В нынешние времена вампиры убивают людей нечасто. Но все же чаще, чем хотелось бы людям…

Проходили дни и ночи. Ян обустроил для Ани собственную комнату, перед рассветом укладывал девушку в постель и целовал в лоб. Она проваливалась в тяжелый летаргический сон и просыпалась в сумерках с неизменным чувством голода; Ян брал ее за руку и вел на охоту. Он всегда был рядом, помогал и направлял. Он стал неотъемлемой частью ее нового существования.

Неделю Аня провела в совершенной беззаботности. Ян учил ее быть вампиром, учил завораживать добычу, учил пить кровь, вовремя останавливаться и устранять следы нападения. В первые ночи после обращения он приводил добычу домой, потом они начали выходить на улицу, и Аня стала охотиться самостоятельно.

Сочтя, что девушка освоила основные премудрости, Ян заявил, что пора предстать перед вампирским сообществом.

Аня забеспокоилась; вампирское сообщество представлялось ей сборищем негодяев вроде Михаила и его друзей, но Ян разуверил ее:

– Я должен представить тебя Князю Города, таковы правила. Я попрошу у него прощения за то, что обратил тебя без его дозволения. Он милостиво согласится принять тебя в качестве подданной, и ты принесешь ему клятву верности.

– Что еще за клятва? Надо положить руку на вампирскую священную книгу и сказать: «Клянусь вечно хранить верность»?

– Нет. Ты встанешь на колени перед Князем, поцелуешь ему руку, а потом подставишь ему шею. Он возьмет у тебя немного крови. При этом ты должна открыть ему свое сознание, чтобы он тебя прочитал… Впрочем, ты еще не умеешь закрываться, он тебя легко прочитает. Это для старых вампиров важно: снять щиты перед князем. А потом он надрежет себе кожу на груди, возле сердца, и ты выпьешь немного его крови. Это установит между вами связь. Не такую сильную, как между мной и тобой, но все же. Он больше не будет ощущать тебя чужаком на своей территории.

– А без этого никак нельзя?

– Никак. Пока ты чужая и не имеешь права жить на подвластных ему землях. Это касается любой территории, контролируемой вампирами, будь то мегалополис или захудалый райцентр в глубинке. По нашим законам, жить и охотиться на определенной территории могут только свои. Только подданные местного владыки. Чужаки же должны испросить разрешения на прибытие на данную территорию и прийти к Князю на поклон… Понимаешь, ведь мы живем, только если охотимся. А охотиться на чужой территории без соизволения владельца нельзя. Даже обращать новых Птенцов без его разрешения запрещено. Кроме экстренных случаев, если умирает любимый смертный человек… Но и в таком случае Птенца надо немедленно представить Князю.

– А он точно простит, что ты обратил меня? Точно разрешит мне жить на его территории?

– Вряд ли у него есть другой выход. Варя, Жорж, Андрей – его Птенцы, Михаил – его любимчик, и они едва не убили тебя, Анни. Они совершили куда более серьезное преступление, чем я. Если о нападении с покушением на жизнь узнает Совет Вампиров, у Никиты будут неприятности… Нет, поверь, он закроет глаза на мой маленький проступок, если это позволит ему скрыть более злостное нарушение Закона.

– Значит, этим гадам ничего не будет? – насупившись, спросила Аня.

– Полагаю, ничего. Князь не станет их сильно наказывать. Ведь они его дети, точно так же, как ты – мое дитя.

– Значит, ты тоже защитил бы меня, если бы я совершила преступление? – вскинула ресницы Аня.

И Ян ответил ей очень серьезно:

– Я буду защищать тебя всегда. Ты – моя.

Как приятно это слышать! «Ты – моя…»

– А ты – мой, – прошептала Аня, обнимая своего Мастера и прижимаясь лицом к его груди. – Почему ты спас меня, Ян? Почему не позволил разбиться?

– Я не люблю убивать и не люблю, когда убивают. Ты не должна была умереть. Ты такая красивая…

– Ты правда считаешь меня красивой?

– Правда.

– Я казалась тебе красивой, даже когда была человеком?

– Конечно.

Аня улыбнулась. Классно!

– Мне повезло, что ты был там, что успел меня подхватить.

– Это не везение. Я в ту ночь случайно столкнулся с Михаилом и по его поведению понял, что он замыслил какую-то гадость. Он… Он мерзавец. Таких даже среди вампиров немного. А ты так уютно спала на заднем сиденье его машины… ты ничего не подозревала, ты доверяла ему.

