ГЛАВА 32

Сэм оглянулся и увидел, как серебристая тень сверху ударила в основание мостика. Раздался оглушительный взрыв; палуба закачалась. Сверху снова несся вой. Мостик затрясся. Окна со всех сторон заволокло дымом, но ветер вскоре унес его.

— Какого черта! — беспрестанно повторял Сэм.

— Это оттуда. — Детвейлер, отпустив ненадолго рычаг, показал вверх и направо.

— Уводи пароход! — заорал Сэм! — Вниз! Рулевой уже дал полный ход. Крутой мужик этот Детвейлер. Снова серебристая вспышка. Дюжины вспышек. Взрывы. Ракетная батарея правого борта исчезла в облаке огня и дыма. Прямое попадание — и неизвестно, кто и откуда стреляет!

— Зигзагом иди! — крикнул Сэм.

Еще три прямых попадания, не считая ракет, упавших в воду по обоим бортам и за кормой.

— Радар поврежден, — сказал Байрон. Он дал команду корабельным батареям отвечать огнем, ведя его на глаз.

— Да где же они? — недоумевал Сэм.

— На скале! — в один голос ответили Байрон и Детвейлер.

— Вон, гляди! — сказал Джо, указывая в кормовой иллюминатор.

Пока Байрон опрашивал посты о повреждениях и потерях, Сэм взглянул туда, куда указывал массивный палец титантропа. Футах в пятистах над ними, там, где раньше была гладкая стена, в скале виднелось углубление футов тридцать в длину и семь в высоту. Оттуда выглядывали крохотные лица, и солнце сверкало на ракетах и пусковых установках.

— Боже ж ты мой!

Стало быть, люди Иоанна обнаружили в скале пещеру и перетащили туда ракеты, а вход замаскировали, к примеру, куском папье-маше, расписанным под лишайник. Ракетчики сидели там в засаде, а Иоанн тем временем ушел в пролив.

— Обманули дурака! — простонал Сэм.

Прошла минута, как пароход свернул вниз по течению. Сэм, хотя уже видел опасность, подскочил, когда из отверстия вылетело с дюжину больших ракет, на миг осветив пещеру.

— Лево руля! — взревел он.

В цель попала только одна ракета, разбив паровой пулемет — оттуда взвились в воздух куски тел и металла. Когда рассеялся дым, стала видна зияющая дыра там, где были лафет, пулемет, трое мужчин и две женщины.

На миг Сэм оцепенел, не в силах двинуться, а из головы исчезли все мысли, кроме одной: война — не моя стихия. Ни один мыслящий человек не создан для войны. Надо было подумать об этом заранее и предоставить командование Байрону. А я возомнил о себе. А Джон хитер, очень хитер — и притом у него в советниках прославленный датчанин Торденскьолд.

Потом Сэм сообразил, что пароход движется к берегу. Байрон, словно издалека, спрашивал;

— Вернуть корабль на курс, капитан?

— Зэм, Зэм, — рокотал Джо. — Гозподи, мы же зейчаз врежемзя в берег!

Сэм заставил себя подать голос.

— Курс меняется. Направьте его вниз по Реке и вернитесь на середину.

На главной палубе лежали убитые: Янгблад, Черни, де Гроот. И верхняя часть красавицы Анн Мэти, бывшей голливудской звезды. Точно китайская кукла, изувеченная злобным ребенком.

Сэм и раньше видел трупы и кровь — он уже не тот юнец, что играл в солдата Конфедерации. И нет здесь Дикого Запада, куда можно сбежать, оставив гражданскую войну тем, кому она по вкусу. Тут дезертировать некуда.

Страх в нем сменился гневом. Чаша бурбона, поданная Джо — славным старым Джо, — еще подогрела злость. Будь проклят Иоанн и его подлые выдумки! Он, Сэм, отправит его в ад и сам последует за ним, если надо.

