Елена Горелик
      Арес - бог войны
      ЧАСТЬ 1 ГАРРИ ПАРКЕР. МЫС КАНАВЭРАЛ
      - С Богом, ребята!
      Шесть секунд до старта. "Атлантис" дрожит всем корпусом, и кажется, будто корабль уже оторвался от площадки. Ревут прогретые двигатели. В наушниках шлемофонов слышится статика и предстартовые команды из Хьюстона. Наконец чей-то голос громче обычного произнёс: "Ноль!" - отошли стартовые фермы. Многотонный "Атлантис" нового поколения с международным экипажем на борту начал медленно подниматься над землёй, словно опираясь на широченный огненный столб.
      - Поехали, - за спиной командира раздался голос русского бортмеханика Курилина, вспомнившего знаменитое гагаринское словечко. В первый раз выходим за пределы лунной орбиты, как-никак... Я не вижу его лица, но точно знаю, что эта ехидина сейчас улыбается.
      - Десять секунд, полёт нормальный, - командир на "Атлантисе" - тоже впервые женщина, американка (кто бы сомневался?) Джой Маккензи. - Хьюстон, выдайте в эфир что-нибудь романтичное: надоели ваши нудные цифры.
      Координатор в Хьюстонском центре управления отшутился, но музыку не поставил... Тела астронавтов наливаются свинцовой тяжестью, вдавливаются в кресла. Голос Джой становится хриплым от напряжения.
      - Первая ступень отошла, - "Атлантис", поворачиваясь вокруг своей оси, вздрогнул, как от удара. - Всё в порядке.
      Вторая ступень отделилась уже за пределами атмосферы, и на корпусе громадного, втрое больше обычных "Шаттлов", "Атлантиса" осталась последняя, третья ступень. Которая и должна была дать разгон до Марса. Обратно придётся возвращаться на собственной тяге. И прокладка курса лежит на штурмане. То есть, на мне.
      - "Атлантис", музыку заказывали? - отозвался какой-то юморист из Хьюстона. Гленн Миллер подойдёт?
      - В самый раз, - Джой поёрзала в кресле, разминая затёкшие от перегрузок суставы.
      Из динамиков потекла восхитительная мелодия старого блюза. Первая в истории человечества экспедиция на четвёртую планету Солнечной системы отправлялась в путь под "Серенаду Солнечной долины"...
      ЗАКОНОМЕРНОСТЬ
      Аэропорт "Хитроу" многолюден круглые сутки: Великобритания всё-таки остров, и сообщается со всем миром. Каждые пять-шесть минут - то взлёт, то посадка. Вот только что приземлился лайнер из-за океана, на котором в Европу летели родственники астронавтов межпланетного "Атлантиса" - штурмана Гарри Паркера, бортмеханика Виктора Курилина и врача Луизы Фонтэн... Что ни говори, а первая экспедиция людей на Марс - событие номер один, и ещё не скоро сойдёт с первых полос газет. В зале ожидания и среди персонала только и разговоров, что о старте "Атлантиса" и перспективах освоения Солнечной системы. Семь миллиардов человек на Земле - это уже повод задуматься...
      Родственники английского астронавта Паркера уже разъехались, кто на вокзал, кто по своим лондонским квартирам. Самолёт заправился и взял курс на Париж... Объявили регистрацию пассажиров рейса "Лондон - Монреаль". Оторвался от взлётной полосы "Боинг-747" финской авиакомпании, летевший в Суоми через Осло. Закапал мелкий дождик. Пассажиры, ждущие своей очереди, начали мирно подрёмывать, как вдруг огромные толстые стёкла зала ожидания содрогнулись от взрыва. Финский лайнер, ещё не успевший убрать шасси, превратился в клубок огня и металлических клочьев.
      Пожарная команда аэропорта сумела оперативно погасить горящие обломки, но никого из двухсот с лишним пассажиров и экипажа спасти так и не удалось...
