– Фак! – выругался Рорк.
      Из машинки вылетел диск. Рорк поднял ружье, выстрелил и... промахнулся.
      – Мазила, – с ухмылкой проговорил Коллинз. – Ну и поделом тебе.
      – Согласен, мазила, – ответил расстроенный Рорк. – Попробую еще раз. Между прочим, майор, ты должен рассказать нам более подробно об этом деле. Иначе будет несправедливо. Пострелять в тарелки, конечно, хорошая забава, но она нам ничего не дает.
      – Я сказал вам все, что мог. Детали вы узнаете, когда мы получим команду выступать.

* * *

       Четверг, 25 марта
      Как обычно, Кромер проснулся рано. Его жизнь состояла из очень ограниченного числа удовольствий; еще меньше у него было контактов с людьми. Семейные отношения, никогда не вызывавшие в нем чувства страстного увлечения, отошли на задний план и превратились в своеобразное удовлетворение немногих потребностей – ухоженный дом, где можно было пышно принята важных и нужных гостей, вкусная пища.
      Настоящий мир представлял для него Сити. И он страстно хотел, чтобы это было именно так, поскольку уже в течение многих лет был полон амбиций, удовлетворить которые мог только в рамках Сити, – неуемного желания обладать неограниченной властью, дополненного чувством осознания осуществленной им блестящей личной карьеры.
      Он не был доволен своим профессиональным статусом. Благодарность к дому Ротшильдов, которая была второй натурой его деда и отца, полностью в нем угасла. Теперь он чувствовал только одни рамки, которые сдерживали его свободу, а необходимость ежемесячно давать отчет о своей деятельности на встречах партнеров вызывала у него внутреннюю злобу. В свое время отец не уставал повторять, что благодаря именно такому строгому контролю «Банк Кромера» сохранил свою стабильность.
      Но сэру Чарльзу это не нравилось. Он хотел полной независимости, хотел иметь свой собственный банк, который когда-то был у его деда. Если он хочет выделиться в самостоятельный банк, ему нужно будет сохранить своих нынешних клиентов и приобрести новых. Чтобы добиться этого, необходимо продемонстрировать непреклонность, даже безжалостность и полную преданность в том, что касается интересов его клиентов.
      Может быть, именно сейчас ему предоставлялась уникальная возможность, чтобы подтвердить это. Потеря вкладов Селассие означала бы не просто финансовый удар по его банку и банкам коллег, но и выставляла его в неприглядном виде, прежде всего как ненадежного финансового политика. Какое из государств Африки и Ближнего Востока после такого будет доверять ему, считать, что с помощью его банка их богатства, будь это нефть или драгоценные металлы, принесут им прибыль? Случись такое с состоянием Селассие, можно было бы утверждать, что достаточно малейшего намека на потенциальные трудности, политические или другие, чтобы он уступил, и в результате этого клиенты банка были бы лишены своих вкладов. И, наоборот, если всем станет известно, что, несмотря на значительное давление, он проявил волю и сохранил владельцу его деньги, авторитет Кромера получит новое подтверждение.
      Итак, амбиции существенным образом определяли характер его действий. Другим обстоятельством, не менее важным в данный момент, был необычный, словно у заядлого карточного игрока, трепет, даже нервная дрожь, овладевавшие им все больше и больше, по мере того как развивались события в этом странном деле. Он признался самому себе, что в течение последних двадцати лет, пожалуй, впервые ощутил подобное волнение.
      Помимо бизнеса, у него практически не было других интересов. Даже постоянной любовницы у него, как это ни странно, никогда не было. Много лет назад, когда он купил собственный дом, он понял, что может теперь позволить себе случайные сексуальные связи, но сейчас желание встретиться с женщиной практически исчезло. Не женщин любил он больше всего в жизни. Золото! Он многое знал о золоте и мог говорить о нем с необыкновенной страстью.
      В этом отношении Кромер был не одинок, ибо тяга к золоту охватила большую часть человечества. Вместе с тем соблазн, который оно всегда вызывало, казался совершенно нелогичным; как странно, выкопать металл из земли, чтобы тут же снова похоронить его в каком-нибудь банке. И тем не менее благодаря своей редкости оно оставалось признаком власти и благосостояния, символом ума и совершенства и последним бастионом, препятствующим разорению.