— Нельзя ли нам вышибить этих ублюдков из пещеры? — спросил он Байрона.

— Думаю, можно, — поразмыслив, сказал тот. — И если у них кончились снаряды, незачем тратить на них наш запас.

— На установках ракет не видно, — сказал Сэм. — Но они могут прятать их, дожидаясь нашей атаки. Давайте-ка вернемся и проверим. Не хочу, чтобы эти гиены смеялись над нами.

Байрон вскинул брови, считая, как видно, глупым снова идти на риск, однако ответил: «Да, сэр» и вернулся к селектору. Сэм отдал команду Детвейлеру. И пока «Внаем не сдается» поворачивал обратно, ракетные расчеты готовились выполнить свою задачу.

Байрон ровным голосом доложил: двенадцать убитых, тридцать два тяжелораненых. Одиннадцать раненых можно быстро починить и вернуть на места. Один паровой пулемет, одна ракетная батарея, одно орудие выведены из строя. При этом взорвались ракеты и снаряды, нанеся больше вреда, чем неприятельский обстрел. В летной палубе имеются две большие пробоины, и сорваны каюты на нижнем ярусе мостика. Сам мостик пока держится, но если в него попадет еще одна ракета, ничего гарантировать нельзя. Огневая мощь снизилась, но сам пароход полностью в норме.

Хуже всего то, что разбиты радарные антенны.

Посмотрев на пещеру, Сэм увидел, что сидящие там люди заряжают установку новыми ракетами.

— Байрон, по моему приказу открывайте огонь! — сказал он. Байрон дал батареям команду приготовиться. Пароход находился в восьмистах ярдах от подножия скалы. Сэм приказал Детвейлеру повернуться к утесу правым бортом и предоставить судно течению, пока не отстреляются корабельные, батареи. На правом борту была 88-миллиметровая пушка, стреляющая гораздо точнее ракет, и пневматическая пушка.

Получив приказ Сэма, 88-миллиметровая изрыгнула огонь, дым и гром, пневматическая же ухнула. Один снаряд попал чуть выше пещеры, другой чуть ниже. Второго залпа не понадобилось. Ракеты в пещере взорвались — должно быть, от нижнего попадания — и утес окутало облако, из которого полетели осколки и разорванные тела.

Дым рассеялся, в пещере остался только покореженный металл.

— Ну, думаю, им там всем каюк, — удовлетворенно сказал Сэм. Враги — не люди. Это орудия, которые могут убить его и которых поэтому надо убивать заблаговременно. — Выведи ее опять на середину за четверть мили от пролива. Байрон, поднимайте вертолет.

— Король Иоанн тоже поднял свой, — сказал помощник, указывая в ущелье.

Сэм увидел на высоте двух тысяч футов крошечную машинку на фоне темных ворот пролива.

— Я не хочу, чтобы Иоанн видел, что мы делаем, — сказал он. — Надо, чтобы Петроский избавился от соглядатая.

Сэм вызвал де Марбо. Инструкции заняли две минуты, затем де Марбо отдал честь и отправился выполнять задуманное.

Петроский, вертолетчик, прогрел мотор и взлетел с двумя стрелками на борту. К его фюзеляжу были прикреплены десять мелких самонаводящихся снарядов — частью их планировалось сбить вражескую машину, остальными нанести удар по «Рексу».

Сэм следил, как вертолет медленно поднимается, отягощенный своим смертоносным грузом. Потребовалось некоторое время, чтобы он набрал ту же высоту, что вертолет у входа в ущелье. Сэм спросил де Марбо, как дела у него. Француз ответил с кормы, что оба катера уже почти загружены ракетами и можно отправляться через несколько минут.

— Я скажу, когда станет чисто, — предупредил Сэм. Машина Петроского достигла наконец нужной высоты. Другой вертолет сохранял прежнее положение. Но когда его пилот увидел, что белая неприятельская машина продолжает подниматься, он развернул свой вертолет и устремился прочь.

