, он отчитался перед руководством. Ронну Квинн приказал пока оставаться в Уэлвис-Бэй и постараться разведать еще что-нибудь полезное.

– Радж, что нам известно об Объединенной рыболовной компании?

Раджкумар передал Янине Менц краткий отчет, составленный Джессикой, и добавил, что Отчетная группа пока не сумела найти никаких доказательств того, что компания так или иначе участвует в незаконной деятельности.

– Они входят в концерн «Эронго», внесенный в реестр их фондовой биржи. Им принадлежит небольшая промысловая флотилия, состоящая из девяти кормовых траулеров, рыбоперерабатывающий и консервный завод. Они ведут лов в районе Бенгелы. Там ничего нет.

– Но, – возразил Тау Масило, никогда не забывавший о том, что он юрист, – послушайте-ка вот что. – Он развернул лежащий перед ним лист бумаги и прочел вслух: – «Все суда, желающие войти в порт Уэлвис-Бэй, обязаны за семьдесят два часа до прибытия судна предоставить по факсу или электронной почте следующую информацию: номер свидетельства о регистрации в Международном судовом реестре, правовой статус судна, дата отбытия из последнего порта» и так далее… – Масило посмотрел на Менц: – Распоряжение касается абсолютно всех судов… – Он помолчал, а затем продолжал: – За исключением рыболовецких!

– Черт! – воскликнул Раджкумар.

– Мадам, предлагаю перебросить в Уэлвис-Бэй три группы оперативников. Я почти не сомневаюсь в том, что они собираются провезти партию оружия именно туда…

17 сентября 2009 г., четверг

Электроакустический микрофон в стене дома номер 15 по Чемберлен-стрит впервые принес плоды.

В начале двенадцатого дня приехал Шахид Латиф Осман и зашел внутрь; женщина-сотрудница ПРА в доме напротив провела видео– и фотосъемку объекта. Она сидела в наушниках, хотя и не ждала ничего от микрофона-стетоскопа». Как правило, члены Верховного комитета не вели важных переговоров в прихожей.

К своему удивлению, вскоре она услышала голос Османа:

– Все тихо?

Дата и время: 17 сентября 2009 г., 11.04.

Ш. Л. О.: Все тихо?

Б. Р.: Тише и быть не может, дядюшка.

Ш. Л. О.: Бабу, ты совершенно уверен?

Б. Р.: Да.

Ш. Л. О.: Гараж очищен?

Б. Р.: Да, дядюшка. Машина без труда туда войдет.

Ш. Л. О.: Отлично. Жди в гараже. Когда скажу, откроешь двери. Как только машина окажется внутри, снова закрой их. У Бадьеса мешок на голове, но он понимает, что так и должно быть. Ты введешь его в дом и поможешь спуститься вниз. Потом снова выходи. Чем меньше лиц он увидит, тем лучше. Понял, Бабу?

Б. Р.: Понял, дядюшка.

Сотрудница переписала разговор на ноутбук и позвонила Квинну.

Квинн поспешил в аппаратную, где быстро включил телемониторы и подключил видео– и аудиокабели. Он успел вовремя: увидел, как Бабу Раян распахивает деревянную створку гаража при доме номер 15, быстро озирается по сторонам, проверяя, нет ли слежки, и снова скрывается в гараже.

На улицу завернул белый «крайслер-неон» и въехал в гараж. Бабу Раян быстро закрыл двери.

Квинн стал слушать аудиозапись.

Двадцать секунд было тихо. Потом послышался голос Османа:

– Не спеши, Терри, ты спускаешься по лестнице.

Незнакомый голос произнес:

– Ясно!

Зашаркали шаги; потом все стихло.

Они стояли на крыше «Уэйл-стрит-Чемберс», где Масило курил сигару – «чтобы отметить событие».

Настроение у Раджкумара не было праздничным.

– Верховный комитет якшается с бандой из Кейп-Флэтс… Как-то не сходится.

– Все сходится, – возразил Адвокат Тау Масило.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Раджкумар.

Масило объяснил: с одной стороны у Верховного комитета есть Инкунзи Шабангу, который попытается перехватить алмазы, а сами они ведут переговоры с Террористом Бадьесом из «Воронов», представителем покупателей.

