"Непременно на днях заеду к Леше, - пообещала себе Тамара и тут же вспомнила, что сейчас полным-полно дел - ещё не закончено расследование гибели Виктора, а теперь нужно заняться делами Зои и Маши, заодно выяснить, почему Валя решилась на этот отчаянный шаг, да и с Василием надо разобраться. - Вот так всегда, - снова упрекнула себя Тамара. - Крутишься в делах и забываешь о близких людях. Нет, непременно в выходные заеду к Леше вместе с сыном. Брат уже несколько лет не видел племянника. Да и я не видела племянниц уже пару лет".
      - Зоя, когда заберешь Машу, давай познакомим её с моими племяшками, они примерно одного возраста, шесть и восемь лет.
      - Давай, - согласилась та. - Как только немного приду в себя, возьму отпуск, съезжу в Чернигов и привезу Машеньку. Не знаю только, как ей сказать про Валю... Ведь она будет спрашивать, где мама...
      Ее голос прервался, и она опять заплакала.
      - Ой, что же эта такое, - причитала она. - Ну, как же Валя могла... Как же мне её жалко. И Машеньку жалко. Как мне сказать ребенку, что её мама умерла?..
      Тамара хотела её успокоить, но вместо этого села рядом с ней на продавленный диван, обняла её, и обе женщины в голос зарыдали.
      - Ну, все, хватит плакать, - наконец сказала она, утирая слезы сначала себе, потом Зое. - Ты всем её знакомым позвонила?
      - Да, всем, чьи телефоны были в её записной книжке.
      - И много получилось?
      - Не считала, человек десять, наверное.
      - И все женщины?
      - Да.
      - И ты никого из них не знаешь?
      - Не знаю, - подтвердила Зоя, не понимая, к чему клонит Тамара.
      - Где же Валя с ним познакомилась? Она ведь замкнутая была, стеснительная, с людьми трудно сходилась. А тут - сразу десять новых знакомых.
      - Я вспомнила, сестра как-то обмолвилась, что у них что-то вроде клуба.
      - И чем же они занимались в этом клубе?
      - Понятия не имею, - пожала плечами Зоя.
      - Слушай, а может, это какая-то секта? Я где-то читала, что в некоторые секты специально заманивают людей, дурманят их наркотиками, требуют денежных взносов или ещё чего-нибудь.
      - Да что с Вали взять-то? - спросила Зоя, все больше пугаясь.
      - Да хоть бы эту квартиру!
      - Так ведь она не только её. Нас здесь было четверо, если считать Машеньку.
      - Ой, сейчас каких только махинаций с квартирами не творят! Есть специальные черные нотариусы, которые за деньги состряпают любой документ.
      - Да откуда у Вали деньги? Ты же видишь, как она жила!
      - Зато у этой секты наверняка есть. Оплатят услуги нотариуса и заберут квартиру. Ведь по рыночным оценкам она стоит немало. Сталинский дом, большой метраж, дорогой район - Ленинский проспект. Это Юго-Западный округ, здесь стоимость одного метра жилплощади такая же, как в Центре. Ваша квартира стоит минимум сто тысяч долларов, а то и больше. Лакомый кусок для секты.
      - А ты уверена, что это какая-то секта?
      - Разберемся, - зловещим голосом произнесла Тамара, опять невольно подражая верной боевой подруге. - Мне непременно нужно глянуть на всех Валиных новых знакомых.
      - И ты сразу поймешь, кто они? - с уважением спросила её Зоя.
      "Самаритянка" немного стушевалась - все ж опыт сыщицкой работы у неё всего-ничего.
      - Тогда возьмем с собой Аллу, - нашлась она. - Наша верная боевая подруга прирожденный психолог, людей сразу видит.
      - Да когда ей этим заниматься! У неё только что жениха убили!
      - И в самом деле... - задумалась Тамара. Но потом тряхнула головой, придумав план. - Для начала мы пообщаемся с ними сами, а потом, может быть, Алла тоже захочет с ними пообщаться.
      - Ой, Томусь, мне страшно... - запричитала Зоя.
      - Чего ты боишься-то?
      - А вдруг и нас с тобой затянут в эту секту?