Оператор радара, теперь поставленный впередсмотрящим, сказал:

— Скорость вражеского вертолета примерно восемьдесят пять миль в час.

— Значит, он идет быстрее нашего, — заметил Сэм. — Потому что несет гораздо меньше груза. Байрон, скажите де Марбо — пусть отправляется.

Огромный люк на корме открылся. Более крупный катер, «Афиши не расклеивать», выскользнул из наполненного водой отсека и, оставляя за собой белый след, пошел к берегу. За ним двинулся второй, «После вас, гасконец». Оба были нагружены ракетами, разобранными пусковыми установками и десантниками.

Из приемника послышался голос Петроского:

— Враг ушел за поворот. Поднимаюсь еще на две тысячи футов, прежде чем следовать за ним.

В ожидании следующего донесения Сэм следил за катерами. Они уже уткнулись носами в низкий берег, и люди прыгали в воду, разгружая оружие и технику. Каждый должен был прихватить с собой сорокафунтовый снаряд или часть установки.

— Иоанн, наверное, послал вперед команду с крючьями и веревками, — сказал Сэм. — Потом они подняли талями тяжелые ракеты с палубы «Рекса». Это, конечно, делалось ночью, чтобы вироландцы не видели. Та еще, поди, была работенка. Жаль, что у нас нет времени на установку тяжелых ракет. Но и легкие наделают много вреда, если попадут в нужные узлы «Рекса». — Сэм потер руки и выпустил облако дыма. — Славно будет поменяться местами со стариной Иоанном. Поймать его в его же ловушку.

— Если успеем, — сказал Байрон. — Вдруг «Рекс» вывалится из пролива прежде, чем мы разместим батарею?

— Возможно, но маловероятно, — нахмурился Сэм. — Войдя в пролив, Иоанн сможет двигаться только вперед. Развернуться там негде, хотя бы и на одном колесе. И он знает, что мы скорее всего поджидаем его у выхода — там, где радар не видит и сонар не слышит. И что мы оторвем ему задницу, как только он покажется.

— А может, он дазт задний ход, — сказал Джо.

— Ага — когда два орудия и пятьдесят ракет выпалят ему по мостику, а четыре торпеды — по корпусу? — фыркнул Сэм. — И хотел бы я посмотреть, как он даст задний ход против такого течения, когда по сторонам у него всего тридцать футов. Детвейлер не смог бы. Даже я бы не смог!

Ожидание длилось. Сэм наблюдал за длинной вереницей десантников, каждый с серебристым цилиндром или с частью установки. Внезапно вышел на связь де Марбо:

— Я нашел тропу.

— Я видел, как вы машете рукой, — сказал Сэм. — Вам понадобится около часа, чтобы добраться до пещеры. Она не так уж высоко, но по тропе, наверное, долго идти.

— Постараемся побыстрее. Но совсем быстро не получится — тропка узкая.

— Я полагаюсь на вас.

— Петроский на связи, — сказал радист.

Сэм услышал пилота, не успев еще дойти до радио.

— Мы спустились к самой воде. Я решил выйти из пролива на высоте их рубки. Их радар засечет нас, как только мы обогнем последний поворот, но я рассчитываю сбить им наводку. Шесть ракет в мостик, шесть для вертолета, где бы он ни был — в воздухе или на летной палубе.

Голос у Петроского был счастливый. Этот неистовый поляк летал в британской авиации, сражаясь с Гитлером. После войны он не захотел возвращаться в коммунистическую Польшу и эмигрировал в Канаду, где сначала водил кукурузник, а потом полицейский вертолет.

— А, черт! — рявкнул он. — Пароход болтается прямо у выхода, носом ко мне! И четверти мили не будет! Пожелайте мне удачи! Мотор и винт ревели вовсю, но голос Петроского перекрыл их.

