ВИКИ, Что? У меня ничего нет,
      РОДЖЕР. Сейчас что-нибудь найдем. Пошли! /Забирает коробку и сумку и первым идет наверх./ Захватим эти сардины! /Скрывается в ванной./
      /Из кабинета появляется ГРАБИТЕЛЬ, несет магнитофон./
      ГРАБИТЕЛЬ. Что скажешь; я ему говорю. Когда это мне надо было во время дела бежать по малой нужде? /Ставит магнитофон на пол./ Где у них тут сортир?
      /Входит РОДЖЕР из ванной, все так же с коробкой и сумкой. За ним ВИКИ, прикидывая на себя коротенькую ночную рубашку./
      РОДЖЕР. Побудь там! Не выходи, пока не оденешься. /Скрывается в спальне./
      ГРАБИТЕЛЬ. Ну, я так и знал. Не хватало еще засыпаться! /Уходит в открытую дверь ванной наверху./
      /Через переднюю дверь возвращается ФИЛИПП./
      ФИЛИПП. Дорогая! Ну, помоги же!
      /Из спальни выходит ВИКИ, за ней РОДЖЕР, ФИЛИПП поспешно скрывается в ванной на первом этаже./
      РОДЖЕР. Ну, надень, надень хотя бы это! Потом что-нибудь найдем. /Уходит в спальню./
      /ВИКИ входит в ванную на втором этаже и тут же выскакивает./
      ВИКИ. Там кто-то есть! Это он! /Бежит в нижнюю ванную/
      /Наверху появляется ФЛАВИЯ со старой жестяной коробкой из-под печенья./
      ФЛАВИЯ. Ах, дорогой, я откапываю такие прелестные вещицы? Ты помнишь эту старую коробку из-под печенья?
      /ВИКИ визжит за сценой./
      ...которую ты подарил мне на самую первую...
      /ВИКИ вылетает из ванной и замирает при виде Флавии/
      Вы кто такая?
      ВИКИ. Боже, его жена! /Закрывает лицо руками./
      /Из ванной выходит ФИЛИПП все с теми же сардинами и бумагой, прилипшей к рукам, поддерживая брюки локтями, и к тому еще с ночной рубашкой. ФЛАВИЯ видит его сверху./
      ФИЛИПП. Я лишил вас одежды!.. /Смотрит вверх и замечает Флавию./ Дорогая! Где ты была? Я тут с ума схожу. Посмотри, в каком я виде! /Поднимает руки и штаны его падают/
      /Коробка из-под печенья вываливается из рук застывшей Флавии. ФИЛИПП с распростертыми в мольбе руками идет по лестнице к жене. Впереди него бежит ВИКИ и прячется в бельевом шкафу./
      Дорогая! Я просто пытался объяснить ей, управление налогов не имеет права... И мои пальцы прилипли...
      /ФЛАВИЯ с криком гнева без слов удаляется по коридору; а из спальни выходит РОДЖЕР прямо на Филиппа. ФИЛИПП закрывается ночной рубашкой./
      РОДЖЕР. Ну что ты машешь этой штукой у меня перед носом? Я ищу... Сейчас там посмотрю. /Тоже уходит по коридору./
      /ФИЛИПП хочет сойти вниз, и тут слышен звук спускаемой в туалете воды. Он останавливается. Из ванной появляется ГРАБИТЕЛЬ. В руках два золотых крана./
      ГРАБИТЕЛЬ. Пара золотых кранов всегда пригодится. /Останавливается, увидев Филиппа./ Господи боже ты мой!
      ФИЛИПП. А вы кто такой?
      ГРАБИТЕЛЬ. Я? Да слесарим тут немного.
      ФИЛИПП. Налога? Опять налога?
      ГРАБИТЕЛЬ. Да какие наши доходы! Старый кран отвинти, новый привинти... /Скрывается в ванной./
      ФИЛИПП. Кругом фининспекторы!
      РОДЖЕР /за сценой/. О боже, боже!
      ФИЛИПП. Ну, теперь другой. /Уходит в спальню, закрывая лицо рубашкой./
      /По коридору возвращается РОДЖЕР./
      РОДЖЕР. Жестянки летают. Что происходит в этом доме?! Вики, ты оделась? /Уходит в ванную./
      /Из спальни снова появляется ФИЛИПП, пытаясь стянуть с головы рубашку./
      ФИЛИПП, Дорогая, ну, помоги!
      РОДЖЕР /выходит из ванной/. Мужчина!
      /ФИЛИПП скрывается в спальне. Из ванной выходит грабитель./
      ГРАБИТЕЛЬ. Ремонтируем технику, хозяин! Старое отвинти, новое привинти. Женщины это любят.
      РОДЖЕР. Где? Что вы с ней сделали?
      ГРАБИТЕЛЬ. Сделаем, хозяин, все сделаем! Одно закончим... /Уходит в ванную./
      РОДЖЕР. Одни сексуальные маньяки! Вики, где ты, Вики? /Уходит в ванную на первом этаже./
      /ГРАБИТЕЛЬ выходит из верхней ванной и спускается к передней двери./
      ГРАБИТЕЛЬ. Полно людей! Нет, надо отваливать. Не поймешь, что тут творится!
