Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Хочу ребенка!

ModernLib.Net / Зарубежная проза и поэзия / Грин Джейн / Хочу ребенка! - Чтение (стр. 18)
Автор: Грин Джейн
Жанр: Зарубежная проза и поэзия

 

 


      Но еще больше он любит проводить время с семьей.
      Хотя теперь он уже не уверен. Сейчас он принимает все больше и больше заказов, работая на пределе своих возможностей. Он обнаружил, что приходится задерживаться на работе допоздна, потому что его мебель становится все более популярной. Он даже начал подумывать о развороте в журнале «Мир интерьеров». Проклятье. Многие его знакомые убили бы за такую возможность.
      И он постепенно начинает понимать, что ему не хочется возвращаться домой. В дом, который превратился в арену для скандалов. Криков. Истерик. Как он уже говорил Сэм, ему кажется, будто в собственном доме он ступает по минному полю. Все, что он говорит или делает, неправильно, и любое его слово, поступок встречается ледяным взглядом или раздраженным вздохом.
      Он пытается быть хорошим мужем и хорошим отцом, но в последнее время стал замечать, что не может быть ни тем, ни другим. Если бы он был хорошим мужем, Сэм не относилась бы к нему с таким презрением. Если бы он был хорошим отцом, она бы не вмешивалась и не отнимала у него Джорджа при первой же возможности.
      Какое-то время ему казалось, что это нормально. Что такое бывает у всех родителей, когда в доме появляется новорожденный. Он списывал все на разбушевавшиеся гормоны. Забавно, ведь все ему говорили, что он счастливчик: беременность у Сэм проходила чудесно, она светилась от радости, вся цвела и наслаждалась жизнью.
      Ему уже приходило в голову, что, может быть, сейчас он за это расплачивается, но он все еще надеялся, что это пройдет.
      «Ты что, не видишь, Крис, подгузник же болтается», – раздраженно говорила Сэм, отталкивая его от пеленального столика и переделывая его работу, тяжело вздыхая.
      «Крис, ты что, спятил, вода слишком горячая».
      Сэм выгоняла его с кухни и ставила бутылочку в морозильник, тяжело вздыхая.
      Он молча отходил в сторону и уходил из комнаты, решив, что только мешает, вместо того чтобы помогать. Через несколько минут он садился читать газету в гостиной, и тут влетала Сэм и начинала орать, что от него помощи в жизни не дождешься.
      И с каждым днем становилось только хуже.
      Дело даже не в истериках. Они прекратились, но воздух в доме будто пропитался желчью и презрением. Чем больше времени Крис проводил дома, тем отвратительнее он себя чувствовал.
      Большую часть дня он проводил в подавленном состоянии. Глядя на Сэм, он не мог понять, что с ней произошло. Что с ними произошло. Он смотрел на Джорджа, на это удивительное, чудесное существо, и понимал, что их взаимная радость в его присутствии, счастье от каждого движения, что делал малыш, должны сближать их, а не отталкивать все дальше друг от друга.
      Мастерская стала единственным местом, где он может вздохнуть свободно и расслабиться. В том, что он открыл в себе трудоголика, есть преимущества – предложения из журналов, множество новых заказов и беспрерывные телефонные звонки – но, честно говоря, он вполне мог бы обойтись и без них.
      – Привет, дорогая, – Крис пытается говорить ласковым голосом, так как напротив него сидит Джилл Марш, давняя и любимая клиентка, и ободряюще улыбается. – Нас всех пригласили к Джилл и Дэну в гости, на чай, в следующее воскресенье. Лили всего на несколько месяцев старше Джорджа, и Джилл предложила, чтобы малыши пока поиграли, а мы посидели за новым обеденным столом.
      Сэм никогда не видела Джилл Марш, знала ее только по рассказам Криса. Они примерно одного возраста, но Джилл преспокойненько сидит на шее у мужа (он какая-то шишка в журналистике). Когда у Джилл случается обострение комплекса вины оттого, что она не работает, она начинает заниматься обустройством интерьера. Они живут в готическом особняке в Хайгейте, который не раз попадал на страницы журнала «Дом и сад».
