Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Кертория (№1) - Один мертвый керторианец

ModernLib.Net / Научная фантастика / Дихнов Александр / Один мертвый керторианец - Чтение (стр. 2)
Автор: Дихнов Александр
Жанр: Научная фантастика
Серия: Кертория

 

 


– А сколько языков вы знаете? Много?

– Много, – печально подтвердил он.

– Вот что, Тэд. У вас не бывает провалов памяти? – Вопрос был чисто риторический – . мы оба прекрасно знали, что у него феноменальная память, – но он дисциплинированно ответил:

– Нет, сэр.

– Тогда поработайте над тем, чтобы они появились!

Не дожидаясь подтверждения приема информации, я развернулся и отправился в кабинет.

Усевшись там за стол, я выудил из верхнего ящика пульт управления своим информационным комплексом, покрытый изрядным слоем пыли, и, настроившись на нужный канал, запустил обращение. Но тут же надавил на паузу. Появившееся на большом, вмурованном в стену мониторе лицо Принца моментально пробудило во мне столь сложные чувства, что понадобилось порядочно времени для наведения в них порядка… Нет, я не боялся Принца, ведь даже в бурном прошлом у нас никогда не возникало конфликтов. Просто в меня, как и во всех остальных, он вселял некоторую робость…

Наконец, уверившись, что готов услышать его тихий и мелодичный голос, я снял паузу, дабы прослушать недлинное сообщение.

– Добрый день, Ранье. – Он едва заметно улыбнулся. – Извините, что беспокою вас, но происшедшее событие слишком близко затрагивает нас всех, чтобы его возможно было оставить без внимания. Полагаю, вы уже знаете о смерти Вольфара, а если нет, то примите это к сведению. Завтра, в десять утра по времени Нью-Фриско, (я обнаружил, что меня действительно раздражают английские вкрапления в керторианский), состоится Совет. Я приглашаю вас принять в нем участие. Всего доброго!

Чуть привстав, он вежливо поклонился, и запись оборвалась. Уведомив меня, что больше сообщений нет, системы перешли в состояние ожидания, а я, швырнув пульт на стол, принялся нервно искать по карманам сигару. Меня не удивляло то, что Принц назначил Совет, это как раз было вполне естественно, но резали глаз два других момента.

Во-первых, почему Принц тоже не связался со мной через Камень, нашу собственную систему связи, а использовал межпланетную мультилинию? Докурив сигару до половины, я определил ответ на этот вопрос и слегка взбесился. Очевидно, Принц знал – он почему-то всегда все знал, – что я наглухо закрылся в своем мире и запросто могу проигнорировать послание, оставленное мне в Камне, ведь, не прослушивая его, невозможно определить отправителя. А так он имел гарантию, что я буду знать о его желании быть услышанным… Меня здорово разозлило такое тонкое напоминание о собственной мизантропии, тем более что оно было совершенно справедливо…

Ответ на второй вопрос – а откуда же Принц так быстро узнал о смерти Вольфара? – угадать было невозможно, поэтому я решил поступить в несвойственной мне манере…

Включив интерком, я спросил у вновь невозмутимого Тэда:

– Вы, разумеется, записали выходные данные сигнала?

– Какого сигнала, сэр?

– Тэд!

В его глазах промелькнули веселые искорки.

– Я никогда ничего не записываю, сэр.

– Вы запоминаете, я знаю. Ну?

– Извините, сэр. Отправлено в провал. Согласно, вашим указаниям.

Сжав правый кулак, я внес его в поле зрения дворецкого и без тени иронии поинтересовался:

– Как вы думаете, что будет, если я сейчас спущусь вниз?

Конечно, обычно я весьма корректен по отношению к слугам, но это же не значит, черт возьми, что я вовсе не умею быть невежливым…

Тэд в очередной раз подтвердил обоснованность выданной ему рекомендации, придя к аналогичному выводу.

