– Что ты там видишь, шаман? – спросил Анши Чен.
Кеса-хан вскинул руку, и кряжистый вождь покорно умолк. Триста воинов подчинялись Анши Чену, но этого маленького старичка он боялся пуще смерти.
Кеса-хан, уже видевший все, что хотел, продолжал смотреть раскосыми глазами в пляшущий огонь. Запустив костлявую руку в один из глиняных горшков перед собой, он бросил в пламя щепотку желтого порошка. Костер вспыхнул оранжево-красным заревом, и тени поскакали по стенам пещеры, точно демоны. Анши Чен откашлялся и потянул носом, бегая глазами.
Кеса-хан улыбнулся одними губами.
– Я видел дракона, – свистящим шепотом сказал он.
С лица вождя исчезли все краски.
– Стало быть, нам всем конец?
– Возможно, – ответил шаман, наслаждаясь страхом вождя.
– Что же нам делать?
– То, что всегда делали надиры, – драться.
– У готиров тысячи воинов, хорошие доспехи, их мечи – из стали, которая никогда не тупится. У них лучники и копейщики. Как нам драться с ними?
– Не я командую Волками, а ты.
– Но ты способен читать в сердцах врагов! Ты можешь послать демонов, которые разорвут их на части. Или Цу Чао могущественнее Кеса-хана? – Настала короткая тишина, и Анши Чен склонил голову перед шаманом. – Прости меня, Кеса. Я сказал это в гневе.
– Я знаю, – медленно кивнул шаман. – Но ты боишься не зря. Цу Чао и правда сильнее. Он повелевает множеством душ. У императора тысяча рабов, и нет недостатка в сердцах, возлагаемых на алтарь Бога Тьмы. А что есть у меня? – Шаман издал сухой смешок, кивнув на трех дохлых кур. – Этим демонов не приманишь, Анши Чен.
– Мы могли бы напасть на Зеленых Обезьян и отнять у них детей.
– Нет! Я не стану приносить в жертву надирскую детвору.
– Но Обезьяны – враги нам.
– Сегодня враги, но когда-нибудь все надиры объединятся – так написано в книгах. Это самое Цу Чао сказал императору – вот почему мне явился дракон.
– Значит, ты не можешь помочь нам?
– Не будь дураком, Анши Чен. Я и теперь помогаю тебе. Скоро готиры придут сюда, и мы должны быть к этому готовы. Надо устроить зимовье у самых Лунных гор, чтобы в случае нужды отойти туда.
– В горы? Но там обитают демоны…
– Либо уходить в горы, либо погибать. Всем – твоим женам, и детям, и детям твоих детей.
– Но почему бы нам не отступить на юг? Мы могли бы уйти на сотни лиг от Гульготира. Могли бы соединиться с другими племенами, чтобы готиры не нашли нас.
– Цу Чао найдет. Мужайся, вождь. От кого-то из нас родится тот, кого столь долго ждали надиры. Понимаешь ли ты? Собиратель грядет! Он покончит с владычеством готиров и подарит нам весь мир.
– Доживу ли я до этих дней?
– Нет. Впрочем, и я не доживу.
– Будь по-твоему, – сдался вождь. – Мы откочуем к горам.
– И еще. Пошли за Белашем.
– Я не знаю, где он.
– Он к югу от новой дренайской крепости, в горах, именуемых Скельнскими. Пошли за ним Шиа.
– Белаш не любит меня, шаман, ты знаешь.
– Я знаю многое, Анши. Я знаю, что в грядущие дни нам придется полагаться на твое трезвое суждение и твое военное мастерство. Ты известен как Хитрый Лис, и это имя пользуется уважением. Но я знаю и другое: нам не обойтись без Белаша, Белого Тигра Ночи. И он приведет с собой другого воина – Тень Дракона.
Экодас замешкался у двери настоятеля, собираясь с мыслями. Он любил жизнь в монастыре, тихую и полную добра, с ее часами занятий и размышлений. Ему нравились даже атлетические упражнения: бег, стрельба из лука и борьба на мечах. Он был един с Тридцатью во всем, кроме одного.
Он постучал и толкнул дверь. Золотой свет трех стеклянных ламп заливал комнату, и Дардалион сидел за столом, склонившись над картой. Настоятель поднял глаза. В приглушенном свете он казался моложе, и серебряные нити в его волосах отливали золотом.
– Входи, входи, мой мальчик. И садись. – Экодас с поклоном прошел к стулу. – Поделимся мыслями или будем говорить вслух?
– Лучше вслух, отец мой.
– Хорошо. Вишна и Магник говорят, что ты по-прежнему пребываешь в тревоге.
– Тревоги во мне нет, отец. Я знаю, на чем стою.
– Не считаешь ли ты это гордыней?
– Нет. Я верю в то же, во что верил ты до встречи с убийцей Нездешним. Или ты думаешь, что заблуждался тогда?
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.