— Ну конечно, нет, Ана. Я восхищаюсь вашей независимостью. А что до остального, только глухой и слепой не признает, что вы умны и красивы.

— Но если я такое совершенство, почему вы не хотите… — Отвернувшись от него, она с отвращением тряхнула головой. — Боже, да что это такое со мной? Я себя не узнаю. Простите, Джад. Мой брат Джеймс всегда говорит, что мои необдуманные речи меня погубят, и он прав. Глупо было с моей стороны думать, что вы мной интересуетесь.

Она хотела уйти, но Джад удержал ее за руку. Стоя перед ней, он приподнял ее подбородок и увидел, что она покраснела от смущения.

— Глупа не ты, Ана, а я. Потому что я пытался отрицать, что желал тебя с момента нашей встречи.

— Т-ты ж-желал меня?

Недоверие, прозвучавшее в ее словах, вызвало у него улыбку.

— Да, дорогая. Меня влечет к тебе неудержимо. Но нам не суждено быть вместе.

— Почему?

Джад погладил ее по щеке:

— Твой дядя справедлив и многое способен понять, но сомневаюсь, чтобы ему понравилось, что человек, служащий у него, испытывает такие чувства к его племяннице.

— Джастин не такой, — обидчиво возразила Диана. — Ты просто используешь его как предлог, чтобы не обидеть меня правдой.

— О какой правде ты говоришь, Ана?

— Ты только по доброте наплел всю эту чушь, что тебя влечет ко мне. Спасибо за попытку успокоить мою оскорбленную гордость, но я не нуждаюсь в твоем милосердии или в чьем-либо еще. А теперь, если ты не возражаешь, я пойду домой.

Схватив за обе руки, Джад привлек ее к себе.

— Я возражаю, Ана. Я не лгал, и доброты здесь нет никакой. Если ты называешь это милосердием, пусть так.

— Но, Джад, я…

Джад приник к ее губам поцелуем, о котором он мечтал все эти долгие недели. Сладость ее губ превзошла все, о чем он только мог мечтать.

Не выпуская девушку из объятий, он проговорил:

— Ты само искушение, моя Ана. Я жажду тебя больше, чем когда-либо желал какую-нибудь другую женщину. Но это меня пугает. У нас ничего не получится. Глупо даже и думать об этом.

Она откинулась, чтобы заглянуть ему в лицо.

— Почему? Из-за дяди? Но Джастин мне не опекун. Я не нуждаюсь в его разрешении или в чьем бы то ни было, если я хочу быть с кем-то.

— Речь идет не только о твоем дяде, любимая.

Упрямая складка прорезала ее лоб.

— Что ты хочешь сказать?

Не желая огорчить ее, Джад тщательно подбирал слова:

— Поверь мне, поверь, любимая. В моем прошлом есть кое-что, что делает меня недостойным тебя, Ана. Я сделал такое…

Она презрительно усмехнулась:

— Ты говоришь так, словно тайны и сожаления о прошлом есть только у тебя. Ты бы не считал меня таким совершенством, если бы знал…

Она внезапно замолчала и отвернулась.

Джад тронул ее за плечо.

— Я знаю: что-то тебя тревожит, Ана. Я видел печаль и опасения в твоем взгляде, когда ты думала, что никто на тебя не смотрит. Но ты не могла сделать ничего плохого.

Она высвободила свою руку.

— Поскольку вы мной не интересуетесь и не ищете моего расположения, мои трудности вас не касаются, мистер Девлин. Мы можем забыть, что этот разговор вообще имел место.

— Но, Ана, ты не понимаешь…

— Слишком хорошо понимаю, мистер Девлин, — перебила она. — Я вас больше не побеспокою. И вообще, можете убираться к черту!

В этот момент в конюшню влетела Анжела. Щурясь в полумраке после яркого света дня, она увидела Диану и бросилась к ней:

— Ты здесь, Ана! Мне нужно поговорить с тобой.

Только теперь Анжела заметила, что кузина не одна.

