Гомес, пощипывая усы, задумчиво молчал — искал решение. Но Чаксвилли ждать более не желал.
      — Хватай еретиков и чародеев! Вперед! — заорал он.
      Строй рассыпался, часть солдат подчинилась призыву и бросилась было к кадмусу. Но вмешался вышедший из оцепенения Гомес:
      — Отставить! Встать в строй! Слушать только мою команду…
      — Не вижу смысла в дальнейших переговорах, — тихо сказал Джек Королю. Лучше бы нам вернуться в кадмус. Пока не поздно.
      — А вот сейчас ты, пожалуй, вполне прав, — ответил О'Рег. — Вы с Полли уходите первыми. Мы вас прикроем. Р'ли, ступай с Джеком!
      — Не выйдет! — завизжал Чаксвилли, заметив передвижение. Обнажив шпагу, он устремился на Джека. О'Рег немедленно выступил вперед и воздел перед собой жезл — символ своего статуса. Тот оказался слабой защитой перед разъяренным безумцем — стеклянный клинок, отстранив жезл, поразил Слепого Короля прямо в солнечное сплетение. Вскрикнув, О'Рег рухнул навзничь, увлекая за собой и убийцу.
      Подтолкнув Р'ли к убежищу и выдохнув: «Живо в кадмус, обе!» — Джек бросился к месту схватки. Он подхватил выпавший из руки О'Рега массивный жезл и огрел им еще не поднявшегося на ноги Чаксвилли по кожаному шлему. Даже не всхрюкнув, тот уткнулся лицом в грудь собственной жертвы.
      Возле самого уха просвистела стрела. Позади вскрикнул один из вайирских воинов. Тут же воздух заполонило заупокойное пение десятков стрел. Рявкнуло несколько мушкетов. Припав на мгновение к земле, Джек тотчас же выглянул из-за тел — обе стороны уже заплатили дань костлявой, и немалую. Р'ли и Полли лежали на траве еще далеко от входа в кадмус — пока, к счастью, обе целые и невредимые.
      — Уходите немедленно! — крикнул им Джек.
      Подхватив оставшуюся без владельца стеклянную шпагу, Джек обратил лицо к осаждавшим. И замер. Позабыв о воинской выучке и дисциплине, на защитников кадмуса неслась озверевшая орда. Быть может, они надеялись упредить рукопашной новый залп метких вайирских лучников. Если так, то напрасно.
      Жеребяки, действуя под отрывистый лай команд, ничуть не промешкали.
      Стрелы смяли переднюю цепь атакующих. Но по телам павших уже бежали следующие, надвигались неотвратимо. Они брали числом.
      Гомес увернулся от вайирского копья и ответил метким ударом. Джек подскочил с воплем и вонзил шпагу капитану в горло. Тот повалился, оставив Джека на миг безоружным посреди всеобщей свалки. Юноша еще успел заметить угасающий укоризненный взгляд капитана. Затем на него налетел солдат с коротким тяжелым копьем.
      Вовремя вырвав шпагу из мертвой плоти, Джек отразил направленный в грудь удар, перехватил свободной рукой древко копья и рванул к себе. Противник накололся на острие шпаги, как жук на булавку.
      Остальные детали боя как бы смазались, почти стерлись из памяти. Было много ударов и суматошной беготни. Но возрос ли счет побед, Джек впоследствии вспомнить не мог. Как только ему представилась возможность, он выскользнул из схватки и бросился ко входу в кадмус — как там Р'ли?
      Но так и не добежал — увидел обеих, Р'ли и Полли, в стороне от заваленного трупами входа. Обнаружив среди сражающихся просвет, девушки очертя голову понеслись к лесу.
      Джек окликнул их, едва ли надеясь быть услышанным среди лязганья клинков, стонов раненых и частых хлопков выстрелов, и устремился следом.
