– Уж как умею. Итак, миллион, билет до Рэнда и луну с неба?

– Нет. Вместо луны лучше доставьте тело доктора на Денеб IV, его жене.

Реналдо критически прищурил правый глаз:

– Нэтта, а вы точно уверены, что не попросите луну?

Я не выдержала:

– Ну зачем вы надо мной издеваетесь? Я не от хорошей жизни здесь оказалась! Меня убить пытались, причем не один раз, доктора прямо на глазах застрелили, любимого я сама бросила, выпускной экзамен пропустила. А вы, вы…– На этом месте я уткнулась носом в подлокотник кресла и разревелась белугой.

– Мисс… Нэтта…– начал растерянно лепетать Креон, но не вынес душещипательной сцены и пулей вылетел из кабинета, я же продолжала горько рыдать. Наконец дверь скрипнула.

– Деточка, – раздался мягкий голос, – не надо так убиваться. Все наверняка можно исправить.

Подняв глаза, я увидела полную женщину средних лет, одетую в форму горничной, на лице которой были написаны искренняя тревога и участие. Она подошла ко мне и, приобняв, отвела в комнату для гостей, где усадила на мягком, уютном диване.

– Отдыхай пока, а я тебе чай с пирожными принесу.

Вернувшись, пожилой ангел-хранитель практически силком влил в меня первые пару глотков, после чего живительное действие горячего сладкого напитка не замедлило сказаться, и я, проявив на редкость здоровый аппетит, слопала все вкусности, предложенные моему вниманию.

– Вот и хорошо, вот и славно. А теперь, деточка, ложись поспи, утро вечера всегда мудренее.

Оставшись в одиночестве, я послушно последовала доброму совету и забралась под одеяло, но сон в исключительно категорической форме отказал мне в своем посещении. Вместо этого ко мне начали настойчиво ломиться разнообразные мысли, одна другой печальнее, в результате часа через два я сдалась, вылезла из кровати и (кажется, это уже вошло в привычку) отправилась гулять, благо сад вокруг резиденции Реналдо Креона больше походил на персональный ухоженный лес.

Около получаса я бродила по пустынным тропинкам, предаваясь идиотским воспоминаниям о турпоходе по пиратским джунглям, ужине из крабов и прочей романтической чепухе. Наткнувшись на одной из полянок на скамейку, я залезла на нее с ногами, обхватила руками колени и погрузилась в любимую игру под названием «А что было бы, если…». В самый разгар творческого процесса придумывания имени второму ребенку мне на нос приземлилось что-то крылатое.

– Уйди! – махнула я рукой.

– Кто здесь? – раздался удивленный возглас.

От неожиданности я рухнула на землю. Поднявшись с влажной травы, я увидела перед собой очень привлекательную молодую женщину.

– Кто здесь? – повторила она, и ее голос показался мне знакомым.

– Это Нэтта, я встречалась с вашим мужем. Вы ведь Карин Креон?

Она подошла к скамейке, на которую я уже успела взгромоздиться, и присела рядом.

– Вам не спится?

– Да и вам тоже, – резонно заметила я.

– Это точно. Если не секрет, зачем вы встречались с Реналдо?

– Честно? – Я усмехнулась. – Попросить у него денег на лечение женщины, которая никогда не станет моей свекровью.

Даже в темноте было заметно изумление, появившееся на лице собеседницы.

– Правда? И как отреагировал мой муж?

– Поинтересовался, не хочу ли я вдобавок луну.

Карин улыбнулась:

– Очень на него похоже. Не могли бы вы рассказать мне подробнее?

Интересно, это только праздное любопытство? Не похоже. В любом случае от меня не убудет. Я в сокращенном варианте изложила сагу о своих приключениях, и на сей раз сделав упор на романтическом аспекте.

– Скажи, Нэтта,—голос Карин звучал задумчиво, – тебе бы хотелось вернуться к Этьену?

