Глава 6

Ник Риделл, профессиональный грабитель и настоящий головорез, руководил своим бизнесом из трущоб Сент-Джайлс. Его ценили и уважали в преступном мире, и он этим гордился. До сегодняшней ночи. Сидя в карете некой леди, он сам не знал, что на него нашло и почему он согласился на предложенную работу. Злость, вот что. Он рассуждает как девчонка.

Его клиентка словно на чаепитие в Бедлам собралась, напялив высокую, до самого потолка кареты, шляпу. Эта особа считала себя образчиком стиля, он в этом не сомневался. Что ж, ее деньги ничем не хуже других. И все-таки он без обиняков отказал бы, не признайся леди Клипперс, или Клипстоун, или как ее там, что узнала о нем через его бывшую сообщницу Харриет Задаваку. Это имя отравило ему кровь как низкопробный джин. После такого пойла он всегда себя плохо чувствовал. Но это не удерживало его от очередного глотка.

– Почему вы не попросили Харриет сделать эту работу, разве вы с ней не подруги? – Прищурившись, Ник разглядывал шляпу заказчицы. Эта чертова штуковина напоминала дымоход с поднимающимся кверху дымом.

– Мы с этой особой не подруги! То, что она поднялась в светское общество, – это оскорбление устоев благопристойности. – Леди потрясла перед его носом маленьким кулаком. – Возмутительно, что мне пришлось опуститься до сотрудничества с преступниками, чтобы добиться справедливости. Вы обещали, что этот дневник окажется в моем распоряжении в конце бала.

Он взглянул на съежившуюся рядом с ней девушку в поникшем чепце горничной. Милли была его нынешней любовницей, и уж кому, как не ему, знать, что она не слишком расторопна, чтобы посылать ее в фешенебельный особняк.

– Я не нуждаюсь в проповеди, мне нужна информация о ситуации.

– Ситуация? – взвизгнула заказчица. – Это гораздо больше, чем ситуация.

– Успокойтесь, леди. Давайте подведем итог. Милли упустила шанс забрать определенный объект, который вы по не интересующим меня причинам желаете заполучить.

Леди Клипстоун что-то пробормотала себе под нос.

– Моя давняя приятельница герцогиня, похоже, обладает этим объектом, – продолжал Ник. – Герцогиню последний раз видели в карете герцога Уинфилда, карета подъехала к известному месту удовольствий и вскоре уехала оттуда.

– Меня лакей выставил, – невпопад сказала Милли. – А потом Харриет и леди Джейн.

– Милли, – с упреком произнес он, подавшись вперед. – Я во всем разберусь.

– Что вы намерены делать? – спросила леди Клип-стоун, отодвигаясь от него, словно он заразный.

– Это просто, – ответил Ник. – Я разыщу мою старую деловую партнершу и докопаюсь до сути дела. Кстати, в чем суть?

– Соперничество, – объяснила леди Клипстоун.

– Соперничество? Между вами и Харриет?

– Да не Харриет… – Она взяла себя в руки. – Между мной и наставницей Харриет.

– И эта наставница писала дневник?

– Нет, нет.

– Тогда кто, и что вам до этого дневника?

Леди Клипстоун поморщилась:

– Почему я должна открывать вам свои секреты?

Ник рассмеялся:

– Леди, вам следовало задать себе этот вопрос до того, как вы наняли меня на это преступление.

Она вздохнула.

– Мне больше не к кому было обратиться. Хотите знать почему?

Ник подмигнул Милли, информация всегда полезна и часто дает возможность вести игру под названием «шантаж».

– Расскажите, – мрачно сказал он. – Если с вами дурно обошлись, я, возможно, смогу отомстить за вас.

– Я не хочу, чтобы кому-нибудь перерезали горло.

– Разумеется. Это убийство.

– И оно стоит целое состояние, – подала голос Милли.

Леди Клипстоун заколебалась.

Ник ждал.

– У меня нет мужа, – сказала она.

Он сочувственно покачал головой.

– Эта… эта особа, о которой мы говорим, украла его у меня!

– Бедняжка, – произнесла Милли таким тоном, словно знала суть дела.

Леди Клипстоун шмыгнула носом.

