Сараево поражает в самое сердце:

Восемь мечей, семь мечей.

Это икона Умиление злых сердец.

Как напевает вдова бандита Аркана Цеца:

Београд, Београд, установка Град

Пули, вино, свинец.

Стыдно покинуть город, который любишь

International, смертный металл.

Так рассуждает профессор русской литературы.

Он умирает от рака, он здесь блистал.

Сараево как вороново крыло

Покорное артобстрелу Граде мой

Ну такой я дурной человек

Выпивоха и балагур Пиздобол и блядун

В этом маленьком городе разных религий

Где девки дают на раз

Оставляя глубокие раны

Сараево, мое сердце,

Тебя никогда не понять

Как большую любовь

Невозможно вполне достоверно увидеть

Она более человека

Я могу это описать:

Красные крыши, как во Флоренции

Белые кладбища, как в Стамбуле

Живые и мертвые вместе

Австро-венгерская архитектура

Задворки великой империи

Маленький мостик чрез мелкую речку,

С которого убили нашего Фердинанда

Утопические карты маршала Тито

Олимпийские кварталы

Никто не забыт, ничто не забыто

Ты сердечная артерия, ты венозная нитка

Проспекта его имени

Узкого, как улицы европейских провинций

Я не могу это описать

Не вмещает мое сердце

Я не могу этого вынести

Как большую любовь

Я могу только сидеть в гостинице плакать

Ходить тупо быстро слишком быстро по кварталу

кузнецов и торговцев

От сигарет и перепадов уровней задыхаясь

Как в Тбилиси

Дико пахнет диким биологическим кофе

В Сараево гроза

Там бывают внезапные горные грозы

От ливня

Я скрываюсь в ближайшем кафе

Буквально с открытки на Бахчаршии

Шлю смс: в Сараево гроза

Ты отвечаешь: это эхо прошедшей войны

Отдохни, забудь обо всем, дорогая

Гостиница Европа – главная гостиница города

Историко-культурная достопримечательность

Здесь писатели и художники пили кофе

И мечтали о Париже

Ее перестроили после войны

Для иностранцев.

Когда я получила смс:

Я остановился в гостинице Европа —

Я ей-богу этого не понимала

Всех этих понтов, этого сложного бэкграунда

Шикарный номер

Пять звезд

Зеркала, кондишн, телеканалы.

Но дело в человеке, который тебя туда приводит

Мусульманин

Палестинец

Учился в Ленинграде

Работал в Израиле в Лондоне и в Эмиратах

Познакомились на боснийском паспортном контроле

Русские паспорта, не положено без заверенного

подтвержденья

Приглашающей стороны

Ну мы раздражаемся и смеемся

Нельзя покурить

Болтаем минут сорок

Он детский врач, работает в Канаде, я ему доверяю

Он мне нравится

Он отлично пиздит по-английски с таможней

Таможня дает добро

На улице стоят приглашающие стороны

Обмен дружественными телефонами

Черный ночной звездный воздух

Выпиваю рюмку, падаю в отеле

По горной дороге в Баня Луку

Меня тошнит

Под пение Дино Мерлина.

Это дорога, на которой ты мог погибнуть

Пятнадцать лет назад.

Блядские зеркала в гостинице возле Банска Двори.

Немного белого вина с Таней после встречи с читателями.

Смс:

Я хочу пригласить вас на кофе, поговорим, Елена.

Я вернулась в Сараево

На следующий день.

Мы хорошо, но недолго поговорили.

Сколько поколений любовников

Входили, немного нервничая, в отель Европа

Под взглядами официантов и ночных портье

Мужчины в костюмах в фальшивых часах Картье

Женщины в красном и черном белье

Высоких шелковых чулках

Под вечерними платьями

Задыхаясь

Как они чувствовали себя: как провинциалы

Или как граждане мира

Затерянные в этом великом маленьком городе

Как никто, как просто тела в эротических зеркалах

Театра

Послевоенных действий

У него много дел

На разных других языках

Прошлых лет

У него пару раз

Срывалась большая любовь

Он сказал себе: стоп

Кран

В этом поезде злых сердец

Входил в аэропорт

Сдавал левый билет

На военной броне

Ехал чрез перевал

Конечно, он выпивал

Из сердца всех доставал

И если смерть как его подруга

Стояла за ним стеной

То следует стать подругою смерти

И двигать ее спиной

Мама, рок-н-ролл – это он

Горный хребет

Синий вельвет

Хочется быть где никто никогда не бывал

Неважно о чем ты сегодня куришь

Где ты теперь с кем ты сейчас

Порт Амстердам

Я хочу быть с тобой

Я тебя никому не отдам

В холодном и высшем смысле

На белой стене

Фотография белой боснийской стены

Там стоят мои мальчики странной войны

Всех со всеми

Девяностых

В световых переплетах астральных острых

Распыляя абстрактное смертное семя

И потея от страха и солнца

В моднючих тогда-то рубашках и джинсах

И бронежилетах

Там бомбят, ожидают конвой и ужасно жарко

Там останутся живы мои пацаны.

Соглядатаи, не сомневайтесь