Я кивнула Крендину. Тот, прихватив с собой опешившего эльфа, скользнул в щель. После и я, медленно размотав кудлатую бороду стражника, обтерла ею заплеванный рукав и быстро шагнула в дверь.
      Моей жертвой оказался маленький, щупленький, пожилой гномом, со слегка косящими глазами. Мне даже стало чуточку неловко за свое поведение. Сейчас он, тихо икая, сидел на полу, сосредоточенно массируя лицо.
      Думаю после моего нападения, он вообще сбреет бороду. Я бы сбрила!
      Испуганно зыркнув на меня, он обиженно простонал.
      — Ну, чего встала? Принесло же тебя в наш город! Только полукровок нам здесь и не хватало!
      Пожав плечами, я мило улыбнулась и, дойдя до второй открытой двери, напоследок фыркнула.
      — Вот потому и приперлась, раз не хватало!
      От моих слов он еще немного поплевал, к счастью теперь туда, куда нужно. Я, не став задерживаться, вслед за спутниками вышла в коридор.

* * *

      За третьим поворотом от поста, гном дождавшись меня, пошел рядом.
      — Круто ты его! А-то он бы все деньги с нас выкачал. Ну, устроюсь в городе, встречу его в темном переулке! — кровожадно пообещал Крендин, сжимая кулаки.
      — Да ладно, пусть живет! — отмахнулась я. — Ну, ты прикинь какой моральный вред мы ему нанесли! Мало того, что разбудили, денег не дали (ни положенных, ни обещанных), чуть без наркоза не оторвали бороду, да еще и я, в избытке праведного гнева своими глазками испугала. Представляешь, как ему сегодня не повезло, для полного счастья ему осталось только тебя в темном переулке встретить!
      Крендин расхохотался.
      — Ну да! Похоже, ему на сегодня действительно хватит!
      — Вот и я о том же! Так что пусть живет — если жаба не задавит за бесцельно прожитое дежурство.
      Вскоре мы пришли на перекресток. Над крестовиной указателя чадил воткнутый посередине факел.
      — Куда теперь?
      Гном повертел головой, читая непонятные надписи, и указал на один из коридоров.
      — Туда!
      — А там, что? — поинтересовалась я, кивнув на темные арки трех других коридоров. Он нетерпеливо отмахнулся, но пояснил.
      — Там жертвенная арена — логово местных жрецов, а эти две развилки ведут в штольни. Ну, пойдемте. — Он повернул в указанный коридор. — Нам еще до жилых этажей еще топать и топать!
 
      Через некоторое время коридор начал резко подниматься вверх, и мы пошли медленнее. Казалось, что этот прорубленный в скале туннель ведет вокруг горы. Мы сделали два больших витка и, наконец, вышли на этаж, где жилища заменяли выдолбленные крохотные комнатки в скале.
      — Здесь живут бедняки и переселенцы, — пояснил он, уверенно шагая мимо.
      Пройдя бедняцкий квартал и сделав виток вокруг горы, мы вышли на более цивилизованный уровень. Здесь, скорее всего, жили середняки. Дома так же утопали в скале, но казались больше. Везде царил порядок и уют. У входа стояли небольшие деревянные беседки. Возле некоторых стояли разноцветные бочки, в которых росли чахлые деревья и цвели цветы.
      Мы тихо шли мимо мирно спящих жилищ. Возле предпоследней двери Крендин остановился и тихо постучал. В доме вспыхнул свет. Из-за двери выглянула дородная, закутанная в шаль гномиха, и подслеповато щурясь, буркнула.
      — Кто тут?
      — Это я, тетушка Буча! Твой племянник, Крендин Бухалин.
      Гномиха расплылась в улыбке, и широко распахнув дверь, вышла к нам.
      — Мамка прислала?
      — Да нет, сам пришел. Хочу на работу наниматься. Не приютишь пока, ненадолго?
      — Конечно! — обрадовалась Буча. — Заходи, живи, сколько захочешь. А кто это с тобой?
      Гномиха кивнула на нас скромно стоявших в сторонке.
      — А это мои друзья. Они только эту ночь переночуют и уйдут!
      — Ой, да ладно! — отмахнулась тетка. — Места всем хватит, да и мне будет не так одиноко. Заходите! Чего на пороге-то стоять?
