Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Властелин Огненных земель (Королевские Клинки - 2)

ModernLib.Net / Дункан Дэйв / Властелин Огненных земель (Королевские Клинки - 2) - Чтение (стр. 4)
Автор: Дункан Дэйв
Жанр:

 

 


      - И все? - недоверчиво спросил он. - Ты убил человека из-за четырех крон? Вергильд за фейна равен двенадцати тысячам!
      Все, на что был способен Джерард, - это стонать и надеяться на быструю смерть. Монстр представлялся его затуманенному взгляду невнятным сочетанием двуручного меча, бриджей, башмаков, стального шлема, коротко остриженной рыжей бороды и воистину убийственного взгляда ярко-зеленых глаз. И еще голоса.
      - Одевайся теплее. Ты пойдешь со мной.
      В качестве дополнительного унижения Джерарду пришлось тащить одеяло, в которое были завернуты амуниция убитого, а также его собственная шпага и сумка с документами; впрочем, и без этой ноши он мог передвигаться, только согнувшись в три погибели. Гостиницу подожгли, потому что в ней был убит белец. Других пожаров видно не было, но ковыляя по грязной улице к воротам порта, он увидел, что он не единственный пытался разыгрывать из себя героя. Четверо или пятеро мужчин пытались защитить своих любимых; их трупы были выброшены из окон на мостовую, дабы отбить охоту к сопротивлению у других.
      Успешно завершив набег, рейдеры вернулись в порт грузить награбленное добро. Большую часть его составляли молодые жители Эмблпорта - перепуганное стадо в окружении смертоносной стали. Впрочем, первое потрясение уже проходило, и в толпе началось перемещение: девушки в середину, юноши ближе к краю. Работорговцы выбрали одного постарше и приказали ему первому подниматься на корабль. Он отказался и был изрублен на месте; остальные больше не спорили. Удивительно, но рейдеры продолжали демонстрировать потрясающую дисциплину: ни изнасилований, ни ненужной жестокости работающий как часы военный механизм.
      Когда солнце выжгло утренний туман, драккары на веслах отошли от берега, обогнули мыс и вышли в открытое море. С ними уплывал Джерард, ибо он убил одного из нападавших и должен был отплатить за это.
      2
      Бельцы были свирепыми дикарями, заселявшими гористые острова в нескольких днях плавания к северо-западу от Шивиаля. Как ни извращенно это звучало, они же были в числе лучших торговцев мира, предлагая самые разнообразные товары: шелка и нефрит, жемчуг и фантастические раковины, соболиный и норковый мех, пряности и благовония, слоновую кость, драгоценные металлы, великолепное оружие. Их корабли редко подвергались нападениям пиратов, столь тревожившим в дальних морях всех остальных. Впрочем, основной причиной было то, что сами бельцы промышляли пиратством, так что местные научились не связываться с ними.
      Что бы ни привозили они из дальних морей, излюбленной их добычей оставались берега и корабли стран Эйрании. Ближайший сосед Бельмарка, Шивиаль, страдал от них более других - каждый год у него пропадало три-четыре корабля, один или два города подвергались нападению. Бельский король, разумеется, каждый раз высказывал сожаление; он прилагал все усилия к тому, чтобы обуздать пиратские шайки, и готов бы предпринять против них самые решительные меры в случае, если пострадавшие укажут имена выродков и точное местонахождение их пиратского логова. Никто не верил ни единому его слову, однако карательные меры против Бельмарка каждый раз заканчивались катастрофой. Время от времени кому-нибудь и эйранийских властей удавалось поймать пирата с поличным и повесить весь экипаж рейдера, но такое случалось не часто. Некоторые правители пытались купить себе без опасность ценой выкупа, хотя и это помогало не всегда Все монархи неплохо наживались на пошлине за ввоз товаров, предлагаемых бельскими купцами, к тому же их придворные с ума сходили по предметам роскоши, поставляемым исключительно бельцами. Торговля и насилие находились в неустойчивом равновесии, редко приводя к открытой войне, но и не обеспечивая настоящего мира.
