Я с радостью отправлю гонцов на ее поиски». Юноша сказал: «Что ж, я буду ждать вестей с этой ночи и до конца года». И Артур разослал гонцов во все страны света на поиски девы, и в конце года они вернулись, не узнав об Олвен ничего, кроме того, что знали в первый день поисков. И тогда Килох сказал: «Я хочу исполнить мое желание, поэтому ухожу и прошу вас отправиться вместе со мной». Тут Кай сказал: «Друг мой, король не может поехать с тобой, поэтому я готов сопровождать тебя в твоих поисках, пока мы не убедимся, что этой девы нет на свете, или пока не найдем ее».

И Кай поднялся со своего места. А он мог девять дней и ночей пребывать под водой и не утонуть и еще мог девять ночей и дней оставаться без сна. Никакой лекарь не мог залечить рану, нанесенную его мечом. Поистине доблестен был Кай. Когда он хотел, то мог сделаться высоким, как высочайшее в мире дерево. Было у него и еще свойство. В самый сильный дождь на расстоянии вытянутой руки от него все оставалось сухим. И если его спутники страдали от холода, он согревал их лучше всякого костра.

И Артур призвал Бедуира, ибо тот не мог оставаться в стороне от похода, в котором участвовал Кай. А Бедуир был прекраснее всех людей этого острова, кроме Артура и Дриха, сына Кидбара,[241] и кроме того, хотя он был одноруким, он в бою проливал больше вражеской крови, чем трое сильнейших воинов. И еще одно свойство было у него: рана от его копья была тяжелее девяти ран, нанесенных любым другим оружием.

И Артур призвал Киндделига Следопыта, ибо в чужой земле им мог понадобиться проводник, знающий все земли, как свою родную. И еще он призвал Горхира Гвальстауда Иэтоэдда, который знал все языки. И призвал Гвальхмаи, сына Гвиара, который никогда не возвращался домой, не найдя того, что искал. Он считался самым удачливым искателем и был племянником Артура, сыном его сестры. И призвал Мену, сына Тейргваэдда, который, если бы они очутились среди врагов, мог окружить их волшебным туманом так, что их бы никто не видел, а они видели всех.

И они отправились в путь и достигли обширного поля, где увидели крепость, величайшую из всех крепостей мира. И они шли к ней до самого вечера, но так и не приблизились ни на шаг. И они шли второй день и третий и наконец с большим трудом достигли ее стен. И, подойдя к ней, они увидели огромное стадо овец, такое, что не было у него ни конца, ни начала, а рядом – пастуха, стерегущего этих овец, одетого в шкуры, и его свирепого пса, что был больше, чем девятилетний жеребец. А этот пес никогда не упускал ни ягненка, ни старого барана, и никакая сила не могла убить его или обратить в бегство. Множество деревьев и трав вокруг были сожжены его огненным дыханием.

Тогда Кай сказал: «Горхир Гвальстауд Иэтоэдд, иди и поговори с этим человеком». – «Кай, – ответил тот, – я не давал клятвы вместе с тобой». – «Тогда пойдем вместе», – сказал Кай. Тут вмешался Мену, сын Тейргваэдда: «Hе бойтесь, ибо я наложил на пса заклятие, и он не учует вас». И они подошли к месту, где был пастух, и заговорили с ним. «Богат ли ты, пастух?» – спросили они его. «Вам никогда не стать богаче меня», – ответил он. «Значит, ты сам себе хозяин?» – «Я никому не позволяю командовать мною, кроме жены». – «А чьих же овец ты пасешь и кто владеет этой крепостью?» – «Поистине, вы глупцы, если не знаете того, что знает весь мир, – это крепость Исбаддадена, Повелителя Великанов». – «А кто же ты такой?» – «Я Кустеннин, прозванный Неудачно Женатым, ибо мой брат Исбаддаден, Повелитель Великанов, отнял у меня жену. А кто вы такие?» – «Мы посланцы Артура, разыскивающие Олвен, дочь Исбаддадена». – «Храни вас Бог! Откажитесь от своего замысла, ведь из всех, приходивших сюда за ней, ни один не вернулся живым».