      Мы по одному протиснулись в низкую дверь. Буча, решив нас накормить, захлопотала, гремя чашками, но я, не дождавшись позднего ужина или раннего завтрака, уснула там, где она нас и усадила. Сквозь тенета дремы показалось, будто меня куда-то несут, но я уже не могла проснуться. Очередной сон захлестнул меня штормовой волной.

* * *

      Низкорослыми фигурами гномов набит огромный, ярко освещенный зал. Та же очерченная огнем круглая площадка. На небольшом возвышении стоит огромный плоский камень, на котором прикованы цепями двое. Лиц не видно. Толпа орет и беснуется.
      На площадке появляется высокая, широкоплечая фигура в маске, принимает из рук жреца-прислужника огромный топор. Одно отточенное движение, и головы пленников летят в зал.
      — Не-е-ет!
      Палач оборачивается на мой дикий крик, срывает маску, и…
      — Блин! Да тебе девушка лечиться надо! Это ж надо так каждую ночь верещать?
      Я очнулась от дружественных похлопываний гнома по щекам, больше походивших на пощечины.
      — Все, все! Я проснулась! Хватит меня лупить, еще убьешь!
      Видя в моих глазах проблески сознания, гном с неохотой поднялся.
      — Пошли завтракать, да надо вверхний город идти. Забыла? Сегодня праздник Оракула!
      Я потрясла головой, огляделась.
      Боже, в какой кладовке я спала?
      В маленькой, метра два на полтора комнатке, помещались только узкая кровать и небольшой комод. Видать специально для непрошеных гостей. Чтоб больше не приходили!
      Быстрее, чтобы не заработать клаустрофобию, я скатилась с кровати и поспешила за гномом.
      Комнату, в которую мы вышли, я узнала сразу. В одном из трех здоровенных кресел у невысокого круглого стола я вчера и уснула, не дождавшись ужина. Сейчас в одном из них дремал Люминель. У дальней стены рядом с жарко натопленной печкой хлопотала Буча. Я принюхалась и сглотнула невольно набежавшую слюну. На столе уже стояло блюдо с лепешками и стаканы с молоком.
      — Садитесь, кушайте, — заметив нас, к столу уже подскочила хозяйка, бухнув в середину полное блюдо жареного мяса. — Кушайте, не стесняйтесь!
      Гном усадил меня на свободное кресло, уселся сам и улыбнулся хмурому эльфу.
      — Ну, че смотришь? Налетай! Или ты такое не ешь?
      Эльф молча цапнул с тарелки лепешку.
      Гном одобрительно кивнул и тоже принялся за еду.
      Съев три лепешки, я почувствовала, что наелась и повернулась к гномихе, умильно рассматривающей нас, сидя у печи на низенькой табуретке.
      — Спасибо огромное, Буча!
      — Да не за что деточка! Кушай еще!
      Я, улыбнувшись, похлопала себя по животу.
      — С радостью бы, но некуда!
      — Ну, ничего! — утешила она меня. — На празднике будут бесплатную еду раздавать, так что там и поедите, ежели проголодаетесь!
      — Буча, я хотела вот еще что спросить! — решилась я. — У вас в городе много полукровок?
      Гномиха пожала плечами.
      — Не много, но есть. А что? Кого-то из своих ищешь?
      Под настороженным взглядом Крендина я замялась.
      — А у вас случайно не живет высокий светловолосый человек? У него достаточно запоминающаяся внешность. Он полукровка и маг.
      Буча задумалась.
      — Может и живет. Я ж на верхние этажи редко хожу. Если он маг, он может жить у жрецов. Ты сегодня на празднике к ним зайди и поинтересуйся. Найдешь их на «Жертвенной арене». А ежели заблудишься, Крендина попроси, он доведет!
      Я кивнула и задумчиво принялась допивать стакан молока.

* * *

      Вскоре, попрощавшись с тетушкой Бучей, мы вышли в коридор. Светильники, освещающие путь ночью, погасли, и теперь всю гору пронизывал яркий солнечный свет, идущий из маленьких, будто специально сделанных отверстий.
      — А где эта Арена? — поинтересовалась я у Крендина, быстро шагающего вперед.
