 |
|
Популярные авторы:: Ламур Луис :: Joyce James :: Дойл Артур Конан :: Лем Станислав :: Уэллс Герберт Джордж :: Лесков Николай Семёнович :: Говард Роберт Ирвин :: Грин Александр :: Завтра Газета :: Сальваторе Роберт Популярные книги:: The Boarding House :: Как Эрг Самовозбудитель Бледнотика победил :: Крестовый поход Либерти :: Бурый волк :: Верность :: Митины каникулы :: Незаконная планета :: Книга о верных и неверных женах :: Строптивая невеста :: Справочник по реестру Windows XP |
Теодор Гилкренски (№1) - Файлы фараоновModernLib.Net / Триллеры / Джойс Джон / Файлы фараонов - Чтение (стр. 14)
– Пусть доктор радуется, что ему вообще разрешили остаться в стране, – заметил Кроуи. – Он видит нас на экране компьютера – здесь на каждом шагу установлены телекамеры. Билл Маккарти посмотрел на кабели, убегавшие от домиков к склону каменной горы. – Скажите, – обратился к нему эль-Файки, – вы читали «Сказки тысячи и одной ночи»? Маккарти кивнул. – Первым исследователем Великой пирамиды стал много веков назад багдадский калиф Абдулла аль-Мамун. Следуйте за мной, я покажу вам путь, по которому прошли его люди, – предложил профессор. Они пересекли автомобильную стоянку и начали подниматься по огромным плитам основания пирамиды. – Аль-Мамуну было известно о несметных сокровищах, погребенных вместе с царями Древнего Египта, – продолжал эль-Файки, – и не просто сокровищах, а о небесных таблицах для мореплавателей, о стекле, которое гнется, об оружии, которое не покрывается ржавчиной. Аль-Мамун был человеком весьма образованным, изучал астрономию, и подобные диковины не могли не вызвать у него интереса. Едва заметная, вытоптанная на протяжении поколений тропа привела их к пролому в грани одного из блоков. Проложенные вдоль толстых, по-видимому, вентиляционных, труб кабели уходили в темноту. – Берегите головы, – предупредил эль-Файки. – Здесь очень низкий потолок. Он нырнул в пролом. Маккарти последовал за египтянином, майор Кроуи замыкал шествие. Высота прохода составляла не более четырех футов, и рослому Биллу пришлось сложиться почти вдвое. Из темноты до него донесся голос историка: – Принимая решение прорубаться внутрь пирамиды, аль-Мамун ошибся в расчетах. В этом месте его людям пришлось преодолеть стену камня около ста футов толщиной. Они совсем обессилели, когда оказались в… его называют «нисходящий коридор». Осторожнее, тут ступенька! Согнувшись, все трое прошли в тесную штольню, которая под крутым углом уходила вниз. Воздух внезапно стал сырым. Лишь усилием воли Биллу Маккарти удавалось как-то ориентироваться в пространстве. – Надеюсь, никто из вас не страдает клаустрофобией, – сказал эль-Файки. – Не беспокойтесь, – в один голос ответили оба его спутника. Они продвинулись по нисходящему коридору футов на сто, когда Билл почувствовал, что расстояние от его головы до потолка штольни увеличилось. Он с наслаждением выпрямил спину и потер затекшую шею. Подняв взгляд, увидел вентиляционные трубы, диагональю пересекавшие стену по направлению к потолку. Плиты по обеим сторонам коридора, над головой и под ногами, были вытесаны из черного камня с толстыми красными прожилками. – Проход к центру пирамиды перекрывает мощная гранитная пробка, – объяснил профессор. – Для людей аль-Мамуна она оказалась непреодолимой. И поскольку пробиться через нее они не смогли… – Им оставалось пойти в обход, – заключил Кроуи. – Совершенно верно, майор. Стратег из вас просто великолепный! Повторюсь, друзья мои: будьте осторожны! Здесь можно пройти только по одному. Маккарти протиснулся сквозь узкий туннель и, преодолев следующий участок почти на четвереньках, с удивлением обнаружил, что