Игорь ФАРБАРЖЕВИЧ
      РОЖДЕСТВЕНСКИЕ СКАЗКИ
      Все так и завертелось!
      Потому что земля - круглая...
      Сказки пропадали прямо со стола. Утром, бывало сочинится, к полудню запишется, а ночью исчезает бесследно.
      КОЛДУН ШВАРЦХУНД
      (не к ночи будь сказано)
      1.
      Однажды на Рождество, во время одного из своих путешествий, известный московский сказочник Егорий очутился в Германии, в городе Франкфурте-на-Майне.
      Если вы когда-нибудь раньше слышали о сказочнике Егории, - то наверняка знаете и про его замечательное кольцо, которое досталось ему от прадеда. Кольцо обладает множеством удивительных свойств. Например, повернув его три раза вокруг безымяного пальца левой руки, можно в мгновение ока очутиться там, куда направлен волшебный луч, льющийся из камня: хоть на Луне. А если в темноте приблизить его к лицу, то в перстне, словно в экране телевизора, возникнут разные события, в разное время случившиеся - по вашему интересу. Кроме того, цветной луч, исходящий из перстня, может усыплять и будить. И много ещё чего. Такой вот перстенек!
      Конечно же Егорий с перстнем никогда не расстается, не снимает его с пальца ни днем, ни ночью, и множество приключений - иногда забавных, иногда опасных - пережил и продолжает переживать именно благодаря наследственному сокровищу.
      Итак, под Рождество, путешествуя с помощью волшебного кольца, сказочник Егорий очутился на каменном мосту во Франкфурте-на-Майне.
      Следует добавить, что немецкие реки, в отличие от российских, имеют обыкновение не замерзать зимой, поэтому холодные воды Майна плавно текут по городским каналам. А Егорий любовался ими с высоты старинного моста.
      Шел мокрый снег. Молодой человек огляделся и вдруг увидел под рассеянным светом фонарей странную фигуру. Она натягивала на шею веревку с камнем, явно собираясь прыгнуть вниз. Такого поступка не одобрило бы ни одно здравомыслящее существо, а тем более сказочник. В его сердце застучал тревожный колокол.
      - Эй! - что есть силы завопил Егорий и помчался к самоубийце.
      Подбежав, он с удивленьем обнаружил, что странная фигура была собакой из породы немецких овчарок. Просто она стояла на задних лапах. Завидев спасителя, овчарка поторопилась завершить начатое. В самый последний миг Егорию удалось ухватить незнакомку за задние лапы. Та отчаянно сопротивлялась. Сказочник тянул её, выбиваясь из сил. Наконец, он сделал рывок и вместе они кубарем покатились по настилу моста.
      - Зачем?! Кто вас пррросил?!.. - рычала овчарка, а камень на веревке, все ещё привязанный к шее, больно стукал и её и его.
      Наконец они встали на ноги.
      - Глупая затея, - скептически заметил сказочник. - Я не выношу, когда при мне делают глупости. А вы?
      - Глупая? - возмутилась овчарка. - Знай вы, из-за чего я на это пошла, - говорили бы по-другому!.
      - Все равно, глупость! - стоял на своем Егорий. - Ни одно обстоятельство на свете не заставит меня бросаться в воду с булыжником на шее! Зимой! Это же верная простуда!
      - На моем месте вы бы сделали то же самое, - упрямо заявила несостоявшаяся утопленница.
      - Чем же так плохо ваше место? - поинтересовался начавший замерзать сказочник.
      Спасенная тоже дрожала, то ли - от того, что все закончилось благополучно, то ли - от того, что ничего не вышло.
      - Давайте найдем местечко посуше. Нам надо согреться. - предложил Егорий.
      Тут он заметил на ней дорогой кожаный ошейник, украшеный клепками, и вслух догадался, что её, наверное выгнал хозяин.
      - Никто меня не выгонял! - возмутилась овчарка.
      Егорий стал допытываться
      - Долгий разговор, - уклончиво отвечала собака.
      - Может, я смогу помочь?
      - Мне уже никто не поможет, - она говорила хоть ещё и обреченно, но уже спокойнее. - Я потеряла доверие хозяина.
