1.1. История изучения инстинкта

Представления человека о поведении животных развивались вместе с его общими знаниями о природе. Задолго до первых научных исследований в этой области у людей постепенно накапливались эмпирические знания о повадках и образе жизни животных, об основах их взаимодействия в сообществах. В процессе одомашнивания диких животных формировались первые представления о наследственной основе поведения, поскольку одновременно с хозяйственно полезными морфологическими признаками человек производил отбор и по полезным признакам поведения, таким как отсутствие агрессивности, «контактность», послушание, сторожевое поведение. Наблюдая за дикими и прирученными животными, укреплялась уверенность в том, что во многих случаях животные проявляют сообразительность и обнаруживают зачатки разума.

С зарождением научного мышления, проблемы психики, поиска «души» стали неотъемлемой частью множества философских концепций. Мировоззренческие взгляды античных ученых на многие столетия определили толкование поведенческой и психической деятельности. Римский поэт, философ и ученый Лукреций (V в. до н.э., «О природе вещей»), утверждал, что животное, так же как и человек, обладает душой, и придерживался материалистических взглядов. Он говорил, что целесообразные действия животных являются результатом своеобразного естественного отбора, так как выживать в меняющихся условиях могут лишь животные, обладающие полезными для организма свойствами.

В противоположность взглядам материалистов древнегреческие философы Сократ (470 – 399 до н.э.) и Платон (427 – 347 до н.э.) придерживались идеалистических позиций. Они рассматривали душу как бессознательное, внутреннее побуждение, целесообразность которого обусловлена божеством. У стоиков впервые появляется понятие инстинкта и понимается оно как «прирожденное, целеустремленное влечение, направляющее движения на приятное, полезное и уводящее его от вредного и опасного». Инстинкт в концепциях стоиков – это властный зов природы, которому животное вынуждено следовать безоговорочно, «не рассуждая»[2].

В XVIII в. делаются первые попытки изучения поведения животных на прочной основе достоверных фактов. Инстинкты произошли из разумных действий путем постепенного выключения сознания: разумное поведение превращалось в привычку, а привычка – в инстинкт. А также выдвинут тезис естествоиспытателями о связи воздействий окружающей среды с внутренним состоянием («желаниями») животного, видя в этом определяющий фактор его поведения. Наряду с этими утверждениями возникает представление о направляющем действии психического фактора.

С середины XIX века экспериментальные исследования дают сравнительную оценку появления инстинкта. Учение Дарвина о происхождении видов путем естественного отбора обогатило эмпирические знания, но и углубило теоретические представления ученых, позволило выделить одну из основных категорий поведения – инстинкт. Ч. Дарвин определял инстинкты как акты, которые выполняются одинаково многими особями одного вида, без понимания цели, с которой эти действия производятся. Представление Ч. Дарвина о том, что психическая деятельность человека – лишь один из результатов единого процесса эволюционного развития, стимулировало применение сравнительного метода в психологии, в частности сбор данных о чертах сходства психики животных и человека. Происхождение инстинктов Ч. Дарвин объяснял преимущественным действием естественного отбора, закрепляющего даже совсем незначительно выгодные виду изменения в поведении животных и накапливающего эти изменения до образования новой формы инстинктивного поведения. Ч. Дарвин стремился показать, «что инстинкты изменчивы и, что отбор может влиять на них и совершенствовать их»[3].

В то время вопросы психики и поведения животных трактовались с точки зрения церковного учения. Наука выступала против представлений о сверхъестественной природе инстинкта. Но термином «инстинкт» часто прикрывали незнание истинных причин поведения животных: «инстинкт в большей части случаев – злоупотребляемое словцо, что за ним кроется вопрос, на который наука не нашла еще нужного объяснения»[4].

Инстинкт определяется в этот период как развивающаяся пластическая деятельность, изменяемая внешними воздействиями. Большое влияние оказало на умы современников теория З. Фрейда: инстинкты понимаются как врожденное, биологически детерминированное побуждение к действию (драйв). В теории К.Г. Юнга под инстинктами понимаются не врожденные поведенческие стереотипы, а врожденные первообразы, обусловливающие поведение.

Возможность изменения инстинктов под влиянием индивидуального опыта предположил К.Л. Морган. Он обращает внимание на то, что наследуются не только инстинкты, но и способность к усвоению определенных видов индивидуального опыта, то есть существование биологической предрасположенности к определенным видам обучения. В первом десятилетии XX века в России И.П. Павлов в рамках физиологии занимался изучением высшей нервной деятельности, в основе которого лежит рефлекторный принцип, а «элементарной единицей» признан условный рефлекс. В дальнейшем метод условных рефлексов действительно послужил одним из основных способов объективного изучения физиологических механизмов психики и объяснял механизм формирования целого ряда сложных поведенческих реакций[5].