– Не знаю. Это слишком сложно. Учитывая, сколько я всего натворила, думаю, он вряд ли сможет меня простить, и к тому же мы с ним принадлежим к совершенно разным мирам. Не думаю, что мы смогли бы ужиться.

– Зря. Мы же с Реналдо…– Карин оборвала себя на полуслове.

Минуты две мы молчали, слышно было только сонное чириканье птиц в ветвях, затем раздались звуки, которые очнувшаяся от раздумий Карин откомментировала так:

– Пробирается медведь сквозь лесной валежник.

Вместе с источником шума к нам, разгоняя сгустившийся сумрак, приближался довольно яркий луч света. Наконец на поляну выбрался… Реналдо Креон с фонарем в руке и выражением глубокой озабоченности на лице.

– Карин! Ты где?

В этот момент он повернулся в нашу сторону. – Уже вижу. И не одна. Вот что, девушки, – ночной гость перешел на шутливый тон, – ноги в руки, и по домам. Я один спать не могу, а утром важное совещание. Вот разорюсь – кто будет виноват?

Под воздействием столь убедительных аргументов мы поднялись и послушно двинулись к своим кроватям. Судя по тому, что заснула я быстро и надолго, ночной моцион пошел мне на пользу.

Роль будильника взял на себя солнечный луч, исподтишка подобравшийся к моему носу сквозь щель в занавесках. Я сладко потянулась и собралась было улыбнуться, но вспомнила, что улыбаться нечему. Помрачнеть тоже не получилось, и пришлось покинуть постель, так и не определившись с настроением. Проделав стандартный набор операций, основной целью которых являлось улучшение облика, я выбралась в коридор, где меня немедленно отловил один из слуг, сообщивший, что мистер Креон с нетерпением ожидает моего пробуждения. Пренебрегать встречей было бы нелепо, и я отправилась на рандеву.

Войдя в кабинет, я учуяла аромат кофе и жадно принюхалась. Хозяин, наблюдающий за мной, радушно предложил:

– Присаживайтесь и угощайтесь.

Кто я такая, чтобы отказываться?

Убедившись, что гостья чувствует себя вполне комфортно, а завтрак потребляется ею с должным энтузиазмом, Креон произнес:

– Нэтта, расскажите мне о своей жизни до момента знакомства с Гвен Ци. Что вы делали, о чем мечтали?

– Я учусь в Таможенной академии Рэнда (надеюсь, пока не отчислили за прогул экзаменов), увлекаюсь боксом. До начала всей этой катавасии пределом моих мечтаний были новый флаер «торнадо» и работа на Главном терминале. О более отдаленном будущем я просто не задумывалась.

– Ясно. А чем планируете заняться, вернувшись на Рэнд?

– Не знаю. Я еще не задавалась этим вопросом. Пока что безуспешно решаю проблему просто возвращения.

– А почему вы не остались у пиратов? Вроде там и личная жизнь, и интересная работа…

– Понимаете, – призналась я, – меня с детства приучали уважать законы, права и обязанности каждого человека, и мне не по душе само наличие пиратской организации, не говоря уж о присоединении к ней. Наверное, это главная причина.

– А есть и другие?

– Есть. Например, мои друзья, семья. Я по натуре совсем не волк-одиночка и даже не кошка.

После этого признания Реналдо довольно долго сидел в задумчивости, затем встал, предупредил:

– Скоро вернусь, завтракайте пока, – и вышел.

Я же смогла уделить кофе и булочкам все то внимание, которого они заслуживали.

Только я успела проглотить последний кусочек, как в дверях возник хозяин, помахивающий какой-то бумажкой. Подойдя, он молча протянул ее мне. Несколько минут я хлопала глазами и судорожно ловила ртом воздух – это оказался чек на миллион Долларов.

– Вот ваш миллион, – констатировал Креон. – Билет до Рэнда ждет в кассах космопорта. Удачи.

– Но… но…– с трудом обрела я дар речи, – почему вы все это делаете? Не за красивые же глазки.

– Безусловно, но если позволите, о причинах своего решения я распространяться не буду. Скажу лишь, что бессонница пошла вам на пользу. А теперь извините, меня ждут дела. Охрана доставит вас в город по первой просьбе.