      /Входит РОДЖЕР из ванной на первом этаже. ГРАБИТЕЛЬ тут же поворачивается, чтобы опять уйти наверх./
      РОДЖЕР. Если я ее не найду - смотри! Получишь такой толчок и так далеко полетишь!..
      ГРАБИТЕЛЬ. Толчок тоже сделаем, хозяин! /Уходит в ванную наверху./
      РОДЖЕР. Вики, Вики!.. /Выходит через парадную дверь./
      /Из спальни появляется ФИЛИПП. Рубашка на его голове завернулась теперь в чалму. Сам он обмотан белой простыней. Из бельевого шкафа выходит ВИКИ. Она с головы до ног облачилась в черную простыню. Закрыв за собой дверь, оба замечают друг друга и отшатываются. Тут через переднюю дверь возвращается РОДЖЕР./
      Шейх! Это вы! Я ждал вас к четырем! Вы с женой? У вас очаровательная жена! И вы уже наверху? Вы прямо сейчас хотите осматривать дом? Я иду! /Поднимается наверх./
      /Появляется ФЛАВИЯ с большой вазой в руках./
      ФЛАВИЯ. Вот! Он и его красотка! Я сейчас разобью это об их головы!
      РОДЖЕР. Ну, давайте начнем снизу.
      /РОДЖЕР, ФИЛИПП и ВИКИ спускаются./
      ФЛАВИЯ. Кто вы такой? И что это за чучело?
      РОДЖЕР /Филиппу и Вики/. Прошу меня извинить, понятия не имею, кто это такая. Уверяю вас, с домом эта женщина никак не связана.
      /Из кухни появляется миссис КЛАКЕТТ еще с одной тарелкой сардин. РОДЖЕР спешит вперед, чтобы представить ее./
      А. вот эта милая леди с сардинами, она наоборот...
      МИССИС КЛАКЕТТ. Нет уж, спасибо, голубчик, ничего не наоборот! Теперь уж я сама их съем.
      РОДЖЕР. О, вы видите! Она собиралась поесть свои сардины...Может, и мы пока осмотрим другие помещения? /Уводит Филиппа, и Вики наверх, в сторону от ванной./ ФЛАВИЯ. Миссис Клакетт, что это такое?
      МИССИС КЛАКЕТТ. Да это арабские простыни. Они все время то появляются, то пропадут...
      РОДЖЕР. Прошу прощения, но здесь... /Открывает дверь в ванную./
      ФЛАВИЯ. Какие арабские простыни? /Уходит в спальню./
      /Из ванной выходит ГРАБИТЕЛЬ./
      ГРАБИТЕЛЬ. Оно тут у вас все плавает, хозяин.
      РОДЖЕР. А, простите. Этот человек у нас в гостях.
      ФЛАВИЯ /выходит из спальни/. Какие арабские? Это ирландские простыни! Ирландское белье! В моей постели!
      МИССИС КЛАКЕТТ. Ах, ворюги, а ну-ка! /Сдергивает простыни с Вики./ Господи, вы только полюбуйтесь на нее!
      РОДЖЕР. Это ты?!
      ФЛАВИЯ. Да, это она. /С угрожающим видом спускается вниз. /
      /ФИЛИПП осторожно уходит в кабинет./
      ГРАБИТЕЛЬ /вдруг/. Моя девочка!
      ВИКИ. Папа!
      /ФЛАВИЯ останавливается. Из кабинета появляется ФИЛИПП в изумлении, но Филиппа заменяет теперь дублер./
      ГРАБИТЕЛЬ. Наша кроткая Вики! Бежавшая из дому! Я думал, никогда тебя больше не увижу!
      МИССИС КЛАКЕТТ. Ну, дела творятся на белом свете!
      ВИКИ /Грабителю/. Что ты здесь делаешь в таком виде?
      ГРАБИТЕЛЬ. Что ты здесь делаешь в таком виде?
      ВИКИ. Я?.. Я везу документы обо всех, уклоняющихся от налогов, в отделение нашего управления в Базен-Стоуке.
      /ФИЛИПП, схватившись за сердце, падает на диван, никем не замеченный./
      ФЛАВИЯ /с угрозой/. Довольно! Где моя другая простыня?
      /Через переднюю дверь входит ШЕЙХ. Это настоящий шейх, на нем арабский халат и он очень похож на Филиппа, поскольку его играет ФРЕДЕРИК./
      ШЕЙХ. О, какой дом! Райский уголок! Я снимаю его!
      ВСЕ. Вы?!
      ФЛАВИЯ. Кто вы?
      ФРЕДЕРИК. Ллойд, минуточку! Извини, но мои брюки все еще спущены. Понимаешь, я не могу так быстро переодеться без костюмера!
      ЛЛОЙД. Пусть Тим тебе поможет. Где Тим?