      Час "пик" в Токийском метро - это незабываемое зрелище. Как операторы ухитряются закрывать двери вагонов, когда люди гроздьями висят на подножках? Начинается рабочий день, и дисциплинированные японцы, боясь застрять в автомобильных пробках и опоздать на работу, дружно штурмуют следующие один за другим поезда подземки. Несколько полицейских следят за порядком на перронах. А с эскалаторов прибывает новая волна мужчин и женщин в строгих деловых костюмах, детей в школьной форме, студентов в оригинальных молодёжных нарядах. Подходит очередной поезд, и вся эта разношерстная толпа начинает втягиваться в вагоны.
      Наплыв пассажиров уже шёл на убыль, когда из туннеля, куда только что нырнул переполненный поезд, донёсся грохот мощного взрыва. Воздушная волна в закрытом помещении станции оглушила людей. Возникла невообразимая паника. Все ринулись наверх, сминая метрополитеновскую полицию, пытавшуюся пробиться к перрону...
      Товарищеский матч между сборными России и Франции чуть было не пришлось откладывать: метеорологи опасались резкого похолодания и грозы. К счастью, холодный фронт Москву благополучно миновал, и над Лужниками величественно проплывали высокие белые башни облаков. Тридцать тысяч зрителей, собравшихся на олимпийском стадионе, предвкушали интересное зрелище. Команды вышли на поле в более-менее оптимальных составах. Французы - экс-чемпионы мира, а Россия выставила на поле "племя младое, незнакомое" - чуть ли не молодёжную сборную. Но разницы в классе пока не чувствовалось: молодёжь играла неожиданно смело, контратаковала, ловя французов на каждом промахе. В общем, интрига завязалась: что же победит - молодость или опыт?
      Шла восемнадцатая минута матча, и счёт был ещё нулевой, когда на самой многолюдной трибуне прогремел взрыв. Огненная полусфера накрыла полтора десятка рядов, мгновенно разметав людей и скамьи. Взрывная волна была такой силы, что сбила с ног футболистов на поле. Ужас, охвативший людей, погнал их прочь со стадиона, но зрителей тридцать тысяч, а выходы узкие...
      АЛЕКСАНДР КОМАРОВ. БРЮССЕЛЬ
      - Случайность - это один, ну два взрыва подряд. Но три - уже закономерность, мистер Комаров, - шеф посмотрел на меня, как язвенник на редьку. Типичный америкосский коп среднего звена - невысокий, седоватый, с намёком на брюшко. И русских не жалует. - Тем более, совершённых по одному сценарию. Никаких следов взрывчатки... по крайней мере, известной нашим экспертам. Никаких признаков контейнеров для этих адских машинок. Зато в эпицентре почему-то обнаруживают разобранного на мелкие детали человека. Зрелище, я вам доложу... Такое впечатление, будто человек глотает бомбу, потом преспокойно идёт в людное место и там взрывается... И эта паника... В Токио - двадцать семь задавленных, в Москве - больше ста! Хороша случайность, чёрт побери!
      - Ни одна террористическая организация ещё не взяла на себя ответственность за эти взрывы, мистер Шелли, - Карин как обычно начинает спорить с шефом первой. - Я почему-то думаю, что к ним причастны мусульманские террористы.
      - Почему именно мусульманские? - вспыхнул шеф. - Мисс Дюпон, штампы в нашей работе - это конец самой идее Интерпола. Не валите всё на фундаменталистов. Очень может статься, что они-то здесь как раз не при чём.
      - Аргументируйте, босс, - не сдавалась Карин.
      - О характерах взрывов я уже рассказывал. Теперь самое интересное, полковник Шелли просверлил настырную Карин взглядом. - Между этими терактами никакой связи, кроме того, о чём я уже говорил: во всех трёх случаях контейнером для бомбы был человек и взрывчатку идентифицировать не удалось. Но... - тут он повернулся ко мне. - Есть одно маленькое "но". Алекс, вот имена взорвавшихся в Лондоне, Токио и Москве - людей идентифицировали по ДНК-анализу. Переройте всё, но найдите, что между ними может быть общего. Я почему-то думаю, что эти люди даже не подозревали о бомбах в собственных телах.
      - Какая же это должна быть бомба, чтобы человек её не чувствовал? - взвился Лучиано - эксперт-пиротехник.