      Сэм знает, что Крис и Джилл всегда были друзьями. Джилл нравится рассказывать всем, что она «от крыла» талант Криса. Правда, ее утверждение не так эффектно, как хотелось бы, потому что Крис не такая уж и знаменитость, а все потому, что не захотел пожертвовать семьей ради карьеры. Но Джилл более влиятельна, чем все его клиенты, вместе взятые, и именно благодаря ей у него в последнее время появилось столько заказов.
      Джилл всегда мечтала познакомиться с Сэм. А Сэм хотелось увидеть Джилл, но почему-то у них никогда не доходили руки. Когда они почти одновременно забеременели, Крис только и делал, что передавал приветы, советы и забавные истории.
      Один раз они даже разговаривали по телефону, и Сэм поняла, что Джилл ей понравится и они могут стать друзьями. Это было незадолго до родов. Джилл засмеялась и сказала, что на ближайшие несколько месяцев лучше никаких встреч не назначать. Но когда Сэм будет готова общаться, пусть позвонит, и они обязательно встретятся.
      С тех пор прошло семь с половиной месяцев, но Сэм все еще не готова начать общаться. А вот Крис готов. Он готов сделать все, что угодно, лишь бы их отношения снова стали напоминать нормальную семью, что бы вернуть хоть отблеск прежней жизни.
      Лишь недавно Крис начал осознавать последствия их вынужденной изоляции, вызванной рождением ребенка. Лишь сейчас он начал понимать, насколько разрушительно для отношений каждый вечер смотреть телевизор, а потом ложиться спать. Когда проводишь каждый вечер с человеком, которого ты раздражаешь, это опустошает твою душу.
      Крису не хватает общения. Он скучает по тем временам, когда можно было взять и ни с того ни с сего выскочить в кино. Он души не чает в ребенке, но понимает, что нужно что-то менять, и единственное, что приходит ему в голову, – нужно силой заставить Сэм выйти в реальный мир.
      Чем больше она отгораживается от всего мира, тем более замкнутой и угрюмой становится. Единственные радостные моменты для нее – то, что связывает ее с прежней жизнью. Когда звонит Джулия, Сэм так звонко и заливисто смеется, что слышно даже на первом этаже. Сейчас он уже так редко слышит ее громкий, заразительный смех, что это кажется ему необычным. Когда она ненадолго забывает о том, что ненавидит его, и на минуту вновь вспоминает, что Крис – мужчина, за которого она вышла замуж, мужчина, которого она любит.
      И вот сегодня в его офис заходит Джилл. Джилл, которая, кажется, совершенно не изменилась после родов. Джилл, мама годовалой Лили. Обаятельная, дружелюбная, забавная Джилл.
      Для Криса она – словно глоток свежего воздуха.
      – О'кей.
      Сэм принимает приглашение, не в силах придумать подходящего повода отказаться. Ей не хочется идти в гости не потому, что она уже не горит желанием познакомиться с Джилл. Просто она чувствует себя неуверенно. Когда твоему ребенку семь с половиной месяцев, а ты все еще не сбросила лишние двадцать фунтов, беременность перестает быть достойным оправданием. Кроме того, к ее ужасу и отвращению, у нее выпала почти половина волос, но она до сих пор отказывается сделать стрижку, и волосы свисают длинными кудрями, как у жалкого подобия той женщины, которой она была до рождения Джорджа. Женщины, которой она планирует стать снова.
      Положив трубку, Сэм думает, реально ли похудеть на пятнадцать фунтов всего за неделю? Сумеет ли она втиснуться в платье от «Уэйрхаус» шестнадцатого размера (у них очень выгодный крой), или стоит вдохнуть новую жизнь в леггинсы, которые она носила всю беременность и которые уже протерлись почти до дыр в шаге?
      Крис опускает трубку и сообщает Джилл хорошие новости. Она взволнованно хлопает в ладоши.