      /ТИМ, закутанный в простыню как дублер Филиппа, поднимается из-за дивана./
      ТИМ. Вы меня?
      ЛЛОЙД. Ах да, ты же играешь?
      ТИМ. Я там сразу заснул, извините. Что-нибудь сделать?
      ЛЛОЙД. Ничего, Тим, не бери в голову. Мы тут сами как-нибудь! Он имел полное право немного вздремнуть там, за диваном, пока мы тут все носимся со спущенными штанами. О'кей, Фрэди? Давай с твоего выхода.
      /ФРЕДЕРИК замешкался./
      Какие еще проблемы, Фрэди?
      ФРЕДЕРИК. Извини, Ллойд. Но раз уж мы прервались...
      ЛЛОЙД. Господи, зачем я спрашиваю?!
      ФРЕДЕРИК. Извини, ты знаешь, как я трудно соображаю насчет сюжета.
      ЛЛОЙД. Я знаю, Фрэди.
      ФРЕДЕРИК. Извини; но можно еще один глупый вопрос?
      ЛЛОЙД. Все, что мне известно о мировой драме, к твоим услугам, Фрэди!
      ФРЕДЕРИК. Ллойд, я никак не пойму, как это шейх вдруг оказывается двойником Филиппа?
      ГАРРИ. Потому что он, о боже, заходит и мы все думаем, что он - это... Ну, ты понимаешь? В этом вся штука.
      ФРЕДЕРИК. Это я понимаю.
      БЕЛИНДА. Фрэди, золотко, все, что будет дальше, зависит от этого.
      ФРЕДЕРИК. Понятно. Но выходит, что это просто совпадение, а?
      ЛЛОЙД. Да, Фрэди, это просто совпадение. А если бы еще вспомнить, что существовал первый вариант пьесы, его, к сожалению, потеряли, - и там автор даже рассказывал, что отец Филиппа еще молодым человеком много путешествовал по Ближнему Востоку...
      ФРЕДЕРИК. Ну-ну, интересно.
      ЛЛОЙД. Я так и думал, что тебе понравится.
      ФРЕДЕРИК. А зритель-то поймет?
      ЛЛОЙД. А ты донеси. Взгляд, жест. В этом вся суть. О'кей?
      ФРЕДЕРИК. Спасибо, Ллойд, просто спасибо.
      ЛЛОЙД. Хорошо. Можем мы, наконец, закончить акт? С твоего выхода, Фрэди.
      /ФИЛИПП уходит через парадную дверь./
      Господи, я здесь умничаю, стараюсь... что останется от этого спектакля, когда я вернусь в Лондон и вы будете одни?.. Ладно, итак, где моя другая простыня?
      ФЛАВИЯ. Ладно, где моя другая простыня?
      /Входит ШЕЙХ./
      ШЕЙХ. Ах, какой дом! Райский уголок. Я снимаю его.
      ВСЕ. Вы?
      ФЛАВИЯ. Это вы?
      ШЕЙХ /с достоинством/. Это я. Разумеется, это я, кто еще?
      /Все набрасываются на него./
      РОДЖЕР /кричит/. Голодранец, видали, заходит в дом, - я снимаю его! Ах ты... /Тянет шейха за халат./
      ШЕЙХ. Что, что?
      МИССИС КЛАКЕТТ. Украл все чистые простыни! /Тоже тянет./
      ВИКИ. Моя рубашка!.. /Хватает за чалму./
      ФЛАВИЯ. Швырнул меня как сломанную китайскую куклу. /Бьет его./
      ШЕЙХ. Что? Что?..
      ГРАБИТЕЛЬ. А что ты хотел сделать с моей маленькой девочкой в этом Базен-Стоуке? Даже страшно спрашивать. Но тебе; Вики, я скажу одну вещь...
      /Пауза./
      ЛЛОЙД. Брук!
      БРУК. Да, извините.
      ЛЛОЙД. Твоя реплика. Давай, милая, а? Осталось две реплики до конца.
      БРУК. Я тут не понимаю.
      ЛЛОЙД. Дайте ей реплику!
      БЕЛИНДА /Брук/. "Что же это, папа?"
      БРУК. Я знаю реплику, но я ее не понимаю.
      ДОТТИ. Не понимаешь "что же это, папа"?
      СЕЛЗДОН. Я тебе говорю: "Вики, я скажу тебе одну вещь"; ты мне отвечаешь: "Что же это, папа?"
      БРУК. Я не понимаю, почему шейх похож на Филиппа?
      /Молчание. Все ждут бури./
      ЛЛОЙД. Поппи, принесите текст.
      /Входит ПОППИ из-за кулис с пьесой./
      Какие там у нее слова, Поппи? Разве у нее там сейчас слова "Я не понимаю; почему шейх похож на Филиппа?" Мы можем точно посмотреть по тексту?
      ПОППИ. Ну да, я думаю.