Этологический подход называет приспособительное значение инстинктивного поведения. В последние десятилетия акценты, расставляемые при изучении врожденного инстинктивного поведения, существенно меняются. Сегодня в психологическом словаре можно найти следующее определение: инстинкт – это комплексы генетически закрепленных в мышлении индивида неосознаваемых установок последовательности действий и алгоритмов поведения, которые обеспечивали предшествующим поколениям успех в выживании и появлении данного жизнеспособного индивида. Изучение инстинкта как формы психической деятельности, прежде всего, затрагивает вопрос о врожденном и индивидуально приобретаемом, об элементах инстинкта и научения в поведении человека и животного. Расширяя рамки детерминации – это вопрос о внешних и внутренних факторах поведения, о его генетических основах и воплощении видотипичного поведения в индивидуальной жизни особи, о мотивации поведения.

1.2. Биология инстинкта. Отличия инстинкта от рефлекса

Наука о психической деятельности прошла в своем развитии длинный исторический путь. Весьма примитивные представления древних сменились рефлекторной теорией Декарта, которому принадлежат первые высказывания о нервной природе реакций организма в ответ на внешнее воздействие. Самые ранние психофизиологические теории бихевиористов и гештальтпсихологов сменились учением о высшей нервной деятельности, возникшим благодаря трудам Сеченова и особенно работам Павлова. Развитие высшей нервной деятельности человека, естественно, сопряжено с формированием в онтогенезе центральной нервной системы, и, в частности, коры больших полушарий, в которой не только замыкаются дуги условных рефлексов, но и находят отражение все безусловные рефлексы.

Рефлексы (от лат. reflexus – отражение) – это стереотипная реакция организма на воздействие внешней среды при участии центральной нервной системы. Реализация рефлексов обеспечивается нервными элементами, формирующими рефлекторную дугу – путь, по которому проходят нервные импульсы от рецептора по чувствительному пути, соединяющий место раздражения с центром в спинном или головном мозге, а от центральной нервной системы к рабочему органу по двигательному пути. Простая рефлекторная дуга состоит из двух нейронов: чувствительного и двигательного (например, коленный рефлекс). Сложная рефлекторная дуга состоит из чувствительных, нескольких вставочных и двигательных нейронов. Время рефлекса зависит от силы раздражения и от возбудимости центральной нервной системы. При сильном раздражении оно короче, при снижении возбудимости, вызванном, например, утомлением, время рефлекса увеличивается, при повышении возбудимости значительно уменьшается[6].

Каждый рефлекс имеет свою локализацию в центральной нервной системе, то есть тот ее участок, который необходим для его осуществления. Например, центр расширения зрачка – в верхнем грудном сегменте спинного мозга. При разрушении соответствующего отдела рефлекс отсутствует. Обычно рефлекс носит биологически целесообразный характер: слезы вымывают раздражающие соринки из глаза, а сгибание ноги удаляет стопу от источника боли. Многие сложные реакции, такие, как рвота, кашель или чихание, представляют собой комбинацию или последовательность нескольких более простых рефлексов, связанных друг с другом различными способами. Первоначальное раздражение, даже ограниченное небольшим участком, может запустить один или несколько рефлексов, которые, в свою очередь, инициируют другие реакции, так что может быть приведен в действие весь организм. Ходьба и поддержание определенной позы – примеры сложной комбинации рефлексов. И.П. Павлов вывел классификацию рефлексов и подразделил их по биологическому принципу (защитные, пищеварительные, половые, ориентировочные), по модальности раздражителя (зрительные, слуховые, обонятельные) и по характеру ответной реакции (двигательные, секреторные и сосудистые). И.П. Павлов в своих трудах ввел деление рефлексов на безусловные, которые осуществляются врожденными, наследственно закрепленными нервными путями, и условные, которые осуществляются посредством нервных связей, формирующихся в процессе индивидуальной жизни человека или животного[7].

В высших этажах мозга посредством суммирования нервных импульсов создается устойчивый очаг возбуждения при торможении других центров. Доминантный очаг возбуждения отличается повышенной возбудимостью, стойкостью возбуждения, способностью к суммации возбуждений, инерцией. Диффузные волны от раздражений разной модальности возбуждают все центры, достаточно возбудимые в данный момент, но доминанта образуется лишь в том из них, который способен притягивать и суммировать возбуждения. Процесс упрочения доминанты совпадает во многом с процессом выработки условного рефлекса[8].