      - Технический прогресс, будь он неладен, - буркнул я, одним глазом просматривая данные на троих нечаянных самоубийц. В первую очередь я решил заглянуть в базы данных лондонских, токийских и московских больниц. Пока у нас идёт дискуссия, можно что-то наскрести для шефа. И для себя. Расследование ведь, как обычно, повесят на мою шею.
      - Каков бы ни был прогресс в области пиротехники, я всегда в курсе последних новостей, касающихся этих адских машинок, - продолжал кипятиться экспансивный итальянец. - И я вас уверяю, Алекс, что могу определить любое взрывчатое вещество, если на месте взрыва осталась хоть одна молекула. Здесь - чисто, как в операционной.
      - Так что вы хотите сказать, приятель? Что террористы изобрели детонатор, способный заставить взорваться человеческое тело?
      После моих слов в кабинете повисла напряжённая тишина. Кто их, в самом деле, разберёт, этих террористов? А вдруг?..
      - Чушь, - шеф мотнул головой: даже ему стало жутковато. - Я ставлю на неизвестную взрывчатку.
      Компьютер пискнул: пришли свежие данные по моему запросу. И я, взглянув на экран, сразу понял, что следствие не придётся начинать с нуля. Все трое, послуживших "контейнерами" для бомб, месяца за три до терактов оказывались в больницах с сотрясением мозга. Которое, как известно, часто сопровождается кратковременной потерей сознания.
      - Шеф, - я послал результаты поиска на его комп. - Похоже, надо будет проверять все крупнейшие города мира.
      Полковник просмотрел табличку.
      - Чёрт... - прошипел он. - Вы правы, Алекс, у нас будет очень много работы. Сами не управимся... Подключайте местную полицию.
      - А финансирование? - спросила Карин.
      - Будет. Работайте.
      - Работайте... - бурчала Карин, когда мы вышли в коридор. - Мне в Париже голову оторвут, если я посмею явиться в комиссариат полиции без чека в кармане.
      - Пока тебе выпишут этот чек, ещё где-нибудь что-нибудь взорвётся, - я поморщился, уловив носом запах сигарет Лучиано: он единственный курящий среди нас. - Припугни своих фараонов, на них это действует... Сдаётся мне, ребята, влипли мы в дельце, от которого отказалось даже ФБР.
      - А нам других в последнее время и не подбрасывают, - буркнула Карин. Ладно, мон ами, за работу. Тебе, Алекс, придётся тянуть на себе следствие, наш Паваротти будет рвать на себе волосы от отчаяния, а я займусь проработкой свежих данных. Покопаюсь в Интернете. Вдруг удастся установить, кого ещё могли напичкать взрывчаткой.
      Мне стало страшно: оказывается, никто не мог дать гарантию, что сейчас по мировым столицам не гуляют сотни ничего не подозревающих "живых бомб". Если человечество дошло уже до такой степени маразма, то мне осталось только молиться, чтобы во всё это кто-нибудь вмешался. Бог или чёрт - не суть важно, лишь бы помогли нам решить эту проблему.
      КАРИН ДЮПОН. ПАРИЖ
      Спасибо Алексу, вовремя научил меня ругаться по-русски. Весьма выразительно, хотя никто не понимает. Козлы! Они не зашевелятся, пока не рванёт у них под носом. "Взрывы в Лондоне, Москве и Токио не дают вам права распоряжаться полицией в Париже..." Идиоты недорезанные! Чем они думают, в конце концов?!!
      Когда я в таком состоянии, мне лучше не перечить. Таксист это понял и всю дорогу благоразумно молчал. Правда, сдачу прикарманил, но мне было не до того... Где, спрашивается, подевался ключ?.. Ну, слава Богу, хоть дома никто не достаёт, иначе это было бы уже слишком. Теперь падаю на диван и продолжаю тихонечко рычать... Недоумки! Кого мы выбрали на свою голову? Человечество сходит с ума от этих взрывов, а они и не чешутся. Ждут, пока кто-нибудь взорвёт парижское метро или высадит в воздух Лувр? На то и похоже... Ур-р-роды...
      Телефонный звонок заставил меня упрятать клыки и когти подальше. Окружающим совершенно не обязательно знать, что я на самом деле думаю о нашем правительстве.