– Сэр…—нерешительно начала я.

– Да?

– Мне бы хотелось забрать тело доктора из леса. Можно это устроить?

Реналдо одобрительно взглянул на меня и впервые за время сегодняшней беседы улыбнулся:

– Не переживайте, Пол Виттенберг уже летит на Денеб IV, совершая свой последний путь.

– Спасибо.

– Не за что. – Креон помолчал. – Не думайте, что я хотел его смерти. Просто это меньшее из всех зол, в противном случае мы рисковали быть втянутыми в новую войну, и погибло бы гораздо больше людей.

– Может, вы и правы. Надеюсь, этот поступок не ляжет тяжелым бременем на вашу совесть.

– Нэтта, вы еще очень молоды, но со временем, думаю, поймете, что иногда приходится делать выбор, когда все решения одинаково неприемлемы, а вариант остаться безучастным и равнодушным наблюдателем еще противнее.

– Да, мне уже недавно ставили в вину мой излишне юный возраст.

– Ну, это точно дело наживное, а торопиться вам некуда, уж поверьте. – Он взглянул на часы. – А теперь мне действительно пора, время поджимает. Удачи еще раз.

– И вам. Спасибо за все.

Вместе выйдя из кабинета, мы довольно быстро расстались. Реналдо направился к выходу на стоянку флаеров, а я, спустившись по широким ступеням парадной лестницы, – гулять по парку.

Все? Конец? История завершилась, и я спокойно могу отправиться домой? Такой поворот событий не укладывался в моем сознании. Мысль о том, что всего через три дня я окажусь в «Альфе» на коленях у Урса, казалась значительно менее реальной, чем работа в пиратской контрразведке. Но, похоже, я и вправду добилась своего: путь домой открыт, а в кармане лежит чек для матери Этьена…

Побродив около часа вокруг замка, я сдалась. Тянуть больше не имело смысла, пришлось понуро направиться к пункту охраны и попросить доставить меня в космопорт.

Проблем не возникло, и вскоре, поблагодарив людей Креона и проводив взглядом взмывший ввысь флаер, я направилась к кассе за обещанным билетом.

– Нэтта! Нэтта! – раздался отчаянный вопль.

Обернувшись, я на секунду застыла в недоумении, а затем со всех ног бросилась к обладателю столь мощных легких и повисла у него на шее.

– Урс! Как ты здесь оказался? Я тебе так рада! Урсик…

Друг детства и любимый напарник крепко обнял меня, словно боялся, что я растворюсь в воздухе, и сообщил:

– После получения твоей гениальной шифрограммы я первым же рейсом вылетел на Вегу Прайм и с тех пор каждый день обхожу все гостиницы и сторожу в порту. Чучело, куда ты пропала?

– Потом расскажу, – пообещала я, блаженно утыкаясь носом в крепкое мужское плечо. – Урс, как дедушка?

– Дед прекрасно. Он, пожалуй, единственный, кто не волновался и утверждал, что такие выходки – это наследственное. Правда, когда я улетал, мне было велено тебя при встрече выпороть.

– Только попробуй.

– Не буду и пытаться, я до сих пор не вступил в клуб самоубийц. Ты, кстати, как, домой собираешься?

– Домой? – Я сделала вид, что напряженно размышляю. – Знаешь, пожалуй, да.

Гпава 5

Нельзя сказать, что дорога на Рэнд прошла в тишине и покое, этому общество Урса никогда не способствовало, но вот роскошь и комфорт – самое подходящее определение для условий нашего путешествия. А получилось это просто – подойдя в космопорту Веги Прайм к кассам, мы выяснили, что Креон не поскупился и для меня заказан билет в каюту класса «люкс». Когда девушка за стойкой услышала, что со мной приятель и я бы хотела ближайшие три дня провести в более демократичной обстановке, она привычно улыбнулась и, пообщавшись по телефону, действительно поменяла мой билет. На двухместный «люкс». Вот так мы с Урсом и оказались в условиях, приближенных к президентским, в первый раз в жизни мой напарник получил возможность проводить допрос с пристрастием главным образом в джакузи, за шампанским с клубникой.