      На самом деле добыча золота настолько трудоемка, настолько велики затраты и человеческие жертвы, что в течение всей истории золота было произведено всего 100 000 тонн, причем 80 процентов – в этом веке. Золото так тяжело удельно, что все его мировые запасы: слитки в банках и у торговцев, подносы и чаши древних скифов, украшения ацтеков, монеты-динары, риалы, дублоны, доллары, левы, франки, песо, дукаты и все остальные, известные дилерам, всего 776 типов, свадебные кольца, медали – все это переплавленное вместе составило бы куб со стороной всего лишь 60 футов , иными словами, по объему равный зданию среднего размера.
      В данный момент некоторая часть этого золота, а вместе с ним власть, благополучие, традиции и даже простое очарование, вызываемое самим видом металла, – все это подвергалось риску.
      Кромер, в коричневом шелковом халате и кожаных домашних туфлях, приготовил себе кофе и быстро пролистал «Таймс». Затем побрился, надел каждодневный костюм и в самом начале девятого сел за рабочий стол, чтобы составить список дел на этот день.
      Необходимо было максимально ясно изложить в документе финансовые аспекты предстоящей сделки, поскольку его копия будет передана Юфру и, следовательно, попадет в руки правителей в Аддис-Абебе – существенное звено в создании доверия, которым он хотел окружить всю операцию. Затем он должен позвонить Купфербаху в его квартиру в Цюрихе и попросить выяснить возможности использования швейцарского посольства. Это он должен сделать немедленно. Во второй половине дня звонок Лоджу в Гринвич в штате Коннектикут. Своим коллегам он сообщит, что все идет нормально, и предупредит о направленном им телексе, предлагающем провести полный учет всех вкладов императора. Данные должны быть быстро переправлены ему в Лондон.
      Затем Коллинз и двое других. Надо обеспечить их пребывание в Лондоне, подготовить фиктивные документы, передать наличные, а также проинформировать их и выслушать их собственные идеи.
      Он поднялся из-за стола и собирался уходить, когда раздался телефонный звонок. Это был Коллинз.

* * *

      В отеле недалеко от Портлэнд Плерейс, в номере на четвертом этаже, выходящем окнами на «Лэнгхэм-отель», находились четверо. Кромер пододвинул бутылку виски в направлении Рорка и Халлорана, сидящих на диванчике с противоположной стороны стола. На обоих были одеты темные, с высоким горлом, почти одинаковые свитера и по этой причине их можно было принять за людей в униформе. Кромер сидел в кресле. С левой стороны от него в другом кресле устроился Коллинз. На нем были твидовые брюки и вельветовая куртка. На одной из кроватей лежало несколько плащей.
      – Пожалуйста, джентльмены, прошу без церемоний наливать себе, – произнес приветливым тоном Кромер. – И извините меня за столь анонимный прием.
      Он обвел рукой гостиничный номер и продолжал.
      – Надеюсь, что совсем скоро мы будем работать в тесном контакте, если все будет идти так, как надо. До тех пор, пока мы не будем полностью уверены в этом, я предпочитаю отделить свою личную жизнь и служебную деятельность от этого дела в той мере, насколько это возможно. Уверен, что вы понимаете меня. Поскольку необходимо, чтобы вы уже сейчас, в самом начале нашего мероприятия, не теряли времени, позвольте проинформировать вас о некоторых деталях дела, которые я могу сообщить на данный момент. Меня зовут Чарльз Кромер, и я являюсь старым другом Дикки.
      Он говорил примерно полчаса, описав все, что произошло и что, как он считал, надо было бы сделать. Кромер не назвал величину вкладов, о которых шла речь, но упомянул о роли Юфру, подготовке банковских бумаг и о том, что император жив и его во что бы то ни стало надо вырвать из рук эфиопов, чтобы он не смог подписать ни одного документа. В конце брифинга Кромер сообщил о договоренности устроить встречу с Селассие, на которую императора должны доставить на вертолете в сопровождении сильной охраны. Он выразил уверенность, что руководители Эфиопии примут сделанные им до сих пор предложения в отношении процедуры передачи денег и счетов императора.
