Глава 14

Чай был свежим и крепким. Но Дэндридж мучительно тосковал по своему любимому рому. Однако, если бы он предложил немного выпить, тетушка Пэтси возмутилась бы: в этом доме употреблять спиртное по воскресным дням строжайше запрещалось.

На море воскресений не было...

Она сидела напротив пылающего камина. Тетушка и племянник устроились очень удобно, расположившись, как короли на шахматной доске перед началом партии. Друг против друга...

Дэн знал, о чем думает тетушка Пэтси. Тетушка Пэтси тоже знала, о чем думает Дэн.

Лидия... Лидия Макинтайр...

Она хотела, чтобы Дэн нашел ее и постарался бы снискать ее расположение. И женился бы на ней.

Пэтси мечтала, чтобы племянник женился, с того дня, как он окончил колледж Вильгельма и Марии. Она была уверена, что брак отобьет у Дэна тягу к морю. И не понимала, что ничто не заставило бы племянника отказаться от этой привязанности. Уж во всяком случае, не женщина? Теперь больше, чем когда бы то ни было, Пэтси желала, чтобы Дзндридж наконец осел на берегу, остепенился, стал бы рачительным хозяином, любящим мужем и отцом. Конечно, чтобы достичь всего этого, нужны женские чары.

Дэн видел, что тетушка очень близко к сердцу принимает его отношения с девушками и молодыми дамами, поэтому поощрял попытки Пэтси устроить его личную жизнь. Пэтси, не догадываясь об этом, принимала все за чистую монету.

Лидию тетушка Пэтси решила преподнести Дэну, как праздничную индейку на дорогом блюде. Она считала, что не должно возникнуть и тени подозрения, будто Дэндридж домогается расположения старшей дочери Макинтайров. Слишком много глаз следили за ними в Уильямсберге. Среди них Пэтси была далеко не последней, и Дэн отлично, знал это. Как и то, что тетушка мечтает поскорее женить его и привязать к дому. Ну уж нет. Если он заполучит Лидию, то немедленно полетит с ней по волнам морей и океанов. Но все это необходимо ускорить, поскольку время – враг Дэна.

Теперь время помогало Чарлтону в поисках фактов, порочащих Дэндриджа. Время испортило бы отношения Дэна с тетушкой Пэтси. Время развязало бы Лидии язык, и она рассказала бы, чем Дэн занимайся вдали от Уильямсберга последние четыре года. Он почти не сомневался, что только потрясение, испытанное при виде его в церкви, и желание Лидии скрыть от всех в городе собственные грехи заставляли ее молчать. Окружающие не знали, кто такая на самом деле Лидия Макинтайр. В противном случае здешнее общество выдворило бы девушку из города, несмотря на все заслуги ее отца перед горожанами.

Нет, время не было союзником Дэндриджа! И все же ему придется подождать, пока тетушка Пэтси сделает первый ход в этой своеобразной партии, не подозревая о том, что ее король получит мат, как только ветер надует паруса «Дракона».

Наблюдая, как тетушка потягивает чай из большой чашки, Дэн с нетерпением ждал ее слов.

– Мне так приятно видеть тебя; мой мальчик! – указала Пэтси. – И я очень благодарна тебе за то, что ты посвятил часок любящей тетушке. Ведь я очень долго ждала этого!

– Я тоже рад, что вновь оказался дома, тетушка, – улыбнулся Дэндридж, сделав глоток из фарфоровой чашки.

– Завтра ты встречаешься со Спотсвудом, если не ошибаюсь?

Дэн кивнул.

– Вот и прекрасно – удовлетворённо улыбнулась Пэтси. – Ну а потом мы предадим этот период твоей жизни забвению. Ведь имение в Ривер-Ран ждет тебя. Там нужна сильная и энергичная рука молодого мужчины.

– Вы надеетесь, что эта встреча помешает мне вернуться в море? И хотите, чтобы я забыл о своем долге?

– Ха! Долг? Пусть мистер Спотсвуд поищет себе кого-нибудь еще. Ты уже сполна исполнил свой долг, отдав ему много сил, здоровья и времени. И при этом рисковал жизнью!

– Человек никогда не отдает своей стране всего, что он должен ей, тетушка! Поэтому у меня пока нет намерений покидать мой корабль.

Тетушка Пэтси поставила чашку и нежно посмотрела на племянника.

