21

Их не отпустили. Уэйт не вернулся, Все это время за дверью слышались тихие голоса Брэйди и кого-то еще, кого Деннис не знал.

Деннис вернулся к Дафне, за что та была очень благодарна. Но он казался слишком рассеянным и много курил. Один раз Дафна заметила, как он внимательно рассматривал свою ладонь.

Он проторчали там уже часов восемь, прежде чем Брэйди заявил:

– Я принесу вам что-нибудь поесть. Вам приказано оставаться здесь.

Лейн принес поднос с кофе и бутербродами. Ничего нового он сообщить не мог.

– Значит, полиция еще не уехала? – поинтересовался Деннис.

– Нет. Правда, спешно укатила одна большая машина, и больше ничего. Могу я чем-нибудь помочь мисс Дафне?

– Ничем.

И Лейн ушел.

– Да, я совершил ошибку, – обратился Деннис к Дафне. – И тебя нужно как-то вызволять из беды. Но как?

Отсутствие полиции немного облегчало состояние, но не давало перспективы.

– Надо завтра утром обратиться к адвокату, – решил Деннис. – А пока, дорогая, постарайся поспать. Устройся в кресле поудобнее.

Погладив ее волосы, он добавил:

– Тебе холодно. Я растоплю камин.

Но камином он занялся не сразу, а надолго замер, поглядывая то на него, то на пару висевших рядом вязаных перчаток.

Было уже довольно поздно, когда за дверью послышались шаги. Кто-то открыл дверь и появился Джонни Хэвиленд.

– Что все это значит? – спросил он. – Я слышал, вы арестованы?

– Да, и против нас есть немало улик, – Деннис вкратце рассказал, что с ними произошло.

– За мной приехал полицейский, – сообщил Джонни, – сказал, меня хочет видеть Уэйт. Но когда мы прибыли, Уэйт до сих пор не нашел для меня времени. Да, а почему, собственно, вас никто не сторожит? Я не заметил поблизости ни единого полицейского.

– Ну что ж, у нас неплохие шансы удрать, – горько усмехнулся Деннис.

– Да, пожалуй, мне лучше оставаться при вас, – вздохнул Джонни. Он немало времени проторчал в парке, изрядно промерз и отгоревал у камина руки.

– Кстати, насчет твоего признания в убийстве Бена. Гертруда постаралась дать тебе безупречное алиби.

– Конечно, конечно. Я ведь так на это рассчитывал.

– То есть?

– Да все понятно. Я же ничего не говорил Уэйту, что вы были в домике садовника. Или что Бен про это знал. Понятно, не говорил в целях самозащиты. Как теперь я горько сожалею, что тогда обо всем рассказал Гертруде! И когда же я согреюсь, наконец!

И он нагнулся над камином.

Дафна сидела, откинув голову на спинку кресла и закрыв глаза. Теперь уже никто ей не поможет, ни Деннис, ни кто другой. Она все сильнее запутывалась в сети.

Голоса мужчин сливались в общий гул, долетали лишь отдельные слова. Адвокат, деньги, показания, Арчи, щипцы, маникюрный лак...

– Какой еще маникюрный лак?

– Это только предположение.

Голоса снова слились. Затем неожиданно прозвучали слова Денниса:

– Они вечно прищемляют руку.

– Руку?

– Ну да. Я подумал, если уже легкое нажатие на кусок угля оставляет след, то очень сильный захват, ну... Если сильно сжать щипцы при ударе по голове, то на руке убийцы должна остаться заметная ранка.

– А-а... слушай, Деннис, это же чистейшая фантазия!

– И заметь, лак для ногтей действует примерно как коллоид. Это ведь тоже лак или что-то подобное, правда, Дафна?.. Дафна!

Ее все-таки вырвали из забытья.

– Слушай, Дафна, из чего состоит лак для ногтей?

– Лак... О чем ты, Деннис? Я ничего не знаю. Лак... что-то такое, что быстро высыхает.

– И я думаю так же. Похоже, Уэйту пришла в голову та же мысль, что и мне. А именно: тот, кто воспользовался щипцами, чтобы убить Арчи, должен был прищемить или даже поранить руку. А затем использовал маникюрный лак, чтобы заклеить ранку. Как, Дафна, это реально?

– Да.

– Возможно, как следует это и не получилось, но убийца-то заранее этого не знал. Так что я убежден, у него должен быть рубец от щипцов. Тем более, что я-то ими пользуюсь давно и знаю, как часто они прищемляли мне пальцы.

– Э, Деннис, это слишком незначительный шанс. Очень бы не хотелось тебя расстраивать, да только...