      — Что не слышала? Вверхнем городе. Так что не отставай!
      Дорога спиралью поднималась вокруг горы. Вскоре нам попались гномы, спешившие по одиночке или группой, как и мы — на праздник. Войдя в открытые ворота, мы вступили на залитую солнцем площадь. Я завертела головой. Вначале мне показалось, что мы вышли на вершину горы, но позже поняла что ошиблась. Макушка горы была гладко срезана, открывая перед нами огромную площадь. Единственное что осталось от вершины, был высокий, больше напоминающий готический собор, пик, возвышающейся в центре площади. Здесь красовались знатные каменные одно-, двухэтажные дома, у которых радовали глаз маленькие сады. Немного пройдя по закручивающейся вдоль пропасти дороги, мы свернули и вышли на площадь.
      Здесь уже шел праздник. Чего и кого тут только не было! По краям площади змеей протянулись торговые ряды, где бойкие гномы торговали всем — от еды до мебели и оружия. Среди покупателей попадались эльфы, люди. Несколько раз я заметила заурасков, а вот бесов я не увидела вообще. Хотя вру! Увидела лишь одного, жутко косоглазого, что-то бойко верещавшего у лотка с пиротехникой и дешевыми игрушками.
      — Бесы не любят горы, потому что здесь живут их враги — темные бесы. Они обитают на своем небольшом участке земли между центральными землями и южным побережьем.
      Я удивленно повернулась к Крендину.
      — Э-э, а как?
      — Что? Как я узнал, что тебя интересует? У тебя все написано на лице, особенно если что-то удивляет! Хочешь стать частью этого мира, смотри на все равнодушно! Бесья мама! Опоздали! — Крендин ругнулся и, ухватив за руку, потащил через всю толпу.
      Сбоку, почти у ступеней, круто поднимающихся вдоль пика, стояло небольшое возвышение, на котором угрюмый гном сердито кричал на гортанном языке. Остановившись позади многочисленных, оживленно-галдящих гномов Крендин, не отпуская меня, затаил дыхание.
      — Куда опоздали-то? — выдернув из его жаркой лапы руку, я оглянулась в поисках Люминеля. Куда он делся? Еще потеряется, убогий!
      Хмурый дядька продолжал ругаться на непонятном языке.
      — Что он говорит? — шепнула я Крендину на ухо.
      — Объясняет, кто нанимает, куда и сколько работников надо.
      — А че он по-русски говорить не умеет?
      Гном недоуменно покосился.
      — По… как?
      Я замялась.
      — Ну, как все говорят. Как мы с тобой сейчас говорим!
      — А-а-а, — до гнома дошло. — На всерассовом?
      — Ну да! — обрадовалась я его догадливости. — Слово забыла!
      — Дело в том, сейчас нанимают на работу только гномов. Вот он по-гномьи и балаболит. Это еще и означает, что ни людей, ни эльфов сейчас не возьмут! Да и в принципе, мало кто понимает наш язык, разве что полукровки. А вот когда станут нанимать другие расы, тогда начнут читать на всерассовом.
      Пояснив, гном, заинтересованно прислушиваясь, уперся взглядом в сердитого оратора.
      Мне стало скучно. Я начала смотреть по сторонам.
      Чуть дальше от ярмарочных рядов и площадки для безработных, стоял оживленный гомон и толпился народ.
      Хм, интересно!
      И шепнув Крендину, что скоро вернусь, поспешила туда.

* * *

      Пробиться к центру оказалось делом непростым. Широкоплечие гномы стояли плечом к плечу, образуя стенку, и возбужденно орали. В конце концов, мне надоело прыгать за спинами в тщетной попытке что-либо разглядеть. Подумав, я за шиворот выдернула из толпы двух малорослых гномов и пока они соображали, что за сила оторвала их от увлекательного действа, не теряя времени, протиснулась в образовавшийся проем. Активно работая локтями, я пробралась внутрь. Остановившись за спиной тощего как смерть, воняющего цветочным перегаром эльфа, стала наблюдать за происходящим из-за его плеча.
      Прямо передо мной открывалась круглая, огражденная деревянными кольями площадка, на которой сейчас шла битва. Два обнаженных по пояс широкоплечих гнома дрались на топорах с деревянными насадками на лезвиях. На головах у них прочно сидели шлемы, сильно напоминающие кастрюли с прорезями для глаз, из-под которых змеились рыжеватые волосы.
