Шло время, Геннадий успешно закончил учебу в академии и был направлен для прохождения дальнейшей военной службы в отдаленный гарнизон на Кавказ, где шла напряженная повседневная работа и никаких «видений» ситуаций у него не случалось.

Так пролетело несколько лет, личная жизнь Геннадия все больше наполнялась серой повседневностью службы в военных гарнизонах, отдаленных от крупных жилых и культурных центров страны. Казалось, что уже никогда Геннадий не сможет вернуться в большой город или поселок и жить так, как живет подавляющее большинство жителей огромной страны под названием СССР.

Однажды, во время проведения многомесячных лидерных испытаний одного из новых типов вертолетов, Геннадию пришлось ежедневно участвовать в этой работе. Он добросовестно «гонял» вертолет по всем режимам, предусмотренным программой испытаний, а многочисленные приборы и самописцы регистрировали все необходимые параметры. Геннадий так глубоко вник в суть дела, что ему поручили оформлять все отчеты по результатам испытаний. Геннадий поначалу хотел возмутиться, но пересилил себя, с блеском все оформил и представил на утверждение в Москву полученные результаты. Трудолюбие Геннадия и умение грамотно работать с документацией и материалами исследований приметили «наверху», и вскоре Геннадия, как способного специалиста, забрали в Москву «двигать» науку.

Это был важный поворотный момент в его жизни. В качестве старшего научного сотрудника Геннадий несколько лет трудился в одном из НИИ Министерства обороны СССР. На первых порах Геннадию показалось, что он попал в рай по сравнению с прежней армейской жизнью в отдаленных гарнизонах. Его новая армейская служба больше всего походила на интересную работу по своей специальности: никаких тебе еженедельных тревог и вылетов на задания или учения. В отличие от строевой части, где вольнодумство явно не поощрялось, здесь для творческой работы было все открыто, главное, чтобы не выходить за рамки проекта. Так прошло еще несколько лет.

Постепенно Геннадию надоела и эта армейская повседневность, хотелось более активно реализовать свои научные разработки и замыслы, здесь и сейчас, что вполне свойственно молодым и ищущим натурам. С этой целью Геннадий написал рапорт с просьбой направить его для прохождения дальнейшей службы в Афганистан. Геннадию казалось, что там на практике он сможет воплотить свои научно-исследовательские разработки и замыслы, в том числе, по лазерным прицелам на боевых самолетах.

Характер ведущихся боевых действий в Афганистане со стороны войск СССР его не пугал, он наивно считал, что с ним все будет хорошо. Однако руководство НИИ было в шоке от намерения Геннадия ехать в Афганистан, на войну, по своей воле.

Генерал-лейтенант К., руководитель НИИ, хорошо знал Геннадия и считал его перспективным научным сотрудником, поэтому дал указание кадровикам немного придержать его рапорт, а в Афганистан поехал другой военнослужащий, сослуживец Павел.

Неприхотливый военно-транспортный самолет АН-24, в котором вместо Геннадия к новому месту службы летел Павел с группой других военнослужащих, был подбит моджахедами в небе над Афганистаном. В горной местности подбитый самолет, как мог, совершил вынужденную посадку, во время которой частично разрушился. Оставшихся в живых военнослужащих, в том числе и Павла, захватили моджахеды, пленных обмотали колючей проволокой, облили керосином и заживо сожгли.

Это событие глубоко потрясло Геннадия своей реальной жестокостью. Казалось, сама судьба не пустила его в Афганистан на явную погибель.

Вскоре после этих трагических событий Геннадий вдруг обнаружил, что может непонятным для себя образом видеть будущее практически любого человека.

Механизм военной машины СССР в 80-х годах продолжал исправно работать, и вскоре Геннадия на несколько лет в качестве военного советника направили служить в Северную Африку. Много интересного и необычного увидел и ощутил Геннадий в знойной Африке, в том числе изнуряющие песчаные бури в пустыне Сахара и бархатную свежесть побережья Средиземного моря. Здесь он впервые познал на практике, что такое видеть невидимое у других людей и что за это можно «получить» в ответ.

Рассмотрим лишь несколько примеров, когда в Африке у Геннадия проявлялись способности видеть невидимое у других людей, в том числе и на большом расстоянии.

Вертолет Ми-8 после капитального ремонта на одной из военных баз в Африке ушел на облет. Поначалу все было «штатно», устойчивая радиосвязь с экипажем и четкие отметки на радаре положения вертолета. На небе ни облачка, на многие километры вокруг стояла ясная и сухая погода со слабым ветром. Однако вскоре вертолет ушел в сторону гор и связь с ним прекратилась. Через несколько минут и на радаре пропала его отметка. Пошло пять минут, десять, пятнадцать. Полное отсутствие отметки на радаре и радиосвязи с экипажем вертолета. Местное руководство полетами не проявляло особой паники, а у наших специалистов напряжение явно нарастало. Послышались реплики, что если вертолет разбился, то в лучшем случае нас выставят отсюда за 24 часа.