– Они хотят предусмотреть все непредвиденные случаи. Если Быку Шабангу действительно удастся украсть камни во время транспортировки, они перекупят алмазы у него. Если не удастся, заключат сделку с «Воронами».

– Но какой ценой? – спросил Раджкумар.

Тау понял, что придется все объяснять подробно.

– А ты вникни в суть игры. Все контрабандисты алмазов сталкиваются с одной и той же проблемой: как выручить больше денег за свой товар. Дело в том, что международные соглашения и правоохранительные органы сейчас им очень мешают. В наши дни рынок переместился в Индию, где обрабатывают больше камней, чем в Нидерландах. Но для того, чтобы торговать с индусами, приходится привлекать цепочку из трех-четырех посредников и каждому выплачивать его долю. По приблизительным подсчетам, если «Вороны» будут следовать этой схеме, они получат сорок центов с ранда. Но у Верховного комитета есть козырная карта: Саид Халид бен Алави Мэки. Не забывай, его специальность – отмывание денег. Возможно, у него есть связи с индусами. Поэтому Верховный комитет вполне может предложить «Воронам» пятьдесят или шестьдесят центов с ранда, а сами они заработают на прямых поставках все восемьдесят. Не забывай, что речь идет о сумме порядка ста миллионов рандов! В самом худшем случае Комитет получит не менее двадцати миллионов. Они получат гораздо больше, если алмазы перехватит Бык Шабангу, на которого они по-прежнему очень рассчитывают.

– Я имею в виду не цену алмазов в денежном выражении, – досадливо отмахнулся Раджкумар. – Какова цена ведения дел с организованной преступной группировкой, с наркоторговцами? Теперь ПАГАД им задницу надерет! Все экстремисты встревожатся. – Он поднял обе руки и откинул волосы на плечи. – Понимаешь, ставки в игре уж больно высоки. Значит, конечная цель для них очень, очень важна. Они имеют в виду нечто крупное. Гораздо более широкомасштабное, чем то, о чем мы сейчас толкуем. Их цель настолько важна, что они готовы закрыть глаза на любые средства к ее достижению. Если это теракт, то он будет чудовищен. Что очень, очень плохо.

– Плохо? – спросил Масило. – Мы их остановим! Радж, тебе надо рассуждать, как наш директор. По-моему, в смысле нашего будущего новость просто отличная!

Джессика вытащила Миллу из-за стола.

– Пойдем со мной, – прошептала она.

Они зашли в женский туалет. Богиня достала из сумочки помаду и, встав перед зеркалом, стала подкрашивать губы.

– В выходные из Йобурга приезжает приятель моего приятеля. Он клерк-стажер в большой юридической фирме в Йобурге, красивый парень, с радостью познакомится с тобой.

– Правда?

– Ему двадцать четыре, и…

– Двадцать четыре?!

Богиня рассмеялась и убрала помаду.

– Идеальный возраст! Столько энергии. В общем, он клерк-стажер в крупной юридической фирме, приедет сюда на выходные. И он красивый…

– Ну, не знаю, Джесс…

– Пусть сводит тебя в клуб, угостит выпивкой, вы потанцуете, развлечетесь. Если он не в твоем вкусе, ты хорошо проведешь вечер, и все. Если в твоем, оттрахай его до полусмерти.

Милла покраснела:

– Я…

– Милла, поживи немного полной жизнью!

Она подавила смущение:

– Я подумаю.

Менц задала один вопрос, которого они не предвидели:

– Почему именно Терренс Бадьес, силовик?

– Что, мадам? – переспросил Тау Масило, желая потянуть время.

– Почему Птичка-Невеличка де л а Крус послал в Верховный комитет своего силовика? Почему не Бухгалтера Перкинса?

Тау злился на себя, на Квинна и Раджкумара: никто из них не подумал о том, что Менц всегда внимательно читает отчеты.

– И еще, – продолжала Менц, – почему Комитет согласился вести переговоры с Бадьесом? Ведь они презирают таких, как он, а Бадьес, насколько я понимаю, человек очень опасный.