      Впрочем, грани между насилием и торговлей для бельцев почти не существовало. Как только ладьи, опустошившие Эмблпорт, обогнули мыс и поймали попутный ветер, команда убрала весла и подняла на единственной мачте квадратный парус - не алый, боевой, но невинный коричневый, с вышитым на нем силуэтом летящего гуся. Резные драконьи головы с носов и кормы убрали. Теперь корабль, если только его не обыщут, ничем не отличался от обычного купеческого, но кто и когда осмелится обыскивать бельский корабль?
      Джерарда посадили на головную ладью. Он решил, что ладья эта еще и самая крупная, однако, поскольку никаких ориентиров для сравнения в открытом море не было, утверждать это наверняка он не мог. В ширину корпус достигал примерно трех саженей, в длину - раз в пять или шесть больше: открытая скорлупа практически без палубного настила. Люди и награбленное добро набились в него как сельди в бочку. Единственное исключение составляла открытая площадка на корме, где стоял, сжимая рулевое весло, пиратский вожак. Он командовал экипажем из полусотни головорезов и примерно таким же количеством пленных, которых согнали на нос. Причина, по которой их разместили у подветренного борта, стала очевидной сразу, как корабль начало раскачивать, хотя большинство эмблпортской молодежи были куда лучшими мореходами, чем Джерард. Не прошло и нескольких минут, как морская болезнь одолела его настолько, что он уже не беспокоился о том, что с ним будет.
      В отличие от легенд, согласно которым пиратам полагалось проявлять безудержную жестокость, со своей живой и хрупкой добычей рейдеры обходились достаточно бережно. Они натянули над бортами парусиновые навесы для зашиты от непогоды, раздали меха и одеяла. Сами они были плотно закутаны в одежды из кожи и промасленной парусины. На берегу воин может находиться и нагишом - так легче биться да и для врага подобный вид оскорбителен, - но в море они предпочитали утеплиться как следует.
      К вечеру ветер усилился до визгливого ураганного, срывая гребешки с волн и превратив море в нагромождение водяных гор. Те моряки, что говорили по-шивиальски, заверили пленников в том, что ветер хорош, потому что означает скорое прибытие в Бельмарк. Разумеется, не все этому обрадовались. На следующий день погода сделалась еще хуже, а команда - еще довольнее.
      Вряд ли стоит говорить, что пленники впали в отчаяние. Все прекрасно знали, что бельцы накладывают на пленных заклятие, превращающее их во фраллей, безмозглых скотов, и заставляют их работать в полях или продают на невольничьих рынках в далеких странах. Джерард подозревал, что с людьми, которых они невзлюбили, могут проделываться шутки и похуже. В отличие от товарищей по несчастью его некому было оплакивать. Родители не заметят его исчезновения еще несколько недель или даже месяцев, а начальство в Коллегии разве что помянет недобрым словом необязательность работающих у них джентльменов. Никто не знал, что в эту ночь он остановился в Эмблпорте. Неожиданно разбогатев благодаря полученному от лорда Кэндльфрена гонорару, он решил возвращаться в Грендон вдоль берега. Монастырь в Веарбридже, по слухам, владел несколькими древними манускриптами, и если бы ему удалось получить разрешение сделать копии, архивисты из Коллегии хорошо заплатили бы за них. Увы, До Веарбриджа он так и не доехал, а теперь и никогда не доедет.
      На третий день ветер поутих, и море немного успокоилось. Навесы убрали, чтобы команда смогла вычистить корабль. Пленникам покрепче поручили вычерпывать воду. Даже Джерард признал, что жизнь возможна и в узких ущельях меж водных гор. Он свыкся с вонью немытых тел, непрестанным скрипом канатов, грохотом катающегося о днищу груза, с хныканьем пленных. Ближе к полудню на нос корабля передали команду. Рейдер рывком по ставил Джерарда на ноги - и поддержал в таком положении, ибо без того тот упал бы. Стоявший на корме вожак кивнул.
      - Skiplaford e gehate, - сказал пират. - Bu ga him.