В отличие от простых рефлексов инстинкты являются сложным длительными целенаправленными действиями, состоящими из череды следующих друг за другом рефлексов. Инстинктам не предшествует никакой предварительный опыт. Л.С. Выготский писал, «многое говорит за предположение, что инстинкт в генетическом отношении является предшественником рефлекса. Рефлексы представляют собою только остаточные, выделившиеся части из более или менее дифференцированных инстинктов. Инстинкт – эта генетически первичная форма поведения, рассматривается как сложная структура, отдельные части которой слагаются наподобие элементов, образующих ритм, фигуру или мелодию», то есть тоже характеризуется определенной формой, имеющей некое сигнальное значение и которую возможно распознать»[9].

«Инстинкт (от лат. instinctus – побуждение) – эволюционно выработанная врожденная приспособительная форма поведения, свойственная данному виду животных, представляющая собой совокупность унаследованных сложных реакций, возникающих в ответ на внешние и внутренние раздражения», такое дает определение инстинкту отечественный биолог Н.Ф. Реймерс[10].

Инстинкты, имея врожденные программы поведения, формируются, проявляются и исчезают, заменяясь один другим в процессе развития организма, на фоне определенного уровня развития нейрогуморальной регуляции. Так, например, по ходу созревания ферментативных систем изменяется пищевая возбудимость, чем обеспечивается переход от молочного вскармливания к другим формам питания. Созревание гормонального фона способствует развитию инстинктивных форм полового поведения. А формирование и дифференцирование мышечного аппарата обеспечивает возможности активации оборонительного поведения (как пассивно-избегательного, так и активно-агрессивного). Формирование инстинктивных форм поведения в процессе онтогенеза протекает параллельно с созреванием соответствующих биологических мотиваций. И все это, естественно, происходит на фоне созревания и дифференцировки структур центральной нервной системы, обеспечивающих быструю настройку и переключение инстинктивного поведения[11].

«Для возникновения (первого проявления) инстинктов нужно присутствие соответствующих гормонов, но однажды проявленный в действии инстинкт возобновляется и живет далее в порядке чисто нервного рефлекторного фактора»[12].

В структуру инстинктивного поведения входят хорошо скоординированные движения, выразительные позы, психофизиологические реакции, воспроизводящиеся в строгой последовательности. Формирование инстинктивного и мотивационного поведения в раннем онтогенезе человека проходит несколько этапов, управляемых генетическими и ситуационными факторами. При этом переход от автоматизированных простых реакций (отдельных безусловных рефлексов) к сложному инстинктивно-мотивационному поведению происходит постепенно и в значительной степени определяется созреванием соответствующих структур в центральной нервной системе, а также гормонально-ферментативным фоном. Дефинитивные черты мотивации приобретаются в связи с формированием высших структур мозга, когда появляется возможность усложнения врожденного поведения, за счет его «обрастания» условно-рефлекторными компонентами в процессе обучения и в течение всей жизни[13].

Стабильность внутренней среды – совершенно необходимое условие для жизнедеятельности организма. Любые, незначительные, отклонения от нормы воспринимаются системой интерорецепторов и приводят в действие физиологические механизмы саморегуляции, в результате чего эти нарушения устраняются. Возникшие в организме ритмы обусловливают первичную мотивацию поведения. Инстинктивные движения заблокированы специальной системой «врожденных пусковых механизмов», обеспечивающих приуроченность поведенческих актов к биологически адекватным условиям среды (к «пусковой ситуации»). Инстинкты действуют в такой ситуации и соответствующий врожденный пусковой механизм обеспечивает распознавание, оценку и интеграцию специфических для данной инстинктивной реакции раздражителей. Если внутреннее состояние животного соответствует определенной внешней пусковой ситуации, то оно волей-неволей вынуждено вести себя так, как это диктует для данных условий генетически зафиксированный код видотипичного поведения[14].

В физиологии принято представлять заключительную фазу инстинктивного поведения в виде совокупности безусловных рефлексов. Инстинктивное поведение в течение жизни обрастает условно-рефлекторными поведенческими компонентами и в таком виде участвует в формировании мотивационного поведения, направленного на удовлетворение биологической потребности. Инстинктивно-мотивационное поведение зачастую эмоционально окрашено, ибо эмоциогенные и инстинктивные зоны мозга лежат рядом. Эта эмоциональная окраска активизирует мотивационный поиск, что приводит к наиболее адекватному удовлетворению потребностей[15].

Инстинкты как врожденные формы биологического поведения, представляют собой цепи безусловных рефлексов, где окончание одного рефлекса запускает начало следующего. В настоящее время используют для обозначения инстинкта следующие понятия: «видоспецифичное поведение», «стереотипическое поведение», «врожденное поведение», «генетически запрограммированное поведение», «комплекс фиксированных действий». Приведенные термины обладают большей информационной емкостью, чем термин «инстинкт». В любом случае инстинкт является поведенческим выражением состояния человека, его мотивационно-потебностной активностью.