      - А что случилось с вашим хозяином?
      - Послушайте! - рассердилась спасенная. - Это переходит всякие границы! Нельзя же быть таким любопытным!
      - Я русский, мне - можно, - ответил Егорий. - Тем более, когда при мне делают глупости. Кстати, именно благодаря любопытству сделано огромное количество открытий!
      - Вот-вот! - впервые согласилась с ним овчарка.
      Ее затрясло снова, и Егорий окончательно взял инициативу в свои руки:
      - Давайте спустимся под мост, там найдется безветренное место, и вы мне все расскажете, - деловито предложил он.
      На этот раз собака послушно дала освободить себя от веревки и камня и понуро поплелась следом. Через несколько минут они уже сидели в нише каменной опоры моста.
      - Так что же случилось? - вновь полюбопытствовал молодой человек, вычищая из шерсти овчарки налипший снег.
      - То, что с хозяином произошло, до сих пор не поддается никакому разумному объяснению. Этого просто не может быть! - ответила она.
      - ВСЕ МОЖЕТ БЫТЬ!.. Как говорит один мой знакомый Старый Лис, успокоил её Егорий. - Потому не упрямьтесь. Кстати, меня зовут Егорием. Я сказочник.
      - Розалина! - угрюмо представилась собака. Она уже поняла, что легко отделаться от Егория не удастся. Кроме того, почему-то рядом со сказочником ей стало спокойней. - Начался этот кошмар неделю назад.
      ...Неделю назад я проснулась за полночь от беспокойных шагов господина Генриха. Он ходил по комнате и громко звал хозяйку. Дело в том, что она... Ее не было ни в спальне, ни в ванной, ни на кухне! Нигде! Я-то сплю чутко. Все воры, что живут в округе, знают об этом: за десять лет моей безупречной службы (и это не похвальба, уважаемый герр Егорий!) ни один не только не влез в наш дом, но даже не попытался!.. Так что пройди она возле меня непременно бы проснулась! Если вы подумали, будто она ушла из дома, то ошибаетесь - входная дверь была заперта изнутри!..
      - Это уже кое-что!.. - глубокомысленно заметил Егорий, - А дальше?.. Что было дальше? Вы нашли её или нет?
      - В этом - вся тайна, - сказала собака. - Хозяин обыскал дом от подвала до чердака. А когда вернулся в спальню, госпожа Моника как ни в чем не бывало спала в своей постели! Следующей ночью произошло то же самое. На третью ночь господин Генрих позвал на помощь меня.
      - Вы сами видели её изсчезновение? - прервал Егорий.
      - Своими глазами! На третью ночь, как только она уснула, хозяин зажег ночник, впустил меня на порог их спальни и сел в кресло... Ждать пришлось долго. Господин Генрих стал тихо похрапывать... Вдруг комната осветилась яркой голубой вспышкой, исходящей от головы фрау Моники! И она тут же исчезла!
      - Ее голова?!
      - Да нет же! - раздраженная непонятливостью слушателя, ответила Розалина. - Вся хозяйка! Знаете, как в кино: рраз! - и пустая постель!..
      - Странно... - изумился сказочник, а сам давно уже поглядывал на перстень.
      - Еще бы! В тот день хозяин от отчаянья даже хотел вызвать невропатолога или гипнотизера.
      - А что хозяйка?
      - Отнеслась к этому весьма серьезно, тоже хотела вызвать доктора или экстрасенса, только не к себе, а для гоподина Генриха...
      Розалина замолчала, опустив голову и лишь изредка потряхивая ушами будто вновь прислушиваясь к разговору хозяев. Потом взглянула сказочнику прямо в глаза и продолжила срывающимся от отчаянья голосом:
      - Вчера утром он накормил меня свиными сосисками, чего с ним никогда прежде не бывало... Так вот, накормил меня ими хозяин и стал умолять помочь раскрыть эту тайну, убеждая, что я его последняя надежда. Я сдуру согласилась! Всю прошлую ночь просидела на крыльце дома, но так ничего и не учуяла. И вот теперь от бессилия и стыда хотела... но вы мне помешали...
      - Значит, хозяин вас не выгонял, а вы, бессовестная собака, решили покинуть его в столь трудный для семьи момент? - спросил Егорий.
