— Чертовы отродья! — пригнувшись к лошадиной гриве, выругался Лайл Хендрик — курьер, часто посещавший хижину Тедиеса. — Боюсь, это начало конца! Эти мятежники так и норовят подстрелить кого-нибудь из нас. Прошлой ночью под покровом темноты половина наших людей перешла на сторону врага.

— Йорктаун все больше напоминает склеп, — согласился Себастьян. — Теперь, когда Пембрук передумал, нам остается только пытаться удержать позиции и ждать подкрепления с севера.

Возле редута, который только что проехал Себастьян, взорвалось пушечное ядро, и оттуда донеслись стоны и крики. Артиллерия Пембрука лупила не переставая, французская пехота атаковала, и войска его величества в панике отступали, бросая орудия.

Да, у лорда Корнуоллиса была весьма невыгодная позиция. Посланцы французского флота преградили путь кораблям сэра Клинтона. Залив, заполненный судами французов, походил на высохший лес — мачты тянулись до самого горизонта, и только вдали, еле видные, маячили британские военные корабли.

По дороге к штаб-квартире Корнуоллиса Себастьян прикидывал, сколько времени осталось до того, как артиллерия вдребезги разрушит этот город. Судя по тому, как быстро менялась обстановка, у него в запасе совсем считанные минуты.

В свое время, атакуя, англичане не проявляли милосердия, генерал Тарлтон, прозванный Кровавым, жестоко истреблял пленных, и «Сыны свободы» этого не забыли. Похоже, Бейсетеру Тарлтону и лорду Корнуоллису вскоре придется испытать на себе всю силу гнева повстанцев. И если не поторопиться, он рискует попасть под перекрестный огонь.

Спешившись, Себастьян подошел к часовому, стоявшему на посту у лестницы, и передал ему донесение для Корнуоллиса.

— Генерал ждет вас, — сказал ему солдат, появившись в дверях через несколько минут.

Войдя в дом Томаса Нельсона, Себастьян обратил внимание, что британцы все переделали по своему вкусу. Губернатору Виргинии вряд ли понравится, что в его доме хозяйничали «красные мундиры»!

— Что случилось, черт побери? — прогремел Корнуоллис, стукнув кулаком по столу, едва Себастьян вошел в кабинет.

— Пембрук надул нас.

— Бог мой, на карту же поставлена жизнь его дочери! Неужели он отвернулся от собственной плоти и крови? Я в нем был так уверен!

— Думаю, на него повлияло сообщение о том, что генерал Вашингтон двинулся на юг. — Себастьян опустился в кресло возле стола. — Численность мятежников против ожидания все увеличивается. Все здоровые мужчины раздобыли оружие и пришли на подмогу. Пембрук произнес такие слова: «Столь великое дело, как свобода страны, требует от каждого из нас личных жертв, и генералы не являются исключением». Он уверяет, что «Сынов свободы» ничто не остановит, и сопроводил эти слова такими артиллерийскими залпами, будто решил доставить меня к вам по частям.

— Чертов мерзавец, — проворчал Корнуоллис. — Полагаю, вы бросили взгляд на залив до того, как войти в дом.

— Такое зрелище трудно не заметить. Подозреваю, что в последнее время мятежники дурят нам голову.

— То есть? — Корнуоллис бросил на него недоумевающий взгляд.

— Я думаю, что курьеры, которых задержал патруль тори, не случайно попали в плен. По-моему, мятежники хотели, чтобы мы перехватили их фальшивки. Сообщение, в котором говорилось, что французский флот не покинет Вест-Индию, оказалось ложью. Подтверждение тому — перед нашими глазами. — Корнуоллис осушил бокал бренди, несомненно, «позаимствованного» из винного погреба губернатора Нельсона. — Боюсь, ваше обращение к сэру Клинтону опоздало.

— Так и есть, черт возьми! — мрачно согласился Корнуоллис. — Французы отрезали от нас британские корабли. Если бы я мог переправить своих людей через залив, как это сделал на Лонг-Айленде генерал Вашингтон, мы могли бы уйти на север и соединиться с сэром Клинтоном в Нью-Йорке.

— Мы окружены, — напомнил ему Себастьян. — У мятежников вдвое больше войск, чем нас уверяли. Их пехота и артиллерия закрепились на позициях. Я сам видел. Честно говоря, я подошел к ним так близко, что едва не наткнулся на американские заграждения. — Себастьян нахмурился, делая вид, что обдумывает внезапно пришедшую ему в голову мысль. — А что, если Пембрук специально дал мне уйти и сообщить вам эту информацию?

— А какая от этого выгода американцам?

