- Но у вас же не было никакого опыта!
      - Видимо, знание дела и не требовалось, - Февик широко улыбнулся. После того как мы обсудили многочисленные предложения, в большинстве из которых нас просто умоляли истратить неприлично большие суммы чужих денег по нашему усмотрению, дорогая Франческа и я решили создать компанию, чтобы заняться постановкой программ, в которых она будет играть главные роли, а я выступать главным продюсером, - он провел пальцем по краю стакана.
      Картер допил свой стакан:
      - Ну а как же ваши родители?
      - Ах, родители... - Февик презрительно фыркнул. - Их одобрение уже не столь жизненно важно для моей самооценки, сколь прежде. В Беверли Хиллз на квадратную милю приходится больше психотерапевтов и психиатров, чем в каком-либо другом месте, и я имел возможность получить их профессиональную помощь. Меня уже не беспокоит, одобряют ли отец и мать мой стиль жизни. Они, конечно, рассматривают Голливуд как мое падение, но я не исключаю, что их отношение к моей новой профессии изменится, когда им доведется узнать, сколько денег я зарабатываю.
      Картер еще несколько секунд смотрел на Февика, потом повернулся к Да Римини:
      - А вы? Как насчет борьбы с несправедливостями, о которых вы когда-то говорили, как насчет злости и разочарования, что скопились в вас?
      Она манерно отпила глоток из своего стакана:
      - Вилла в Лос-Анджелесе, шикарная квартира на Манхэттене и особняк в Мирафлорес не оставляют во мне места для злости и разочарования. Как чудесно, когда люди узнают меня по сериалу "День, который становится завтрашним"! Впрочем, вы через это все, прошли, qerido! Кроме того, как оказалось, я всю жизнь только и делала, что играла. И лучше зарабатывать на таланте деньги, чем губить его ради глупой идеи мести, - она глядела на Картера из-под полуопущенных век. - Вы делаете свое дело тоже неплохо, милый!
      - Вот мы и подошли к цели нашего визита, - Февик заерзал в кресле. Все ваши фильмы имели успех. Вы, можно сказать, звезда, поэтому мы хотели бы, чтобы вы поработали на нас.
      Картеру ничего не оставалось, как только разинуть рот.
      - Я просмотрел все фильмы с ваши участием и пришел к выводу, что вы обладаете врожденной способностью привлекать симпатии широкой непритязательной публики. Мои люди составят контракт, если вы думаете, что можете сработаться с Франческой.
      Выражение лица Да Римини разгорелось страстью:
      - Дорогой Джейсон, надеюсь, вы не станете ставить под угрозу многообещающее сотрудничество только из-за того, что однажды сгоряча я хотела отдать вас на съедение муравьям. Я изменилась с тех пор, поверьте, хотя дорогой Брайтон и утверждает, что я по-прежнему пустоголовая маньячка, но это только его мнение.
      Поднявшись с кушетки она подошла к нему и положила руки ему на плечи. Выступающие округлости ее тела оказались в возбуждающей близости от него. Февик наблюдал за сценой с беззаботным интересом.
      - Ну так что вы на это скажете, qerido?
      - Вы... должны сначала поговорить с моим агентом, - Картер почувствовал, что тонет в глазах Франчески.
      - Чудесно! - обрадовался Февик. - Когда вы возвратитесь в Лос-Анджелес, я приглашу вас на ланч.
      - В конце концов, - произнесла с хрипотцой Да Римини, - нам ведь уже приходилось сотрудничать.
      - Вы хотели меня убить, - напомнил Картер. Она отстранилась от него, надув губы:
      - Стоит ли вспоминать старое? Все изменилось, вы изменились, я изменилась, все изменились.
      Картер размышлял. Он всегда находил Франческу привлекательной, и, если отвлечься от ее соблазнительных замашек, быть ее партнером на съемочной площадке - удовольствие. Для него всегда было проблемой найти актрису, с которой ему интересно было бы играть.
      - А не пытаетесь ли вы меня втянуть в авантюру, цель которой захватить мир или дестабилизировать общество?
      - Дестабилизировать общество? - Февик пришел в замешательство. - Мой дорогой друг, это же нелепо! Я получаю деньги от стабильности общества, и более дикой мысли мне не могло бы прийти в голову. Люди же перестали бы ходить в кино в случае дестабилизации! А что касается власти над миром, то для меня, пожалуй, нет ничего более обременительного. Даже если бы мне удалось захватить власть над миром, я бы не знал, что с ней делать. Одни только административные детали довели бы меня до инфаркта. Нет, я не хочу править миром, я просто хочу получать от него то, что мне причитается. Нет, нет! Я решительный и лояльный приверженец нынешнего статус-кво. На лице Картера появилась смущенная улыбка. Такого поворота дел он не ожидал. Не так уж плохо все оборачивалось.