Масило понимал, что директора не проведешь.

– Не знаю, – ответил он.

– Значит, надо выяснить, Тау, – сказала Менц.

На лбу у нее снова появилась недовольная морщина.

Вечером, в половине десятого, Милла позвонила Джессике.

– Я не могу, – сказала она. – Он почти ровесник моего сына!

– Вот почему я не хочу иметь детей, – ответила Богиня.

Когда Милла дала отбой и снова легла на диван, она решила, что Джессика угадала правду: все дело в том, что она очень не уверена в себе.

17

18 сентября 2009 г., пятница

Для Сулеймана Долли, также известного как Шейх, это был день, когда ему должны были сообщить дату.

Его мобильник зазвонил в 7.28. Саид Халид бен Алави Мэки поздоровался с ним на мусульманский манер. Потом сказал:

– Шейх, сведения подтверждаются. Двадцать третьего шавваля 1430 года.

Сердце у Долли забилось чаще, и он повторил:

– Двадцать третьего шавваля 1430 года. Аллах акбар!

Всего через двенадцать дней Юлиуса Шабангу по кличке Инкунзи убьют. Он будет валяться у себя в спальне в луже крови. Но восемнадцатое сентября он запомнит как «черную пятницу»: восемнадцатого его обманули мусульмане. И еще у него на пути встал проклятый Беккер. Около девяти ему позвонил Абдулла Хендрикс, представитель Османа:

– У нас есть новости.

Инкунзи сидел за рулем своего БМВ-Х5; машина стояла в плотном потоке машин в Сандтоне, гарнитуры для громкой связи у него не было; пришлось разрываться между дорогой и разговором. Вначале он не особенно встревожился.

– Какие новости?

– Похоже, рыночные силы пришли в движение, если вы понимаете, о чем я.

– Нет, не понимаю.

– Спрос и предложение постоянно изменяются. Инкаби попросил меня заново обсудить с вами условия.

– Заново обсудить? – Шабангу полностью сосредоточился на разговоре; он почуял неладное.

– Да, сэр, к сожалению, теперь мы можем предложить вам всего тридцать центов.

– Что за…

– Мне очень жаль, но мне велели передать именно так.

– Мы договорились, передай Осману, что мы договорились!

– Прошу вас, сэр, не называйте имен!

– Что за херня? С чего вдруг Осман решил меня кинуть?

– Прошу вас, давайте придерживаться установленных процедур…

– На хрен процедуры, что там еще придумал Осман?

– Откровенно говоря, у нас есть причина сомневаться в ваших источниках. Относительно маршрута.

– Маршрута? Я с самого начала говорил, что на это уйдет время, это процесс… Погоди-ка… ах вы ублюдки!

– Что, простите?

– Сволочи, гады! Это Птичка-Невеличка, да? Вы переговаривались с ним через мою голову! Вот откуда вам известно о маршруте!

– Нет, сэр. – Хендрикс не терял хладнокровия и учтивости. – Просто рыночные силы пришли в движение, нашему покупателю сделали более выгодное предложение, и мы вынуждены…

– Вы меня кидаете, мать вашу!

Хендрикс пытался что-то сказать, но Шабангу своими криками заглушал его:

– Слушай меня внимательно, я возьму камешки, и тогда посмотрим, сколько вы заплатите! Я выясню, каким маршрутом они поедут, и заберу всю партию, так и знайте!

– Прошу вас, сэр, не забывайте, мы говорим по мобильному телефону…

– Пошел ты! – заорал Инкунзи и нажал отбой. Руки у него дрожали от ярости. Он громко ругался десять минут кряду, бил по рулю, злобно косясь на стоящие рядом машины.

Немного успокоившись, Инкунзи позвонил обоим своим заместителям, рассказал им о предательстве мусульман. Потом он связался со своим главным осведомителем в Хараре.

– Мать твою, за что я тебе деньги плачу?

– Что случилось, Инкунзи?

– За что я тебе плачу, гад? Ты сообщил неверный маршрут, и вот что я тебе скажу: если вовремя не узнаешь настоящий, я лично отрежу тебе яйца, понял?