Тут пастух встал, и, когда он собирался уходить, Килох дал ему золотое кольцо, и пастух хотел отдать его назад, но не смог, и тогда он надел его на палец своей перчатки, а вернувшись домой, отдал женщине, с которой жил. И она сняла кольцо с перчатки и, осмотрев его, сказала: «Большую удачу принесет тебе это кольцо». – «Я пошел к морю за рыбой,[242] – сказал он, – и увидел юношу, вынесенного на берег волнами, и я никогда не видел никого прекраснее. У него на пальце я и нашел это кольцо». – «О господин, покажи мне этого мертвого юношу, пока море не унесло его!» – «О женщина, мертвый юноша жив и сейчас придет сюда». – «Кто же это?» – спросила она. «Это Килох, сын Килидда, сына Келиддона Вледига, от Голеудидд, дочери Анлауда Вледига, который пришел просить в жены Олвен». Тут ее охватили сразу два чувства: она и радовалась прибытию своего племянника, сына своей сестры, и горевала, ибо никто из приходивших за этим не вернулся живым.

Тут они вошли в дом Кустеннина Пастуха, и она устремилась к ним, заслышав шум их прихода. У Кая был с собой кусок дерева, и, когда она хотела их обнять, он подсунул ей этот кусок, и она сжала его с такой силой, что он раскололся. «О женщина, – сказал Кай, – если бы ты сдавила так меня, то твоя любовь лишила бы меня жизни. Поистине, это злая любовь».

Они вошли в дом и сели отдохнуть. Когда они уселись по местам, женщина открыла каменный сундук, стоящий напротив очага, и выпустила из него кудрявого светловолосого мальчика. Горхир спросил: «Зачем ты прятала его туда? Неужели кто-то может желать его смерти?» И женщина ответила: «Он последний из двадцати трех моих сыновей, и всех их убил Исбаддаден, Повелитель Великанов. И я не надеюсь, что мне удастся уберечь его». Тогда Кай сказал: «Отдай его нам, и, пока мы живы, мы никому не позволим повредить ему».

Они поужинали, и после женщина спросила: «Чего вы ищете здесь?» – «Мы пришли просить Олвен в жены этому юноше». Тогда женщина сказала: «Многие приходили в крепость за этим, но никто не вернулся живым». – «Бог свидетель, мы не уйдем, пока хотя бы не увидим эту деву, – сказал Кай. – Приходит ли она сюда так, чтобы можно было ее увидеть?» – «Каждую субботу она приходит сюда мыть свои волосы; и в лодке, где она моется, она каждый раз оставляет все свои украшения и не забирает их обратно». – «Когда она придет, можешь ли ты свести нас с ней?» – «Я не хочу погубить ни себя, ни ее. Hо если вы поклянетесь, что не замышляете против нее зла, я позову ее к вам». – «Мы клянемся в этом», – сказали они, и она позвала деву.

И она пришла, одетая в платье из огненно-красного сатина, и на шее ее была гривна из красного золота с бесценными жемчугами и рубинами. Волосы ее были желтее цветов ракитника, а кожа – белее морской пены, руки ее – прекраснее лилий, цветущих в лесу над гладью ручья. Hи глаз парящего ястреба, ни глаз завидевшего добычу сокола не блестели ярче, чем ее глаза. Белее была ее грудь, чем грудь белого лебедя, краснее были ее губы, чем алые цветы наперстянки. И всякий, кто видел ее, тут же в нее влюблялся. Там, где ступала она, расцветали маленькие белые цветы, потому ей и дали имя Олвен.[243]

Она вошла в дом и села на скамью рядом с Килохом, и он узнал ее, как только увидел. И он обратился к ней: «О дева, я люблю тебя! Какой грех будет в том, что ты бежишь со мною отсюда?» – «Hе могу я этого сделать. Предсказано мне, что жизнь моего отца продлится лишь до тех пор, пока я не уйду от него с моим мужем. Потому он не отпустит меня. Hо я дам тебе совет. Иди к отцу и проси у него моей руки. Обещай ему все, что он попросит, и ты добьешься меня. Если же ты откажешь ему в чем-нибудь, тебе меня не видать. А я не хочу твоей смерти». – «Я пообещаю все, о чем он попросит», – сказал он.

Она пошла назад в свои покои, а они поднялись, и вошли в крепость следом за ней, и убили девять привратников так, что никто из них не успел крикнуть, и девять псов так, что никто из них не залаял.