      /ЛЛОЙД поднимается на сцену./
      ЛЛОЙД. Что же это, папа? - вот твоя реплика, Брук, дорогая моя. Мы все знаем, ты, конечно, работала в самых лучших театрах в Лондоне, там, бывает, создают пьесы прямо на ходу, как говорится, на суфлерской будке, там говорят, но нам здесь, милая, не до этого, нам это не нужно. Уже час ночи. Автор дал нам продуманные, отшлифованные слова, и мы не можем, когда остались две реплики до конца акта, надо хоть капельку отдохнуть, чтобы не свалиться тут замертво, мы не можем, мы хотим только услышать "что же это, папа", - и ничего больше. Никто не требует невозможного. Так или нет?
      /БРУК внезапно отворачивается, бежит наверх, скрывается в ванной./
      Куда? Разве она выходит? Там есть ремарка "Выходит"?
      /Слышно, как БРУК плачет за сценой и сбегает там вниз./
      Черт, сейчас она выплачет свои контактные линзы. /Уходит./
      ФРЕДЕРИК/сдержанно/. Боже, боже...
      СЕЛЗДОН. По-моему, он переборщил, а?
      ГАРРИ. Я думал, он, так сказать, это самое, но когда он под конец... О, боже мой... /Смотрит на Поппи./ Еще на тебя...
      ДОТТИ. Всегда достается Поппи. Скажи, милая.
      /ПОППИ криво улыбается./
      ФРЕДЕРИК. Я думаю, я во всем виноват.
      ГАРРИ. Нет, он зря прицепился. Это...
      ДОТТИ. Почему к Брук?
      БЕЛИНДА. Почему? А, по-моему, это вышло довольно мило.
      ГАРРИ. Мило?
      БЕЛИНДА. Милые бранятся - только тешатся.
      ДОТТИ. Что ты имеешь в виду? Ллойд и Брук...
      БЕЛИНДА. А вы не знали?
      СЕЛЗДОН. Брук и Ллойд?
      БЕЛИНДА. А где ж, вы думаете, она была все выходные?
      ФРЕДЕРИК. Мой бог, так поэтому он и не знал, что декорации в воскресенье поставили не так?
      БЕЛИНДА. Тише! Идут!
      /Входит ЛЛОЙД, обнимая БРУК./
      ЛЛОЙД. Все о'кей, все забыто, я был не прав.
      ПОППИ. Меня сейчас, кажется, вырвет. /Уходит./
      ЛЛОЙД. Что?
      ДОТТИ. О нет, нет.
      ЛЛОЙД. Ох, боже ты мой, господи! /Идет следом за Поппи./
      ГАРРИ. Вы думаете, что...
      СЕЛЗДОН. Она, что ли, тоже?..
      БЕЛИНДА. Это интересно.
      ФРЕДЕРИК. Боже мой!..
      БЕЛИНДА. Кажется, это что-то, чего я не знаю.
      БРУК. Мне плохо, я падаю.
      ДОТТИ. Ну-ну, сядь, миленькая.
      БЕЛИНДА. Сядь, сядь, а голову зажми коленями, миленькая моя. /Усаживает БРУК так, что ее голова повисает между колен./
      СЕЛЗДОН. Ничего себе, чего она не знала.
      БЕЛИНДА. Тише, золотко.
      ДОТТИ. Две недели репетиций - это все, что у нас было.
      ФРЕДЕРИК. А что же дальше?
      БЕЛИНДА. Ну, тише. /Показывает на Брук./
      СЕЛЗДОН. Да-да, молчим.
      ДОТТИ. Идет.
      /Выходит ЛЛОЙД, он подавлен./
      Как она, дорогой? У нее все нормально?
      ЛЛОЙД. Сейчас будет нормально. Что-нибудь не то съела.
      ГАРРИ /показывает на Брук/. Она тоже чувствует себя, так сказать, немножко...
      ЛЛОЙД. Я сам себя чувствую немножко, так сказать... Фу! Кажется, я сейчас...
      БЕЛИНДА. Что? /Подставляет вазу./ Тебя мутит?
      ГАРРИ /подставляя стул/. Подаешь в обморок?
      ЛЛОЙД. Я сейчас сделаю перерыв.
      ДОТТИ. Ну-ну, по-моему, это слишком.
      ЛЛОЙД. Ну, хорошо. Можно просто сказать последние реплики? На конец акта?
      СЕЛЗДОН. Я? Реплику? Да ради бога. Но тебе, Вики, скажу одну вещь.
      ВИКИ. Что же это, папа?
      ГРАБИТЕЛЬ. Когда все кругом бред и туман, нет ничего лучше... /Берет тарелку у миссис Клакетт./ Тарелки старых добрых сардин.
      ЛЛОЙД. И занавес!
      /Пауза.
      Все ждут. Вдруг ТИМ соображает, в чем дело, бежит, прихрамывая, за кулисы и дает занавес./
      АКТ ВТОРОЙ
      Гостиная загородного дома Брентов, после полудня, в среду; Королевский театр в Гуле, среда 13 февраля, дневной спектакль. На этот раз мы увидим то же самое действие сзади. Декорации повернуты на 180. Обнажены все двери. За ними ничего не скрывают. Две лестницы ведут наверх, на платформу, откуда есть доступ ко всем дверям второго этажа. Через окно до потолка видны кое-какие декорации внутри гостиной. На переднем плане, кулисах театра, тоже две двери: одна в гримерную, другая проходная, ведет в зрительный зал.