      Джерард не говорил по-бельски, но понимать немного понимал. Бельмарк был открыт шивиальскими моряками и заселен шивиальцами, поэтому многие слова из тех, которыми перебрасывались члены команды, напоминали древний шивиальский язык старых указов и прочих документов, с которыми он работал в коллегии. Моряк произнес "sciplaford" совсем похоже на "ship lord" "капитан", так что смысл обращения был достаточно ясен, особенно когда тот ткнул в сторону кормчего пальцем одной руки и толкнул Джерарда в ту же сторону другой.
      Джерард пустился в путь через весь корабль. Перемещение возможно было только в промежутки между взлетом корабля на гребень волны и головокружительным падением, да и так ему пришлось ползти на карачках через нагромождение мешков с награбленным добром, стараясь не разбудить при этом спящих матросов - очень уж у них были тяжелые кулачищи. Однако в целом путешествие вышло познавательным. Он и раньше обращал внимание на то, что одежда моряков пошита весьма умело и украшена вышивкой и бисером. Теперь же он заметил пряжки и броши, изысканно украшенные золотом и драгоценными камнями, равно как рукояти оружия, лежавшего наготове под рукой у каждого. Да и сам корабль был построен на редкость качественно - все дубовые доски тщательно подогнаны друг к другу, гладко выструганы и во многих местах украшены резными изображениями сказочных морских чудищ, явно не служившими никакой практической цели. Вряд ли можно было найти что-то утилитарнее банок-рундуков, на которых сидели гребцы и в которые они убирали свои пожитки, но даже они были покрыты резьбой или отделаны слоновой костью или перламутром. В том, что работорговцы богаты, не было ничего удивительного, но он никак не ожидал от дикарей такой любви к изящному. Капитаном корабля был тот самый коренастый молодой человек, который взял его в плен. Хотя он не выпускал из рук рулевого весла по меньшей мере две трети времени с момента их отплытия из Эмблпорта, он не выказывал ни малейших признаков усталости. В самый разгар шторма ему помогали еще двое, но и сейчас, когда ветер немного стих, управление судном явно оставалось тяжелой физической работой, ибо ему приходилось двигать веслом вверх-вниз в зависимости от положения корабля относительно волны, удерживая его по ветру. Что ж, это объясняло широкие плечи.
      Он был одет в длинный, до колен, вязаный кафтан зеленого цвета, перехваченный на талии золототканым поясом. Из-под кафтана виднелись клетчатые штаны в обтяжку и мягкие кожаные башмаки. Поверх всего этого был накинут плащ с меховой оторочкой, застегнутый на левом плече золотой брошью с изумрудами и рубинами. Капюшон плаща он откинул, и его медно-рыжая шевелюра развевалась на ветру, как знамя. Поговаривали, что бельцы относятся к любому младенцу, родившемуся не рыжим и зеленоглазым, как к уроду и несут его на ближайшую октаграмму с тем, чтобы выправить его окраску соответствующими заклинаниями. Так или иначе, цвет волос всех мужчин на борту варьировал от соломенного до каштанового, и все носили их длинными - кто-то распущенными, кто-то заплетенными в косицу. Впрочем, сравниться со своим вожаком по интенсивности окраса не мог никто.
      Джерард ухватился за штаг, чтобы не упасть, и приготовился выслушать свой приговор. С минуту рейдер с непроницаемым лицом разглядывал его. Лицо его было широким, волевым - определенно не красивое, но и не уродливое. Если какая-то черта и выделялась, так это рот - слишком большой и поэтому придающий ему обманчиво шутливое выражение. Он производил впечатление человека, который всегда во главе любого начинания - будь то любовные развлечения или мордобой.
      - Я ателинг Эйлед Фюрлафинг, танист эльдорманна Каттерстоу и шиплафорд "Греггоса".
      - Э... Да, сэр. Взгляд чуть смягчился.
      - Эйлед, сын Фюрлафа. "Ателинг" означает, что мой отец был королем. Каттерстоу - самая большая и богатая волость Бельмарка, а танист наследник эльдорманна - того, которого вы зовете эрлом. - Угол большого рта чуть дернулся, когда его обладатель не без иронии наблюдал за реакцией пленника. Если он говорил правду, он должен был принадлежать к самым могущественным людям этой страны. - И то, и другое значат не так уж много, но в настоящий момент я - капитан "Серого Гуся>, а это позволяет мне делать все что угодно.