– Ну, вероятно, ты прав, шанс невелик. Но в нашем положении... Сам понимаешь – убийство.

Джонни встревоженно шагал по комнате.

– Конечно, что-то нужно делать. Нельзя опускать руки.

– Я должен действовать, – заявил Деннис. Он встал у камина и уставился на место, где раньше лежали щипцы. Затем перевел взгляд на угольное ведерко и на перчатки. А затем Дафна удивленно раскрыла глаза, услышав, каким тоном он заявил: На щипцах никаких отпечатков пальцев нет.

– Что? – переспросил Джонни. – Ты это о чем?

– Никаких отпечатков, – повторил Деннис и снова воззрился на ведерко. Дафна пришла в смятение, ее сердце буквально разрывалось на части.

Воцарилась мертвая тишина.

– Но это же смешно, – протянул Джонни. – Что, собственно, произошло? Впервые после убийства на каждом углу не стоит полицейский. Как думаешь, куда все делись?

Деннис продолжал молчать. Джонни внимательно посмотрел на него и неожиданно поднялся.

– Ты неправильно развел огонь в камине, – сказал он. – Ты...

Он проскользнул к камину, что-то быстро скомкал и бросил в огонь.

Деннис несколько запоздало ринулся к огню и вытащил из него горящие перчатки. Джонни бросился к нему, завязалась борьба. От толчка Джонни отлетел было назад, но тут же вновь атаковал Денниса.

Отнять, отнять, скорее, скорее!..

Дафна, разумеется, не сразу поняла, что происходит. Потом подняла крик, но никто не отозвался – в доме все как будто вымерло. Да что же это такое? Что происходит?

Неожиданно схватка мужчин прекратилась. Она увидела, как тяжело дышит Джонни, и как Деннис... Он только сказал:

– На них кровь. То есть, пятна крови.

И тут стало ясно, почему Джонни сдался.

– Ты опоздал, – произнес он, все еще отдуваясь, – сгорели твои улики. Все, конец. Единственное доказательство – фу-фу.

– Единственное доказательство, которое способно нас спасти. Меня и твою дочь...

– Моя дочь тут не при чем, – прохрипел Джонни, и глаза его сверкнули. – Ее и так уже не подозревают. Она слишком хороша. А такая девушка не может быть виновна. У нее больше шансов, чем у меня.

– Постой, Джонни. Ну-ка, расскажи, как ты все это проделал. Ловко вышло, надо признать.

Джонни хихикнул.

– Тебе хочется меня разговорить. Не получится. Впрочем, Бена я не убивал, и никто не сможет доказать обратное.

– А тебе так хочется отправить нас к Богу в рай, Джон Хэвиленд. Не выйдет. Я тебя...

– Только без угроз, Деннис, только без угроз. Я в полной безопасности. – (Ни взгляда на Дафну.) – Ты многого не знаешь.

Деннис сделал шаг вперед. Джонни, соответственно, назад. Деннискак бы нехотя взял в руки перчатки, которые тоже как бы нехотя рассыпались в его руках.

– Я в полной безопасности, – снова повторил Джонни. – А потому ухожу, и все. – Если бы глаза его не блестели стеклянным блеском, он мог порказаться вполне нормальным. – Кое-что у меня еще осталось. Пусть даже кинутся меня искать, я все предусмотрел.

Он помолчал и добавил:

– Да я вообще могу никуда не уходить. Никто ничего не знает, а на всякий случай у меня есть алиби. Я...

Как оказалось, к этому моменту дверь из комнаты уже была открыта, и притом настолько бесшумно, что они ничего не слышали. Так что появление Уэйта рядом с Джонни стало полной неожиданностью.

– Что ж, Хэвиленд, прошу пройти со мной, – предложил детектив.

– Вы не имеете права... Я ничего не...

– Мы нашли ключ. Вы проведете нас к себе. Пойдемте.

– Отец! – вскричала Дафна и кинулась к нему. – Отец!

Он с силой оттолкнул ее.

– Бена убили эти двое, – обратился он к Уэйту. – Деннис с Дафной, а не я.

Вместо ответа Уэйт вдруг схватил Джонни за руку и вывернул кисть. Все увидели на ней красный рубец с зазубринами. Джонни дернулся, пытаясь высвободиться, но Уэйт держал мертвой хваткой. В комнату тем временем вошли еще люди. Один из них подал пару перчаток, наверное, обгоревших... но нет, то оказались совсем другие перчатки. Одна из них была вывернута наизнанку, и на ней бросалось в глаза бурое пятно, как-то уж чересчур напоминавшее только что виденный всеми шрам на руке Джонни.