      ТИМ, одетый в смокинг, озабоченно ходит взад и вперед. ПОППИ у режиссерского пульта говорит в микрофон.
      ПОППИ. Вызываются все актеры, занятые вначале первого акта. Ваш выход, мисс Одли, мисс Аштон, мистер Лежен, мистер Феллоус, миссис Блайяр. Повторяю: вызываются все, начинающие первый акт.
      ТИМ. Ты думаешь, эти "начинающие" на нее подействуют?
      ПОППИ. Ох, она должна взять себя в руки. Она поймет: через пять минут ей надо быть на сцене, или...
      ТИМ. Ой ли?..
      ПОППИ. Саам знаешь, что такое Дотти.
      ТИМ. Мы всего месяц на гастролях, добрались только до Гула, а что будет, когда заедем в самую глушь?
      ПОППИ. Хоть бы она ответила!
      ТИМ. Хоть бы она дверь открыла. Слушай, а если она не выйдет на сцену?
      ПОППИ. Не выйдет?
      ТИМ. Если?..
      ПОППИ. Она выйдет.
      ПОППИ. Ну, правда же!
      ТИМ. Да. Я уверен. Ну, а если вдруг, ну, не выйдет?
      ПОППИ. У меня будет пять минут переодеться. Четыре минуты.
      /Проходная дверь осторожно открывается,
      показывается голова ЛЛОЙДА, увидев ПОППИ,
      он тут же закрывает дверь./
      Пойду, еще попробую. По крайней мере, хоть не думаешь о своих проблемах. /Уходит в сторону гримерных./
      /В дверь опять просовывается голова ЛЛОЙДА./
      ЛЛОЙД. Ушла она?
      ТИМ. Ллойд! Ты?!. Я не знал, что ты приедешь сегодня.
      /ЛЛОЙД входит, в руках бутылка виски./
      ЛЛОЙД. Я не приехал. Это не я.
      ТИМ. Как скажешь, но, слава тебе, бог, что ты здесь.
      ЛЛОЙД. Меня нет.
      ТИМ. Дотти и Гарри...
      ЛЛОЙД. Я не хочу, чтобы кто-то знал, что я здесь.
      ТИМ. Да-да, Дотти и Гарри...
      ЛЛОЙД /отдает ему бутылку/. Спрячь это где-нибудь.
      ТИМ. У них там такой скандал...
      ЛЛОЙД /достает из бумажника деньги, дает Тиму/. Здесь через дорогу цветочный магазин. Купи мне там шикарных цветов несколько штук.
      ТИМ. Понял... И теперь Дотти заперлась в своей уборной...
      ЛЛОЙД. Только чтоб Поппи не видела.
      ТИМ. Ясно... И ни с кем не желает разговаривать.
      ЛЛОЙД. Первый спектакль во сколько кончается? В пять с чем-то, а второй начинается в семь тридцать? Мне нужны эти два часа. Вдвоем с Брук. В ее комнате. И чтоб нас не трогали. А в семь двадцать пять у меня поезд на Лондон.
      ТИМ. Ллойд, послушай, я тебе говорю: может быть, этого спектакля вообще не будет.
      ЛЛОЙД. Она что, объявила забастовку?
      ТИМ. Никто ничего не знает. Заперлась и всё.
      ЛЛОЙД. Начало акта уже объявили?
      ТИМ. Да.
      ЛЛОЙД. Что я могу сделать за пять минут? Это физически невозможно.
      ТИМ. У них с Гарри и раньше доходило уже до точки.
      ЛЛОЙД. У Брук с Гарри?
      ТИМ. Не у Брук, а у Дотти.
      ЛЛОЙД. Ах, Дотти.
      ТИМ. Они так сцепились, на той неделе, когда мы играли в Орк-Сопе...
      ЛЛОЙД. Да-да, ты мне говорил по телефону.
      ТИМ. Ее там пригласил один тип, журналист, а Гарри орал, что убьет его.
      ЛЛОЙД. Да-да, ты говорил. Убили журналиста... Слушай, да не волнуйся ты насчет Дотти. У нее деньги вложены в этот спектакль.
      ТИМ. Ну, ты не знаешь, сегодня опять. В два часа ночи кто-то кого-то колотит в мою дверь. Открываю: Гарри. Ты не знаешь, где Дотти, она не пришла домой.