      - Я Джерард из Уэйгарта, ваша честь.
      Эйлед поклонился, сверкнув ровными белыми зубами,
      - Джерард из Уэйгарта? Славное имя. Расскажи-ка мне еще про Джерарда из Уэйгарта, ибо все, что я пока знаю про Джерарда из Уэйгарта, - это то, что он убил моего брата.
      Последняя новость мало ободряла.
      - Мне двадцать три года, я не женат. У меня нет ни семьи, ни поместий. Я зарабатываю на хлеб, выполняя мелкие поручения Коллегии Геральдики.
      Танист рассмеялся.
      - Джерард из Уэйгарта, знаешь ли ты, в какую неприятную историю попал? Убить моего брата - уже само по себе плохо, пусть он мне всего сводный брат, а у меня их и так больше, чем следовало бы. Гораздо печальнее то, что он был одним из моих фейнов. Обыкновенно я убиваю семерых за каждого из моих убитых. Право же, тебе не стоило делать этого, Джерард из Уэйгарта, ох как не стоило! А теперь скажи мне, чем ты можешь возместить потерю.
      Что это, серьезные переговоры или белец просто забавляется с человеком, которого вознамерился убить каким-то особенно жестоким образом?
      - Ничего, - прохрипел Джерард. - Я хочу сказать, что могло бы как-нибудь утешить вас за смерть брата?
      Медные брови взмыли высоко-высоко.
      - О, уйма всякого. Я говорил уже, двенадцать сотен золотых - вергильд за фейна. Но меня устроят и ковры. Мешки самоцветов. Или дюжина красивых девственниц. Ну же, думай хорошенько! И побыстрее.
      - Выкуп, вы хотите сказать?
      - Деньги за кровь. Если ты не можешь уплатить вергильд, ты будешь витфью.
      С таким словом Джерард в архивах не встречался.
      - То есть? Эйлед вздохнул.
      - Виновный продается в рабство, чтобы деньги за его покупку ушли семье убитого.
      - Вы пытаетесь меня запугать - и замечательно преуспели в этом.
      - Я пытаюсь спасти тебя, Джерард. Нам нужно найти способ уплатить твой долг.
      - Я же говорил вам. Я всего лишь мелкий чиновник. Художник. Я могу писать для вас портреты или строить красивые фамильные древа.
      - В случае, если я не выжгу тебе мозги заклятием, ты хочешь сказать?
      - Полагаю, да. Эйлед покачал головой.
      - Маловато, Джерард из Уэйгарта. Слишком мало. Джерард пытался думать.
      Это было ошибкой, ибо попытка думать подразумевала, что ему вообще есть о чем думать. В лицо ему хлестнул комок пены - "Греггос" опустил корму и задрал нос, поднимаясь на следующий гребень.
      Эйлед повернулся к своей команде.
      - Стеореер? Тофбьорт! - Мужчина ростом с хорошего быка, если тому вздумалось бы ходить на задних ногах, подошел к ним и принял рулевое весло. Капитан показал ему, куда должна падать тень от мачты, потом положил руку на плечо Джерарду, подталкивая к противоположному борту. Сопротивляться этому тот мог не в большей степени, чем, скажем, швырнуть рулевого за борт. Он вцепился в планшир и приготовился к тому, что в море швырнут его самого. Он все равно ничего не поделал бы с этим улыбающимся убийцей с мягким голосом.
      - Только не думай, что мне не жаль Вейрферхфа, - заметил Эйлед. Жизнь его была нелегкой, ибо мать его была из фраллей. Рожденные фраллями редко сообразительнее медузы. Но в жилах Вейрферхфа текла королевская кровь, и я всегда любил его и разговаривал с ним. Я помогал ему. Когда у него отросла борода, я одолжил ему боевую амуницию и нашел место в рядах моего серода. Он старался изо всех сил и учился быть храбрым. Из него вышел бы хороший фейн. Ты его убил.