– Отправлено из Мицуми-Сити, Фудзи. Личный номер…

– Не трудитесь. Просто закажите мне разговор с этим номером.

– Сэр?!

Я не понял причины его удивления.

– Что такое?

– Фудзи на другом конце Галактики, сэр. Простите, но вы представляете, сколько это будет стоить?

– Наплевать.

– Слушаюсь, сэр.

Но это, кстати, тоже был интересный момент. Большинство из нас обладали богатством в диапазоне от очень большого до несметного, и Принц никогда не казался исключением. Но если у всех остальных, не исключая меня, происхождение состояний можно было проследить с разной степенью легкости, то к Принцу это не относилось. И ведь что-что, а деньги в этом мире не давались легко…

И потом – Фудзи. Это была столица Империи Цин, включавшей в себя полтора десятка звездных систем, заселенных выходцами с так называемой азиатской части родной планеты Человечества. Империя славилась как флагман развития высоких технологий, и на, скажем так, менее развитых в техническом смысле планетах любили поразглагольствовать, что жители Цина давно уже превратились в ходячие компьютеры и размножаются путем скрещивания двоичных кодов.

Подобное место совсем не совпадало с моими представлениями о характере Принца, известного своей склонностью к философии и созерцательности, но я мог утешиться тем, что из всех загадочных сторон его личности эта была далеко не самой изумляющей…

Мои раздумья были прерваны зуммером вызова ожившей информационной системы, вслед за которым из динамика донесся голос Тэда:

– Сэр, абонент на линии. Соединяю.

“Подожди, нельзя же так сразу!” – хотел крикнуть я, но не успел, и на мониторе возник Принц. Живой и любезно улыбающийся.

– О, добрый вечер, Ранье! Рад видеть вас в добром здравии. Чем могу служить?

Глядя как зачарованный в его искрящиеся черные глаза, я позабыл ответить, и, почувствовав мое замешательство, Принц великодушно дал мне время собраться с мыслями, с соответствующей своему рангу неторопливостью опустившись в кресло и закурив.

Это не очень-то помогло, поэтому ему пришлось заговорить вновь:

– О смерти Вольфара…

Я все же не настолько отупел, чтобы не заметить вопроса, когда его задают, поэтому, прочистив горло, постарался говорить спокойно и уверенно.

– Мне известны ее обстоятельства. Его левая бровь изогнулась домиком и чуть отошла назад, так что я пояснил:

– Не настолько хорошо.

– Я так и думал, – еще тише, чем обычно, сказал он, и я почувствовал себя польщенным: подобная откровенность со стороны Принца была большой редкостью. Если, конечно, он не намекал, что я был просто не в состоянии сделать нечто подобное. – Итак, что же вы хотите спросить?

Меня вдруг заинтересовало, насколько же я прозрачен в его глазах.

– А как вы сами полагаете. Ваше Высочество? – Он чуть нахмурился в ответ на подобную дерзость, и я добавил: – Мне и в самом деле интересно.

Он серебристо рассмеялся:

– Вы меня немного удивили, герцог. Простите… Ну так, с ходу, я бы предположил, что вы хотели спросить, откуда мне стало известно о смерти Вольфара.

– В точку, – со вздохом признал я.

– Хотя я бы на вашем месте спросил о другом, – бросил он, аккуратно гася сигарету в пепельнице, исполненной в виде черепа. – Не вижу смысла раздувать из этого секрет. Меня оповестил барон Лаган.

То есть Бренн. На мой вкус, для одного дня его оказалось многовато…

– Вам не очень понравился мой ответ? Я обнаружил, что, подперев кулаком подбородок, Принц смотрит на меня с большим вниманием.

– К сожалению, он достаточно естественен.

– Ценю ваш юмор.

– Тогда о чем же я должен был спросить? Признаться, я уже готов был услышать: “Почему упал флаер?” – но все-таки всеведение Принца не выходило за пределы разумного. Хотя то, что до меня донеслось, удивило меня немногим меньше.