— Простите, что я помешала вам, мистер Девлин. Если у вас важный разговор, я могу…

— Мистер Девлин и я уже обо всем поговорили. — Взяв кузину под руку, Диана увлекала ее к двери: — Давай выйдем на воздух. Мне что-то душно.

Анжела бросила беглый взгляд через плечо.

— Твой Джад чем-то расстроен, — шепнула она. — У вас какие-то разногласия?

Диана не отвечала, пока они не отошли от конюшни.

— Разногласия? Как тебе сказать? Он мне нравится, я ему нравлюсь. Я хочу близости с ним, но он говорит, что у нас нет будущего. Полагаю, что это можно назвать разногласием.

— Плохо дело. Быть может, твой Джад робок.

— Уж что-что, а этого о нем не скажешь. Он самоуверен, дерзок и слишком хорош собой! — Диана стиснула кулаки. — И перестань называть его моим. Хотя он и увлечен мной, но ясно дал мне понять, что не желает иметь со мной никакого дела.

Анжела приподняла бровь:

— Почему? Он узнал, что твой отец — граф?

— Нет. Он все еще думает, что я из Америки. — Диана подошла к ограде загона и ухватилась обеими руками за верхнюю перекладину. — Благородный мистер Девлин считает, что он для меня недостаточно хорош. Он думает, что твоему отцу не понравится его внимание ко мне, и я никак не могу его разубедить. — Тряхнув головой, она повернулась к кузине: — Но хватит об этом. Скажи мне, зачем ты пришла за мной в конюшню?

Анжела вздохнула.

— Я пришла проститься. Муж получил сегодня из Лондона известие, что ему необходимо срочно вернуться. Одного из его клиентов, маркиза, нашли убитым, и семья хочет удостовериться, что… Ана, тебе плохо? Ты что-то очень побледнела.

Диана с трудом сохраняла самообладание.

— Со мною в-все в п-порядке. Меня просто удивило это известие. Кто этот маркиз? Кто-нибудь из тех, кого я знаю?

— Сомневаюсь. Его фамилия Брамбридж. Пожилой джентльмен, владелец усадьбы на границе с Уэльсом. Джордж говорит, он редко оттуда выезжал. Впервые за долгие годы старикашка выбрался в столицу, и его убили прямо на Бонд-стрит…

Диана кивала, но она не слышала ни слова, после того как до нее дошло, что имя убитого не Баркли Ивенстон. Происшествие в игорном притоне не давало ей покоя. Убийство Баркли было несчастным случаем, который этот негодяй сам на себя навлек. Почему же ее терзало чувство вины? Мысли о его смерти мучили ее постоянно, но страх перед возможными последствиями, если дело будет раскрыто, был еще хуже.

Работа с Джадом, само его присутствие рядом с ней как-то отвлекли ее. Обаятельный ирландец со сверкающими глазами и низким музыкальным голосом завладел всем ее существом. Вероятность того, что может произойти между ними, отвлекала ее от мыслей о своей печальной участи. Но этому, видимо, не суждено было случиться. Несмотря на страстный поцелуй, его слова разбили ее надежды, и суровая реальность снова предстала перед ней.

Анжела коснулась ее руки:

— Ана, в чем дело? Я болтаю как сорока, а ты ушла в себя, в свой собственный мир. Судя по твоему грустному лицу, это, должно быть, не очень приятное место. Ты расстроена размолвкой с Джадом?

Диана покачала головой:

— Да нет. Я просто поняла, что глупо было даже думать о том, что между нами что-то может быть.

С его предубеждениями мы с самого начала были обречены.

— Но вы такая красивая пара, и у вас столько общего, — возразила Анжела. — У меня было такое чувство, что вы созданы друг для друга.

— Как ты и твой замечательный Джордж? — Диана обняла кузину. — Мне жаль разочаровывать тебя, но нам с Джадом не по пути.

— Но я хотела, чтобы ты влюбилась и была счастлива, Ана, — сказала Анжела досадливым тоном.

