Дэвид лежал на постели - «лежал» настолько, насколько это в принципе возможно на минбарских кроватях - и глядел в потолок.
      Он посмотрел видеозаписи, на которых был запечатлен Лондо Моллари. Император выступал перед огромной толпой центавриан с речью по поводу некоей годовщины или чего-то в этом роде. Дэвида поразило, как держался император. Можно сказать, он был больше, чем сама жизнь. Он не столько говорил, сколько позволял словам вылетать из своего рта, словно пламени из пасти дракона. Внешне все выглядело так, будто Лондо творил заклинания над толпой.
      Дэвиду, пожалуй, хотелось бы получить возможность лично пообщаться с императором. Он мог бы поблагодарить его за поднесенную в подарок урну. Ему было бы интересно выслушать мнение Лондо о некоторых событиях, отзывы о которых он слышал от отца с матерью. Но больше всего ему бы хотелось спросить, что за чертовщина творится с их волосами, и чем нужно натереть голову, чтобы соорудить себе такую же прическу.
      И тут он услышал что-то.
      Словно некое шебуршание. Глаза Дэвида уже привыкли к темноте, так что кое-что из окружающей обстановки ему было видно. Он слез с кровати и огляделся, внимательно прислушиваясь. Довольно долго стояла тишина, так что Дэвид уже решил было, что ему все померещилось. Но тут звук вновь повторился, и шел он явно со стороны центаврианской урны…
      Нет. Звук шел не со стороны урны. Звук издавала сама урна. Урна, доставленная с Примы Центавра, слегка покачивалась.
      Первое, что пришло в голову Дэвиду, - началось землетрясение, которое почему-то не оказало воздействия ни на что иное, кроме урны. Следующее, что он подумал, - возможно, внутри урны припрятана бомба. Но это было абсолютно бессмысленно. Как могла бомба находиться внутри урны, хранившейся в личном кабинете его отца целых шестнадцать лет? Нет, такое даже и вообразить невозможно.
      Урна, похоже, дрожала из-за каких-то процессов, начавшихся в ее опечатанном основании. Дэвид подобрался поближе к ней, пытаясь определить, что же все-таки могло быть причиной.
      И тут урна внезапно раскололась.
      Дэвид рефлекторно отшатнулся, но реакция его оказались слишком замедленной. Из груды мелких осколков, когда-то составлявших урну, выскользнуло нечто маленькое и темное и понеслось в его сторону столь быстро, что он едва успел уловить это движение. Оно двигалось прямо на него, и Дэвид беспомощно молотил руками, пытаясь нанести хоть один удар по этому чему-то, и будучи не в состоянии его нанести. А затем он почувствовал некую сырость у основания своей шеи, и попытался сбросить то, что оказалось там. Он почувствовал под своими пальцами какую-то отвратительную протоплазменную лепешку, и поспешно отдернул руку. На Дэвида накатила волна тошноты. Словно на плече у него внезапно вскочил огромный гнойник.
      Он почувствовал, как нечто змееподобное скользит по передней части его рубашки, вниз по его груди, и уже раскрыл было рот, чтобы завизжать. При этом он продолжал метаться по своей комнате, сшибая книги и мебель в попытках сбросить с себя то существо - или вещь? - которое влезло на него.
      « Это ведь я».
      Крик Дэвида замер, не родившись. У него не было сомнений; он сразу узнал, кто - или что - оказалось в связке с ним теперь. Дэвид словно нашел некий кусочек самого себя, которого ему недоставало все время, сколько он себя помнил.
      - Это ты? - прошептал он.
      « Да, это я, младшее солнышко».
      Дэвид почувствовал, будто мир вокруг него опрокидывается. Он попытался убедить себя, что на самом деле просто спит. Что ничего этого на самом деле не происходит.
      « Не отвергай меня, младшее солнышко. Я пришел, чтобы помочь тебе. Ты ведь так давно ждешь меня».