Сверкнув зубами в молниеносной улыбке, Принц скосил глаза в угол.

– С чего вдруг Вольфар вообще оказался на Нью-Фриско?

– И ответ был бы?

– Не знаю!

Посидеть немного с открытым ртом мне мешало лишь присутствие августейшей особы, поэтому я решил устранить это препятствие.

– До завтра, Ваше Высочество!

– До завтра, Ранье!

Обменявшись прощальными поклонами, мы расстались, и я смог вдоволь понаслаждаться своей беспомощностью. Не так уж страшно, если ты вдруг чего-то не понимаешь, – в конце концов, у тебя есть шанс разобраться. Гораздо хуже, когда ты оказываешься запутан в тенетах вложенных смыслов – оттуда можно и не выкарабкаться…

Поэтому в итоге я мудро решил не пытаться разгадывать слова Принца с риском вывихнуть мозги, а подождать, что будет дальше, благо теперь уже и сам разделял уверенность Бренна, что это самое “дальше” воспоследует. И я вернулся к тому, с чего собирался начать день, то есть к просмотру прессы. Правда, теперь я изучал не спортивные новости, а криминальные…

Однако ни в одной из приходящих мне газет (“Фриско геральд” не входила в их число) не нашлось ни слова об интересующем меня происшествии, ни вообще чего-либо, что можно было с ним связать. Это само по себе наводило на определенные раздумья, ведь если виденная мной заметка была напечатана в одной-единственной газете, то… Ну посудите сами, насколько высока должна быть вероятность совпадения, чтобы мой друг Бренн, с утра пораньше обуреваемый желанием приобщиться к свежим новостям города, в который он попал на несколько дней, первым делом схватился за “Фриско геральд”, не самую популярную газету с относительно небольшим тиражом? Немного чересчур, по-моему…

А это было скверно. И вот почему. Видите ли, в керторианской этике существует определенный пунктик относительно, скажем так, вранья. Не вдаваясь в подробности, суть такова, что высказывание лжи, которую никак нельзя конвертировать в правду (очень редкий случай), является демонстрацией открытого неуважения к собеседнику. За что, опять же согласно керторианскому кодексу, можно схлопотать дуэль, не отходя от кассы…

И один момент из моего разговора с Бренном как раз и начинал напоминать такой редкий случай. Я же прямо спросил его, узнал ли он о смерти Вольфара из газеты, на что он однозначно ответил “да”…

Поставив мысленно в графе “барон Латан” еще один вопросительный знак, я встал и направился к двери, собираясь наконец-то поужинать. Однако это пришлось отложить, потому как на выходе я столкнулся с Уилкинсом… Заметив некоторое недовольство на моем лице, он достаточно холодно сказал:

– Простите, босс, но я понял вас так, что сразу по окончании расследования обстоятельств известного инцидента мне следует доложить?

– Да. Конечно, Уилкинс.

Вернувшись к столу, я снова занял привычную позицию.

– Итак?

Кивнув, он высунул голову в коридор:

– Генри! Давай сюда!

Пропустив в дверь молодого парня, которого, помнится, я нанял совсем недавно, Уилкинс пояснил:

– Работал одно время в криминальной экспертизе. Валяй, Генри!

Немного волнуясь, Коллинз выступил вперед:

– Понимаете, босс, от флаера и его компьютерной системы мало что осталось. Обгорело все здорово. Поэтому, чтобы утверждать что-то наверняка, нужно проводить лабораторные анализы и…

– Мне не нужны точные анализы. Мы же не в суде. Каково ваше мнение, Коллинз?

Приободрившись, он все же кинул вопросительный взгляд на Уилкинса, и тот мрачно кивнул.

– Понимаете, на первый взгляд никаких особых причин для аварии не было. Ни следа взрывчатки или чего-то в таком духе… То есть похоже на отказ бортового компьютера. Но, сэр, они же чертовски надежны…

– И? – подтолкнул его я.

