Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Больше чем блондинка

ModernLib.Net / Зарубежная проза и поэзия / Флинн-Хью Кэтлин / Больше чем блондинка - Чтение (стр. 1)
Автор: Флинн-Хью Кэтлин
Жанр: Зарубежная проза и поэзия

 

 


Кэтлин Флинн-Хью
Больше чем блондинка

      Као, Джейд и Камерон!
      Вы самое лучшее, что есть в моей жизни.
      Огромное спасибо маме за поддержку и терпение.

      Выражаю благодарность всем, кто помог мне пройти путь от курсов парикмахеров до салона на Мэдисон-авеню.
      Спасибо всем колористам на свете, а отдельно Хьюберту за то, что сделал меня блондинкой.
      Друзьям и коллегам – за понимание, нынешним ассистентам за то, что мирятся с моим несносным характером.
      Дженнифер Рудольф Уолш, Сильви Рабино, Карин Кармац, Руди и всем остальным из «Уорнер букс». С вами было так приятно работать!
      И наконец, моим клиенткам, которые вместе со мной плакали, смеялись, делились самым сокровенным. Я услышала столько потрясающих историй! Одни вошли в мою книгу, а другие, как я и обещала, навсегда останутся тайной.

Зачем покупать одежду, или Чрезвычайное происшествие

      Началом, вернее, началом конца, стало утро, когда Фейт Хоником упала в обморок прямо в зале салона «Жан-Люк». Начинался самый обычный день, сумасшедший, по-другому у нас не бывает. Хотя то утро было суматошнее обычного. Мне тридцать четыре, и за десять лет работы колористкой я подобного безумия не припомню. Все дело в благотворительном бале «Розы и пурпур», где должна была собраться вся нью-йоркская элита. Возрастного ценза не существовало: убеленные сединами матроны с Парк-авеню покупали пригласительные по тысяче долларов за штуку для себя, дочерей и внучек, а те, ради того чтобы сделать прическу, с радостью пропускали занятия в частных школах.
      Каждые пять минут у дверей салона останавливались черные «мерседесы» со знаменитостями на борту, кое-кого из парикмахеров вызвали на дом, так что дел было невпроворот.
      Наверное, в каждой квартире на Пятой авеню слышалось жужжание фена, пахло питающим волосы шампунем и жидкостью для смягчения кутикулы, безостановочно звонил телефон, а под ногами путались болонки и тойтерьеры в розовых попонках.
      – Милая, ты где? – Пауза. – У Джона Фриды? Н-да…
      В голосе хозяйки сквозит искреннее сочувствие менее удачливой подруге, которой пришлось «светиться» на людях.
      – Я? Дома… Да, милая, к нам приехала… Как вас зовут, дорогая? Впрочем, не важно… Девушка из «Жан-Люка». Настоящая искусница: за полчаса так меня уложила!
      Вызвать младшего стилиста из «Жан-Люка» на дом стоит пятьсот долларов, старшего – больше тысячи, при этом от клиентов отбоя нет. Главное достоинство хорошего стилиста – вовсе не виртуозное обращение с феном, а умение держать язык за зубами. Увидела за ушами свежие шрамы от подтяжек – молчи!
      Вернемся к бедной Фейт Хоником. Несмотря на суету перед балом, мы работали спокойно, никакого мандража (слово «мандраж» в «Жан-Люке» произносится на французский манер, в дань уважения к национальности владельца). Кто бы мог подумать, что совсем скоро наше обитое бордовым и светло-серым плюшем святилище станет похожим на больницу «Скорой помощи»?
      В моем кресле сидела миссис Икс – мультитональное окрашивание: основной тон шоколадный, а вокруг лица теплые красноватые пряди. Часы показывали десять сорок пять, а это уже третья клиентка… Ассистентка Тиффани подкатила ко мне низенький рабочий столик с разными видами ножниц, зажимами, круглой щеткой, расческами, пульверизатором и тремя упаковками краски «Л’Ореаль», одна из которых (ультрасветлый скандинавский блонд) явно попала сюда по ошибке.
      – Слушай, Тифф, кажется, блонд не из той оперы, – чуть слышно прошептала я. Слава Богу, заметила: не то быть миссис Икс огненно-рыжей экстремалкой, а не почтенной шатенкой с Пятой авеню! Страшно представить, какой скандал она устроила бы!