– Я очень беспокоюсь за тебя, Дэн! Ведь человеку в море бывает очень одиноко. Особенно такому энергичному, как ты.

Дэн улыбнулся и тоже поставил чашку на стол.

– Почему же одиноко? Ведь вместе со мной на корабле – целая команда честных, сильных и умных товарищей. Кроме того, на капитане лежит такая ответственность, что страдать от одиночества не приходится!

– Я же не говорю о твоей команде, мой мальчик. Все эти люди, какими бы честными, порядочными и умными они ни были, не могут удовлетворить твоих потребностей. Меня беспокоит то, что ты, видимо, лишен женской ласки. В твои годы пора подумать о создании семьи. Скажи, тебе никогда не приходила в голову такая мысль?

– Никогда. В море для подобных мыслей нет времени. Да и осуществить их на практике моряку очень сложно.

– Я так и думала! – вздохнула Пэтси.

– Серьезно? Тогда мы легко поймем друг друга.

Тетушка Пэтси отодвинула от себя недопитую чашку. Она так злилась на племянника, что не могла произнести ни слова. Дэн нарушил затянувшееся молчание:

– Вы хотите развлечься во время пребывания в городе?

Пэтси оживилась:

– Да. Возможно, приглашу к нам на ужин семейство Макинтайр. Роберт – весьма культурный и образованный человек. Не так давно приехал из Лондона. Говорить с ним – одно удовольствие. Думаю, и тебя он заинтересует.

– Это тот самый джентльмен, о котором вы мне рассказывали?

– Да, это человек, глубоко уважаемый всеми в городе, с незапятнанной репутацией, отец четырех дочерей. Очень предан своей семье.

– Значит, и сам мистер Макинтайр, и его очаровательные дочери отмечены Божьей благодатью.

– Конечно. Особенно повезло дочерям. Они получили в дар от Всевышнего редкую красоту и заботливого, любящего отца.

Пэтси внимательно посмотрела на племянника. Ее удивило, что сегодня он во многом соглашался с ней. С ним это случалось чрезвычайно редко. Хорошо зная Дэна, тетушка Пэтси тут же поняла, что он отнюдь не возражает против знакомства с дочерьми Роберта Макинтайра. Как знать, может, Дэн согласится жениться на одной из них! А все его заявления о неприемлемости самой идеи брака – всего лишь поза.

– Уверена, мое приглашение на семейный ужин будет с радостью принято четой Макинтайр, – сказала она. – Кроме того, они, наверное, привезут с собой двух старших дочерей – Лидию и Мириам. Видеть гостей за моим столом доставит мне большое удовольствие. Тем более что шестеро не собиралось за ним ни разу с тех пор, как умер Матью.

– Вот и чудесно! Пора восстановить прежнюю традицию семейного гостеприимства. Тетушка Пэтси, обязательно пригласите их всех на ужин. Я сгораю от нетерпения познакомиться с этими несравненными красотками!

В глазах Пэтси вспыхнуло торжество. Да, она без отлагательств организует прием, пока Дэндридж не передумал! А при характере племянника такое вполне могло случиться...

– Тогда я пошлю им всем приглашение на среду. Макинтайры живут неподалеку, на Палас-Грин. Там же находится и аптека Роберта. Для меня это очень удобно: в мои годы не мешает иметь под боком хорошего фармацевта с лекарствами!

У Дэндриджа сильно забилось сердце при мысли о том, что Лидия где-то здесь, совсем рядом.

Он собирался прогуляться до аптеки Макинтайра, когда слуга доложил, что приехал посыльный от Спотсвуда. Дэн только теперь вспомнил, что его визит к губернатору назначен на десять часов. С холодной галантностью он позвал посыльного и распорядился передать Спотсвуду, что непременно будет в условленное время. Дэн отлично понимал, что подобное послание губернатора означало не что иное, как приказ. В записке Спотсвуд перечислил вопросы, которые намеревался задать Дэндрвджу, а также сообщил, какие ответы на них ожидает получить.

Посыльный покинул дом, но уходить, видимо, не спешил. Дэн видел, как он прошел немного по улице и свернул за ближайший угол, где и остановился. Оттуда можно было спокойно и незаметно наблюдать за парадным, подъездом дома тетушки Пэтси, а также за двумя переулками, пересекающими главную улицу.

Итак, часовой уже поставлен! Теперь Дэну уже никуда не удастся пойти вечером, иначе об этом тут же станет известно Спотсвуду.