– Ну, я видел разок такое. Полиция Нью-Фриско несколько месяцев голову ломала. Один парень угробил другого похожим способом, перепрограммировав компьютер флаера.

– Хм… Это кажется довольно простым. – Я не стал добавлять: “по сравнению с некоторыми другими известными мне способами убийства”.

– Боюсь, так только кажется, сэр. Я, конечно, не очень в этом разбираюсь, но в таких компьютерах очень хорошая система защиты. Спецы в один голос утверждали, что тот парень был мастер своего дела и нашел удивительную лазейку…

Меня мало трогали технические детали, но из чисто академического интереса я спросил:

– И как же его вывели на чистую воду? Тут же ничего нельзя доказать?

– Вот-вот, сэр, – деловито подтвердил он. – Вы самую суть ухватили. Дело в том, что парень по пьяной лавочке раскололся своему дружку, а тот его заложил. Бывает… Ну, когда все это всплыло, компания-изготовитель предприняла меры, чтобы такое не повторялось. Но ваш-то флаер старой модели… был. Понимаете?

– Более чем… Но иначе это был тривиальный отказ. Несчастный случай.

– Да, сэр. С вероятностью примерно одна миллионная процента…

– Неважно. – Я все же решил заметить подаваемые Уилкинсом знаки. – Вы свободны, Коллинз!

Когда дверь за ним захлопнулась, в кабинете повисло молчание, прерванное через некоторое время осторожным вопросом Уилкинса:

– Босс, вы ничего не хотите сказать?

– А что, по-вашему, я должен сказать?

– Ну как вам эта версия, например.

– Притянута за уши.

В сущности, я действительно так думал, потому что не мог представить себе керторианца, колдующего над компьютером, хотя и в несчастные случаи с указанной выше вероятностью тоже, конечно, не верил. Более того, даже учитывая некоторые наши способности, показавшиеся бы Уилкинсу немного странными, я не представлял, кто и как мог бы устроить такое…

– Так что же мы будем делать, босс? – настойчиво продолжал допытываться шеф моей охраны.

– Мы будем считать это несчастным случаем.

– Разумеется, – подхватил он. – Официально. Для полиции и семьи погибшего…

– А у него была семья?

– Да, сэр. Жена, двое детей.

Уилкинс старался выглядеть нейтрально, но мне показалось, что в душе он сильно переживает гибель коллеги.

– Вам надо будет поговорить с ними. Относительно пенсии, которую я буду им выплачивать…

– Спасибо, сэр!

– Думаю, необходимо сделать ее достаточно большой, дабы они тоже могли считать это несчастным случаем… со спокойной совестью.

– Безусловно, сэр.

По моим представлениям, тема была исчерпана, но Уилкинс придерживался другого мнения, что уже начинало несколько, надоедать.

– Но какую же версию, босс, примем мы для себя?

– Никакую.

– Никакую?

– Во всяком случае пока. И закончим этот разговор.

– Слушаюсь, сэр.

С удрученным видом он неохотно взялся за ручку двери, и я не удержался от вопроса;

– Послушайте, Уилкинс, что вас так тревожит? Отпустив ручку, он задумчиво произнес:

– Знаете, босс, я давно занимаюсь своей работой и имел возможность для некоторых наблюдений…

– И что?

– Ну, люди обычно склонны нервничать, когда на них совершают покушения. Иногда это продлевает им жизнь. Я улыбнулся:

– В таком случае могу сообщить без тени лжи, что я очень даже нервничаю…

– Рад слышать, сэр!

– И в основном из-за того, что давно не ел! Промолчав, он испарился, не удержавшись от весьма резкого хлопка дверью.

Однако по дороге в столовую, где меня должен был ожидать ужин, случилось нечто, заставившее меня пересмотреть планы на вечер. А именно – я вдруг решил последовать совету Бренна и, проходя через холл, взглянул на себя в зеркало. Посмотрел, посмотрел и двинулся обратно в кабинет, где после получасовых раскопок в недрах стола извлек на свет небольшой ключик.