1.3. Значение инстинкта в поведение человека

В раннем детстве стимулы внешней среды не оказывают на человека существенного влияния, за исключением тех, которые связаны с врожденным или приобретенным отвращением или удовольствием. И только в ходе процесса научения и обретения жизненного опыта разнообразные стимулы приобретают способность активизировать и определенным образом направлять поведение. Каждый человек уже знает, что можно ждать от иных обстоятельств, мест, людей и вещей, а также социальных сигналов, содержащихся в языке, жестикуляции или действиях других людей. По мере накопления жизненного опыта события, ранее казавшиеся нейтральными, теперь обретают некоторую предсказательную силу. Когда люди начинают различать взаимосвязь между ситуациями, действиями и результатами, они могут регулировать свое поведение, сдерживать и модифицировать инстинкты.

Теория психоанализа умудряется объяснить многое в поведении на базе только двух инстинктов. Именно текучесть, подвижность, постоянные модификации инстинктов и множество альтернативных видов их удовлетворения делают возможной подобную вариативность поведения. По существу один и тот же инстинкт может быть удовлетворен самыми разными способами и одно и то же поведение у разных людей может порождаться разными причинами.

Фактически любой процесс в психоаналитической теории может быть описан в терминах расхода энергии или в терминах силы, тормозящей этот выход энергии, то есть препятствующей удовлетворению инстинкта. Поскольку процесс торможения тоже предполагает расход энергии, люди, которые тратят много сил на торможение инстинкта, в итоге испытывают скуку и усталость. Взаимодействие между выражением инстинктов и их торможением образует фундамент динамических внутриличностных образований, маркером которых является чувство тревоги. С позиции психоаналитической теории, тревога – это болезненное эмоциональное переживание, сигнализирующее об опасности или угрозе для личности. В состоянии «всеобъемлющей» внутренней тревоги индивид не способен связать свое состояние напряжения с каким-либо внешним объектом, напротив, в состоянии страха источник напряжения человеку может быть известен[16].

«Спонтанность, естественность поведения, свойственную представителям животного мира, мы чаще замечаем за самоактуализирующимися людьми и реже – за невротиками и не очень здоровыми людьми. Я готов заявить, что сама болезнь – это ничто иное, как утрата животного начала»[17].

Современные исследователи считают, что постоянство, ригидность инстинктивных компонентов поведения необходимы для обеспечения сохранности и неуклонного выполнения жизненно важных функций независимо от случайных, преходящих условий среды, в которых может оказаться тот или иной представитель вида. Во врожденных компонентах поведения хранится итог всего эволюционного пути, пройденного видом. Это квинтэссенция видового опыта, самое ценное, что приобретено в ходе филогенеза для выживания особи и продолжения рода. И эти передаваемые от поколения к поколению обобщенные и генетически фиксированные программы действий не должны и не могут легко изменяться под влиянием случайных, несущественных и непостоянных внешних воздействий. В экстремальных условиях имеются шансы выживания благодаря резервной пластичности инстинктивного поведения в виде модификации. В конкретных условиях индивидуального развития врожденные программы поведения обеспечиваются процессами научения, то есть индивидуального приспособления врожденного, видотипичного поведения к частным условиям среды. Для этого необходима предельная гибкость поведения, но возможность индивидуального приспособления, без утраты существенного, накопленного в ходе эволюции вида, требует незыблемой основы в виде устойчивой инстинктивной диспозиции. Только она дает животному способность с выгодой для себя реагировать в любой ситуации[18].

Врожденное поведение обеспечивает приспособление особи к условиям среды, обычно характерным для вида в целом. Приобретенное поведение – способ индивидуального приспособления особи к меняющимся условиям среды. При всей своей спорности и противоречивости, теории инстинктов находят применение в психологии человека, потому что позволяют перейти от «оценочного» подхода к «понимающему» подходу.

Представление об инстинктах как о комплексе сложных безусловных рефлексов, предполагает некий набор определенных паттернов действий, развитие которых определяется индивидуально приобретенными компонентами поведения, и указывает на значение правильного воспитания и формирования у человека адекватных и уместных проявлений инстинктов и, поэтому может иметь практическое значение.