      Дэвид вцепился в существо на своем плече, и тут же болевой шок поразил его. Он упал на колени, хватая воздух ртом, пытаясь позвать на помощь, но горло у него спазматически сжалось. Он не мог издать ни звука, несмотря на все свои попытки.
      « Зачем ты отвергаешь меня, когда я пришел лишь помочь тебе?» - Этот голос, звучавший прямо у Дэвида в голове, был пронизан болью. - « Я ведь провел столько лет, пытаясь дотянуться до тебя, пытаясь стать единым с тобой. Зачем же ты пытаешься отринуть меня теперь, когда ты и я взаправду стали едины после столь долгого ожидания?»
      - Что… ты такое? - только и сумел прошептать Дэвид.
      « Я - исполнение всех твоих желаний. Не то, что твои родители. Не то, что твой отец, со всеми его правилами и запретами. Не то, что твоя мать, со всем ее занудным морализаторством. Они не понимают тебя. Они не понимают, в чем ты нуждаешься…»
      - Я нуждаюсь лишь в том… Чтобы ты убрался прочь из моей головы! - проскрежетал Дэвид. Но, тем не менее, не стал предпринимать новых попыток сдернуть существо со своего плеча. Он уже понял, что этого лучше не делать. Его ум, тем не менее, бешено соображал, пытаясь найти способ позвать на помощь, придумать хоть что-нибудь, чтобы избавиться от твари, забравшейся на него.
      « Ведь на самом деле ты не хочешь этого. Ты ведь понимаешь, что на самом деле ждешь моей помощи…»
      - Нет!
      « Да. Ты ведь жаждешь повидать галактику. Ты хочешь вырваться отсюда, и увидеть все своими глазами. Ведь в тебе горит то же желание стать частью межзвездного потока жизненной силы, какое было у твоего отца… Вот только твой дед позволил себе отпустить вожжи, пойдя навстречу желаниям своего сына, а твой отец - нет».
      Дэвид замер. В чем-то… во всем… эта тварь была права. И более того… Ему почему-то стало легче оттого, что тварь поняла самые глубинные его желания. Он словно поделился с кем-то тяжкой ношей - которой не мог поделиться со своими родителями.
      А затем Дэвид попытался прикрикнуть на самого себя - мысленно - напомнить себе, что именно этого-то и ждала от него тварь. Что он начинает падать в некую ловушку, убеждая себя, что тварь на его плече - это его друг…
      « Я не просто твой друг. Я наперсник твоей души. Я знаю тебя лучше, чем отец, и лучше, чем мать. Я знаю тебя лучше, чем даже ты сам. И я дам тебе именно то, что ты хочешь…»
      - Я хочу, чтобы ты убрался прочь с меня!
      Но почему-то на сей раз, как заметил и сам Дэвид, его голос прозвучал отнюдь не так убедительно.
      « Ты ведь хочешь покинуть эту планету. Что ждет тебя здесь? У тебя нет друзей. Минбарцы с подозрением относятся к тебе, из-за твоего происхождения. Тебя обучают частные учителя, и лишь крайне редко ты посещаешь занятия вместе со своими ровесниками, ведь ты во всем их превосходишь, и они обижаются на тебя за это. Родители пригласили нескольких гостей на твой день рождения. Но оказалось, что все они слишком «заняты» в этот день. Ложь. Они просто не хотели тебя видеть.
       Ты не человек и не минбарец, ни рыба, ни мясо. Тебе нет места на Минбаре. Ты хочешь увидеть другие планеты, изучить другие миры. Хочешь попытаться из первых рук понять, чем живут другие расы. Ты этого хочешь. И я дам тебе эту возможность».
      Воцарилась тишина. Дэвид ничего не говорил. Молчал и голос твари в его мозгу. И после долгого молчания Дэвид произнес одно только слово:
      - Как?
      Его разум, пусть ненадолго, пусть на одно мгновение, соблазнился предложенными возможностями.
      После этого все остальное было лишь делом техники.
 

* * *

 
      Джона Шеридана мучила бессонница.