      - Да кто нас затянет против воли?
      - Других же, говоришь, затягивают.
      - Все, что узнаю, я буду рассказывать Алле. Она сообразит, что к чему.
      - Тогда ладно, - успокоилась Зоя, уверовав, что под такой защитой даже загадочная секта не страшна.
      - А когда ты с говорила с Валиными новыми знакомыми, ничего такого подозрительного не заметила?
      - Да нет. Обычные женщины. Сочувствовали, ахали. Ни одна из них не знала, что случилось с Валей. Все обещали прийти на похороны. Завтра придут несколько женщин, чтобы помочь.
      - Надо же, какие они дружные... - снова задумалась Тамара. - Может быть, это и не секта вовсе, а просто хорошие женщины, которые помогают друг дружке...
      "Почему же они не помогли Вале? - мысленно спросила она себя. - Или все же они в сговоре... Ну, тогда тем более нужно с ним познакомиться".
      В этот раз Алла выиграла, мужчины проиграли.
      Во время игры она взяла мизер с тремя "дырками", а в прикупе было то, что надо. Несколько раз сыграла свою коронную игру - на ловленном мизере сделала "армянский снос", а партнеры, хоть и знали эту её особенность, но не угадали снос. В итоге Алла сыграла мизер. С пятью взятками на руках она торговалась до семерной, получила в прикупе две нужных карты к длинной масти, а в другой раз туза с королем, и тоже в масть, а потом объявила восьмерную. Да ещё умудрилась оставить партнеров без вистов, подсадив их на горку. Пулю верная боевая подруга закрыла первой, а потом активно вливала им "американскую помощь". В итоге выиграла прилично. Играли по доллару за вист, - чего там мелочиться, когда все трое асы преферанса! Чем выше ставка, тем больше риск, тем интереснее играть.
      - Ну, и пруля ты, подруга, - покачал головой Игорь, огласив результат.
      - Эх, Казанова, не завидуй, - усмехнулась она. - Кому в картах везет, тому в любви не везет.
      - Да ладно, не прибедняйся.
      - Я не прибедняюсь. Честно говорю - с любовью завязала морским узлом.
      - Что - теперь будешь жить без мужчин? Да ни за что не поверю!
      - Разве я сказала, что завязываю с мужиками? Как были - так и останутся. Да ещё и новых наберу. А завязала я с любовью, но ты, циник Казанова, подумал совсем про другую любовь - плотскую, а я имела ввиду духовную.
      - А-а, - неопределенно произнес тот, не придумав, что ей ответить.
      Забеспокоившись, что разговор может съехать на опасную тему, вмешался Виталий:
      - Напарница, скажи честно, сколько у тебя было любовников?
      - Ты слишком хорошего мнения о моей памяти, - закокетничала та. - Вон спроси лучше Казанову, сколько у него было баб.
      - Я их не считал. Но несколько сотен точно. Да и у тебя, подруга, не меньше.
      - Не меньше, а может, и больше, - согласилась она. - А вот скажите-ка мне, ребята, как на духу: почему если у бабы много любовников, то она блядь, а если у мужика много любовниц, то он герой-любовник?
      - Ну, таких мужчин тоже называют кобелями, - возразил Казанова.
      - И блядунами тоже, - добавил сыщик.
      - Ага, мужская солидарность, - ехидно отметила верная боевая подруга. - И, тем не менее - ты, Игорек, - Казанова, а я - блядь.
      - Да не наговаривай на себя! - возмутился тот. - Ни разу не слышал, чтобы тебя кто-то так назвал. А если бы попробовал, то зубы бы с пола собирал.
      - Тут ты прав, - признала она. - Один раз было, наехали на меня четверо, и один рискнул обозвать меня "блядью", причем, заметьте - без всяких на то оснований! Он же со мной не спал и не знает моего бурного прошлого! Я, естественно, оскорбилась. У меня же на лбу аршинными буквами написано, что я - лебедино-верная женщина! - Алла произнесла последние слова с пафосом, а потом оглядела мужчин с некоторой долей подозрительности - а вдруг кто-то из них посмеет в этом усомниться?
