Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Половая психопатия

ModernLib.Net / Психология / Фон Рихард / Половая психопатия - Чтение (стр. 13)
Автор: Фон Рихард
Жанр: Психология

 

 


      Мазохизм нашел и своего поэта в лице скончавшегося в Гамбурге в 1890 г. пропагандиста социал-демократических идей Иоганнеса Ведде (Собрание сочинений, 2 т. Гамбург, 1894); в своих лирических излияниях он стремится к тому, чтобы мужчину подчинять женщине, чтобы униженную христианским учением женщину (ср. с. 4) сделать госпожой, причем ей приписываются и садистские склонности, из чего видно, что Ведде был в полном смысле мазохистом (ср. критику Макса Гофмана на сочинения Ведде (Magazin, v. 29. 2. 96).
      Прекрасный пример мазохизма приводится в скандинавской литературе у И. П. Якобсона в «Нильсе Лине» (нем. перев. Бёка, с. 57).
      б)  Скрытый мазохизм. Фетишизм ноги и башмака
      К группе мазохистов примыкает довольно большая по численности группа фетишистов ноги и башмака. Группа эта представляет переход к явлениям другого извращения, а именно фетишизма, но она стоит ближе к мазохизму, чем к фетишизму, и потому мы поместили описание ее в этом месте.
      Под фетишистами (см. с. 229) я разумею лиц, половой интерес которых сосредоточивается исключительно на известной части женского тела или же на известном предмете женского одеяния.
      Одна из наиболее частых форм такого фетишизма — та, при которой в роли фетиша выступают нога или башмак женщины, становящиеся исключительными объектами эротических чувств и влечений.
      В высокой степени вероятно и это ясно видно из правильного сопоставления наблюдавшихся случаев, что большинство, а пожалуй, и все случаи фетишизма башмака опираются на более или менее сознательное мазохистское влечение к самоуничижению.
      Уже в случае Хэммонда (наблюдение 59) мазохист находит удовлетворение в том, что его попирают ногами. То же самое в наблюдениях 55 и 58 («эротическая наездница») — везде мы встречаемся с влечением к женской ноге. В большинстве случаев мазохизма попирание ногами играет важную роль в качестве непосредственного выражения идеи подчинения женщине.
      Нижеследующий случай, где мазохизм возник под влиянием сечения и к нему рано присоединился фетишизм башмака, причем связь мазохизма с этим фетишизмом была ясно мотивирована, является подтверждением приведенного положения.
       Наблюдение 69.Ц., 28 лет, с невропатической наследственностью, невропатической конституции, утверждает, что уже на 11-м году имел поллюцию. В это время он был высечен матерью, сечение в тот момент причинило только боль, но впоследствии в воспоминании оно сочеталось с сладострастным ощущением. Под влиянием последнего чувства он все чаще воспроизводил этот факт в своей памяти и при этом сам себе наносил удары по ягодицам. Около 13 лет он почувствовал склонность к изящному дамскому башмачку с высоким подъемом. Помещая такой башмачок меж бедер, он достигал извержения семе-ни. Постепенно для этой цели ему достаточно было одной мысли об этом. К мысли о башмачке вскоре присоединилось еще мазохистское представление, дававшее ему значительно большее удовлетворение. Он представлял себе, что лежит у ног красивой молодой дамы и что она топчет его своими прелестными башмачками.При этом представлении у него возникало извержение семени. Так продолжалось до 21 года, причем у него никогда не появлялось желания совершить совокупление или интереса к женским половым органам. В период от 21 до 25 лет во время тяжелого туберкулеза мазохистские представления исчезли. По выздоровлении он впервые обратился к проститутке. Его постигла неудача из-за того, что, как только он увидел ее обнаженной, у него исчезла похоть и он не мог добиться эрекции. Тогда он вернулся к своим мазохистски-фетишистским представлениям. Он, однако, надеется, что когда-нибудь встретит идеал своих мазохистских фантазий — женщину с садистскими наклонностями и что с ее помощью добьется нормального полового общения.