      – Джентльмены, – заключил Кромер, – существует еще много деталей, которые будут уточнены, но я должен в самое ближайшее время предложить эфиопам определенные условия. Для этого мне нужно знать ваше мнение немедленно.
      Халлоран налил себе немного виски и взглянул на Рорка. Но первым заговорил Коллинз.
      – Не жди, Чарли, что мы ответим тебе прямо сейчас. Это – очень деликатная и сложная операция. Возможно совершенно непредсказуемое развитие событий. Мы привыкли...
      – Остановись, Дикки, – прервал его Кромер, поднимая вверх руку. – Давай сначала рассмотрим проблему в общих чертах. То, что я хотел знать сейчас, касается основного – должны ли мы в принципе ввязываться в это дело. Рассмотрев все его аспекты хотя бы в теоретическом плане, мы должны ответить на вопрос: возможно ли осуществить подобную операцию на деле?
      Кромер был уверен, что Коллинз ответит согласием. Но эти двое только сейчас узнали об истинных целях и масштабе предстоящей операции.
      Заговорил Халлоран.
      – Давайте все по порядку. Во-первых, я хотел бы услышать какие-то заверения в том, что все принципиальные решения, а значит, и ответственность, не должны приниматься только одними нами.
      – О, этот вопрос не такой сложный, – прервав Питера, быстро ответил Кромер. – Вам не надо беспокоиться. Конечно, это целиком моя проблема. Для эфиопов вы всего лишь мои советники. От вас не потребуется практически ничего говорить. Вы просто должны выглядеть и действовать как настоящие сотрудники банка. Думаю, для тебя, Дик, это не составит никаких трудностей. И вы двое выглядите вполне порядочными людьми. Так что все должно быть в порядке. Сначала я думал, что смогу вас представить в качестве служащих банков моих коллег в Швейцарии и в Штатах, но, поскольку существует вероятность вашей случайной встречи с Юфру, будет лучше, если вы выступите в роли сотрудников моего банка.
      По прибытии на место встречи вы будете членами официальной делегации. У меня нет никакого представления о том, как к вам могут отнестись эфиопы. Они могут с одинаковой вероятностью просто промолчать по поводу вашего присутствия, но не исключаю также, что вы будете приняты официально. Для вас это не должно иметь никакого значения. Главное состоит в том, что они будут принимать вас за банкиров и соответствующим образом обращаться с вами, проявляя знаки вежливости и уважения.
      – Паспорта? – спросил Халлоран.
      – Вы будете выступать под вымышленными именами.
      – Сможете это устроить?
      – Нет. Это – часть вашей работы. Я обеспечу для этого все необходимое: деньги, документы. Еще какие-то нерешенные проблемы?
      – Мы раньше никогда не выполняли такого сорта работу, Чарли, – сказал Коллинз. – Но постараемся.
      Рорк и Халлоран обменялись взглядами и затем кивнули головами в знак согласия.
      Кромер решил пустить в ход козырные карты.
      – Вы хорошо понимаете, что предстоящая операция не является простым делом, – заговорил он глубокомысленно. – Вы будете находиться в чужой стране, даже враждебной, с очень пожилым человеком на руках. Поэтому позвольте мне назвать несколько цифр, которые, надеюсь, убедят вас, что игра стоит свеч. Я предлагаю каждому из вас сто тысяч фунтов.
      Глаза Халлорана широко раскрылись.
      – В три этапа, – продолжал между тем Кромер. – Десять тысяч в качестве аванса, они будут выплачены вам немедленно. Сюда, конечно, входит тысяча фунтов, которые я обещал вам раньше за готовность участвовать в этом деле. Еще двадцать тысяч после того, как будет успешно завершена стадия планирования. И остальные – после вашего возвращения. Я готов произвести выплаты в любой валюте, которая будет вами названа. Думаю еще раз напомнить вам, что я имею отличные контакты в Швейцарии.

* * *

      После ухода Кромера Коллинз заказал в номер три порции мясного филе, и они поужинали. Когда Коллинз вышел в ванную, Рорк и Халлоран согласились с тем, что предложенные им суммы вполне приличны, а шансы на успех достаточно высоки.
      Вернувшись из ванной, Коллинз налил себе в стакан виски и заговорил.