И они прошли прямо в зал и сказали: «Приветствуем тебя, Исбаддаден, Повелитель Великанов!» – «Что вам нужно?» – спросил он. «Мы пришли просить Олвен, твою дочь, в жены Килоху, сыну Килидда, сына Келиддона Вледига». – «Эй, бездельники-слуги! Подымите мне веки, чтобы мог я видеть своего зятя![244]» Так те и сделали. Посмотрев на них, он сказал: «Приходите завтра, и я отвечу вам».

Они встали и пошли к выходу; тогда Исбаддаден, Повелитель Великанов, пустил им вслед одно из трех отравленных каменных копий,[245] которые он держал в руке, но Бедуир поймал его, и бросил назад, и поразил Исбаддадена в бедро. И он воскликнул: «Проклятый зять! Теперь я до конца дней своих буду хромать. Это отравленное железо жжется, как стая слепней. Будь проклят кузнец, что его ковал, и наковальня, на которой оно сковано!»

И эту ночь они провели в доме Кустеннина Пастуха. И наутро они поднялись, и пошли в крепость, и вошли в зал, и сказали: «Исбаддаден, Повелитель Великанов, отдай нам твою дочь и скади, какой выкуп.[246] хочешь ты за нее себе и своему роду. Если же ты не отдашь ее, ты умрешь». И он сказал им: «Еще живы четверо ее прадедов и четыре прабабки[247] Я должен посоветоваться с ними». – «Что ж, – сказали они, – сделай это, пока мы обедаем».

И когда они выходили, он схватил второе копье из тех, что были у него в руке, и пустил им вслед. И Мену, сын Тейргваэдда, поймал его, и бросил назад, и поразил его в середину груди так, что оно вышло из спины. «Проклятый зять! – воскликнул Исбаддаден. – Как стая оводов, жжет меня это железо. Будь проклят кузнец, что его ковал, и наковальня, на которой оно сковано! Теперь, как только я встану, почую боль в груди, и колики в желудке, и тошноту». Они же пошли обедать.

И на третий день они опять пришли в крепость и сказали: «Исбаддаден, Повелитель Великанов, не кидай в нас больше копий, если не желаешь своей смерти». – «Эй, слуги! Подымите мне веки, чтобы мог я видеть моего зятя!» Когда же они сделали это, Исбаддаден схватил третье отравленное копье и пустил в них, но Килох поймал его и бросил назад, и оно поразило великана прямо в глаз так, что вышло из основания шеи. «Проклятый зять! – воскликнул он. – Теперь я до конца жизни останусь слепым. И голова моя будет болеть, и лунными ночами меня будут мучить видения. Будь проклята наковальня, на которой сковано это копье! Оно кусается, как стая свирепых собак!» Они же отправились обедать.

Hа следующий день они вновь пришли к нему и сказали: «Перестань злоумышлять против нас, иначе умрешь злой смертью. Отдай нам свою дочь, или мы убьем тебя». – «Кому из вас нужна моя дочь?» – «Мне, Килоху, сыну Килидда». – «Подойди, чтобы я мог разглядеть тебя». И ему поставили сиденье, и они уселись лицом к лицу. И Исбаддаден, Повелитель Великанов, спросил: «Значит, ты хочешь взять в жены мою дочь?» – «Да, я этого хочу», – ответил Килох. «Тогда поклянись, что исполнишь все, что я попрошу тебя сделать, чтобы получить ее». – «Клянусь, что ты получишь все, что захочешь, – сказал Килох, – говори же».[248]

«Я скажу. Видишь ли ты тот большой холм? Я хочу, чтобы его сдвинули с места, и сровняли с землей, и распахали, и засеяли в один день, и из собранного с него урожая приготовили пищу и питье для свадебного пира. И все это нужно сделать за один день».

«Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным». «Если ты и сделаешь это, есть то, чего ты не сможешь сделать. Никто не сможет вспахать эту землю, кроме Аметона, сына Дон,[249] а он не придет сюда ни по доброй воле, ни по принуждению».

«Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным».

«Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не сможешь сделать. Сделать плуг для этой земли может только Гофаннон, сын Дон,[250] а он не сделает этого ни для кого, кроме урожденного короля, и ты не заставишь его и не упросишь».

«Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным».

«Если ты и сделаешь это, есть то, чего ты не сможешь сделать. Только на двух быках Голулидда Гвинеу под одним ярмом можно распахать эту землю, а он не даст их тебе ни по доброй воле, ни по принуждению».

«Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным».

«Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не сможешь сделать. Тебе придется запрячь в одно ярмо бурого и пестрого быков».[251] «Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным». «Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не сможешь сделать. Один из этих быков пасется по одну сторону Минидд-Банног, а другой – по другую, и ни одного из них тебе не удастся перевести – ведь это Нинниау и Пейбиау,[252] которых Господь обратил в быков за их грехи».

«Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным».

«Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не сможешь сделать. Видишь ли ты красную вспаханную землю? В год, когда я впервые увидел мать этой девы, там было посеяно девять мер льна, и с тех пор не взошло ни одного побега. Я хочу, чтобы ты собрал этот лен и соткал из него рубашку, которую моя дочь наденет в день свадьбы».

«Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным».

«Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не сможешь сделать. Ты должен добыть мед[253] вдевятеро крепче обычного, без воска и мертвых пчел, чтобы сделать из него напиток для свадебного пира».

«Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным».

«Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не сможешь сделать. Для этого напитка потребуется золотая чаша Ллуира, сына Ллуириона, поскольку ни один другой сосуд не выдержит его. А эту чашу он не отдаст тебе ни по доброй воле, ни по принуждению».

«Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным».

«Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не сможешь сделать. Мне нужен ларь, принадлежащий Гвиддно Гаранхиру.[254] Во время праздника трижды девять людей находят в нем любую пищу, какую пожелают. Я хочу есть из этого ларя в ту ночь, когда ты разделишь ложе с моей дочерью. Он не отдаст тебе его ни по доброй воле, ни по принуждению».

«Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным».

«Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не сможешь сделать. В ту ночь для меня должен трубить рог Голгауда Гододина,[255] а его он не отдаст ни по доброй воле, ни по принуждению». «Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным». «Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не сможешь сделать. Мне понадобится и арфа Тейрту,[256] что играет и умолкает сама по себе. Ты не получишь ее ни по доброй воле, ни по принуждению».

«Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным».

«Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не сможешь сделать. Я хочу, чтобы птицы Рианнон, что оживляют мертвых и усыпляют живых, пели для меня в ту ночь».[257] «Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным». «Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не сможешь сделать. Потребуется котел[258] Диурнаха Ирландца, который служит Одгару, сыну Аэдда, королю Ирландии, чтобы сварить еду для свадебного пира».

«Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным».

«Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не сможешь сделать. Перед свадьбой мне нужно вымыть волосы и сбрить бороду. Для этого понадобится клык Исгитирвина, вождя кабанов, а он отдаст его только вместе с головой».

«Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным».

«Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не сможешь сделать. Никто в мире не может снять с него голову, кроме Одгара, сына Аэдда, короля Ирландии».

«Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным».

«Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не сможешь сделать. Поднять этот клык может лишь Кадо, который правит шестьюдесятью областями Британии.[259] Он же не покинет своих владений ни по доброй воле, ни по принуждению». «Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным». «Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не сможешь сделать. Мне нужно будет размягчить мои волосы, а это можно сделать, только смочив их кровью ведьмы Ордду, дочери Орвенн, из Пеннант-Гофуд, что находится у пределов Аннуина».

«Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным». «Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не сможешь сделать. Эта кровь нужна мне только горячей. Во всем мире нет сосуда, в котором жидкость оставалась бы горячей, кроме кувшина Гвиддолвина Горра, который он не отдаст тебе ни по доброй воле, ни по принуждению».

«Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным». «Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не сможешь сделать. Потребуется мне и молоко, но хранить его можно лишь в горшках Риннона Рина, в которых молоко никогда не прокисает. Он же не отдаст их никому ни по доброй воле, ни по принуждению».

«Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным».

«Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не сможешь сделать. В целом мире нет гребня и ножниц, что могли бы справиться с моими жесткими волосами, кроме тех, что спрятаны между глаз Турха Труйта, сына Тареда Вледига, Великого кабана.[260] Он не отдаст их тебе ни по доброй воле, ни по принуждению». «Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным». «Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не сможешь сделать. Загнать его может только Друдвин, щенок Грейта, сына Эри». «Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным». «Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не сможешь сделать. В целом мире нет собаки, способной загнать его, кроме пса Корса Канта Эвина».

«Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным».

«Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не сможешь сделать. Hи один ошейник не может удержать этих собак, кроме ошейника Канастира Канллау».

«Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным». «Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не сможешь сделать. Вести этих собак можно лишь на поводке Килидда Канастира». «Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным». «Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не сможешь сделать. Лишь один охотник в мире может охотиться с этими собаками – Мабон, сын Модрон, которого забрали у матери на третий день после рождения, и с тех пор никто не знает, где он и жив он или мертв».[261]

«Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным».

«Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не сможешь сделать. Под Мабоном во время охоты на Турха Труйта должен скакать Гвин Миндон, конь Гведдо, легкий, как волна. А Гведдо не отдаст тебе его ни по доброй воле, ни по принуждению». «Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным». «Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не сможешь сделать. Тебе никогда не найти Мабона без помощи Эйдоэла, сына Аэра, его ближайшего родича; нужно, чтобы он сопровождал тебя». «Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным». «Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не сможешь сделать. Гарселит Ирландец – лучший в Ирландии охотник, и без него тебе не удастся загнать Турха Труйта. А он не придет к тебе ни по доброй воле, ни по принуждению».

«Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным».

«Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не можешь сделать. Чтобы удержать этих собак, понадобится еще поводок, сделанный из волос Диллуса Великана, которые нужно выдернуть из его бороды щипцами, пока он жив. Если он будет жив, это никому не удастся сделать, а если он умрет, поводок потеряет всю свою силу».

«Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным».

«Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не можешь сделать. Нет в мире псаря, что управился бы с этими собаками, кроме Кинедира Уиллта, сына Хеттона Прокаженного, который вдевятеро более дик, чем самый дикий зверь в горах. Ты не сможешь поймать его и не получишь мою дочь».

«Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным».

«Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не можешь сделать. Турха Труйта не удастся загнать без помощи Гвина, сына Нудда, которого Господь поставил стеречь демонов Аннуина, чтобы они не уничтожили мир. Тебе не удастся вызволить его из преисподней».

«Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным».

«Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не можешь сделать. Нет в мире коня, что мог бы скакать под Гвином на этой охоте, кроме Дду, коня Моро Эрфеддаука».

«Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным».

«Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не можешь сделать. Турха Труйта нельзя загнать, пока в охоте не примет участия Гиленнин, король франков. А он не захочет ради тебя покидать свое королевство, и ты не сможешь его заставить».

«Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным».

«Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не можешь сделать. Турха Труйта нельзя загнать без помощи сына Алуна Дифеда, который должен спустить собак с поводка».

«Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным».

«Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не можешь, сделать. Турха Труйта нельзя загнать, не позвав Анеда и Атлема, легких, словно ветер. Нет зверя, которого они не смогли бы догнать».[262]

«Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным».

«Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не можешь сделать. Артур со своими воинами один может одолеть Турха Труйта. Hо он правит королевством и не покинет его ради тебя, к тому же он послушен моей воле».

«Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным».

«Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не можешь сделать. Турха Труйта нельзя загнать без помощи Болха, Кифолха и Сифолха, сыновей Килидда Кифолха, внуков Кледдифа Дифолха. Три блестящих белых – это их щиты, три тонких пронзающих – их копья, три острых режущих – их три меча, Глас, Глессик и Глейсад. Три их пса – Калл, Куалл и Кафалл; три их коня – Хуирдидог, Дрогдидог и Ллоирдидог; три их жены – Ох, Гарим и Диаспад; три их сына – Ллухед, Нефед и Эйссивед; трое их слуг – Дрог, Гвайт и Гваэтаф Олл; три их служанки могут издать такой вопль, что небо упадет на землю».[263]

«Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным».

«Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не можешь сделать. Турха Труйта можно убить лишь мечом Горнаха Великана, а он не отдаст тебе его ни по доброй воле, ни по принуждению». «Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным». «(…)[264] Ибо ты ослабнешь без сна и отдыха, и не выполнишь этого, и не получишь мою дочь».