      Один гном был на голову повыше, и судя по его горячности — моложе. Он безостановочно прыгал, размахивая топором перед носом более спокойного гнома, который лишь отмахивался от него как от назойливой мухи. Обрадованный кажущейся усталостью противника, молодой гном допустил ряд ошибок, в результате которых и получил два раза по шлему. Напоследок, низкорослый выбил у него из рук топор, наподдал сапогом под зад и, сорвав с себя шлем, радостно завопил. Гномы поддержали его так, что я чуть не оглохла. Больше всех старался, стоявший впереди меня, бомжеватого вида эльф.
      Устав от воплей толпы, я вежливо отодвинула эльфа в сторону и вышла к забору, пытаясь рассмотреть и запомнить победителя, чтобы после поединка найти и расспросить у него о моем учителе. Он, торжествующе потрясая над головой топором, как раз разворачивался в мою сторону, но тут меня бесцеремонно задвинул за спину эльф. Вспылив от такой наглости, я разоралась ему в спину.
      — Какого ты меня лапаешь! Щаз, как по башке набуцкаю, будешь знать, как свои немытые грабли распускать! И дыши, куда-нибудь в сторону, а то твое амбре аж слезы вышибает.
      Подтвердив ругань делом, я вцепилась ему в руку, и стала ее выкручивать. Когда тот с воплями согнулся передо мной в вынужденном поклоне, развернула его себе за спину, и радуясь понятливости расступившихся позади гномов, от души пнула заговоренным сапогом в зад. Затем как ни в чем не бывало, развернулась к арене.
      — Пшла прочь селянка дикая! — раздавшийся позади визг возмущенного эльфа оглушил. — Тут не место сопливым бабам! Свали в сторону! Я тебе покажу, как меня пинать! — визг перешел в шумное сопение и топот ног.
      Угу! Разбег взят.
      Толпа заинтересованно загудела.
      Я даже не обернулась и, чувствуя позади убойный перегар эльфа, сделала широкий шаг в сторону. Влетев на всем ходу в забор, он так и остался на нем висеть, но мне этого показалось мало. С сознанием дела, развернув его за плечо, я от души врезала скандалисту в пах. Тот, сложившись пополам, хрюкнул, закатил глаза и упал, а я, рассыпаясь в извинениях, кинулась его поднимать. Потому что, развернув к себе, запоздало узнала в этом грязном, тощем эльфе — Ларинтена.
      Держась за пострадавшее место, он тихо скулил.
      — Ой, прости меня, пожалуйста! Эй, Ларя, ты живой? Это же я! Открой глаза!
      Ларинтен помотав головой, простонал.
      — Вот придет мой друг, с ним и разговаривай! Я еще пока не настолько свихнулся, чтобы с собственной белой горячкой общаться! — и вдруг истошно завопил. — Лендин! На помощь, меня галлюцинации мучают! Лендин!
      Толпа шарахнулась от нас в разные стороны. Забор затрещал, словно сквозь него ломился медведь. Колья разлетелись городками, и у меня над ухом грозно проревели.
      — Кто тут моего друга обижает? Щаз, все ноги повыдергиваю! Эй ты! Тебе че — жить надоело? — железная рука гнома сгребла меня за шиворот и поставила перед собой.
      Подняв поля шляпы, я счастливо улыбнулась и помахала остолбеневшему Лендину.
      — Ве-ве-великая?! — рука гнома разжалась. — Это и вправду ты?
      Я скромно кивнула и вдруг кинулась ему на шею.
      — Я, Лендин! Я! Как же я по вас соскучилась! Как вы тут без меня? Ну, рассказывайте!
      Гном, недоверчиво меня оглядел, покосился на постанывающего Ларинтена и робко улыбнулся.
      — А ты к нам надолго?
      +*-*/*/
      — Навсегда! — выпалила я.
      Глаза Лендина радостно блеснули.
      — Ох, ну тогда мы развернемся! Ховайся кто может! — он обрадовано потер руки и легонько попинал изображающего агонию эльфа. — Вставай, немочь бледная! Великая снова с нами!