1.4. Модели инстинктивного поведения

1.5. Возможности психокоррекции и психотерапии при работе с инстинктами

Сложное единство и симбиоз материального и духовного порождает острые противоречия между инстинктивными влечениями и высшими ценностями, которые часто причиняют большие страдания личности. Но инстинкты составляют лишь часть человеческой природы, но отнюдь не всю природу. Если у человека сложился паттерн поведения, определенный образ мышления и реагирования на разные ситуации, то за счет чего личность может измениться? Согласно психоаналитической теории личностного роста, существует нормальный путь развития личности, который имеет место благодаря оптимальному уровню фрустрации. Когда фрустраций становится слишком много или слишком мало, личность перестает развиваться нормально и фиксируется на данной стадии развития. Когда это происходит, индивид начинает повторять усвоенные паттерны поведения независимо от изменений в ситуации.

Целью психотерапии является перестройка личности, освобождение ее от травматического опыта и научение ее правильно использовать свои врожденные ресурсы. Эта цель достигается с использованием некоторых техник в психотерапии, посредством определенного анализа, воздействия и влияния, установления рационального баланса влечений.

Человек может ставить перед собой цели независимо от инстинктов, а потому способен подавлять или сублимировать инстинкты. Он не может не ощущать инстинктивного стремления, однако в его власти подавить его, когда оно под влиянием воображения, эмоциональных комплексов или даже разумного расчета влечет его к беспорядку или злоупотреблению. То есть человек может воспитывать и обуздывать инстинктивные устремления, ведомый высшими ценностями, и, что путем упражнения он способен вырабатывать в себе поведенческие навыки, поднимающиеся над чисто инстинктивными действиями[29].

Используя приемлемые техники для анализа и корректировки переживаний, терапевт призван вывести пациента на разумное переосмысление сковывающих человека зажимов, научить совладать с господствующими над человеком иррациональными силами и вновь оживить утерянные традиции или даже утраченные инстинкты. Человек открыт миру. Этим он отличается от животных, которые привязаны к среде, специфической для каждого вида. В этой среде содержится то, что отвечает набору инстинктов, присущих данному виду. Напротив, человеческое существование характеризуется преодолением границ среды обитания вида Homo sapiens.

В начале человеческой истории человек потерял некоторые из основных животных инстинктов. Улучшение качества жизни, технический прогресс, развитие коммуникаций и формирование социального мышления создали некую шаблонность поведения и реализации личного потенциала. Человек должен совершать выбор, опираясь на мораль и устои социума, в круговороте жизненных событий.

Взгляд клинициста на уже имеющуюся патологию может дать четкие основания для предположения о тесных связях между патологией и затруднениями эмоциональных отношений в раннем детстве, предположить наличие других важных переменных. Как признавал сам Фрейд, «когда мы наблюдаем уже имеющуюсяпатологию, тогда слишком легко установить, как она образовалась. Но когда мы смотрим на эти явления в перспективе(то есть из прошлого – в будущее), мы вынуждены признать разнообразие путей, по которым может идти развитие»[30].

Всякий анализ, даже когда он воздерживается от включения духовных измерений в терапевтический процесс, все равно пытается заставить пациента осознать то, что он, в самом деле, представляет собой в глубинах своего существа. Логотерапия рассматривает человека как такое существо, чья основная миссия состоит в реализации смысла и в актуализации ценностей, а не в простом удовлетворении влечений и инстинктов, то есть не просто в примирении требований ид, эго и супер-эго, и не просто в приспособлении к обществу и среде[31].

Являясь аналитическим процессом, логотерапия как техника призвана внести духовное измерение в человеческое существование. Поиск каждым человеком смысла является главной силой его жизни, а не «вторичной рационализацией» инстинктивных впечатлений. Логотерапия Виктора Франкла считает своей задачей помощь пациенту в поиске смысла в той мере, в какой логотерапия позволяет ему найти скрытый смысл своего существования. С духовными проблемами, такими как стремление человека, к значимому существованию, так же как и с фрустрацией этого стремления, логотерапия имеет дело в духовных понятиях. Эти понятия выбираются вполне сознательно и честно, когда имеется дело с «инстинктивными» понятиями. Если врач не в состоянии отличить духовное измерение от «инстинктивного», могут возникнуть опасные ошибки[32].

Психоанализ 3. Фрейда в широком аналитическом исследовании психики как метод психотерапии, проводит работу над выявлением психических механизмов, в том числе и бессознательных. В этом направлении существуют практические приемы психоаналитической работы с пациентами (исследование свободных ассоциаций, истолкование сновидений и фантазий, изучение ошибок речи и ошибочных действий, анализ переноса и сопротивления).

Человек, обладая всеми необходимыми навыками и способностями, может легко интегрировать их, формируя новые типы рефлексии. Когда налицо дефицит какого-нибудь компонента поведенческой реакции, тогда основные субнавыки, необходимые для сложного исполнения, сначала должны быть развиты моделированием и практикой. У человека с высокоразвитой нервной системой, большую роль в поведении играет научение, поэтому у них начальная фаза инстинктивного поведения достаточно вариабельна. В проблеме инстинкта и научения большое место занимает вопрос о пластичности инстинктивного поведения. Этот вопрос является весьма важным для уяснения не только эволюции инстинктивного поведения, но и вообще всех вопросов, касающихся психической деятельности[33].