      Колорист – работа тонкая, да и конкуренция будь здоров. Некоторые идут к тебе, потому что ты тоже любишь мальтийских болонок, некоторые по знакомству, а кое-кто просто желает сделать «так же, как у Николь Кидман». Определенный процент посещает исключительно мастеров-мужчин: им, мол, виднее. Естественно, хорошо, если твое имя мелькает в журналах типа «Космополитена» или «Элль». Но заполучить клиентку – это еще полдела. Удержать ее гораздо сложнее…
      Значит, права на ошибку я не имею, даже на малейшую! Нейрохирург может ошибаться, а колорист – нет. Поймите меня правильно: я вовсе не пытаюсь набить себе цену или сказать, что колористы важнее нейрохирургов. Я всего лишь крашу волосы, но для некоторых женщин цвет обрамляющих лицо прядей – вопрос первостепенной важности.
      Так или иначе скандала удалось избежать. Краешком глаза я видела, как Тиффани переложила скандинавский блонд на соседний столик и приготовила новую смесь. Похоже, девочка не выспалась. Вчера у одной из ассистенток был день рождения и они до самого утра веселились в клубе. Боже, да у нее руки дрожат, хорошо хоть проявитель не пролила! Пожалуй, стоит с ней поговорить. Она ведь совсем молоденькая, пара ошибок – и Жан-Люк укажет ей на дверь. Ассистентки у нас подолгу не задерживаются: чуть что – они крайние, а оклад крохотный. Кормят их чаевые и надежда на повышение. Все до одной мечтают увидеть свое имя на голубой карточке рядом с букетом фрезий, что стоит в приемной: «Рады сообщить, что (имя счастливицы) переводится на должность младшего стилиста». Прекрасно понимаю, как живется этим девочкам: сколько лет сама существовала на смешное ассистентское жалованье!
      – Прости, Джорджия, – прошелестела Тифф.
      Миссис Икс ничего не заметила – с головой ушла в свежий номер британского «Вога». Я украдкой взглянула на страницу: кажется, статья о новой линии омолаживающих кремов.
      – Все в порядке, – ответила я.
      Да, жизнь ассистента вовсе не легка, особенно в «Жан-Люке», где обслуживается элита Манхэттена, и не только. Расстояние наших посетительниц ничуть не смущает. Кое-кто целый год копит и специально бронирует авиабилет, а все ради того, чтобы сесть в заветное кресло и услышать протяжный голос маэстро: «Нет, это невозможно. Очень вызывающе и неряшливо… Вы же настоящая красавица! Кра-са-ви-ца! – Жан-Люк ослепительно улыбается. – Давайте вместе создадим новый образ…»
      На длинной банкетке три облаченные в бордовые накидки дамы, только что подошли еще две. По указанию Жан-Люка на окрашивание записывают с интервалом в пятнадцать минут, так что образовалась целая очередь. Наши клиентки не привыкли ждать, а тут приходится, иногда часами. Наверное, в каких-то правилах этикета прописано, что грубить стилисту или колористу категорически запрещено. Можно накричать на врача, адвоката, биржевого маклера, но на тех, кто служит в «Жан-Люке», – никогда! Мы на вес золота! А как иначе: для каждой клиентки у меня индивидуальный состав красящей смеси. Это мой маленький секрет, ноу-хау, если хотите! Бережно собранное досье хранится в небольшом сейфе. На что только не готовы пойти посетительницы, чтобы узнать, чем именно их красят! Целый год не делать подтяжки, всю зиму обходиться без автозагара… «Ну пожалуйста, Джорджия! Я на месяц в Аспен еду! Как же быть?!» Я бы уступила, да ведь какому-нибудь колористу из Колорадо никакие указания не помогут. Испортит волосы, а я останусь виновата. Дело-то не в компонентах, а в умении!
      Миссис Эн взглянула на золотые часики от Картье. Сиди, милая, времени у тебя хоть отбавляй. От меня отправишься на массаж лица к Трейси Мартин, затем термообертывание и солевая ванна в спа-центре, а апофеозом дня станет чашечка кофе в каком-нибудь модном баре…
      Хотите узнать, что представляет собой день типичной клиентки «Жан-Люка»? Представьте молодую особу, обитающую в двенадцатикомнатных апартаментах где-нибудь на Восточной Семьдесят пятой улице.