Геннадий прикрыл глаза, расслабился и ощутил внутреннее спокойствие, а затем каким-то непостижимым для себя образом внезапно «увидел» пропавший вертолет, который летел на бреющем полете вдоль глубокого горного ущелья. Внутренний голос Геннадия при этом стал говорить, что все будет хорошо.

«Все нормально, вертолет цел и скоро вернется на базу», – спокойным голосом сказал Геннадий окружавшим его специалистам. Эти слова специалисты восприняли как нечто успокаивающее и не обратили на них внимания. Вскоре действительно пропавший вертолет появился на радаре, а затем и вовсе приземлился рядом. Восторженные пилоты-арабы хвалили вертолет за отличные летные качества, а наши специалисты облегченно вздохнули и немного расслабились.

В Северной Африке наши военные специалисты не любили между собой говорить о том, куда завтра утром они направляются. Примета здесь была такая, если никто не знает, куда ты едешь, тогда все будет хорошо. Каждое утро наши специалисты собирались на выходе из военного городка и ждали специальный транспорт, чтобы разъехаться по своим рабочим точкам. В это время у Геннадия появлялся какой-то необъяснимый азарт. Подходя к некоторым специалистам, он говорил им, куда они сейчас поедут. Это вызывало неописуемое удивление, ибо Геннадий говорил о предстоящей рабочей точке довольно точно и однозначно, хотя фактически не мог этого знать.

Для Геннадия же разгадка была очень проста. Заострив внимание на особенностях поведения (жесты, мимика, поза тела), на характере одежды, на предметах в руках и т. п., он мысленно представлял, куда поедет тот или иной человек, а его внутренний голос каким-то образом корректировал эту догадку. Подобные «шутки» для Геннадия скоро закончились тем, что сослуживцы стали опасаться таких разговоров.

Геннадий впервые в жизни реально ощутил и понял, что не нужно рассказывать людям о том, что их ожидает. Люди этого часто боятся.

Во время одного из обеденных перерывов на военную базу, где служил Геннадий, прибыл местный генерал. Метрах в тридцати от кабинета Геннадия арабский генерал проводил срочное совещание со своими офицерами. Стояла середина лета, со стороны пустыни Сахара уже несколько дней дул знойный ветер сирокко, который поднимал в небо на сотни метров мелкую песчаную пыль и нес с собой обжигающее дыхание пустыни. Казалось, что от этой жары нет спасения. Привычная в этих местах летняя температура сорок градусов выше нуля в тени сменилась на пятьдесят и выше, все вокруг представляло собой нечто похожее на раскаленное пекло.

И хотя кондиционеры в помещениях военной базы работали на полную мощность, все внутренние двери были открыты настежь. Геннадий хорошо слышал громкий голос генерала, говорившего на чистом арабском языке, этот голос доносился из большого зала, где проводилось совещание. Дело было к обеду, немного подождав, Геннадий тихо пошел по коридору на кухню мимо зала, где выступал генерал. Присев на кухне за столом, он услышал, как генерал затих, а затем начал говорить еще громче, похоже, он ругался.

Что-то не так, подумал Геннадий с некоторым волнением и тут же неожиданно для себя ощутил, что понимает арабский язык. Это было просто непостижимо, как будто некий внутренний голос синхронно переводил Геннадию разговор генерала с арабского языка на русский.

Через некоторое время совещание закончилось и на кухню вошли несколько местных офицеров. Они стали готовить себе из зерен ароматный кофе, запах которого сразу же наполнил все вокруг. Арабы не спеша потягивали кофе из небольших чашек и вели между собой разговор. Один из них, взглянув на Геннадия, сказал по-арабски своему соседу, что генерал выразил недовольство из-за перемещения русского специалиста по коридору во время служебного совещания.

Трудно это объяснить, но каким-то образом Геннадий четко услышал этот разговор на русском языке и без всякой задней мысли по-русски ответил: «Извините, я не знал, что нельзя ходить по коридору в это время». Его слова вызвали настоящий шок у арабских офицеров. Один из них с укором сказал Геннадию по-русски: «Как, ты знаешь арабский и не сказал нам об этом».

Невольно проявившийся у Геннадия очередной природный дар в виде спонтанного понимания разговоров на арабском языке тут же пропал, а арабы еще полгода различными способами пытались проверить его на знание местного языка. Однако после этого случая Геннадий долго не слышал некий голос, синхронно переводивший для него разговоры с арабского языка на русский.

Из-за способности видеть невидимое и понимать непонятное, много казусного и интересного происходило с Геннадием за время службы в Африке. Анализируя эти случаи, он всякий раз отмечал для себя, что в спокойной обстановке восприятие состояния окружающих людей происходило у него как обычно.

