1.1. феномен игры в научных теориях и культуре

В наше время мало кто из специалистов, работающих в тренинговом формате, не понимает значения игры, но лишь немногие умеют эффективно ее организовать и сделать союзником своей профессиональной деятельности. Этот парадокс связан с тем, что в этой деятельности ведущему необходимо самому играть, тем самым показывая необходимый пример, и при этом тонко и чутко вести остальных за собой, сохраняя логику и цель игры, а это не так-то легко.

В современной психолого-педагогической науке термины «игра», «игровое взаимодействие», «игровая деятельность» наконец-то стали достаточно распространенными научно-обоснованными понятиями. С игры постепенно снимается «клеймо» пустяка, забавы, развлечения, игра становится серьезным инструментом профессиональной деятельности.

Игра как одно из удивительнейших явлений человеческой жизни привлекала к себе внимание философов и исследователей всех эпох. Уже Платон видел единственно правильный путь в игре, которая представлялась ему одним из практически полезнейших занятий. Так, игру в шашки он ставил рядом с искусством счета и геометрией. Фактически Платон приравнивал игру к искусству!

Аристотель видел в игре источник душевного равновесия, гармонии души и тела. В своей «Поэтике» философ говорит о пользе словесных игр и каламбуров для развития интеллекта. Таким образом, Аристотель одним из первых отмечает практическую значимость игры для психофизического развития человека.

С последней трети XIX века появляются первые научные теории игры. Игра становится предметом систематического научного изучения с различных позиций:

• физиологических (Г. Спенсер, М. Лацарус и др.);

• биогенетических (Г. С. Холл, Л. Э. Эпплтон и др.);

• социальных (К. Гросс и др.);

• биопсихологических (У. Макдауголл, Г. Мерфи и Ф. Я. Бентендейк);

• социологических (К. Рэйнуотер, Д. Рисмен, М. и Э. Неймер);

• психотерапевтических (3. Фрейд, Я. Морено, Г. Леманн);

• культурологических (И. Хейзинга);

• теорий, синтезировавших несколько подходов к игре как самовыражению (Жан Пиаже) и др.

Чем же отличались друг от друга названные теории игры?

Представители физиологического подхода считали, что высшие животные и человек, ввиду лучшей приспособленности к существованию, имеют избыток энергии, не затрачиваемой на физическое существование.

Человеческая игра с биогенетических позиций, согласно Гренвиллу Стэнли Холлу, является неким остаточным явлением, атавизмом, в котором проявляется далекая история человечества как вида. Игра есть рудимент человеческой деятельности, а детская игра есть инстинктивная деятельность, в которой ребенок повторяет жизненную деятельность своих далеких предков. Функция же игры по Холлу заключается в том, что в ней происходит изживание наличествующих в современном человеке наследственных инстинктов, являющихся полной противоположностью современной цивилизованной жизни. В игре эти древние привычки и инстинкты могут выражаться свободно, постепенно ослабевая, что помогает включению человека в современное культурное общество.

Представители социального подхода, в первую очередь К. Гросс, стремились отойти только от биологической интерпретации игры, раскрывая ее социальное качество и значение. Гросс выдвинул ряд функциональных положений, во многом имевших прогрессивный характер и не потерявших научное значение и сегодня. Так, он указывал на устремленность игры вперед, считая, что игра есть приготовление к жизни – ему принадлежит теория игры как непреднамеренного самовоспитания ребенка. Детскую игру он рассматривал как важное средство формирования и тренировки навыков, необходимых для психофизического и личностного развития, а также дальнейшей деятельности. Фактически Гросс был первым, кто показал социальное качество и значение игры, как детской, так и взрослой. Он рассматривал игру как первичную форму приобщения человека к социуму через добровольное подчинение общим правилам или лидеру. Также он видел в игре воспитание чувства ответственности за себя (свои поступки) и свою группу, развитие благородного стремления показать свои возможности в действии, совершаемом ради группы, формирование способности к обучению. По его мнению, в игре формируются первые навыки и развиваются способности к лидерству. Впервые в детстве, считает Гросс, игрою совершается «искусственное расширение нашего инстинкта симпатии».

Взрослую игру Гросс рассматривал с точки зрения функций, выполняемых ею в культуре:

1) функция дополнения бытия в физической, интеллектуальной и эмоциональной сферах личности;

2) функция освобождения и обретения свободы личности;

3) функция гармонизации мира и человека с миром.

Особая заслуга Гросса заключается в том, что он не ограничивался констатацией особого рода состояния и настроений людей в игре, но искал научно обоснованные для этого основания. Таким основанием стало особое психологическое состояние субъекта игры, обеспечивающее двухплановость его поведения (реальное и игровое поведение).