«Я добуду и коней, и всадников для них; мой господин, Артур, даст мне все, о чем ты говорил, и я получу твою дочь, а ты потеряешь свою жизнь».

«Иди же, и, если ты выполнишь все, о чем я сказал, ты получишь мою дочь, а я расстанусь с жизнью».

И они ехали весь день, пока не увидели каменную крепость, величайшую из всех крепостей мира. И глазам их предстал черный человек, выходящий из ворот крепости, что был высотой с тех людей, и они спросили его: «Откуда ты идешь?» – «Из крепости, что вы видите», – отвечал он. «А кто же ею владеет?» – «Поистине, вы глупцы, если не знаете того, что знает весь мир, – этой крепостью владеет Горнах Великан». – «А как обращаются в этой крепости с гостями и проезжими путниками?» – спросили они. «Храни вас Бог, господа! Ибо великан никого из приходящих сюда не отпускает живым, заставляя вступать с ним в единоборство».

Они вошли в ворота, и Горхир Гвальстауд Иэтгоэдд спросил: «Привратник, где ты?» – «Я здесь, и зачем ты, не умеющий молчать, тревожишь меня?» – «Открой нам ворота». – «Я не открою их». – «Почему же ты не хочешь открыть их?» – «Нож уже в мясе, и напиток в роге, и начинается пир во дворце Горнаха Великана. И никто больше не войдет туда сегодня, кроме мастера, который искусен в работе». Тогда Кай сказал: «О привратник, я и есть такой мастер». – «И что ты умеешь делать?» – «Я лучше всех в мире делаю мечи». – «Я пойду и скажу об этом Горнаху Великану, а потом вернусь с его ответом».

Привратник вошел в зал, и Горнах Великан спросил его: «Что нового у ворот?» – «Там люди, которые хотят войти». – «Ты спросил их, что они умеют делать?» – «Да, господин, – ответил он, – и один из них сказал, что умеет делать лучшие в мире мечи. Нужен ли он тебе?» – «Долго я искал того, кто почистил бы мой меч, и не мог найти. Что ж, зови его сюда».

Привратник пошел и отворил ворота, и Кай вошел в зал и приветствовал Горнаха Великана. Ему поставили сиденье, и Горнах спросил его: «Правду ли мне сказали, что ты умеешь делать мечи?» – «Да, я умею делать это лучше всех в мире», – ответил Кай.

Тогда ему принесли меч Горнаха. Кай достал из-за пазухи точильный камень, почистил им половину лезвия и показал Горнаху. «Нравится ли тебе моя работа?» – «Поистине, она сделана лучше, чем я когда-либо видел. Жаль, что у тебя нет спутников». – «О господин, есть у меня один спутник, хотя он и не владеет этим искусством». – «А что он умеет?» – «Вели своему привратнику впустить его, и я покажу, на что он способен», – сказал Кай. И дверь открылась, и вошел Бедуир, и Кай сказал: «Вот Бедуир, доблестный муж, хоть он и не умеет делать мечи».

Между теми же, кто остался снаружи, когда Кай с Бедуиром вошли внутрь, возник спор. И юноша, последний сын Кустеннина Пастуха, с немногими спутниками захотел проникнуть во дворец и убить всех, кто там находился, и они вошли внутрь и прошли три зала. И его спутники сказали: «Поистине, ты лучший из мужей». С тех пор его стали звать Гореу, сын Кустеннина.[265]

А Кай, закончив чистку меча, показал его Горнаху Великану, чтобы узнать, доволен ли он работой. И великан сказал: «Работа хорошая, я доволен». Тогда Кай сказал: «Твой меч ржавеет от ножен. Отдай их мне, я сделаю тебе новые». И он взял ножны и, держа в другой руке меч, встал напротив великана, будто намереваясь вложить меч в ножны. И он ударил великана мечом по голове и отрубил ее. Тогда они разграбили крепость и взяли все, что хотели, из ее богатств и припасов.

И ровно через год после своего отбытия они вернулись ко двору Артура с мечом Горнаха Великана и рассказали Артуру обо всем, что с ними случилось.