      - Да... Нет... Я... - смутилась Розалина. - Он объявил, что я перестала быть полезной!
      - А госпожа Моника, конечно же, исчезла опять, - подытожил Егорий.
      - Как вы догадливы! - горько сострила овчарка.
      - Я догадлив от природы, - парировал он, пропустив насмешку Розалины. - Ответьте-ка лучше ещё на один вопрос: как звали сына хозяев?
      - Людвиг. Он пропал семь лет назад. Ему было бы сейчас десять... Откуда вам известно, что у них был сын?
      - Сказочникам все известно, - просто объяснил Егорий. - Продолжайте.
      Овчарка рассказала ещё одну странную историю.
      - Дождливым осенним днем госпожа с сыном поехала в гости к сестре фрау Моники на день рождения Курта - племянника фрау Моники. Он старше Людвига всего на год. Господин Генрих не смог их сопровождать. Вечером, когда собрались домой, у госпожи Моники не завелась машина. Как потом рассказывали очевидцы, мальчик заметил на автобусной остановке большую черную собаку с белым пятном на боку. Людвиг пошел за ней, когда фрау покупала рейсовый билет. Вот и все. С тех пор ни она, ни мы его больше не видели...
      Мальчика искали несколько месяцев. Из детских домов и приютов господин Генрих получал списки всех детей его возраста. Людвигов оказалось двенадцать. Ни один из них не был Людвигом Нойбертом...
      - Вспомните, не упустили ли вы ещё какую-нибудь важную деталь?
      Розалина задумалась:
      - Как будто нет... Правда, третьего дня госпожа Моника сказала за обедом мужу, что видела сына во сне... что он помнит их и ждет... Мистика какая-то!
      - Нужно начать с Людвига! - сказал Егорий.
      - Но ведь его не нашли.
      - Плохо искали.
      - Ну, знаете ли! - возмутилась Розалина.
      - Искали, может, и тщательно, да не того, кого нужно.
      - Как это - не того?! - удивилась она. - Мы искали Людвига Нойберта!
      - А нужно было искать Курта.
      - Какого Курта?!.. - вышла из себя овчарка. - При чем здесь Курт?!
      - Позвольте мне объяснить, - успокаивающе сказал Егорий. - Я предполагаю вот что... В тот злосчастный вечер, когда потерялся Людвиг, шел дождь. Ведь так?
      - Ну, шел... - согласилась Розалина.
      - Была холодная осень... - продолжал сказочник.
      - Да, дул сильный ветер.
      - А на Людвиге был лишь костюм, не так ли?..
      - Действительно, новый серый костюмчик.
      - ...Потому что в гости они поехали на машине.
      - Верно, на машине, - словно эхо повторяла Розалина.
      - Ведь зачем для поездки в машине надевать ещё и пальто?
      - Действительно, незачем.
      - Но вот на обратном пути мальчику понадобилась куртка!
      - Так оно и было!.. - вздохнула Розалина.
      - А так как дул сильный ветер, сестра госпожи Моники одолжила племяннику куртку своего сына.
      - И что из этого?.. - насторожилась овчарка.
      - А то, что предусмотрительные родители пришивают к подкладке одежды бирку с именем ребенка. На случай, если он потеряется. Вот я и предполагаю, что тот, кто его нашел, подумал, будто зовут мальчика Куртом.
      - Браво! - в восторге вскричала Розалина. - Но тогда осталось только найти Людвига-Курта!
      - Не спешите! Боюсь, что в этом городе его давно уже нет.
      - Откуда вам известно?..
      - Смею также предположить, - не отвечая на вопрос, продолжил Егорий, что и фамилия у вашего Людвига совсем другая: например, Шварцхунд. Улавливаете связь?
      - Не-а... - честно призналась Розалина.
      - Тот пес, за которым пошел мальчик - вовсе не пес, а очень могущественный колдун. То ли я его не знаю?! Его имя: Шварцхунд, или Черный Пес. А живет он во Франкфурте...
      - Ну, вот! - обрадовалась овчарка Розалина.