      Ларинтен тут же перестав стонать, приоткрыл глаза, рассмотрел меня с ног до головы и проворчал.
      — Поднимите меня! А то я сам не в состоянии! Она мне, видать от радости, такую опухоль устроила — до колен! Как ходить буду — не знаю!
      Мне стало стыдно. Ухватив за протянутую руку, я рывком его подняла.
      — Прости Ларя, я же не знала что это ты! Случайно получилось!
      — Ха! Моя школа! — гном обнял нас за плечи, и, посмотрев любящими глазами, предложил. — Надо это все обмозговать и перетереть! Пошли во-он в ту пивнушку. Посидим, эля тяпнем, заодно и кое-что обсудим!

* * *

      В пивнушке продолжалось праздничное столпотворение. Даже протиснуться в нее оказалось сложным делом, не говоря уже о том, чтобы устроиться с удобством. Но стоило нам зайти, как все замолчали. В дальнем углу быстро освободился небольшой круглый столик. Толстая гномиха, улыбаясь в сорок два золотых зуба, тут же уставила его ведерными кружками с элем и большим блюдом, полным вареных колбасок.
      Лендин не выпуская нас с Ларинтеном из объятий, начал проталкиваться к свободному месту, не забывая приветливо скалиться и отвечать на кивки и выкрики. Плюхнувшись за столик, мы довольно вздохнули и принялись за угощение.
      — Класс! — выдохнула я, наевшись так, что казалось последняя колбаска, осталась стоять в глотке. — Круто ты устроился, Учитель!
      Лендин, не отрываясь от пятилитровой кружки с пивом, которое, булькая, быстро исчезало в бездонной глотке, довольно скосил на меня глаз.
      — Не забыла за эти тридцать лет, кто тебя всему научил?
      — Это у вас прошло тридцать лет, а у нас, слава богу, только тридцать дней, но мне и они показались столетиями.
      Гном, отставив пустую кружку, рыгнул и озадачено поскреб бандану.
      — Я не понял, неужели Велия нашелся?
      Я покачала головой.
      — Если бы я случайно через кольцо-портал не попала сюда, то так и не узнала бы, что он потерялся! Вообще-то я думала, что он давно и счастливо правит королевством. Нашел себе какую-нибудь селянку и активно заполняет свою гигантскую детскую!
      Гном ехидно хрюкнул.
      — Похоже, девка, ты его вообще не знала, раз тебе такое в голову взбрело! Он же однолюб. Больной! — гном выразительно покрутил своей лопатообразной пятерней у виска. — Ты как исчезла, он аж почернел весь. Владыка его, от греха подальше, к себе в Винлейн забрал, а в Великограде Баргу править оставил, что б его!
      Гном, резко замолчав, потянулся за полной кружкой пива.
      — Ну а что дальше? — я не отрывала от Лендина жадных глаз.
      Он не отвечая, выхлебал полжбана, отставил и, посмотрев на меня, пожал плечами.
      — Не знаю как там все вышло. Они с отцом в тот же день давай в ваше отражение портал строить, а ничего не выходит! Словно и нету вашего мира! И не было никогда! Но он же упрямый! Поселился у магов в Винлейне. И так и этак пробовали. Только раз вроде бы и смог он просто слова тебе передать, и все! А потом пропал!
      — Как пропал?
      Гном снова дернул плечом.
      — Так! Вроде вечером ушел через большой портал в Великоград к Барге. Они там что-то по пьяной лавочке не поделили, Велия снова ушел через портал и все. Никто его не видел уже тридцать лет! Даже не знаю, жив или нет.
      — Если бы он умер, я смогла бы снять кольцо! — возразила я и снова принялась его допытывать. — А Барга? Вы спрашивали Баргу? Наверняка это он его куда-то дел!
      — В том-то и дело, что он клянется и божиться, что Велия был, обиделся и ушел в Винлейн.
      — Да он врет! — возмутилась я. — Сначала он вытурил меня, а потом избавился от Велии! И заметь как удобно, наследников больше нет! Он наместник и торжественно становится Баргой Первым! А если вдруг Велия вернется, всегда можно прикинуться заботливым другом, охраняющим от чужого посягательства трон.
