– От лица всех присутствующих хочу поблагодарить вас за содержательную беседу, – обратился ко мне ректор. – А теперь, Антуанетта, подождите, пожалуйста, в коридоре. Закончив совещаться, мы вас позовем.

Пришлось удалиться за дверь и битых двадцать минут подпирать стенку. Причем на исходе половины времени во мне поселилась стойкая уверенность, что глубокоуважаемая комиссия просто в тишине и покое чаи гоняет, а может, и что покрепче.

Наконец вынужденное изгнание закончилось, и мне было предложено выслушать вердикт. Речь держал почетный член совета Таможенной академии лет ста от роду.

– Мисс д'Эсте, – торжественно начал он, – нам всем прекрасно известны те печальные обстоятельства, которые помешали вам… и т.д., и т.п.

Позвольте же от всей души поздравить столь прелестную выпускницу нашей академии с окончанием учебы и вручить ей заслуженный диплом. – Мне всунули в руки корочки бордового цвета и облобызали в обе щеки. – На этом комиссия заканчивает свою работу. Благодарю вас, господа. – Оратор облегченно вздохнул и, чувствуя себя Сизифом, наконец-то вкатившим упрямый камень, направился к выходу, следом потянулись его коллеги, бормоча слова поздравлений и желая мне дальнейших успехов.

– Нэтта, обожди, пожалуйста, – окликнул меня ректор.

Я послушно вернулась на место, и через некоторое время в кабинете, кроме меня и Пьера Сейна, остался лишь один мужчина, вальяжно развалившийся в кресле. Поскольку все молчали, я от нечего делать стала изучать незнакомца. На вид он был сверстником ректора, невысокий, очень тощий, но, несмотря на субтильную внешность, его окружала почти осязаемая аура силы и непоколебимой уверенности в себе.

– Антуанетта д'Эсте. Пол Каре, – представил нас хозяин территории. – Нэтта, Пол руководит отделом подготовки кадров в контрразведке Рэнда.

Решив, что свою миссию он выполнил, ректор умолк, и теперь заговорил мистер Каре.

– Антуанетта, мы много о вас слышали и давно за вами наблюдаем. – Голос у него оказался очень мягкий, вкрадчивый. – Ваша недавняя эскапада и сегодняшний экзамен утвердили меня в мысли предложить вам стажировку, а при ее успешном окончании и работу в контрразведке.

Я ожидала чего угодно, но только не этого. Выговор, жестокая критика, требование подписки о невыезде – все это было бы воспринято мной как должное. Но предложение работы… От удивления минуты две я тупо пялилась на начальника специфического студотдела, а затем пробормотала:

– Но сэр, почему? Я же наделала столько ошибок…

– Это как посмотреть. Да, ваши действия сыроваты и в них, безусловно чувствуется нехватка опыта, но тем не менее результаты показаны блестящие. Посудите сами – объект, контрабандой следующий в Империю Цин, уничтожен, получено огромное количество данных о пиратской организации, а ценность этой информации измерить просто невозможно, и в довершение всего вы, целая и невредимая, с триумфом вернулись домой.

Да, интересный ракурс.

– Конечно,—продолжал господин Каре,—в дальнейшем вам придется поумерить свою тягу к самостоятельности, но, поверьте умудренному опытом человеку, это дело наживное, все придет со временем, а вот интуиция, способность к нестандартным решениям и умение не теряться в незнакомой обстановке и практически безвыходной ситуации – это либо есть, либо нет, и никакие тренировки тут не помогут.

– Значит, – уточнила я, – вы предлагаете мне такую возможность исключительно благодаря моей интуиции и умению нестандартно мыслить, а некий Андре д'Эсте не имеет к этому даже косвенного отношения?

Мужчины переглянулись, и ректор довольно усмехнулся:

– Пол, я же предупреждал вас – не пытайтесь что-либо от нее скрывать, это бесполезная, изначально обреченная на провал затея.

– Вижу,—согласился тот.—Да, Нэтта, вы правы, без вашего дедушки здесь не обошлось. Более того, десять лет назад мы с ним вместе решали, куда отправить учиться девочку, склонную к авантюрам, и я посоветовал ему выбрать Таможенную академию, будучи уверен, что натура контрразведчика рано или поздно себя непременно проявит. Так и оказалось. Теперь, после получения вами диплома, я спрашиваю: Нэтта, вы хотели бы учиться под моим руководством?

Тут вмешался ректор:

– Нэтта, учти, на тебя никто не давит. В случае отказа работа на Главном терминале тебе обеспечена.

Эта фраза помогла мне принять окончательное решение, и, повернувшись к Полу Карсу, я ответила:

– Да, мне бы хотелось у вас учиться.

Мужчины вновь переглянулись, теперь усмехнулся господин Каре:

– Пьер, вы проиграли.

– Как знать, как знать, – развел Пьер Сейн руками. – Возможно, это одна из самых крупных моих побед.

– В смысле, что вы от этого рыжего бедствия дешево отделались?

– Нет. В смысле, что нет лучшей награды, чем успехи твоих учеников. – Ректор повернулся. – Нэтта, ты всегда можешь передумать, но мне кажется, это твое. Желаю удачи.