Диана улыбнулась:

— Когда-нибудь это случится, но не с Джадом Девлином. Кроме того, у меня есть кое-какие дела поважнее.

— Могу я тебе помочь? — снова оживилась Анжела.

В надежде отвлечь кузину Диана взяла ее под руку, и они направились к дому.

— Я благодарна тебе за твое предложение, но я и сама справлюсь. А теперь надо помочь тебе уложиться и подготовиться к путешествию, пока твой замечательный Джордж не потерял терпение и не уехал без тебя.

— А как же Тор? Разве ты не собиралась заняться им сегодня?

Диана оглянулась и увидела стоявшего в дверях конюшни Джада.

— Собиралась, но передумала. Я еще вернусь к нему, когда ты уедешь.

«Надеюсь только, — подумала она, — что к тому времени Джад будет слишком занят другими делами, чтобы обращать на меня внимание».

Когда обе женщины скрылись из вида, Джад вернулся в конюшню. Войдя в стойло Тора, он схватил его за узду и заставил прекратить нервно бить копытом. Притянув к себе голову жеребца, он тихо зашептал успокаивающим тоном:

— Твоя хозяйка — упрямица, и ее не переубедишь. Но она много значит для меня, и я тебя предупреждаю по-хорошему, Тор, смотри не навреди ей, не то клянусь всем святым, я всажу тебе пулю между глаз. Понял меня, приятель?

Тор с минуту смотрел на него, затем наклонил голову, выражая согласие. Со стороны его поведение походило на трюк с дрессированным животным. Джад с детства умел с ними общаться. Он мог успокоить испуганную лошадь или усмирить рассвирепевшее животное одним только звуком своего голоса. Джад сам не знал, каким образом это у него получалось и откуда у него такие способности, но он и не задавался такими вопросами. Этот дар способствовал его успеху в качестве тренера и приносил ему хороший доход.

Усмехаясь, он потрепал Тора по голове:

— Ну смотри у меня, приятель. Я на тебя надеюсь.

За спиной Джада остановился Альберт Перн, грум, в чьи обязанности входило чистить конюшни.

— Простите, мистер Девлин, я не ожидал вас здесь застать. Я думал, вы заняты с Тором и мисс Аной.

— Я и был занят, но возникло еще кое-что.

Джад вышел из стойла и закрыл дверцу. Его все еще тревожила безопасность Аны. При виде Альберта ему вдруг пришла мысль, как помочь делу.

— Альберт, у меня к тебе поручение. Утром нам доставят нескольких кобыл, которыми мне придется заняться, так что у меня не будет возможности работать с мисс Аной и ее лошадью. Я хочу, чтобы ты за это взялся.

Шестнадцатилетний Альберт радостно вспыхнул.

— Но, мистер Девлин, вы думаете мне это по силам?

Джад похлопал его по спине:

— Ты уже многому у меня научился. Если бы я не считал тебя пригодным для такой работы, я бы тебе ее не предложил. Но если ты желаешь навсегда оставаться грумом…

— Нет, нет, мистер Девлин, — перебил его Альберт, — я за честь почту работать с мисс Аной и Тором. Моя мечта — хоть наполовину походить на вас.

— Никогда не довольствуйся половинами, — шутливо предостерег его Джад. — Или все, или ничего. Ты отлично справишься, парень, я в тебя верю.

— Спасибо, сэр. Вы еще будете мной гордиться, вот увидите.

Дав указания Альберту, Джад направился к себе. Помимо приличного жалованья, ему, как управляющему, полагался уютный четырехкомнатный коттедж. Дом был прекрасно меблирован и окружен высокой живой изгородью, предоставлявшей его обитателю возможность скрываться от посторонних взоров. Войдя в комнату для гостей, которую он приспособил себе под кабинет, Джад сел за стол и опустил голову на руки.