      Подобные случаи1, где в кругу ясно выраженных мазохистских представлений предметом особого полового интереса являются нога и обувь или женский башмачок как символ унижения, многочисленны. Они представляют легко прослеживаемые ступени к другим случаям, где мазохистские стремления отступают далеко на задний план и стушевываются в сознании, а на передний план выдвигается и остается в сознании интерес к женскому башмачку, на первый взгляд совершенно непонятный. Эти случаи являются частыми проявлениями фетишизма обуви. Подобные весьма частые случаи обожания обуви, представляющие, как и все проявления фетишизма, судебно-медицинский интерес (воровство обуви), образуют границу между мазохизмом и фетишизмом. Большей частью на них можно смотреть как на скрытый мазохизм (мотивы этого факта не достигают сознания), причем нога или женская обувь приобретают в качестве фетиша мазохистасамостоятельное значение.
      Мы приведем еще несколько случаев, в которых женская обувь уже обретает основное значение, но знаменательную роль еще играют мазохистские ощущения.
       Наблюдение 70.X., 25 лет, происходит от здоровых родителей, никогда прежде не страдал сколько-нибудь серьезными болезнями. Предоставил в мое распоряжение следующее жизнеописание:
      «Я начал онанировать с 10 лет, не имея в то время никакого представления о чувстве сладострастия. Тем не менее уже тогда — это я отчетливо припоминаю — вид и прикосновение к элегантному девичьему сапожку оказывали на меня своеобразное чарующее впечатление; верхом моих желаний было самому носить такие же сапожки, и желание это, благодаря устраивавшимся домашним костюмированным вечерам, удавалось осуществлять. Тогда в моем уме зародилась совершенно другая мысль, страшно меня терзавшая: моим идеалом сделалось желание видеть себя в порабощенном состоянии — сознавать себя рабом, подвергаться истязаниям, — короче говоря, принять участие во всех тех перипетиях, какие описываются во многих рассказах о невольниках. Зародилось ли это желание во мне под влиянием чтения таких книг, или же оно возникло совершенно самостоятельно и совершенно самопроизвольно, этого я сказать не могу.
      На 13-м году наступила половая зрелость; с началом семяизвержения чувство сладострастия усилилось, и я стал мастурбировать чаще, нередко два и три раза в день. В промежутке от 12 до 16 лет онанистические акты неизменно сопровождались представлением, будто меня заставляют носить девичью обувь. Вид изящного ботинка на ноге сколько-нибудь красивой девушки опьянял меня, и в особенности охотно я ощущал запах кожи. Чтобы получать эти обонятельные впечатления, я приобрел себе кожаные манжеты, которые и подносил к носу во время мастурбаторного акта. Моя страсть к кожаным дамским ботинкам сохранилась и сейчас, но, начиная с 17-летнего возраста, она осложнилась желанием быть слугой знатных дам, иметь право чистить им ботинки, снимать и надевать обувь и т. п.
      Мои ночные сновидения имеют неизменным объектом всевозможные сцены с ботинками: либо я стою перед витриной сапожной лавки, либо созерцаю изящный дамский ботинок, в особенности застегивающийся на пуговицы, либо лежу у ног
      женщины обнюхиваю и лижу такие ботинки. С год тому назад я перестал онанировать и хожу к проституткам; совокупление совершается при наличии сосредоточенного представления о дамском ботинке, застегивающемся на пуговки, иногда же я для этой цели кладу на постель женский башмак. Каких-либо последствий онанизм, которому я прежде предавался, не оставил. Занятия идут у меня легко, я обладаю хорошей памятью и, сколько живу, не имея ни разу головных болей. Вот все, что я могу сказать о себе.
      Еще пару слов о моем брате. Я глубоко убежден в том, что и он склонен к фетишизму обуви; среди многих других фактов, доказывающих мне это, укажу хотя бы на то большое удовольствие, какое он испытывает, когда его попирает ногами какая-либо из красивых кузин. Вообще я с положительностью могу сказать о каждом мужчине, фетишист ли он башмака или нет по тому, как он останавливается перед сапожной лавкой и рассматривает выставленную обувь. Аномалия эта распространена необычайно сильно; когда мне приходится в обществе направлять разговор на то, что в женщине обольщает нас всего больше, мне приходится слышать сплошь и рядом, что одетая женщина действует на нашу чувственность несравненно сильнее, чем раздетая; при этом, однако, каждый остерегается выдать излюбленный им специальный фетиш. У меня есть дядя, которого я точно так же считаю приверженным фетишизму обуви».