Яркими представителями биопсихологического подхода к игре выступают У. Макдауголл, Г. Мерфи и Ф. Я. Бентендейк. Г. Мерфи рассматривал игровую деятельность как процесс уравновешивания организма со средой. В объяснении мотивации «игрового поведения» личности он исходит из принципа внутренней константности («постоянности») человеческого организма, извечно стремящегося к стабильности и устойчивости. В ситуациях, когда организм выходит из этого состояния баланса, возникает напряжение и параллельно с этим формируется мотив игровой деятельности с целью снятия этого напряжения. Соответственно, среди разнообразнейших типов поведения игра выступает одним из тех, посредством которых человеческий организм достигает необходимого ему равновесия с внешним миром.

Теория игры с социологических позиций попадает под более общие трактовки общественного поведения, общественных процессов и движений. Д. Рисмен, К. Рэйнуотер, М. Неймер и Э. Неймер как представители этого подхода считают, что игра – это особая деятельность, определяемая имеющимися в данный момент физическим состоянием и социальными установками человека, соответствующими жизни группы или групп, членом которых человек является. Изучение группового характера игры направило исследователей на изучение процессов в рекреативной группе («группе отдыха»).

Среди этих процессов наиболее значимым, по их мнению, является сотрудничество (как по месту в игре, так и по влиянию на индивидуума). Интеграция группы сопровождается сознательным и бессознательным усвоением групповых идеалов и идей, приобретая которые, индивидуумы привыкают друг к другу, становятся органичной частью группы и одновременно социализируются, так как виды игры и идеалы предписываются обществом. Соответственно, по мнению представителей социологического подхода, роль игры заключается в возникновении группового единства и формировании личности, полезной обществу.

Большой популярностью до сих пор пользуется теория игры как самовыражения. Представителями этой теории игра объясняется как «факт индивидуальных поисков самовыражения». В результате отхода от биологического истолкования исследователями подчеркивается роль не природных инстинктов, а выработанных у индивида и закрепленных обществом игровых привычек и установок, влияющих на выбор вида игры. Смысл игры теперь видится в том, чтобы выразить себя в ней, добиться общественного одобрения, удовлетворения от своих возможностей, избавиться от внутреннего напряжения. Особенная роль в развитии теории игры как самовыражения принадлежит выдающемуся психологу с мировым именем – Жану Пиаже. Он утверждал, что игра составляет лишь одну из сторон человеческой деятельности и связана с ней точно так же, как воображение с мышлением. То, что игра является преобладающей деятельностью у детей, объясняется начальным этапом их психофизического развития. Согласно его точке зрения, игра есть форма творчества, но творчества с определенной целью. Это своего рода подготовка к возможным формам поведения на заданном уровне, не предполагающая их немедленного практического использования. В игре человек учится ориентироваться и преодолевать трудности, уготовленные ему в мире действительности.

По мнению Жана Пиаже, игра появляется в процессе развития человека на каждой последующей стадии, никогда не исчезая полностью, в следующих формах:

а) игра-упражнение. Приводит к формированию наиболее сложных навыков;

б) символическая игра. Способствует формированию семиотической функции и процессов замещения реальности знаками и символами, создавая тем самым основу художественной деятельности;

в) игра с правилами. Допускает соревнование и сотрудничество. В каждой из этих категорий игр интеллект отражает уровень умственного развития индивида.

С психотерапевтических позиций для теории игры большое значение имели психоаналитические и психотерапевтические подходы к игре. Игра, по Зигмунду Фрейду, замещает технику свободных ассоциаций, на которой базируется психоанализ. Основными функциями игр является снятие запретов, иллюзорное удовлетворение неудовлетворенных в действительности желаний.

Блестящие практические результаты показала концепция игры Якоба Леви Морено. Не соглашаясь с индивидуалистским подходом Зигмунда Фрейда, он предлагает лечение в группе при самом активном участии группы, обращая внимание на то, что причина возникновения неврозов – внутренний конфликт человека с малой группой (или группами), в которой протекает его жизнь. Используя игру как основу, Я. Морено создает новый метод групповой психотерапии – психодраму. Он углубил понимание «малой группы» и ее места в жизни человека, нашел способ повышения морального уровня ее членов, душевной стойкости личности. К детской игре Морено относился как к методу терапии и средству предупреждения конфликтов, символическому исполнению желаний, способу подготовки психики и сознания ребенка в целом к будущим формам взрослого поведения и отношений.