      - И чем все кончилось? - заинтересованно спросил Виталий, не собираясь ей возражать, хотя про "лебединую верность" напарница, конечно, загнула.
      - Тем, о чем только что сказал Казанова. Малец до сих оплачивает услуги стоматолога. А заодно и уролога - писаться стал парнишка.
      Зримо представив картинку, мужчины от души расхохотались.
      - Ну, ты в своем репертуаре, подруга, - сказал Игорь, утирая выступившие от смеха слезы.
      - А вот наш общий психиатр меня за это журит. Говорит, не пристало порядочной женщине махать кулаками. Мол, рукоприкладство женщину не украшает, а как раз наоборот. А вы как думаете?
      - Это тебе в стиль, - польстил сыщик, а Казанова осторожно произнес:
      - Вообще-то рискованно это, подруга. Мало ли на кого нарвешься.
      - Этого-то я как раз совсем не боюсь. А вот имидж порядочной женщины мне дорог. Может, и в самом деле бросить дробить мужикам зубья и отбивать яйца?
      - Я бы это приветствовал, - уже более уверенным тоном сказал Казанова, видя, что верная боевая подруга настроена благодушно.
      - Да, годы уже не те... - пригорюнилась та. - Скоро уже пятый десяток пойдет, а я все дерусь, как бывало в детстве.
      - До пятого десятка тебе ещё жить да жить.
      - Хочешь сказать, что я до этого не доживу? - опять ударилась в чернуху верная боевая подруга.
      - Сплюнь, - рассердился Казанова.
      - Да тут хоть плюй, хоть не плюй... - Теперь она уже не дурачилась. Затянулась сигаретой, посмотрела невидящим взглядом куда-то в угол и тихо сказала: - Сегодня на кладбище меня внезапно пронзила мысль - а ведь я скоро умру. Нет, мужики, не собираюсь давить из вас слезу и не намекаю, что уже пора сбрасываться мне на венок. Но честно, мне стало страшно. Думаю, вот помру, заколотят меня в гроб, закидают землей, потом все с кладбища уйдут, а я останусь там одна. И сожрут могильные черви мое молодое красивое тело...
      - Бр-р! - передернулся Виталий, непроизвольно вздрогнув. - Кончай гнать чернуху, напарница!
      - Да ведь я серьезно, Виталь... - Алла и в самом деле была серьезной. - То ли это предчувствие, то ли просто настроение было соответственное... Но на какой-то миг я почувствовала, что лежу в гробу, и меня опускают в могилу. А я все слышу, все чувствую, но ничего не могу поделать. Бьюсь там, в гробу, и кричу, что я ещё жива, но беззвучно, и меня никто не слышит... Сверху комья земли падают и глухо стукаются о крышку гроба, и я сознаю, все, это конец, аллес песец, мне оттуда ни за что не выкарабкаться. Страшно стало до жути... Так неохота умирать...
      Оба уставились на неё со смешанным выражением страха и мистического ужаса. Казанова с Виталием и в самом деле испугались. Говорят, что некоторые люди предчувствуют свою смерть, а уж с Аллиной интуицией... При её образе жизни и склонности к риску она уже завтра может нарваться на пулю.
      - Подруга, давай закроем эту тему, - взмолился Казанова. - Я даже в детстве не плакал, а сейчас чуть не прослезился.
      И тут он увидел, как по щеке верной боевой подруги медленно поползла слезинка. Не веря собственным глазам, Игорь уставился на нее, не в силах вымолвить ни слова.
      - Алка, прекрати... - тихо произнес сыщик. - Ведь накличешь беду. Со мной тоже такое бывало. Теперь уже знаю, - если у меня появилось это ощущение, то вскоре схлопочу пулю.
      - Все-все, - сказала она, смахивая слезы. - Что-то я совсем расклеилась. Поставь-ка, напарник, наш гимн, а ты, Казанова сбегай к холодильнику за шампанью. Хватит поминок. Будем жить!
      В половине седьмого утра позвонила Тамара:
      - Ал, я тебя не разбудила?
      - Нет, Томусь. Я всегда встаю в 6 утра.
      - Вчера вечером я тебе названивала, но ни мобильный, ни домашний телефон не отвечал, и я разволновалась. Как ты?