      - Карин, почему ты не сказала, что приезжаешь в Париж? - в трубке раздался ироничный голос Софи - моей давней подруги.
      - Софи, я тебя умоляю... - застонала я. - Ты знаешь, что в мире творится?
      - Это не повод, чтобы не звонить, согласись.
      - Соглашаюсь: я свинья. Но я же только-только зашла в дом... Ты что, у нас телепатом заделалась?
      - Похоже, - засмеялась Софи. - Ты можешь на час оторваться от работы? Посидим в кафе, поболтаем...
      - Ой, подружка, это моя несбыточная мечта - спокойно посидеть в кафе... Ладно, так и быть, оторву часок. Где встречаемся?
      Кафе на набережной оказалось, к счастью, полупустым, иначе моё настроение было бы испорчено окончательно. Софи опять постриглась и перекрасилась: постоянно менять имидж - её слабость. Похудела. Одевается не в белое, а в бежевое с красным. Хоть характер не изменился, и это уже хорошо. Всё такая же вежливая язва, как и раньше... Кофе оказалось на редкость вкусным, и по такому поводу я успокоилась, слушая болтовню подруги. Даже почти забыла, зачем, собственно, приехала в Париж. Господи, до чего же хорошо дома!
      - ...Ты представляешь? - громче обычного хохотнула Софи, заметив, что я совсем не слушаю её. - Наш директор развёлся с женой, женился на любовнице. А когда любовница стала его законной половиной, нанял новую секретаршу с параметрами фотомодели и мозгами инфузории туфельки.
      - Спорю, что новую секретаршу подбирала новая жена, - съязвила я. - Чтобы ваш директор не надумал жениться в третий раз.
      - О, да. Он из тех, кто вполне на такое способен...
      - А дети у вашего босса есть?
      - Двое от первого брака. Студенты. А папочка женился на их ровеснице. Каково?
      - Все мужчины - козлы, - я сделала глубокомысленный вывод. - Только одни с рогами, а другие ещё не женаты.
      Софи рассмеялась.
      - Откуда ты таких фразочек набралась? - спросила она, легонько промокнув салфеткой ярко накрашенные губы.
      - От моего русского коллеги Алекса. О, Софи, это кладезь неисчерпаемый! После каждой поездки в Москву он рассказывает такие анекдоты - только держись.
      - Например?
      - Например такой. Война. Плывёт русский корабль. Вдруг показывается немецкая субмарина и выпускает по нему торпеду. Капитан видит: боеприпасов не осталось, отвечать нечем. И увернуться не успевают. Вызывает к себе боцмана: "Всё равно взорвёмся, так хоть развесели команду напоследок". Боцман выходит к матросам и говорит: "Вот я сейчас чихну, и корабль развалится". Никто, конечно, не поверил. Боцман взял и чихнул. Взрыв, корабль вдребезги!.. Выплывает потом капитан, видит - боцман живой и здоровый, плывёт навстречу. "Дурак ты, боцман, и шутки у тебя дурацкие! - орёт капитан. - Торпеда ж мимо прошла!"
      Официант, наверное, не слышал, что я рассказывала, и потому не понял, почему так смеётся Софи. Анекдот был, как уверял Алекс, "с бородой", но моя подруга слышала его явно впервые. И реагировала соответственно.
      - А ещё говорят, будто самый весёлый народ - это итальянцы, - Софи уже вооружилась платочком и аккуратно, чтобы не размазать дорогую косметику, вытирала выступившие от смеха слёзы. - Ой, подружка, давно я так не смеялась... Да и, честно сказать, не от чего веселиться, - она вздохнула, и я заметила, что в глазах Софи замелькала тревога.
      - Ну, наконец-то ты начала о главном, - я заказала вторую чашку кофе и теперь похлёбывала его мелкими глоточками. - На тебя опять напала хандра. Работа и муж явно не при чём, там всё пока благополучно. Алина?
      - Да, Алина, - опять вздохнула Софи. - Ты ведь помнишь мою старшенькую? Мало того, что в школе еле-еле в хвосте тянется и шатается по улицам с какой-то подозрительной компанией... Она три месяца назад умудрилась упасть с мотоцикла. Она и её приятель.