      Итак, начнем с чашечки крепчайшего эспрессо в «Виа Квадронно» – уютной кофейне на Восточной Семьдесят третьей, посетить которую – все равно что съездить в Милан. Хотя это потом, сначала нужно завезти детишек в элитный детсад. Этим общение с отпрысками, как правило, и ограничивается – все остальное делает опытная няня, – отсюда острое чувство вины. Утешает лишь то, что посещение детсада можно сравнить со светским раутом – где же еще общаться женам промышленных магнатов, кинозвездам, наследницам миллионных состояний и представителям богемы, как не в дошкольных учреждениях? После вышеупомянутого кофе – домой на двухчасовые занятия йогой под руководством личного инструктора. Затем душ – волосы не укладывать! – и быстренько к психотерапевту обсудить семейные проблемы. На душе легко, так что следующая остановка – галерея бутиков. Сколько здесь соблазнов, сколько ловушек: джинсы за три сотни, вязаное пальто за шестьсот и бриллиантовые сережки из авторской коллекции. Через пять минут чувство вины снова захлестывает страшными волнами: как спрятать чек за сережки? В полном смятении бедняжка прибывает в «Жан-Люк». Тут и выслушают, и утешат, и дельный совет дадут, да еще приведут в порядок голову, причем в прямом и переносном смысле.
      Миссис Эн – одна из таких беззаботных птичек. Я их называю Манхэттен, причем дело не в районе, а в типаже: Манхэттен, Гринвич, Бедфорд, Лонг-Айленд, ну и еще дальние: Нью-Джерси, Бостон и Калифорния. Чуть позже остановлюсь на каждом типе поподробнее.
      Оставалось высветлить шоколадные пряди миссис Икс, и я решила быстренько подойти поздороваться с теми, кто ждет в очереди.
      – Миссис Эн! – Чмок-чмок, будто я только что ее заметила. – Какой интересный оттенок помады!
      Клиентка, естественно, в восторге.
      – «Шанель», – гордо отвечает она, – вчера купила.
      У нее бледно-зеленая кожаная сумочка с серебряным треугольником «Прада» в центре.
      – А это только что, – заговорщицки шепчет миссис Эн. – Должна подойти к костюму. Что скажете, Джорджия?
      «Семьсот девяносто пять долларов!» – вот что я скажу, вернее, подумаю. Ни за что не отдала бы столько за сумочку. Хотя… Я ведь давно не покупаю в магазинах одежду и аксессуары. Началось это еще в бытность младшим колористом. Денег не хватало, но если работаешь в «Жан-Люке», ты просто обязана хорошо выглядеть: без стильной обуви и со вкусом подобранных украшений клиентами не обрастешь!
      Итак, дело было на седьмом этаже торгового комплекса «Барнис», где я стояла у кассы, готовясь расплатиться за кашемировую водолазку. Понравился цвет: ярко-мандариновый, вместе с белой форменной одеждой «Жан-Люка» получится очень даже ничего… Внезапно кто-то схватил меня за руку. Обернувшись, я увидела Кэтрин, одну из стилистов.
      – Что это ты делаешь? – прошипела она.
      – Вот, собираюсь водолазку купить… – отозвалась я, испуганно пятясь к кассе.
      Кэтрин вырвала у меня водолазку.
      – Ты разве не слышала, что мы одежду не покупаем? – Она внимательно осмотрела бирку. Водолазка из коллекции молодого дизайнера; далеко не Ральф Лорен, зато цена вполне приемлема.
      – Она же у нас стрижется! – воскликнула Кэтрин. – Все, пошли!
      Вернувшись в салон, подруга стала меня учить. В большинстве своем наши клиентки весьма щедры: подарки льются рекой, стоит только намекнуть… У Кэтрин это получалось изящно и ненавязчиво. С открытым от удивления ртом я слушала, как она звонит дизайнерше. «Нам с Джорджией понравилась ваша оранжевая водолазка… Такой интересный фасон!» Хотите знать, что произошло дальше? Думаете, нам подарили водолазку? Как бы не так! На следующий день в салон доставили два огромных фирменных пакета: один мне, другой Кэтрин, а в них трикотаж из последней коллекции, всего двенадцать предметов самых разных цветов…
      Миссис Эн заждалась моей реакции. Сумочка – просто мечта. Нужно позвонить клиентке из «Прады».