высота прохода позволяет ему выпрямиться во весь рост. Теперь это был уже не тесный лаз, а широкий коридор. – Главная галерея, – с гордостью продолжил эль-Файки, – ведет к погребальной камере фараона, а в ее противоположном конце начинается проход в усыпальницу царицы, где мы и ставим эксперимент. За мной! Боюсь, вскоре вам опять придется скрючиться. Следуя вдоль кабелей, они направились по галерее, причем через несколько шагов Билл и в самом деле был вынужден пригнуться. Послышались человеческие голоса, звяканье металла. Еще минута – и все трое ступили в освещенную электрическими фонарями погребальную камеру царицы, где уже находились прибывшие вместе с Маккарти из Флориды эксперты, вооруженные сложными приборами. – Ну и ну! – восхитился Билл. – Как же вы затащили сюда это хозяйство? – Пришлось немного попотеть, – ответил мужчина, облокотившийся на нечто вроде трактора с резиновыми гусеницами и длинными, похожими на металлические руки манипуляторами. Один из манипуляторов держал телекамеру, объектив ее был направлен на пришедших. В зажимах другого находился толстый черный цилиндр. Оранжевый символ на его корпусе предупреждал: «Осторожно – лазер!» – Больше всего проблем возникло с этим роботом-уродцем, – пнув ногой гусеницу, продолжил мужчина. – Меня сводила с ума мысль, что лазер обязательно уронят и эксперимент не состоится. Но как-то обошлось. В общем, мы готовы. Ультразвук подтверждает наличие справа за стеной пустого пространства. Вот там, где отмечено мелом. Маккарти осмотрелся. По сравнению с гладкими, полированными стенами галереи усыпальница выглядела так, будто древние строители оставили свою работу незаконченной: поверхность камня была грубой, неровной. Потолок сходился в центре углом, наподобие двускатной крыши, в восточной стене темнела странная, футов пять в глубину, ниша, ступенями сужавшаяся кверху. – Поразительно, – негромко проговорил Билл. – Поразительно! – Удивлен? – послышался за его спиной голос Гилкренски. – Тео? Ты где? – От неожиданности Маккарти вздрогнул. – В отеле, Билл. Вижу тебя на экране, а общаемся мы благодаря майору Кроуи, установившему в погребальной камере микрофоны с динамиками. – Кто управляет роботом? Ты? – Нет, Мария. В отличие от меня она не умеет ошибаться. Делая отверстие, она не повредит ничего, что может находиться за стеной. – Рада приветствовать вас, профессор Маккарти, – сказала Мария. – Надеюсь, вы уже пришли в себя после вчерашнего испытания? – Более или менее. Когда приступим? – Можете начинать, – предложил эль-Файки. – Как член комиссии по охране памятников истории, я уполномочен правительством разрешить работы. Полагаю, все происходящее будет записываться на пленку? – Безусловно. – Тогда вперед! – До того как я включу лазер, прошу всех надеть защитные очки, – обратилась к исследователям Мария. Один из экспертов протянул Биллу темные очки в тяжелой, прилегающей к лицу оправе, и робот двинулся к стене с меловыми отметинами. – Осталось пять секунд, – предупредила Мария. – Четыре… три… две… одна… Даже сквозь очки на тонкий, подобный вязальной спице луч лазера было больно смотреть. Вырвавшись из черного цилиндра, пучок света ударил в место стыка стены с полом. Послышалось негромкое шипение, в стороны брызнули капли расплавленного камня, к потолку потянулся густой белый дым. За спиной Маккарти кто-то приглушенно закашлял. – Включите вентиляторы, иначе мы ничего не увидим! Послышалось гудение электромотора, и дым начал редеть. – Стена пробита, – доложила Мария. Яркий луч лазера погас. Билл сделал шаг вперед, отвел манипулятор в сторону. – Прежде чем просовывать туда оптико-волоконный