— Возможно, это просто тактика запугивания, — пожал плечами Себастьян. — Быть может, «Сыны свободы» хотят, чтобы вы знали об их намерении осадить Йорктаун, а затем сбросить нас в море, на растерзание французскому флоту, поджидающему этого, как стая голодных акул.

— Тысяча чертей! — Корнуоллис вскочил и зашагал по комнате. — Мы уже потеряли сто человек, наша оборона тает при первых признаках артиллерийской атаки, дезертирство стало скорее правилом, чем исключением.

— Я знаю, — тихо сказал Себастьян. — Больше дюжины английских солдат появилось сегодня в расположении американцев, держа высоко над головой мушкеты. Последний раз я видел их марширующими в сторону Уильямсберга. Скоро солдат, сдающихся в плен, будет больше, чем оставшихся под вашим командованием…

Над домом со свистом пронеслось ядро, через несколько мгновений земля содрогнулась, и от оглушительного взрыва задребезжали оконные стекла.

— Сэр, это стреляют с французских кораблей! — в ужасе закричал вбежавший в комнату часовой.

Сразу вслед за этим поступило сообщение об атаке пехоты.

— Говорят, маркиз де Лафайетт лично руководит наступлением, — едва дыша, доложил солдат. — Они хотят уничтожить нас!

В кабинет вошли офицеры с траурными лицами, и Себастьян воспользовался случаем, чтобы исчезнуть. Вокруг Йорктауна сейчас собралось около семнадцати тысяч повстанцев, восемьдесят артиллерийских орудий были выдвинуты на передние позиции, и весь город замер, как перепуганный кролик. По всем признакам, прибыл генерал Вашингтон и, не тратя времени даром, послал через Лафайетта привет Корнуоллису. У англичан оставалось только две возможности — отступить или сдаться. О победе нечего было и думать. Ну что ж, по-видимому, они попытаются воспользоваться первым вариантом — под прикрытием темноты отступить через залив к Глостеру, но Себастьян позаботится, чтобы адмирал де Грае должным образом встретил британского генерала.

В то время как Себастьян торопливо шел вниз, к пристани, где надеялся найти рыбацкую лодку, Джерард Локвуд, перебегая от укрытия к укрытию, неотступно двигался вслед за ним.

Две недели, проведенные Локвудом в подвале под стражей, стократно увеличили его ненависть к благородному и могуществе ином у английскому лорду. Если бы не артиллерийские залпы, заставлявшие его тюремщиков прятаться в укрытия, Джерарду ни за что не удалось бы убежать, но ядро пробило дыру в стене тюрьмы, и он, протиснувшись сквозь пролом, выбрался на свободу. Будь у него хоть малейшее подозрение, что у «Сынов свободы» есть шанс на победу, он никогда не стал бы служить королю! А теперь все его надежды на повышение и власть рухнули. Британцы были обречены, и в Йорктауне не существовало человека, который этого не понимал бы.

Бросив взгляд належавший в руинах город, Локвуд ожег злобным взглядом удаляющуюся спину Себастьяна — пора свести счеты с этим английским лордом, он должен получить свое. Если Сейбер намерен удрать из этой чертовой дыры, он пойдет за ним, а затем расквитается с наглецом. Этот высокомерный англичанин дорого заплатит за то, что Джерарда отстранили от дел и бросили гнить в темницу.

— Идлин Рини Пембрук, ты сошла с ума! — воскликнула Элизабет, изумленно глядя на сестру. — Почему ты не хочешь выйти замуж за Себастьяна Сейбера? Я же знаю, что ты к нему неравнодушна. Это видно невооруженным глазом.

— Я не могу «выйти за него замуж, потому что, несмотря ни на что, кажется, все еще влюблена в этого подлеца.

— Ты любишь его и поэтому не можешь выйти за него замуж? — Плюхнувшись на диван, Бет широко распахнутыми глазами смотрела на сестру, кружащую по комнате с такой сосредоточенностью и на такой скорости, словно от этого зависела ее жизнь. — Что за странная логика?! Ведь именно любовь должна стать поводом для замужества. Во всяком случае, об этом ты твердила мне на протяжении последних четырех лет.

— Ты просто не понимаешь, Бет.

— Безусловно, — согласилась сестра. — Следуя твоей абсурдной теории, Питеру нужно было жениться на Корнелии Виклхаймер. Кстати, вспомни свою пламенную речь, обращенную к родителям Питера. Если ты уверена, что человек должен вступать в брак с нелюбимым или нелюбимой, тебе следовало выступить в защиту Корнелии.