Глаза Ани наполнились слезами.

– Когда-нибудь я отомщу ему, – со злостью проговорила она.

– Непременно, – уверил ее Ян, – как только наберешься достаточно сил.

Аня ненавидела Михаила. Его – и всех, кто был с ним той ночью. Их имена, их лица были словно выжжены на ее сердце каленым железом. Она никогда не простит им того, что они сделали! Никогда не забудет! Они не просто убили ее, они украли ее душу, подчинили ее чувства. Заставили поверить в то, что она наконец обрела любовь и дружбу. Уничтожили мечту о том, что когда-нибудь Аня встретит тех, кто сразу, с первого взгляда поймет ее и оценит по достоинству. Мечту о необыкновенных и ярких людях, которые примут ее в свою компанию и отвлекут от повседневной скуки. Мечту о потрясающем мужчине, о капитане Грее, который войдет в ее жизнь под алыми парусами романтики… И в новогоднюю ночь она поверила, что мечта исполнилась! А они… Они воспринимали ее, Аню, как добычу. Они воспользовались ею – и выбросили. Как пустую банку из-под кока-колы. Нет, как пустую бутылку из-под шампанского…

Аня загорелась идеей о мести. Но чем больше узнавала о вампирах, тем менее реальным казалось ей осуществление этой идеи.

Молодые вампиры слабы. А Михаил, хоть и не очень стар по вампирским меркам, зато пожил в удачное для вампиров время. В годы войны Закон Тени не был отменен, но мало кто его придерживался; молодые вампиры часто убивали, пользуясь царящей у смертных неразберихой, и быстро набирались сил. И Михаил тоже. Так что остается ждать, когда за Аню отомстит сама судьба, когда Михаил в очередной раз кого-нибудь убьет, и его наконец за это покарают.

…Иногда – очень редко – Аня вспоминала родных. Наверное, они заявили в милицию о ее исчезновении. Наверное, переживают, что поругались с ней под самый Новый год. Некоторое время надеялись, что Аня затаилась у кого-нибудь из друзей. Но когда минуло несколько недель, а Аня не объявилась, надежда испарилась. И теперь они думают, что Аня мертва. Стала жертвой какого-нибудь маньяка. А ведь так оно и было! Михаил и его друзья – настоящие маньяки. И Аня в самом деле мертва. Да, теперь уж вряд ли когда-нибудь мама с бабушкой, да и брат с сестрой порадуются Новому году! Теперь под бой курантов будут поминать Аню и терзаться из-за того, что были равнодушны к ней, что не пытались понять ее юную, мечущуюся душу. Иногда Ане становилось жалко родных, и она подумывала, не явиться ли к ним бледным призраком, не объявить ли, что она их прощает? Это было бы красиво… Но Ян запрещал. Вампиры не должны появляться перед смертными.

Из библиотеки и архива все же кое-что пропало.

Нина перебрала полки и ящики, составила опись исчезнувшего и теперь недоуменно разглядывала список.

Самым ценным из похищенного был корень мандрагоры.

Мандрагора – сильное магическое растение: с его помощью можно творить практически любую магию – и темную, и светлую, и для жизни, и для смерти, и для страсти. Особенную же ценность имеют экземпляры, найденные под виселицей, – образцы так называемой «живой» мандрагоры. Во времена, когда повешение было распространенным видом казни, когда браконьеров вздергивали на ветвях в лесу, а разбойников – вдоль дорог, колдуны искали мандрагору под ногами у висельников. Считалось, что в момент смерти мужчина непременно извергает семя, оно оплодотворяет землю, и земля рождает ребенка, мандрагору – не простую, а особенно могущественную, способную кричать и плакать, когда ее достают из земли. Позже этот пикантный штрих был позабыт, а легенда о крике мандрагоры распространилась и на те растения, которые выросли в лесу сами по себе, без участия повешенных. Но колдуны знали, что обычные корешки мандрагоры хоть и похожи на человечков – на маленьких мальчиков и девочек – и могут быть использованы для приготовления зелий, все же не имеют той страшной силы, какой обладает «живая» мандрагора. Во всем цивилизованном мире виселицы давно упразднили. И корни «живой» мандрагоры, часть которых хранилась на протяжении веков, стали практически бесценными. Лишь самые влиятельные представители потаенного мира, такие как Принцы вампиров, главы колдовских Ковенов и вожди оборотней, имеют в своей коллекции один-два корешка.