      - И что?
      - Парень сильно ушиб голову и руку сломал, а Алина отделалась только сотрясением. Их машина сбила. Три недели в больнице продержали... А если бы "скорой" поблизости не оказалось?
      Софи продолжала тараторить, а меня вдруг заклинило на слове "сотрясение". Конечно, происшествие с дочкой моей подруги могло оказаться на поверку самым обыденным, но после всего, что я узнала...
      - Слушай, подруга, в ближайшее время в Париже ничего массового не намечается? - я заговорила таким голосом, что Софи испугалась.
      - Кажется, нет... Хотя, Алина говорила о каком-то концерте. По-моему, ей нравится что-то вроде Эминема... Вроде бы её парень даже достал билеты и пригласил на это сборище...
      - Какой концерт? - я так резко поставила чашку на блюдце, что расплескала недопитый кофе.
      - Карин, что с тобой? - почему Софи забеспокоилась, я прекрасно понимала. Я же всё-таки работник Интерпола. - Какое отношение имеет моя дочь к твоей работе?
      - Очень может быть, что прямое. Где она сейчас?
      - Как обычно: со своей компанией. А где они гуляют, я понятия не имею.
      - Мамаша из тебя, Софи, как из меня президент Ирака. Не знать, где и с кем гуляет собственная дочь!..
      - Ради Бога, Карин, мне хватает матушкиных сентенций на эту тему. Хоть ты не береди рану... Ну, не знаю я, где они собираются!
      - А где тот концерт будет, знаешь?
      - Нет!
      - Ладно, сама выясню, - я достала из сумочки мобильный телефон. - Тысячу и одно извинение, Софи, но дело может оказаться настолько серьёзным, что я не должна терять времени.
      - Карин! - Софи вцепилась в мою руку. - Что грозит Алине? Во что она впуталась?!!
      - Ни во что. Но боюсь, что если я опоздаю, она и её друзья могут погибнуть... Молчи! - заметив, что подруга собирается завыть на всю улицу, я рявкнула на неё. - И не вмешивайся, если хочешь, чтобы я действительно могла помочь Алине. В полицию я сама сообщу. Ты меня поняла?!!
      Софи порывисто закивала головой.
      - Я вижу, ты меня плохо поняла, - я положила на столик купюру для официанта. - Не вмешиваться!
      И рванула с места как с низкого старта, одновременно нажимая кнопку мобильника. Босс отозвался после третьего гудка: он находился всё ещё в Брюсселе, ждал от нас сообщений.
      - Мистер Шелли! - переход на английский язык даётся мне труднее, чем на остальные языки, уж не знаю, почему. - У меня есть подозрения, что готовится очередной теракт в Париже.
      - С чего вы взяли, Карин? - голос полковника был усталым: он не спал уже вторые сутки.
      - Вспомните, где собирается больше всего народу! В метро, на стадионах ...и на рок-концертах!.. Я только что говорила с подругой. Её дочь три месяца назад попала в автомобильную аварию!
      - С сотрясением мозга?
      - Точно! Она и её приятель!.. Я сейчас бегу выяснять, на какой концерт они могли собраться и где он состоится!.. Бедная девчонка!
      - Дай Бог, чтобы вы ошиблись, Карин, - секунду спустя послышался внезапно охрипший голос босса. - Действуйте. Я сейчас позвоню вашим полицейским шишкам, пусть примут меры. До встречи.
      Серия коротких гудков. Я швырнула мобильник в сумочку и, поймав такси, помчалась выяснять, приехал ли в Париж скандальный певец Эминем. И если приехал, то где будет выступать.
      Вышеупомянутый певец действительно осчастливил Париж посещением, и выступать он собрался на стадионе - там сборы обычно больше. Каких нервов мне стоило получить разрешение присутствовать на этом концерте, лучше никому не рассказывать. Французские власти почему-то упрямо не желают признавать авторитет Интерпола, и моё удостоверение вызвало у мэра только кислую гримасу. Ещё сложнее было отыскать в толпе излишне возбуждённой молодёжи дочь моей подруги. Тем более, что я её уже почти год не видела... Ради концерта я старательно растрепала шевелюру, вызывающе накрасилась, вырядилась в поношенные джинсы и обвислую футболку, чтобы не слишком выделяться. Фотографии Алины я на всякий случай раздала полицейским, которых всё-таки прислали мне в помощь. Спасибо боссу, иначе было бы полным идиотизмом в одиночку искать девчонку в многотысячной толпе.