А потом спустился на первый этаж и через лесенку, притаившуюся в правом углу огромного холла, – еще ниже, в подвал. Этот замок, построенный более полувека тому назад, был уменьшенной в размере почти точной копией моего замка на Кертории. “Почти” как раз и относилось к подвалу. Если в моем родовом гнезде там размещались казематы, то здесь. Здесь, порядочно провозившись с ключом, упорно не желавшим попадать в замочную скважину, я вошел в тренировочный зал, оборудованный по последнему слову техники пятидесятилетней давности, что, впрочем, не имело особого значения. Внося подобное изменение в проект, я предполагал, что, возможно, когда-нибудь это мне пригодится. И достаточно неожиданно вышло так.

Подойдя к старой боксерской груше, висевшей в дальнем углу, я провел пальцем по ее поверхности, оставляя след в глубоком слое пыли… А затем включил свет, кондиционеры, сиял пиджак и рубашку, лег на покрытый пылью пол и стал отжиматься. Сто раз. Для начала.

Глава 2

Естественно, на следующее утро я чувствовал себя разбитым. Как бы хорошо ни были устроены ваши мышцы и кровеносная система, получив после большого перерыва очень приличную нагрузку, они, черт возьми, начинают стенать и жаловаться на горькую судьбу.

Однако, разбуженный дворецким с небольшим опозданием – уже в начале десятого, – я был склонен презреть жалобы своего организма и носился по дому как угорелый. Ванная, легкий завтрак, гардероб – без четверти десять я уже пришел в кабинет свежевыбритый, в новом черном вечернем (что поделаешь, таковы правила!) костюме и весьма взбодренный. Оставалось лишь по сожалеть о том, что если физическую форму можно набирать рывком – во всяком случае, я, как любой керторианец, мог себе это позволить, – то с умственной такой номер не проходит. Несмотря на расхожесть поговорки о превосходстве утренней мудрости (такая существовала и на Кертории), ко мне она почему-то не относилась. То есть, если быть до конца честным, я не чувствовал себя ни в малейшей степени мудрым ни вечером, ни утром. Поэтому, отпирая бюро и прикладывая ладонь к папиллярному замку встроенного туда сейфа, я прокручивал мысленно несложный план своего поведения на предстоящем Совете. Вести себя тихо, не выделяться, открывать рот, только если будут спрашивать, а отвечать в случае надобности четко, однозначно и… отрицательно. Очень хороший план, надо заметить, простой, удобный. И разумеется, все пошло наперекосяк. Но не буду забегать вперед…

Вынув из сейфа Камень, я сел в кресло и предупредил Тэда, чтобы меня не беспокоили даже при наступлении апокалипсиса. А затем положил Камень на глянцевую поверхность и стал в него всматриваться.

Тут, наверное, следует сделать небольшое пояснение относительно Камня… Ну, с виду это обыкновенный алмаз, если, конечно, у вас достаточно воображения, дабы счесть алмаз размером со страусиное яйцо обыкновенным. Но в действительности он представляет собой достаточно удобное коммуникационное устройство, обеспечивающее мгновенную связь между владельцами независимо от расстояния, их разделяющего. Функционировал он весьма схоже с обычными системами видеосвязи, за исключением нескольких приятных отличий. В частности, он был бесплатным и, что более существенно, снижал до нуля вероятность подслушивания ваших разговоров какими-нибудь любопытствующими спецслужбами. Помимо того, Камень создавал возможность для общения по типу конференции, чем мне и предстояло воспользоваться.

К сожалению, был у Камня и небольшой недостаток. Являясь продуктом, скажем так, нетехнической цивилизации, он управлялся исключительно силой мысли, что требовало определенного навыка. Который я, как опасался, малость подутратил.