— Ты не все знаешь о Себастьяне Сейбере. — Иден остановилась, взглянула на Элизабет. — Он и «его светлость» — одно и то же лицо.

— О Господи! Ты серьезно? — Бет побледнела. — Значит, он действительно британский шпион?

— Говорят, что он двойной агент. — Движением руки Иден призвала Бет к молчанию, — Не понимаю, как можно доверять такому лживому человеку! По-моему, он просто с теми, на чьей стороне сила. Если бы англичане окружили в Йорктауне «Сынов свободы», думаю, Себастьян быстренько оказался на их стороне.

— Вот это да! — Бет с трудом перевела дыхание, стараясь переварить новость. — Он — «его светлость»? Тогда понятно, почему он позволил мне убежать и почему обещал, что с тобой ничего не случится.

— Себастьян поймал тебя, а потом отпустил? — Иден была ошеломлена.

— Он и Талли нашли меня, когда я во второй раз подвернула ногу, — пояснила Бет. — Я потребовала, чтобы они отвезли меня обратно в хижину, а тебя отпустили, но его светлость приказал Талли вернуть меня на то место, где нас похитили.

— Если бы я поняла, зачем он хочет жениться на мне, возможно, я смогла бы разрушить его коварные планы. — Иден была благодарна Себастьяну за спасение Элизабет, но яснее ситуация от этого не становилась.

— Быть может, он просто увлечен тобой, — предположила Бет. — Он ведь не первый мужчина, который делает Попытку стать твоим мужем.

— Не прикидывайся дурочкой, — недовольно проворчала Иден. — Я позвала тебя сюда не для того, чтобы ты уговаривала меня выйти замуж за Себастьяна, а затем, чтобы предупредить тебя. Я не хочу, чтобы ты волновалась, когда я исчезну. Я была напугана до смерти, когда ты убежала с Питером, и не хочу, чтобы ты, Мэгги и папа пережили то же самое.

— Я уже извинилась за это, — буркнула Бет.

— И тебя простили, твои свекор и свекровь приняли тебя, и Ангус встал на сторону повстанцев. Единственный, кто пострадал, это несчастная Корнелия.

— Уверена, у Росомахи достаточно большое приданое, чтобы привлечь женихов, — вставила Бет.

— Элизабет Аннабел! Попридержи свой язычок! — прикрикнула на сестру Иден, не сумев сдержать улыбки. — Даже если Корнелия и похожа на это животное, она в этом не виновата. Не она себе придумала такую внешность. Ну так вот, я хочу пойти по ее стопам, чтобы избежать брака с Сейбером. Я…

— Боже правый! — перебила ее Элизабет, наконец начиная что-то понимать. — Не собираешься же ты купить себе мужа? Если это так, то ты просто спятила!

— Перестань ругаться и послушай меня. — Иден в отчаянии всплеснула руками, — Сегодня вечером я отправлюсь к Майку Банкрофту и объясню, что ему совершенно необходимо жениться на мне.

— Выйти замуж за Майка Банкрофта? — Бет не верила своим ушам. — Ты же прекрасно понимаешь, что это будет непоправимой ошибкой.

— У Майка много хороших качеств. Он хозяйственный, не строптивый, предсказуемый, им легко управлять.

— И ты решила заключить с ним соглашение, чтобы сбежать от человека, которого любишь. — Бет подозрительно смотрела на сестру. — По-моему, это бред.

— Гораздо разумнее выйти замуж за человека мягкого, чем за того, от которого не знаешь, чего ждать, — обосновала Иден свое решение, — К тому же я так и не выяснила, кто он такой — Себастьян Сейбер. С того дня, как мы познакомились, он скормил мне уйму полуправды. Так вот, — вернулась Иден к делу, — я сегодня вечером не вернусь домой, а ты должна сказать Мэгги, чтобы она не волновалась и что все подробности мы объясним позже. Папа слишком занят и не обратит внимания на мое отсутствие. Когда дело будет сделано, ему ничего не останется, как согласиться с моим решением, так же как он согласился с тем, что ты выбрала Питера.

— Ты еще пожалеешь об этом, — предсказала Бет. — Знаю по собственному опыту, что взаимная любовь в семейной жизни необходима как воздух.

— Взаимная, — подчеркнула Иден, печально улыбнувшись. — Именно об этом я и говорю. Я не могу вый выйти замуж за человека, который меня не любит.

— Зато собираешься обвенчаться с человеком, которого не любишь сама. Ты такая же обманщица, как Себастьян.

— Я буду Майку хорошей женой, — пообещала Иден, стараясь заглушить подающую голос совесть.