      – Умираю от нетерпения, хочу познакомиться с Сэм. Удивительно, все эти годы мы знали друг друга только понаслышке, и теперь вы, наконец, придете к нам в гости. И я увижу чудесного малыша Джорджа. Скажи, ты ведь любишь его больше всего на свете?
      При мысли о Джордже впервые за весь день у Криса в глазах загорается огонек. И лишь тогда Джилл замечает, как он изменился и каким унылым был все время до этого.
      – Ты в порядке, Крис?
      – Конечно, – их связывают профессиональные отношения.
      Может, в будущем они и подружатся, но он недостаточно хорошо знает Джилл, чтобы довериться ей. Но кое-что он все-таки спросит.
      – Скажи мне, – говорит он, не в силах сдержаться, глядя на нее с интересом, ведь дочка Джилл всего на шесть месяцев старше Джорджа, а Джилл выглядит потрясающе, даже лучше, чем прежде.
      Спокойнее.
      – Как тебе удается выглядеть так потрясающе, когда у тебя маленький ребенок? Как ты справляешься? Ты ни капельки не изменилась.
      – Почему ты спрашиваешь? – тихо произносит Джилл.
      Она польщена, но и обеспокоена. Крис лишь пожимает плечами и улыбается.
      – Первые несколько месяцев были сущим кошмаром, – медленно произносит она, пытаясь угадать по реакции Криса, каким тоном говорить и что сказать, чтобы поднять ему настроение.
      Он явно оживился, и она продолжает, как ей кажется, в нужном ключе, потому что признается в этом не каждому встречному.
      – Я была измучена. Страдала от депрессии. Мне было одиноко, и меня все раздражало.
      – И как ты справилась с этим? – прерывает ее Крис.
      Ему хочется услышать ответ, немедленно найти панацею от своего несчастья, избавиться от мучающей его депрессии, одиночества и раздражения.
      Джилл пожимает плечами.
      – Не могу сказать, когда именно это случилось. Думаю, постепенно, месяце на восьмом-девятом просто стало легче. Я уже не так уставала, и не злилась по любому поводу. Я снова почувствовала себя человеком, стала чаще выходить, ухаживать за собой. Лили тогда начала нормально спать, и это тоже помогло. Но к тому времени я дошла до точки и поняла, что не могу все делать в одиночку. Наняла помощницу, и два с половиной дня в неделю снова смогла жить своей жизнью. Я обожаю Лили. У меня в жизни нет ничего дороже нее, но мне нужно немного времени и для себя.
      – Именно это я пытался объяснить Сэм, – печально произносит Крис.
      – У нее те же самые проблемы?
      – В точности. Она стала совсем не похожа на ту женщину, на которой я женился, и у нее есть этот пунктик – быть идеальной матерью, поэтому она не хочет, чтобы ей кто-нибудь помогал. Впрочем, у нас все равно нет денег на няню, – фыркает Крис.
      – Что ж, когда выйдет эта статья в журнале, все может измениться.
      – Знаю, но дело не только в этом. Она стала совсем другим человеком. Больше не улыбается, и мне кажется, она очень несчастна. У тебя было то же самое? Это пройдет?
      – Я бы не сказала, что была несчастна, но на то, чтобы приспособиться к роли матери, ушли месяцы. Хотелось бы мне тебе сказать, что в один прекрасный день произойдет событие, которое окажется поворотной точкой, но на самом деле так резко ничего не случится. Просто как-то утром я проснулась и почувствовала себя легко. Раньше мне казалось, будто я бреду сквозь туман, но вдруг туман рассеялся, и я снова стала полна энергии, радости. И с тех пор с каждым днем жизнь становится все лучше и лучше.
      Крис вздыхает.
      – Хотел бы я, чтобы с Сэм произошло то же самое.
      – А у нее есть подруги с маленькими детьми? – осторожно спрашивает Джилл.
      – Нет. В том-то и проблема отчасти. Она целый день сидит дома с Джорджем или гуляет в парке, но все равно одна. Она не хочет ходить в эти группы матери и ребенка…
      – И я ее прекрасно понимаю! – смеется Джилл.