– Спасибо. Сэр Каре, куда и когда мне подойти?

Получив необходимые инструкции вместе с пожеланиями больше не путать улицы и не плутать в родном городе, я удалилась. Чувства мои при этом напоминали любимое блюдо Урса – солянку сборную. Радость и смятение причудливо перемешались, а венчал их страх перед тем, что я не справлюсь и с позором буду изгнана на Главный терминал. Продолжалось это недолго, все мои самокритично-панические настроения мгновенно улетучились, лишь только я оказалась на свежем воздухе – вид облака из разноцветных воздушных шариков кого хочешь приведет в неописуемо оптимистичное состояние духа.

Немного придя в себя, под облаком я углядела смеющиеся и очень довольные лица друзей. Они же, завидев в моих руках вожделенные корочки, разразились поздравлениями и радостными воплями. После чего мы отправились на пешую прогулку, даря изумленным прохожим свое замечательное настроение, на этот раз принявшее форму шариков, наполненных газом.

Короче говоря, вступление во взрослую жизнь было отмечено грандиозным совместным впадением в детство.

– Ну и что? – оправдывалась я перед собой. – Зато весело.

Да уж, веселье продолжалось долго, а утром мой взгляд первым делом наткнулся на привычные таблетки и минералку. Холодно их проигнорировав, я поплескалась в ванне и спустилась вниз.

– Доброе утро, дедуль.

– Доброе? – Дедушка, как обычно, внимательно ко мне пригляделся. – Похоже, не врешь. Что, до текилы вчера очередь не дошла?

– Не-а, – гордо помотала я головой.

– У меня, между прочим, есть новости. – Он протянул мне свежую газету с фотографией Гвен на первой полосе.—Читай.

«Пропавшая недавно звезда галактической величины мисс Гвен Ци возвращается домой. Ее личный врач уверяет, что здоровье примадонны оперной сцены в порядке, сама же певица обещает после непродолжительного отдыха вернуться к концертной деятельности».

– Про пиратов и выкуп ни слова. У нас все события так освещаются?

– Большинство, – подтвердил дедушка. – У тебя-то какие новости?

– Как будто сам не знаешь, старый заговорщик.

– Пол тебя уговорил?

– Очень ему сложно было, – фыркнула я.

– Когда начинаются занятия?

– Не напоминай… Только в одном заведении отмучалась, сразу новый хомут.

– Утихомирься. Гарантирую – много за партой сидеть не придется.

– Это хорошо. Кстати, я вчера вечером разговаривала с Дином.

– Да? – оживился дедушка. – И как протекала беседа?

– Более чем мирно. Начальство отправляет его в трехгодичную командировку на Тау II, очень сокрушался невозможности взять меня с собой, а под конец сказал, что не требует от меня верности в его отсутствие, и, соответственно, сам тоже ничего не обещает. В результате мы расцеловались и расстались друзьями.

– Значит, ты теперь девушка одинокая?

– Угу. Боюсь, только вот ненадолго. Тут наш в высшей степени интересный семейный завтрак прервал настойчивый звонок в дверь.

– Ешь, я открою, – и дедуля удалился.

Вернулся он с выражением некоторого удивления на лице, неся в руках посылку в виде большого пластикового контейнера.

– От кого бы это? – заинтересовалась я.

– Не знаю. – Дедушка поставил груз на пол. – Сейчас посмотрим.

Приоткрыв крышку, я увидела нечто, больше всего напоминавшее маленький шланг. Черный, с желтыми разводами.

– Дедуль, надеюсь, ты змей не боишься? – Повесив питошку на шею, я пошарила в коробке и нашла записку: «Спасибо за все. Гвен».

– Что там? – полюбопытствовал дедушка. В этот момент в дверь снова позвонили. Просто Белый дом какой-то, позавтракать спокойно не дают.

– Моя очередь, на читай. – Протянув ему записку, я бросилась открывать.

– Еще одна посылка, – радостно сообщила я, войдя на кухню, и плюхнула тяжеленный ящик рядом с коробкой из-под питоши. – Дедуль, исследуй содержимое, я пока сбегаю, Тошку устрою.

– Кого? – не понял дедушка. – А, экспонат серпентария. Только почему Тошка?

– Ну как, он же питон – питоша – питошка – Тошка.

– Логично. А ты уверена, что это именно питон, а не удав?

– Нет, но это не имеет значения.

За неимением подходящего места нового члена нашей семьи я определила в ванную, поближе к трубе с горячей водой.

– Полежи пока здесь, твоя… хм… мама сейчас слетает тебе за едой.

Снедаемая любопытством, я вприпрыжку понеслась на кухню.

– Ну, кто прислал второй ящик? – завопила я с порога.

– Непонятно, никакой записки не было. Тебе тут прислали королевских креветок.

Вздрогнув, я подошла поближе и заглянула внутрь ящика. Судорожно пытаясь не разреветься и не начать истерически хохотать, поправила:

– Увы, дедуль, ты ошибся. Это не королевские креветки.

– Да? А какие?

– Адмиральские.