Что ж, Лидии придется немного подождать. Впрочем, после трехмесячного ожидания лишняя ночь не должна показаться слишком долгой. Дэн подумал об этой вынужденной отсрочке свидания с немалой досадой. Ладно! В конце концов, речь идет всего об одной ночи. Он готов ждать. Завтрашнее утро наступит совсем скоро, а вместе с ним и встреча. Нет, еще не с Лидией... Сначала ему предстоит трудный разговор со Спотевудом, губернатором Виргинии и королевским представителем в этой колонии. Спотсвуд потребует подробных и правдивых ответов на все свои вопросы, И если эти ответы не; удовлетворят его, капитану «Дракона» грозит арест, а через сутки – смертная казнь.

Потягивая чай, Дэндридж не мог отогнать от себя мыслей о том, в какой странной ситуации оказался. Александр Спотсвуд – его друг, точнее, был другом, причем очень близким. И вот теперь Дэну, чтобы сохранить, жизнь, придется скрывать от него свое прошлое. Прошлое морского разбойника...

Дэндридж понимал, почему так сдержанно отнесся к нему Александр, не получивший от него ни одного известия за четыре года. Но губернатор молчал, пока не обвиняя Дэна в преступлении. Хотя не должен был молчать. В его молчании Дэн усматривал желание, Спотсвуда попытаться спасти его. Возможно, во имя их прошлой дружбы.

Или же нет? Спотсвуд оказал ему покровительство, поручив охотиться на пиратов. Да, это так! Но сумел ли сам Спотсвуд подобрать подходящую команду для «Дракона»? Как получилось, что на корабле собрались скрывающиеся пираты? И могло ли это произойти без ведома королевского представителя в колонии? То есть без ведома Спотсруда? Сомнительно! Ну а в таком случае, если его, Дэндриджа, обвинят в пиратстве, он выступит со встречным обвинением. Обвинит власти Уильямсберга в потворстве морским разбойникам, захватившим «Дракона»!

Дэн никогда не считал, что последние четыре года, был настоящим пиратом. Он просто боролся за жизнь и победил. Так он думал все эти годы. И только теперь все предстало перед ним в совершенно ином свете. Да, он занимался морским разбоем! И за это может угодить на виселицу! Так непременно и случится, если его преступная деятельность будет разоблачена!

Правда, Спотсвуд, бывший друг Дэна, скорее всего и сейчас не знает, кем стал его подопечный. Пэтси же, так горячо любящая племянника, с отвращением отвернется от него, если узнает правду, потому что пираты омерзительны. Дэн и сам придерживался такого мнения до поры до времени. И даже согласился бороться с ними...

Но вот к чему это привело!

Старые друзья, любимая семья, близкие – для всех он станет изгоем. Все будут проклинать его и горько сожалеть, что были знакомы с ним. Это непременно произойдет, если они узнают о пиратском периоде его жизни. Новые друзья? Господи, да у него их уже никогда не будет, потому что он – пират, разбойник, убийца...

Лишь один человек в Уильямсберге знает всю правду – Лидия. Лидия, искавшая его ласк. Лидия, сбежавшая от него... И теперь в ее руках его жизнь...

Глава 15

Если бы Дэн был столь же безжалостным, как настоящий пират, он убил бы ее. Ибо четыре года пиратства научили его следовать закону разбойничьего мира: «Убей или убьют тебя!» Но Дэн не мог убить Лидию.

К такому выводу Дэн пришел после бессонной ночи, в течение которой осушил бутылку рома. Несмотря на то что он сделал с Лидией, убить ее ему не по силам.

После того как тетушка Пэтси удалилась в опочивальню, Дэн вышел из дома и долго бродил по улицам, чтобы сбить со следа шпионов Спотсвуда. Впрочем, в потреблении рома не было ничего противозаконного. Дэн много думал, строил планы и в конце концов решил, что пинта рома поможет ему гораздо больше, чем чашка самого крепкого чая. Конечно, пить алкогольные напитки в воскресенье – большой грех. Но мало кто следовал этому запрету. Дэн решил не быть исключением и после очередного стакана рома попытался разузнать от тетушки о семействе Макинтайр. В частности, о Лидии.

То, что он услышал, усугубило жажду Дэна и обещало ему массу ночных кошмаров.