зонд, необходимо дождаться, пока камень остынет, – сказал он. Выждав минут пять, Маккарти опустился на колени, взял у эксперта тонкий кабель и осторожно ввел его конец в аккуратное отверстие диаметром не более сантиметра. На экране установленного чуть в стороне монитора появился туннель – такой, каким его видит машинист поезда. Идеально гладкие стены уходили в непроглядную темноту. – Сорок сантиметров до выхода, – сообщила Мария. – Тридцать… двадцать… десять… Темнота перед объективом превратилась в небольшую, с ровными краями, черную дыру, и в следующее мгновение зонд оказался в новой камере. Поначалу было трудно понять, что они видят на экране, но через секунду стали различимы очертания деревянной балки, куча песка с углублением на вершине и стена, покрытая иероглифами. Выглядела стена, как… – Золотая! – выдохнул пораженный эль-Файки. – Камера облицована золотом! – Что там такое? – требовательно спросил Гилкренски, вглядываясь в стоящий перед ним монитор. – Мария, я ничего не разберу! – Даже цифровое усиление сигнала не дает возможности получить более четкое изображение. Слишком маленький объектив. Ясно одно: мы имеем дело со своего рода криптой… Четыре ее стены сходятся под углом наподобие пирамиды… – Ты не можешь повести зондом по сторонам, Билл? – Нет, Тео. – А кроме деревянной балки и песка, там что-нибудь есть? – поинтересовался профессор эль-Файки. – Не знаю. Но откуда там песок? – Засыпая пустые пространства песком, древние египтяне пытались остановить грабителей, выстукивавших стены в поисках погребальной камеры. – Тогда почему его здесь так мало? – спросил Гилкренски. – Предлагаю извлечь зонд и ввести вместо него газоанализатор, – сказала Мария. – Тогда, возможно, я узнаю, куда исчез песок. – Каким образом? – Крипта расположена в самом центре пирамиды. Если она и в самом деле играет роль фокальной точки некоей космической линзы, то энергия, которая там фокусируется, должна, по сути, испарять материальные объекты. В таком случае анализ покажет высокое содержание кремния в воздухе. – Газоанализатор пошел, – доложил Маккарти. – Боюсь, моя теория не подтвердилась, – прозвучал через несколько секунд голос Марии. – Уровень содержания кремния не превышает фоновых значений, а вот озона в крипте более чем достаточно, как после мощного электрического разряда. – Тогда понятно, почему отказал двигатель вертолета, – заметил Маккарти. – А иероглифы на стене? – подал голос эль-Файки. – Они напомнили мне письмена в пирамидах Саккры. Можно посмотреть на них еще раз? Билл вновь вставил в отверстие оптико-волоконный зонд. – Ваш компьютер разбирает древние знаки? – спросил эль-Файки. – У меня пока нет программы для чтения египетских иероглифов, – сказала Мария. – Но я заношу в память те, что сейчас вижу. Хорошо бы расширить отверстие и дать зонду возможность маневра. – А еще лучше – войти в крипту самим. Сможем мы это сделать? – поинтересовался профессор. – Отверстие необходимого размера лазер прорежет в камне за два часа, но мощности вентиляторов не хватит, чтобы очистить воздух от дыма. Предлагаю вам на время покинуть пирамиду. Когда дым рассеется и робот извлечет каменную пробку, вы вернетесь. – Что скажете? – обратился Тео к египтянину. – Действуйте! Это же открытие века! «Эксперимент, проведенный компьютерным магнатом Теодором Гилкренски в пирамиде Хеопса, является, по словам ученых, открытием века. Ставший вчера объектом нападения террористов миллионер обнаружил в гробнице неизвестное прежде помещение. Эксперты Каирского музея древних культур…» – Они забыли сообщить об авиакатастрофе, – заметил Неил Мартин, отворачиваясь от экрана. Шел выпуск новостей