      - Во Франкфурте, что на Одере, - уточнил сказочник. - Шварцхунд набирает мальчиков в свою Школу Черной Магии, - объяснил он. - Дети, попавшие туда, навсегда забывают дом, где родились, и становятся злыми волшебниками. Боюсь, что и ваш Людвиг уже стал таким.
      - Поберегитесь! - зарычала овчарка. - Наш Людвиг был очень добрым мальчиком!
      - Будем надеяться, что доброта его не исчезла окончательно.
      - Тогда - к нему!
      - Погодите! - остановил её сказочник. - Все не так просто, как вам кажется. Вы не отыщете колдуна по имени Шварцхунд. Скорее всего, никто ничего не слышал ни о нем, а тем более о его Школе... Так что ехать во Франкфурт-на-Одере бессмысленно.
      - Как же тогда быть?.. - растерялась Розалина.
      - Представьте меня господину Генриху и его супруге, - попросил сказочник.
      2.
      Спустя полчаса они пришли к дому, в котором жили Нойберты. Господин Генрих и фрау Моника слушали Егория, широко раскрыв глаза. Он говорил недолго, но обстоятельно, в основном повторив то, что мы уже знаем. А в конце обратился к фрау Монике:
      - Как я понимаю, эти исчезновения начались ещё давно. Именно в те ночи, когда неосознанное желание Людвига увидеть мать было особенно сильно, - именно тогда вы пропадали из вашей комнаты и появлялись в его снах. Господин Генрих долго не замечал этого. - Сказочник поклонился хозяину. Лишь сейчас - перед Рождеством, вы, герр Нойберт, стали свидетелем удивительных исчезновений и внезапных появлений жены! Я надеюсь вернуть вашего сына.
      Фрау Моника заплакала. Герр Генрих сжал её руку.
      - Дай-то Бог! - сказал он.
      Егорий продолжил:
      - Вечером, ложась спать, вы, дорогая фрау Моника, должны настроиться на то, что во сне увидите Людвига. Остальное я беру на себя. Кстати, мне кажется, он здесь недавно побывал.
      - Как?! После исчезновения?! - вскрикнула мать.
      Розалина тоже потянула воздух носом и кивнула головой, соглашаясь со сказочником:
      - Да, он дал о себе знать, - добавил Егорий.
      - Каким образом?! Неужели это правда?.. - взволнованная мать не находила себе места.
      - А ведь верно! Его серебряная цепочка нашлась!.. - Господин Нойберт всплеснул руками в сильном волненьи.
      3.
      Рождественскую ночь решили коротать скромно - за бутылкой рейнского с бутербродами. Слишком многое должно было проясниться в эту ночь.
      После выпитого вина и съеденных бутербродов, хозяйку отправили спать. Хозяин и сказочник сели в гостиной играть в шашки, а Розалина с тревогой ждала раскрытия Тайны...
      За окном слышались чьи-то песни, на город падали искрящиеся лепестки фейерверочных букетов, хлопали петарды.
      - Не проснулась бы! - обеспокоенно сказал господин Генрих и поднялся на второй этаж, но тут же вернулся расстроенный: - У жены - бессонница...
      - Это от волненья, - заметила Розалина. - Может быть, дать снотворное?
      Егорий замахал руками:
      - Ни в коем случае! Сон должен быть естественным и спокойным. Сидите, я все улажу... - И он отправился к фрау Монике.
      - Ах! - простонала та. - Именно сегодня я не могу заснуть!
      - Успокойтесь, дорогая фрау Моника, - ласково попросил её сказочник. Закройте глаза и слушайте
      КОЛЫБЕЛЬНУЮ:
      Трудно заснуть в эту странную ночь.
      Там, за окном - молодое веселье.
      Санки и хохот, любовь и похмелье!
      Трудно заснуть. Я сумею помочь.
      Спите. Вам надо увидеть во сне
      сына, которого вы потеряли.
      Он не вернется к вам прежним, едва ли:
      Вырос ваш мальчик в чужой стороне.
      Падает снег. И теряется след...
      Город не дремлет в огнях фейерверка.
      Тише!.. Вот-вот приоткроется дверка,
      и на пороге - родной силуэт.
      Спите. И явятся вещие сны
      По материнскому Вечному Зову.