Лидию все считали хорошей девушкой из прекрасной семьи. Что же касается ее путешествия на Багамы, то она сочла своим долгом навестить больную тетку и помочь ей. Поскольку же Лидия вернулась из этой поездки совершенно измученной, то все родные и знакомые решили, что морские путешествия ей противопоказаны.

Дэн едва не рассмеялся, услышав такое. Но смех застрял у Дэна в горле, ибо все факты свидетельствовали против него. Да и сам он не проявлял к себе никакого снисхождения. Лидия, как оказалось, была девственницей, когда попала к нему. Он утащил ее к себе в каюту и там лишил невинности. Причем в неистовом порыве похоти даже не заметил этого. Только теперь Дэн вспомнил, как Лидия, скрестив руки, стыдливо прикрывала грудь. Как опускала глаза, полные – он это тоже понял лишь сейчас – страха.

Да, Дэн взял ее девственницей. Но... Но разве он поступил бы иначе, если бы знал об этом?

Этот вопрос для Дэна был самым трудным из всех, потому что он знал ответ на него.

Пираты не жаловали ни девственниц, ни распутниц.

Дэн снова вспомнил, как смотрела на него Лидия, привязанная к мачте пиратского корабля. В ней были чувственность проститутки и женская ранимость. При этих воспоминаниях кровь вскипела в жилах Дэндриджа.

Нет, даже зная тогда, что Лидия невинна, он не отказался бы от нее.

Дэн тяжело вздохнул.

Действительно, Лидия с самого начала вела себя отнюдь не как женщина легкого поведения. Он провел с девушкой какое-то время, насладился ею, разговаривал с ней, шутил, кормил.

Дэн снова вздохнул, ощутив непонятную горечь во рту. Если Лидия станет умолять его, постарается объяснить свое бегство, ему придется выслушать ее. Дэндридж никогда не насиловал девственниц. Лидии следовало признаться в том, что она невинна. Но Лидия скрыла правду, притворившись чувственной и, в сущности, вынудив его вести себя с ней соответственно. Возможно даже, что ей захотелось сыграть роль проститутки. И это означало, что в душе Лидия все же порочна. Дэн был ее первым мужчиной. И это вполне могло воспламенить неопытную девушку.

Нет, он не убьет ее! Но и не отпустит!..

Ночь была для Дэна не слишком мучительной. Он даже на короткое время заснул. Бодрствуя же, обдумывал предстоящий разговор с губернатором. К рассвету Дэн уже знал, как будет вести себя со Спотсвудом.

Он разгладил складки на камзоле, расправил плечи и гордо поднял голову. Здание мэрии находилось недалеко от дома тетушки Пэтси, поэтому Дэн вполне успевал на встречу. Он уже не боялся потерпеть фиаско в разговоре с губернатором. Дэн не привык терпеть поражение. И сейчас тоже должен победить! Потому что победить для него означало выжить...

Хорошо продуманный план представлялся Дэну безупречным. Но на пороге мэрии его ожидал неприятный сюрприз: Бен Чарлтон пожелал проводить Дэндриджа в кабинет губернатора.

– Не ожидал встретить вас здесь, Чарлтон, – поморщился Дэн. – Что заставило вас задержаться в Уильямсберге?

– Я избран в местный парламент, поэтому должен весь июль провести в городе.

Дэндридж невольно подумал, что в других обстоятельствах членом парламента Уильямсберга мог быть избран не Чарлтон, а он. Правда, Дэн не испытывал большого желания быть связанным с Виргинией и городом, являвшимся сердцем колонии.

Дверь в кабинет губернатора была открыта, и Дэндридж вошел, не замедляя шага. Спотсвуд не сидел, как обычно, в большом, напоминающем трон кресле, а стоял спиной к окну в глубине овального кабинета. Лицо его скрывала тень. Поскольку приглашения сесть не последовало, Дэндридж стоял посреди комнаты. Бен Чарлтон остановился у него за спиной, чуть левее. Дэн инстинктивно сделал шаг вправо, чтобы видеть обоих мужчин, Тем более что стоявшего у него за спиной Бена он не любил.

От Спотсвуда и Чарлтона не укрылось это движение.

– Весьма странное поведение для человека, находящегося среди друзей, – усмехнулся Спотсвуд.

Дэн понял, что светской беседы не предвидится. Допрос начнется сейчас же и очень скоро закончится. Если конечно, у них это получится. Дэндридж уже имел опыт; подобных игр, из которых пока неизменно выходил победителем.