К вечеру следующего дня из меня выпытали все, вплоть до мельчайших подробностей, и настала моя очередь задавать вопросы. Урс рассказал, что когда я проигнорировала второй день выпускных учений, никто не всполошился, поскольку к подобным выходкам все давно привыкли, но вот когда вечером я не появилась в «Альфе», мои бдительные одногруппники забили тревогу, ибо такого вопиющего пренебрежения традициями за мной до сих пор замечено не было.

– Особенно волновалась Марси, – заметил Урс.

– Погоди, а моя сестренка там откуда взялась?

– Ну… С того памятного вечера, как ты привела ее в «Альфу», они с Марком друг от друга просто не отходят, а скоро…– тут друг детства запнулся.

– Что скоро? – с подозрением переспросила я.

– Ничего, так просто.

– Урс! Говори немедленно, а не то…– и я кровожадно потянулась к его пяткам. Он трусливо поджал лапы.

– Говорю. Уже говорю. Но Марси меня прибьет, она так хотела сохранить все в тайне…

– Р-р-р.

– Ладно, ладно. Марк сделал твоей сестре предложение, и она его приняла.

Я подавилась клубникой.

– Нэтта, – Урс заботливо похлопал меня медвежьей лапой по спине, – с тобой все в порядке?

– Хм… Абсолютно. Слушай, они это серьезно?

– Угу. Ты бы видела этих счастливых идиотов. Сидят в уголке, за ручки держатся и смотрят друг на друга сияющими глазами.

– М-да, хорошо, что меня там не было.

– Ничего, еще понаблюдаешь.

– Верю. – Я поморщилась. – Кстати, как Дин? Ты о нем что-нибудь слышал?

– Твой-то? В панике поставил на уши все спецслужбы, никому не давал ни минуты покоя, а когда твой дедушка получил сообщение, что ты жива и невредима, и имел неосторожность сказать об этом Дину, тот чуть не снес в припадке ревности ваш коттедж и пару соседских в придачу, все требовал, чтобы ему немедленно сообщили, с кем и куда ты сбежала. Отелло чистой воды, смотреть было страшно.

Я польщенно улыбнулась, одновременно поежившись при мысли о предстоящем объяснении с бывшим любовником.

– Нэт, а что теперь будет с вашими отношениями?

– С Дином? Черт его знает, прилетим – подумаю, сейчас есть заботы посерьезней.

– Например?

Я взяла бутылку и долила свой бокал доверху.

– Например решить, что мы будем есть на ужин – морской коктейль или свинину на углях.

– Да, – с озабоченным видом согласился Урс, – действительно, жизненно важная проблема.

Отставив бокал, я потянулась за маленькой надувной подушкой, и следующие полчаса мы увлеченно бутузили друг друга, благо размер ванны оставлял простор для маневра, а затем, смеющиеся и запыхавшиеся, решили основную проблему в пользу свинины. Вечером, засыпая на пуховой перинке, я вновь чувствовала себя прежней, беззаботной Нэттой. Усилиями Урса с каждой минутой полета воспоминания о пережитом приключении становились все более эфемерными, а ужас от предстоящей встречи с ректором все более реальным.

– Урс, что ему сказать? – спросила я за последним завтраком, намазывая булочку абрикосовым джемом.

Напарник, как всегда, понял меня с полуслова.

– Пьеру-то?

– Ему, – тяжело вздохнула я.

– Боюсь, солнце мое, у тебя есть единственный выход – чистосердечное признание. Придется рассказать об очередном проявлении нестандартного мышления и великолепном знании улиц родного города.

– Урс! Я серьезно. Что со мной будет?

Напарник беззаботно махнул рукой:

– Да не переживай так. Ничего страшного не случится, пожурит, заставит сдать экзамены и отправит работать на Главный терминал.

– Думаешь?