Однако в напряженных или критических ситуациях неожиданно для себя Геннадий начинал «понимать», что ждет конкретного человека сегодня или в ближайшее время, каким-то образом он мог считывать мысли окружающих его людей и многое другое.

Однако, не понимая, как это у него получается, и осознавая, что за эти нежданные «новости» у него могут быть только одни неприятности, Геннадий вскоре прекратил кому-либо рассказывать об этом.

Прошло несколько лет, напряженная служба в Африке благополучно завершилась, и Геннадий вернулся на родину, где после длительного отпуска был направлен служить в новое для него подразделение, которое называлось в быту инспекцией. Новая работа была связана с многочисленными инспекторскими проверками авиационных заводов и аэродромных служб на качество организации ремонтных работ, обслуживания самолетов и обеспечения безопасности пролетов военной авиации. Это вполне соответствовало высокой профессиональной подготовке и опыту работы Геннадия в области военной авиации. Именно в это время у него стали происходить качественные изменения восприятия самого себя и окружающего мира.

Важным этапом в жизни Геннадия было и остается сегодня желание совершенствоваться. Он хорошо осознает, что любой природный дар человека, если его не развивать, постепенно ослабевает и утрачивает свою силу.

Совершенствование своего мастерства Геннадий ведет по двум основным направлениям: ясновидение и разработка новых способов оздоровление человека естественными методами. Чем больше Геннадий развивает грани своего ясновидения, тем больше осознает, что это только половина его жизненного предназначения. Вторая половина его деятельности на земле заключается в том, чтобы помочь себе и другим людям быть здоровыми и счастливыми, научить их ко всему подходить творчески, уметь радоваться жизни.

Кажется невероятным, но все новые области деятельности, которые Геннадий периодически познает, дают ему возможность постоянного совершенствования. Рассмотрим некоторые пути такого совершенствования.

Значительное совершенствование своих знаний Геннадий получил, занимаясь на уникальных двухгодичных курсах по развитию ясновидения. Узнав от друзей, что скоро открываются такие курсы, Геннадий сделал все, чтобы попасть на них. Поначалу на курсах по развитию ясновидения пожелало заниматься несколько сотен человек, каждый из них на предварительном отборе должен был продемонстрировать приемной комиссии свои необычные способности.

Когда очередь дошла до Геннадия, он практически мгновенно по внешнему виду нескольких человек из приемной комиссии описал их жизненные проблемы и характер, что вызвало среди них некоторое замешательство, ибо не все люди желают, чтобы их тайное стало явным. Тем не менее все члены приемной комиссии единогласно допустили Геннадия к занятиям на курсах по развитию ясновидения. Всего на эти курсы было зачислено 76 человек. Несмотря на общие для поступивших на учебу людей способности видеть или понимать невидимое, их жизненные запросы были самые разнообразные. Одни желали максимального самосовершенствования для своего блага и помощи другим людям. Другие пришли, чтобы показать окружающим людям, какие они «классные» и уникальные. Третьи мечтали обрести возможность манипулировать сознанием и поведением других людей в своих интересах, некоторые пришли просто за компанию. Постепенно круг людей, занимающихся на этих курсах, стал сужаться, и на втором году обучения число постоянно занимающихся составляло всего лишь 18 человек.

С занятий ушли все, кто пришел за компанию, кто хотел развить свой талант в корыстных целях, кто хотел постоянно демонстрировать свою внешнюю красоту и некие неординарные способности. Остались только те слушатели, кто желал совершенствовать свои знания в гуманных целях, чтобы помогать себе и другим людям жить в гармонии и радости. Много необычного происходило на этих курсах по совершенствованию ясновидения. Кратко рассмотрим некоторые наиболее интересные и важные примеры из учебных заданий, которые как в зеркале отражают уровень подготовки слушателей на этих курсах.

На первом году обучения много времени уделялось очищению сознания и тела от негативных мыслей и эмоций, глубоко засевших в сознании каждого человека. Слушатели также изучали азы расслабления, в том числе познавали, как быстро отключаться от негативных эмоций на работе и дома.

На втором году обучения на курсах у двух человек проявился талант «слепого» письма. Это когда слушателю задается конкретный вопрос, а ответ на него он автоматически записывает на листе бумаги. Слушатель при этом входит в состояние транса, закрывает глаза и бессознательно пишет на листе бумаги вполне разборчивый текст. При этом его рукой управляет нечто свыше, безо всякого контроля со стороны сознания пишущего человека. Таким образом удавалось получать ответы на сокровенные вопросы, при этом считалось важным, чтобы задающий вопрос или пишущий ответ были лично знакомы с тем, о ком идет речь.

У Геннадия не получалось «слепое» письмо, вместо этого у него открылся иной дар – рисовать с закрытыми глазами невидимое движение вихрей света и иных разноцветных потоков энергии, «танцующих» в окружающей среде, причем характер рисунка полностью зависел от эмоционального состояния Геннадия на данный момент.