Сп-эн-эн. Перед телевизором в кабинете Джессики Райт сидели трое. – Неил прав, – сказал Тони Делгадо. – Пирамиды и атака террористов отвлекли внимание журналистов от скандала с «Дедалом». Я вижу в этом доброе предзнаменование. Ты приняла верное решение, Джессика, отправив доктора Гилкренски в Египет. Поздравляю! Поправив очки, Джессика нажала кнопку на панели дистанционного управления, и экран погас. – Когда состоится заседание комиссии по расследованию инцидента? – Завтра, в десять утра по каирскому времени. – А совет директоров? – На следующий день, прямо под Рождество. И вряд ли разговор на совете пройдет гладко. Сэр Роберт уже жаловался, что председатель ставит археологические изыскания выше интересов держателей акций. Джессике вспомнилось лицо Марии Гилкренски. – В Тео еще слишком живы безумные идеи его жены, Тони. Теодор Гилкренски следил за тем, как на экране монитора, стоящего в гостиной президентского номера отеля, тонкий, ослепительно яркий даже в клубах дыма луч медленно описывал идеально правильную окружность. – А быстрее нельзя? – спросил он, постукивая по столу пальцами. Билл Маккарти отрицательно покачал головой: – Тогда нам придется увеличить мощность излучения, Тео. Ты же не хочешь повредить что-нибудь в камере? – Профессор эль-Файки и его коллеги очень волнуются, – подтвердила Мария. – Они позволили нам использовать лазер всего на одну сотую мощности. Тео посмотрел на часы: – Сколько времени вам еще потребуется? – Один час тридцать пять минут на резку, двадцать минут, чтобы удалить дым, и еще тридцать отнимет извлечение каменной пробки. – Меня бесит, что я заперт в четырех стенах! Маккарти набил трубку. – Продумай еще раз свои показания комиссии. До начала ее работы осталось менее суток. В конце концов, это главное, ради чего мы сюда приехали. – Ты прав. Но я просто не могу себя заставить делать это. Билл с наслаждением затянулся. – Тогда выскажи мнение о моей поделке. Перед тобой уменьшенная копия «хай-лифта». Он поднял к телекамере вырезанную перочинным ножом из куска бальсы*10 модель самолета с высоко расположенными на каплевидном фюзеляже крыльями и коротким, похожим на хвост рыбы, рулевым оперением. – В душе я так и остался мальчишкой, Тео. Компьютерное моделирование – прекрасная штука, но еще приятнее сделать вещь собственными руками. Нужно немного поработать над хвостом. Если самолет все-таки полетит, то расход топлива можно будет снизить на тридцать пять процентов! Гилкренски с интересом смотрел, как Маккарти скребет лезвием ножа податливую древесину. – Ты проделал отличную работу с «уисперером», Билл. Ведь не погиб ни один человек! – Да, пожалуй. Но на то у меня имелись и свои причины. – Энджи и малыши? – Ты угадал. – Прости, Билл. Сложив нож, Маккарти опустил его в карман. – Помнишь наш разговор о «Минерве»? – Ты имеешь в виду Марию и интерфейс? – Да. Нужно двигаться вперед, Тео. – То же самое сказал и компьютер. Машина предложила мне «установить эмоциональные узы» с кем-то еще. Билл осторожно отделил от модели самолета крылья, хвост и уложил их в металлический футляр для очков. – Ты не сможешь согласиться с тем, что Мария мертва, до тех пор, пока она общается с тобой через компьютер. Последуй моему совету – перепрограммируй интерфейс. Гилкренски бросил взгляд на черный чемоданчик. – Хорошо. Займусь этим, когда вернусь в Ирландию. ГЛАВА 29. КОФЕЙНЯ После царившего в помещениях музея сумрака в глаза профессора эль-Файки больно ударил яркий дневной свет. Простояв секунду-другую на верхней ступени каменной лестницы, он направился в сторону моста Тахрир. Мысли профессора были заняты иероглифами, на изучение которых ушли