      - В порядке. Мы потрепались за жизнь с Казановой и Виталькой, а потом решили размяться за пулькой. Вот я и отрубила все телефоны, чтобы ничто не мешало нашему лирическому настроению. Терпеть не могу, когда за преферансом меня отвлекают телефонные звонки.
      - А-а, - облегченно перевела дух Тамара. Она и в самом деле переживала за верную боевую подругу - на кладбище та выглядела непривычно опустошенной. Мало ли что могло случиться, когда Алла в таком состоянии?.. Могла выпить на поминках, потом сесть за руль и не доехать до дома. А могла и связаться с какими-нибудь отморозками, если что-то пришлось ей не по нраву. Так что вчера Тамара волновалась не зря.
      - А как у вас? - спросила Алла.
      - Зоя уже немного успокоилась. Можно мне сегодня тоже побыть с ней?
      - Томик, о чем ты спрашиваешь! Во-первых, у тебя есть начальник, Мотя Лопаткин. Во-вторых, можно и даже нужно.
      - Я хотела пригласить и других наших "самаритянок". Зоя совсем одна. Правда, обещали заглянуть Валины знакомые, но не знаю, смогут ли они реально помочь, или будут сидеть, кудахтать, расспрашивать, лить слезы и мешать.
      - Привлеки столько наших девиц, сколько нужно. Чую, у тебя есть какие-то новости.
      - Сегодня я не появлюсь в нашем офисе. Так что придется все рассказать по телефону.
      - Давай, излагай.
      - Дело в том, что с самоубийством Вали не все понятно. Во-первых, она не оставила записки.
      - Это не строго обязательно, Томик, - перебила её верная боевая подруга. - Психиатр говорила мне, что бывает самоубийство по типу короткого замыкания. Что-то случилось, человеку так хреново, что он не видит выхода и смысла в дальнейшей жизни. И тогда ему уже не до записок. Каким образом Валя покончила с собой?
      - Шагнула с балкона.
      - Да-а... Страшная смерть. Этаж высокий?
      - Четвертый.
      - Тогда она могла просто искалечиться, если внизу растут какие-то кусты, деревья или есть клумба с цветами.
      - Там асфальт, но вчера мне и в самом деле пришла в голову мысль, что Валя могла разбиться не насмерть. Это ужасно, Ал... Я сегодня всю ночь не спала. Потому и звонила тебе весь вечер и сегодня спозаранку тебя тревожу. Мне хотелось с тобой поделиться. С Зоей-то я не могу это обсуждать, она и так все время плачет. Второе, что меня смутило, - у Вали осталась семилетняя дочь.
      - Неужели она решилась на самоубийство в присутствии ребенка?!
      - Нет, девочка живет в Чернигове у Валиной тети.
      - Почему?
      - Ее муж терпеть не мог ребенка, говорил, что она не от него. Видимо, Валя решила не травмировать Машеньку скандалами и отослала дочку к своей тете.
      - Похоже, её супруг порядочный подонок.
      - Даже хуже! Зоя рассказывала, как он издевался над Валей.
      - Как же она могла решиться покончить с собой, имея маленькую дочку! Муж - дело временное, с ним можно развестись, раз он подонок. Но на кого Валя оставила ребенка?!
      - Вот и я об этом задумалась.
      - Нашла ответ?
      - Нет. Наоборот, все складывается так, что Валя никак не могла этого сделать. На балконе, с которого она прыгнула, много детских вещей, игрушек. Хотя бы это должно было её остановить. Даже если у неё произошло короткое замыкание, даже если казалось, что жизнь кончена, но о Машеньке-то Валя должна была подумать, увидев её вещи!
      - Мать, это не самоубийство, - уверенным тоном произнесла верная боевая подруга.
      - Ты думаешь...
      - Думаю.
      - Вчера у меня тоже было такое ощущение, но я гнала от себя эти мысли. Это так страшно...
      - Не более страшно, чем самоубийство. Пожалуй, второе даже пострашнее. Довести бабу до такого состояния, чтобы она забыла о ребенке и шагнула с балкона... Это, знаешь ли, моральный садизм.