      Это крайне раздражало его. Обычно у него не было никаких проблем со сном. Более того, сон - едва ли не единственное, с чем у него не было проблем в последнее время. Он с тревогой отмечал, что боли и нытье в разных частях тела мучают его все сильнее. У него замедлилась реакция, у него уменьшилась физическая сноровка. И временами казалось, что сам мыслительный процесс протекает чем дальше, тем медленнее. Словно какой-то туман, совсем смутный поначалу, понемногу начинает сгущаться.
      И у Шеридана было тревожное чувство, что он точно знает, в чем причины происходящих перемен. Все чаще и чаще в голове у него раздавались слова Лориена, особенно когда он понимал, что определенные аспекты его личности начинают… тускнеть. И он понимал, что Деленн не может не думать о том же самом. «Двадцать лет», - так сказал им Лориен. (19)
      Не прошло еще и года, как Шеридан пошутил, что им следовало бы перебраться на центральную планету Дрази. Поскольку у Дрази каждый год на двадцать процентов длиннее земного, Шеридан шутя предположил, что там он проживет на четыре земных года больше. Но Деленн на эту шутку даже не улыбнулась. Наоборот, она немедленно ушла прочь и долгое время провела запершись в одиночестве. С тех пор Шеридан понял, что лучше и не пытаться шутить по этому поводу, или даже вообще обсуждать вопрос об отпущенном ему сроке. На деле с тех пор он вообще ни разу не высказался на эту тему, по крайней мере в такой ситуации, когда его слова могли дойти до Деленн.
      Они оба знали, что Лориен назвал не точный срок, но некую грубую оценку. В конечном счете, они могли лишь гадать, сколько времени осталось Шеридану…
      Ну что ж… Ведь то же самое и со всеми, не так ли? Каждому из живущих отмерен срок, когда он покинет этот мир. Если каждый начнет с болезненным любопытством оглядываться на него, то рождение перестанет быть началом новой жизни; оно станет началом медленного, затяжного умирания. Шеридан, в отличие от всех остальных, довольно точно знал, сколько продлится это умирание. И это ведь было не так уж плохо, не так ли?
      - Да, конечно, - ответил Шеридан, обращаясь к самому себе.
      Не в силах успокоиться, он пошел куда-то по коридору, сам пока что не зная, куда он направляется. Ночь была необычно прохладной по минбарским меркам, и он поплотнее укутался в свою робу. Впрочем, возможно, это вовсе не ночь была холодной. Возможно, он просто чувствовал холод внутри себя.
      - Перестань. Перестань ощущать вину за самого себя, - выругался он.
      В течение долгого времени ему казалось, что больше всего он будет жалеть о том, что не сможет дожить до старости вместе с Деленн. Однако со временем понял, что в этом он ошибался. Их совместная жизнь с Деленн оказалась достаточно долгой, чтобы позволить достичь того уровня ровного, спокойного комфорта, который ощущают в обществе друг друга родственные души. Возможно, у него не будет шанса досидеть до конца пиршества… но по крайней мере, он испробовал вкус яств.
      А вот не иметь возможности увидеть, как повзрослеет Дэвид, вот с этим действительно трудно было смириться. Его сыну исполнилось шестнадцать; самый рубеж вступления во взрослую жизнь. Шеридан еще мог сделать для него так много, мог попытаться снабдить его наставлениями в самых разных областях жизни. Но этому уже не суждено случиться.
      И внуки; он никогда не увидит внуков. Ему так и не представится возможности покачать на своей коленке это крохотное продолжение своего рода, того, кто станет взрослым уже в следующем столетии. И почувствовать, как звучит в голове голос его отца: «Молодец, Джонни. Здорово.»
      Но приходится довольствоваться лишь теми картами, какие выпали ему при раздаче. В конце концов, если бы Лориен просто бросил его умирать, то Дэвид вообще так и не родился бы.
      Да… он должен быть доволен своей судьбой.
      Но к несчастью, умение быть довольным никогда не относилось к числу сильных сторон Джона Шеридана.