      – Но сейчас она ни с кем не видится. Две ее лучшие подруги живут в Нью-Йорке. Я вижу, что ей одиноко, что она отчаянно хочет подружиться с кем-нибудь, у кого малыши того же возраста, но она ничего не делает, чтобы найти подруг.
      – Что, если она не может? – Джилл пожимает плечами. – Может, у нее депрессия, и она не хочет общаться. Все пройдет, поверь мне. Обязательно пройдет.
      – Точно?
      – Да. Даже если нет, вы придете в нам в гости в следующее воскресенье, и я точно знаю, что мы с Сэм понравимся друг другу и подружимся.
      – Можно еще кое-что спросить? – говорит Крис с благодарной улыбкой. – На Дэна это повлияло? Ты говорила, будто жила как в тумане. Это сильно повлияло на ваши отношения?
      Джилл замолкает. Она не уверена, что Крис захочет услышать правду, но она должна быть честной. К тому же он наверняка испытает облегчение, услышав се ответ.
      – Нет. Не скрою, нам пришлось нелегко, но я ни разу не задумывалась о том, чтобы уйти от него, – она ободряюще улыбается, надеясь, что Крис обрадовался.
      Ведь она сказала именно то, что он хотел услышать.
      – А Дэн? – спрашивает Крис.
      На лице его застыло беспокойство.
      – Он не задумывался?
 
      – Ты уверен, что я нормально выгляжу? – в который раз шепчет Сэм Крису.
      Они стоят на пороге дома Джилл и Дэна. Она одергивает черный кардиган-тунику (от «Маркс и Спенсер» – спасибо им за эти чудесные туники, скрывающие все огрехи фигуры) и пытается запахнуть его на груди. Безрезультатно. Тогда Сэм плотно запахивает шерстяное пальто, чтобы скрыть полноту.
      Крис берет Джорджа на руки. Открывается входная дверь, и на пороге появляется маленькая девочка, которая с любопытством их разглядывает. Дэн, стоящий позади, улыбается и тихонько отодвигает ее с прохода, приглашая их в дом.
      – Крис, рад тебя видеть! – они уже пару раз встречались. – Это Лили. А ты, наверное, Сэм. И симпатяга Джордж. Заходите, заходите. Добро пожаловать, – Сэм протягивает руку, но Дэн наклоняется и целует ее в щеку, потом обнимает ее за плечи и провожает в холл.
      И, когда он опускает руку ей на плечо, Сэм вдруг пронзает странное ощущение. Такого она не испытывала уже давно. Щеки заливаются румянцем, а в животе порхают бабочки, и ее тут же охватывает внезапное волнение. Какая глупость, думает она. Мужчина, довольно привлекательный, проявляет внимание и любезность, положив руку мне на плечо, как сделал бы любой гостеприимный хозяин, а я при этом чуть не испытываю свой первый за год оргазм.
      – Сэм! – из кухни появляется Джилл и приветливо обнимает Сэм.
      Сэм с радостью обнимает ее в ответ. Ей хочется возненавидеть Джилл за то, что она такая худенькая, счастливая, ухоженная, зато, что у нее такой прекрасный дом и сексуальный муж, но она не может.
      – Я очень, очень рада вас видеть. Не заблудились по дороге? Проходите, садитесь, я пока поставлю чайник. Заметила мебель своего мужа в холле? – Джилл болтает без умолку, а Сэм пытается держаться бодрячком. – И здесь тоже. Смотри. Правда, он настоящий мастер? Как тебе повезло! Должна сказать, для мамы ребенка семи с половиной месяцев… ему ведь семь с половиной? – Сэм кивает. – …Для мамы семи месячного ребенка ты выглядишь изумительно. Как только тебе это удается?
      Если бы эти слова произнес кто-то другой, Сэм бы подумала, что над ней издеваются. Наверняка разглядела бы за словами сарказм. Но Джилл тоже недавно родила, и она знает, что хочет слышать Сэм, когда чувствует себя толстой и обессиленной. Ее голос искренен, и она видит, как от ее слов Сэм расцветает на глазах.