      Возможно, теперь Джерарду предстояло учиться быть храбрым.
      - А как же все те, кого вы убили в Эмблпорте?
      - При чем здесь они? - Зеленые глаза пирата удивленно расширились. Если бы они слушали то, что им говорят, были бы живы.
      - И отдали бы своих детей без боя? Эйлед печально покачал головой.
      - Тут уж или мы, или они. Бельмарк - очень маленькая и бедная страна, Джерард. Мы не в состоянии выращивать достаточно продуктов, чтобы прокормить наши семьи, а наш рыболовный флот много недель в году заперт в портах непогодой. Нам приходится зарабатывать на хлеб торговлей, и самый прибыльный товар - это рабы. Ты думаешь, в мире нет работорговцев из Шивиаля? Уверяю тебя, еще как есть! Верно, у себя в Шивиале вы не торгуете людьми открыто и не накладываете на них заклятий, превращающих их во фраллей, - тоже открыто. Но ведь у вас есть крестьяне, прикрепленные к земле, верно? Если у тебя хватает денег и хочется всегда готового на все партнера для постельных утех, кое-какие ордена заклинаний в Грендоне запросто продадут тебе хорошенькую девку-фралля, так ведь? Этих пленных будут хорошо кормить, высоко ценить, и им никогда больше не придется печалиться о чем-то. Бывает судьба и страшнее. - Как бы подчеркивая свои слова, он положил руку на сжимавшие планшир пальцы Джерарда. Лапа кормчего была вдвое больше руки Джерарда. - Знаешь, почему я так хорошо говорю по-шивиальски?
      - Насколько я понял, ваша мать была рабыней?
      - Ага, ты сообразителен, Джерард. Тебе известно, как мы, бельцы, выбираем себе королей?
      - Нет. - Разве это важно? Джерард даже не пытался высвободить руку он боялся, что тот сожмет сильнее и превратит кисть в кашу. За последние три дня он слишком ослаб, чтобы пытаться помериться сообразительностью с этим речистым чудовищем. Он даже боялся встречаться взглядом с этими нечеловечески яркими зелеными глазами. К тому же в результате прошлой стычки с этим здоровяком он до сих пор не мог стоять прямо, и его продолжала мучить тошнота. Он ощущал себя ужасно беззащитным.
      - Вам, шивиальцам, достаточно взять первого королевского отпрыска мужского рода. Мы, бельцы, настаиваем на том, что он должен быть не только сюнеборен, но и сюневьюрфе. Первое означает, что он должен происходить из королевского рода - у нас их несколько, не один. Но он должен быть и сюневьюрфе - достоин стать королем.
      - А как это определяется? По месячным итогам гражданской войны?
      - Это решается витанами, а иногда - личным поединком.
      - Ваша семья, насколько я понимаю, тоже королевского рода?
      Танист сжал руку Джерарда.
      - Я Каттеринг! Мы, Каттеринги, самый королевский из всех королевских родов, ибо ведем свой род от Каттера, первооткрывателя и первого короля Бельмарка. Мы дали Бельмарку больше королей, чем любая другая семья. Плохо то время, когда в Бельмарке правит не Каттеринг.
      - Как сейчас, я правильно понял?
      Эйлед улыбнулся. Он убрал руку и похлопал Джерарда по плечу - так похлопывают, успокаивая, коня.
      - Умница! Ты смотришь в корень проблемы. Мой отец погиб в Жевильийскую войну, когда все сыновья его были слишком юны. Витенагимут избрал Толинга; сейчас же на троне Нюрпинг, что еще хуже. Чтобы отстоять мою мужскую честь и честь моих праотцов, я должен снова завоевать трон для Каттерингов. Ты мне поможешь в этом. Так ты уплатишь вергильд за бедолагу Вейрферхфа.
      - Вы сошли с ума! Я же нищий клерк! Как могу я помочь?