      Он был уже на полпути к цели, когда просвет захлопнулся, и пришлось прокладывать себе дорогу шпагой. Дважды его сбивали с ног; шальной удар клинком пришелся в левый бок — лишь чудом увернулся он от верной погибели. Удачливый солдат замахнулся было снова, но пошатнулся и рухнул бездыханный на Джека — из спины торчала рукоятка вайирского ножа. Фортуна, дама в бою особенно переменчивая, одарила на сей раз благосклонностью Джека.
      Дальше он, даже не пытаясь отблагодарить своего спасителя, пробирался уже по-пластунски. Как ни странно, такая тактика оказалась действенной и почти безопасной. На Джека практически не обращали внимания, а если и замечали, принимали скорее всего за тяжело раненного и не представляющего ни малейшей угрозы.
      Р'ли и Полли прятались под кустом. Джек обернулся назад — из кадмусов вырывались все новые и новые бойцы, и теперь уже людям приходилось жарко. Наконец, дрогнув, многие дали стрекача; заметив, что вайиры не преследуют и не добивают бегущих, их примеру последовали и остальные уцелевшие.
      Сирена горько всхлипывала. Джек обнял ее, но унять рыдания оказался бессилен.
      — Дай ей поплакать, Джек, — сказала Полли. — Ей надо выплакать горе. Ох, Господи мой Боже!
      Джек обернулся на ее вскрик. И прибавил к нему свой.
      Подкрепление, числом в несколько сотен штыков, все как один при мушкетах, высыпало на луг из лесу.
      Жеребяки, заметив новую угрозу, стали лихорадочно стаскивать к кадмусам своих раненых и мертвецов. Но мало что успели сделать. Солдаты резво выстроились в шеренги, офицер пролаял команду, первый ряд пал на колено и приник к прицелам.
      — Огонь!
      Залп скосил по меньшей мере три десятка вайиров. Остальные, пытаясь избежать той же участи, метнулись к входам в кадмусы. Новый залп по толчее у входов сразил не меньше.
      Джек схватил Р'ли за руку: — Мы отрезаны, нам уже не вернуться! Придется бежать в Тхраракию!
      Р'ли не шевельнулась — она, казалось, утратила слух. Джек нежно повернул ее к побоищу спиной и повлек к лесу. Вся в слезах, с отрешенным видом, она безропотно подчинилась.
      Полли куда-то запропастилась, и Джек понадеялся лишь, что девушка не настолько глупа, чтобы рассчитывать на снисхождение властей Дионисии.
      Но Полли вдруг выступила из-за дерева впереди — с луком и полным колчаном в одной руке, окровавленным стеклянным стилетом — в другой. Странное выражение блуждало по нежному овалу ее личика.
      — Где раздобыла? — спросил Джек.
      — Понимаешь, я решила, что лучше уж помереть прямо здесь, на месте, чем отправляться в Тхраракию безоружной! — ответила Полли. — И вернулась на край луга. Там и нашла вот это. — Она приподняла лук с колчаном. И перевела взгляд на стилет. — А это — в другом месте. У капеллана одолжила.
      — Как это одолжила?
      — Очень просто: заколола и взяла себе. Этот жирный слизняк, слуга Господень, любовался из-за дерева резней на лугу. Видать, ждал конца готовился причащать умирающих. Я подошла со спины, тихонько вынула из ножен кинжал и воткнула в отвислое брюхо. Свинья! Он один из тех, кто замучил мою мамочку до смерти!
      Джек был ошарашен такими отчаянными поступками, хотя и рад, впрочем, что. Полли не оказалась кисейной барышней, — для перехода через горы всем им потребуется немало сил и мужества. А оружие как нельзя более кстати, что и говорить.
      За Р'ли Джек не волновался — придя в себя, закаленная сирена даст фору им обоим.
      Они поспешно тронулись в путь. Джек постоянно на ходу оглядывался, но преследования не обнаружил. Пальба на лугу к тому моменту либо вовсе уже прекратилась, либо заглохла за густыми кронами.