       Наблюдение 71.Ц., 28 лет, чиновник, мать невропатическая женщина; сведений о состоянии здоровья и наследственности отца, умершего уже давно, не удалось добыть. Ц. с детства отличался сильной нервозностью и впечатлительностью; уже рано, никем не наученный, стал мастурбировать, с наступлением половой зрелости сделался неврастеником, на некоторое время прервал онанизм, страдал очень частыми поллюциями, несколько поправился в водолечебном заведении, испытывал сильное половое влечение к женщинам, но частью по недоверию к своим силам, частью из страха заражения ни разу до сих пор не предпринимал попытки к совокуплению, и это действует на него крайне подавляюще, тем более что он за неимением луч-шего снова предался своему тайному пороку.
      Ближайшее исследование половой жизни больного обнаруживает в нем одновременно фетишиста и мазохиста, причем выясняются очень интересные взаимоотношения между обеими аномалиями половой жизни.
      Ц. уверяет, что он уже с 9-го года жизни получил слабость к дамскому башмаку, и объясняет происхождение подобного фетишизма тем, что в этом возрасте он случайно увидел, как одна дама села на лошадь, причем слуга держал стремя. Зрелище это вызвало в нем сильное возбуждение, и он с тех пор постоянно воспроизводил его в своей фантазии, причем с каждым разом оно все сильнее и сильнее окрашивалось сладострастным ощущением. Впоследствии наступление поллюций каждый раз сопровождалось ярким представлением об обутой женской ноге. Фетишем служит для него ботинок с высоким каблуком, завязывающийся с помощью шнурков. К этому уже рано присоединилось сладострастно окрашенное представление о том, что женщина попирает его каблуком и что он, стоя на коленях, целует ее башмак.В женщине его интересует лишь обувь. Обонятельные представления не играют при этом никакой роли. Башмак сам по себе еще недостаточен для возбуждения полового влечения, нужно, чтобы он надет был на ногу. Вид женщины, носящей такую обувь, приводит его в столь сильное возбуждение, что он должен мастурбировать Он полагает, что может быть потентен исключительно только с таким образом обутой женщиной.
      Ц. нарисовал для себя подобный башмак и во время онанистического акта настраивал свою фантазию созерцанием этого рисунка.
      Нижеследующий случай равным образом очень поучителен как по соотношению между фетишизмом башмака и мазохизмом, так и по достигнутому самим больным излечению ненормальностей в половой жизни.
       Наблюдение 72.М., 33 лет, из знатной семьи, в которой ряд восходящих поколений с материнской стороны обнаруживает явления психического вырождения вплоть до случаев нравственного помешательства; мать — невропатическая, характерно ненормальная женщина. Больной — крепкий, хорошо сложенный мужчина, но с явно наследственными невропатическими особенностями, уже с раннего детства самопроизвольно стал онанировать, а на 12-м году его начали преследовать своеобразные сновидения, в которых мужчины и женщины мучили его, осыпали ударами бича, попирали ногами; постепенно в этих ситуациях женщины стали все больше и больше вытеснять мужчин. В возрасте 14 лет в нем проявилась слабость к дамским башмакам. Они вызывали в нем чувственное возбуждение, он ощущал потребность осыпать их поцелуями, прижиматься к ним, причем получал эрекцию и оргазм, которые удовлетворял мастурбацией. Эти же акты сопровождали и мазохистские представления о переносимых им ударах и попирании ногами.
      М. понял, что половая жизнь его ненормальна, и уже 17-летним юношей предпринял попытку излечить себя обычными половыми сношениями.
      Попытка эта, однако, обнаружила полную его несостоятельность, и так как новый опыт, предпринятый им через год, столь же мало увенчался успехом, то он возобновил мастурбацию при сохранении прежнего фетишистского обожания дамской обуви и преобладания мазохистских идей.
      В 19 лет он беседовал с одним господином, который рассказал ему, что с целью добиться половой способности он заставляет публичную женщину сечь себя.
      М., усмотрев в этом сообщении осуществление издавна преследовавшего его желания, поспешил последовать примеру этого господина, но испытал полнейшее разочарование, и вся сцена не только оказалась бессильной вызвать даже намек на эрекцию, но внушила ему сильнейшее отвращение.