– Вы представить себе не можете, как важен для меня этот дневник.

Ник кивнул. Эта глупая мышь решила устроить ловушку.

– Понимаю, мадам, – солгал он, заинтересовавшись содержанием дневника. – Дело деликатное.

– Понимаете… – Леди Клипстоун вертела руками, пока Нику не захотелось ее стукнуть. – Кузина Шарлотты, Эмма Боскасл, украла у меня единственную истинную любовь, когда мы вместе учились в школе.

– Вашей любовью была женщина? – выпрямился Ник.

– Нет, при… – Она едва не сказала «придурок». – Нет. Виконт Лайонс жил неподалеку от нашей школы. Я первая увидела его, а потом он увидел Эмму.

– Кто она – эта Эмма? – спросила Милли.

– Это она основала академию, – с горечью ответила леди Клипстоун. – Она была моей лучшей подругой. Мы планировали вместе открыть школу для юных леди. А теперь видите, как все для меня обернулось.

– Что этот злосчастный виконт сотворил такого, чтобы сделать вас врагами? – Ник подался вперед, словно готовился к броску.

– Не забывайтесь, – отрезала она. – Но теперь он мертв.

– Это хорошо, – сказала Милли.

Леди Клипстоун с негодованием посмотрела на нее:

– Нет. Эмма вышла за герцога. И что мне осталось?

– Месть? – выдохнул Ник.

– Пока нет. Нет. Все, что я имею, – это соперничающая академия и обормот племянник, который, развалившись в моей карете в мятых брюках и заляпанной пятнами рубашке, умоляет дать ему пять фунтов, что я и делаю, чтобы избавиться от него.

– Кровосос, – сказал Ник. – Я таких знаю. Но чего я не знаю, так это того, как вы пришли к мысли, что этот дневник кое-что изменит.

– Я умна. Как и вы.

– Это я понял, – кивнул Ник.

– Одна из учениц Эммы сбежала. Она рассказала о шокирующей распущенности в академии. И думала, что это может быть описано в дневнике Шарлотты Боскасл. Эмма перед уходом готовила Шарлотту возглавить академию. И все видели, что она постоянно ведет записи в этом проклятом дневнике.

– Распущенность? Какого рода, позволю себе спросить?

– Тайные сексуальные проступки, которые покроют имя школы позором.

– Значит, секреты? – заморгал Ник.

Леди Клипстоун в расстроенных чувствах приподняла шторку и оглядела улицу.

– Ужасные вещи, – прошептала она. – Непристойные. Боскаслов считают полубогами. И похоже, чем ниже они падают, тем выше поднимаются в глазах общества.

Ник кивнул. Он считал, что это Боскаслы забрали у него Харриет.

– Я в отчаянии. Я хочу довести академию до гибели! – крикнула леди Клипстоун. – Дневник – ключ ко всему этому.

– Это я понимаю.

– Они каждый месяц крадут учениц от моего порога. Я не знаю, сколько еще смогу продержаться. Вы понимаете, как это несправедливо: они процветают, а я знаю их грехи и должна держать язык за зубами.

– Позвольте мне позаботиться об этом.

Три часа спустя он написал ей записку и велел одному из мальчишек доставить ее.

Глава 7

Старые привычки тяжело умирают. Герцогиня Гленморган, казалось, была словно рыба в воде, когда планировала, как они с Шарлоттой проберутся в дом герцога, чтобы вернуть потерю. К ее чести, Харриет взяла на себя всю ответственность за то, какую роль она сыграла в пропаже дневника.

– Если бы не отчаянное положение, – глянула на нее в сумраке покачивающейся кареты Шарлотта, – я бы никогда на это не согласилась. Джейн придет в ярость.

– Мы будем дома раньше, чем она узнает, что мы вообще уезжали.

– Откуда ты знаешь?

Харриет вздохнула.

– Я залезла в большее число домов, чем ты заезжала попить чаю. Шарлотта?

– Что?

– Доверься мне.

Эти два слова раньше подбадривали Шарлотту, а теперь у нее появилось дурное предчувствие и по спине побежали мурашки.

– У меня есть выбор?

– Никакого.