      — Так-то оно так! — гном мрачно сплюнул на пол, и поднял на меня тяжелый взгляд. — Его проверяли на ложь. Выворачивали память Владыка Пентилиан и его совет магов.
      — И?
      — Пусто! Чист как младенец. Все произошло так, как он и говорит: пришел, выпили, поругались, разошлись. Все!
      — Не забывай что он тоже маг! — возразила я. — Он мог придумать и не такое. К тому же Велия не пьет!
      Гном насмешливо фыркнул и кивнул соглашаясь.
      — Придумать он мог все что угодно, но, не пойман — не вор! Вот он и правит спокойно вместе со своим чокнутым оракулом. Два года назад издал новый свод правил, где полукровки занимают самое последнее место в людском обществе и не имеют прав ни на что. Видать, он уверен, что Велия не вернется!
      Я сморгнула наворачивающиеся на глаза слезы.
      — Лендин, что делать? Его нужно обязательно найти!
      Гном мрачно кивнул.
      — Нужно! Вот и ищи! По кольцу.
      Я посмотрела себе на правую руку, где чуть мерцал, переливаясь драгоценными камнями, обручальный перстень.
      — И как я по нему должна искать? — я недоуменно подняла взгляд на Лендина.
      Тот насмешливо фыркнул.
      — Ну, ты, Великая, даешь! Неужели за все то время пока ты тут, с тобой не происходило нечто необъяснимое? Или не снились пугающие своей реальностью сны?
      Я вздрогнула.
      — Снились и не раз!
      — Ну? И что там в них было-то?
      — Велия!
      — Ну, это понятно! А ты видела, где он находится, что делает?
      — Там была такая круглая площадка, в огромном темном зале, вокруг нее по кругу загорались тысячи факелов. Возвышение. Мне два раза снилось, что он на этой площадке проводит ритуалы. А в последний раз он убил двоих привязанных к большому круглому камню. Просто отрубил им головы. — Я жалобно всхлипнула. — Неужели это может быть правдой?
      — В этом мире все может быть, — отмахнулся от меня Лендин и задумался. — Вообще-то, судя по описанию, очень напоминает «Жертвенную арену»! Но я никогда не видел его здесь. А как он выглядел в твоих снах?
      Не отводя от меня глаз, гном в нетерпении сжевал сосиску.
      Я пожала плечами.
      — Обычно. Только мне приснилось, будто в первом обряде его волосы по плечи обрубили клинком. Да и так, он стал выглядеть… — у меня перед глазами всплыла картинка, как жрец, с легкостью крутанув здоровенный топор, обезглавливает жертвы. Я посмотрела на Лендина. — Он стал выглядеть как воин. А последний раз я видела его еще и в маске. Хотя может это не он?
      Гном, положив подбородок на кулак, окончательно задумался. А я, притянув к себе его полуведерную кружечку, немного из нее отпила.
      Хм, необычное, вкусное, чуть отдает медом и…, и крепкое!
      Я почувствовала как мои глаза торжественно съехались к переносице. Загадка! Как Лендин, выхлебав десять литров, оставался трезв, как стеклышко? Наверно это какое-то специальное гномье пиво, на которых оно не действует. Вот Ларинтен уже несколько минут спит, обнявшись со своей кружкой пива. Счастливчик!
      При мысли о снах, мое опьянение улетучилось.
      — Если ты видела его в маске, это определенно указывает на жрецов. Но я не помню среди них ни одного беловолосого. Вот высоких там полно, но у них у всех телосложение поздоровее, чем у Велии будет. Короче! — гном оторвался от своих размышлений. — Сегодня на арене что-то ожидается, так что все, что нам сейчас нужно, это туда пойти, и порасспросить. Но пойдем сначала на верхнюю арену. Там есть шанс, что тебе ответят. А во время праздника на нижней арене, к ним на драной козе не подъедешь!
      Гном посмотрел на меня и вдруг по отечески обнял за плечо.
      — Не боись, деваха! Найдем мы твоего благоверного! Да и пора ему уже за ум браться. А то наобещал всем и смылся! Хитер бобер! Ничего! Мне его только найти, а там уж я ему мозги вправлю!