      Появившаяся на сцене "звезда" не произвела на меня вообще никакого впечатления. Ну, откровенно эпатирует публику, и что? Если таланта никакого, приходится навёрстывать наглостью. Чем, собственно, этот господин на сцене и занимался. Но как это действовало на молодёжь!.. Рёв, свист, дикие вопли зоопарк какой-то. Я начала вертеть головой, надеясь увидеть если не Алину, то знак от полицейского, который мог её засечь. Ничего. Только отупевшие молодые лица с пустыми глазами. Какой-то здоровяк понял меня по-своему: мол, девочка (это я, значит, девочка...) хочет увидеть кумира. И предложил мне усесться на его плечи.
      - Давай, - я не стала долго размышлять, как это будет выглядеть со стороны и что подумает полковник Шелли.
      Парень легко вскинул меня на плечи. То, что надо. Обзор получился отличный. И я почти сразу нашла Алину, удобно расположившуюся метрах в двадцати от меня. Девчонка, конечно, за последний год здорово вытянулась, но лицо осталось детским. Что совершенно не вязалось с выкрашенной в попугайские цвета причёской и дикарским макияжем. У матери бы поучилась краситься, что ли. Она, как и я, оседлала парня и махала руками, как мельница. Вокруг них плясали несколько девчонок и парней. Один взгляд на то, как те двигались - и можно даже без экспертов определить, какой гадости они уже наглотались.
      Я только собралась сказать своему добровольному помощнику, что уже достаточно насмотрелась на "звезду", когда поняла, что мои подозрения начинают оправдываться. Парень, державший на плечах Алину, вдруг схватился за живот, будто чем-то отравился. Сама Алина живо спрыгнула с него, обхватила за плечи. Потом начала пробиваться через толпу к выходу, где дежурила машина "скорой". Через две секунды я потеряла её из виду. А потом мне в лицо понёсся вал огня. Звука взрыва я почему-то не услышала. Меня мгновенно сдуло с крепких плеч и унесло на чьи-то головы. Профессиональная сноровка помогла приземлиться более-менее удачно, хотя я чувствовала, как по лицу что-то потекло. И только после этого ко мне вернулся дар слуха. Что творилось!.. Здесь, почти в эпицентре взрыва, паники не было: живые и мёртвые - все лежали на траве. Зато на трибунах повторялось примерно то же, что и в Москве. То есть, паника плюс давка. Я вскочила на ноги и помчалась к Алине. Боже мой, что будет с Софи, если её дочь... У девчонки, к счастью, было только обожжено лицо, и она страшно кричала, ползая на коленях по покрасневшей траве. Алина не сопротивлялась, когда я подхватила её и потащила к выходу, где полиция безуспешно пыталась предотвратить давку. Я что-то кричала, но собственного голоса в этом гаме не слышала. А потом - будто выключили телевизор. И я сразу перестала воспринимать окружающее.
      АЛЕКСАНДР КОМАРОВ. БРЮССЕЛЬ - МОСКВА
      Когда привезли Карин, все были в шоке: после такого потрясения, после взрыва и ранения в голову, она ещё держалась на ногах. Даже порывалась сбежать из больницы. Работница из неё сейчас, конечно, та ещё. Бледная, как смерть, на лбу нашлёпка, руки в царапинах, будто с котами дралась. В бой она рвётся... Хотя, говорят, за битого двух небитых дают, но это не тот случай.
      На самолёт я чуть не опоздал: бастовали таксисты. Кое-как добравшись до аэропорта, в последнюю минуту купил билет на Москву. Салон оказался битком набит участниками какого-то бизнес-форума, возвращавшимися по домам. Так что я, в принципе, сошёл за преуспевающего русского бизнесмена и даже провёл почти весь полёт за задушевной беседой с "коллегой". Но с тех пор, как я вышел из больницы, где положили Карин, у меня не проходило мерзкое ощущение взгляда в спину. С детства этого терпеть не мог. В школе и в университете всегда старался садиться на последние парты, и не выносил, когда у меня пытались списывать из-за плеча. А здесь как в плохом детективе: чую слежку, но кто следит - понять не могу. Так и промаялся до самой первопрестольной.