— Безусловно, ведь ты — ангел. Но жизнь твоя будет полна лжи. — Бет покачала толовой, сурово глядя на сестру. — Прости, Иден, но я не могу участвовать в твоей затее. Думаю, она сделает тебя несчастной.

— Я буду столь же несчастной, если выйду замуж за Себастьяна.

— Все равно я не стану потакать браку с Майком!

— Бет, — Иден опустилась перед сестрой на колени и взяла в руки ее сжатые кулаки, — пойми, бывают ситуации, когда приходится выбирать из двух зол меньшее. Я уже выбрала, и тебе придется с этим примириться. — Иден встала и вышла из комнаты.

Бет тревожило выражение глаз Иден — словно сестра ожидала чего-то дурного. Чего-то Иден ей явно недоговаривала, и именно это «что-то» толкало сестру на столь безумный поступок. Бет решилась послать Майку записку с просьбой проводить Иден домой, как только она появится у него. Нельзя допустить, чтобы Иден вышла замуж без любви. Бет не позволит сестре совершить непоправимую ошибку!

Придя проведать раненых, Иден сообщила им потрясающую новость: сам генерал Вашингтон займется осадой Йорктауна. Это сообщение было встречено одобрительными возгласами, настроение солдат заметно поднялось, но мысли Иден по-прежнему блуждали во мраке. Элизабет назвала ее сумасшедшей, но Иден считала, что собирается совершить наиболее разумное за последнее время действие.

Торопливо сбежав по черной лестнице со второго этажа, Иден оседлала лошадь, заранее спрятанную в саду, и направилась к плантации Банкрофта. Но что она скажет Майку?

«Я передумала и теперь считаю, что нам нужно немедленно пожениться. Сегодня вечером — это не слишком быстро для помолвки?»

Майк заинтересуется, почему она так вдруг резко переменилась, зачем такая спешка. И что Иден ему ответит? Если она солжет, то окажется ничем не лучше Себастьяна Сейбера. Чтобы уберечься от человека, которому не доверяла, Иден собиралась ему уподобиться. Ну и ну, вот и Бет сказала то же самое!

Внезапно от ближайших деревьев отделилась тень, и неизвестно откуда взявшаяся рука стащила Иден с седла. Испуганно вскрикнув, она рухнула в стальные объятия, а ее кобыла-изменница развернулась и поскакала домой. Иден изо всех сил колотила державшего ее мужчину. Не выпуская Иден, он попытался повернуть ее лицом к себе, но она вырвалась. Спрыгнув, Иден рванула в сторону, но благодаря ловко подставленной подножке как подкошенная рухнула на землю. Ее противник шагнул вперед, и серебристо-серые глаза, блеснувшие в пробившемся сквозь деревья лунном свете, пристально глянули на Иден.

— Куда-то собираешься, дорогая? — поинтересовался Себастьян.

— Честно говоря, да. — Поднявшись и упорно глядя в сторону, Иден начала отряхиваться. — У меня крайне важное дело. Как только вы приведете мою лошадь, я продолжу свой путь.

Себастьян подозрительно нахмурился.

— По-моему, ты пытаешься удрать… — Он замолчал, услышав приближающийся стук копыт.

— Мисс Иден, вы в порядке? — Увидев рядом с ней Себастьяна, Талли резко осадил жеребца.

— Мы же договорились, что ты не спустишь глаз с моей будущей жены, — проворчал Сейбер.

— Так и было. Я не спускал с нее глаз.

— Я полагал, что ты также станешь удерживать Иден от всяких глупостей. Верховую прогулку поздним вечером не отнесешь к безобидным развлечениям, — продолжал выговаривать Себастьян.

— Она улизнула по черной лестнице, — с готовностью доложил Талли, — а я думал, что она воспользуется парадным входом.

— Ты велел Талли следить за мной?! — От негодования Иден перешла на ты. — Как ты посмел?

— А как ты смеешь вести себя подобным образом? — не остался в долгу Себастьян. — Видимо, в тебе нет ни капли здравого смысла. Разве ты не помнишь, что случилось с тобой в прошлый раз, когда ты умчалась среди ночи без провожатых?

— Я ухожу. — Иден осторожно двинулась в сторону. Она не собиралась стоить здесь и выслушивать его язвительные замечания, особенно в присутствии Талли. — Мне нужно торопиться.

— Куда, черт возьми, ты собралась? — Себастьян сомкнул руки вокруг ее талии и повернул лицом к себе. Иден молчала и, вздернув подбородок, с явным пренебрежением смотрела на него. — Иден… — предостерегающе произнес Себастьян.

— Мисс Иден решила, что лучший способ уклониться от брака с вами — это обручиться с Майком Банкрофтом, — сообщил Талли.