      - Ее муж, похоже, настоящий садист. Зоя говорит, что он очень злой и жестокий.
      - Бил ее?
      - Этого Зоя не знает. Но ведь можно и морально истязать.
      - Это ещё похуже, когда унижают и растаптывают человеческое достоинство. Та-ак, чую, мне нужно потолковать с этим подонком.
      - Я тоже надеялась, что ты вмешаешься.
      - Непременно вмешаюсь. Где этот тип сейчас?
      - Живет у любовницы.
      - Телефон Зоя знает?
      - Думаю, да. Она ему звонила, чтобы сообщить о смерти Вали.
      - Выясни и тут же отзвонись мне. Как только выкрою свободную минуту, непременно к нему загляну.
      - Ал, будь поосторожнее, - предупредила Тамара. - Зоя говорит, что Василий связан с какими-то криминальными личностями.
      - Ну, тогда мне это вдвойне интереснее, - хмыкнула верная боевая подруга.
      - Я так и думала.
      - Значит, "Самаритянин" берется расследовать обстоятельства гибели Вали, самоубийство ли это или убийство. И в любом случае мы накажем этого подонка. А что будет с девочкой?
      - Зоя хочет её удочерить. Но не знаю, разрешат ли ей. Ведь отец жив.
      - Сегодня жив, а завтра - нет, - зловеще проговорила Алла. - Даже если Василий тут ни при чем, заставим его отказаться от отцовства, раз он не считает Машу своей дочерью.
      - Поосторожнее с ним, Ал, - ещё раз предупредила Тамара.
      - Не боись за меня. Общаться с бандитами я умею. А на крайний случай мой "Смит-Вессон" всегда при мне. Этот подонок просто моральный урод или у него был какой-то свой интерес? Раз живет у любовницы, значит, своей квартиры у него нет, так?
      - Да, он иногородний. Зоя говорит, что Василий женился на Вале ради московской прописки.
      - Значит, хочет заполучить её хату. Кто там ещё из наследников?
      - Зоя и Машенька.
      - Хрен он получит, а не квартиру! - верная боевая подруга сложила правой рукой две дули, хотя Тамара и не могла этого видеть. - Девочка осталась сиротой, жилплощадь ей и самой пригодится. Зоя на квартиру претендует?
      - По-моему, нет. У них с сестрой были очень хорошие отношения. И Машеньку она любит.
      - Хата большая?
      - Да, больше ста метров, в сталинском доме на Ленинском проспекте.
      - Жирный кусок захотел схавать этот Устьпердюйский деятель! Ну, тут он сильно ошибается. Квартира должна остаться Маше. Изначально хата чья?
      - Родителей Вали и Зои.
      - Тем более. Этот подонок приехал из своего Мухосранска и желает получить хорошую квартиру в Москве, которую он не заработал и даже не купил. Да я из патриотических соображений этого не допущу! - с пафосом произнесла верная боевая подруга. - Сколько коренных москвичей ещё ютится в хрущобах и коммуналках, а криминальные морды скупают лучшие квартиры! Не хрена этим сраным бандитам портить экологию моей любимой столицы. Вот налетели шакалы, мать их! - теперь она говорила с искренним возмущением. Все бандитье слетается в Москву. Наковыряют бабок криминалом, а потом приезжают и покупают здесь квартиру. Нет, мать, что ни говори, а у этой говенной псевдодемократии немало издержек. Разрешили покупать хату в столице всем желающим, а ведь честному человеку за всю жизнь таких денег не скопить, чтобы приобрести приличную квартиру в Москве. Вот и лезет сюда всякая криминальная погань. А московские чиновники греют на этом руки. Представь, в моем респектабельном доме появились уже две типичные бандитские рожи! У меня до них руки пока не дошли, да и они изображают лояльность, шаркают передо мной ножкой, но я-то знаю, что они по уши в дерьме и крови. Ну, со временем и до них доберусь. Если уж в ментовке все куплено-перекуплено, приходится действовать своими методами.
      - Зоя говорит, что Василий непременно будет претендовать на их квартиру.
      - Пусть свой хрен пососет!