– Я уже четыре года не был в кругу друзей, – ответил он, посмотрев на Чарлтона и Спотсвуда. – А причина того, что я пришел сюда сегодня, сэр, заключается в том, что я никогда и никому не показывал спины.

– Вы оскорбляете нас, сэр, – холодно заметил губернатор. – И я, откровенно говоря, не могу понять! этого.

– Тогда позвольте мне объясниться. – Дэн натянуто улыбнулся.

«Но стоит ли это делать?» – подумал он. Ведь эти вполне приличные на вид джентльмены намерены убить его. И как можно скорее.

Глядя на них, Дэндридж размышлял, какая степень откровенности с ними предпочтительнее. И насколько откровенен с ним будет Спотсвуд. Лица губернатора и Чарлтона были суровыми и непроницаемыми.

– Команда «Дракона», которую отбирал не я, а другие, оказалась далеко не лучшей, – начал Дэндридж. – В сущности, она состояла из отбросов общества, собранных по всему побережью. Капитан Красный Джек не составлял исключения. К сожалению, это стало очевидным, когда мы отошли на порядочное расстояние от берега. Но тогда было уже слишком поздно.

Дэндридж заметил, что губернатор нахмурился. Затем его лицо выразило нечто похожее на жалость, которая тут же сменилась подозрительностью. – Но ведь вы живы, – возразил Снотсвуд.

– Да, жив. И пришел сюда, господин губернатор, чтобы спросить: кто готовил «Дракона» к отплытию и несет за это ответственность? Я был слишком молод и видел в возложенной на меня миссии лишь возможность служить на море своей прекрасной стране.

С каждым словом голос Дэна звучал все увереннее. Он мрачно усмехнулся и добавил:

– Вы дали мне разрешение воспользоваться кораблем. Но кто-то набрал за меня команду. Интересно – кто?

К удивлению Дэна, Спотсвуд спокойно воспринял его выпад. Это свидетельствовало о том, что губернатор сильный и смелый человек. Без тени смущения он ответил:

– Подготовкой корабля занимался ваш дядя, назначение капитана я взял на себя, охоту же за пиратами поручил вам. Теперь скажите мне» как вам удалось остаться в живых, находясь среди пиратов?

За все время знакомства со Спотсвудом Дэн не помнил ни одного случая когда тот действовал бы вне установленных рамок своих полномочий. Так что его ответ видимо, содержал долю истины или же, по меньшей мере, был продиктован определенными целями. А вот насчет дядюшки Мэтью Дэн не допускал и мысли, чтобы тот мог предать его. Мэтью относился к нему, как к родному сыну. Дядюшка был богатым, влиятельным и всеми уважаемым джентльменом. Дэна он обожал, несмотря на страсть племянника к морю. Отец Дэндриджа оставил сыну состояние, назначив Мэтью душеприказчиком. По желанию Дэна все доставшиеся ему деньги были вложены в корабль. Дядя Мэтью из любви к племяннику согласился с этим, несмотря на энергичные протесты тетушки Пэтси.

Мэтью никогда не принял бы участия в заговоре е целью убить Дэна. Это исключено еще и потому, что сам Мэтью ничего бы от этого не выиграл.

Итак, Спотсвуд ответил на обвинение Дэна. Теперь очередь была за Дэндриджем. Ему предстояло пройти по тонкой проволоке при штормовом ветре» Но такое случалось не впервые, и до сих пор он ни разу не сорвался.

– Я остался жив, убедив их, что предпочту стать пиратом, нежели умереть. – Дэн слегка улыбнулся. – Согласитесь, джентльмены, что другого выбора у меня не было.

Дэн подумал, что теперь, если Спотсвуд хочет его смерти, он может просто дать ему кинжал и предложить заколоться. Но губернатор, похоже, пока не желал такого исхода. Дэн же продолжал улыбаться, ибо что-то убеждало его, что выбранный путь защиты правилен и может привести к спасению.

Но лицо Спотсвуда стало еще более суровым.

– Есть ли разница между пиратом и тем, кто уподобляется ему?

Дэн всегда считал, что разницы нет. Но в этот момент перед его глазами возникла Лидия, привязанная к мачте и ждавшая расправы Она знала правду! Сейчас ему надо солгать. Солгать, чтобы выжить.