Особое место в теории игры принадлежит Йоханну Хейзинге, представителю культурологического подхода к игровому взаимодействию. Он пытался проследить ее роль во всех сферах человеческой жизнедеятельности. Для него игра – первичная жизненная категория, не связанная ни с какой степенью культуры, ни с какой формой миросозерцания. Здесь не требуется внешнего принуждения, оно уступает место этическим и эстетическим факторам, одновременно способствуя их развитию.

По мнению Йоханна Хейзинги, игра украшает жизнь, дополняет ее, вследствие чего является жизненно необходимой каждому человеку вне зависимости от возраста и социального положения. Она необходима индивидууму как биологическая функция, и она же необходима обществу в силу заключенного в ней «человеческого смысла», в силу своего значения, своей выразительной ценности, в силу завязываемых ею духовных и социальных связей. Игра выполняет культурную функцию!

Современная игра – это другая грань действительности, выход за границы обычного хода вещей, часть некой экологии души, это предоставление человеку возможности творить, уходить из глубины своих чувств, отвернуться от себя, забитого работой и заботами повседневности. Игра разряжает субъективное или социально-психологическое напряжение, позволяет приобщиться к культуре своего народа, становится способом связи поколений и мощным средством создания социально-психологического единства нации.

1.2. Признаки игры

Признак ограниченности (временной и пространственной). Как правило, игра разыгрывается в определенных рамках пространства и времени. Ее течение и смысл заключены в ней самой. Она имеет свое начало (завязку) и конец (развязку): начинается и заканчивается в определенный момент. С ее временной, казалось бы, ограниченностью непосредственно связано одно качество: будучи однажды сыгранной, игра останется в памяти участников и/или зрителей как некое духовное творение (ценность), которое может быть повторно сыграно в любое время – немедленно или по прошествии длительного времени.

Что касается пространственного ограничения, то оно очевидно – любая игра протекает внутри своего специфического пространства. Внутри этого пространства царит свой особый безусловный порядок, создаваемый с помощью правил. Малейшее отклонение от установленного порядка расстраивает игру, лишает ее собственного характера, вплоть до обесценивания ее процесса и результата. Благодаря правилам она возобновляется вновь и вновь, изначально игра есть порядок: ограниченный, но совершенный!

Признак эстетичности. В органичной связи с порядком игра располагается в большей степени на территории эстетического. Она имеет склонность быть красивой. Когда игра порождает красоту, то ее ценность для культуры становится очевидной, но не является необходимой или обязательной. С равным успехом в плоскость культуры игру могут возвести физические, интеллектуальные, моральные или духовные ценности.

Чем более игра ценна для жизнедеятельности индивидуума или группы людей, тем полнее она растворяется в культуре.

Признак добровольности. Игра не долг, не закон. По приказу играть нельзя, игра добровольна, поскольку есть свобода. Вместе с тем этот процесс не только освобождает, но и связывает: он зачаровывает, приковывает и втягивает в себя участников. Игра исполнена тех двух благороднейших качеств, которые человек способен замечать в вещах окружающего мира и сам может выразить: ритма и гармонии!

Признак неординарности. Игра – это всегда необычно. Это возможность отойти от реалий существующего мира, порой добиться невозможного, казалось бы, недостижимого:

• побыть некоторое время животным (например, ежиком);

• неодушевленным предметом (например, книгой);

• стать статусом выше (скажем, в роли короля) и т. д.

Игра интенсивно вовлекает в себя всего человека, предоставляя ему новые возможности и активизируя его способности. Кроме того, неординарность игры самым характерным образом проявляется в таинственности, которой игра любит себя окружать. «Инобытие» и тайна игры вместе наглядно выражаются в переодевании: реальном или «надевании маски». Человек, «играя» другое «существо», становится этим «другим существом», обретая неординарную свободу действий и мыслей.

Игра – это «инобытие», она лежит вне рамок добра и зла!

Признак включенности. Подчиняясь игровым правилам, человек свободен от обычных – принятых им самим и в обществе – условностей. Игра снимает то жестокое напряжение, в котором современный человек пребывает в повседневной жизни. Это достигается за счет включенности в игру. Только через включенность в игровое взаимодействие человек получает возможность разрядиться, мобилизоваться, расслабиться и т. п. Включившись в игру, участник может подвергнуться своеобразной проверке своей физической силы, выдержки и упорства, смекалки и находчивости, удали и отваги, умений и мастерства, а вместе с тем проверке подвергнутся и духовные силы и качества играющего: его порядочность и отзывчивость, ответственность и честность, практически все нравственно приемлемые нормы.