      – Чудесно! – совершенно искренне восхитилась я. – Чуть-чуть потерпите, займусь вами буквально через секунду.
 
      Не стоит думать, что все представительницы манхэттенского типа – пустоголовые куклы вроде миссис Эн. Некоторые из них – настоящие язвы, хотя и строят из себя этаких урчащих кошечек. Я уже упоминала, что манхэттенский тип, включающий два вида, далеко не единственный. Тех, кто регулярно приходит в «Жан-Люк», можно разделить на несколько категорий.
      1. Манхэттен-бездельницы – о них я уже рассказывала. Остается только добавить, что они никогда не оставляют чаевых. Наверное, неудивительно: кому не приходилось зарабатывать, не задумываются, на какие средства живут другие.
      2. Манхэттен – деловые дамы – влетают в «Жан-Люк» под оглушительную трель сотового. Телефонные разговоры не прекращаются даже во время мытья головы и нанесения краски. Чаще всего эти дамы заказывают комплексные процедуры: стрижка, укладка, массаж, маникюр, педикюр. Прямо в салон для них доставляют бизнес-ленч и кофе. Энергия бьет ключом, а глаза МДД закрывают лишь во время моделирования бровей, когда накладывают горячий воск. Мужья им под стать – вечно занятые и деловые, по субботам нередко приезжают к нам на стрижку и маникюр, а особо волосатые особи – барабанная дробь – на депиляцию поясницы. Дети? У МДД это редкость. Я знаю лишь одну такую мамочку: вечно показывает фотографии домов и машин, о детях не заговаривает, зато оставляет щедрые чаевые.
      3. Бедфорд – бескрайние поля, табуны племенных коней, фамильные особняки. Для меня это не просто женщины или дамы, а истинные леди. Даже адреса у них особенные, что-то вроде поместья «Прекрасные холмы» или имения «Привольные луга». Леди из Бедфорда носят одежду для верховой езды, из машин предпочитают черные «роверы» и регулярно посещают «Жан-Люк». «Одежда для верховой езды» в их понимании – брюки от Лорена с жемчужными пуговками, строгий черный сюртук и сапоги ручной работы. Ральф Лорен – просто Ральф, у него самого дом в Бедфорде, так что все дамы одеваются у Ральфа. В стрижке и укладке больше всего ценится естественность, оттенок – максимально приближенный к натуральному. Никакой косметики. Зато всегда с собой фотографии детей, а иногда и сами дети. Задача колориста – воспроизвести цвет детских волос. Идеальная осанка, ни грамма лишнего веса. Леди из Бедфорда ведут себя как королевы и дают соответственные чаевые, процентов двадцать от стоимости услуги.
      4. Гринвич. Краткой характеристикой этого типа будет «богатая белая женщина». На карте Гринвич совсем рядом с Бедфордом, уровень достатка примерно тот же, однако этим сходство заканчивается. Черные «роверы»? Ни за что на свете! «Мерседес»? Да, именно! Обычно седан, хотя порой и внедорожник, ведь у дам из Гринвича много детей, в среднем по трое-четверо. Представительниц этого типа ни с кем не спутаешь. Прическа и макияж – в идеальном порядке. Казалось бы, зачем ехать в салон? Нет, кружат по Пятой авеню, потому что владельцы стоянок и подземных гаражей не рискуют оставлять у себя их огромные машины. Для жительниц пригорода вкус у них безупречный. Больше всего на свете дамы из Гринвича боятся прослыть провинциалками, вот и штудируют «Элль», «Вог» и «Космополитен» точно школьные учебники, от корки до корки. Средняя покупательская способность – три миллиона в день, примерно столько тратится в «Барнисе», «Бергдорфе» и на сайтах вроде Scoop.com. Иногда нанимают стилиста, чтобы помог сориентироваться в капризах моды. Это практически невозможно, но дамы из Гринвича стараются, буквально из кожи вон лезут. Цвет волос освежается каждые восемь недель, косметика в основном от Бобби Брауна, на тонких запястьях массивные мужские хронометры. В общем, если взять МДД, лишить карьеры, построить огромный особняк в псевдотюдоровском стиле и посадить во внедорожник, получится очень близко к гринвичскому типу. А чаевые? Не хотелось бы чернить тех, кто меня кормит, но, мягко говоря, ниже среднего. Если есть опасность опоздать за ребенком, дама из Гринвича может вообще ничего не дать.