      Из-за этого он оставил все подобные попытки и искал и находил себе удовлетворение в прежних привычных актах. В возрасте 27 лет случай свел его с очень симпатичной, изящной девушкой. Сойдясь с ней ближе, он стал ей жаловаться на судьбу, создавшую его импотентным. Девушка осмеяла его, доказывая, что в его возрасте и с его сложением невозможно жаловаться на недостаток половой способности.
      Это возвратило ему доверие к себе, но только по прошествии 2 недель интимного общения и при содействии своих фетишистских и мазохистских представлений ему удалось добиться совершения акта совокупления. Связь эта длилась несколько месяцев. Половая способность его улучшалась все более и более, ему все реже приходилось прибегать к помощи тайных пособников его половой силы, и фетишистские и мазохистские образы почти не всплывали в его воображении.
      Однако в последующие три года психическая импотенция по отношению к другим девушкам заставила М. снова вернуться к мастурбации и к его прежнему фетишизму.
      На 30-м году возникла новая симпатичная для М. связь, но так как без содействия мазохистских ситуаций он чувствовал себя совершенно неспособным к половому акту, то попросил свою любовницу третировать его, как своего раба. Она хорошо поняла свою роль — заставляла его целовать себе ноги, попирала его ногами, секла розгой, но все было напрасно.
      М. испытал только боль и такое жгучее чувство стыда, что вскоре отказался от добровольно принятой на себя роли. А между тем он мог благополучно совершить акт совокупления в том случае, когда пользовался при этом державшими его в своей власти представлениями мазохистского характера.
      М. вскоре прервал эту столь мало его удовлетворяющую связь. В это время как раз ему случайно попалась в руки моя книга о половой психопатии, и из нее он узнал об истинном Характере своей аномалии. Тогда он написал прежней знакомой, сношения с которой восстановили временно его половую способность, снова заручился ее расположением и объяснил ей, что прежние нелепые сцены рабства не должны больше возобновляться и что она, даже в случае его настоятельного требования, никоим образом не должна поддаваться его мазохистским идеям.
      Для того чтобы избавиться от своего фетишизма, он нашел оригинальное решение — купил себе изящный дамский башмак по своему вкусу и осуществлял следующее самовнушение ежедневно по нескольку раз целовал этот башмак и затем задавал себе вопрос: «Каким образом может привести к эрекции целование башмака, который ведь представляет собой не что иное, как кусок выделанной кожи?» Это повторное развенчание объекта от его фетишистских чар увенчалось в конце концов успехом: эрекции исчезли, и башмак сделался просто башмаком, лишенным всякого фетишистского значения.
      Наряду с этим самовнушением больной поддерживал интимное общение с симпатичной ему особой; вначале половая способность достигалась не иначе как при содействии мазохистских образов, но постепенно влияние их стало ослабевать и наконец половой акт совершался без участия мазохизма.
      В этом удовлетворительном состоянии М., гордый достигнутым собственными усилиями успехом, явился ко мне, чтобы высказать благодарность за почерпнутое из моей книги разъяснение, которое указало ему верный путь к восстановлению его нормальной половой жизни. Мне оставалось только поздравить М. с удачей и пожелать ему дальнейшего успеха.
      Спустя несколько месяцев он сообщил мне, что чувствует себя совершенно восстановленным, что половой акт совершается им без всяких затруднений и что прежние мазохистские представления всплывают в его сознании лишь редко, мимолетно и без всякой сладострастной окраски.
       Наблюдение 73(сообщено Мантегаццой в его «Антропологических исследованиях», 1886, с. 110). X., американец, из благополучной семьи, физически хорошо развитый и в нравственном отношении вполне нормальный, уже со времени наступления половой зрелости получал половое возбуждение только от женской обуви. Ни тело женщины, ни ее обнаженная или одетая в чулок нога не производили на него никакого впечатления, тогда как обутая нога или даже один только башмак вызывали у него эрекцию и даже извержение семени. Для получения возбуждения достаточно было одного только созерцания изящного ботинка, т. е. такого, который сделан был бы из черной кожи, имел бы возможно высокий каблук и застегивался бы с одной стороны на пуговки. Половое влечение его возбуждалось сильнейшим образом, когда он возился с дамскими башмаками, трогал их, целовал. Наслаждение усиливалось, когда он вбивал в подметки гвозди настолько глубоко, что острие гвоздя проникало в ногу при ходьбе. Он испытывал, правда, при этом сильные боли, но в то же время неизъяснимое чувство сладострастия. Высшим наслаждением для него было стать на колени перед красивой, элегантно одетой дамской ножкой и позволить наступить на себя.Если носительница башмака — некрасивая женщина, то это охлаждало его фантазию.