      Не успела я ему ответить, как сзади на нас кто-то налетел. Лендин в секунду оказался облит пивом, и засунут лицом в изрядно уменьшившуюся горку сосисок. Меня сгребли за шиворот и потянули вверх, а Ларинтен только всхрапнул, покрепче обнимая кружку. Все это произошло так быстро, что никто из нас не успел среагировать. Лендин отфыркиваясь, вскочил. Злобно сузил глазки, и прошипел, глядя на кого-то позади меня.
      — Ах ты, сопляк! Меня! Генерала! В пиво с сосисками? Да я тебя щя по этой пивнушке, размажу!
      Он выхватил топор. Железная рука, сжимающая мою кофту, вдруг разжалась. Я отшатнулась и, развернувшись, увидела за собой ошеломленную мордаху Крендина. Переводя взгляд с меня на красного от злости Лендина, он шумно выдохнул и все же твердо сказал.
      — Я, конечно, извиняюсь генерал! Не узнал! Но приставать к своей девушке не позволю никому!
      Невидимым движением его рука выхватила тесак, секунду назад висевший на поясе. Согнув ноги в коленях, он, отступил на пару шагов и стал в ожидании пружинно покачиваться.
      Вот блин! Меня не устроит, если кто-то из них сейчас станет ниже на голову! Без Лендина я не найду Велию, а Крендина просто жаль! Он же не виноват, что таким болваном уродился!
      Опередив на доли секунды Лендина, я встала перед ним, загородив собой парня. Гномы, уже освободив место, окружили нас в надежде на бесплатное представление.
      — Уйди Великая! — рыкнул Лендин. — Этот гад запятнал твою честь, назвав своей. Дай я отрублю его тупую башку, а затем мы обсудим наши планы.
      — Да, уйди! — хрипло поддержал его Крендин. — А то тебя, ненароком, еще его кровью забрызгает, не хотелось бы портить одежду! Особенно если вспомнить что ее тебе подарил я!
      — Так все! Успокоились оба! Если я непонятно говорю, то сейчас начну объяснять наглядно! — взорвалась я.
      — А че это ты его защищаешь? Отойди Великая, не дай мне подумать о тебе плохо! Даже если между вами чего и было, что можно объяснить твоей бабской тупостью, то кровь этого выродка смоет все ваши грехи!
      Похоже, Лендину все же ударил в голову эль. Прорычав все это, он ухватил меня за руку и решительно потянул за спину, торопясь покончить с Крендиным. Вот только я была с ним не согласна. С руки слетел белый шарик, ударился об пол и словно растекшись, огненной стеной отгородил нас с Крендиным от Лендина Плюгалина. Минут десять слышались только ругательства на гномьем, всерассовом и треск пламени, потом Лендин не выдержав, заорал.
      — Ладно, Великая! Я не знаю, где ты этому научилась, но ты меня убедила. Я пока его не убью! Туши костер, бери дружка и иди за стол. Нам нужно серьезно поговорить.
      В мгновении ока огонь исчез, напоминая о произошедшем только ровной обугленной дорожкой. Лендин, ни на кого не глядя, вернулся за стол, щелчком заказав еще пива и сосисок. Служанка бросилась наводить порядок и выполнять заказ.
      Я покосилась на хмурого гнома, взяла за руку Бухалина и повела к столу.
      Все уселись, но никто не собирался первым заводить разговор. Вскоре мне надоело это переглядывание и сопение. Стукнув кулаком, я грозно заявила.
      — А теперь я хочу, чтобы вы спокойно познакомились. Лендин это — Крендин. Он мой друг, — глазки Лендина зло сузились, и я, повысив голос, рявкнула. — Друг, а не любовник! Это разные вещи! Он меня нашел, накормил, одел и привел в город! Я понятно объясняю?
      — Хм, — Лендин кинул на меня мрачный взгляд, — интересно, а что мешает другу быть любовником?
      Искривив в бесовской усмешке губы, я подняла вверх средний палец, опоясанный кольцом.
      — Это!
      Тот скептически хмыкнул, но промолчал, и я, обращаясь теперь к Крендину, продолжила знакомство.
      — А это мой давний друг и учитель Лендин Плюгалин. Я тебе о нем рассказывала, да и ты его прекрасно знаешь. А теперь позволь узнать, что понесло тебя макать его в сосиски и поливать пивом. Ведь если бы не я, от тебя бы и мокрого места уже не осталось! О чем ты думал?!