      Чтоб ощутить себя матерью снова
      сына увидеть во сне вы должны...
      4.
      Фрау Моника крепко спала. Лицо её было спокойно, словно она знала: её маленький Людвиг возвратится домой непременно сегодня.
      Сказочник прислушался. Было тихо.
      "Верно, и Розалина, и господин Генрих тоже задремали", - подумал он. У него у самого отяжелевшую голову клонило набок.
      И тут Егорий увидел слабое свечение, идущее от головы фрау Моники.
      Свет из белесого становился голубым, затем засверкал позолотой и вдруг вспыхнул так ярко, что сказочник на мгновенье зажмурился! А когда открыл глаза, то увидел в световом луче мальчика лет десяти. Мальчик казался прозрачным и двигался навстречу Егорию с закрытыми глазами.
      Фрау Моника шевельнулась во сне. Егорий направил на Людвига луч волшебного перстня. Два сияния скрестились, засверкали всеми цветами радуги и медленно погасли. Тело ребенка обрело человеческую плоть.
      Мальчик раскрыл глаза и огляделся. Он с удивленьем посмотрел на Егория, потом на фрау Монику. Брезгливая гримаса появилась на его детском лице. Фрау застонала во сне, проснулась, села в постели.
      - Людвиг! - тихо позвала она сына. - Как ты вырос!..
      - Это вы мне? - удивился мальчик. Он сделал шаг назад. - Вы ошибаетесь, фрау! Меня зовут Курт. Курт Шварцхунд.
      - Нет! - улыбнулась мать. - Ты - Людвиг, мой сын! Мой маленький Людвиг! Поди сюда!..
      Она вскочила с кровати и, раскинув руки, бросилась к нему. Но мальчик успел нырнуть ей под локоть и отскочить в сторону.
      - Я не ваш, фрау, не ваш! - закричал он, дрожа от возмущения. - Не подходите! Если вы дотронетесь до меня - я превращу вас в крысу!
      Потрясенная фрау Моника остановилась посреди комнаты.
      - В крысу?!.. - беспомощно прошептала она. - Вы слышите, Егорий, он меня ненавидит!..
      - Он ещё не ваш, фрау Моника, - промолвил сказочник. - Пока жив колдун, Людвиг не вспомнит, кто он такой.
      - Молчи, глупец! - повелительно приказал тот Егорию. - Я - могучий Курт Шварцхунд! Сын колдуна! Ученик колдуна! И сам колдун!..
      В спальню ворвались господин Генрих и Розалина.
      - Сынок! - воскликнул герр Нойберт.
      Но тот ловким движением увернулся и от его объятий.
      - Я не ваш сын! - заорал он на отца. - Вы - семья сумасшедших! Выпустите меня! Отец! Отец!!!
      - Я ЗДЕСЬ!!! - раздался громовой голос, и посреди спальни возник страшного вида старик. Его глаза были обведены черными кругами, а лицо почти скрывала седая борода. Но если присмотреться получше, то можно было разглядеть, что это не волосы, а тонкие развивающиеся черви.
      Он взмахнул руками и превратился в черного пса с белым пятном на боку.
      - Ко мне, мой мальчик! - проревел колдун. Людвиг вскочил на него верхом.
      - Он хочет снова забрать его! - закричала фрау Моника.
      Еще мгновенье - и чета Нойбертов окончательно потеряла бы сына..
      Но Розалина как молния бросилась на Черного Пса и вцепилась тому в глотку. Шварцхунд заорал от боли и резко дернулся. Людвиг слетел с его спины. Господин Генрих, не теряя времени, подхватил сына на руки и выбежал с ним из комнаты. Шварцхунд, с неимоверным усилием вырвался из пасти Розалины и бросился вслед. Овчарка кинулась за колдуном.
      - Нужна сажа! Хоть один скребок! - потребовал сказочник у фрау Моники и помчался на помощь Розалине.
      Воинственно настроенная мать поспешила вниз, где шел настоящий бой за её ребенка. Теперь Черного Пса было уже невозможно захватить врасплох: он уже не оборонялся, а сам нападал на отважную овчарку. Господин Генрих схватил тяжелые каминные щипцы и тоже храбро кинулся в драку. Невообразимое рычанье и лай неслись по всему дому. Прохожие удивленно говорили: "Впервые так разгулялась семья Нойбертов!".