– Что, если он не забрал дневник в дом? Что, если его нет ни в доме, ни в карете?

– Мне нужно сосредоточиться, – сказала Харриет. – Пожалуйста, перестань тревожиться.

– Это выше моих сил. Уже одно то скверно, что ты велела кучеру ехать к заведению миссис Уотсон, чтобы убедиться, что герцог все еще там. Страшно подумать, что двух дам нашего положения застанут болтающимися вокруг борделя.

– Однажды я тут работала, – пробормотала Харриет, прикрыв глаза.

– Я умру, если нас кто-нибудь узнает.

– Тогда тебе лучше спрятаться за занавеску, а не выглядывать.

– Бизнес тут определенно процветает, – сказала Шарлотта. – За то короткое время, что мы объехали кругом, я прибывающим джентльменам счет потеряла.

– Один из этих джентльменов сама знаешь кто.

– Не напоминай мне. – Шарлотта уже измучила себя этой мыслью. Нетрудно вообразить герцога в окружении женщин, горящих желанием удовлетворить самые извращенные прихоти.

– Мы в Белгравии, – открыв глаза, сказала Харриет.

– Как ты узнала?

– По стуку колес по булыжникам. – Харриет хмуро посмотрела на нее. – Если не можешь держаться спокойно, оставайся в карете.

– Нет, – решительно сказала Шарлотта. – Так нечестно.

Двадцать минут спустя Шарлотта пожалела, что не передумала. Даже в своих самых тайных помыслах она представить себе не могла, что будет прятаться в кустах, чтобы пробраться в дом Гидеона. Леди никогда не наносит визит джентльмену, если только не желает, чтобы ее быстро обнаружили.

Харриет отцепила юбку от колючей ветки.

– Зачем только он посадил розы под самым окном?

– Место для них вполне подходящее, – ответила Шарлотта, покусывая палец.

– Не тогда, когда ты продираешься сквозь кусты в газовом бальном платье.

– Думаю, садовник герцога растил их здесь не для того, чтобы погубить твой гардероб.

– Не болтай. Кто-нибудь может услышать.

Шарлотта смотрела на темные ряды деревьев в саду.

– Откуда?

– Из служебных помещений. Или из соседнего дома. Окно внизу выходит прямо на нас. И не отвечай, если кто-нибудь спросит, кто идет. Просто спокойно поднимись и закрой окно. Передай мне долото, пожалуйста.

Шарлотта потянулась к бисерной сумочке Харриет.

– Поверить не могу.

– Во что?

– «Передай мне долото, пожалуйста». Мы только этим утром сидели за завтраком, и ты просила передать щипчики для сахара. Это взлом чужого дома, Харриет.

– Да уж, это не ночь в опере. Ты нашла?

– Нет пока. Подержи мой веер.

– Скажи на милость, зачем ты взяла с собой веер?

– Без него я чувствую себя голой. Вот. – Шарлотта вручила Харриет инструмент. – Как по-твоему, герцог надолго уехал?

– Это его первая официальная ночь с любовницей. Думаю, он не вернется домой до рассвета. Я ее как-то видела. Она очень красива. Маленькая и смуглая. – Харриет ловко орудовала долотом. – Готово. Иди первой.

Прокравшись в кухню, они выждали несколько минут, и Харриет повторила инструкции, которые дала Шарлотте в карете.

– Начнем сверху. Если он приезжал домой переодеться, он делал это в спальне. Иди туда. А я обследую гостиную.

– Что, если нас поймают?

– Сочини что-нибудь. Скажи, что ты лунатик и бродишь во сне.

– И пришла сюда с Парк-лейн?

– Скажи, что мы… мы охотимся за сокровищами и присоединились к играющим после его ухода.

– Охотимся за сокровищами?

– Он знал, что эта игра планировалась. Свет всегда придумывает какие-нибудь эскапады. Разве ты не участвовала в подобных приключениях?

– Только в воображении.

– Тогда это твой шанс проявить немного смелости.

Шарлотта не шевельнулась.

– Ты очень бледная, – прошептала Харриет. – Если не можешь быть полезной, то сделай милость, посиди в кресле, пока я не закончу.