И тут неожиданно прозвучал голос Уэйта:

– Иному достаточно заполучить веревку, и он готов повеситься. Вы, Хэвиленд, успешно с этим справились.

– Это случайность! – воскликнул Джонни. – Только случайность!

– Случайность, – возразил Уэйт, – то, что вы нам показали, где потеряли ключ. Мы нашли его после того, как вы отказались от поисков.

У Дафны перехватило дыхание, комната завертелась в глазах.

– Пошли, Даф, – подхватил ее Деннис и повел из комнаты.

В Холле они увидели Амелию; та, однако, прошла мимо, даже не взглянув на них. За ней шествовали Роули с Гертрудой – похоже, та только что подслушивала под дверью.

Но для Дафны окружающее просто не существовало.

– Вы арестованы, Хэвиленд. По подозрению в убийстве.

– Я не убивал Бена. У меня алиби, да и...

– Джонни! – воскликнула Амелия. – За что вы арестовали моего брата?

Как и положено солидному следователю, Уэйт задержал на ней взгляд. И лишь затем высказался:

– Так и быть, объясню. Вашим отцом по завещанию был оставлен секретный фонд. Вы об этом знали?

Ответный взгляд был куда стремительней:

– Нет.

– Он упомянул о нем в завещании, но так сжато, что только посвященный в его замыслы мог понять, в чем дело.

– И в каком же месте в завещании об этом сказано, г-н Уэйт?

И тут Уэйт (вот это да!) процитировал так, словно читал лежащий перед ним текст:

– "Ставлю в известность, что на случай предполагаемого хозяйственного кризиса и финансовых трудностей названное предприятие обеспечено защитой, с каковой целью приняты определенные меры с выделением доли сверхприбыли".

– Похоже, что вы правы. Впрочем, я-то как раз об этом прежде не думала. Стало быть, вы, мистер Уэйт, нашли этот фонд?

– Его больше не существует.

– Как это "не существует"?

– А вот так. Нынче поздно вечером мы нашли то, что давно уже искали: ключ. Он должен был лежать в кармане Брюера. Мы нашли в кармане убитого остальные вещи, но ключа не было. Он оказался среди других ключей у Брюера в сейфе. Ключ этот от некой шкатулки, в которой мы нашли квитанцию, подтверждающую, что средства фонда переданы вашим отцом в банк. Эту тайну ваш отец хранил от всех, кроме сына. Но фонд исчез, Бен Брюер занялся его розыском. И грозил при этом разоблачениями...

– Что-то не верится, чтобы он хотел заняться разоблачениями, – быстро отреагировала Амелия, – ведь он собирался жениться на Дафне.

– И Джон Хэвиленд, похоже, тоже так думал. Но Брюер заявил ему, что он никому не позволит на него давить. Вероятно, полагал, что про фонд вам всем известно.

– Сколько же там было денег? И что с ними случилось? Куда...

– Ну, все это уже в прошлом. И никто потерь не возместит. Бен Брюер убит. И убит одним из троих...

– Кем же? У вас что, есть доказательства?

– Они на футляре для ключа. Уверяю вас, они убедят любой суд. Дайте-ка сюда, Смит. Спасибо.

На обычном кожаном футляре для ключей красовалось темное пятно.

– Здесь – отпечаток пальца. – Уэйт показал на металлическую застежку. – А вот здесь – кровавое пятно. Доказательство убийства Брюера.

– Где вы все это нашли?

– Среди деревьев вдоль дорожки в садовый домик. Убийца шел рядом с дорожкой, потому что не хотел, чтобы его заметила Дафна Хэвиленд, – но зацепился за ветку и упал. Потом долго искал потерянное, и не найдя, вернулся в дом.

– И чей же это отпечаток?

– Он принадлежит Арчи Шору.

– Но... но ведь сам Арчи убит.

– Да, и убил его Джонни Хэвиленд.

– Что же, у вас и на это есть доказательства? – Губы Амелии побелели.

Уэйт посмотрел на перчатки, которые заранее подменил, чтобы заманить Джонни в ловушку. Именно эти, а не те, что Джонни швырнул в огонь, надел он, убивая Арчи, а затем – на глазах у всех – снова положил в угольное ведро.

– Таким образом, вы получаете мертвого Арчи Шора. Того самого, который... – Уэйт помедлил и уставился на Джонни – ...по вашему указанию прикончил Брюера...

– Нет, нет! – взвился Джонни. – Это дело рук Арчи. Я ничего не знал. И не подозревал, что он задумал. Он просто обещал заставить Бена замолчать. Он...

Тут Джонни сам умолк, поняв, что проболтался.

– Подойдите сюда, Хэвиленд. Мы знаем, что вы убили Шора. Причину тоже знаем. Расскажите лучше, как и почему погиб Брюер.