У Князя Московского их было шесть.

Похититель взял только один.

Если бы исчезли все шесть – было бы логично предположить, что их украли для продажи, а Корфа устранили, как случайного свидетеля.

Но похититель взял одну…

Пропало и пять книг. Три книги по магии. И две – с архивными записями. Сначала Нина подумала – вот он, след! Мандрагора и магические книги – тут явно замешан колдун! Быть может, Ковен прислал кого-то из своих, сильного и опасного, способного незаметно пробраться в особняк Князя и убить вампира?.. Но потом Нина разобралась, что за книги похищены.

– Понимаешь, Мишель, это книги не по магии, как я подумала вначале, а о магии!

– В чем разница?

Мишель слушал серьезно и внимательно. Он навещал Нину почти каждую ночь. Всегда заходил, когда у него выпадало дежурство у покоев Князя, и приезжал по первому зову. Иногда Нина звала Мишеля без особой надобности. Говорила, что надо посоветоваться, обсудить… Но на самом деле ей просто приятно было с ним общаться. Разговаривать. Слышать его голос. Смотреть ему в лицо.

– В магических книгах – в книгах по магии – речь идет о постижении магии, об обрядах…

– Типа учебника?

– Да. А эти книги о магии в мире вампиров. Что-то вроде… Исторических исследований. Да еще и не абсолютно достоверных. Но что-то объединяет все три.

– А что именно, уже не узнать? Ты ведь их не читала?

– Нет. Не интересовалась раньше. Да и написаны они не современным языком. Две на немецком, одна на французском. «Сумерки магии» Франсуа де Грийона, «Тайная магия вампиров» Альбера де Прэ, «Черная магия: запретные факты» Иоганна Вольфганга Рихтера. Все три изданы в восемнадцатом веке. И все раритетные. У каждой было только одно издание. Маленький тираж, потому что речь в них идет о вампирах, и они предназначены только для посвященных. Плохо то, что авторы издавали их за свой счет, полагая, что появится спрос, и второй тираж уже будет больше… Не было ни спроса, ни второго тиража. Я сейчас отсылаю запросы – нет ли в какой-то из иностранных библиотек дубликата? Пока не нашла.

– А еще две книги?

– Это не совсем книги. Это архивные записи. Что-то вроде летописи. Журналы событий и происшествий. Возможно, тут больше надежды найти след… Кому выгодно исчезновение части архива? Тому, кто не хочет, чтобы стали известны какие-то факты его биографии. А книги… Книги могут быть отвлекающим маневром. Вор забрал те, которые показались самыми старыми и самыми толстыми. К тому же книги стояли в отделе раритетов. И похититель подумал, что это – могущественные Гримуары… Но истинной его целью были не книги. И даже не мандрагора. Зная ее ценность, неужели он ограничился бы одной? Нет, я уверена: ему нужно было уничтожить архивные записи. Они охватывают период с тысяча восемьсот пятьдесят шестого по восемьсот пятьдесят восьмой года. Буду искать в этом промежутке времени.

– Что именно?

– Все. Узнаю, кто и по какой причине упоминался в записях. Обычно записи делаются в связи с обращением нового вампира или с прибытием чужака в город… ну и наказания за преступления там тоже фиксируются. Составлю списки. Посмотрю, кто с тех пор живет в Москве… Думаю, выборка будет небольшая.

– И как ты собираешься составлять списки, если записи уплыли?

– А, я не объяснила… Оказалось, что вообще нет смысла похищать архив, потому что существуют копии! На случай пожара. Хранятся на другом конце Москвы, в книгохранилище Князя. Я там бывала, но не знала про копии архивных книг.

– Так, это хорошо. Но когда что-нибудь узнаешь, даже если тебе просто покажется, что ты что-то узнала, сразу звони мне. Заруби себе на носу: любой может оказаться убийцей. И если он не пожалел Модеста, то тебя мочканет вообще не раздумывая.

Мишель смотрел на нее серьезно и озабоченно. Беспокоился о ней. Значит, она ему не безразлична. Значит, они… Друзья, да. Друзья. Они подружились.

Друзья познаются в беде. Ее Мастер убит. Она в беде, в самой настоящей беде. И только Мишель проявил себя как настоящий друг. Только ему одному она может доверять.