Когда мы говорим, что поведение является совокупностью функций внешних, «рабочих» органов организма, необходимо различать сами эти функции и их ориентацию во времени и пространстве. И то и другое происходит на инстинктивной основе. Научением же можно только менять ориентацию этих функций, по нельзя заставить функционировать органы иначе, чем это обусловлено их генетически фиксированным строением. Именно морфологические особенности определяют характер функционирования экзосоматических органов, то есть инстинктивных движений[34]. Механизмы регулировки и ориентации инстинктивного поведения, осуществляемые на основе научения, служат важным, но все же лишь дополнением к инстинктивным процессам. Эффективное приспособление к быстрым изменениям среды возможно благодаря изменению поведения: «изобретению» новых способов поведения, способности выработать наиболее гибкие, пластичные навыки и другие высшие формы индивидуального изменчивого поведения.

1.6. Влияние культуры на инстинкт

Имея в виду инстинкты человека, часто употребляют образное выражение «видовая память». В человеческом обществе выделяют два типа «видовой памяти» – передаваемую по наследству (генетическую), и «негенетическую память» человеческого сообщества то есть культуру. Вопросы близкие к проблеме инстинкта затрагиваются и в исследованиях культуры.

Обеспечить выживание групп и индивидов помогают культуры, соизмеряя потребности индивидов и групп с ресурсами, доступными для удовлетворения потребностей. Это правило обычно верно, говорим ли мы о примитивных культурах с малыми ресурсами и ограниченной технологией, или о современных, урбанизированных культурах, которые существуют сегодня во многих странах мира. Для содействия объединениям внутри сообщества особенно важна система правил, относительно прочных и устойчивых во времени, передающихся из поколения в поколение[35].

Опустившись на самый низкий уровень филогенеза – биологический, можно посмотреть из каких конкретно первоэлементов сложилась культура. Вначале были инстинкты. Для вывода понятия культуры достаточно трех основных инстинктов: воспроизводства, самосохранения, и очень часто забываемого инстинкта подражания.

Несмотря на относительную устойчивость культуры, она никогда не бывает статичной, культура – динамическая данность всегда находящаяся в напряженных отношениях с поведением, установками, ценностями и нормами, которые она должна описывать. Культура – в такой же мере индивидуальный, психологический конструкт, как и социальный. В какой-то степени культура существует и в каждом из нас индивидуально, и как глобальный, социальный конструкт. Наша неспособность в прошлом признать индивидуальные различия в конструктах и понятиях культуры, без сомнения, способствовала созданию и сохранению стереотипов. Стереотипы – это распространение нами общих положений о культуре группы людей на всех индивидов внутри этой группы. Стереотипы часто содержат зерно истины. Но они столь же часто ошибочны, поскольку не все индивиды внутри группы могут в одинаковой степени разделять ее культурные ценности и нормы[36].

Культура – это макро понятие, она существует не только в каждом отдельном человеке, но и как социальный феномен, ярлык, изображающий запрограммированные паттерны жизни, усвоенные и привычные. Как социальный ярлык, культура живет собственной жизнью, подкрепляя модели поведения, на которые она влияет. Это поведение затем обратно питает социальный ярлык культуры, в результате чего ярлык также получает подкрепление. Тем самым культура обладает циклической природой, связывая свои свойства как социального ярлыка с инстинктивным поведением своих членов[37].

При изучении физиологических и психологических аспектов адаптации человека и человеческих сообществ к природной и культурно-социальной среде поднимается вопрос о системе социокультурных установок, определяющих поведение человека, о регулятивных и компенсаторных свойствах человеческой психики. Социальная картина мира фактически рассматривается как средство и результат адаптации индивида к природной и социально-культурной среде своего обитания, как способ коррекции восприятия человеком окружающего мира, который снимает чрезмерный дискомфорт, иногда парализующий активность человека в мире. В этом смысле можно сказать, что человек живет в мире, созданном их культурой и восприятие действительности, и характер человеческой деятельности определены культурой, которая понимается как адаптационная система. Поэтому восприятие и поведенческие патерны связаны самым непосредственным образом. Культурная картина мира – это система представлений, касающихся человеческого действия и взаимодействия, представлений вовсе необязательно осознанных[38].