— Первые шесть пошли! — Две секунды, и затем: — Есть! В рубку не попал, зато дымовые трубы рухнули к черту! Иду наверх! Сильный заградительный огонь. Ничего не вижу в дыму. Ага! Вот и вертолет, на летной палубе! Сейчас…

Радист посмотрел на Сэма:

— Сожалею, капитан. Связь оборвалась. Сэм свирепо загасил свою сигару о приемник и швырнул ее на палубу.

— В него, наверно, ракета попала.

— Возможно. — Глаза радиста были влажны. Он десять лет дружил с Петроским.

— И неизвестно, разбомбил он вертолет Иоанна или нет. — Сэм вытер глаза костяшками пальцев. — Черт, я опять вляпался, а расплатился он…

Байрон снова поднял брови, видя столь непрофессиональную реакцию.

— Ну да, я знаю, — сказал Сэм. — Мы попались в его ловушку. Пускай. И я знаю, о чем еще вы думаете. Нам следовало бы поберечь свою разведтехнику, выражаясь по-военному. Теперь вертолет Иоанна будет следить за нами, если Петроский его не уничтожил.

— Мы пошли на риск, и это, возможно, оправдалось, — сказал Байрон. — Возможно, Петроский поразил и рубку, и вертолет. У него не было времени, чтобы доложить точно.

Сэм опять стал шагать взад и вперед, дымя так яростно, что кондиционер не успевал справляться. Потом остановился и бросил сигару, точно метя острогой в мысль — и, кажется, попал.

— Иоанн не пойдет обратно, пока не будет знать, где мы. Поэтому он вышлет на разведку либо вертолет, либо катер. Мы в любом случае стрелять не будем. Байрон, прикажите де Марбо не стрелять, что бы ни вышло из пролива. И затаиться. Детвейлер, поворачивайте к питающему камню около храма. Там причалим и займемся ремонтом.

— Почему, Зэм?

— Почему? Чтобы шпионы Иоанна увидели нас там. Чтобы Иоанн, если он намерен атаковать, знал, что засады нет. Скорей всего он подумает, что ракеты со скалы так потрепали нас, что дело наше плохо. И будет знать, что успеет пройти через пролив, прежде чем мы его перехватим. Тогда-то мы и разыграем последний роббер, причем ройял-фпэш будет на руках у нас — так я надеюсь.

— Зэм, а езли Петрозкий взе-таки взорвал рубку? И Иоанн-злодей убит? Может, они не могут больше дратьзя.

— Я пока не вижу никого под белым флагом. Отступим и будем надеяться, что Иоанн клюнет. А тем временем проведем свою разведку. Байрон, пошлите «Гасконца». Скажите Плакетту — пусть пройдет через пролив на предельной скорости, быстро глянет, что там и как, и скорее чешет обратно.

— Могу ли я внести предложение? — спросил Байрон. — На «Гасконце» есть торпеды.

— Нет, гром и молния! Я не стану больше посылать своих ребят на верную смерть! Дело и так достаточно опасно, как сказал старый холостяк старой деве, сделавшей ему предложение. Их может атаковать вертолет, хотя вертолет и «Гасконец», в общем, равные противники. Если вертолет погонится за катером, пусть де Марбо открывает огонь. Мы получим свои данные, а Иоанн пусть себе ломает голову, куда девался его вертолет. Он, конечно, не утерпит и пошлет катер — а катер мы не тронем. В любом случае Иоанн не двинется с места, пока не стемнеет — так я думаю.

Байрон передал приказания. Белоснежный «Гасконец» отчалил от берега и направился в пролив. Его командир, младший сын ирландского барона, был когда-то флотским адъютантом короля Георга V, а затем адмиралом. Ветеран сражений при Гелиголанде, Доггер-Бэнке и Ютландии, он был кавалером Большого Креста, голландского ордена Оранского-Нассау и российского Св. Станислава второй степени с мечами. Он также приходился сродни знаменитому писателю-фантасту лорду Дунеени, а через Дунсени — знаменитому первооткрывателю Ричарду Фрэнсису Бёртону.