      - Ты чего-нибудь придумаешь. Я помогу тебе сосредоточиться. - Без малейшего видимого усилия капитан поднял Джерарда за шиворот и уронил за борт. Мир превратился в зеленый кошмар и ледяной холод. Джерард отчаянно бился, пуская пузыри. За мгновение до того, как он готов был захлебнуться, в глаза ударил дневной свет, и он стукнулся лицом об обшивку - вода отхлынула вниз, оставив его висеть вниз головой. Он успел глотнуть воздуха и тут же снова погрузился в бездонный океан. Завихрения воды швыряли его как куклу. Стальная лента, сжимавшая его лодыжку, была, судя по всему, пальцами Эиледа.
      Еще через четыре волны его вытащили обратно на борт - наполовину, ибо его оставили висеть тряпкой на планшире, выплевывая воду и кровь. Его нос наверняка не восстановит былую форму, да и остальная часть лица, казалось, сплошь была покрыта занозами и ссадинами. Он до крови ободрал об обшивку руки и локти.
      Танист с силой нажал ему на спину, помогая отхаркан воду.
      - Я могу продолжать в том же духе всю дорогу до дома Джерард из Уэйгарта. А ты?
      - Мой отец владеет землей, - пробормотал Джерард, - но всего двумя десятинами, да еще долей в водяной мельнице.
      - Джерард, Джерард! Ты остановился в лучшей комнате гостиницы. На тебе одежда джентльмена - вернее, была одежда джентльмена, ибо такой она больше никому не нужна. Тебя учили владеть шпагой. Твои руки мягки как масло, а кожа бела как сливки. Твоя кожаная сумка полна свитков со странными письменами и рисунками, которые могут быть очень могущественными заклинаниями. Большинство на твоем месте распинались бы, как они богаты, а не как бедны. Подумай лучше, Джерард!
      Он дернулся - разумеется, безрезультатно. Он снова ухнул за борт, на этот раз провисев там добрую дюжину волн. У парня руки крепостью не уступали, должно быть, якорной цепи, и он вполне мог продолжать так весь день, как и обещал. По крайней мере, когда он снова выдернул его из моря и дал воде вылиться из ушей, вид у него был ни капельки не усталый.
      - Ну, что надумал, Джерард?
      - Две сотни крон? - прохрипел Джерард.
      Эйлед одобрительно хмыкнул и опустил его снова, на этот раз глубже, так что голова оказывалась на поверхности не каждый раз, и когда он выдернул его для нового вопроса, даже не дал ему времени отплеваться и откашляться.
      - Ничего нового? Что ж, продолжай стараться. Сосредоточься! - Снова вниз.
      Джерард понял, что его мучитель готов продолжать пытку до тех пор, пока не получит чего хочет или пока его жертва не умрет, что с каждой кошмарной минутой становилось все вероятнее, одна лишняя смерть не отяготит его совести, и вообще, вполне возможно, он проделывал все это только для того, чтобы позабавить команду. Никто не выдержит одновременно удушья под водой и беспрестанных ударов о дерево. Когда его собирались погружать в пятый или шестой раз, Джерард отчаянно замахал руками и в промежутках между приступами рвоты сумел издать несколько каркающих звуков.
      - Что, уже придумал? - спросил Эйлед. Джерард отчаянно закивал.
      - Аррх, аррх, аррх! - Его оставили висеть вниз головой чтобы избавиться от лишней воды, однако прошло несколько минут, прежде чем его легкие очистились настолько, что он смог прохрипеть что-то членораздельное.
      - Я кузен короля Тайссона.
      Белец втащил его на борт и каким был - промокшего до нитки - обнял, как давным-давно пропавшего родного брата.
      - Джерард, дорогой! Что ж ты не сказал этого с самого начала?
      3
      Для кузена Шивиальского короля не жалели ничего. Шайка работорговцев раздела его, растерла полотенцами, одела в сухую шерстяную одежду. Разбойного вида фейн с неожиданно нежными руками заткнул ему разбитый нос, останавливая кровь, смазал ссадины бальзамом и перевязал руки. Капитан собственноручно завернул пленника в сухие одеяла и влил в него полбутылки бренди. Таким образом, день завершился достаточно мирно.