– Полезной? У меня такое чувство, что я свинцом налилась. Толком дышать не могу, а ноги такие тяжелые, что их не сдвинуть. И ничего не чувствую. Не думаю, что обладаю качествами хорошего преступника.

– Забрать то, что тебе принадлежит, – это не преступление.

– Надеюсь, герцог так это видит.

– Надеюсь, он вообще нас не увидит.

Глава 8

Гидеон весь вечер был на грани. Сначала вызывающая стычка с Шарлоттой на балу. Теперь он не мог отделаться от мысли о том, что произошло бы между ними, если бы он сначала прочитал ее дневник. Знай он, что она тайно обожает его, он, возможно, не стал бы ее поддразнивать.

Девон ему бы голову оторвал, если бы он предложил ей что-нибудь непристойное. Конечно, Девон ведь не читал дневник своей кузины. Эта чертова тетрадь погубила все шансы на хорошую ночь. Больше того, теперь придется искать новую любовницу, а это непросто.

Когда он входил в дом, нервы его были напряжены. Слугам рекомендовали удалиться пораньше, на тот случай если он вернется домой с Габриэль. Единственный свет давали угли в камине его кабинета. Он прошел мимо открытой двери и остановился у лестницы.

И только было подумал, что ему после всех событий уже черт знает что мерещится, как услышал скрип дверцы гардероба.

Шелест… Похоже, шелестят одеяла на постели. Его ждет сюрприз? Габриэль примчалась сюда раньше, чем он, чтобы разрешить недоразумение? На случай если он ошибся, Гидеон вернулся в холл и взял с подставки прогулочную трость. Подойдя к двери спальни, он понял, что ему не понадобится укрощать злоумышленника спрятанной в трости шпагой. Это явно Габриэль, и она чувствует себя как дома.

Удар по заду привлечет ее внимание.

Прислонившись плечом к дверному косяку, Гидеон ждал, когда она его заметит. Странная у нее поза, поднятый вверх тыл позволял разглядеть несколько дюймов нижних юбок и лодыжки в хлопковых чулках. Гидеон нахмурился. Простые белые чулки. Белое платье без отделки.

Когда она успела переодеться и пробраться в его дом?

Да она не только одежду сменила! Она изменила всю свою внешность – рост, цвет волос, лицо…

Лицо!

Боже милостивый! Это школьная наставница роется в его ящиках. В поисках… карманных часов, денег, старых любовных писем? Он мог только догадываться.

Гидеон сунул лезвие шпаги обратно в трость.

– Извините. Если я лампу зажгу, это поможет? Я бы не хотел, чтобы вы напрягали… – он оглядел нижнюю часть ее тела, – напрягали глаза.

Она замерла, как маленький зверек, вдруг осознавший, что его заметил хищник. Осторожно отведя руки от ящика, она выпрямилась, ее широко распахнутые глаза были полны тревоги.

Он окинул ее взглядом.

– Мисс Боскасл. Какое неожиданное удовольствие.

– Ваша светлость? – сказала она так, будто они сидели за чашкой чая.

Гидеон недоверчиво покачал головой:

– Скажите на милость, что вы делаете в моей спальне?

Потрясение на ее лице, должно быть, было зеркальным отражением его собственного шока.

– Я… я… – оглядываясь вокруг, она рассматривала кровать, умывальник, кресло у окна, – я лунатик.

– Лунатик?!

Она медленно кивнула.

– Лунатик? – повторил он, оттолкнувшись от косяка. – Вы хотите, чтобы я поверил, что вы прошли от академии до моего дома и поднялись по лестнице в мою спальню во сне?!

– Да.

– Но теперь-то вы не спите?

– Я так не думаю.

Он тихо выругался.

– Я что, похож на человека, который верит в гипноз или послания из другого мира, которые приходят к нам во сне?

– Нет. – Она вздохнула. – Вы не похожи.

– Для нас обоих будет лучше, если вы признаетесь, зачем вы сюда пришли.

Она смотрела на дверь, словно надеялась ускользнуть, не дав ему ответа.

– Вы находитесь в моем доме. Когда я застаю женщину в своей спальне, я полагаю, что она предлагает себя для удовольствий.

– Правда заключается в том, что…

– Пожалуйста, продолжайте.