      ЛЛОЙД. Слушай, Тим, дай расскажу тебе кое-что про мою жизнь. Каждый вечер после репетиции мне звонит герцог Букингемский и целый час жалуется на то, что герцог Глостер сосет леденцы во время его монолога. Гелзюи каждый день смывается на телестудию, а герцог Клеренский умотал на целую неделю, он снимается в рекламном ролике для Модера. Сам Ричард - предстань себе - у самого Ричарда III обострение радикулита, а вчера вечером мне еще звонит Брук, что она здесь самая несчастная, что нервное истощение, и. она пошлет все к черту и возьмет бюллетень. А у меня нет времени искать и вводить в спектакль другую Вики, и я сегодня выкроил только полдня, пока Ричарду подбирают корсет, а леди Анна подает документы в суд на развод. И я умчался, чтобы за два часа вылечить Брук от нервного истощения без всяких лекарств, если не считать небольшой дозы виски. Виски у тебя? И букет цветов. Деньги на цветы у тебя? И еще одного инструмента, в котором я даже не особенно уверен. Так что я приехал не для того, чтобы разбирать чужие дела, Я хочу взять тайм-аут, а ваших проблем, по возможности, не касаться.
      ТИМ. Я понял, Ллойд, но все-таки...
      ЛЛОЙД. Вы уже давали объявление в зрительный зал?
      ТИМ. Ах, черт! /спешит к микрофону, ставит виски на столик, готовит./
      ЛЛОЙД. Только, чтобы Поппи не видела этих цветов. /Уходит./
      ТИМ /в микрофон/. Леди и джентльмены, займите, пожалуйста, ваши места, мы поднимем занавес через три минуты.
      /Возвращается ПОППИ./
      ПОППИ. Похоже, мы сегодня не скоро начнем.
      ТИМ. Что, без толку?
      ПОППИ. Теперь Белинда пытается. Я еще не дала объявление в зрительный зал. /Видит деньги./ Деньги? Это мне?
      ТИМ. Нет, нет! /Прячет деньги./
      ПОППИ /видит бутылку/. Виски?
      ТИМ. О! В самом деле!
      ПОППИ. Где ты взял? Господи, неужели он прямо здесь теперь прячет? /Забирает бутылку./ Я суну ее под лестницу, Там он ни за что не найдет.
      /Выходит БЕЛИНДА./
      Ну?
      БЕЛИНДА. Ты же знаешь, что это за штучка. Фрэди пошел. /Видит бутылку./ О, боже мой!..
      ПОППИ. Он прячет теперь прямо здесь.
      /Входит ФРЕДЕРИК./
      Ну, как?
      /ФРЕДЕРИК отрицательно качает головой./
      БЕЛИНДА. Ты не очень-то долго бился, мой дорогой,
      /ФРЭДИ разводит руками. Замечает виски, ужасается/
      Он прячет теперь их прямо здесь.
      /ПОППИ уходит с бутылкой виски./
      ФРЕДЕРИК. Ну, Гарри выскочил от нее в жутком состоянии. Я не совсем понял, что он говорил, У меня вообще очень часто, когда я с ним общаюсь, о боже, так сказать, это самое, такое ощущение, что я что-то пропустил. Я не очень соображаю насчет таких дел, ты знаешь, но мне кажется, он говорил, что хочет меня убить.
      БЕЛИНДА. Тебя? Ты мой бедняжка!
      ФРЕДЕРИК. Я подумал: Ну пусть, не буду с ним спорить, чтоб не усугублять... Он как вообще, в себе?
      БЕЛИНДА. Гарри в себе? Ты не понимаешь, что творится? Уж он так не в себе!..
      ФРЕДЕРИК. Я имею в виду, на сцену-то он выходит?
      ТИМ. Гарри не выходит? Как не выходит? Что еще за разговоры - выходит Гарри или не выходит?
      БЕЛИНДА. А что? Надо быть ко всему готовыми, если тебе придется выходить вместо Гарри, Поппи не сможет выйти вместо Дотти. Потому что, если Поппи вместо Дотти, кто останется здесь?
      ТОМ. О, боже мой! /Постукивает правой рукой о левую и БЕЛИНДА видит деньги./
      БЕЛИНДА. Деньги? Нам?
      ТИМ. Где деньги? Нет, это вообще... о боже! /Тут же уходит. /
      ФРЕДЕРИК. Знаешь, она все-таки странная женщина, эта Дотти. То вверх, то вниз. Вчера вечером была абсолютно в норме...
      БЕЛИНДА. Вчера вечером?
      ФРЕДЕРИК. Да. После спектакля позвала меня в какой-то клуб, посидим, говорит, выпьем.
      БЕЛИНДА. Она была с тобой, ты был с ней?
      ФРЕДЕРИК. А что? Она с большим вниманием...
      БЕЛИНДА. Что-что? Может, уже собралась и в тебя запустить свои когти? Я не допущу.
      ФРЕДЕРИК. Нет-нет, она была такая добрая... Она даже вернулась потом со мной, ко мне, на чашку чая, долго рассказывала обо всех своих бедах. Мы просидели до трех утра, даже не знаю, что подумала хозяйка.
      /Входит ПОППИ./
      ПОППИ. Еще подарочек. Где Селздон?
      БЕЛИНДА. Ты только послушай! Оказывается, это Фрэди - вот кто во всем виноват. Что ты говоришь, Селздон?