      В том случае, когда больной имел в своем распоряжении только одни ботинки, воображение его дорисовывало красивую женщину, и в результате происходило семяизвержение. Предметом его ночных сновидений является исключительно изящная обувь красавиц. Рассматривание дамской обуви в витринах сапожных лавок он считает безнравственным, на беседы о натуре женщин смотрит как на занятие хотя и невинное, но неинтересное. X. неоднократно, но безуспешно пытался совершить половой акт; извержения семени не последовало ни разу.
      В следующем случае мазохистский элемент выражен еще достаточно явственно; но наряду с ним замечается и элемент садизма (см. на с. 133 случай с истязателем животных).
       Наблюдение 74.Крепкий молодой человек, 26 лет. В женщинах абсолютно ничего не возбуждает его чувственности, кроме изящной обуви на ноге приличной дамы, в особенности если ботинок сделан из черной кожи и снабжен высоким каблуком. Для полового возбуждения его достаточно одной обуви, без ее владелицы. Он испытывает сильнейшее чувство сладострастия, когда может видеть такие ботинки, осязать их, целовать. Дамская нога, обнаженная или одетая в чулок, оставляет его совершенно холодным и нечувствительным. Слабость к изящной женской обуви проявилась в нем с раннего детства.
      Больной не страдает половым бессилием, но при совершении акта совокупления партнерша его должна быть изящно одета и, самое главное, носить красивые ботинки. На высоте сладострастного возбуждения к обожанию обуви присоединяются жестокие мысли. Он с наслаждением вспоминает об агонии животного, из шкуры которого взят был материал для обуви. Время от времени им овладевает неудержимое, приводимое им в действие желание приносить к своей партнерше по половому акту кур и других живых животных, для того чтобы она попирала их своими изящными ботинками, что доставляет ему неописуемое сладострастное ощущение. Он называет это «жертвоприношением к ногам Венеры». Иногда женщина должна топтать его обутыми ногами, и, чем грубее она это делает, тем большее удовольствие он испытывает.
      Приблизительно год назад он, поскольку женщины нисколько не возбуждали его чувственности, довольствовался всегда тем, что осыпал поцелуями и ласками дамскую обувь, удовлетворявшую требованиям его идеала, что обусловливало извержение семени и полное удовлетворение (Lombroso.— Archivio di psichiatria. DC, fasc. III).
      Следующий случай напоминает отчасти наблюдение 73 из-за интереса больного к гвоздям в обуви (как к возможному возбудителю боли), отчасти наблюдение 74 из-за слабо проглядывающего в нем элемента садизма.
       Наблюдение 75.X., 34 лет, женат, от невропатических родителей, ребенком страдал тяжелыми судорогами, очень рано стал обнаруживать необычайное, хотя одностороннее умственное развитие (читал уже в 3 года!), нервен с раннего детства; на 8-м году почувствовал влечение возиться с сапогами, в особенности с гвоздями в них.
      Один вид последних, а еще больше прикосновение к ним и пересчитывание доставляли ему неописуемое наслаждение.
      Ночью он испытывал непреодолимую потребность создавать в своем воображении сцены, изображавшие, как его кузины примеряли обувь, как он прибивал гвоздями подковы к их ногам, как отрезал последние.
      Со временем сцены с башмаками стали занимать его фантазию и днем без всякого с его стороны содействия приводили к эрекции и семяизвержению. Нередко он брал ботинки женщины, жившей в одном доме с ним, и уже при одном прикосновении к ним полового члена наступало извержение семени. В студенческие годы он мог на некоторое время подавлять эти идеи и влечения. Затем наступил период, когда он начал испытывать потребность прислушиваться к шуму от женских шагов на тротуаре, и это, подобно зрелищу вбивания гвоздей в дамские башмаки или лицезрению таковых в сапожной лавке, неизменно вызывало в нем сладострастный трепет. Он женился и в первые месяцы брачной жизни был свободен от упомянутых импульсов. Однако после этого постепенно он стал страдать истерией и неврастенией.