Очевидно, он подслушал ее разговор с Бет! Ее горящий ненавистью взгляд обратился на Рандолфа. Этот человек оказался таким же подлым, как и его хозяин!

— Талли, ты должен доставить кое-какое сообщение, пока мы с невестой обсуждаем предполагаемую свадьбу с одним из ее отставных женихов. — Себастьян крепче сжал руки, когда Иден попыталась освободиться.

— Мы ничего не обсуждаем, — огрызнулась она.

— Ошибаешься, — возразил он. — Если ты не в состоянии говорить, можешь просто слушать. Я же должен многое тебе сказать. — Себастьян взглянул на Талли: — Передай генералу Вашингтону, что я общался с Корнуоллисом. Он осознает свое бедственное положение. Французский флот успешно блокировал вход в залив, и британские корабли не могут пришвартоваться и вывезти войска в безопасное место. Корнуоллис признался, что намерен ночью попробовать переправиться к Глостеру. Я предупредил адмирала де Граса о возможности такого поворота событий.

— Значит, война почти закончена, да? — Талли удовлетворенно улыбнулся. — В Йорктауне Корнуоллис встретил свою судьбу.

— Да, после нескольких дней шквальною артиллерийского обстрела он должен смириться с неизбежным. Но он еще надеется взять реванш.

— Человек, втирающийся к кому-либо в доверие, а потом предающий его, не имеет ни совести, ни чести. — Талли, развернув лошадь, умчался, и Иден взглянула в осунувшееся лицо, так часто являвшееся ей во сне. — Как бы я ни стремилась к победе в этой войне, я сочувствую Корнуоллису, который доверился тебе и полагался на тебя.

— Ты симпатизируешь человеку, который приказал грабить и жечь? — Себастьян вздрогнул, словно его ударили. — Ты считаешь, что его методы лучше моих?

— Я презираю твои лживые игры.

— Зато леди Святая преспокойно использует ложь в собственных целях.

Себастьян бесцеремонно закинул ее руки к себе на талию и прижал их, и Иден почувствовала предательское волнение, едва лишь их тела соприкоснулись. Проклятие, ну почему он оказался единственным мужчиной, который возбуждал ее? Почему именно он пробуждал в ней желание? Возможно, Бет права, и она действительно, немного не в своем уме…

— Я… не… доверяю… тебе, — неторопливо, по слогам произнесла Иден. — Я никогда не смогу доверять тебе, я совершенно не знаю тебя…

Жгучим поцелуем, от которого она едва не задохнулась, Себастьян заставил ее замолчать. Его руки скользнули к ней на бедра, он прижал ее к себе, дав ей почувствовать свое желание. Не важно, что сейчас стояло между ними, не важно, что Иден хотела сбежать от него, жгучая страсть вспыхивала, не считаясь с условиями. Один поцелуй — и его чувства закружились в сладостном водовороте, одна ласка — и его тело скрутило спазмом. Почему она не понимает очевидного? Почему нынче не может признаться в любви к нему, как уже сделала это однажды? И почему он не может отпустить ее, если она так рвется на волю?

— Иден, не поддавайся провокациям разума. Доверься чувствам, — прошептал он. — Неужели Майк пробуждает в тебе такое, когда касается тебя? — Себастьян провел пальцем по краешку ее декольте, и Иден невольно вздрогнула. — Может Майк зажечь звезды, когда целует тебя? — Указательный палец Себастьяна обвел сердечко губ, прежде чем коснуться их поцелуем, его ладонь погладила голубой атлас, натянувшийся на налитой груди. — Майк и другие обращалась с тобой как с леди, но разве кто-нибудь из них дал тебе почувствовать себя настоящей женщиной?

У Себастьяна было доводящее Иден до бешенства умение разбивать в прах все ее блистательные теории. Она так растерялась от предательской реакции своего тела, что с трудом могла здраво мыслить. Чего она хочет? Как ей устоять перед головокружительными ощущениями, наполнявшими каждую клетку ее существа? И вдруг Иден поняла: она просто боится, что Себастьян окажется похожим на се мать — таким же лживым и неверным. Такого Иден не вынесла бы, ей хватило и того, когда она обнаружила, что Виктория Пембрук изменяла отцу. Если Себастьян женится на Иден, а потом станет уделять свое внимание другим женщинам, она этого не переживет.

— Я могу обеспечить тебе такую же роскошную жизнь, как и Майк, — прошептал Себастьян, бесцеремонно вмешавшись в ее мысли, — но кроме того, Иден, я могу дать тебе, дать нам вот это…