      5. Пять городов. Эти клиентки приезжают с «южного побережья», как называют пять городов: Лоренс, Сидархерст, Инвуд, Хьюлетт и Вудмир. Представительницы данного типа любят все яркое, броское, «веселенькое», как они сами говорят. «Поеду к Фреду Лейтону и куплю что-нибудь веселенькое». Любимые вещи – от Гуччи, Вюиттона, Дольче и Габбаны, причем ярлыками наружу, чтобы все поняли, что к чему. Чувство меры отсутствует напрочь. Дамы приезжают на принадлежащих мужьям «линкольнах-навигаторах» с затемненными стеклами, нередко в сопровождении охраны. Обычный гардероб – брюки от «Прады» плюс вышитая туника, плюс массивный ремень с золотой пряжкой от Дольче и Габбаны, да еще яркая сумочка с символикой Вюиттона и туфли от Гуччи. Гремучая смесь! Не поймите меня неправильно: ничего против Пяти городов я не имею. Многие представительницы этого типа очень славные женщины. Просто, хм, слишком увлекаются ролевой игрой, слепо копируя то Бритни Спирс, то Мадонну. Естественность у них не в цене! Вот на ком я пробую краски самых экстремальных цветов и даю полную волю фантазии. «На этот раз хочу быть огненно-рыжей». Справедливости ради нужно сказать, что Пять городов неизменно довольны результатом. А еще мало рассказывают о себе, предпочитая слушать. Постоянные клиентки знают абсолютно все обо мне, Тиффани и девушке, что моет голову. Больше всего мне по душе то, что в этих женщинах ни капли снобизма. Они прекрасно помнят, кем были и как жили, прежде чем им улыбнулась фортуна. Именно они оставляют самые щедрые чаевые, а нередко и подарки.
      6. Шорт-Хиллз. Попробуйте представить себе Гринвич, только на нью-джерсийский лад, то есть Гринвич с комплексом неполноценности, ведь невозможно жить в Нью-Джерси и каждую минуту об этом не сожалеть. Жизнь женщины из Шорт-Хиллз – сплошная борьба с комплексами. Того, что зарабатывают их вполне довольные собой мужья, хватает на шикарный особняк и сказочную жизнь в Нью-Джерси, а в нью-йоркском эквиваленте это всего лишь небольшой дом, а если взять Пятую авеню, то и вовсе квартира. Комплексы искореняются в торговом центре «Шорт-Хиллз». Если кольцо, то от Картье и с бриллиантом в пять карат, если часики, то от Тиффани, и так далее и тому подобное… В общем, их стиль можно определить как провинциальный шик, и как ни странно, результат выглядит органично. В отличие от клиенток из Гринвича они не стараются копировать жительниц Нью-Йорка. Деловой костюм от «Джуси кутюр», туфли на гладкой подошве от «Тодс» и сумочка той же фирмы. Получается очень даже ничего. Любимый аксессуар – сотовый, непременно последней модели, инкрустированный горным хрусталем. Шорт-Хиллз – самые привередливые клиентки, к волосам относятся с особым трепетом. Им ведь совершенно не обязательно ехать в Нью-Йорк, хороший салон есть, например, в Милберне, но нет, желание показать, что они «ничем не хуже», гонит их в «Жан-Люк». Оставив у салона новенькую «БМВ», дамы на ходу достают из сумочек журналы. Я заранее знаю, что они хотят: если передо мной блондинка, то оттенок, как у Мег Райан или Джессики Симпсон, а если брюнетка, то как у Дженнифер Лопес. Иногда даже смешно, потому что приходится копировать собственный стиль, ведь многие знаменитости – мои давние клиентки. «Думаете, получится точно так же?» Думаю, да.