– Практически уверен.

– А ты…– испуганно начала я, внезапно представив себе леденящую душу сцену.

– Что?

– Ты случайно не растрепал всем о моем возвращении? В космопорту не будет делегации с плакатами «Добро пожаловать домой, рыжая бестия»?

– Обижаешь. Я рассудил, что плакаты и шарики мы повесим вечером в «Альфе», а сначала ты в тишине и покое сможешь немного прийти в себя.

– Урсик, я тебя люблю!

– Знаю, – самодовольно ухмыльнулся тот. – Я тебя тоже, чучело.

В таком вот редкостно единодушном настроении мы и закончили межзвездный перелет по классу «люкс». С орбитальной станции на Рэнд пришлось лететь уже вместе с простыми смертными. Правда, я, как обычно, заполучила место у окошка и смогла с удовлетворением убедиться, что за недолгое время моего отсутствия небо на землю не рухнуло, да и земля на кусочки не раскололась. В общем, старая любимая железка была в полном порядке.

Доставив меня в целости и сохранности к дверям родного дома, Урс чмокнул свое любимое божеское наказание в щечку и напомнил:

– До вечера. Увидимся в «Альфе».

– Угу, только…

– Ну, говори, не тяни. – Мой напарник – сама вежливость.

– Надеюсь, ты понимаешь: не стоит трепаться направо и налево о подробностях моей эпопеи. Я сама расскажу все, что сочту нужным.

– Нэтта! – возмущенно начал было Урс, но оборвал свою гневную тираду на полуслове. – Да что тебе объяснять, горбатого могила исправит. Да, солнце, я понимаю.

– Вот и славно.

Я махнула на прощанье рукой и с доселе не изведанным мною чувством открыла дверь родного дома.

Услышав мое шебуршание в прихожей, дедуля вышел коридор и расплылся в радостной улыбке:

– Ты вовремя. Я как раз заканчиваю готовить пасту. Есть хочешь?

Вот за что я люблю дедушку, так это за здоровый практицизм и полное отсутствие патетики. Никаких театральных ахов-охов и тесных объятий. Простая, ненавязчивая демонстрация того, что меня ждали и мне рады.

– Дедуля, да, я хочу пасту, и еще я очень по тебе соскучилась.

– Я тоже, милая. На самом деле у тебя есть еще минут двадцать, предлагаю потратить их на улучшение своего внешнего вида.

– Дедуль, ты самый лучший.

– Еще бы. Иди, егоза, чисти перья.

Пойти-то я пошла, но разве двадцати минут достаточно для девушки, расставшейся на столь неправдоподобно долгое время со всеми кремами, феном и прочими девичьими радостями? Смешно. Но здесь встает вопрос приоритетов, и потому я, чистая, с мокрыми волосами и облаченная в любимый махровый халат до пят, спустилась обедать без опоздания.

– Ты похудела, – отметил дедушка. И как он под этим одеянием смог что-то разглядеть?

– Еще бы, – хмыкнув, я разложила пасту по тарелкам и принялась рассказывать очередному внимательному слушателю печальную повесть с эпиграфом «Знай и люби свой город».

– Да, – глубокомысленно заметил дедушка. – Ну… Если коротко – ты молодец. Не ожидал, если честно. Я доволен – воспитал умную внучку.

– Ты… ты серьезно?

– Абсолютно. Только вот все мои усилия пошли прахом. Я так старался оградить тебя от политики, тайн, контрразведок и тому подобного. Бесполезно. Это у тебя в крови, а кровь свое возьмет. Скажи, Нэтта, ты уверена, что по-прежнему хочешь работать на Главном терминале?

– А что, ты задумал запереть меня на орбитальной станции? – полушутливо испугалась я.

– Дальше, дорогая, дальше. А теперь ответь серьезно.

– Ох… Все требуют каких-то взвешенных решений, а у меня еще ногти не накрашены. Ну ладно, отвечу. Не знаю. В спокойной жизни тоже есть свои плюсы. Только вот, – вздохнув, признала я, – очень похоже, что не видать мне спокойной жизни как своих ушей. Ты понял основную идею?