      - Мы еще поговорим, - сказал он решительно. - Может, у вас уже припасен и сценарий?
      - Конечно! Я заказал его одному из самых известных фантастов, но по прибытию в Бел Эйр я его сам переписал. Это чудесная история, насыщенная тонкими психологическими моментами и эмоциональными переживаниями. Мы назовем сериал "Роботы-рабы с Гинзы". Я уверен, сценарий придется вам по вкусу.
      Картер обреченно вздохнул:
      - Еще одна дешевка!
      - Да, - согласился Февик, - но вы сначала прочитайте сценарий! Это вкусная дешевка, которая позволит нам заработать кучу денег. От вас потребуется играть с чувством и почаще выпячивать грудь. Хороший актер из любой роли сделает конфетку.
      - Вы не обижаетесь на меня за тот инцидент в Шотландии?
      - Бизнес и обида - вещи несовместимые. Я сам до сих пор не могу понять, как это я, Брайтон Февик, позволил втянуть себя в подобную авантюру. Это на меня не похоже!
      Глава 21
      Ему казалось, он сумел заставить их думать, что он погиб во время схватки. Но на самом деле в последний момент он ускользнул через незаметную щель в пространственно-временном континууме. Наблюдатели не стали его преследовать.
      С тех пор разум его не переставал работать. Он будет не он, если не сумеет ничего придумать. У него есть время, чтобы разработать новый план, еще более жестокий и изощренный, чем прежний. Он намеревался затеять новую игру и ее выиграть.
      Под новый план уже был заложен фундамент, и ни Наблюдатели, ни глупые создания, чье благополучие Наблюдатели были призваны защищать, не подозревали об идущих уже полным ходом приготовлениях.
      Кот по имени Мо огляделся, чтобы убедиться, что никто за ним не наблюдает, и легко спрыгнул с балкона на землю.
      Он оглядел окрестности. Аллея за отелем была безлюдна и пуста. Кот, повернув налево, побежал по разбитому тротуару. Он не видел кошки, что сидела на телефонном столбе, мимо которого он пробегал. Ее глаза неотрывно следили за ним.
      Кошка прыгнула. В самый последний момент Мо почувствовал ее присутствие и в свою очередь прыгнул и прыгнул очень .далеко, гораздо дальше, чем мог бы прыгнуть любой представитель семейства кошачьих.
      Мо не принадлежал к семейству кошачьих.
      Пролетев вдоль всей аллеи, он приземлился на краю улицы, пересекавшей аллею. Разъяренный сверх меры, полный решимости убить или быть убитым, он, однако, не потерял способности думать. Рыжая шерсть зловеще вздыбилась, по ней пробежали отливающие серебром серые полосы, а его невероятно острое восприятие уловило пространственный изгиб в континууме, который, если в него ловко проникнуть, сможет вынести его вверх, откуда будет легко нанести преследователю смертельный удар.
      Он улыбнулся. Хватит красться, прятаться, скрываться. Маскараду приходит конец.
      Он прыгнул.
      Надо же такому случиться, что в этот самый момент из-за угла на скейте выкатил четырнадцатилетний мальчик с кассетным плейером на плече и пересек изгиб в пространственном континууме как раз в том месте и в тот момент, куда и когда прыгнул Ренегат.
      Раздался оглушительный взрыв, и мальчик, его скейт, его плейер и шесть мелких монет из кармана, а также нечто, напоминавшее собой одновременно кота и большую неправильной формы каплю серебристой ртути, повисли на мгновение в воздухе.
      Взрывом мальчика отбросило на другую сторону улицы, где участливый пешеход с облегчением убедился, осмотрев мальчика, что пацаненок отделался только шишками и синяками. От скейта же поднимался веселый дымок.
      Звук взрыва прокатился по улицам Манауса, усилился и, достигнув городских окраин, поверг в замешательство диспетчеров международного аэропорта, поскольку их экраны не регистрировали поблизости никакого самолета.
      Нарушение тишины приписали реактивному самолету-невидимке американских военно-воздушных сил, пилот которого решил совершить несанкционированный прогулочный полет над джунглями Амазонки. На соответствующих частотах в эфире зазвучали проклятья на английском и португальском.
      Кошка, прыгнувшая с телеграфного столба, сидела теперь посреди аллеи и сосредоточенно лизала лапу. Появился еще один кот. Они соприкоснулись носами, как будто попрощались, и кот прыгнул, не на забор, не на столб и не на стоявший поблизости мусорный ящик, а просто вверх, и в воздухе с ним произошли странные превращения: лапы уменьшились и совсем исчезли, уши прижались к голове, цвет из коричнево-белого превратился в серебристый, а глаза заблестели огнем. Он исчез, оставив после себя только звук взрыва, подобный только что прозвучавшему.