      7. Беверли-Хиллз. Эти девушки летят к нам через всю страну! Можно подумать, в Калифорнии нет салонов… Отнюдь: «Лоран Д.», «Фредерик Феккай», студия Хосе Эбера – все очень приличные заведения. Зачем, спрашивается, им салон «Жан-Люк»? Потому что они могут себе это позволить! Нью-Йорк притягивает как магнитом: трава зеленее, небо синее, блондинки светлее. Эту категорию я чувствую за милю. Все до одной потрясающие красотки и выглядят не хуже, чем звезды. Любимый дизайнер – Фред Сигал: тертые джинсы, бриллианты, пояса с натуральной бирюзой, блузки из тончайшего хлопка, выгодно оттеняющие здоровый загар. Холеная кожа, ухоженные тела – вот она, Калифорния, страна вечного лета. «Бич бойз» знают, о чем поют. Девушки – мечта, ради таких мужчины готовы на все. А вот волосы у них просто ужас, настоящая солома от постоянного обесцвечивания. Не хочу обидеть моих калифорнийских коллег, просто ко мне попадали совсем юные девушки с безнадежно испорченными волосами.
      Боже, ну кто сказал, что для счастья обязательно нужно быть платиновой блондинкой? Вот и приходится проводить многочасовые восстановительные процедуры. От масок волосы темнеют, я крашу их в средне-русый цвет, а вокруг лица пряди на полтона светлее. Получается вполне естественно, будто волосы выгорели под ярким калифорнийским солнцем. В «Жан-Люк» девушки приезжают во взвинченном состоянии, направляясь к своему первому нью-йоркскому продюсеру: пан или пропал, а возвращаться в Сан-Диего совсем не хочется. Таланта я не прибавлю, зато могу сделать отличную прическу… А вот чаевых не дождешься ни цента. Девочки искренне верят, что имеют право обслуживаться бесплатно. Реклама для салона важнее денег, а если в каком-нибудь интервью восходящую звезду из Беверли-Хиллз спросят, кто красит ей голову, она ответит: «Джорджия из “Жан-Люка”».
 
      В салоне стоял густой туман от лаков, спреев и воды из пульверизатора. Фейт Хоником за своим обычным местом ретушировала корни волос актрисы, лицо которой казалось смутно знакомым. Темные волосы, высокие скулы, по-моему, я видела ее по телевизору, но в каком именно сериале? Фейт обслуживает многих актрис, кое-кто даже специально из Калифорнии к ней летит. Она настоящая профессионалка, одна из лучших колористок города. Никто не знает, сколько ей лет, по моим подсчетам – около шестидесяти. Никогда не знавшие краски волосы, снежно-белые, гладкие как шелк, глаза ярко-синие. Слушая бесконечные рассказы клиенток, она лишь мерно, словно китайский болванчик, кивает.
      В противоположном конце салона, у окна, в персональном кресле Жан-Люка сидела Триш, типичная представительница МДД, скандально известная журналистка. Маэстро стоял рядом и что-то возбужденно шептал, то и дело показывая на гладкий, цвета воронова крыла паж журналистки. Интересно, что? Насколько я знаю, Триш верна пажу уже десять лет… Парикмахерское кресло уравнивает, пожалуй, даже усмиряет всех, включая скандалистку: бордовые накидки, белые полотенца на шеях, влажные волосы… Без косметики и украшений (хотя кое-кто сидит, нервно вцепившись в сумочку) наши посетительницы похожи на мокрых куриц. Примерно через час они снова облачатся в элегантную одежду и, расправив подкрашенные, подстриженные и тщательно уложенные перышки, будут вновь готовы к встрече с внешним миром.
      – Пятнадцать минут под лампами, – сказала я Тиффани, передавая ей миссис Икс.
      – А я не получусь слишком светлой? – поинтересовалась миссис Икс, сворачивая в сумочку салонную копию британского «Вога».
      – Разве я хоть раз делала вас слишком светлой?
      – Вообще-то нет… – начала клиентка, но вопрос был риторическим, и я уже отвернулась к миссис Эн.
      Тиффани смешала краску цвета «Золотистый каштан», когда за спиной раздался оглушительный грохот.
      – Боже! – испуганно кричала одна из посетительниц.
      Обернувшись, я увидела, что Фейт без чувств лежит на полу, гладкие волосы рассыпались белым веером.