      Вскоре путники выбрались к бурной, но неглубокой речушке. Вода, пенящаяся на крутых порогах, была холодной и чистой, точно родниковая. Они утолили жажду, смыли с себя пот и кровь. Рана на боку Джека еще сочилась кровью. Заметив это, Р'ли словно очнулась, впервые после утраты пришла в себя. Она тут же отправилась вдоль ручья на поиски и вернулась вскоре с букетиком нежных цветков с темно-алыми лепестками. Промыв Джеку рану, сирена наложила на нее целебный компресс.
      — Прижми локтем, — велела она. — Если заражения нет, через часок-другой затянется.
      Ласково чмокнув Джека в щеку, Р'ли поднялась и обратила взор к заснеженным горным пикам на севере. Их невероятная высота как бы скрадывала расстояние. Но все трое прекрасно знали, что до подножия ближайшей из гор три дня пути скорым шагом.
      — Черт, как жарко! — вздохнула Полли.
      Поднявшись с травы, она медленно расстегнула пуговки и скинула с себя свое длинное плиссированное платье. К немалому удивлению Джека под платьем на Полли ничего больше не оказалось. Теперь все ее облачение составляли лишь башмачки на высокой подошве.
      — Ну, чего зенки-то вылупил! — цинично бросила она. — На голую Р'ли, небось, как-то иначе смотришь.
      — Но ты ведь… ты же человек все-таки!
      — Это если забыть о мнении матушки Церкви на сей счет. А она выводит нас, ведьм, за рамки рода людского.
      Джек утратил дар речи, а Полли, встав прямо перед ним, сделала грациозный пируэт. И невзирая на смятение чувств, Джек вынужден был признать, что фигура у девушки под стать смазливой мордашке — статуэтка, да и только.
      — А ты полагал, что Церковь преследовала нас с матушкой ни за что ни про что? — усмехнулась Полли. — Нет, на сей раз наши гонители, пусть и случайно, но угадали. Конечно, подонок Рейли правды не знал — свой донос он сочинил, чтобы устранить конкурента и остаться единственным аптекарем в Сбейптаху. Но неожиданно для самого себя попал прямо в яблочко. Матушка умерла, но грядет и день смерти гнусного доносчика. Мой шабаш давно бы уже посчитался с мерзавцем, когда бы я сама не попросила подружек оставить его для меня. Это сугубо личное дело. Теперь, правда, выходит, что месть ненадолго откладывается. Но я доберусь, ох, доберусь до тебя, Рейли, доберусь до твоего мягонького горлышка… — Плотоядно облизнув свои губы сердечком, предназначенные, казалось бы, для одних лишь поцелуев, она добавила: — И смерть твоя будет, ох, до-о-олгой — много дольше, чем у моей матери…
      Р'ли глядела на расходившуюся Полли, точно на ядовитую змею.
      — Скажите пожалуйста, какие мы нежные! — заметив взгляд сирены, бросила Полли. — Тебе-то уж точно не стоило бы кривиться, мехозадая моя! Мало вы, жеребяки, натерпелись от христиан?
      — Так это все же правда, — спросил Джек, разделяя слова выразительными паузами, — что среди землян, перевезенных на Дейру арранами, оказались и… ведьмы?
      — А откуда еще, по-твоему, могли мы взяться! Конечно, правда. Но мы молимся отнюдь не Сатане, как полагают люди. Нет, вовсе не Сатана наше верховное божество, он лишь сын и любовник Великой Богини, чье имя Матерь Блед. И религия наша уходит корнями в такую седую древность какая и не снилась вам, скороспелым христианам. День триумфа Великой Богини все еще впереди. Вы ни на йоту не знаете подлинной правды. Все, чем пичкали вас с амвона жирные пасторы, — это ложь и гнусные байки. — Полли связала платье в узелок. — Теперь надену, лишь когда похолодает. Или же в зарослях терновника. Как приятно сбросить постылую одежду и снова почувствовать себя свободной!
      — А правда ли, что ведьмы и колдуны владеют волшебными чарами? — спросил Джек.