      В Домодедово - как обычно. То есть, таксисты, сволочи, дерут три шкуры, зная, что другого транспорта всё равно не дождёшься. Выручил новый знакомый из самолёта, предложив по доброте душевной воспользоваться его личным "Мерседесом". Банкир, как никак... Подбросил до центра, обменялись на прощанье визитками. Ну и лицо у него было, когда он увидел мою должность! В утешение я пообещал ему протекцию, "если вдруг что"... Ну, вот я и дома!
      Первым делом позвонил шефу и доложился: мол, всё в порядке, доехал нормально.
      - У меня здесь есть хорошие знакомые - по прежней работе, - сказал я, когда полковник поинтересовался, чем я займусь в первую очередь. - Подключу их к делу, а сам пройдусь по больницам. И по родственникам погибших.
      - Действуйте, Алекс, я уже созвонился с вашими властями. Парижский прокол повториться не должен.
      Он прав: в этой игре мы не имеем права на ошибку. Потому что наши промахи будут оплачены чужими жизнями.
      На старой работе - в прокуратуре - меня встретили с такой радостью, будто вернулся любимый родственник. Предвидя это, я заранее запасся "горючим" и закуской. Сабантуйчик вышел на славу. Сам я почти не пил, предоставив это право бывшим начальникам. Рассказал парочку свежих европейских анекдотов, послушал анекдоты московские. А потом отозвал в сторонку старинного, ещё со школы, приятеля, Мишку Рогозина. Следователя по особо важным делам, между прочим.
      - Ну, как живёшь-то? - я хлопнул его по плечу.
      - Живём - не тужим, - он закурил, выпуская дым в открытое окно. Сгорбился. Я так и думал, что из Интерпола пришлют именно тебя.
      - Взрыв в Лужниках ты ведёшь?
      - Я.
      - Тогда мы споёмся... Много накопал?
      - Мало, - Мишка поморщился, потом нервно загасил сигарету, вовремя заметив, что запах табачного дыма меня раздражает. - И не просто мало, а ПОДОЗРИТЕЛЬНО мало, Саш. Вот что меня беспокоит... Знаешь что, пошли-ка ко мне в кабинет, там и побалакаем.
      Мишка родом с Украины, и в его речи то и дело мелькают малороссийские словечки и выражения. Но я привык.
      - Располагайся, - он подставил мне дорогой офисный стул. - Полюбуйся - ишь, какие хоромы нам отгрохали. Евроремонт, мебель новая, компьютеры в каждом кабинете. Половина работников тоже новые - откуда-то из провинции надёргали.
      - А старого что осталось? - в шутку поинтересовался я.
      - Начальство и тараканы, - Мишка включил компьютер. - Ты не смейся, я серьёзно... Подожди, сейчас компутер загрузится, и я покажу, что наскрёб за эти дни. А пока загружается, расскажу, чего в отчёте нет.
      Я уселся поудобнее.
      - Давай, - вынул блокнот и втихаря включил в кармане маленький диктофончик.
      - Саш, ты помнишь хоть один случай, чтобы нам обрубали хвосты ещё в начале следствия?
      - Не помню, - честно сознался я. - На пятки наступали, было дело. Когда мы сами наезжали на высокопоставленных отморозков.
      - Здесь - загадка на загадке, - Мишка сосредоточенно смотрел в экран компьютера. - Первая: через пять минут после взрыва нам позвонили и заявили, что взрывы будут продолжаться, потому что человечество изжило себя и должно быть уничтожено. Нормально?
      - Думаешь, псих?