Так что, вспоминая некогда полученные знания, я сфокусировал взгляд на недрах искрящегося всеми цветами радуги алмаза и попытался как будто перенести туда свое сознание. Поначалу это сильно напоминало попытки испортить себе зрение, но мало-помалу у меня стало возникать легкое ощущение нереальности окружающего, и, зацепившись и развив это чувство, я достиг наконец состояния, когда обстановка кабинета вокруг совсем растаяла, а алмаз стал казаться единственно реальным предметом Вселенной. Тогда я перешел к следующей стадии, пытаясь представить внутри Камня небольшой отделанный мрамором круглый зал с кольцом ажурных колонн… Это давалось не столь легко, но в конечном итоге Камень подчинился моей воле – колеблющаяся и подернутая дымкой картина стала резко проясняться, одновременно будто наплывая на меня из глубины алмаза. И вдруг, без всякого промежутка, я оказался там… Довольно сложно объяснить это состояние тем, кто его не испытывал, потому что мое физическое тело, разумеется, оставалось сидящим в кабинете замка, в состоянии, близком к каталепсии, но, поверьте на слово, эффект присутствия и реальности происходящего был исчерпывающим.

Итак, я стоял посреди круга из колонн, куда попадали все вновь прибывшие, и, оглядевшись, обнаружил, что, как ни странно, оказался одним из первых. А точнее, четвертым: помимо меня здесь уже были Принц, а также герцоги Креон и Лан. Обменявшись с ними молчаливыми поклонами, я отошел в сторону, чтобы освободить посадочную площадку следующим за мной. И они не заставили себя ждать, материализуясь один за другим и занимая места по периметру круга.

Да, видимо, наступило самое подходящее время для того, чтобы представить вам своих сородичей. И хотя в данном повествовании им уготовано играть разные роли, от ключевых до эпизодических, я хотел бы вкратце познакомить вас со всеми.

Дабы не показаться невежливым или, тем более, не быть заподозренным в личных симпатиях и антипатиях, я воспользуюсь тем порядком, в котором они появлялись на том памятном Совете.

Так или иначе, а начать, что вполне справедливо, следует с Принца. Невысокий по керторианским меркам (около шести футов), худощавый и одетый в темные, неброские тона, он казался на фоне остальных достаточно невзрачным, но такое впечатление было обманчивым. Во-первых, он был самый настоящий принц, то есть единственный сын нашего короля Торла, да сгниет его гроб! Во-вторых, он был старше прочих. Причем прилично старше, на целое поколение, а для керторианца это значило очень многое. И наконец, он был опасен, что под этим ни понимай…

Со второй позицией у меня небольшие сложности, так как я не знаю, кто из герцогов прибыл раньше, но отдам предпочтение Креону. Просто так.

Герцог Реналдо Креон принадлежал к одному из самых древних родов Кертории, печально знаменитому своей жестокостью, вошедшей даже в поговорку. Но, словно задавшись целью опровергнуть эту известность, Реналдо прослыл записным шутником и балагуром. Тоже невысокий, но крепкий и очень шустрый, всегда улыбающийся, он был душой любой компании. Да и теперь на его лице было написано безмятежное выражение, как всегда не гармонировавшее со зловещими фиолетово-зелеными родовыми цветами его костюма… Могу добавить также, что Креон был моим ровесником и наши замки на Кертории стояли рядом, так что мы вместе росли. В 2493 году другого летоисчисления он был известным финансовым магнатом, фактически контролировавшим процветающую систему Веги…

Далее по списку – герцог Ун Лан. Среднего роста, кряжистый, с массивным квадратным подбородком и выдающимися надбровными дугами, он походил на типичного уроженца севера моей родины. Однако по внешней медлительности и некоторой неуклюжести его движений я бы ни в коем случае не посоветовал судить о качествах его ума. Так же как и все в его роду, он обладал необычайными способностями к тому, что, пользуясь одной терминологией, можно назвать магией, а другой – высокими технологиями Кертории. Ходили даже слухи, что Лан был телепатом (большая редкость для моей расы), но реальными доказательствами они не подкреплялись… В прошлом мы были мало знакомы, и в настоящем мне о нем было известно немногое. Однако мне вроде как встречалось его имя (настоящее, что удивительно) в связи с некими сенсационными исследованиями в области физики. Это отнюдь не казалось странным, да и вообще едва уловимая небрежность в его строгом песочно-сером костюме наводила на аналогию с университетскими профессорами. С их классической рассеянностью…