      – Шутишь! – Сэм смеется, но ее улыбка искренна. – Я на бегемота похожа. Посмотри! Я огромная!
      – Ничего подобного, – отвечает Джилл. – Ты – красавица.
      – Ты себя в зеркало видела? Лили год и два месяца, а вид у тебя такой, будто ты только что сошла с подиума.
      – Я так и знала, что ты мне понравишься, Сэм!
      Джилл пожимает Сэм руку и отправляется на кухню приготовить чай.
      – Что мне делать с Джорджем?
      Крис кладет Джорджа на пол. Малыш сидит, похожий на маленькую взбитую подушку, наклонившись вперед и изучая узор на персидском ковре. Завалившись набок, он перекатывается и приближает лицо к ковру, а потом медленно, раскрыв рот, пытается съесть особенно аппетитную на вид красную завитушку.
      – Ох, Джордж, – мурлычет Сэм, подхватывая его и покрывая поцелуями, – хитрая маленькая обезьянка.
      Крис улыбается, наблюдая за ними. Он видит, что рядом с Джилл Сэм сразу же расслабилась, и ему нравится видеть ее такой. Совсем как в старые добрые времена.
      – Крис! – кричит Джилл с кухни. – Иди посмотри стол. Он здесь.
      Сэм усаживается на край дивана, и тут в комнату возвращается Дэн. Она втягивает живот, но тут же отпускает, понимая, как нелепо себя ведет. Она замужем, не говоря уж о том, что у нее ребенок, не говоря уж о том, что она размером со слона.
      Сэм опять втягивает живот.
      Дэн падает на диван рядом с ней и вытягивает ноги на кофейный столик. Она вдруг остро ощущает его близость. Своей правой ногой он нечаянно касается ее полного бедра, но, похоже, он не замечает.
      Сэм не может думать ни о чем, кроме этого прикосновения.
      – Лили – свет моей жизни, – вздыхает Дэн, лениво потягиваясь и облокачиваясь одной рукой на спинку дивана. – Но я бы отдал все, что угодно, что бы сейчас поехать в отпуск.
      – Боже, мне можешь не рассказывать, – отвечает Сэм голосом, который даже ей самой кажется робким.
      Уходи, думает она. Мне не справиться с таким опасно привлекательным мужчиной, который сидит так близко и провоцирует меня на непристойные мысли. Не уходи, думает она. Останься и напомни мне, что я все еще могу ощущать, что это все еще возможно, что я не старая зануда, которая уже никогда не испытает страсть.
      – Нет уж, расскажу, – улыбается Дэн, поняв ее слова буквально. – Сейчас я бы хотел лежать в гамаке, подвешенном между двумя пальмами на необитаемом острове в Карибском море.
      – И чтобы официант в униформе подносил тебе ромовый пунш? – улыбается Сэм.
      Ей нравится эта пустая болтовня и ложное ощущение интимности, которое возникает при разговоре.
      – Отличная мысль? – смеется он. – А ты?
      – У – Белый песок. Бирюзовая вода. Жара, ужасная жара. На мне бикини, и я наконец похудела после беременности… – она вовсе не хотела этого говорить, но должен же он знать, что она не всегда была такой толстухой, – …и я лежу в волнах прибоя, чтобы охладиться.
      – Не надо тебе худеть, – говорит Дэн.
      И хотя Сэм понимает, что он говорит это только из вежливости, в глубине души она надеется, что, возможно, в его словах кроется что-то большее. Что, если он с ней заигрывает?
      – Ты и так красивая.
      Она заливается краской.
      – Чем вы тут занимаетесь? – в гостиную заходит Джилл с подносом, на котором стоит чай, печенье и пирожные.
      Но Сэм решает, что обойдется без сладостей.
      – Да так, ничем.
      Дэн снова потягивается, а Сэм пытается усилием воли остудить горящие щеки.
      – Мечтаем потихоньку. Тебе это неинтересно.
      Крис поднимает бровь. Он не произносит ни слова.