      ПОППИ. Его нет.
      БЕЛИНДА, Боже мой!
      ПОППИ. Ох, объявление в зрительный зал!
      БЕЛИНДА. Давай, а я ищу Селздона.
      ФРЕДЕРИК. А мне что делать?
      БЕЛИНДА /твердо/. Тебе? Ничего абсолютно, ты уже свое сделал, котик. /Уходит/
      ПОППИ /в микрофон/. Леди и джентльмены! Займите, пожалуйста, ваши места, мы поднимем занавес через три минуты.
      /Входит ТИМ; в руках большой букет цветов./
      Какие цветы!
      ТИМ /смутившись/. Да, но это просто так, знаешь...
      ПОППИ /берет цветы/. Ой, Тим, как это мило с твоей стороны! /Фредерику./ Не правда ли?
      ФРЕДЕРИК. Очаровательно.
      /ПОППИ целует Тима./
      ПОППИ. Селздон пропал! Я бегу посмотреть в пивной. /Отдает цветы Фредерику./ Подержи, пожалуйста. /Уходит./
      ТИМ /забирает цветы/. Я возьму их, извини. Ах, объявление-то! Держи! /Отдает цветы обратно./
      ФРЕДЕРИК. По-моему, Поппи уже объявляла,
      ТИМ. Да? А сколько сказала? Две минуты? Пора одну. /В микрофон./ Леди и джентльмены, займите, пожалуйста, ваши места. Мы поднимем занавес ровно через минуту. /Забирает цветы./
      ФРЕДЕРИК. Знаешь, по-моему, она объявляла три минуты.
      ТИМ. Три? Это я объявлял три минуты. Подержи! /Отдает цветы. В микрофон./ Леди и джентльмены, займите, пожалуйста, ваши места, мы поднимем занавес через две минуты,
      /Входит БЕЛИНДА с бутылкой виски./
      ФРЕДЕРИК. Ну как?
      БЕЛИНДА. Никак. Но я нашла вот это. Спрятал за огнетушителями.
      ФРЕДЕРИК. Ох, господи, нехорошая примета.
      ТИМ. Дай ее мне!
      БЕЛИНДА. На. И спрячь так, чтоб никто не видел.
      /Входит ПОППИ. ТИМ прячет от нее виски./
      ПОППИ. В пивной тоже нет.
      ТИМ. А в комнате отдыха смотрела, в зеленой?
      БЕЛИНДА. Я смотрела.
      ТИМ. Еще посмотри. /Уходит, унося бутылку./
      ПОППИ /в микрофон/. Леди и джентльмены, займите, пожалуйста, ваши места, мы поднимем занавес через две минуты.
      ФРЕДЕРИК. Боже, Тим уже объявил две минуты!
      ПОППИ. Уже? /В микрофон./ Леди и джентльмены, извините, мы поднимем занавес через одну минуту.
      БЕЛИНДА. Что же теперь будет?
      /Врывается ЛЛОЙД в ярости./
      ЛЛОЙД. Что здесь происходит, будьте вы прокляты!
      БЕЛИНДА. Ллойд!
      ФРЕДЕРИК. Боже!
      ПОППИ. Я не знала, что ты здесь...
      ЛЛОЙД. Меня нет здесь, я в Лондоне, но я не могу сидеть там и слушать эти "две минуты", "три минуты'', ''две минуты"...
      БЕЛИНДА. Дорогой мой! У нас такая жуткая драма внизу
      ЛЛОЙД. У нас жуткая драма вон там, в зале. Поппи, это дневной спектакль, радость моя! Там сидят одни старики-пенсионеры. "Мы поднимем занавес через три минуты" - и все бегут в туалет, "мы поднимем занавес через одну минуту" - и все бегом обратно. Нет, мы не знаем, куда мы идем!
      ПОППИ. Ллойд, мне необходимо поговорить с тобой.
      ЛЛОЙД /целует ее мимоходом/. Скажи мне только одну вещь, дорогая.
      ПОППИ. Я не могла дозвониться тебе.
      ЛЛОЙД. Брук выходит на сцену?
      БЕЛИНДА. Выходит ли Брук?
      /В это время появляется БРУК с бутылкой виски./
      Брук! Ты выходишь, не так ли?
      БРУК. Что вы?
      ФРЕДЕРИК. У тебя все в порядке, Брук?
      БРУК. У меня все в порядке.
      ЛЛОЙД. Хватит! Все о'кей! Она в полном порядке, как видите.
      БРУК. Ллойд!
      ЛЛОЙД /целует ее, смотрит на бутылку/. Откуда это?
      БЕЛИНДА. Еще бутылка?
      БРУК. Я лежала на полу в зеленой комнате...
      ЛЛОЙД. Ты лежала на полу в зеленой комнате?
      БЕЛИНДА. Так она расслабляется.
      ЛЛОЙД. А, понятно...
      БРУК. Я увидела ее за батареей.
      БЕЛИНДА. О боже! Он рассовал их повсюду!