последние три часа. В древних письменах говорилось о путешествии… но не об обычном переселении душ в мир усопших. Слишком много эль-Файки прочитал тысячелетней давности текстов, чтобы ошибиться в этом. А один из знаков оказался совершенно новым! Иероглиф походил на тот, что обозначал бога солнца Ра, однако ему не хватало деталей, символизировавших безграничное почтение, которое испытывали жители Кемта11 к верховному божеству. Не крылось ли за неизвестным иероглифом понятие просто солнца? Или он указывал на некую роль светила в человеческих взаимоотношениях? Загадка! Уличный шум вернул эль-Файки к действительности. Доносившаяся из забегаловок музыка безуспешно пыталась выиграть спор у гудков автомобилей, криков разносчиков, заунывного пения муэдзинов. Зрители стояли вокруг устроившихся прямо на тротуаре игроков в домино или карты, перед входом в свое заведение призывно пощелкивал ножницами парикмахер. Профессор посмотрел на часы – нет, он не опаздывал. На углу небольшой площади в нише стены дома находилась кофейня. Со стороны она походила на пещеру. Ответив на приветствие одетого в белую куртку официанта, эль-Файки вошел в уютное, без единого окна помещение, уселся за самый дальний столик. Напоенный ароматом крепкого кофе воздух звенел от стука костяшек домино, пол покрывал слой влажных опилок. Женщин в кофейне, как и полагается, не было. Исподволь рассматривая посетителей, профессор узнавал знакомые лица. Он приходил сюда уже долгие годы и чувствовал себя завсегдатаем. Здесь все оставалось неизменным, разве что… Рядом с кофеваркой на стойке он увидел прямоугольный ящик. Телевизор? В этот момент официант поставил на столик поднос с крошечной чашкой и медной джезвой. – Скажи-ка, эта штука на стойке – что-то новенькое? – спросил эль-Файки. – Стараемся идти в ногу со временем, профессор. Это микроволновая печь. Пирожок в ней согревается мгновенно. Магия! – Но она такая маленькая! – В том-то и дело. А сама остается холодной – не то что кофеварка. Там нет ни пара, ни газа. Просто через еду проходят какие-то лучики – и готово! Когда я иду, скажем, в магазин, мне нужно только запрограммировать вмонтированные в нее часы. – Часы в печке? – Да, профессор. Называются – таймер. Сквозь клубы табачного дыма эль-Файки еще раз посмотрел на волшебный аппарат, и вновь перед глазами его всплыл странный иероглиф… Нет, он обозначал не бога Ра… скорее, знак являлся символом мощи золотой камеры, которая управляла неведомой энергией… Абдул скрылся за стойкой. Профессор не заметил, как в кофейню вошел высокий мужчина и уселся прямо за его спиной. Зато он расслышал скрип стула и уловил знакомый голос: – Это единственное место, где нам никто не помешает. – Я прихожу сюда каждый день, – ответил эль-Файки. – Ты уверен, что никого не привел за собой? – Не знаю. Я специально завернулся в галабию и три раза менял такси. Квартира моя почти наверняка под наблюдением. Японка потребовала, чтобы я отошел в сторону, и пригрозила мне смертью. Эль-Файки отхлебнул из чашки, ощутив на языке мельчайшие крупинки кофе. – Нам необходимо поспешить. Что ты хотел обсудить? – Я собираюсь убить Гилкренски, – сказал Заки эль-Шаруд. – Его нельзя убивать, – мягко возразил эль-Файки. – По плану мы должны передать Гилкренски вместе с его компьютером японцам. Мышцы Заки напряглись. – Планы… К черту все планы! Фарида мертва. Так же как Абдул, Сарват и Гамал. Все ваши ученики погибли. Вот что такое планы! – Успокойся, Заки. В обмен на Гилкренски японцы отдадут нам спутник. Я знаю, как мы можем добиться успеха. Цель близка! – Но Фарида мертва! – Знаю… знаю. Ты потерял близкого человека. Мы все теряем близких. От