      В этот период с ним происходили приступы истерии каждый раз, когда сапожник говорил с ним о гвоздях в дамских башмаках или набивке гвоздями дамской обуви. Еще сильнее была реакция в том случае, когда он встречал красивую женщину с обильно подбитой гвоздями обувью. Для достижения семяизвержения ему достаточно было только вырезать из картона подошву дамского башмака и вбить в нее гвозди, или же он покупал низкий ботинок, приказывал в магазине же подбить его гвоздями, возил его по полу и в заключение дотрагивался им до кончика пениса. Но подобного рода сладострастно окрашенные ситуации возникали и самопроизвольно, причем он удовлетворял себя мастурбацией.
      X. — вполне интеллигентный мужчина, отлично исполняющий свои профессиональные обязанности, но он совершенно тщетно борется со своим извращенным влечением. Обследование выявило у него фимоз; половой член короток, с выпуклым телом, обнаруживает неполную эрекционную способность.
      Однажды больной при виде подбитого гвоздями дамского башмака, выставленного в витрине магазина, не мог удержаться от соблазна мастурбации и был привлечен к судебной ответственности (Blanche.— Archives de neurologie, 1882, № 22).
      Укажем также на приводимый ниже случай полового извращения (наблюдение 142), где половой интерес сосредоточивался главным образом на обуви мужской прислуги. У больного было желание, чтобы они попирали его и т. д.
      Мазохистский элемент проявился и в следующем случае.
       Наблюдение 76.(Паскаль. «Гигиена любви».) X., торговец, время от времени, в особенности в дурную погоду, обнаруживал следующее влечение. Он подходил на улице к первой встречной проститутке и приглашал ее зайти с ним в сапожную лавку, где покупал ей самую красивую пару лакированных ботинок, но с условием, чтобы она их тотчас же надела и шла в них по мостовой до тех пор, пока они совершенно не покроются грязью. После этого он отправлялся с нею в гостиницу и, едва успев зайти в номер, бросался к ее ногам и вычищал губами приставшую к обуви грязь, что доставляло ему необычайное наслаждение. Очистив этим своеобразным способом ботинки, он вручал девушке соответствующий гонорар и отправлялся домой.
      Из этих случаев ясно вытекает, что башмак представляет собой фетиш для мазохиста1,и притом, очевидно, в силу связи обутой женской ноги с представлением о попирании ногами и других актов унижения.
      Но если, следовательно, в одних случаях женская обувь сама по себе является возбудителем половых желаний, то в других случаях мазохистские мотивы выступают в неявной форме. Идея попирания ногами и т. п. скрыта в глубине сферы бессознательного, и в сознании выплывает лишь представление о башмаке как средстве к осуществлению этой идеи. Только этим путем мы находим удовлетворительное объяснение для случаев, которые иначе остались бы совершенно непонятными. Здесь речь идет о скрытом, замаскированном мазохизме, и его нужно считать бессознательным мотивом, если в виде исключения не удается доказать зарождение фетишизма из ассоциации представлений, вызванных каким-либо событием, как, например, в наблюдениях 117 и 118.
      Но случаи влечения к дамской обуви без сознательного мотива и без точно установленного источника, как раз очень многочисленны 2. Для примера приведем следующие три наблюдения.
       Наблюдение 77.Карлик, 50 лет. Время от времени он является в публичный дом под предлогом нанять комнату, завязывает беседу с одной из девиц, бросает похотливые взоры на ее обувь, снимает с ее ноги один башмак, страстно целует и кусает его, затем прижимает к половым органам, после семяизвержения натирает выделенным семенем подмышки и грудь3; по окончании сладострастного экстаза он просит у девушки позволения оставить башмак у себя на несколько дней и в назначенный срок с благодарностью возвращает его (Кантарано.Психиатрия, V, с. 205).