– Безусловно, – подтвердил дедушка и, словно прочитав мои мысли, добавил: – Можешь бежать, непоседа.

– Спасибо за обед, как всегда, безумно вкусно. Ты у меня великий кулинар.

И я унеслась наверх, к кремам, лакам, помадам и всем прочим лучшим друзьям двадцатилетней девушки.

Приводила себя в порядок я долго, на один маникюр был потрачен час, даром что пилка для ногтей и помада оказались единственными полезными вещами, которые я удосужилась захватить с собой тем роковым утром. Помада, правда, куда-то подевал ас ь между яхтой Гвен Ци и крейсером «Ренуар».

Но все когда-нибудь подходит к своему логическому завершению, и вот, осмотрев себя в зеркале со всех сторон и во всех подробностях, я не обнаружила ни малейшего изъяна. Послав отражению воздушный поцелуй, я стащила с вешалки белые джинсы, натянула их… и с негодованием уставилась на результат. Джинсы были велики мне примерно на размер-полтора. В ужасе я влезла в длинную юбку, затем в мини. Та же картина. Одежда, предназначенная плотно облегать фигуру, беззастенчиво болталась вокруг нее. Перемерив половину гардероба, я в растерянности уставилась на ворох одежды, скопившийся на кровати. И что теперь делать?

«Меньше устраивать марш-броски по джунглям, – съязвил внутренний голос.—А вообще вариантов два: или сменить целый шкаф одежды, или пару недель посидеть на дедушкиных оладьях».

– Это все потом, – ворчливо отозвалась я. – А что делать сейчас? Меня в «Альфе» ждут.

Через секунду, издав победный вопль, я нырнула в шкаф и извлекла на свет злополучные красные кожаные брючки. Напялив их, я с удовлетворением отметила: сидят как влитые. А то, что кому-то не нравится цветовая гамма, – его личное дело. Я увенчала ансамбль красной шелковой блузкой, сообщила дедуле, что буду поздно, и унеслась.

Часа в три ночи, ввалившись домой в состоянии сильного подпития, я с удовольствием констатировала, что все же есть на свете вещи неизменные – к примеру, в истории пока не зафиксирован факт моего ухода из «Альфы» в трезвом виде. В данной связи не могло не радовать осознание собственной безграничной разумности, поскольку, даже находясь под воздействием алкоголя, я не выбалтывала направо и налево подробности своей эпопеи, которые окружающим знать было абсолютно незачем. Счастливая и довольная, я с грехом пополам взобралась по лестнице и завалилась в постель.

Наутро от вчерашней эйфории не осталось и следа, а общее физическое состояние организма недвусмысленно намекало: мешать шампанское и текилу как минимум недальновидно. Обведя окрестности кровати мутным взором, я вознесла хвалу дедушке и быстренько употребила по прямому назначению обезболивающее и минералку, обнаруженные на прикроватном столике. Далее, в соответствии с законом жанра, последовал холодный душ, и через адекватное время вполне живая Нэтта осчастливила кухню своим появлением.

– Проснулся, юный алкоголик? – Дедуля окинул меня изучающим взором и, похоже, остался доволен увиденным. – Сок, кофе, оладьи?

– Все вместе, и можно без хлеба, – с энтузиазмом согласилась я и плюхнулась в кресло.

– Ты помнишь, что ректор через два часа ждет для аудиенции леди д'Эсте?

– Помню, – тоскливо подтвердила я. – Дедуль, он меня отчислит?

– С ума сошла? Нет конечно.

– Это хорошо. – Повеселев, я с пылом принялась за оладьи.—Дедуль…

– Да, милая.

– Можешь сделать мне одолжение?

– Разумеется. Положить еще оладий?

– Нет, это я могу и сама. Номер счета матери Этьена Парда.

– Собираешься избавиться от миллиона?

– Собираюсь.

– И не жалко? Такие деньжищи, на них можно с десяток флаеров купить.