      На следующий день все тело Джерарда от колен до кончиков ушей представляло собой сплошной синяк. Однако пираты обращались с ним как с особо ценным инвалидом - богатым дедушкой, который до сих пор не определился с завещанием. Они отнесли его на нос, под навес к остальным пленным, и ублажали его настолько, насколько это возможно посреди океана. Веснушчатый юнец по имени Бримбеарн ухаживал за ним весь день напролет, меняя ему повязки, вливая в него пиво, запихивая ему в рот огромные ломти черствого хлеба и вяленой рыбы.
      - Я хорошо говорю по-шивиальски, - объяснил Бримбеарн, - потому что моя мать была шивиалькой. И ее не Фралль... уфралль... офралливали! Спасибо. Как и мать таниста Эйледа. У матерей-фраллей дети рождаются тупыми. - Он ухмыльнулся. - Я люблю женщин с огоньком.
      Возможно, это была невинная шутка, но Джерард не посмел просить более детального пояснения. Интересно, что подумала бы Шарлотта, если бы увидела его сейчас.
      Юный Бримбеарн продолжал рассказ, сообщив, что он тоже из рода Каттерингов, хотя и из ветви, не дарившей королей так долго, что ее больше не считали королевской. Он боготворил Эйледа как образцового фейна, собиравшего больше добычи с меньшими потерями, чем любой из известных нынешних рейдеров. Эйлед также щедро делился ею, трудился наравне со всеми, по возможности избегал стычек, но при необходимости дрался, как ураган. Его уже сравнивали с легендарными героями вроде Вульфстана, Смеавайна или даже с Медвежьей Лапой. Он завоевал себе место таниста прошлой осенью, и ожидалось, что он очень скоро бросит вызов эрлу, добиваясь его места.
      - Негоже, - признал Бримбеарн, - когда эрл и танист из одного рода не ладят.
      - Ясно, - согласился Джерард. Каким бы угрожающим ни было его нынешнее положение, оно могло оказаться даже предпочтительнее того, в котором находился эрл, когда где-то в тени ждет своего часа преемник вроде Эйледа. Непрерывный скрежет ножа о точильный камень плохо действует на нервы.
      Его попытки узнать больше о выборах королей наткнулись на полное отсутствие интереса к тому со стороны Бримбеарна. Парень был вовсе неглуп. Несмотря на свою молодость, он побывал в половине стран Эйрании и в множестве дальних земель, о которых Джерард даже не слышал. Он явно не сочинял, рассказывая о людях с коричневой кожей и людях с желтой кожей, о дворцах из слоновой кости, о китах больше "Грегосса", о каменных домах, каждый из которых размером превосходил весь Эмблпорт, о чудовищных зверях с бивнями и горбами. Он явно неплохо разбирался в торговле и рынках. Однако когда речь заходила о политике, единственной его заботой было стоять за Эйледа Фюрлафинга до последней капли крови - в прямом и переносном смысле.
      Он с охотой говорил и о самом капитане. Хотя Эйлед упоминал о множестве сводных братьев, похоже было, что все они родились от матерей-фраллей вроде покойного Вейрферхфа, а к таким людям относились с сомнением. Их никогда не сочтут достойными трона, так что все политические амбиции рода Каттерингов связывались с Эйледом и его единственным родным братом, Сюневульфом, - двумя выжившими сыновьями покойного короля Фюрлафа от пленной шивиальки, которую не стали офралливать. Ее сделали лэйтом, рабыней - значительно выше фралля, но ниже сеорла, вольного жителя.
      - А Эйлед достоин трона? - Джерард не мог представить себе никого, более достойного править народом пиратов и грабителей.
      - Эйлед достоин трона более других, - кивнул Бримбеарн. - Король Фюрлаф женился после того, как он родился. И славная же леди, королева Мод, до сих пор пользуется почетом. Ты увидишь ее в Варофбурге. Еще как достоин! Мужчины бьются за место в вероде Эйледа, чтобы завоевать богатство и почести.
      - Значит, Эйлед законный претендент, но у него есть старший брат, который им не является. Что получается: чтобы быть достойным трона, мужчина должен быть рожден в браке?
      Вид у Бримбеарна был слегка озадаченный.