       Наблюдение 78.Студент Ц., 23 лет, из наследственно отягощенной семьи; сестра была душевнобольной, брат страдал hysteria virilis (мужской истерией). Больной с малолетства отличается причудами, часто обнаруживает ипохондрическое настроение. Отвращение к жизни, убеждение в том, что к нему относятся пренебрежительно, без уважения. Приглашенный на консилиум по поводу «душевного страдания», я нахожу в высшей степени странного субъекта, наследственно отягощенного, с признаками неврастении и ипохондрии. Подозрение на мастурбацию подтверждается. Больной делает интересные сообщения относительно своей половой жизни. В возрасте 10 лет он чувствовал сильное влечение к ноге одного товарища. В 12 лет он стал мечтательным обожателем женских ножек и высшим наслаждением для него было углубляться в созерцание их. 14 лет он начал мастурбировать, причем во время этого акта думал о женской ноге. С этого времени он почувствовал влечение к ножкам своей трехлетней сестренки. Но и ноги взрослых женщин, если последние были ему симпатичны, действовали на него возбуждающим образом. В женщине его вообще интересовала только нога. Мысль о половом общении с женщиной внушала ему отвращение. Полового акта он до сих пор ни разу не предпринимал. С 12-летнего возраста он уже больше не интересовался ногами мужчин. Как обута женская нога, это было для него безразлично, решающее значение имела только привлекательность женщины. Мысль об использовании ног проститутки вселяет в него чувство отвращения. Уже много лет он влюблен в ноги своей сестры, а уже один вид ее башмаков сильно возбуждает его чувственность. Поцелуй и объятия сестры не дают этого эффекта. Высшим наслаждением для него было, по его признанию, обнимать или целовать ногу симпатичной ему женщины; он испытывал при этом сильное сладострастное ощущение, тотчас же разрешавшееся извержением семени. Часто его охватывало сильное желание прикоснуться башмаком сестры к своим половым органам, но до сих пор ему удавалось побороть это влечение, тем более что последние два года (вследствие прогрессировавшей раздражительной половой слабости) уже один вид женской ноги вызывал у него семяизвержение. От окружающих я узнаю, что больной питает «нелепое чувство обожания» ног своей сестры, так что та избегает встречаться с ним и старается скрыть от него свои ноги. Ц. сам признает свое половое влечение явлением патологическим и терзается сознанием, что грязные образы его фантазии имеют своим содержанием как раз ногу сестры. Он прилагает все усилия, чтобы избегать случая видеть последнюю, и пытается помочь себе мастурбацией, причем в его воображении, как и при ночных поллюциях, всплывают женские ножки. Если же болезненное влечение проявляется чересчур сильно, то он не в состоянии побороть желания видеть ногу сестры. Непосредственно вслед за извержением семени он испытывает чувство живейшей досады на слабость своей воли. Его склонность к ноге сестры стоила ему множества бессонных, мучительных ночей. Часто он удивляется тому, как он еще любит сестру. Хотя он находил вполне понятным и справедливым, что она прячет от него свои ноги, тем не менее, когда болезненное влечение овладевает им, такое отношение сестры приводит его в состояние сильнейшего раздражения, лишая его возможности испытать желаемое ощущение. Больной указывает на то, что вообще в этическом отношении он вполне нормален, что подтверждается и его родными.
       Наблюдение 79.С, живет в Нью-Йорке, обвиняется в уличном грабеже. В восходящем поколении многочисленные случаи помешательства; брат и сестра отца также психически ненормальны. В 7 лет дважды сильное сотрясение головного мозга. В 13 лет падение с балкона. На 14-м году жестокие приступы головной боли. Одновременно с этими приступами или непосредственно за ними странное влечение похищать башмаки женских членов семьи, по большей части только один из пары, и прятать где-нибудь в углу. При допросе каждый раз отпирается или ссылается на полное беспамятство. Влечение это осталось неискоренимым, возвращаясь каждые 3–4 месяца. Один раз он сделал попытку сорвать башмак с ноги служанки, в другой раз похитил из спальни башмак сестры. Весной он среди бела дня сорвал с ног башмаки у двух дам. В августе С. рано утром вышел из дому в типографию, где служил наборщиком. Сделав несколько шагов, он встретил на улице незнакомую ему девушку, опрометью бросился к ее ногам, сорвал один башмак и помчался в типографию, где его и арестовали по обвинению в уличном грабеже. Он утверждает, что решительно не помнит, что сделал, при виде башмака в его мозгу блеснула как молния мысль, что башмак ему, безусловно, нужен, для чего — он сам не знает. По его словам, он действовал в состоянии полной потери сознания, полной невменяемости. Башмак, согласно его показанию, найден был в кармане его пальто.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45