Я отрицательно помотала головой:

– Один флаер ты мне и так обещал, еще девять мне просто не нужны. К тому же эти деньги не мои, я лишь передаточное звено. Так узнаешь адрес?

– Ну что с тобой поделаешь? – сокрушенно заметил весьма довольный дедушка. – Узнаю, конечно. А тебе, между прочим, пора марафет наводить, иначе, как пить дать, опять опоздаешь.

Я поморщилась:

– Нет, пить не надо, у меня временно сухой закон.

– До вечера примерно?

– Ага, – весело подтвердила я и, вскочив, отправилась одеваться в классической цветовой гамме.

Переступив порог родного учебного заведения, я отчетливо ощутила, как дрожат коленки. Несмотря на безупречный внешний вид, никакой внутренней уверенностью и не пахло, а перспектива предстоящей взбучки наводила тоску. Дойдя до кабинета ректора, я глубоко вздохнула, как пловец перед нырком в прорубь, и постучала.

– Войдите.

Открыв дверь, я осторожно просочилась внутрь, приняв самый покаянный вид, на который была способна.

– Так-так. Это наша леди-прогульщица. Ну что ж, я вас внимательно слушаю.

– Сэр, – я в последний раз призвала волю сжаться в кулак, – в первый день учений вы выдали список имущества гипотетической яхты и предложили выяснить, что там не так. Я провела всестороннее исследование вопроса и готова предоставить отчет.

– Придется повториться, я вас внимательно слушаю.

Мысленно выругавшись, я приступила к обстоятельному рассказу. Надо отдать ректору должное – слушал он меня и вправду внимательно, даже ни разу не перебил своими коронными дурацкими шуточками.

– Так-так, – вновь протянул он, когда я закончила. – Хорошо, с этим заданием вы справились и за второй день зачет получите. А что предлагается делать с оставшимися пунктами выпускных учений?

– Вам виднее, сэр, – почти шепотом пробормотала я.

– Нэтта, что с тобой? Это на тебя так внеплановые каникулы подействовали? Мне кажется, или ты действительно чего-то боишься?

– Боюсь. Что вы меня отчислите.

– Ну вот тебе раз. А до этого момента я был уверен, что ты умная девушка. Куда подевался весь твой хваленый здравый смысл? Подумай сама, кто же выгоняет лучшую студентку, пропустившую экзамены в силу форсмажорных обстоятельств? – Ректор помолчал немного, давая мне возможность вникнуть в смысл его слов. – Значит, сделаем так, через два дня ты сдашь комиссии устный экзамен. Результаты тестов твоей физической подготовки у нас есть, они вполне удовлетворительны. По итогам экзамена решим, что с тобой дальше делать. Вопросы есть?

– Нет.

– Тогда иди зубри. И кстати, не могу не отметить резкое улучшение внешнего вида. Должно быть, сказалось твое небольшое путешествие.

– Спасибо, – вежливо ответила я и удалилась. Он так изощренно издевается? Одежда на мне мешком висит, несмотря на неуемное потребление оладий, а ректор комплименты отвешивает. Да уж, воистину, на вкус и цвет…

Но в основном новости были только хорошие. Пороть меня никто не собирался, а предлагать мне готовиться к устному экзамену было верхом нелепости – да я была готова его сдавать прямо сейчас, не покидая кабинета.

– Катастрофа всей жизни временно отменяется, – бодро сообщила я охраннику на выходе, задорно ему подмигнула и, вскочив в старенький любимый флаер, вихрем взмыла в небо. Правда, на Рэнде понятие неба довольно сильно отличалось от общепринятого. Прослойка воздуха между двумя оболочками, тьфу, никакой тебе романтики.

Хотя чего-чего, а только романтики мне сейчас и не хватало. Еще, между прочим, с Дином рано или поздно придется объясняться, а я так и не зна ла, что ему сказать. С одной стороны, любимый лозунг, которым я успешно руководствовалась несколько лет: «дружба и постель» – как-то поутратил свою привлекательность, с другой – ну, не ходить же теперь в монашках, робко надеясь на появление очередного принца на железном крейсере. Ладно, со временем все само собой образуется, а пока было бы неплохо заняться делами.