      – Давайте начнем все по порядку. Предлагаю действовать так, как если бы мы были настоящими банкирами, – с легкой усмешкой сказал он.
      – А что, разве вонючие ирландцы работают в Сити? – также с улыбкой спросил Рорк.
      – Или грузчики с тележками? – добавил Халлоран.
      – Не думаю, что все сотрудники банков в Сити – выпускники престижных колледжей, – произнес Коллинз. – Как сказал Кромер, вам не придется много разговаривать, да и эфиопы не мастера различить акцент. Вы оба по своим обязанностям должны отличаться от меня. Скорее всего ваши функции будут состоять в работе с многочисленными документами. Какие-нибудь вопросы в связи с этим?
      – Только один, – сказал Халлоран. – Где мы собираемся разрабатывать план наших действий? Мне не очень хотелось бы оставаться здесь, в Лондоне.
      – Это правильно, – проговорил Коллинз. – Мы все заинтересованы в том, чтобы тебя не обнаружили.
      – Нам, по-видимому, потребуются карты, планы и разное оборудование, – вставил Рорк. – Мы, конечно, не можем работать в этом отеле. Я думаю, Дик, твой дом – самое подходящее место.
      – О'кей, согласен. Тогда за дело. Предположим, что мы оказались в здании посольства. Каким образом мы будем действовать? Все должно быть сделано быстро и без шума. Ведь там будут находиться и другие – сотрудники посольства, правительственные чиновники из Эфиопии и сопровождающие Селассие люди, которые могут быть как рядом с ним, так и вне здания. Хотя мне не кажется, что их будет много. Что касается нашей делегации, Кромер не захочет иметь в ее составе много людей, это может вызвать подозрение, что он что-то затевает. Персонал с их стороны также может быть ограничен; мы поставим условием количественное равенство обеих сторон. Кстати, существенным моментом договоренности о процедуре подписания документов является требование исключить всякое давление как на императора, так и на делегацию. Из этого я могу сделать вывод, что и количество охранников должно быть умеренным.
      Итак, предположим крайний случай: трое нас, трое с их стороны и сам Селассие в одном помещении. Что мы должны делать?
      – Есть бесшумные пистолеты, – быстро вставил Халлоран. – Мы вытаскиваем их из карманов, и все. Очень просто.
      – Ну что ты, Питер, – оскалил зубы Рорк. – Не старайся убедить нас в том, что ты – тупой ирландец.
      Халлоран пожал плечами.
      – О'кей, вы считаете, что это невозможно? – проговорил он без всякой обиды. – Тогда скажи мне, Дик, если ты такой умный, почему нельзя?
      – Ты думаешь, мы можем позволить такой риск – иметь при себе оружие? А если нас начнут обыскивать в аэропорту? Это стало рутинной процедурой. Хорошими дипломатами мы будем выглядеть в таком случае, а? Теперь я не удивляюсь, почему они решили выпроводить тебя из Ирландии. Ты же сразу загубишь все дело, понимаешь?
      Халлоран воспринял критику с чувством юмора.
      – Ну хорошо, хорошо, – сказал он. – Тогда, может быть, ножи?
      Каждый задумался над возможными последствиями.
      – Нет, пожалуй, это слишком жестоко, – произнес Коллинз. – Кроме того, при наличии группы людей это не обеспечит необходимой быстроты проведения операции, придется заниматься каждым из них индивидуально. Мы даже не успеем добраться до Селассие прежде, чем кто-то не выскочит из комнаты.
      – Совершенно верно, – согласился Рорк. – Потом ножи не такое уж бесшумное оружие, скажу я вам. Помню, был случай в Родезии. Один из наших парней должен был снять охранника. Парень прикончил его в течение десяти секунд, не больше, но шуму, шуму было много: и стоны, и хрипы. Разбудит хоть мертвого, не говоря уже о живых. Нет, что ты. Охрана посольства, сотрудники в соседних помещениях. Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь присоединился к нашей компании. Достаточно одного крика, и все, нам конец.
      Он сделал небольшую паузу и заговорил снова.
      – О чем я думаю. Нам нужна еще одна комната, тогда мы смогли бы разъединить их, а затем устроить маленький рукопашный бой.