      Он остановился. Вокруг царил полумрак, но того света, который все-таки проникал сюда, оказалось достаточно, чтобы Шеридан заметил силуэт в дальнем конце коридора. Поначалу у него не было сомнений, что к ним проник непрошеный гость, но затем он понял, что на самом деле это Дэвид. Шеридан застыл на мгновение; что-то в поведении сына показалось ему странным. Его осанка, его манера передвижения неуловимо изменились. И Шеридан даже и представить не мог, почему.
      - Дэвид, - спросил он осторожно. - С тобой все в порядке? Ты что-то припозднился. - С некоторой наигранной беззаботностью, что, впрочем, прозвучало скорее устрашающе вымученно, он добавил: - Все еще не можешь придти в себя после своего дня рождения?
      Дэвид ничего не ответил. Он медленно приближался к отцу, и Шеридан понял, что сын полностью одет, в свободную рубашку и широкие штаны. Обут он был в новые ботинки - один из подарков на день рождения.
      - Ты куда-то собрался, Дэвид? - нотка тревоги прозвучала в голосе Шеридана. Он начинал волноваться, поскольку что-то явно было не так. - Дэвид?
      Дэвид остановился в футе от отца. Шеридан положил руку на плечо сына, и начал было спрашивать:
      - Дэвид, что случилось? - но тут почувствовал мясистую опухоль у того под рубашкой.
      Дэвид напрягся, глаза его расширились, словно Шеридан только что ткнул пальцем ему прямо в сплетение нервов.
      - Что за черт? - воскликнул Шеридан, и прежде чем Дэвид успел отпрянуть на шаг назад, рванул воротник его рубашки в сторону.
      Глаз злобно глядел на него с плеча сына.
      Шеридан застыл с отвисшей челюстью. Он и представления не имел, что же такое видит сейчас перед собой, но сюрреалистический ужас мгновенно парализовал его. В этот-то момент Дэвид и обрушил на него свой кулак, и в одно мгновение исчезли всякие сомнения, чьим сыном он был. Дэвид нанес мощный удар правой, и даже если бы Шеридан был готов к нападению, вряд ли сумел бы легко отделаться. Но он не был готов, и потому просто рухнул на пол как мешок сырого цемента.
 

* * *

 
      Дэвид стоял над ним, глядя вниз на бесчувственное тело отца с полнейшим безразличием. Похоже, он даже не сознавал до конца, что именно он виновен в нынешнем бессознательном состоянии Шеридана, да даже если бы и сознавал, ему, скорее всего, было бы все равно. Он, конечно, знал, кто лежит на полу. Но вряд ли прореагировал бы иначе, если бы там лежал какой-нибудь незнакомец.
      Дэвид развернулся и направился к ближайшей посадочной площадке. Неподалеку от президентской резиденции находился небольшой космопорт. Он служил исключительно для удобства передвижения различных важных персон, наносивших визиты отцу. Там все время стояло несколько шаттлов в полной готовности на случай, если Президенту Альянса срочно понадобится совершить непредвиденный перелет куда-нибудь.
      Дэвид быстро добрался до космопорта и замедлил шаг, когда заметил, что к нему направляется какой-то минбарец, явно из касты военных. Дэвид справедливо рассудил, что это, видимо, один их охранников. Судя по спокойствию минбарского воина, он не подозревал никакого подвоха. Он даже не стал держать руки поближе к оружию. Он явно считал эту часть своей униформы скорее некоей деталью одежды, нежели чем-то таким, что может понадобиться по долгу службы. В самом деле, неужели кто-то сможет тайком прокрасться в президентский космопорт?
      - Юный Шеридан, - сказал охранник. - Неурочный час для прогулок. Могу я быть чем-нибудь вам полезен?
      - Да. Можешь. Подними, пожалуйста, руки над головой, - и с этими словами, Дэвид вынул «ФПР», подаренный ему Гарибальди.
      Охранник не мог знать, что это оружие не настоящее. Конечно, оставалась некоторая вероятность, что он сумеет выхватить и применить свое оружие быстрее Дэвида. Позитивным аспектом в таком развитии событий для охранника будет то, что он исполнит свои прямые должностные обязанности. Но негативные аспекты будут куда весомее - он застрелит единственного сына Джона Шеридана и Деленн. Мысль об этом оптимизма отнюдь не добавляла.