      - Это не важно, - пробормотал он. - Просто сам Сюневульф не... - Он неловко оглянулся, проверяя, не слушает ли его кто-то еще, а потом сменил тему разговора.
      Несколько раз к пленнику подходил и подсаживался танист. Как и все в команде, большую часть свободного от вахты времени он посвящал разговорам и расчесыванию своих волос. Он предложил пленнику выпить еще своего превосходного бренди, но не оскорбился, когда тот отказался. Он болтал легко и непринужденно, извиняясь, когда познания в шивиальском языке подводили его, что случалось редко. Запретных тем для разговора не было.
      - В Бельмарке больше тысячи островов, - объяснял он- - По большей части это просто камни, выступающие из воды в отлив, или скалы, заселенные чайками и крачками. Обитаемы только два десятка островов. Фюрсиг - самый большой из них. Три провинции поделили Фюрсиг между собой: Каттерстоу, Эастрис и Грейтеарс. Каттерстоу - самая богатая провинция Бельмарка, а Варофбург - самый большой город.
      - И кто сейчас эрл Каттерстоу?
      - Сеольмунд Сеолаффинг. - Эйлед улыбнулся, не объясняя, что в этом такого смешного.
      - Не Каттеринг?
      - Его семья даже не королевского рода! - Хмурый взгляд, казалось, мог прожечь отверстие в бронзе.
      - Если я правильно понял, ваше высочество...
      - Никаких "высочеств", Джерард! У вас, шивиальцев, слишком много дурацких титулов. Я ниже тебя ростом, хотя и шире в плечах. Мы обращаемся к королю "эальдры", а к его ноблям - "эальдор". Зови меня "эальдор". Большой рот растянулся в обаятельной ухмылке. - Хотя, если подумать, это означает "старший", а я младше тебя.
      - Да, эальдор?.
      - И у меня волосы красивее. - В зеленых глазах плясали ехидные чертики.
      - Да, эальдор, у вас очень красивые волосы. И если плохи те времена, когда король Бельмарка не из рода Каттерингов, вся вселенная летит кувырком, когда даже эрл Каттерстоу тоже не из них?
      Эйлед улыбнулся улыбкой, от которой кровь стыла в жилах.
      - Я с самого начала понял, что ты умный человек, Джерард! Кузен короля! Из королевского рода!
      Джерард поежился и решил побыстрее разобраться с этим.
      - Если бы так! Моя прабабка приходилась сестрой королеве Энид, жене Эверарда IV. Это делает меня троюродным братом короля Тайссона, но в жилах моих нет королевской крови. Меня ни разу не представляли при дворе. Если вы потребуете за меня выкуп, ему придется обращаться в Коллегию Геральдики, чтобы узнать, кто я такой. Мой отец даже не баронет, тем более не нобль. Я не лгал, говоря про две десятины земли. Выражаясь по-вашему, я вряд ли даже фейн - рожденный свободным, из класса, что владеет землей, но не принадлежит к дворянству. Как вы это называете?
      Он ожидал вспышки знаменитого бельского гнева, но танист лишь рассмеялся.
      - Ты носил меч! Никакой сеорл не бросился бы навстречу опасности так, как это сделал ты. Только у настоящего фейна хватит смелости убивать честных бельцев, тихо занимающихся своими делами, а потом сказать мне в лицо, что лгал мне. Я вижу, что ты еще не разобрался со всеми сложностями, но уверен, ты это сделаешь. - Он успокаивающе похлопал пленника по плечу.
      - Нет! Я не могу помочь вам. От меня вам не будет никакой пользы. Почему бы вам не убить меня и покончить с этим?
      Рейдер покачал головой, тряхнув медной гривой.
      - Я не собираюсь убивать тебя, Джерард. Я даже не буду офралливать тебя, ибо тогда ты станешь всего лишь еще одним послушным телом. Тебе нужно придумать способ, как мне стать королем.
      Чтобы думать, человеку нужна информация. Первым делом Джерард постарался разузнать как можно больше о том, как устроено бельское общество. Он обнаружил его необычайно запутанным, объединяющим обыкновенные классовые различия с замысловатой системой награждения личных способностей, совершенно чуждой его шивиальскому опыту.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29