рук израильтян погибли моя жена и сын. Но нельзя допускать, чтобы чувства руководили разумом. Собственная телевизионная станция откроет перед нами великолепную возможность объединить истинных сынов Аллаха в борьбе против Запада. Ты только подумай: под наши знамена встанут мусульмане всего Средиземноморья! Ну же, Заки! Подумай! – Никакого спутника у нас не будет. Японка объявила мне войну. – Что?! – Она явилась ко мне и приказала все прекратить. Но больше я не подчиняюсь ее приказам. Вчера я отправил на смерть своих друзей, теперь пришел мой черед действовать. У меня осталась граната, а смерти я не боюсь. Только дайте мне шанс подойти к Гилкренски! – Ты сошел с ума, Заки. Гибель Фариды лишила тебя способности рассуждать здраво. Я встречусь с японкой и все ей объясню. – Вы не сделаете этого, профессор. Вы либо найдете способ вывести Гилкренски из отеля, либо проведете в здание меня. Иначе… я убью вас. Вы готовы умереть? – Ты знаешь ответ. Последовала короткая пауза. – А ваша дочь? – Моей дочери ничего не известно. Она никогда не задумывалась над тем, что такое джихад. – Я понял. Но ведь и она может оказаться под подозрением, а вы знаете, как в каирских тюрьмах относятся к заключенным-женщинам. – Неужели ты пойдешь и на такое? Мы ведь столько лет вместе! – Вы были правы, профессор, когда назвали меня сумасшедшим. По вашему приказу сначала я отправил Фариду в постель неверного, а потом смотрел, как ее пожирает пламя – во имя того, чтобы мы смогли донести до мира идеи ислама. Теперь же, когда с именем Аллаха на устах выдерну чеку гранаты, глашатаем нашей веры стану я. О страшной смерти Гилкренски узнают на всех континентах! – Ты собираешься перечеркнуть грандиозный замысел, Заки, замысел, который принесет нам неслыханную победу! – Грандиозные замыслы позади. Просто дайте знать, когда будете готовы выполнить мои требования. За спиной эль-Файки вновь послышался скрип стула – Заки вышел. Несколько минут профессор сидел неподвижно, внимательно изучая скопившуюся на дне чашки кофейную гущу. ГЛАВА 30. ПОЛЕТ НА ЛУНУ Глядя на экран монитора, Тео следил за тем, как Билл Маккарти вставляет металлический стержень в отверстие, которое проделал лазер в центре каменной пробки. Повернув по часовой стрелке круглую головку на свободном конце стержня, Билл потянул его на себя. – Стопор держит! – Отлично. Подсоединяй трос. Маккарти набросил петлю стального троса на торчавший из стержня крюк и отошел в сторону. – У меня дух захватывает, Тео! – У меня тоже. Мария, дай команду роботу – пусть начинает тянуть. Трактор тронулся. Гилкренски увидел отпечатки гусениц на пыльном полу галереи, до него донесся усиленный динамиками гул двигателя. Пробка дрогнула и поползла вперед. Из стены показался дюйм белого известняка… другой… третий… – Так открывают бутылку с шампанским! – прокричал Билл. – Какова толщина пробки, Мария? – Шестьдесят три сантиметра, Тео. – Робот справится? – Главное – резина гусениц. Мощности двигателя хватит. – Осталась примерно половина! – доложил Маккарти. – Широкоугольный объектив? – спросил Гилкреиски. – Готов. Установим его на манипулятор, как только вытащим пробку. Всем отойти! Она может покатиться! Белый цилиндр вышел из каменного гнезда и, прокатившись несколько метров по покатому полу, уткнулся в стену. – Оттуда прямо разит озоном! – восторженно выдохнул Маккарти. – Как в хорошую грозу! – Свет, – напомнил эль-Файки. – Направьте туда луч света! Билл отцепил от стержня трос. – У нас есть кое-что получше, – сказал он, устанавливая в манипулятор промышленную видеокамеру. – Дело за тобой, Тео! – Мария? Подчиняясь командам «Минервы», робот приблизился