Судьба жестока, подумал он. В Ане было все, что он надеялся когда-либо обрести в спутнице жизни. Высокая, стройная, настоящая женщина, не тепличный цветок, которых предпочитает большинство мужчин. Ана создана для него. Поцелуй только усилил в нем влечение к ней, обострил его желание. Но этому желанию суждено было остаться несбыточным.

Когда их только представили друг другу, мысль о романе сразу пришла ему в голову. Так, ничего серьезного, никаких взаимных обязательств. Но все изменилось, как только он ближе узнал ее. При всей ее вызывающей красоте и дерзкой независимости, Ана оставалась чистым, невинным созданием, глубоко тронувшим его сердце. Такую женщину не бросают после короткой интрижки. Ана — это навсегда.

Сегодня, когда он пытался объяснить ей, почему недостоин ее внимания, он сослался на ее дядю. Но она отказалась его слушать и потребовала сказать ей правду. У него было сильное искушение именно так и поступить.

Да, но что бы сказала Ана, если бы узнала, что он изгнанник и за его голову назначена награда? Поддержала бы или передала властям? Почувствовав усталость, Джад откинулся на спинку кресла и вздохнул. Почти десять лет тяготеет над ним поступок, совершенный им во имя мести. Возмездие-то было сладко, но цена оказалась слишком высока. Его изгнали из отечества, и свой родной дом он мог видеть только во сне. Все, что связывало его с родными, — это редкие письма от матери. Одиночество и раскаяние стали его постоянными спутниками. Несправедливость всего этого угнетала, но винить ему было некого, кроме себя самого.

«Я попал в эту историю по собственному недомыслию и должен нести свой крест. Ради нас обоих я должен избегать Ану. Она, быть может, меня возненавидит, но она заслуживает кого-то получше, чем осужденный убийца, какие бы чувства я к ней ни испытывал».

Неделей позже Диана вернулась к себе в крайнем раздражении. Желая остаться одна, она отослала Тилли спать и села за туалетный столик расчесать волосы.

— Нет, какова наглость этого человека! — бормотала она, беря в руки щетку. — Флиртует с горничной под самым моим носом! Со мной весь вечер ни слова не сказал, увиваясь за этой белобрысой потаскушкой.

— А что такое «потаскушка», Ана?

Уронив щетку, Диана стремительно повернулась и увидела своего юного кузена Майкла, улыбавшегося ей из-под кровати, где он прятался.

— Майкл Эндрю Прескотт, вылезай сию минуту! Ты меня чуть до смерти не напугал!

Майкл поднялся, смущенно улыбаясь. Его светлые волосы были взлохмачены. Одет он был в шерстяной халат и шлепанцы.

— Прости, Ана. Я просто хотел повидаться с тобой. У тебя на меня теперь совсем не осталось времени.

Диана притворно нахмурилась, укоризненно покачивая головой:

— Упрекая меня, ты все равно не оправдаешь свои проделки.

— Клянусь тебе, я не хотел тебя напугать. Анжела уехала, а Мэтью еще долго не приедет, мне и поговорить не с кем.

— Ну ладно, ладно, — вздохнула Диана. — Только не бери себе в привычку…

Майкл, бросившись ей на шею, прервал ее наставительную тираду.

— Спасибо, Ана! Я так и знал, что ты меня поймешь.

Высвободившись из его объятий, она пригладила ему волосы.

— Ну ты и вырос, Майкл. Может быть, ты уже теперь слишком взрослый, чтобы польститься на мятные леденцы?

— Обожаю мятные леденцы!

Диана, смеясь, указала на столик у кровати:

— Возьми там в банке. Но только немного. Твоей маме не нравится, когда ты наедаешься сладкого на ночь.

— Я знаю.

Майкл взял банку и уселся на постель. Болтая ногами, он достал самый большой леденец и засунул его в рот.

— Ана, ты мне не ответила. Фто такое «потаф-куфка»?

Диана не сразу поняла, что такое он сказал, а поняв, покраснела.

— Это… это… очень нехорошее слово, которое означает… такую… ну, в общем, молодую женщину. Мне не следовало его употреблять.