      Шварцхунд, хорошенько получив щипцами по спине, раскрыл свою черную пасть и дохнул на нападавших синим огнем и серой. Огненные языки долетели до штор на окне, и те сразу занялись пламенем!
      - Пожар! - захохотал Черный Пес. - Спасайся, кто может! - И дохнул ещё и ещё раз: на шелковый абажур и на ковер.
      Густой дым потянулся по всему дому. Господин Нойберт сбивал огонь с одежды, потом настежь распахнул окна, а огонь уже двинулся от ковра к дверям гостиной. Тогда хозяин кинулся кинулся звонить в пожарную часть.
      - Спасайте мальчика через черный ход! - крикнул Розалине Егорий. - Что вы медлите, госпожа Нойберт? Где сажа?
      - Скоро в саже будет весь дом! - в панике ответила она. - Надо тушить пожар!
      - Потушат без вас, фрау Копуша! - закричал Егорий. - Делайте то, что я вам велел, если не хотите потерять сына навсегда!
      Внизу стали собираться любители подобных зрелищ.
      - Это - от бенгальских огней, - говорили одни.
      - От хлопушек, - настаивали другие.
      - От елочных свечей! - со знанием дела утверждали третьи.
      А Шварцхунд разбушевался не на шутку: от его дыхания и рычания всё в доме кружилось и вылетало из окон на улицу. Он крушил все, что попадало под руку. Наконец, к Егорию подбежала запыхавшаяся фрау Моника, с полным скребком сажи.
      - Отвлеките Черного Пса! - тихо приказал ей сказочник.
      - Эй, господин Шварцхунд! - позвала колдуна фрау Нойберт. - А Людвиг со своим отцом уже на улице!
      Черный Пес стряхнул с себя Розалину, освободился из рук Егория и кинулся к окну. А под окном собралась приличная толпа зевак. Весь квартал с тревогой следил за страшными событиями, не вполне понимая, что же происходит. Пожарные раскрутили брезентовые рукава для подачи воды.
      Шварцхунд не успел даже повернуться, а Егорий мазнул его сажей прямо по белому пятну на боку. Черный Пес дико завыл, шкура его задымилась и вспыхнула.
      Толпа ахнула. На её глазах огромный лохматый пес превратился в старика, полыхавшего синим пламенем. И - не успели пожарные направить на окно струю воды - огонь во всем доме внезапно погас, а сам старик исчез.
      5.
      Стало тихо и странно. Сами по себе все вещи и утварь, выпавшие на снег, словно в обратной киносъемке, влетали назад в окна. Вновь заколыхались сгоревшие шторы. Все. что было разбито, сломано или сожжено как ни в чем не бывало являлось в своем первозданном виде. И вскоре от пожара не осталось не только следа, но даже запаха гари.
      Растерянный брандмейстер никак не мог взять в толк: был пожар на самом деле или его не было. Наконец, уяснив, что помощь не понадобится, он принял решение оштрафовать семью Нойбертов за ложный вызов. И господин Генрих с радостью выложил пятьсот марок. Еще бы!
      Зеваки разошлись, а чудеса не кончились. Как снег из облака, с потолка в доме Нойбертов, стали плавно опускаться и ложиться с шуршаньем на пол, на стол, на постели и подоконники страницы неизвестных сказок. Они были на разных языках. Одни были напечатаны на пишущей машинке, другие написаны то пером, то карандашом. Понять, какая страница от какой сказки - не было никакой возможности, их просто собирали и складывали на столе в лаковый чемоданчик.
      Одни листы были мятые, другие обгорелые, третьи разорванные, попадались даже исписанные маленькие клочки.
      Утром, когда городские гуляки ещё спали крепким сном, а над Майном встало январское холодное солнце, и Людвиг проснулся в своей семье, и в доме Нойбертов воцарилось веселье, а редкие прохожие, заслышав смех из окон, удивленно качали головой: "Ишь ты! Не нагулялись еще!.." - страницы все ещё падали и падали, как падают с тихим шелестом при ласковой погоде осенние листья...