      – А-а, вот теперь ты говоришь дело. Конечно же, старый способ заставить человека быстро замолчать, – поспешно встрял в разговор Халлоран и вытащил из-под свитера бечевку с грузиком, которая висела у него на шее. – Никакого шума, гарантирую. Немного медленно, но зато безотказно.
      – Это то, чем ты воспользовался недавно? – с гримасой на лице спросил Коллинз.
      – Так точно.
      Коллинз повернулся в сторону Рорка.
      – Майкл, ты когда-нибудь...
      – Нет. Но мне будет вполне достаточно приемов карате, чтобы выполнить нашу задачу.
      – Отлично, – сказал, оживляясь, Коллинз. – Я тоже этим регулярно занимаюсь. Что ж, в таком случае будем считать, что с этим вопросом покончено.
      Двое других кивнули в знак согласия.
      – Я бы сказал, у нас неплохие шансы, – заметил Рорк. – Конечно, если мы все сделаем так, как надо.
      Коллинз налил себе еще виски, подошел к холодильнику и достал из него несколько кусочков льда. Приятели следили за его действиями молча и ждали, что он скажет дальше.
      – Давайте обсудим самую важную, на мой взгляд, проблему: уход из посольства. Если мы придем к выводу, что теоретически это представляется невозможным, тогда нам лучше сразу же отказаться от этого предложения. Я уже думал немного над этим. К счастью, совсем недавно один человек уже сделал нечто подобное тому, что предстоит выполнить нам. Я просмотрел некоторые газетные вырезки. Может быть, будет полезно еще раз прочитать их...
      – Карлос! – почти выкрикнул Рорк.
      Коллинз улыбнулся. Халлоран с растерянным видом переводил взгляд с одного на другого.
      – Питер, – сказал Коллинз, продолжая улыбаться, – тебе бы следовало регулярно читать газеты. Ты бы тогда многое знал. Помнишь налет на штаб-квартиру ОПЕК  в Вене три месяца назад. Я могу проследить в нем несколько моментов, схожих с нашим дельцем.
      В течение последующих десяти минут он вкратце изложил суть этого происшествия.
      За четыре дня до наступления Рождества 1975 года одиннадцать министров, представляющих самые богатые нефтью страны мира, и более пятидесяти сопровождавших их экспертов и дипломатов участвовали в заседании Совета Организации стран – экспортеров нефти в ее штаб-квартире – белом здании на живописном бульваре Рингштрассе, опоясывающем кольцом самый центр Вены. Карлос, а за этим именем скрывался двадцатишестилетний террорист из Венесуэлы Ильич Рамирес Санчес, и пятеро других вошли в здание, убили троих охранников, ворвались в зал заседаний на третьем этаже и захватили всех присутствующих в качестве заложников.
      Однако офицер британского Отдела специального назначения успел позвонить в управление городской полиции. В считанные минуты восемь бойцов австрийской службы по борьбе с нарушителями общественного порядка прибыли к зданию, но были отброшены назад шквальным огнем террористов. Карлос полностью владел ситуацией. Всю вторую половину дня и в течение ночи он неоднократно выкрикивал свои требования: передать по радио его заявление о поддержке мировой революции, предоставить автобус для перевозки его и его людей в аэропорт и самолет ДС-8, который бы доставил их в место, которое он укажет. План, о котором позже стало известно от очевидца, шейха Ямани, министра по делам нефти Саудовской Аравии и, к несчастью, основного объекта осуществленной Карлосом операции, состоял в том, чтобы захватить заложников, вылететь из Вены и в какой-то момент расстрелять Ямани и иранского нефтяного министра доктора Джамшида Амузегара.
      Оба были представителями правого крыла в Совете ОПЕК.
      Канцлер Австрии Бруно Крайский принял решение удовлетворить все требования Карлоса. В соответствии с приказом террористов самолет вылетел в Алжир, где были освобождены все заложники, за исключением Ямани и Амузегара, и затем продолжил полет в Триполи, столицу Ливии. Здесь операция захлебнулась, потому что в самом начале Карлос допустил ошибку: он не догадался потребовать самолет с большей дальностью полета, например «Боинг-707», который бы позволил добраться до конечной точки маршрута – Багдада. Вместо этого ему пришлось возвратиться в Алжир, где он в конце концов освободил двух оставшихся заложников. Взамен – возможно, в качестве награды за срыв работы Совета ОПЕК – он получил миллион фунтов стерлингов, которые, без всякого сомнения, были представлены эксцентричным ливийским лидером полковником Каддафи. Карлосу и пяти его соучастникам алжирское правительство разрешило беспрепятственно покинуть страну.