      И потому охранник просто исполнил приказ Дэвида.
      - Ложись на землю. Лицом вниз, - спокойно продолжил Дэвид. Теперь он уже не ожидал от минбарца ничего, кроме беспрекословного подчинения. - И не двигайся, если тебе не надоело дышать.
      Продолжая держать свое «оружие» нацеленным на охранника, Дэвид медленно приблизился к нему. Он прижал свой «ФПР» к основанию черепа минбарца и вытащил из-за его пояса настоящее боевое оружие. Одно мгновение он поразмышлял о том, не использовать ли свой «ФПР», чтобы оглушить пленного, но быстро отбросил эту мысль; ведь охранник - минбарец, и благодаря костяному гребню, оглушить его, скорее всего, Дэвиду не удастся.
      « Застрели его. Убей его», - раздался в голове юноши голос существа, сидевшего у него на плече.
      Дэвид крепко сжимал в руке вновь добытый ФПР, и нацелил его в спину лежащему перед ним минбарцу. Палец лег на спусковой крючок… и не стал его нажимать.
      « Дэвид…»
      - Нет, - решительно сказал юноша.
      Ему показалось, что в голове раздался одобрительный смех.
      « Отлично. Раз тебе хочется позабавиться, просто свяжи его и оставь здесь, беспомощного и униженного».
      Через несколько минут пленник уже лежал связанный и с заткнутым ртом. Вместо веревок Дэвид использовал полоски ткани, разрезав для этого униформу охранника. Разобравшись с минбарцем, Дэвид поспешно направился к одному из шаттлов и забрался в него.
      Дэвид глянул на панель управления. На самом деле у него была уже наработана хорошая практика полетов. Отец рассматривал обучение этим навыкам как необходимую часть общего образования. Дэвид хорошо помнил, как первый раз вывел корабль на околоминбарскую орбиту, и отец сидел рядом с чрезвычайно гордым видом, то и дело отпуская комплименты по поводу того, как здорово сын управляется с машиной, и повторяя раз за разом, что Дэвид просто прирожденный пилот.
      И Шеридан был прав. Дэвид и в самом деле чувствовал себя прирожденным пилотом. И тем не менее, и отец, и мать отказывали ему в праве летать. Но какой толк быть прирожденным пилотом, если тебе суждено провести всю свою жизнь на одной единственной планете, и лишь слушать с тоской, как звезды напрасно взывают с небес?
      Дэвид завел двигатели шаттла, привел все системы в состояние готовности. На какой-то краткий миг он вдруг поинтересовался у самого себя, а куда же, собственно, он направляется. Но затем понял, что уже знает куда - и раздумывать над этим вопросом нет никакого смысла.
      Он летит на Приму Центавра. Именно там его место. Он и сам не понимал, почему именно там его место - он просто знал, что это так.
 

* * *

 
      Шеридан почувствовал, что его подняли на ноги, еще до того, как пришел в сознание. Он сконфуженно заморгал из-за яркого света, падавшего сверху, с неба, где уже встало солнце. Было раннее утро, и Шеридан никак не мог вспомнить, как же это оказалось, что он встретил утро, лежа на полу в коридоре.
      - Джон! Джон! Что случилось? - кричал ему кто-то. Хотя нет, не кричал, скорее просто настойчиво повторял, неистово стремясь достучаться до него. Гарибальди с чрезвычайно встревоженным видом стоял, поддерживая его под руки.
      - Случилось? - прохрипел Шеридан. - Я не… - И тут все вдруг вспомнилось ему разом, настолько резко, будто на него обрушился удар молота. Шеридан мгновенно стряхнул с себя оцепенение. - Дэвид! Что-то случилось с Дэвидом! И там еще было это… эта тварь!