– Полагаю, мне нечего рассказывать, я ведь ничего не знаю.

– Полагаете, нечего? Может, дать вам совет? И доказать, что я даю только полезные советы?

– Вам это не под силу.

– Вы говорите, что вам нечего сказать. А как насчет фонда, который был в ваших руках? Арчи занимал в компании положение, которое позволяло ему отстранить вас от дел фонда. Вы ему сказали, что Брюер знал насчет фонда. Ведь Арчи был изрядный плут и только он мог отобрать у Брюера расписку в получении средств фонда.

– Я этого не знал.

– Арчи, конечно, пришлось бы изрядно попотеть, ее разыскивая. Но вам, конечно, было все равно, как он это сделает. Вам нужен был только конечный результат.

– Это все домыслы. Вы ничего не докажете.

– Итак, Арчи свое дело сделал. Он думал, что у вас еще есть деньги. А вы поддерживали его в этом заблуждении и пообещали приличный куш, если он уладит дело с Брюером. Видимо, Арчи ничего не добился в своих поисках, и тогда решил воспользоваться другим доводом – оружием. Вам понадобилось послать Брюера в дом садовника, чтобы Арчи мог атаковать его вне дома. При этом вам здорово помог случай. Вместо того, чтобы сказать Арчи, что Дафна с мистером Хэвилендом встречаются там в полночь, вы сообщили миссис Шор, что они встречаются в одиннадцать тридцать. Вы рассчитывали, что Арчи Шор расправится с Брюером раньше, чем они придут.

– Ни к какому убийству я отношения не имею, нет, нет, – как заведенный, продолжал бубнить Джонни.

– Разговор у них не получился, Арчи Шор вспылил и пристрелил Брюера. Видимо, в домике он случайно наткнулся на ваш револьвер, а своим, который мы позже нашли в его комнате, не воспользовался, чтобы не наводить на свой след. Но после этого убийства вы оказались в руках Арчи. Он сам вам об этом сказал. Он знал о ваших махинациях, и стал обладателем ключа от шкатулки. Хотя ключ он успел потерять, но знал, где его искать. Видимо, он вам об этом рассказал. И вы сами его нынче вечером искали, мы это заметили. А когда вы вернулись домой, мы ключ нашли.

– Вы ничего не докажете. Я ни в чем не признаюсь.

– Но вы знали, что нужно убрать Арчи Шора, ведь он стал сильнее вас. Он просто смеялся над вами.

– Вы ничего не докажете. Это все высосано из пальца.

– Мы можем доказать все. – Голос Уэйта звучал грозным набатом. Он надеялся на признание, но никогда лишь на него не полагался. Слишком много требовалось времени, чтобы заставить человека признаться. – Шора убили вы. И морально вы виновны в убийстве Брюера, хотя, к сожалению, это вам не поставишь в вину. Слава Богу, мы можем все доказать. Пропажа фонда, который вы растратили...

– Как это случилось? – вмешалась Амелия.

– Биржа, – коротко ответил Уэйт. – Он пытался увеличить капитал.

– Ох, Джонни, Джонни, какой же ты эгоистичный болван! – горько заключила Амелия.

В тихой столовой под портретом старого Роули Хэвиленда стояли Деннис и Дафна. Деннис держал ее в объятиях. Они не говорили о делах. Но мысли Денниса были всецело заняты ими. Он думал о роли главных и загадочных, по его мнению, участников событий – Джонни и Гертруды. Джонни, который оказался способен любовь и дружбу только тогда, когда ему это ничего не стоило. Или Гертруда. Почему она, всегда сыпавшая угрозами в адрес Дафны и Джонни, вдруг решила, что Бена убила Амелия?

Открылась дверь и в комнату вошла Амелия.

– Слушай, Деннис, мы все должны через это пройти. Ты будешь работать в компании? Ты нам нужен.

Он невольно покосился на портрет старого Роули Хэвиленда. Огромная фирма, с известнейшей по всему свету маркой. Основанная, поддерживаемая и ведомая Хэвилендами.

– Да, тетя Амелия.

Она тоже взглянула на портрет.

– Есть дела, которые должны вершиться спокойно. Слабость, сила, и высокомерие – все это жизнь.

Но Деннис думал о своем.

– Никакого процесса он не допустит, – протянул Деннис. И оказался прав: неожиданным образом через неделю Джонни Хэвиленд умер от воспаления легких.

Дафна благодарно взглянула на него, и в глазах ее Деннис прочел, что искал.

– Я возвращаюсь к себе, – сказал он Амелии. – Но сначала мы должны уйти отсюда. Вместе с Дафной.