— Сэр, — сказал Джон Байрон, — мы, кажется, не все предусмотрели. Десантники еще далеко не завершили установку ракет. Если вражеский вертолет или катер погонится за «Гасконцем», де Марбо не сумеет прикрыть наш катер. Притом противник может заметить наших людей на горной тропе. И поймет, что мы готовим засаду.

— Вы правы, — неохотно признал Сэм. — Ладно. Скажите его светлости, пусть поворачивает и остается на месте, пока де Марбо не устроится. Ни к чему тратить горючее, делая круги впустую.

— Да, сэр. — Байрон переговорил по радио с Планкеттом и заметил: — Только именовать адмирала его светлостью не совсем правильно. Как младший сын пэра, он не имеет права на титул. А поскольку его отец барон, низший по титулу среди пэров, адмирал не может называться даже «достопочтенным».

— Я пошутил, — сказал Сэм. — Избави меня, Боже, от британской чопорности!

Во взгляде маленького англичанина читалось, что в рубке шутливость неуместна. Возможно, он и прав, подумал Сэм. Но без острого словца тоже нельзя. Только оно способно разрядить обстановку. Если Сэм не будет острить, его котелок взорвется. Глядите, какие красивые осколки. Это от Сэма Клеменса.

А вот Байрон тверд и хранит спокойствие в любой ситуации, как человек, распродавший свои акции перед биржевым крахом.

Пароход все еще оставался на середине озера, хотя уже направился к берегу. На севере все заволакивала черная пелена — дым от пожара, зажженного упавшими самолетами. Похоже, пожар разгорится еще сильнее, если только дождь не потушит его. Местные жители определенно не должны питать любви ни к короли Иоанну, ни к Сэму. Хорошо, что здесь живут пацифисты. Иначе они могли бы всерьез воспротивиться, когда вечером к их питающему камню подошли бы те, в ком они видят убийц и поджигателей. Гигантский батацитор необходимо подзарядить, хотя в нем еще имеется запас энергии, а команде нужно наполнить свои Граали. Вряд ли «Рекс» появится именно тогда. У «Рекса» те же нужды.

Разве только Иоанн решит застать противника врасплох. Он может попытаться. Запас энергии у него не истощен — «Рекс» не весь день находился в движении. Заряда может хватить еще на много часов.

Нет, не станет Иоанн этого делать. Он ведь не знает, что противник лишился радара, и будет опасаться, что «Рекса» обнаружат, как только он покажет нос. А до «Внаем не сдается» три мили по озеру. Пока «Рекс» дойдет, кабель с наконечником втянут обратно, и «Внаем» двинется навстречу врагу.

Вот если бы у Сэма осталась авиация, чтобы разведать, когда будет подзаряжаться Иоанн! Подойди «Рекс» к камню около самого пролива, «Внаем» мог бы застукать его. Нет, Иоанн не так прост. Он отойдет подальше, чтобы не попасться. И сообразит, что Сэм Клеменс примет те же меры предосторожности.

Но если Иоанн вправду думает так, почему бы, подзарядившись не свалиться Иоанну как снег на голову?

Эх, знать бы топографию, знать бы ширину Реки по ту сторону ущелья. Но Плакетт добудет необходимые сведения.

— Не заняться ли нам похоронами, сэр? — предложил Байрон.

ГЛАВА 33

— А? Да-да, лучше покончить с этим теперь же. Позже не будет времени. Хватит у нас десантников, чтобы собрать похоронную команду?

— Осталось сорок два человека, сэр, — ответил Байрон, довольный своей предусмотрительностью.

— Хорошо — этого хватит, чтобы похоронить всех, включая себя. Пожалуй, обойдемся тремя винтовками. Порох надо беречь.

