Сильно подозреваю, что длинной дорогой поехали только ради меня. Это выводило из себя – получалось, отряд подстраивался не под его сиятельство Витолда Пустополя, которому целитель только что разрешил встать с постели, поскольку князь еще с осторожностью двигал левой рукой, не под двух мальчишек-пажей, а под меня, телохранителя! Унизительно! Кто кого должен охранять и оберегать? Но вслух я ничего не говорила – терпела, стиснув зубы, и глядела исключительно на утоптанную, влажную после ночного дождя землю – между конских ушей, как учили.

– Ох, посмотрите!

Я встрепенулась. Рука сама, выпустив повод, нашла меч, висевший на боку. Мелькнула испуганная мысль – нападение? Среди бела дня?

– Вы только посмотрите! – Князь съехал с дороги к корявому дереву, цеплявшемуся корнями за обрывистый речной берег. – Какое напряжение! Какой порыв! А эти корни? В них вся мощь и сила! И как идеально сохраняется равновесие! Прямо чувствуются отвага и упрямство в борьбе за жизнь!

Минуту или две мы все послушно рассматривали корявое дерево. Мой подопечный даже спешился и подошел к обрыву, потрогал кору.

– Баланс идеален, – пробормотал он себе под нос. – Только природа могла достичь такого совершенства! Ну-ка… – отступив на шаг, он склонил голову набок, изучая сквозь прищуренные веки изгиб ствола. – Нет, человеку повторить такое очень трудно. Но можно!

Витолд вдруг обернулся в мою сторону, и от его взгляда сделалось жутко. Примерно так же смотрела в мою сторону Яница, примериваясь, где будет пилить ногу – ровно по колену или ниже, спасая сустав.

– Что вы на меня так смотрите?

– Да нет, ничего!

Он поджал губы и полез на коня.

Мы продолжили путь – по-прежнему неторопливым шагом, словно нас не ждали к ужину. Город давно остался позади. Даже замок на окраине – и тот пропал из вида за холмами и поросшими кустарником балками. Зато лес постепенно придвинулся вплотную. Он простирался направо и налево насколько хватало взгляда. Полоса земли перед ним изобиловала старыми пнями, наваленными тут и там сучьями, поломанным и непонятно как уцелевшим кустарником. Еще не старая – двух– или трехгодичной давности вырубка. Наверное, рубили лес в самом конце войны.

Здесь мы опять встали, продвигаясь вперед черепашьим шагом. Ибо князь, не успели мы проехать и пары десятков шагов, опять спешился и наклонился над выворотнем старого пня. С усилием выдернул что-то и выпрямился с трофеем, рукавом очищая корягу от земли и лесного мусора.

– Вы только посмотрите на это чудо! – воскликнул он, предлагая гайдукам оценить его трофей. – Какая красавица!

Лично с моей точки зрения коряга была как коряга, грязная, но… да, причудливо изогнутая. Витолд вертел ее так и сяк, рассматривая с улыбкой.

– Вам нравится? – Находку протянули навстречу.

– Э-э… нормально, – осторожно произнесла я. – А что это?

– Не «что», а «кто», Дайна, – рассмеялся князь. – Вы разве не видите? Это же олень! Только какой-то необычный… – Он повертел корягу так и эдак, изучая. – Вот эти наросты… Вам не кажется, что они тут лишние?

Я пожала плечами. Корни как корни. Торчат во все стороны.

– Я понял! – Мужчина улыбнулся как мальчишка. – Это же крылья! Крылатый олень! Здорово, правда?

– Здорово, – пришлось повторить мне просто потому, что от меня явно ждали каких-то слов.

– Это надо забрать домой, – решил он. – Я ее почищу, срежу лишнюю кору. Потом еще вот тут надо немного убавить… вот здесь… или здесь не надо, и так сойдет?

Гайдуки терпеливо ждали. Видимо, они уже привыкли к подобной странности своего господина. А я не уставала удивляться. Восторгаться кривой корягой по дороге к невесте? Кем же надо для этого быть?

В конце концов добычу отчистили от грязи, упаковали в седельные сумы, и мы двинулись дальше.

Но ненадолго. Этот ненормальный внезапно свернул с дороги, направившись к оврагу, перерезавшему местность. Несколько стволов упало как раз поперек, наподобие мостиков, еще один свалился внутрь и торчал комлем кверху. Но спуститься вниз еще можно было, что мужчина и продемонстрировал, в третий раз за час бросив коня.

– Что там? – Я заволновалась. С седла мне было плохо видно, что происходит в овраге, но если там засада, я не успею даже спешиться до того, как моего подопечного прикончат.

– Ничего страшного! – донеслось снизу. – Я только хотел проверить, оттаяла ли глина!

– Что?

Я оглянулась на гайдуков – слышали они то же, что и я? Похоже, слышали – на всех лицах было выражение полнейшей невозмутимости.

– Глина! – крикнули снизу. – Погодите, я сейчас!

Витолд выбрался на поверхность, цепляясь руками за торчащие на склоне кусты и корни. Руки, рукава куртки и штаны ниже колен, не говоря уже о сапогах, были перепачканы в земле и желтовато-бурой глине. Грязное пятно виднелось и на щеке – князь небрежно отер его плечом. В одной руке у него был зажат комок грязи.

– Уже оттаяла! – было сообщено с довольной улыбкой. – И как вовремя! У меня накануне все припасы закончились. Я уж думал, что придется слуг посылать на разведку! Как вернемся, сразу сюда людей отправлю. Идеально! Хоть сейчас в работу!

Он помял комок грязи в ладони, демонстрируя всем.

Я напрягла память. Насколько разбиралась в строительстве и ремонте крепостей, замок князей Пустопольских не нуждался в срочном ремонте. Зачем тогда нужна глина? Показать, какой он рачительный хозяин? Так это не мне надо демонстрировать и не своим гайдукам, а невесте!

Но как оказалось, сюрпризы на этом не кончились. Я не успела и глазом моргнуть, как мне протянули крошечный синий цветочек на тонком стебельке.

– Пролеска! – сказал Витолд с таким гордым видом, словно сам ее вырастил. – Их там, внизу, на склоне, видимо-невидимо!

– Это мне?

– Да, – улыбнулся он, явно сочтя мысль забавной. – Вы только посмотрите, какая красота! Ни одной неправильной линии! Поистине, в природе скрыт неиссякаемый источник вдохновения!

– Ага. – Я осторожно, двумя пальцами взяла стебелек, не зная, куда его деть и куда деваться мне самой. На войне мужчины, бывало, дарили немногочисленным женщинам цветы, но чаще всего это служило как бы условным знаком: «Ты мне нравишься, так давай отойдем в сторонку и по-быстрому доставим друг другу удовольствие!» Но то – дело прошлое. А как быть здесь?

Тем временем мужчина тщательно отчистил глину с сапог и скатал ее в комок размером примерно с два моих кулака. Комок тоже убрали в седельные сумы, и князь отправился на поиски ручья, чтобы умыться.

Вместо ручейка нашли бочажину талой воды, где Витолд вымыл сапоги, руки и попытался кое-как счистить грязь со штанов. Мы по-прежнему стояли и ждали. Наконец его странное сиятельство остался доволен результатом – вытер ладони о полу плаща, вскочил в седло и продолжил путь. Как ни странно, мне эта черта понравилась – не люблю мужчин, которым все равно, как они выглядят. Конечно, в бою или на марш-броске, особенно когда льет дождь или бредешь по колено в осенней грязи, трудно остаться чистеньким, но в свободное время не привести себя в порядок на войне считалось если не позором, то поводом держаться от такого человека подальше.

Сноски

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.