к образовавшейся в камне дыре и ввел в проем манипулятор с камерой. На экране Гилкренски увидел, как туннель из оплавленного известняка сменяется неясным золотистым сиянием. – Крипта представляет собой точную копию Великой пирамиды, – сообщила Мария. – Ультразвук подтверждает абсолютное совпадение пропорций. Вход, который мы проделали, расположен в центре восточной стены. Видеокамера заскользила вдоль стен. Экран перед Гилкренски покрылся рядами замысловатых иероглифов – изображениями людей, животных, колесниц и кругов солнца. – Я заношу в память все знаки, чтобы сравнить их позже с уже расшифрованными текстами, – сказала Мария. – Профессор эль-Файки любезно предложил нам прийти в музей вечером и воспользоваться фондами библиотеки. – Вы уверены, что крипта пуста? – осведомился египтянин. Мария направила объектив вниз. На полу крипты лежали два деревянных бруса с выемками посередине. На верхушке кучи песка виднелось чашеобразное углубление. – Создается впечатление, будто кто-то откусил пару изрядных кусков дерева и унес с собой пригоршню песка, – негромко признался Маккарти. Тео всмотрелся в экран. – Увеличь изображение выемок, Мария, – попросил он. Деревянные кромки были абсолютно гладкими. – Следы зубов отсутствуют, – констатировал Билл. – Что ж гипотеза оказалась неверной. – А не погребальная ли это камера? – послышался из динамиков голос Гилкренски. – Если вы правы, то такой погребальной камеры я еще не видел, – ответил эль-Файки. – Где тогда саркофаг? – Мумию не могли выкрасть грабители? – Не могли. Первыми сюда ступили мы, как аль-Мамун первым вошел в пирамиду. Он не нашел ни тел, ни скелетов. То же самое и у нас. Билл Маккарти со своими людьми исследовал крипту до конца дня. Честь нарушить ее многовековой покой была предоставлена профессору эль-Файки, служителям музея и членам комиссии по охране памятников истории. Последние пробирались в святилище, сняв обувь. Около шести вечера в пирамиду допустили журналистов – об удивительном открытии вот-вот должен был узнать весь мир. Об авиакатастрофе все забыли. После того как крипта опустела, Маккарти приступил к наиболее ответственной части эксперимента: требовалось установить датчики и записывающую аппаратуру, которая зафиксирует и передаст «Минерве» информацию о том, что будет происходить в фокальной точке Великой пирамиды во время ежевечернего голографического шоу. К половине восьмого по нисходящему коридору протянули десятки проводов. Все это время Гилкренски не отходил от монитора. – Можно мне внести предложение, Тео? – спросила Мария. – Я прошу тебя об этом. – Сейчас почти восемь, до начала шоу осталось совсем мало времени. Я рекомендовала бы удалить всех из погребальной камеры царицы – на всякий случай. – На случай чего? – Мы знаем, что энергия начинает нарастать в двадцать часов двадцать девять минут и достигает пикового значения семью минутами позже. Нам известно также, что мощность ее пульсации привела к сбою электроники «белла». Сейчас крипта распечатана – впервые за четыре тысячелетия. Вполне вероятны совершенно неожиданные эффекты. – Согласен. Билл, ты меня слышишь? Билл Маккарти изнемогал от усталости. День выдался долгим и был полон переживаний – подобного Билл не помнил с момента высадки человека на Луну. Ведущий специалист корпорации «Гилкрест» волновался. Еще бы! Обнаружен новый вид энергии, возникла новая волновая теория – и он стоит у самого истока! Есть, есть еще порох в пороховницах! В последний раз Маккарти осмотрелся. В погребальной камере царицы никого, кроме него, не осталось. Пришлось потратить немало сил, чтобы установить датчики: они должны находиться в математическом