Психологическая адаптация является ни чем иным, как выработкой собственной, уникальной, системы защитных механизмов (психологических комплексов), которые закрепляются в культуре и посредством культуры транслируются последующим поколениям. Наличие таких бессознательных комплексов определяет и избирательность человеческого восприятия, и формирование моделей поведения, точнее было бы сказать, моделей действия и взаимодействия, которые внутри данной культуры наиболее комфортны, и создание таких общественных институций, которые в наиболее полной степени способствовали бы конструктивному культурному развитию. Внешние формы проявления защитных механизмов в поведенческих актах могут быть различными, такими, которые наиболее адекватны ситуации. Поэтому и для различных эпох, и для различных социальных и локальных групп модели действия, системы взаимодействия и процессы формирования социальных институций различны, но все они строятся на принятой данной культурой системе защитных механизмов[39].

Человек способен к удовлетворению инстинктов более разнообразными и многочисленными способами. Это обеспечивает уникальность человеческого существования. Более того, у людей инстинкты, до того как они смогут найти удовлетворение, могут быть заторможены и модифицированы. Они могут быть блокированы (по крайней мере, временно), выражены в измененном виде или выражены напрямую без изменения. Например, чувство любви может быть модифицированным выражением сексуального инстинкта, а сарказм – модифицированным инстинктом агрессии[40].

Как генетический материал инстинкт всегда запускается, независимо от культурного влияния. Например: инстинкт самосохранения будет одинаково проявляться в любых культурных традициях. Страх мобилизует внутренние силы организма и человек реагирует на опасность, активируя оборонительное поведение (избегательное или агрессивное). Или исследовательский инстинкт заставляет человека изучать незнакомые предметы, обстановку или территорию на которой он оказался («полевое поведение» теория К. Левина).

Культура влияет на стиль поведения, установки и нормы общества. Человек, усваивая с рождения некую модель существования, следует ей в течение всей жизни. Поэтому культурный слой человека предопределяет возможные запреты или подавление на проявление инстинктов, или адекватное отношение к ним и воспитание инстинктивного поведения. «Культурные» соображения как традиции общества, модные течения и удобство медицинского ухода – ограничивают врожденные адаптивные программы поведения жесткими рамками. Культурно-историческое развитие человечества выдвигает важнейшие требования и запреты, опираясь на учение о морали и этике.

2.1. Динамика общественного отношения к семье в различные исторические эпохи России

В исторической ретроспективе традиционно определяется природный характер репродуктивной культуры семьи, которая предопределена биологически. Но сегодня велико вмешательство человека в этот изначально биологический процесс, которому удается сознательно менять естественный ход репродуктивной функции семьи.

Существование понятия репродуктивной культуры семьи связано с явлениями отцовства, материнства как с культурными феноменами, с ценностью человеческой жизни, особенно ценностью человеческой жизни у истоков: с отношением личности, семьи, общества к детям, деторождению.

Динамика репродуктивной культуры представляет собой определенный цикл, стадии которого характеризуются тем или иным соотношением рационального и чувственного, духовного и материального начал.

Человек современной эпохи сохранил живое человеческое участие и эмпатию в отношении членов своей первичной группы, но ему приходится иметь дело преимущественно с формальными и «безличностными» структурами, встраиваясь в различные социальные, профессиональные, культурные группы, выбирая свою карьеру, жизненный путь, варианты самореализации, особенности гендерной идентичности, семейного и репродуктивного поведения.

Обратившись к недалекому историческому прошлому, можно провести аналогию формирования семейных ценностей в переломные моменты нашей страны. После Октябрьской революции идеология большевиков приветствовала свободные сексуальные отношения, институт брака и семьи считался пережитками буржуазного прошлого. Тоталитарный режим нового государства требовал активной включенности всех членов общества в строительство социализма. Идеи крепкой семьи были отодвинуты более насущной проблемой большевиков: победа пролетариата всего мира. В эпоху социализма семьи были похожи существующими предпочтениями – «нормативной малодетностью». В основном семьи имели одного, двух или трех детей и это считалось нормой.

В далеких селениях, деревнях, где поддерживались традиции и обряды русской культуры, институт брака и семьи сохранял свою актуальность. Детей в крестьянских семьях рождалось много, но и смертность была в то время тоже высока. Крестьянская семья выживала, неосознанно опираясь на врожденный инстинкт продолжения рода, чувство общности и принадлежности, а также инстинкт самосохранения. Мужчина выполняет инструментальную роль, то есть поддерживает в основном товарообменную, а затем финансовую связь семьи с внешним миром, женщина выполняет экспрессивную роль, значение которой заключается в регулировании взаимоотношений внутри семьи.