      – Сделайте же что-нибудь! – визжал Голубчик, главный администратор салона, за долгие годы работы превратившийся в личного ассистента Фейт. Он склонился над колористкой, длинные каштановые кудри свесились на лицо, платье задралось, обнажив волосатые колени – единственный признак того, что Голубчик – мужчина. – Фейт, милая, ты меня слышишь? Ну пожалуйста, не надо меня пугать! Открой глаза!
      В салоне воцарилась полная тишина, стих даже гул фенов, лишь из кабинета Жан-Люка лился бархатный голос Джо Дассена. Кто-то вызывал «неотложку».
      Буквально через секунду послышался вой сирены. Неужели это за Фейт? Так скоро? Прижав лицо к стеклу, я смотрела на Пятьдесят седьмую улицу. «Скорая» проехала мимо. Может, выбежать на улицу и попробовать остановить ее?
      Зловещий шепот напоминал жужжание пчел: «Припадок!», «Приступ!», «Аллергический шок!» На губах Фейт застыла довольная улыбка. Казалось, она спокойно спит.
      – Джорджия, – прозвучал низкий мелодичный голос, и плеч коснулись длинные гибкие пальцы Жан-Люка. – Дорогая, возьмешь клиенток Фейт, ладно? – заговорщицки зашептал он, показывая на сидящих на банкетке. На лицах дам застыло одинаковое выражение. Неужели волнуются? Не похоже… Переживают? Тоже вряд ли… Подоспевшие врачи осторожно положили колористку на носилки и унесли в машину. Так, понятно, в чем дело: эти эгоистки боятся, что на бал «Розы и пурпура» придется идти с некрашеной головой!
      – Фейт, дорогая, я с тобой! – выл Голубчик, размазывая по щекам тушь.
      – Простите… мэм, – смущенно проговорил молодой медбрат, – в машину посторонним нельзя!
      – Вы что, не понимаете, с кем имеете дело? – обрушился на него Голубчик. – Это же Фейт Хоником! – Покрытые виниловым блеском губы возмущенно дрожали.
      – Да хоть Дженнифер Лопес, мне плевать! – рявкнул медбрат, не давая Голубчику пройти. – Правила одинаковые для всех. Все, ребята, пошли!
      Фейт понесли мимо кресла Жан-Люка в приемную, едва не опрокинув огромную вазу с фрезиями. Голубчик рыдал, словно вдова на похоронах. Стеклянные двери беззвучно закрылись, на секунду в салоне воцарилась тишина, а потом все вернулось на круги своя: гул фенов, шипение воды в пульверизаторе, негромкие разговоры.
      На меня смотрела взволнованная миссис Эн.
      – Джорджия! – позвала она, смахивая невидимую пылинку. – Боже, ну и ситуация! – Такой фальшиво-сочувственный тон прощается только очаровательным дурочкам, в жизни не знавшим ни забот, ни хлопот.
      Я едва сдержалась, чтобы не вонзить зажим в ее гладкий розовый череп.
      Салон уже вернулся к жизни: две девушки-ассистентки, хихикая, листали «Хэмптонс», Триш пересела в кресло маникюрши, прижимая к уху сотовый. Женщина, которую начала красить Фейт, как ни в чем не бывало заказала коктейль из морепродуктов и царственным жестом поманила меня к себе. Я частенько вижу ее в «Жан-Люке», хотя, как зовут, не знаю. Кажется, какая-то профессорша – вечно ходит в брюках-карго и кашемировых джемперах. Похоже, подтяжками не увлекается. Чем-то она похожа на мою маму – улыбка такая же славная и добрая.
      – Надеюсь, вы знаете, какой состав использует мисс Хоником?
      Я не знала, что ответить. Бедная, бедная Фейт, куда ее везут? Аккуратно накрашенная, с белоснежными волосами, она очнется в грязном коридоре городской больницы. У нее ведь ни мужа, ни детей…
      Со мной такое никогда не случится, никогда!
      – Джорджия! – нетерпеливо позвала миссис Эн.
      Никогда, никогда, никогда!
      Пришлось растянуть губы в улыбке:
      – Да, миссис Эн?