Вытащив изо рта леденец, Майкл захихикал.

— Но ты его употребила и при этом злилась! Что на этот раз сделал тебе мистер Девлин?

— На этот раз? — накинулась на него Диана. — Майкл, ты опять подслушивал чужие разговоры? После того, как тебя поймали за этим занятием в прошлом году, когда Джордж делал предложение твоей сестре, ты обещал больше никогда не подслушивать.

Майкл пожал плечами:

— А мне и не нужно было подслушивать. После того, как ты вчера утром жаловалась Тилли, весь дом знает, что вы поссорились.

Диана вспомнила свои слова и сморщилась от отвращения.

— Я была расстроена и говорила слишком громко. Извини, Майкл, что я о тебе плохо подумала.

— Ничего. — Засунув очередной леденец в рот, Майкл облизал пальцы. — Но скажи мне, почему мистер Девлин не хочет тебе больше помогать с Тором?

— Он заявил, что слишком занят. Он поручил это одному молодому человеку, которого зовут Альберт. Альберт славный парень, но с ума меня сводит своей осторожностью. «Не делайте этого, мисс Ана», «Вы ушибетесь, мисс Ана», «Мистер Девлин этого не разрешает», «Мистер Девлин говорит…», — Диана негодующе фыркнула. — Хоть Джада Девли-на и нет поблизости, но я только его и слышу.

Майкл достал еще леденец.

— Если мистер Девлин слишком занят, чтобы тебе помогать, почему он всегда стоит и наблюдает за тобой?

Это замечание привлекло внимание Дианы.

— Что это значит? Откуда ты знаешь, что он наблюдает за мной?

— Сам видел. Каждое утро я ищу насекомых для коллекции. Тилли говорит, что у меня будет самая лучшая коллекция. У меня есть…

— Не отвлекайся, Майкл. Расскажи мне про Джада. Я хочу сказать — про мистера Девлина. Майкл улыбнулся.

— Несколько дней назад я искал насекомых в роще у конюшни и видел, что у тебя очень здорово получались прыжки. И тут я заметил: мистер Девлин наблюдает за тобой из-за двери амбара. Когда ты повернула в его сторону, он нырнул внутрь, и ты его не увидела.

— Он, вероятно, следил за Альбертом.

— Не думаю. Я там каждый день бываю, и он всегда за тобой наблюдает. Даже когда ты одна, без Альберта.

Майкл достал еще леденец и стал разглядывать его в свете лампы.

— Для человека, утверждающего, что он очень занят, твой мистер Девлин проводит слишком много времени, ничего не делая, а только следя за тобой.

— Он не мой… ну да ладно.

Диана задумалась. Она подозревала, что Джад использовал свою занятость только как предлог, чтобы не оставаться с ней наедине. Теперь она была в этом уверена. А остальное? Его нежелание говорить с ней? Его позднее появление за ужином и раннее исчезновение? А его флирт со служанкой? Это он тоже затеял, чтобы отбить у нее интерес к себе?

Зевая, Майкл поднялся:

— Ну, я пошел спать. Спасибо за леденцы. Увидимся за завтраком.

Он поставил банку на стол и направился к двери. На пороге он остановился и обернулся к ней с усмешкой.

— Кстати, кузина, «белобрысая потаскушка», — сестра Альберта, Мэй. Она замужем за Уолтером, старшим садовником, и у нее двухмесячный ребенок. Я уверен, твой мистер Девлин просто хотел тебя позлить за ужином.

Диана мысленно ахнула. Устами младенца! Как же это она сама не сообразила? Она встала и, взяв банку с леденцами, протянула ее Майклу. Взъерошив ему волосы, она обняла его:

— Это тебе, Майкл. Я рада, что ты зашел ко мне. Приятных снов.

Майкл прижал банку к груди.

— Спокойной ночи, Ана.

— Благодаря тебе, милый кузен, я буду спать очень спокойно.