Служба продолжалась недолго. Мертвых, завернутых в полотно и снабженных грузами, выложили в ряд на корме летной палубы. Собралась половина команды — остальные несли вахту.

— …ибо теперь мы знаем, что воскрешение возможно, ибо все мы испытали его. Мы вверяем тела ваши глубинам Реки в надежде, что вы восстанете вновь не в этом, так в ином мире. Да благословит Бог тех, кто в него верил. До встречи!

Прозвучал салют, и тела, одно за другим, стали раскачивать в воздухе и бросать за борт. Камни увлекут их вглубь, на поживу большим и малым рыбам, рыщущим там, во мраке, в тысячах футов внизу.

«Внаем не сдается» подошел к берегу и отдал якоря. Сэм сошел на берег, где ждал его разгневанный Ла Виро. Темнокожий, с ястребиным лицом архиепископ разразился бурной речью, обличая глупость и жестокость обеих сторон. Сэм слушал с каменным лицом. Не время было дискутировать. Но когда Ла Виро потребовал немедленно уйти из этих мест, Сэм ответил:

— Столкновения избежать нельзя. Кто-то из нас должен уйти на дно. Вы разрешаете мне воспользоваться питающим камнем?

— Нет! Не разрешаю!

— В таком случае мне очень жаль, но я все равно им воспользуюсь, Если вы вознамеритесь нам помешать, мы будем стрелять.

Ла Виро на минуту утратил дар речи. Потом его дыхание стало ровнее и краска исчезла с лица.

— Хорошо. Мы не станем прибегать к силе. Вы знали, что мы не станем. Все, что я могу, — это воззвать к вашему человеколюбию. Я сделал это и не добился успеха. Пусть же последствия падут на вашу голову.

— Вы не понимаете. Мы хотим дойти до полярного моря. Наша миссия имеет первостепенное значение для этого мира. Не могу объяснить почему, но верьте мне — это так.

Сэм посмотрел на солнце. Еще час, и оно коснется вершин западных гор.

Подошел Герман Геринг и сказал что-то на ухо Ла Виро. Тот ответил громко:

— Хорошо. Эвакуируй их.

Геринг громким голосом обратился к толпе:

— Вы слышали, что сказал Ла Виро! Мы все уйдем на восток, прочь от этого адского зрелища. Передайте это всем! Уходим на восток! Мартин, подними сигнальный шар! Теперь вы видите, — сказал Герман Клеменсу, — не можете не видеть, как прав я был! Я возражал против строительства вашего парохода, поскольку строился он с дурной целью! Не для того нас воскресили из мертвых и поселили здесь, чтобы мы предавались бездумному разврату, лелеяли ненависть и проливали кровь! Мы…

Сэм отвернулся и, сопровождаемый Миллером, взошел по сходням на ураганную палубу.

— Вот зукин зын, — сказал Джо. — И чего он к тебе привязалзя?

— Слабо ему, — ответил Сэм. — Меня и не такие обличали. Послушал бы ты мою мать. Или жену. Они могли бы дать ему фору в тысячу слов и опередить его через десять секунд. Бог с ним. Что он может знать? Я делаю это ради него и ради прочих сладкоречивых шансеров. Ради всех — заслуживают они этого или нет.

— Ну! А я-то думал, что ты это делаешь для зебя.

— Больно умный ты стал. Разве можно так разговаривать с капитаном?

— Что вижу, то и говорю, — ухмыльнулся Джо. — Не как матроз капитану, а как твой друг Джо Миллер.

Как только они вошли в рубку, Байрон доложил:

— Сэр, де Марбо сообщает, что ракеты установлены.

— Хорошо. Скажите ему, чтобы спустился к катеру. А Планкетт пусть отправляется.