      — Мы ведаем многое, недоступное христианам, — ответила Полли и покосилась на сирену. — Но крайне мало по сравнению с вайирами. Они такие же ведьмы, как и мы. Поклоняются Великой Праматери, которая, собственно, и…
      — Однако мы не приносим ей в жертву младенцев! — вскричала Р'ли.
      Полли взбеленилась было, но быстро сумела совладать с собой и даже принужденно засмеялась:
      — Откуда бы тебе знать? Неужто шпионила? Невероятно! Да нет, пожалуй. Наверное, какая-нибудь ведьма, из тех, что приютили у себя в кадмусе, проболталась. Ну и что, если даже и так — что из того? Не так уж часто это бывает, а дитя, которому посчастливится пролить во имя Великой Богини кровь, попадает прямиком в Ее Заоблачные Хоромы для вечных утех и наслаждений. Кроме того, не тебе бы камни бросать. Ведь вы, вайиры, прекратили совершать жертвоприношения лишь после появления на планете первых христиан. Что, скажешь, не так?
      — Не так! — хладнокровно ответила Р'ли. — Мы отказались от этого отвратительного обряда за полвека до появления здесь ваших праотцев.
      — Не вижу в вашем споре ни малейшего смысла, — вмешался Джек. — Мы так или иначе нужны друг другу. Р'ли говорит, что до долины Тхрарак нам предстоит одолеть четыреста миль. Что пользы в разногласиях, когда впереди ждут крутые горы, изобилующие опасностями — знакомыми и неведомыми. Оставьте свой пыл для мандрагоров, оборотней, медведжиннов, лесных разбойников и Бог весть кого там еще!
      — Например, социнианских патрулей, — подсказала Р'ли. — За последние месяцы они весьма оживились.
      Разобрав оружие, они снова тронулись в путь. Шли прямо по мелководному руслу. Впереди как проводник двигалась Р'ли.
      Первая цель — долина Аргуль. Оттуда путь через горы знаком ей, как свои пять пальцев. Но до самой долины — куда хуже.
      Все, что Р'ли пока смогла предложить, — держаться поближе к горам. Им следует отыскать тропу на Идох. Это где-то за склонами ближайшей горы, пика Пхуль. Той, что вздымалась перед ними на высоту в шесть тысяч футов, закругляясь к самой вершине и напоминая издалека гриб с изрядно недоразвитой шляпкой.
      — По ту его сторону и лежит глубокая долина, — сообщила Р'ли. — Когда пересечем ее, столкнемся с подступами к кряжу Плель. Тропа на Идох чуть выше, в самом конце долины.
      Джек вдруг остановился:
      — Даже не знаю, что и сказать, Р'ли… Может, нам все же стоит задержаться еще ненадолго… Я решился на это бегство под влиянием минутного порыва, как-то не вполне обдуманно. Да и ситуация выглядела совершенно безнадежной. Ну а вдруг кадмус все же устоял и держит осаду? Может, мне удастся забрать отца? А ведь у меня еще братья и сестры! Что с ними будет?
      Глаза у Р'ли с каждым его словом округлялись все больше и больше.
      — Джек, милый! — Она взяла его за руку. — Да отдавал ли ты себе отчет в том, что натворил, когда поцеловал меня перед всеми? У тебя больше нет прежней семьи, любимый!
      — Это ведь не значит, что я не должен о них заботиться!
      — Понимаю. Но они не пожелают иметь с тобой ничего общего. И в первый же момент встречи попытаются убить.
      — Я проголодалась! — встряла в разговор Полли. — Почему бы вам не отвлечься от ваших неразрешимых загадок и не вспомнить о нуждах куда более насущных? Если не сыщем, чем набить желудки да где приклонить голову на ночь, вам скоро станет не до мировых проблем. Мы попросту сдохнем!
      — Успокойся! — ответил Джек. — Давай сюда лук и стрелы и запасись, наконец, некоторым терпением!
      — Не выйдет! — огрызнулась Полли. — Они мои. Я рисковала ради них жизнью и теперь легко с ними не расстанусь.
      Джек начал злиться: — Послушайте меня, вы, обе! Если мы хотим добраться до цели живыми, нам нужен старший. Мужчина здесь я! Оружие должно быть у меня, и будет именно так!