      6.
      Спустя сутки, в одной из газет Франкфурта-на-Одере, появилась сенсационная заметка. В ней сообщалось о том, что "на окраине города - в старом парке - были обнаружены дети, пропавшие в разное время и разных городах Германии. На вопросы полиции и врачей, как они туда попали и где были до этого момента, дети не могли ответить. Они абсолютно ничего не помнили.
      Сейчас найденыши находятся в больнице. Их фотографии разосланы во все города, с целью установления точных имен и адресных данных" - писала газета.
      Все это - спустя сутки.
      А с потолка в доме Нойбертов все ещё как голуби слетали сказки.
      Только на третий день можно было с уверенностью сказать: кажется всё.
      - Кажется всё, - сказал господин Генрих.
      - Пожалуй, всё, - подтвердил Егорий. - Вот неожиданность!
      На некоторых страницах налипла противная черная шерсть.
      Господин Генрих и овчарка проводили Егория к мосту, к тому самому, где так печально началась эта история.
      - Зря вы без шапки, - сказал Егорий господину Генриху. - У вас волосы в изморози!..
      - Это не иней, - герр Нойберт улыбнулся. - Вы были так взволнованы, что не заметили сразу: я поседел в ту ночь... Ну, прощайте?!.. Может, ещё встретимся!
      - Все может быть! - сказал Егорий и заговорщицки подмигнул Розалине.
      Светящийся перстень на безымянном пальце правой руки был повернут три раза в сторону Солнца. Когда луч погас - Егория на старом мосту уже не было...
      Сказки, упавшие с потолка, были в ужасном состоянии. Когда Егорий дома, в Серебряном Бору, разобрал давно знакомые страницы, то воскликнул почти со слезами:
      - Как он смел так с ними обращаться!
      У побывавших в плену колдуна сказок листы были и оборваны, и скомканы, и замараны. Многого недоставало. Кто-то ещё что-то зачеркивал, а потом черным дописывал грубые слова.
      - Невыносимо! - Егорий дрожащей рукой разглаживал страницы. Немыслимо! Разве я смогу всё заново восстановить?! - восклицал он. Столько лет прошло!.. Я уже так, как в молодости, не сумею, - в отчаяньи повторял он.
      Опечаленный Егорий возглашал на весь дом имена героев (в доме ведь никого не было) своих сказок, тщетно надеясь, что музыка их имен поможет ему всё вспомнить и всё исправить.
      - Кот Мурильо из Испании!
      Летучая мышь Виолетта из московского поселка "Сокол"!
      Попугай Арчибальд из Швеции!
      Голубь Гурьян из Франции!
      "Живы ли они, мои друзья? - думал Егорий, вышагивая из угла в угол. Панч, сенбернар-бродяга из Англии, умер. Но Святик, веселая собачка, обязательно жив! И Виолетта наверняка путешествует где-то в теплых краях! Друзья должны мне помочь! Кота Мурильо, - думал Егорий, - не надо учить, как пробраться в самолет. Виолетта, любительница путешествовать, где бы ни была, знает волшебные слова. Гурьян - быстр, как молния! Арчибальд... Не замёрз бы в пути!.. Панча уже не дозовешься... Панч, бедняга! Но зато Святик непременно перевоплотится во что-нибудь летающее: в вертолет, например, или в воробышка."
      Так весь день и весь вечер размышлял Егорий, а наутро разослал телеграммы.
      Мурильо - в Мадрид, соседке Виолетте - на её эхолокационное устройство, Арчибальду в Стокгольм, Гурьяну на Лазурный берег, Святику в Зуев на птицефабрику.
      И к православному Рождеству у Егория в Серебряном Бору собрались все, кроме Панча, конечно.
      Сверкала за окном в саду убраная игрушками и цветными лампочками серебристая ель. Урчал самовар. Было много варенья.
      - У кого-то сейчас каникулы, а у нас, друзья мои, работа! - объявил Егорий.
      Что долго говорить! Общими усилиями замученные сказки были приведены в порядок:
      что было забыто - вспомнили,
      что было зачеркнуто или оборвано - восстановили,
      что было непонятно или запутано - объяснили,
      где было некрасиво - украсили,
      где было грубо - исправили.