Оценив всю здравость последней мысли, я приостановила беспорядочное кружение по небу и направила свой флаер в сторону дедовой работы. Можно, конечно, было и позвонить, но я всегда предпочитала личное общение.

Как следует пообщаться, правда, не получилось, поскольку неожиданно обнаружилось, что некоторые на рабочем месте действительно делом занимаются и свободным временем на неспешное распитие чаев с любимой внучкой не располагают. Потеря небольшая – у нас весь вечер впереди, – главное, обещанный номер счета дедуля всеми правдами и неправдами раздобыл, и я, засунув листок с цифрами на самое дно сумочки (от греха подальше), направилась в филиал банка Креона, логично рассудив, что там проверка чека займет минимальное время. А такая проверка непременно последует, в этом я ни секунды не сомневалась.

Так оно и оказалось. Пока я рассказывала, что мне нужно перевести деньги на земной счет, служащий банка мило улыбался и выражал полную готовность немедленно продемонстрировать мне, как правильно я поступила, решив воспользоваться услугами их банка. Затем я протянула ему чек.

Клерк взглянул на сумму, и краска мигом сбежала с его лица.

– Погодите секундочку. – Он испарился.

«Секундочек» прошло около трехсот, когда на смену нервному юноше пришел охранник, проводивший меня в кабинет управляющего.

– Мисс, у вас какие-то проблемы? – поинтересовался тот, с гордым видом восседая за столом красного дерева.

– У меня? Да вроде нет. Я просто хочу перевести вот эти деньги на земной счет. – И я продемонстрировала ему презент Креона.

Предыдущая сцена с клерком повторилась один к одному – управляющий побледнел и испарился.

Оставшись одна, я выругалась:

– Вот идиоты. Они решили, что я не придумала ничего умнее, чем ограбить их шефа? Мол, пропажу одного миллиончика тот может и не заметить.

Не успела я накрутить себя до состояния, необходимого, чтобы учинить образцово-показательный скандал, как управляющий вернулся. На его лице как приклеенная застыла широкая профессиональная улыбка.

– Простите за задержку, все немедленно будет сделано в наилучшем виде.

Действительно убедившись, что Креон выписал чек по собственной воле, работники банка за считанные минуты провели необходимые операции, а управляющий, демонстрируя чудеса вежливости, проводил меня до флаера и даже распахнул дверцу.

– Заходите еще, наш банк всегда рад таким привлекательным клиентам.

– Не премину, – лучезарно улыбнулась я в ответ и направилась в сторону дома.

Следующие два дня протекали в меру скучно. Я сидела на кухне, поглощала оладьи, пила молоко и листала старые конспекты. Время от времени мой досуг скрашивали забегающие в гости друзья и родственники. Урс, к примеру, за это время успел появиться трижды, в последний раз со сногсшибательной новостью о получении столь желанной работы на Главном терминале, в отделе, занимающемся досмотром кораблей с оружием и различной техникой. Марси тоже не преминула навестить несчастную студентку, корпящую над учебниками, и в течение пары часов терзала меня подробностями дизайна свадебного платья и восхвалениями в адрес Марка. Я терпеливо кивала и улыбалась. Все же любовь делает людей невозможными идиотами.

Так, с миру по нитке, мне помогли скоротать отпущенный до экзамена срок, и в назначенное время я предстала перед уважаемой комиссией. К слову сказать, готовясь к выпускному испытанию, я выбралась в магазин, и теперь взорам престарелых академиков предстала привлекательная барышня в высшей степени продуманно-соблазнительном деловом костюме.

Часа полтора ученые господа, время от времени опуская взгляд ниже линии юбки, терзали меня вопросами, честно пытаясь хоть раз поставить меня в тупик. Безуспешно. Как уже было замечено, на память я не жалуюсь, и единожды выученное покидало мою голову очень не скоро.