Следующим прибывшим на Совет тотчас после меня был граф Валлен Деор. Он был последним и единственным отпрыском некогда весьма многочисленного рода, и это обстоятельство до некоторой степени наложило отпечаток на весь его облик. Статный, широкоплечий, он всегда выглядел несколько блеклым и казался нелюдимым и угрюмым. Однако в редких случаях, когда он открывал рот, все остальные обычно свой захлопывали, ибо Деор славился своим ораторским искусством. На Кертории многие слушали его речи как музыку… Он, однако, изрядно изменился с прежних времен, на его лице появился невиданный прежде здоровый румянец, и, одетый в темно-синий аккуратный костюм, он являл собой образец спокойствия и респектабельности. Что, впрочем, тоже не удивляло. В 2493 году Валлен Деор был знаменитым на всю Галактику адвокатом, услуги которого могли себе позволить только конфликты межпланетного уровня.

За Деором в зале возник барон Антаглио Детан – единственный из всех, о ком я мог бы сказать, что отношусь к нему хорошо. И совсем не потому, что он приходился мне родственником, а точнее, дядей по материнской линии. В конце концов, в нашем обществе, как и в любом феодальном, факт родства в олигархической верхушке зачастую оборачивался к худшему. И даже не потому, что, ровесник Принца, дядя был старше меня и в былое время немало занимался моим воспитанием. Просто барон Детан нравился мне как личность. Если хотите, мне импонировал его стиль.

Полноватый, с нарочито медленными движениями, сонно набрякшими веками и ленивым голосом, он всегда производил очень спокойное, даже уютное впечатление. Словно подчеркивая это, дядя не вырядился в костюм, а явился на Совет в широком и длинном сером свитере и синих с фиолетовым отливом брюках. Вместо обычного сдержанного поклона он поприветствовал собравшихся дружелюбной улыбкой и коротким взмахом руки. Казалось, с одним его появлением обстановка в зале разрядилась… Его деятельность в Галактике была не столь широко известна, как Креона и Деора, но, интересуясь его судьбой, я знал, чем он занимается. В 2493 году барон Детан был частным детективом, которого в определенных кругах любили сравнивать с далеким вымышленным предшественником.

За дядей на Совет прибыл барон Идриг Данферно. Личность, примечательная только одним – своей невыразительностью. Если попытаться представить себе самого среднего и заурядного керторианца, то им как раз и будет барон Данферно… Я никогда не мог определить, специально это выбранная линия поведения или нет, но в свое время бытовала расхожая острота, что основные кандидаты на возвращение в родные края Принц и Вольфар – или барон Данферно, если первые двое уничтожат друг друга. Боюсь, смысл шутки пока от вас ускользает, но позже вы сможете ее оценить… Верный себе, он оделся в шерстяной серый костюм, пренебрегши даже изумрудно-алыми фамильными цветами, сочтя их, вероятно, ненужно вызывающими. Род его занятий посреди новой цивилизации был мне неизвестен, но, насколько я помнил, он обосновался на Земле, колыбели Человечества. Немного странный выбор…

А вот на смену барону пришла прямо-таки его прямая противоположность. Очень яркая и колоритная фигура.