«Гасконец» тут же устремился в пролив. На черно-синем камне, покрытом темно-зеленой растительностью, виднелись крошечные фигурки десантников, идущих по скальному карнизу. Еще задолго до спуска вниз им придется зажечь фонарики. «Афиш не расклеивать» шел вдоль берега. Шипели сварочные аппараты — это механики ремонтировали расшатанные опоры мостика. На носу светилось голубое пламя горелок, срезавших останки парового пулемета. На его месте устанавливалась ракетная батарея. Еще одна команда спешно меняла радарную антенну.

Прошло полчаса. Главный врач доложил, что пятеро раненых скончались. Сэм распорядился погрузить тела в шлюпку и сбросить на середине Реки. Это было сделано без помпы — Сэм не желал больше подрывать дух команды. Он даже заупокойную молитву отказался прочесть — это сделал один из медиков.

Сэм взглянул на хронометр:

— Пора бы уже Планкетту пройти пролив.

— Если так, то минут через десять мы увидим, как он возвращается, — сказал помощник.

Сэм взглянул на десантников, идущих по тропе.

— Сказали вы де Марбо, чтобы его отряд залег, если появится вертолет или катер Иоанна?

— Разумеется, — сухо ответил Байрон. Сэм посмотрел на берег, где тысячи мужчин и женщин плотной толпой уходили на восток. Шума они почти не производили. Люди несли узлы, горшки, вазы, статуэтки, стулья, удочки, плотницкие орудия, разборные планеры и, разумеется, Граали. Проходя мимо парохода, многие благословляли его тремя перстами. Это бесили Сэма, заставляя чувствовать себя виноватым.

— Какой кразивый шар, — сказал Джо. Над домом с сорванной крышей поднялась огромная ярко-желтая надувная груша и взвилась вверх, гонимая ветром к востоку. На высоте четырех тысяч футов шар стал совсем крошечным, но Сэм ясно разглядел, как он вспыхнул огнем.

— Взорвался! Вот он, настоящий сигнал.

Горящий шар, хорошо видный на много миль вверх и вниз по Реке, начал падать и скоро свалился в воду.

— Что ж, теперь, по крайней мере, можно не беспокоиться о мирном населении, — сказал Байрон.

— Не уверен, — возразил Детвейлер. — Мне кажется, Ла Виро и еще некоторые остались.

Он был прав — небольшая кучка людей возвращалась в храм.

— Никак помолиться за нас собрались! — фыркнул Сэм.

— Вижу «Гасконца»! — сказал впередсмотрящий. Катер, сверкая белизной на солнце, несся полным ходом. А в пятистах футах над ним, почти нагнав, летел вражеский вертолет. Он кренился, чтобы пулеметчики могли обстрелять катер.

— Байрон, скомандуйте де Марбо — огонь по вертолету! — громко крикнул Сэм, но раскат разрядившихся питающих камней заглушил его слова.

Когда утихло эхо, Сэм повторил приказ.

— Вижу вражеский катер! — объявил впередсмотрящий.

— Где? — Но Сэм уже тоже увидел острый красный нос, круглый бронированный верх и оружейные башенки бывшего «Афиш не расклеивать», похищенного Иоанном. Катер выходил из ущелья.

Из отверстия в скале вылетела одинокая ракета, вонзившись прямо в раскаленную выхлопную трубу вертолета. Она сверкнула в воздухе, словно линия, проведенная огненным карандашом от черной горы, и вместе с вертолетом превратилась в клуб алого пламени.

— Последний летательный аппарат этого мира, — сказал Сэм.

— Лучше подождать, сэр, пока вертолет не упадет в Реку, — заметил не теряющий хладнокровия Байрон. — Иначе его жар притянет к нему все ракеты.

Горящий корпус и его осколки падали как-то неестественно медленно. Наконец они погрузились в воду и затонули.

— Залп по вражескому катеру, — передал по радио Байрон. — О Господи, сэр! — воскликнул впередсмотрящий. — Сам «Рекс» идет сюда!