      - Еще одна деталь, Ал. Валя недавно познакомилась с какими-то женщинами. Они называют свое сообщество Клубом. Я подумала, может быть, это какая-то секта?
      - Не исключено. Сейчас этих дурных сект навалом. Ты думаешь, они во что-то втянули Валю, а она, поняв, что вынужденно занимается неблаговидными делами, наложила на себя руки?
      - Именно так я и подумала.
      - Координаты этих дам есть?
      - Да. Зоя вчера всех обзвонила. Некоторые обещали прийти уже сегодня, остальные придут на похороны.
      - Вот ты и прощупай тех, кто сегодня явится. И наших девиц к этому привлеки. Обрисуй им ситуацию и выскажи свои подозрения. Пусть каждая возьмет на себя кандидатуру и раскручивает её.
      - Ладно. Каждая "самаритянка" получит конкретное задание и разговорит свою подопечную.
      - Будьте начеку, эти дамочки могут быть опасны. Если они поймут, что вы что-то про них вынюхиваете, то как бы красивое тело одной из "самаритянок" тоже не оказалось сброшенным с балкона.
      - Ты думаешь, это клубные дамы расправились с Валей?
      - Все может быть. Теперешние бабы на все способны. Недаром же я говорю, что женщины могут все. В том числе, способны и на крутой криминал.
      - Ладно, я предупрежу наших девочек.
      - Телефонируй мне о новостях, если что-то узнаете. А телефончик Василия сообщи сразу.
      - То, что мы оторвем "самаритянок" от расследования дела Виктора, не повредит?
      - Не думаю. Я подключила сыщика Виталия, так что смена принята.
      - Хорошо, Алла, до связи.
      - Пока, дорогая.
      Тамара встретилась с "самаритянками" Олесей, Катей и Ольгой возле метро "Ленинский проспект". Отсюда до нужного дома всего десять минут пешком. По дороге она сообщила подругам о своих предположениях. Войдя в знакомый двор, Тамара сказала:
      - Давайте, девочки, где-нибудь присядем и закончим разговор здесь. Вдруг в квартире уже есть кто-то из клубных дам.
      Оглядевшись, она увидела чуть в стороне детскую площадку со скамейками и направилась туда. Когда "самаритянки" сели и закурили, Тамара продолжила инструктаж:
      - Зоя в курсе вашей роли, а со знакомыми Вали будьте предельно осторожны. Поначалу ни о чем не расспрашивайте, жалуйтесь на свою неустроенную личную жизнь и следите за их реакцией. Может быть, им нужны новые члены, и они клюнут. Если пригласят в свой Клуб, соглашайтесь. Каждая из вас пусть возьмет на себя одну из Валиных знакомых. Ненавязчиво расспросите, как они познакомились, тогда будет понятно, каким образом они вербуют новых членов. Чтобы вы имели возможность поговорить наедине, мы все разъедемся по делам парами - "самаритянка" и знакомая Вали. Первую из тех, кто сегодня придет, я беру на себя. Мы с ней поедем по магазинам закупать продукты к поминкам. Вторая поедет со своей подопечной в морг. Валю можно будет забрать сегодня или завтра. Следующая из вас предлагает вновь пришедшей поехать в ЗАГС, оформить свидетельство о смерти. Четвертая со своей напарницей объездят разные кладбища, мол, выясняете, где дешевле или где место получше. Если кто-то из нас вернется рано, то останется в квартире, готовить её к поминкам. Походите по соседям, попросите столы, стулья, посуду. Заодно познакомьтесь с соседями, они тоже могут многое рассказать о Вале и её муже.
      - А если придет более четырех знакомых Вали? - спросила Олеся.
      - Тогда придется вызвать ещё кого-то из наших. Зоя-то не помощница, она не знает, как и о чем спрашивать, боязлива, да и вообще не в том состоянии, чтобы проводить расследование. Общаться с членами этого Клуба лучше наедине. Если их будет двое на одну из вас, то разговора не получится. Они замкнутся, и все.
      - А Зою куда? Она же может все испортить, если неожиданно вмешается, собьет разговор с нужной тональности.
      - Зою мы отправим на её квартиру. Пусть сидит там на телефоне. Хотя оставлять её одну тоже нехорошо. Куда бы её пристроить?