Объединяющее участников – партнеров по игре – чувство, что они пребывают в некоем исключительном положении, вместе делают что-то важное, вместе обособляются от прочих, выходят за рамки всеобщих норм жизни, – это чувство магическим образом сохраняет свою силу далеко за пределами игрового времени.

Ошибки восприятия игры:

• Игра не имеет никакого отношения к реальности.

• Игра – это несерьезное занятие, не дающее никаких полезных результатов, а только удовольствие.

• Игра – это исключительно досуг и развлечение.

• В игры играют дети.

1.3. Что такое игра в тренинге

Игра, игровое упражнение – это ключевой метод, используемый в тренинге.

По сравнению с другими тренинговыми методами – диалоговыми (дискуссии, беседы, брейнсторминг), дидактическими (кейсы, работа с документами, видеотренинг и пр.) игровые методы составляют, по нашему опыту, 70–80 % тренингового арсенала. И это не случайно, так как именно игра, или, вернее, ее возможности позволяют решить практически любую тренинговую задачу. Ведь игровая метафора не ограничена никакими условностями и рамками, игровые правила могут быть абсолютно разными, поэтому в игру можно встроить, «упаковать» все, что угодно.

Так чем же игра в тренинге отличается от других видов игры? Отличий не так много, но они все же есть.

Во-первых, игра в тренинге – это прикладной, второстепенный метод; первоочередной метод здесь все-таки тренинг. Поэтому не совсем правомерно, по нашему мнению, пытаться встроить в тренинговый сценарий, например, полноценную сюжетно-ролевую, деловую или организационно-деятельностную игру. Если в тренинге мы и встречаем эти виды игр, то только в усеченном, сжатом варианте.

Во-вторых, игра в тренинге коротка и еще более ограничена во времени, чем другие виды игр. Все по той же причине: игра в тренинге решает прикладные задачи – она не может стать ключевой и занять все время тренинга или выйти за его рамки.

В-третьих, игра в тренинге всегда направлена на решение конкретных обучающих, развивающих или психологических задач. В ней всегда есть результат.

В-четвертых, в силу того, что тренинг – групповой метод, игра в тренинге также предполагает групповой процесс. В тренинговую игру редко можно сыграть одному. Или, вернее, сыграть можно, но вряд ли такая игра будет полноценной.

В-пятых, игра в тренинге всегда предполагает ведущего (тренера), и зачастую – его активную позицию, потому что он – организатор процесса.

Часто мы сталкиваемся с вопросом: «Чем игра в тренинге отличается от тренингового упражнения?» Ответим: по структуре – практически ничем.

Основное отличие игры от упражнения заключается в том, что игра предполагает наличие игровой метафоры, вымышленного сюжета, как и любая другая игра, а упражнение работает в реальном формате.

Например, работа с умением устанавливать контакт глаз:

• упражнение. Ваша задача – передать по кругу по часовой стрелке взгляд, не отрывая его от соседа столько времени, сколько, по-вашему, ему будет достаточно, чтобы почувствовать контакт, но при этом не испытать напряжение от долгого взгляда (не много, не мало);

• игра. Вы – шпионы, у каждого из вас есть агент-напарник, вам нужно найти его по взгляду, молча; именно ваш агент подмигнет вам два раза; ваша задача – найти агента и, по возможности, перехватить агентов конкурентов, то есть увидеть, кто кому еще подмигнул.

Еще одно отличие игры от упражнения состоит в том, что упражнение всегда включает тренировочный, обучающий компонент, игра же в тренинге имеет более широкий спектр применения. В игре можно не только отрабатывать, тренировать какое-то умение, повышать свою компетенцию, но и решать задачи, связанные с проживанием какого-либо состояния, демонстрации явления, актуализировать, вызывать те или иные состояния, создавать атмосферу, выражать эмоции и т. п.

Резюмируем все вышесказанное. Дадим определение игры в тренинге.

Игра в тренинге – символическая деятельность, решающая конкретные прикладные личностные или групповые задачи тренинга, которая моделирует и преображает реальность, отличается высокой степенью спонтанности и свободы, но протекает в рамках четко заданных правил, структуры и времени и под руководством ведущего – тренера.

2.1. Психологический феномен игрового взаимодействия

Перед каждым тренером рано или поздно встает главный профессиональный вопрос: как сделать общение и взаимодействие с группой эффективным?

Соответственно этому возникает много сопутствующих вопросов:

• Как создать мотивацию на групповое взаимодействие?

• Что нужно сделать, чтобы в группе воцарилось доверие?

• Как преподнести информацию, чтобы она успешно усвоилась?

• Как решать возникающие в группе проблемные ситуации?

И еще масса других вопросов встает перед тренером, разрабатывающим и проводящим тренинги.