– …что я участвую в охоте за сокровищами. Выпускной бал прошел замечательно, я подумала, что заслужила небольшое развлечение, так что мы с Харриет присоединились к группе друзей, и вот я здесь.

– Охота за сокровищами? – поднял бровь Гидеон. – В моем доме? Почему? Это должен быть именно мой дом?

– Да, – кивнула она.

– И какова причина?

– Потому что… потому что я должна добыть поцелуй герцога. А поскольку муж Харриет в Брутоне, вы – ближайший герцог, которого я знаю.

Гидеон медленно снял перчатки и шляпу. Он не знал, как ему удалось сохранить сдержанный вид. Он снова задумался, не стал ли жертвой розыгрыша. И не участвует ли Девон в охоте за сокровищами? Но позволил бы Девон, чтобы его кузину застали в комнате повесы?

– Я могу дать вам больше, чем поцелуй. – Он бросил перчатки и шляпу на кровать.

– В этом нет необходимости, – покачала головой Шарлотта.

Он обошел вокруг нее.

– А вы можете сказать мне правду.

Шарлотта чувствовала, как напряжение между ними медленно нарастало, невидимое, жаркое, коварное, как дым. Уинфилд рассматривал ее лицо.

– Разве вы не знаете, что случается с молодой женщиной, которая посмела войти в логово герцога? – спросил он с улыбкой.

– Если бы вы что-нибудь слышали о женщинах моей семьи, то не стали бы беспокоиться. Каждая из нас укротительница герцогов и драконов.

Его улыбка стала шире.

– Если бы вы знали, что сейчас у меня в голове, вы бы поняли, что фамильная история вас не защитит. По крайней мере пока мы с вами наедине.

Ее губы приоткрылись.

– Вы угрожаете соблазнить меня?

– Возможно. Если все охотятся за сокровищами, почему бы и мне этим не заняться?

Она пыталась перевести дыхание. Воздух жег легкие, словно огнем.

– Вы могли играть, если бы хотели. Насколько я поняла, у вас были другие планы.

– Я бы отменил их, если бы знал, что вы будете ждать меня в моей спальне. Вам следовало намекнуть мне на балу.

– Ваша спальня, – прошептала она. – Скверный выбор.

Это заставило Шарлотту задуматься, что случилось с его любовницей. Герцог явно не торопится выставить нежданную гостью из дома. И держится не как человек, который ждет, что проститутка появится с минуты на минуту.

– Думаю, мне бы понравилась охота за сокровищами, – задумчиво произнес он. – Та, в которой участвуют только двое.

– Непохоже на веселую вечеринку.

Его темные глаза заискрились.

– Похоже, если оба намерены поиграть.

У Шарлотты дыхание перехватило, когда он положил руку ей на плечо, подтолкнув к кровати. Где Харриет? Что, если ее заметил кто-то из слуг?

– Вы на редкость сообразительны, Шарлотта. Как вы догадались, что сегодня ночью мне нужна женщина в постели?

Харриет обыскала все возможные места и решила, что дневника в доме нет. Во-первых, почему такой человек, как Уинфилд, потрудился бы его прятать?

Она неслышно спускалась по лестнице. Герцог, возможно, заносчивый прохвост, как и все джентльмены высокого положения. Но он мужчина из мужчин. Он поприсутствовал на балу, чтобы доставить удовольствие Боскаслам, а потом отправился к миссис Уотсон, чтобы доставить удовольствие себе.

Спустившись вниз, Харриет прикрыла глаза и прислушалась. Шарлотта в спальне, ее поиски явно столь же бесплодны. Харриет снова представила себе, как сидит напротив герцога в его карете. Она спрятала дневник в своей накидке, а потом забыла о нем.

Вот когда она в последний раз видела дневник.

В карете. А это значит, что нужно дождаться, когда герцог вернется домой. Возможно, она сумеет воззвать к его лучшим качествам, хотя мужчина, только что вернувшийся из заведения миссис Уотсон, вряд ли склонен к высокоморальным поступкам. Она могла спрятаться в каретном сарае и подождать герцога. Но нельзя укрыться там с Шарлоттой, которая рухнет при первом же признаке опасности.