26

      Крис в восторге. Мрачная Сэм последних нескольких месяцев всего за пару дней преобразилась до неузнаваемости. Все началось с чаепития у Дэна и Джилл. Похоже, Джилл оказала на Сэм положительное влияние. Так Крис и думал.
      Они вчетвером прекрасно провели время, пообещали скоро опять собраться вместе, и Дэн предложил поужинать и пойти в кино. У него были билеты на предпремьерный показ «Изгоя» с Томом Хэнксом. Крис взглянул на Сэм, ожидая, что она сделает то же, что обычно: отклонит приглашение, сказав, что не доверила бы Джорджа няньке. Но, к его изумлению, она с готовностью закивала.
      По пути домой Сэм будто снова ожила. Болтала без умолку, шутила и даже смеялась. Искренне. Трижды! Крис с нежностью смотрел на нее и чувствовал, как его гнев тает. Когда они вернулись домой, искупали Джорджа и уложили его в кроватку, Сэм впервые с рождения ребенка сама предложила заняться сексом. И этим дело не ограничилось. Она накинулась на него с животной страстью. Никак не могла насытиться. Крис привык быть лидером в сексе, но Сэм внезапно принялась рычать от желания и изгибаться, принимая позы, о которых он и не слышал. Это было невероятно.
      Но Крис и не подозревал, что, целуя его в губы, Сэм представляла Дэна. Постанывая от удовольствия, проводя кончиком языка по его левому соску, она думала о Дэне. Спускаясь все ниже по его животу, она мечтала о Дэне.
      Она закрыла глаза и позволила желанию захлестнуть ее тело, едва сдерживаясь, чтобы не выкрикнуть имя Дэна, но представляя его с каждым вздохом, каждой судорогой страсти, испытывая наслаждение, которое, как она думала, ей уже никогда не ощутить.
      Позже, когда Крис уснул, Сэм лежала в постели с широко раскрытыми глазами, глядя в потолок, и предавалась необузданным фантазиям. Воображала, как Дэн влюбится в нее без ума, бросит Джилл и Лили. Они с Дэном и Джорджем заживут счастливо и будут вместе вечно. Кто знает, может, Джилл с Крисом потом сойдутся… Чего только в жизни не бывает.
      Она перебирала возможности, продумывала все варианты, в то время как Крис беспокойно ворочался рядом. И, когда наконец в два часа ночи Сэм уснула, на лице ее играла улыбка.
      Все последующие дни прошли в мыслях о Дэне. Странно, но ее новообретенная любовь позволила ей быть более нежной с Крисом. Она уже смирилась с тем, – что вышла замуж не за того мужчину. Он в этом не виноват, и, зная это, она относится к нему с добротой, с уважением, потому что, в конце концов, он и понятия не имеет, что она лишь пытается выиграть время. Она уверена, что Дэн чувствует то же самое. И на следующий день размышляет об этом часами, вспоминая каждый взгляд, каждую улыбку, каждое движение. Помните, как он поцеловал ее в знак приветствия? Безусловно, это слишком интимный жест, который предназначается только для самых очаровательных женщин. То есть для нее.
      Помните, как он подошел и сел рядом, задев ногой ее бедро? Это точно был знак! А как он сказал, что ей не нужно худеть, что она и так красавица? Она! Красавица! Она нравилась ему такой, какая есть! Он явно заигрывал. Сэм обнимает себя и улыбается. Все тело окутывает сияющее тепло. Точно, он с ней заигрывал и чувствует то же самое.
      В глубине души она надеется, что он позвонит, и каждый раз, когда звонит телефон, и оказывается, что это кто-то другой, она испытывает разочарование.
      Каждый раз, когда в тишине раздается звонок, она вздрагивает. И, прежде чем поднять трубку, колеблется, пытаясь придать голосу сексуальные и провокационные нотки.
      – Алло, – мурлычет она в телефон, моля бога, что бы это оказался Дэн, моля бога, чтобы он думал о ней каждую минуту, как и она о нем.
      – Привет. Это я. Что случилось? – это Крис.
      – Ничего. А что?