      Крендин насупился, и виновато глянув на меня неуверенно начал.
      — А че я? Я же тебе говорил, чтобы ты далеко не уходила! Пока я там стоял, слушал, поворачиваюсь — тебя нет! Что делать? Где искать? Ты знаешь, что такое пьяные гномы? Это же…, это же…. - не зная, какое помягче подобрать слово, Крендин только махнул рукой. — Всю округу оббегал! Потом гляжу, вроде в пивнушке не был. Ну и зашел, а тут смотрю, уже некоторые руки распустили! Ну, я и…
      Крендин снова в негодовании засопел, осуждающе глядя на Лендина, но быстро опомнился.
      — Простите генерал! Не хотел.
      — Ах ты, щенок! — теперь вызверился Лендин. — Ты что, думал, я ее подснял на праздник? Да она мне как дочь! Я ее сам сделал, вот этими самыми руками тем, кем она сейчас является! Понимаешь? Я ей как отец!
      Плюгалин со всей дури опустил на стол сжатый кулак. Недопитый жбан с пивом выпрыгнул из сонных объятий Ларинтена и с громким бульком наделся тому на голову. Вмиг проснувшись, Ларинтен, натыкаясь на стекло перевернутого жбана, попытался убрать с лица налипшие патлы. Аккуратно ощупав свою, вдруг сделавшуюся стеклянной, рифленой и с плоской макушкой голову, он вдруг дико заверещал. Мы, до этого с любопытством за ним наблюдая, тут же кинулись спасать, пока он окончательно не свихнулся от этой аномалии.
      Едва Плюгалин стянул с него жбан, эльф тут же ощупал себя, протер глаза и затих.
      — Ну и что ты разорался? — я перевела взгляд на Лендина. — Как отец, как отец!
      Он допил пиво, посмотрел на меня сквозь стекло кружки, отставил и торжественно произнес.
      — Да, Тайна! Мы тебе все, как большая семья. Так что считай, что я тебе как отец!
      Ларинтен слыша такие разговоры, оглядел нас и проникновенно икнул.
      — Тогда я тебе, Тайна, как мать!
      — Вот и породнились! — обрадовался Крендин. — А можно мне в вашу семью?
      — Хм, интересно, кем ты нашей доченьке стать собираешься? — ревниво хмыкнул эльф.
      — Ну, разве что троюродным внучатым племянником брата мужа моей двоюродной бабушки! — хохотнул Лендин.
      — Годится! — покладисто согласился Крендин понимая, что гроза пронеслась мимо.
      — Все, хвала Всевидящему, разобрались! Родственники, давайте, наконец, подумаем, как мне найти еще и мужа? — я в нетерпении посмотрела на эльфа, затем перевела взгляд на гнома.
      — А чего думать, искать надо! — Лендин поднялся, кинул на стол несколько золотых и посмотрел на нас. — Ну, че сидеть, идем?

* * *

      Мы вышли на улицу.
      — А куда мы идем? — я торопилась за друзьями, стараясь не отстать в весело гудящей толпе.
      — К жрецам. — Немногословно ответил Лендин.
      Сделав хороший круг, мы обошли площадь. Едва за нами остались ярмарочные ряды, Лендин повел нас прямо к возвышающемуся в центре города пику. Мы поднялись по вырубленным в камне ступеням, и вышли на небольшую площадку перед чернеющим зевом пещеры.
      — Это здесь. Пойду, спрошу! — гном не останавливаясь, вошел в темноту. Мы шагнули следом.
      В высокой, теряющейся в темноте пещере царила тишина. Лишь иногда откуда-то из глубины до нас волнами докатывались едва слышные стоны, вплетаемые в заунывную музыку. На секунду мне показалось, что мы попали на панихиду. Полумрак пещеры разбавлялся светом редких чадящих факелов и редкими вспышками. В нерешительности постояв, мы, привыкая к траурной атмосфере, пошли вперед, на мерцающий, будто идущий снизу свет. Но едва мы пересекли зал и вошли в узкий коридор, как дорогу преградили четыре высокие фигуры в белых балахонах и золотистых, скрывающих головы до плеч, масках.