В последнее десятилетие второго тысячелетия Россия переживает трудный период. Развал социалистической реальности приводит к обострению политического противостояния, разрушению стабильных экономических связей и кризису во всех сферах общества. Патриотический дух советского народа сменяется на потребительский дух Новой России. Человек вынужден выживать своими силами, не надеясь на помощь государства, у всех людей обостряется инстинкт самосохранения и выживания. Появляется новое представление о возможностях и границах проявления мужского и женского, что включает в себя амбивалентность в оценке как мужчин, так и женщин. Представители обоих полов могут быть как сильными, так и слабыми, как активными, так и пассивными. Современные проявления человеческих качеств определяются тем, что конфигурации человеческих свойств уже не принадлежат исключительно одному полу.

Прогресс цивилизации постепенно снижает ценность специфических мужских преимуществ (физическую силу, агрессивность, способность к самоутверждению) и повышает ценность женских качеств (развитые вербальные и логические способности, чуткость, ответственность).

Большая свобода выбора, возможности, задаваемые социокультурной традицией, расширили границы сознания и используемых поведенческих моделей, открыли путь для интенсивного инновационного развития, в том числе в сфере семейных отношений[41].

Перестроечное время принесло много возможностей и соблазнов для творческих и мобильных людей. Казалось, что прозрачность границ и новая реальность дает массу возможностей реализации своих планов, идей и инноваций. В структуре экономики происходят негативные изменения – потенциал всех природных и материальных ресурсов во многом ориентирован на внешний рынок вне пределов национальной экономики. Отечественная экономика все сильнее втягивается в худший вариант международного разделения труда в качестве поставщика топливных и сырьевых ресурсов и потребителя готовых промышленных изделий. В 90-е годы XX в. в России происходит ослабление семейных устоев – разрушаются нравственные ценности и воспитательный потенциал семьи.

Россия на протяжении последних десятилетий переживает демографические трудности, которые объясняются социально-экономическими факторами объективного и субъективного порядка. Утратилось смыслообразующее представление семьи – брак стал более эмоциональным, личностно ориентированным и менее прочным, где дети не являются основанием, цементирующим отношения между супругами[42].

В православной России церковь относится к явлению «childfree» отрицательно, высказывая порицание их выбору. Консервативно настроенные религиозные деятели провозглашают добровольную бездетность восстанием против бога и того божественного, что есть в человеке. Церковь утверждает, что людям вообще не дано право выбора в этом щекотливом вопросе, бог дает детей в дар и именно так и надо воспринимать каждого ребенка, как дар божий и растить их с заботой и страхом Божьим.

2.2. Общая характеристика явления «childfree»

Движение «childfree» возникло в США на волне общих прогрессирующих настроений за мобильность, эмансипацию и социальную дифференциацию женщин в современном обществе. Созданная в социальной сети страничка «Network Childfree» в 1992 году школьной учительницей, быстро собрала до пяти тысяч единомышленников. Сегодня в Америке насчитывается более сорока организаций объединяющихся под знаменем «childfree».

В современной России под знамена и лозунги добровольной бездетности последователи стали собираться в 2004 году. Но спад рождаемости в нашей стране начался еще в 1990 году. Появление движения «childfree» в России способствовала череда социально-экономических и политических потрясений конца XX века и начала XXI века, что не способствовало формированию у населения уверенности в завтрашнем дне. Процессы социальной мобильности и обретение женщинами опыта презентации себя в социуме как личности и индивидуальности создали определенные рамки для реализации главной инстинктивной потребности женщины – материнства.

Этимологически слово «childfree» – свободная от детей, возникло на базе существующего понятия «childless» – бездетная, которое употреблялось в ракурсе мотивации «невозможности» иметь детей по биологическим или другим показателям и со множеством смыслов: от негативных до актуальных. Понятие «childfree» имеет смысловую окраску с мотивацией на сознательное «не желание» иметь детей, и включает в себя медицинский (биологический), социальный, моральный и личностный аспекты. «Childfree» социальное явление международного плана, опасность которого состоит в том, что идет активная навязывание идеологии «childfree», с претензией на принятие социумом их позиции «равнозначной» традиционной.

Сегодня в сети создаются всевозможные странички и форумы проявления «childfree», самый экстремальный из них – это «childhate», то есть, «дето ненавистники». Проанализировав их высказывания, делаешь печальный вывод о том, что эти люди говорят о детстве, как о бесправном и ужасном времени, а о матери или бабушке как о недовольных жизнью и несчастливых людях.

Явление «childfree» может оказывать влияние на все сферы жизни общества и государства: на экономику страны, на физическое и духовное здоровье нации, на демографическую ситуацию в стране и т.д.

«Childfree» имеет объективные и субъективные факторы. Наличие этих факторов зависит от объективных условий, в которых формируется человек (политика, экономика, культура, социум), а также от субъективных индивидуальных особенностей человека (биологических, личностных, психологических).

2.3. Объективные факторы явления «childfree»