      И всё стало, как и должно было быть: красиво, правдиво и волшебно.
      МУРИЛЬО СПАСАЕТ МУРИЛЬО!
      1.
      В самом центре Мадрида жил изящный...
      Нет, не так!..
      В самом центре Мадрида жил-был изысканно-изящный...
      Нет, недостаточно!..
      В самом центре Мадрида жил-был чрезвычайно изысканный, необычайно изящный, безупречно черный...
      Всё равно чего-то не хватает!..
      Глаза у него были как недозрелый крыжовник, усы - как рождественский снег.
      Звали его кот Мурильо.
      Кот был уверен, что имя у него обыкновенное, кошачье, так как начинается с "МУР-Р-Р..." Он даже не подозревал, что назван в честь известного живописца Бартоломе Мурильо из Севильи.
      Имя ему дал художник, в чьей мансарде кот проживал.
      Мурильо жил веселой жизнью вольного сеньора: знал каждую улочку в Мадриде, облазил чердаки и подвалы всех старинных особняков, умел драться на равных с любым котом из-за какой-нибудь кошечки-сеньорины, мог станцевать хоту на крыше и даже на дымовой трубе.
      Прожив не один год у художника, Мурильо, естественно, рисовать не умел. Однако, знал, как растирают краски, как сколачивают подрамники и прочие подробности художественного ремесла.
      Однажды под вечер, гуляя неподалеку от музея Прадо, он увидел новую большую афишку, на которой прочел свое собственное имя.
      В музее Прадо открывается Рождественская выставка картин испанских живописцев.
      Экспозиция собрана из разных музеев мира.
      РИВЕРА, ГОЙЯ, ЭЛЬ ГРЕКО, МОРАЛЕС, МУРИЛЬО, ВЕЛАСКЕС, РИБАЛЬТА И ДРУГИЕ "ВЕЛИКИЕ ИСПАНЦЫ".
      Музей открыт с 11 до 19 часов ежедневно. Без выходных.
      "Надо взглянуть, чего он стоит, этот Мурильо!.. - ревниво подумал кот. - Достоин ли носить мое имя?.."
      Подумал - сделал.
      Мурильо запрыгнул на ступенки центрального входа, с присущей ему бесцеремонностью проскочил у ног сторожей и уже через минуту разгуливал по просторному музейному залу.
      Выставка ещё не была открыта. В зале завершали работу электрики по монтажу сигнализации. Лучи электрических фонариков сновали снизу-вверх и сверху-вниз, верхний свет был погашен. Всюду пахло свежим деревом от упаковочных ящиков, мастикой для пола, старыми холстами, лаком и красками.
      "Забегу-ка я в другой раз", - решил было про себя Мурильо, но тут он услышал едва уловимый шепот.
      - Отключишь ровно в два ночи...
      - Помню... - ответил другой голос тоже шепотом. - Только и вы не медлите. Если за пять минут не управитесь, заработает аварийная сирена. А её отключить невозможно.
      - Управимся, - успокоил первый голос. - Я уже выбрал пять картин, что поближе к запасному выходу.
      - Браво! - похвалил другой.
      Мурильо прижался к стене.
      - Эй, парни! Скоро вы там?!.. - громко на весь зал раздался третий голос.
      - Не волнуйтесь, сеньор, - откликнулся первый. - Сейчас закончим. - И тут же шепнул второму: - В случае провала - скажем, что хотели оставить испанские картины в Испании, как национальное достояние... Мы против того, чтобы испанские картины возвращались в Париж или куда-то еще!..
      - Да уж, патриотов и в судах любят, - ухмыльнулся второй. - До ночи!
      - До ночи! Да поможет нам Святая Тереза!..
      Вскоре раздались уходящие шаги охраны. Стало тихо. Кот понял: таинственные воры скоро вынесут из Прадо пять картин.
      Мурильо решил посмотреть: работы каких именно живописцев прельстили воров. Темнота, как известно, коту не помеха. Он подошел к дверям запасного хода, направил ночной взгляд на таблички под картинами, висевшими ближе всего к выходу, и стал внимательно читать надписи под ними.