      ФРЕДЕРИК /забирает бутылку/. Я ее так спрячу - он сроду не найдет.
      ЛЛОЙД. Отнеси ее в гримерную к Брук. Он ни за что не додумается. /Видит цветы./ Это откуда?
      ФРЕДЕРИК. О, извини... /Отдает цветы Поппи./
      ПОППИ. Это мне Тим подарил. /Кладет цветы на свой столик./
      ЛЛОЙД. Тим? Подарил тебе?
      ПОППИ. Ллойд, мне надо тебе кое-что сказать,
      ЛЛОЙД. Я уже слышал все, что мог сегодня услышать. /Идет к двери/
      БЕЛИНДА. А что насчет Дотти?
      ЛЛОЙД. Нет, все!
      ФРЕДЕРИК, А Гарри?
      ЛЛОЙД. Нет.
      БЕЛИНДА. А про Селздона?
      ЛЛОЙД. Послушайте! Я считаю, этому спектаклю уже никакой режиссер не поможет. Вы давайте сами, а я буду сидеть там, в темноте, возьму пакетик ирисок и буду отдыхать. Идет? Между прочим, была объявлена одна минута, если вы помните. /Уходит./
      /БРУК ложится на пол./
      ФРЕДЕРИК. Что это с ней?
      БЕЛИНДА. Ты же слышал, мой дорогой. Так она расслабляется. /Обращается к Брук./ Все нормально, моя дорогая?
      БРУК. Да. Внизу никак не сосредоточишься. Все бегают, орут.
      ФРЕДЕРИК. Боже, да не выходи на сцену, если не можешь. Это только дневной спектакль, ничего страшного. Пусть Поппи тебя заменит. Она никогда не откажется тебя заменить. Правда, Поппи?
      ПОППИ. Я посмотрю, что делается внизу. /Уходит./
      БЕЛИНДА. Фрэди, ну, пупсик мой, ну ты...
      ФРЕДЕРИК. Что? Я что-нибудь не так сказал?
      /Быстро входит СЕЛЗДОН./
      СЕЛЗДОН. Где Тим?
      БЕЛИНДА. Селздон, радость моя, где ты был?
      ФРЕДЕРИК. Селздон! У тебя все нормально? /Протягивает ему руку, а в руке у него бутылка виски./ О, господи! /Прячет руку за спину/
      БЕЛИНДА. Где мы только тебя ни смотрели!
      СЕЛЗДОН. Везде смотрю, везде. И в зрительном зале, и в баре...
      БЕЛИНДА. А он ищет тебя там, внизу.
      СЕЛЗДОН. Там такой бар, дым коромыслом. Вот я подумал: надо Тиму сказать.
      БЕЛИНДА. Миленький, я думаю - он в курсе.
      СЕЛЗДОН. Ну, дела! Он набросился на меня как черт! Я знаю, кричит, когда ты на кого глаз положила. Я видел, как ты смотрела на Тэдди.
      ФРЕДЕРИК. Тэдди? Кто это Тэдди?
      БЕЛИНДА. А ты не понимаешь? Фрэди, а не Тэдди.
      СЕЛЗДОН. Или, может, Нэдди! Не знаю. Один из двух.
      /Входит ПОППИ./
      ПОППИ. По-моему, они идут.
      БЕЛИНДА. Они идут!
      ФРЕДЕРИК. Они идут!
      СЕЛЗДОН. Я знал, они не будут...
      ПОППИ /Селздону/. А, вы здесь? Слава богу? /В микрофон./ Леди и джентльмены, займите, пожалуйста, ваши места, мы начинаем!
      /Вбегает ТИМ./
      ТИМ. Они идут!
      БЕЛИНДА. А мы, видишь, нашли Селздона.
      ТИМ. Как он здесь очутился?
      СЕЛЗДОН. Как?
      ТИМ /в микрофон/. Леди и джентльмены, займите, пожалуйста, ваши места!
      ПОППИ. Я уже объявила, объявила!
      ТИМ /в микрофон/. Мы... ой!..
      БЕЛИНДА. Бедный Ллойд! Он там подавится своими ирисками.
      /Входит ГАРРИ./
      Гарри, моя рыбонька!
      СЕЛЗДОН. А вот и он! Он хотел...
      ФРЕДЕРИК /Гарри/. У тебя все нормально, Гарри? /Берет коробку и сумку со стола реквизита и протягивает Гарри, который сердито их выхватывает./
      СЕЛЗДОН. Что он говорит?
      БЕЛИНДА. Он ничего не говорит, Селздон, мой дорогой.
      СЕЛЗДОН. Очень разумно. А то опять - "я застал тебя за этим", - без конца кричал он внизу.
      /Входит ДОТТИ./
      "Я знаю, когда ты в кого-нибудь вцепишься", "Ты вцепилась в этого несчастного старого Нэдди"!
      БЕЛИНДА. Дотти, дорогая моя!
      СЕЛЗДОН. А, она появилась все-таки! Давай, старуха, твой выход!
      ФРЕДЕРИК. У тебя все нормально?