      - Джон! - на этот раз раздался встревоженный голос Деленн. Она неслась по коридору, в сопровождении минбарца, в котором Шеридан опознал часового из космопорта. - Джон, Дэвид был сегодня ночью в космопорте! Он напал на этого человека и похитил один из шаттлов!
      - Это был не Дэвид, - сказал Шеридан. И когда увидел озадаченное выражение на лицах всех собравшихся, быстро пояснил: - Вовсе не Дэвид контролировал ситуацию. Это был кто-то другой… это… эта тварь на его плече, я никогда еще не видел ничего подобного. Похоже на небольшую грязевую лепешку, но у нее был глаз. И это она управляла Дэвидом. Без вариантов.
      Все быстро направились в комнату Дэвида. Шеридан проклинал себя, что пошел на поводу у сына и позволил ему получить личные апартаменты подальше от комнат родителей. Если бы они жили по соседству, возможно, он бы успел вовремя услышать, что происходит нечто ненормальное, и смог бы вмешаться прежде, чем ситуация вышла из-под контроля.
      А теперь им оставалось лишь в смятении разглядывать погром в комнате Дэвида. Даже если здесь и могли остаться улики, способные пролить свет на происшедшее, все казалось безнадежно похороненным. Все, что было в комнате, превратилось в груду обломков.
      Шеридан прислонился к стене, пытаясь систематизировать в уме все, что ему удалось узнать.
      - Откуда могла взяться эта тварь?
      - Если она настолько мала, как ты говоришь, она могла прятаться где угодно, - сказал Гарибальди. Он еще раз окинул взглядом комнату. - Дэвид не сдался ей без борьбы. Он пытался избавиться от этой штуки.
      Деленн подавила внезапно возникший позыв содрогнуться, прикоснувшись к осколкам центаврианской урны, разбитой вдребезги наряду со всем остальным в комнате.
      - Мы должны отыскать Дэвида, - напористо сказал Шеридан. - Я хочу, чтобы немедленно было послано сообщение всем мирам Альянса…
      - Это не будет мудрым решением, - сказал Гарибальди.
      Шеридан в изумлении посмотрел на него.
      - Это с какой же стати ты не считаешь мое решение мудрым?
      - Потому что случилось именно то, чего ты всегда и опасался, - сказал Гарибальди. - Если ты объявишь во всеуслышание, что твой сын пропал без вести, могут случиться две вещи. Во-первых, прослышав, что Дэвид покинул Минбар, все охотники за наживой по всей Вселенной, каждый авантюрист и каждый безумец, все бросятся отыскивать его. Потому что слишком велик соблазн схватить Дэвида и воспользоваться им, чтобы шантажировать тебя. А во-вторых, каждый сват и брат начнут заявлять, что они-то Дэвида и похитили, и начнут выставлять тебе свои требования. Конечно, они не смогут доказать, что Дэвид у них в руках, но и ты не сможешь убедиться, что Дэвида у них нет. Если вся эта история станет достоянием гласности, я гарантирую, что ты не сможешь решить ни одну проблему, но породишь тысячи новых, создашь сам себе такую головную боль, что этого сейчас даже и представить трудно.
      - И что же тогда ты предлагаешь? - ледяным голосом спросил Шеридан. - С чего нам начать поиски?
      - С Примы Центавра, - тихо ответила Деленн.
      Все взоры моментально обратились на нее.
      - Что? - переспросил Шеридан.
      Деленн держала в руках осколки урны, кусочки, составлявшие нижнюю часть ее.
      - Лондо ведь говорил, что там находятся воды священной реки? Но все осколки сухие. И нет никаких признаков того, что когда-нибудь здесь внутри была вода, нет ни малейшего намека на запах сырости, или иной аромат, сопровождающий застоявшуюся воду. И во всей комнате нет никаких признаков повышенной влажности, нет следов воды на полу.
      - Она могла испариться, - неуверенно предположил Гарибальди.
      - Могла. Но я так не думаю. Я думаю, что эта тварь, которую видел Джон, была спрятана здесь, внутри, в состоянии некоего анабиоза. И все эти годы дожидалась, когда мы вручим ее Дэвиду.