      — Как-то не замечала еще, что с нами мужчина! — съехидничала Полли. Ничем этот мужчина пока себя не проявил. Кроме того, предлагаю пари на все что угодно, что лучший здесь охотник — это я! Ты еще плохо меня знаешь…
      — Что касается охоты, тут она не врет, — подтвердила Р'ли. — Мне доводилось видеть ее в деле…
      Полли смерила сирену удивленным взглядом, но та лишь мило улыбнулась. Джек пожал плечами — что спорить с женщинами? — расслабился и, внимательно глядя под ноги, двинулся вдоль берега. Полли скрылась за деревьями. Наконец Джек отыскал несколько плоских кремней, смытых потоком с гор. После нескольких не слишком удачных попыток смастерил себе нечто вроде ножа. И отправился искать татам с веткой подходящей толщины. Очистив ее от листвы и заострив, он почти сгубил свой импровизированный нож, но взамен получил настоящее копье.
      — Еще бы отжечь острие в огне! — поделился он с Р'ли. — Но это вечером. А пока сыскала бы ты мне несколько подходящих для метания камушков. Если удастся подбить какую-нибудь зверушку, из шкурки я смогу соорудить себе и пращу.
      Они бродили вдвоем по лесу битых три часа. И за все это время наткнулись лишь на единственную наглиску. Джек не сплоховал — камень, угодив в бок, опрокинул животное. Но подобрать подраненную добычу охотник уже не успел — верткая тварь, вереща, скрылась в непролазных зарослях. Несолоно хлебавши возвращались они к месту стоянки.
      Полли в ожидании уже посиживала в тени дерева. Она даром времени не потеряла — с нижней ветки свисала ободранная и разделанная тушка дикой собаки.
      — Ого! Поздравляю с удачей! — сказала Р'ли. — Этого нам хватит дня на три, пожалуй!
      Джек С отвращением скривился: — Если вы и собираетесь питаться псиной, то, надеюсь, от меня такого подвига никто здесь не ждет?
      Полли обратила к нему саркастический прищур:
      — Чтобы выжить, лично я готова съесть кого угодно. Без колебаний и без гримас. А псину, кстати, еще и люблю. Моя мать готовила из нее чудесное жаркое. Никогда не упускала случая подманить глупого пса. И о том, чтобы привить мне ваши странные диетические предубеждения, она как-то не позаботилась. А еще, разумеется, шабаш на полнолуние закатывал пиры, тогда тоже в основном готовили псину.
      — Это ведь не чей-то там домашний любимчик! — внесла в увещевания свою лепту и Р'ли. — Этот пес — опасный лесной хищник.
      — Нет! — отрезал Джек.
      — Но тебе ведь случалось выбирать себе в любимчики единорогов, гоготунчиков и других животных, — не сдавалась подружка, — дрессировать, возиться с ними, а потом съедать со спокойной душой и чистой совестью. Да я сама видела такое не раз на вашей ферме!
      — Нет! И даже не уговаривай!
      — Тогда поголодай! — милостиво разрешила Полли.
      — Псоядцы! — пробурчал Джек и отправился прочь. Еще битых два часа он прошатался впустую. В конце концов набрел на плоды дикорастущего татама. Так себе еда. В отличие от своих одомашненных сладких сородичей, эти клубочки обладали кисловатым с горчинкой привкусом. Но желудок все же наполняли.
      По возвращении Джек нашел своих спутниц вовсю уминающими мясо, поджаренное на небольшом и почти бездымном костре. Не говоря на сей раз ни слова, Р'ли предложила ломтик и ему. Голодный Джек даже принюхался было запах как будто привлекательный. Но желудок воспротивился категорически.
      — Может, завтра нам повезет больше… — утешила Р'ли.
      Она явно сочувствовала, зато уж Полли не преминула отвести душу скалила зубы, вовсю потешаясь над подобной разборчивостью как проявлением крайнего идиотизма.

Глава 9