Тренинг – это ВСЕГДА изменение! Неважно, какой это тренинг: обучающий, развивающий, бизнес-тренинг или тренинг личностного роста…

А человеческая природа такова, что человек скорее стремится к постоянству, нежели к динамике и изменениям. Даже если продвинутый современный человек заявляет: «Я готов к изменениям!» – это говорит его «голова», сознание. Бессознательное активно сопротивляется изменениям.

Поэтому первое, что приходится преодолевать тренеру на пути к достижению тренинговой цели, – это психологическое сопротивление участников, часто не осознаваемое ими самими.

Что снижает сопротивление в тренинге:

• доверие к тренеру, его статусность;

• безопасность атмосферы;

• высокая степень мотивации на получение результата;

• правильно подобранные не директивные тренинговые методы.

Игра – именно тот метод, который создает не только спонтанную, легкую, безопасную атмосферу, но и – ненавязчиво – условия для того, чтобы участники получили новый опыт.

Кроме того, игра – это энергия, причем позитивная. А энергия в тренинге просто необходима для того, чтобы группа продвигалась вперед.

А еще игра – это свобода, творчество и спонтанность!

Поэтому можно сказать: если тренер хочет добиваться максимальных результатов от тренинга и делать это так, чтобы участники получали эти результаты в ненапряженной, свободной, энергичной, творческой атмосфере, то игра – это его метод работы.

Однако важно не только просто подобрать нужные для тренингового процесса игры, которых в нашей книге, мы надеемся, достаточно, но и не «испортить» сам игровой процесс, то есть качественно провести игру. Поэтому далее мы подробно остановимся на технологии игрового взаимодействия тренера с группой.

Весьма важно, чтобы, играя, специалист видел не только внешние составляющие игрового взаимодействия, но и глубинные психологические механизмы игры, а также просчитывал, предвидел ее целесообразность. В этой связи можно, переделав известную фразу, сказать: «Плохих игр не бывает, бывают плохие игротехники». Когда играющий не задумывается над смыслом и значением выбранной им игры, он не может рассчитывать на ее результативность. Прежде чем начать игру, нам необходимо проанализировать цель такого взаимодействия, его смысл и значение, соотнести все это с конкретными людьми, особенностями внешних условий, в которых мы будем это делать. Таким образом, необходимо выстроить технологию игрового взаимодействия, дающую нам не только осмысленность, целенаправленность, последовательность и операциональность наших действий, но и предвидение ее результатов.

Чтобы представить себе, что же такое игра с точки зрения ее внутренних механизмов, давайте немного пофантазируем. Представьте себе игру в виде некоего айсберга. Мы все знаем, что айсберг – это ледовое образование, дрейфующее в воде, только 10 % которого находится на поверхности, а остальные 90 % скрыты под водой. Так и в игре. Видимый слой – это ее функциональное назначение, в какой-то степени именно «верхушка», которая будет видоизменяться («таять» или «леденеть») в зависимости от других составляющих игры, которые не видны глазу.

Рассмотрим существующие пласты «айсберга» игрового взаимодействия (см. рис. 1).

^{Рис. 1. Айсберг игрового взаимодействия}

I. Функциональный – самый верхний пласт игрового взаимодействия, то, что «лежит на поверхности», та самая «верхушка айсберга игры», видная всем, в том числе участникам. Это видимый пласт: кто и как играет, насколько увлечены ведущий и участники игрой и т. д. Данный пласт находится в прямой зависимости от задач, которые ставит игротехник или организатор игр.

II. Физиологический пласт игрового взаимодействия оказывает влияние на регуляцию физиологических процессов организма: реализацию потребности в двигательной активности, формирование тормозящей функции головного мозга, развитие координации движений, насыщение организма кислородом и т. п.

III. Психологический пласт игры. На этом уровне важно видеть влияние игры на психику человека: развитие памяти, внимания, мышления, воображения, регуляция эмоционального состояния и т. д.

IV. Обучающий пласт игрового взаимодействия – это создающий, формирующий, развивающий уровень, связан с приобретением умений, развитием качеств личности и т. п.

V. Личностный (латентный) пласт игры. Самый невидимый слой игрового взаимодействия. Он направлен на отсроченный результат, приводящий к личностному развитию участника игры, проявляется значительно позже окончания игрового взаимодействия.

При подготовке проведения игры, если мы хотим не просто хорошо провести время, но добиться какого-то конкретного качественного результата, необходимо учитывать цель, с которой проводится игра, и задачи, которые она решает. После игры целесообразно провести обсуждение или анализ игрового взаимодействия, причем затрагивая только те задачи и цели, которые участники могли увидеть и понять.