      – Не хочу торопить вас, милая, но в час у меня встреча…

Откуда берутся колористки

      Где-то в середине рабочего дня, когда на банкетке терпеливо ждут несколько клиенток, когда одни знаменитости заваливают подарками, другие обрывают телефон, пытаясь записаться на следующий месяц, а третьи умоляют прилететь в Лос-Анджелес, наступает время остановиться и вспомнить, кто я такая. Закрываю глаза, делаю два глубоких вдоха, и все возвращается на круги своя: перед вами наивная, готовая верить каждому девчонка из крошечного городка Википими, что в Нью-Хэмпшире. Это и есть настоящая я.
      Мне очень нравится наблюдать за прохожими, гадая, откуда каждый из них приехал. Ведь коренных ньюйоркцев раз-два и обчелся… Вот, например, щупловатый паренек в тертых джинсах и черной футболке-поло, явно купленной в бутике Хельмута Ланга за семьдесят пять долларов. Бьюсь об заклад, он из Мэриленда! А затянутая в черную кожу девушка с колечком в носу? Да у нее на лбу написано «Нью-Джерси», ну, или «Филадельфия». Папочка, наверное, какой-нибудь врач, а мамочка сидит дома и по сто раз на дню звонит, проверяя, что доченька жива и здорова. Как ни странно, большинство из моих догадок верны. Откуда такая проницательность? Оттого, что много лет слушаю чужие истории. Иногда посетительницы рассказывают то, что ни одному психотерапевту не доверили бы. Другого выхода нет – приходиться слушать…
      Я всегда хотела стать колористкой. В Википими у мамы небольшая парикмахерская, она же салон красоты. Знаете, какие названия чаще всего дают провинциальным заведениям? Что-нибудь французское: «Бель», «Прованс», «Версаль». Что общего между Википими и Версалем? Ровным счетом ничего, поэтому мама и назвала свой салон «У Дорин». Просто, честно и ясно. Именно такой и была моя мама. Я выросла с твердым убеждением, что посещение салона красоты – жизненная необходимость. Новая шуба и стоматолог могут подождать! У большинства маминых клиенток не осталось своих зубов, зато волосы содержатся в образцовом порядке.
      Помню, как играла в салоне еще до того, как он стал называться «У Дорин». Первую хозяйку звали Мейбл Смит. Она умерла, когда мне было одиннадцать, и парикмахерскую по весьма сходной цене купила мама. Подписав закладную, она принесла домой длинную деревянную дощечку, которую мы с младшей сестрой Мелоди выкрасили в белый цвет.
      – Какое же название придумать?
      – Может, «Фолли»? – предложила Мелоди.
      Мы с мамой непонимающе на нее уставились.
      – Ну, сокращенно от «фолликул», – захихикала сестра.
      – А что такое фолликул? – поинтересовалась я.
      Мелоди на год моложе, но уже перепрыгнула через класс, а математику изучала по университетской программе.
      – Это совсем не важно, Джорджия, – проговорила мама. В то время у нее еще были длинные волосы, которые она собирала в конский хвост.
      – А что бы папа сказал? – невинно спросила Мелоди.
      – Какая разница? – чуть слышно отозвалась мама. – Разве его это касается?
      – Придумала! – тут же закричала я, готовая на все, только бы не видеть маму несчастной, что случалось всякий раз, когда Мелоди или я заговаривали об отце.
      Папа ушел, когда нам с сестрой было восемь и семь соответственно, и деньгами нас не баловал. Однажды я назвала его ублюдком, и мама дала мне пощечину. «Твой отец нас оставил, но это еще не дает тебе права выражаться, как невоспитанная грубиянка». «Невоспитанная грубиянка» в ее устах звучало как самое страшное ругательство. Я прикусила язык и папу больше не вспоминала.
      – Тогда назовем салон в честь тебя! – подала я новое предложение.
      – Ну, не знаю… – засмущалась мама.
      – Приходить-то будут к тебе, – настаивала я.
      – Салон красоты «Дорин», – нерешительно произнесла новоиспеченная хозяйка.
      – «Империя Дорин», – засмеялась Мелоди.
      – Может, лучше просто «У Дорин»? – спросила я.
      Мама на секунду задумалась, а потом впервые за долгое время улыбнулась.
      – А что, по-моему, неплохо… Салон «У Дорин». – Она раскрыла объятия, словно приветствуя воображаемых клиентов. – Мы приведем вашу голову в порядок! Чем не девиз?

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12