И Артур спросил их: «Какую же из этих трудных задач должны мы решить первой?» – «Было бы лучше, – сказали они, – сперва отыскать Мабона, сына Модрон, найдя перед этим Эйдоэла, сына Аэра». И Артур со всем воинством Острова Британии отправился на поиски Эйдоэла и встал лагерем перед Каэр-Глинн, где тот был заточен. Глинн поднялся на вершину башни и спросил: «Артур, чего ты хочешь за то, чтобы оставить меня в покое? Нет у меня никакого добра, ни пшена, ни овса, и незачем тебе причинять мне зло». – «Я не причиню тебе зла, – отвечал Артур, – только выдай мне своего пленника». – «Я отдам его тебе, и вместе с ним ты получишь мою верность и признательность».

Тогда люди сказали Артуру: «Господин, возвращайся домой, ибо не к лицу тебе искать такую малость». И Артур сказал: «Горхир Гвальстауд Иэтоэдд, отправляйся на поиски. Ты ведь знаешь все языки и понимаешь, о чем говорят птицы и звери. И пусть твой родич Эйдоэл вместе с Каем и Бедуиром помогают тебе в этих поисках. Идите же и найдите Мабона, где бы он ни был».

И они пошли прямо к Дрозду из Килгори.[266] И Горхир спросил его: «Скажи, знаешь ли ты что-нибудь о Мабоне, сыне Модрон, которого забрали у матери на третий день после рождения?» И Дрозд из Килгори сказал им: «Когда я прилетел сюда, я был еще молод, а на этом месте стояла наковальня. Она была заброшена, и лишь я каждый вечер точил о нее свой клюв. Теперь эта наковальня совсем сточилась, но будь я проклят, если за все эти годы я хоть что-нибудь слышал о том, кого вы ищете. Hо я сделаю что смогу для посланцев славного Артура. Есть ведь твари, которых Господь создал задолго до меня, и я отведу вас к ним».

И они пошли к месту, где пребывал Олень из Рединфре, и Горхир сказал ему: «О Олень из Рединфре, мы, посланцы Артура, пришли к тебе, ибо не знаем животного старше тебя. Скажи, знаешь ли ты что-нибудь о Мабоне, сыне Модрон, которого забрали у матери на третий день после рождения?» И Олень сказал: «Когда я пришел сюда, лишь по одному отростку было на моих рогах, а здесь не росло ни единого дерева, кроме молодого дуба, который с тех пор разросся в дерево с сотней ветвей, и рухнул, и превратился в трухлявый пень, и с того дня до этого я не слышал ничего о том, кого вы ищете. Hо я сделаю что смогу для посланцев славного Артура. Есть тварь, созданная Господом задолго до меня, и я отведу вас к ней».

И они пошли к месту, где жила Сова из Кум-Каулойд. «О Сова из Кум-Каулойд, мы посланцы Артура. Скажи, знаешь ли ты что-нибудь о Мабоне, сыне Модрон, которого забрали у матери на третий день после рождения?» – «Если бы я знала, я сказала бы вам. Когда я появилась здесь, поле, что вы видите, было лесистой долиной, и люди пришли и вырубили лес. Потом здесь вырос другой лес и за ним третий; и за это время мои крылья иссохли, и я не могу больше летать. Hи разу с тех пор я не слышала о том, кого вы ищете. Hо я сделаю что могу для посланцев славного Артура. Я отведу вас к самой древней из тварей этого мира, к Орлу из Гверн-Абуи».

И Горхир сказал: «О Орел из Гверн-Абуи, мы, посланцы Артура, пришли к тебе спросить, слышал ли ты что-нибудь о Мабоне, сыне Модрон, которого забрали у матери на третий день после рождения?» Орел ответил: «Давно я прилетел сюда; и когда это случилось, здесь лежал большой камень, о который я каждый вечер точил когти. Теперь этот камень сточен до основания, и за все это время я не слышал о том, кого вы ищете. Hо однажды я летал на поиски добычи в Ллин-Ллиу и там схватил лосося, думая насытиться им надолго. Hо он потащил меня вглубь, и мне едва удалось вырваться и взлететь. Тогда я со всем своим родом прилетел туда, чтобы отомстить, и он пришел ко мне, чтобы заключить мир, и в спине его я насчитал пятьдесят торчащих острог. Если он ничего не знает о том, кого вы ищете, то этого не знает никто на свете. Я же могу только отвести вас туда, где он живет».