центре пирамиды – в крипте, над чашеобразным углублением в песке. А бесчисленные подсоединения, контакты? А прокладка проводов? Когда Билл выбрался из круглого туннеля, у него стучало в висках, гудели колени – напоминал о себе артрит. Но ведь предстоял еще подъем по нисходящему коридору. Может, стоит дождаться окончания шоу где-нибудь здесь, чтобы побыстрее взглянуть на показания приборов? – Билл, ты меня слышишь? – Да, Тео. Слышу отлично. – Ты закончил? Билл окинул взглядом переплетение проводов, робота, три видеокамеры: одна у входа в погребальную камеру, другая рядом с лазом в крипту, третья – в ней самой, чуть сбоку от датчиков. – Закончил. Ухожу. Аппаратура работает? – Сигнал проходит без помех, профессор, – ответила Мария. – Шоу уже идет. До момента нарастания энергии остается двадцать восемь минут. – Поторопись, Билл. Мы не знаем, что происходит в эпицентре колебаний. – Хорошо, Тео. Но возможно, имеет смысл укрыться в нисходящем коридоре? Боюсь, у меня не хватит сил взобраться наверх, а потом проделать тот же путь назад. – Пусть будет по-твоему. Оставайся там. Примерно через двадцать минут представление завершится. Маккарти выбрался из погребальной камеры царицы и зашагал по уходившему круто вверх коридору. Где-то впереди тускло мерцали лампочки, обозначавшие поперечный лаз, что вел к прорубленному аль-Мамуном входу. Картина внизу, за спиной, напоминала преисподнюю. Маккарти опустился на грубый дощатый настил, взглянул на часы. Пятнадцать минут девятого. Значит, придется ждать еще четверть часа. Стоило прихватить с собой книгу. Перед глазами всплыла модель самолета. Стоп, но ведь у него был кусок наждачной бумаги! Чем не занятие – шлифовать податливую древесину? Билл сунул руку в карман пиджака, чтобы достать футляр для очков… но металлическая коробочка исчезла. Он похлопал по одежде. Черт! Должно быть, выпала, когда крепили датчики. Сколько времени? Двадцать минут девятого? Он успеет! Маккарти бросился вниз. – Четыре минуты до всплеска, – объявила Мария. – Показания датчиков не отличаются от фоновых. – Начальный уровень будет очень низким, – сказал Гилкренски. – Повысь, пожалуйста, чувствительность. В квадратике экрана, отражавшего все, что происходило в погребальной камере, глаз Тео заметил движение. – Билл! Что ты там делаешь? – Ищу футляр для очков. В нем модель самолета. – Забудь о ней! Осталось всего три минуты! Но Маккарти уже нырнул в крипту. Задержавшись у каменной пробки, Билл снял пиджак, расстелил его и все выложил из карманов. Затем он пролез внутрь, осмотрелся: датчики, металлическая рама, на которой они установлены, два деревянных бруса. У основания рамы светлел овальный предмет. Футляр! Слава Богу! Билл встал на четвереньки, протянул руку. Плоскую коробочку отделяли от его пальцев какие-то сантиметры. – Он просто валяет дурака! – прошипел Гилкренски. – Билл! Билл! – Профессор Маккарти снял наушники, Тео, – сказала Мария. – Вон они, лежат на пиджаке у входа. – Сколько у него времени? – Одна минута сорок пять секунд. – Мы можем что-нибудь сделать? – Разве что прервать шоу. Нет, Тео, нам остается лишь наблюдать. – Черт побери, он сошел с ума! Включи динамики! Билл скорчился, пытаясь преодолеть оставшееся расстояние. Поверхность футляра была абсолютно гладкой, ни единой зацепки. Одно неловкое движение, и он оттолкнет коробочку еще дальше. Не плюнуть ли на эту затею? Нет! Ведь металлический футляр, оставшийся в камере, может повлиять на чистоту эксперимента. Чем бы его подцепить? И время… время… Идея! Достав из-под рамы правую руку, Билл снял с левой часы. 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20 |
|||||||||