Тут у меня возникает некоторое затруднение, требующее разъяснений. Дело в титулах, которыми я величаю своих сородичей. Как вы, наверное, догадываетесь, по-керториански они звучат совершенно иначе, но, на мой взгляд, немного цветисты и длинноваты. Так, например, мой титул следует переводить как Голос, Вселяющий Боевой Дух в Канун Битвы… Поэтому я использую аналогию с системой дворянской иерархии, использовавшейся среди людей, когда они имели собственных королей. Но применимо к Марандо Д'Хуру такой подход дает сбой. Дословно его титул переводится как Собеседник, Сидящий за Одним Столом в Часы Утех, по смыслу же близок к понятию “Второй Король”. Титул был уникальным и единственным в своем роде, также как и положение его носящего. Марандо Д'Хур был повелителем горной страны Д'Хур, расположенной на востоке единственного континента Кертории, и, хотя он считался вассалом Короля, зависимость эта была изрядно формальной. О жизни горцев больше ходило легенд и слухов, нежели достоверных фактов… Тем не менее, дабы как-то выделить Марандо среди остальных и не применять сомнительных титулов, подобно приведенным выше, я буду называть его Князем, хотя это и не вполне адекватно.

Итак, Князь Марандо Д'Хур. Маленького роста, очень смуглый, он казался почти квадратным. А вкупе с небольшой головой, бочкообразной грудью и необычайно развитыми мышцами плеч и рук .выглядел несколько карикатурно, если бы у кого-нибудь нашлось достаточно безумия, чтобы об этом ему сообщить… Не знаю уж из каких соображений, но Князь проигнорировал изменившиеся реалии нашей жизни и был облачен в свою национальную одежду – доходящую до колен тунику без рукавов, огненного цвета, расшитую сложным золотым орнаментом. Ни то, где он жил теперь, ни то, чем занимался, мне было неизвестно, но, судя по целому состоянию из редчайших драгоценных камней, украшавших его пальцы, запястья и шею, он тоже явно не бедствовал…

И, словно преследуя цель появляться в порядке максимальной несхожести, следующим оказался граф Дин Таллисто. Белокурый атлет с длинными вьющимися волосами и аккуратной, чуть курчавой бородкой вокруг лица безупречного овала, он при случае вполне мог сойти за эталон красоты. В белом костюме и бордовой рубашке он выглядел бесподобно, – мне пришло в голову, что, согласись он, к примеру, рекламировать какие-нибудь товары, фирма-изготовитель пережила бы подлинный бум… Но, естественно, никто и помыслить не мог обращаться к нему с подобными инициативами. Сразу же избрав для себя поприще политика, в 2493 году граф Таллисто был Президентом Рэнда, небольшой, но исключительно важной в астрополитическом смысле республики.

На этом цепочка антиподов прервалась, и графа Таллисто сменил еще один блондин, уже известный вам барон Бренн Лаган. В родовых зелено-коричневых цветах и без темных очков он выглядел более привычно, хотя на нем вновь были куртка и джинсы. Но если у моего дяди непарадная, так сказать, форма одежды казалась достаточно естественной, то у Бренна она производила слегка вызывающее впечатление… Не исключено, правда, что на мое восприятие его образа повлияло наметившееся накануне осложнение наших отношений. При всем желании я не мог абстрагироваться от ощущения, что с Бренном в этой истории не все хорошо. А ведь когда-то он действительно был моим другом, причем самым близким… Как ни странно, учитывая склонность Бренна пофасонить и блеснуть чем-нибудь неординарным, среди людей он как-то затерялся. Во всяком случае, о нем мне было известно меньше, чем о ком-либо другом. То есть, попросту говоря, ничего.

Оставалось всего двое, и, признаться, я практически не сомневался, кто будет следующим. Барон Трудо Рагайн. Немного мрачноватый и скучноватый северянин, известный своим косноязычием, что на Кертории не считалось большим достоинством. Я не был с ним знаком, поэтому ничего не могу к этому прибавить. Хотя он оказался одним из немногих, кто сильно изменился за прошедшие годы. Коротко стриженный, одетый в коричневый с золотой строчкой пиджак, он тем не менее казался бы не слишком заметным, если бы не странный блеск, появившийся в его глубоко посаженных глазах.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30