      - Пусть остается в квартире сестры, - предложила Олеся. - Будет среди людей, в гуще событий.
      - Нет, вы её пока ни во что не посвящайте. Мы потом ей все расскажем. Сейчас она всего боится.
      - Ладно, ей ничего не скажем, но пусть будет с нами. Я придумаю, как увести свою подопечную и расспросить её. Если придет кто-то еще, то позвоню в нашу фирму и попрошу подмогу. А если все "самаритянки" заняты, тогда можно будет завтра поговорить с теми, с кем не успеем пообщаться сегодня.
      - Вообще-то лучше бы сегодня охватить как можно больше членов этого Клуба. Если мы сегодня привезем Валю, то завтра будет столпотворение. Будем толпиться в квартире, и разговора не получится.
      - Тогда надо уже сейчас вызвать ещё двух-трех "самаритянок".
      Тамара достала из сумки мобильный телефон и набрала номер офиса "Самаритянина". Ответила Татьяна.
      - Танюш, где сейчас наши девочки?
      - Ириша с Ниной поехали в поселок "Орбита". Здесь Лена, Маша, Алена и Клара.
      - Кто из них сегодня свободен?
      - Лене нужно заехать на основную работу, но она может сделать это ближе к вечеру или даже завтра. Ждем Аллу, так что пока не знаем, кто какое задание получит.
      - Мы начинаем новое расследование. Возьми Лену или Машу и приезжайте на квартиру Вали, - Тамара продиктовала адрес. - У телефона пусть останется кто-нибудь из новеньких, Алена или Клара.
      - Тогда приедем мы с Леной.
      - Ждем. Если я уже уеду, то девочки введут тебя в курс дела. Заранее предупреждаю, тут нужно проявлять максимальную осторожность.
      Сегодня Зоя выглядела уже лучше. Увидев на пороге четверых "самаритянок", она удивленно воскликнула:
      - Как у меня сразу много помощниц! - и, спохватившись, поздоровалась.
      Тамара познакомила её с подругами и деловито заявила:
      - Валю нужно привезти сюда, в её родной дом. И поминки справлять здесь. Народу набирается много, придут все наши "самаритяне", в твоей однокомнатной квартире мы не поместимся.
      - Ладно, - кивнула та.
      Из комнаты вышла немолодая сухопарая женщина в темном платье и сдержанно поздоровалась.
      - Это Соня, Валина знакомая, - представила её Зоя.
      "Самаритянки" по очереди назвали свои имена, а женщина молча кивала, скользя по их лицам презрительно-оценивающим взглядом.
      "Какая неприятная женщина, - подумала Тамара. - Непросто будет её разговорить. Из нее, похоже, ни слова не вытянешь".
      - Зоя, ты оставайся здесь, скоро подъедут Таня и Лена. А мы распределим обязанности и поедем кто в морг, кто в ЗАГС, кто на кладбище. Да и продуктов нужно купить к поминкам.
      - Я на машине, - подала голос Соня.
      - Не возражаете, если кто-то из нас поедет с вами по магазинам?
      Та согласно кивнула.
      - Можете взять и мои "Жигули", - предложила Зоя. - Раз я сегодня здесь, машина мне не понадобится. Правда, ездить без доверенности рискованно, но я сейчас напишу хотя бы от руки, а если ГАИ остановит, звоните сюда, разберемся.
      - Тогда на твоих "Жигулях" девочки поездят по кладбищам, чтобы выбрать хорошее место. Зоя, я привезла деньги, так что об этом не беспокойся.
      - Спасибо, Томусь.
      В дверь позвонили. Когда Зоя открыла, в прихожую вошли две женщины, чем-то неуловимо похожие друг на друга. Выражением лица? Внимательностью взгляда? Тамаре не удалось определить причину их схожести, хотя внешне женщины были совершенно разными.
      - Софья, - протянула руку та, что постарше, жгучая брюнетка.
      Тамаре и остальным "самаритянкам", называя свои имена, пришлось пожать ей руку, чему она очень удивилась. С чего это женщина протягивает руку для рукопожатия? Или у них так принято?