– Да, господин губернатор, разница есть. Я брал на абордаж пиратские корабли и сдавал их команды губернаторам близ лезайщих портовых городов. Те, кого атаковал «Дракон», получили по заслугам.

Ради этого Дэна и послали в море. Поэтому он сказал то, что хотел услышать от него Спотсвуд. Это спасет его от петли, если, конечно, Спотсвуд не станет изыскивать еще какую-нибудь причину, чтобы повесить капитана «Дракона».

Губернатор нахмурился:

– О каких кораблях вы говорите?

– Например, о «Морской русалке», «Эльфе», «Золотом гусе». Все эти пиратские корабли мы и потопили.

Дэн не упомянул о двух французских и трех испанских кораблях, которые не имели к пиратам никакого отношения, но все же стали жертвами «Дракона». Тогда он еще не был капитаном, а потому не нес ответственности за гибель находившихся на них людей. Более того, каждый раз Дэн протестовал против бандитских налетов на мирные суда, хотя мог поплатиться за это головой.

Дэндридж заложил руки за спину, как будто губернатор и Чарлтон могли увидеть пятна крови на его ладонях.

– Я хотел допросить тех преступников и повесить здесь, в Виргинии, – сказал Спотсвуд.

– Мертвые остаются мертвыми, господин губернатор. Не так уж важно, где их повесили.

– А где капитан вашего корабля? Его, кажется, звали Красный Джек?

– Да.

– Где же он?

– Мертв, – не моргнув глазом ответил Дэн. Спотсвуд долго и внимательно смотрел на Дэндриджа. Спрашивать, как капитан «Дракона» нашел свою смерть и от чьей руки, было излишним. Чарлтон казался бледной тенью в этой комнате, где воцарилась атмосфера недоверия и лжи.

– Почему вы не покинули гадюшник, в который превратился ваш корабль?

– Именно это я и хотел сделать, господин губернатор. Однако пиратские корабли бросают якоря в пиратских же портах. Бегство с «Дракона» не дало бы мне ничего, кроме того, что я потерял бы дорогу домой. А со смертью Красного Джека я стал капитаном и сам определял курс корабля.

Как-то само собой разумелось, что Красный Джек умер совсем недавно. И никто не должен был знать о Лидии и о той роли, которую она сыграла в возвращении Дэна.

– Я все же ожидал от вас известий в ходе плавания, – заметил Спотсвуд. – Согласитесь, четыре года полной неизвестности – слишком большой срок.

Дэндридж взглянул в окно, через которое в кабинет уже вливались яркие солнечные лучи, и рассмеялся.

– Именно эти слова я услышал и от моей тетушки, как только вернулся. Я ответил, что на корабле время летит очень быстро. Море – это очаровательная любовница, джентльмены, поглощающая мужчину всецело, лишающая его сил протестовать. Но все же...

Жестом руки Дэндридж остановил Спотсвуда, пытавшегося возразить.

– Однако из Мадраса я послал вам одно длинное послание. Этак месяцев шесть назад. Но стоит ли удивляться, что вы его так и не получили? Ведь пиратство продолжает процветать. А почту со взятого на абордаж судна морские разбойники почему-то не берут.

Это была чистейшая ложь. Никакого письма Дэн из Мадраса не отправлял. Сначала потому, что чувствовал недоверие, а потом потому, что Уильямсберг стал казаться ему чем-то туманным и очень далеким.

Губернатор и Чарлтон переглянулись. У них явно поднялось настроение. От ответа Дэндриджа веяло правдой. Возможно, потому, что говорил он очень уверенно. Как знать, не заподозрили ли они невиновного человека? Человека, пережившего предательство. Ведь его честность не подверглась бы сомнению, если бы он погиб.

– Будем считать, что вы отчитались, Прентис, – сказал Спотсвуд, немного подумав. – Осмелюсь предположить, что теперь вы начнете разыскивать человека, предавшего вас. Не так ли? Но будьте осторожны! Не вздумайте носиться по колонии, разбрасывая обвинения направо и налево и ожидая, что попадете в точку.

– Я обязательно найду его!

– Убежден, – холодно резюмировал Спотсвуд. – Когда вы наберете достаточно доказательств, приходите ко мне. Предателя тщательно допросят с соблюдением всех законных норм, а его дело будет слушаться в открытом суде. Вы ищете справедливости, сэр, но ее нет вне рамок закона.