      - К тому же, повёрнутый на религию, - кивнул мой друг. - Но мы сопоставили факты по всем подобным случаям, и нигде больше таких заявлений не было. Только у нас. Звонившего уже нашли, его сейчас доктора изучают. Но ко взрыву он не причастен, просто решил примазаться. Интересно другое. Как только мы стали выяснять личности погибших, к нам в компьютерную сеть повадился какой-то вредитель. Стали исчезать файлы, причём, конкретно по этому делу. Ладно, с этим кое-как управились. Файлы восстановили, благо, всегда держим копии. Зато нам закинули вирус. Вернее, попытались закинуть: фильтры у нас стоят - нечего делать. А вчера звонок шефу, оттуда, - Мишка ткнул пальцем в потолок. - Почему, мол, не продвигается дело о финансовых махинациях? Все силы на него!.. Ну, шеф, конечно, поснимал с лужниковского дела всех, кого мог, и остался я один в чистом поле.
      - Ничего, и один в поле воин, если воевать с умом, - информация, подброшенная Мишкой, меня насторожила. - А мы с тобой ещё повоюем. Крыша-то какова: Интерпол! Ты читал последнюю конвенцию по Интерполу, подписанную и Россией тоже?
      - Угу...
      - Вот именно, что "угу", а не читал. Согласно сей конвенции полномочия работников Интерпола в чрезвычайных ситуациях превышают полномочия работников местных правоохранительных органов.
      - Ситуация чрезвычайная, как я понял?
      - Ты меня всегда правильно понимал. Дальше.
      - Что - дальше?.. Ах, да. Ещё один интересный факт: родственники парня, которого разорвало в куски, сказали, что месяца три назад буквально на глазах матери его сбила машина. Отделалася синяками и сотрясением мозга, пару недель провалялся в больнице и вышел. НО! Машина "скорой", как говорит его мать, будто из-под земли выскочила. Доставили парня в "Склиф" за считанные минуты, это верно. Но что происходило за эти минуты в той машине - никто не знает. Это единственное, за что я мог зацепиться. Стал копать, кое-как раздобыл номер "скорой"...
      - И обнаружил, что машины "скорой помощи" с таким номером не существует в природе, - предположил я.
      - В десяточку, - кивнул Мишка. - А дальше вообще чудеса начались. У парня-то в больнице анализы брали. Фельдшер здоровьем детей поклялся, что самолично заполнял карточку. Ещё, говорит, запомнил: уж больно необычные были анализы крови. Так вот: ни карточки, ни анализов. А его лечащий врач вообще испарился. То есть, не бесследно. Буквально за час до твоего прихода я выяснил, что врач умер два месяца назад от инфаркта.
      - А не наведаться ли нам в гости к его родственникам? - я черкнул в блокнот пару символов, понятных только мне одному. - Может, этот доктор тоже удивлялся, почему у парня нестандартные анализы.
      Мишка секунд десять смотрел на меня странным взглядом.
      - Ты думаешь? - он покосился на дверь, из-за которой то и дело слышались шаги коллег и посетителей.
      - Я всегда думаю, - блокнот уже не нужен, да и диктофон можно выключить. Потому и пошёл в следователи по особо хреновым делам. Давай-ка сначала навестим больницу, расспросим фельдшера, лаборантов, медсестёр. А потом уже нагрянем к родственникам покойного врача. Согласен?
      - Йес, шеф, - Мишка шутливо козырнул.
      Мой приятель за последнее время успел разжиться на иномарку, и в больницу имени Склифосовского мы добрались через двадцать минут. Ещё двадцать минут мы выясняли, на месте ли нужный нам фельдшер. Он оказался на месте, и мы выловили его у дверей лаборатории, где он искромётно ругался с пожилой лаборанткой.
      - Здравствуйте, Ильяс Махмудович, - Миша на правах старого знакомого пожал ему руку.
      "Ильяс Махмудович, - скрывая усмешку, подумал я, разглядывая фельдшера. - А выглядит на Ивана Ивановича. Татарин, наверное".
      - А, товарищ следователь, - фельдшер был ещё не стар, но полноват. И явный сангвиник. - Или теперь к вам обращаются "господин"?
      - Да ну... - отмахнулся Мишка. - Для вас просто Михаил Тарасович... Познакомьтесь, это мой коллега Александр Александрович. Он к вам, собственно, по тому же делу. Вы можете слово в слово повторить то, что говорили мне?