      - Вера, - представилась вторая, помоложе, шатенка, и тоже пожала руку всем новым знакомым.
      "Точно, у них такой ритуал, - решила Тамара. - Хотя Соня руки нам не подавала...".
      Она решила взять на себя самую трудную из клубных дам - суровую Соню, - и обратилась к ней:
      - Соня, давайте мы двинемся в поход по магазинам, а девочки сами решат, кто за что возьмется.
      Та кивнула и, не проронив ни слова, пошла к двери.
      "Странная какая-то, - размышляла Тамара, следуя за ней. - Даже не поздоровалась с другими клубными товарками. Хотя видно, что они знакомы, потому что друг другу не представлялись и руку не пожимали".
      Притормозив у перекрестка, Алла посмотрела на светофор, ожидая, когда загорится стрелка направо. Ее взгляд машинально скользнул по немолодой женщине, стоявшей возле подземного перехода. Та держала в руках вязаную шапочку, из которой выглядывала симпатичная голова котенка - сверху окрас серо-голубоватый, а носик и подбородок белые. Увидев, что Алла засмотрелась на котенка, женщина протянула ей шапочку:
      - Девушка, возьмите котенка. Он хороший.
      От этих слов защемило сердце. Как все просто: "Возьмите... Он хороший"... Живой, теплый комочек, который можно просто взять. Потому что он хороший.
      - Сейчас я приторможу за углом и подойду к вам, - пообещала Алла, увидев загоревшуюся зеленую стрелку.
      Нарушая все правила, она притормозила сразу за перекрестком и, не запирая машину, - пусть только кто-то посмеет тронуть! - быстрым шагом пошла в обратную сторону. Женщина уже шла ей навстречу, приветливо улыбаясь.
      Ни слова ни говоря, Алла взяла котенка вместе с шапочкой, положила на сгиб левого локтя и прижала к груди. Потом спохватилась:
      - Шапочку вам вернуть?
      - Как хотите, - ответила женщина. - Он там уже пригрелся и спит. А можете спрятать его на груди, ему будет тепло. Но если проснется, то может вас оцарапать. Коготки у него острые, а прятать их он ещё не умеет.
      - Сколько ему?
      - Три месяца. Он очень умненький, уже ходит на горшок. Вы купите ему кошачий туалет, гранулы "Кэтсан" или любые другие, и у вас не будет проблем. Только гранулы меняйте раз в неделю и какашки каждый день выбрасывайте. Он у нас чистюля, не любит, когда туалет грязный.
      - Как его зовут?
      - Назовите, как хотите, лишь бы в кличке была буква "с". А я звала его "Персом". Как скажешь: "Перс, иди сюда", - бежит, хвост морковкой. Это персидская порода. Его мать медалистка, могу показать её родословную.
      Женщина полезла в сумочку, но Алла жестом остановила ее:
      - Не надо. Мне её родословная ни к чему. Сколько вы за него хотите?
      - Сколько не жалко.
      - Почему? - удивилась Алла. - Вы же говорите, он породный, персидский.
      - Да мать-то у него настоящая персидская, а папаша обыкновенный, правда, тоже очень красивый - чисто-белый, пушистый. Нагуляла наша Анфиса, на даче не доглядели, вот она и устроила кошачью свадьбу с соседским котом. Хотели на даче кому-нибудь отдать, да жалко его, выбросят ведь. Деревенским нужна кошка, которая бы крыс ловила. А персы балованные, крыс ловить не умеют. И в нашей московской квартире оставлять его нельзя - если из кошачьего клуба узнают, что наша Анфиса принесла такой приплод, то больше никогда не возьмут у нас котят. Так что котенок никакой стоимости не имеет. Вы дайте мне хоть рубль, так положено, - чтоб прижился.
      Достав из сумочки пятьсот рублей, Алла протянула женщине.
      - Да зачем столько! - замахала руками та.
      - Берите, берите. Это за шапочку - не хочется его беспокоить, пусть спит, - она посмотрела на очаровательную мордочку котенка. Носик у него был нежно-розовый, а справа - черное пятнышко, будто родинка. - Красоты необыкновенной! - восхитилась она.