На пиратском корабле единственно справедливым считался самосуд, всегда кончающийся чьей-то смертью. А в крови Дэна уже было немало от пирата. Поэтому он ничего не ответил на предостережение губернатора.

– Вы были подло преданы, Дэндридж – сочувственно повторил Спотсвуд. – To что вы постараетесь отыскать преступника, мне не нравится. Но поймите, сэр, человек, уважающий закон, не должен требовать в законного удовлетворения от обидчика.

Дэн понимал, что имеет в виду Губернатор. Если Дэндридж, станет искать справедливости, те разоблачит себя. Ибо только оп его дальнейшим шагам Александр Спотсвуд будет судить о том, виновен Дэн или нет. Он снова подумал, что если бы Александр хотел его смерти, та не дал бы ему подобного шанса.

А если Дэндридж хочет жить, то не станет иметь дела с человеком, подобным ему самому, Во всяком случае, в колонии Виргиния...

Глава 16

– Ты заметил, что вчера она была молчалива в течение всего ужина? – спросила мужа Анна Макинтайр, когда они работали в саду.

– Ее вчерашнее молчание ничем не отличалось от того, которое мы в последнее время наблюдаем чуть ли не целыми днями, – вздохнул Роберт, явно не желавший расстраивать себя подобными разговорами.

– Да именно в последнее время, – повторила Анна. – Видишь ли, дорогой, наша дочь чувствует себя все хуже и хуже после случившейся с ней на корабле беды.

– Болезни и расстройства, особенно психического характера, порой требуют длительного лечения. Дай ей время, Анна.

– Я не выражаю никакого нетерпения, Роберт. На против, готова предоставить Лидии вечность. Лишь бы она вылечилась. Но ты же видишь, что ей становится все хуже. Вчера вечером это было заметнее, чем раньше.

Роберт осторожно растер между ладонями листок и поднялся с колен. Он выращивал в саду лекарственные растения для своих пациентов и очень гордился каждым новым растением. Так же внимательно следил он за тем, как эти гомеопатические средства действовали на больных, приходивших к нему чуть ли не каждый день. А между тем как мало мог дать Роберт собственной дочери? Она вернулась домой измученная, истерзанная душевно и физически. Да, он промыл ее ссадины, кормил, отдал ей всю любовь, на которую был способен, простил прегрешение. Роберт был бесконечно счастлив уже от того, что Лидия жива. И все же болезнь прогрессировала. Прекрасный уход, красивые наряды, деликатесы – ничего не помогало! Лидия избегала отца. Тогда он стал истово молиться Отцу Небесному о ниспослании исцеления дочери. Длань Всевышнего она не могла бы отвергнуть.

– Да, я заметил, – ответил он наконец на вопрос жены.

– Еще бы! – вздохнула Анна, прижавшись к плечу мужа. – Я все время внимательно следила за Лидией, надеясь увидеть хоть мельчайшие признаки улучшения. Тогда я, возможно, сумела бы ей помочь.

– И что ты увидела в результате этих наблюдений, Анна?

То, что она увидела, казалось совершенно невероятным... Абсурдным... Но так глубоко засело у Анны в душе и сознании, что она рада была снять с себя хотя бы часть непосильной ноши, поделившись своими тревогами с Робертом. Тем более что Анна полностью полагалась на его трезвый логический ум.

– Тот человек в церкви, – вымолвила она.

– Человеке церкви?

– Ну да! Тот, с кем так хотела познакомиться Мириам и за которым шпионили наши малышки.

– Так что же?

– А то, что Лидия чуть не упала в обморок, когда мы за столом заговорили о нем.

Роберт не сразу ответил, не зная, как отнестись к сообщению супруги, и не понимая, что, собственно, она хочет от него услышать.

– Я думаю... Мне кажется... Мне кажется, что это тот самый мужчина, который изнасиловал ее, – прошептала Анна.

– Исключено! – бросил Роберт.

– Почему? Ведь ты не наблюдал за Лидией, как я! Тогда ты заметил бы, как она побледнела, увидев, что он разговаривает с губернатором. А вспомни, как Лидия сразу же убежала домой и заперлась у себя в комнате. Ты заметил, что за столом, когда все заговорили об этом молодом человеке, она от волнения чуть не разорвала салфетку, лежавшую у нее на коленях? Лидия почти ничего не ела. И все время молчала, молчала, молчала... Разве раньше она вела себя подобным образом?