      – В этом деле я вижу несколько моментов, которые могут оказаться полезными при планировании нашей операции, – сказал в заключение Коллинз. – Самое главное состоит в том, что группе Карлоса удалось успешно попасть в здание и выйти оттуда с заложниками. Но как? Благодаря тому, что они заранее знали план всех этажей, знали силу возможного вооруженного сопротивления со стороны охраны. Существенным представляется и то, что в качестве заложников они имели очень важных людей, это обеспечило им немедленное удовлетворение выдвинутых требований. В результате у них была полная свобода расправиться с двумя главными заложниками практически без малейшего риска быть наказанными. Хотя, как это произошло в действительности, Карлос решил не делать этого.
      – Может, и нам взять заложников? – неуверенно произнес Халлоран.
      – В нашем случае это полностью отпадает, – ответил после некоторого раздумья Рорк. – Просто такая затея не сработает. Селассие нельзя принимать в расчет. Для эфиопов он представляет ценность только в том случае, когда он у них в руках. Если мы собираемся скрыться вместе с ним, они предпочтут увидеть нас всех мертвецами. Никто из других людей, которые могут оказаться в посольстве, также не представит большого интереса. Нас просто изрешетят, не позволят даже покинуть пределы посольства.
      – Да, согласен, это не вариант, – произнес Коллинз. – В таком случае, как нам выбраться оттуда?
      Рорк вновь заговорил первым.
      – Вертолет, вот выход. Если только его использование на самом деле входит в предусматриваемый эфиопами план доставки императора.
      – Ну и светлая ты голова, Майкл, – сказал Халлоран, обнимая за шею своего приятеля.
      – Ты можешь его пилотировать? – спросил Коллинз, глядя на Рорка.
      – Конечно. В начале 60-х я полностью прошел курс подготовки в Воздушном корпусе Армии. Я только что поступил в отряд «Зеленые куртки», еще задолго до перехода в САС.
      – Хорошо, – произнес Коллинз, – тогда нас будет двое. Я тоже недавно закончил школу пилотов, правда гражданских. А ты, Питер?
      – Это не является одним из моих талантов. Но, имея двух таких асов, мне не о чем беспокоиться.
      – И все-таки это не так просто, – заметил Коллинз. – Нам нужно знать тип вертолета, чтобы с уверенностью сказать, что мы сможем им управлять.
      Постепенно, по мере того как принципиальная сторона операции становилась яснее, начали возникать мелкие вопросы. Коллинз снова предложил использовать успешный опыт Карлоса. Они должны иметь полную информацию о здании посольства, персонале, расстановке охраны, расписании по времени всех предусматриваемых встреч, тип вертолета и его маршрут при подлете к Аддис-Абебе и к самому зданию посольства. Им может потребоваться и дополнительная помощь. Ведь дальность полета вертолета составляет около миль. В таком случае должна быть предусмотрена посадка для дозаправки или замены вертолета на какой-то другой надежный вид транспорта. Именно этот элемент привел к срыву плана Карлоса.
      В конце второго часа обсуждения все трое пришли к выводу, что, если отбросить случайности, намечаемая ими схема представляется вполне реалистичной. Это все, что им требовалось знать на данный момент. Да и обещанные деньги были не маленькими, хотя и не они являлись решающим фактором. Они хотели еще раз испытать трепетное волнение, которое всегда присутствует при выполнении рискованных заданий. Короче говоря, они были готовы сказать Кромеру «да».
      Когда в номер вернулся Кромер, его ознакомили со всеми соображениями и сделанными на их основе выводами.
      – Самое главное, нам уже сейчас нужен детальный план здания посольства, – закончил доклад Коллинз. – Если это швейцарское посольство, мне кажется, что у нас в этом отношении не будет никаких трудностей.
      – Я сделаю все, что в моих силах, – сказал Кромер. – Встретимся завтра вечером.

5