Несмотря на многочисленные легенды о миролюбии и милосердии Князя Московского, Аня боялась предстать пред очами «Его Вампирского Высочества», как она называла его про себя в шутку, чтобы не было так страшно… К тому же во время этой жутковатой церемонии с принесением клятвы верности рядом с Князем должна присутствовать его охрана и непременно кто-нибудь из Птенцов. Вполне возможно, что там будет Михаил. Или его друзья. Или они все там будут. Ане очень не хотелось встречаться со своими убийцами, но выбора не было. Все, что ей оставалось, это держаться с достоинством и скрупулезно следовать полученным от Яна инструкциям.

Особняк Князя находился в самом центре города. Аня и не подозревала, что сейчас в Москве кому-то может принадлежать целый дом. Она любила гулять по городу и думала, что неплохо его знает. Определенно, не раз и не два она проходила по этой улице, но дом Князя показался ей совершенно незнакомым. И он был такой… по-настоящему старинный. В центре Москвы, в отличие от Петербурга, сохранилось не так уж много особняков восемнадцатого – девятнадцатого веков, столицу бесконечно перестраивали и реконструировали, практически лишая исторического лица. Даже уцелевшие особнячки были отмечены печатью современности: спутниковые антенны на крышах, кондиционеры, пластиковые окна… На стенах перед входом красовались таблички с названиями обретавшихся в их стенах учреждений: музеев, банков, салонов красоты, салонов мобильной связи, ЗАО, ОАО и прочего, прочего. Все эти дома были частью современного города, мира людей. А особняк Князя будто в один миг перенесли из прошлого в настоящее, оградив от разрушительного действия времени и множества тяжких перипетий, выпавших Москве в двадцатом столетии.

Ян заметил Анино замешательство:

– Этот дом скрыт от взглядов смертных. Люди проходят мимо и не замечают его. Мы все так защищаем свои жилища.

– И ты тоже? – удивилась Аня.

Ян жил в самой обыкновенной квартире в многоэтажном доме сталинской постройки, неподалеку от метро «Бауманская».

– Я тоже, – улыбнулся Ян. – Поэтому соседи мне не докучают. И жуликам никогда не придет в голову проникнуть в мой дом. Они мою дверь не то что не видят… Но им не хочется возле нее задерживаться.

– Очень удобно.

– Еще бы.

Ян взял Аню за руку, и они пошли по аккуратно расчищенной от снега дорожке к парадным дверям особняка.

– А если Князю не понравится, что кто-то обратил Птенца без его разрешения, то он как поступит?

– Анни, с тобой он ничего не сделает.

– Я спрашиваю вообще… Бывает же, что кто-то без разрешения и серьезной причины…

– В этом случае все может кончиться печально. Птенца или убьют, или заставят пройти болезненный обряд переинициации, в результате которого он так же может умереть…

– Пере… что?

– Такое обычно случается не в городах, где подчиняются Князю, а в маленьких гнездах, где есть один Мастер, а остальные – его Птенцы. Если один из способных Птенцов создает собственного Птенца, Мастер вправе провести переинициацию, чтобы новый Птенец принадлежал только ему. Он убивает нового Птенца, высасывая из него кровь и жизнь, а потом поит своей кровью. Как бы повторное обращение в вампира. Больно и опасно. Но наш Князь в любом случае не станет этого делать. При худшем раскладе он мог бы тебя убить. Однако я не представляю себе обстоятельств, которые толкнули бы его на подобную жестокость.

В просторном холле Аня увидела двоих вампиров, видимо, исполнявших работу охранников.

– Мы их называем Стражи. Очень почетная миссия, – шепнул ей на ухо Ян.

Стражи проводили вошедших взглядами, но ничего не сказали и не воспрепятствовали им. Ян даже не посмотрел в их сторону. Едва переступив порог, он изменился; сначала Аня не могла понять, в чем дело, а потом догадалась – он перестал вести себя как человек. Взгляд стал холодным, лицо – бесстрастным, переменилась даже походка. Выглядело это жутковато и непривычно.

Они поднялись по лестнице (Ян чуть впереди, Аня сзади) и вошли в большой зал, ярко освещенный хрустальными люстрами. Вампиры – Аня и не думала, что их соберется так много – непринужденно общались друг с другом, словно на светском рауте, но как только появились Ян и Аня, разговоры тут же утихли, и все взгляды обратились к прибывшим. Аня же смотрела на Князя города. Она сразу поняла, что это именно Князь, хотя и не видела его никогда.

Она не раз читала в книгах выражение «от него исходило ощущение внутренней силы», но впервые поняла, что оно означает.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.