      Оставшаяся на аллее кошка неспешно затрусила к зданию отеля, без усилий впрыгнула в открытое окно и приземлилась на паркетный пол номера, обитатели которого весело болтали, смеялись и не заметили ее появления.
      "Приятно наблюдать за ними, когда они смеются", - думала кошка. Она пересекла комнату и потерлась боком о лодыжку одного из них.
      Картер посмотрел вниз и улыбнулся.
      - Привет, Мача! А я все думаю, куда же ты запропастилась?
      Он поднял ее и аккуратно посадил себе на колени. Она тут же свернулась калачиком и довольно заурчала.
      - Я вижу, эта бродяжка все еще с вами! Замечательно! - сказал Февик.
      Картер чесал Мачу за ушком.
      - Что я могу сказать? Мы уже привыкли быть вместе. Февик посмотрел на раскрытое окно.
      - Полагаю, Мо бродит где-то поблизости. Он вернется, когда захочет. Иногда мне кажется, он может запросто исчезать, растворяясь в воздухе, и появляться в самый неожиданный момент.
      Да Римини понимающе кивнула головой:
      - Коты, они такие, да, но сама я никогда не питала к ним большой любви.
      - А я всегда был очень занят и не мог обзавестись домашним любимцем. Теперь же мне кажется, что мне всегда не хватало Мачи, - он продолжал ласкать кошку.
      Неожиданно Мача подняла голову и посмотрела ему поямо в глаза.
      Впервые за вечность О'Лал позволила себе полностью расслабиться. Еще раз они заманили Ренегата в ловушку, и еще раз ему чуть было не удалось уйти. После всех его метаний и полетов сквозь плоскости бытия, несмотря на все его изощренные хитрости, он стал жертвой простого стечения обстоятельств. Превратности судьбы! И было символично, что человек, а не Наблюдатель, в конце концов, стал причиной его гибели.
      Она была рада, что ничего не подозревавший мальчик не пострадал серьезно. Забота О'Лал о тех, кого она защищала иногда граничила с материнской.
      Появление мальчика в критический момент в определенном месте было игрой провидения. Он, конечно же, так и не понял, что с ним на самом деле произошло и наверняка уверен, что просто столкнулся с котом.
      Другой Наблюдатель воссоединился с бужумами, чье развитие он призван был корректировать. Ему приходилось труднее, потому что забывчивых интеллектуалов направлять гораздо сложнее, чем неразвитых, но очень забавных и подающих большие надежды примитивов.
      Но самое главное - они разделались, наконец, с Ренегатом и не раскрыли при этом своей истинной природы ни перед бужумами, ни перед людьми. Все должно оставаться, как есть.
      Она посмотрела вверх, в лицо существа по имени Джейсон Картер. У людей свои проблемы, им потребуется еще много времени, чтобы стать действительно зрелыми разумными существами, но они добрые и приятные создания уже сейчас, и у них все еще впереди, а Джейсон Картер - особенно замечательный представитель своего рода.
      Она опустила голову на лапы. Работа Наблюдателя всегда требовала от нее большого напряжения сил, но у О'Лал был домашний любимец, и это обстоятельство помогало ей иногда немножко расслабиться.
      Двенадцать лет спустя тайваньская рыболовная шхуна, производившая полулегальный отлов рыбы в отдаленной северо-западной части архипелага Туамоту, наткнулась на остров, населенный южноамериканскими индейцами.
      Эти люди ловили рыбу, культивировали дикие фруктовые деревья, из кораллов и кокосовых пальм строили дома и растили детей. Говорили они на смеси кечуа с испанским и утверждали, что некогда имели отношение к высокоразвитой цивилизации.
      Норвежские ученые убедительно доказывали, что население этого острова неопровержимо свидетельствует, что полинезийские острова заселены выходцами из Перу. Другие же члены антропологического общества с пеной у рта оспаривали эту точку зрения, не всегда используя при этом приличные выражения.
      А островитяне называли себя конти и всякий раз рассказывали приезжим ученым мужам и репортерам о том, как они, будучи уже взрослыми, были перенесены на этот остров со своей родины и, найдя свое одеяние стесняющим движения и несоответствующим климату здешних мест, избавились от него, посчитав более уместным разгуливать по острову нагишом.
      Со временем они огляделись, начали строить дома с трапецевидными окнами и лодки, похожие на каноэ, и пытались забыть о своей бывшей родине, чтобы освободиться от чувства долга перед ней. Они старались просто наслаждаться жизнью в этом райском уголке планеты и просили многочисленных ученых мужей, газетчиков и просто любопытных убраться с их острова и оставить их в покое.