      – У тебя голос какой-то странный. Я даже подумал, что трубку снял кто-то другой.
      – Кто еще мог снять трубку, кроме меня?
      – Такое впечатление, что это был кролик из рекламы микстуры от кашля.
      На ее лице расплывается улыбка. Именно такого эффекта она и добивалась.
      – Правда? – произносит она невинным тоном. – Спасибо за комплимент. Надо почаще говорить таким голосом.
      – Хм-м. Очень интересно.
      Крис улыбается, вспоминая, какой обворожительной и сексуальной была его жена в постели прошлой ночью.
      – Может, результаты окажутся неожиданными и приятными.
      – У тебя все в порядке? – она опять говорит нормальным голосом.
      У Сэм нет ни малейшего желания внушать Крису сексуальные мысли в середине утра.
      – Да. Только что говорил с Джилл. Билеты на «Изгоя» на шесть пятнадцать в воскресенье вечером, и значит, потом можем пойти поужинать. Джилл предложила пойти в «Монтану».
      – Отлично!
      Сэм заметно оживляется, уже начав продумывать свой наряд.
      – Замечательная идея.
      – Но ты уверена, что твоя мать не выкинет очередной номер? Вдруг окажется, что она опять занята.
      – Нет. Я заставила ее поклясться. Она посидит с ребенком, сто процентов, но мы должны вернуться к одиннадцати.
      – К одиннадцати?
      Крис присвистывает.
      – Ни чего себе. Поздновато, тебе не кажется?
      Сэм снисходительно улыбается.
      – Дьявол, Крис, сейчас для нас и восемь поздновато.
      – Я рад, что это сказала ты, а не я.
      – Почему? Обычно ты это говоришь. Какая разница.
      – Разница в том, что, когда я это говорю, ты на меня набрасываешься и начинаешь твердить, что я не понимаю, как ты устаешь.
      – Ты не понимаешь, – огрызается Сэм, но Крис отказывается начинать ссору.
      – Сэм, вовсе необязательно сейчас ругаться.
      Сэм немного пыхтит про себя, и, хотя ей тяжело удержаться от хорошей драки, решает не ввязываться. В конце концов, сейчас у нее на уме более важные вещи.
      Например, что надеть, когда собираешься встретиться с мужчиной, который может оказаться любовью всей твоей жизни?
      Черные брюки. (Остались со времен беременности, но вполне сгодятся).
      Туника из мятого бархата цвета бургундского вина, которая изумительно сидит, и к тому же с глубоким вырезом – подчеркивает роскошный бюст. (Куплена сегодня).
      Черные сапожки на высоком каблуке, которые добавляют ногам столь необходимые несколько дюймов. (Куплены сегодня).
      Что еще положено делать, когда собираешься увидеться с мужчиной, который может оказаться любовью всей твоей жизни?
      Записаться к парикмахеру, и наконец со слезами распрощаться с длинными золотистыми кудрями, которые выглядели роскошно в двадцать лет, когда волосы были густыми и блестящими, но после рождения ребенка свисают засаленными патлами и делают ее похожей на старую овцу в шкуре ягненка.
      Отвезти ребенка в спортклуб и, оставив его в детском зале, заплатить неприлично крупную сумму за годовой абонемент. Правда, можно покупать абонемент каждый месяц и прекратить выплаты, если спустя шесть недель перестанешь ходить на занятия. Но Сэм решает, что, заплатив сразу за год, она почувствует себя виноватой, если пропустит хоть день, и таким образом будет ходить в клуб до конца своей жизни.
      В том же спортклубе записаться в салон красоты. Сделать эпиляцию горячим воском, удалить усики с помощью электроэпиляции, и испытать на себе полный набор косметических процедур. Когда косметолог улыбается и говорит, что муж Сэм будет доволен, она испытывает укол вины и сильное искушение выложить все – ведь намного легче довериться незнакомому человеку, а женщина в белом халате выглядит так доверительно. Но ей удается не проболтаться о мужчине своей мечты.
      Потом Сэм едет в супермаркет и закупает диетическую еду «Хайнц», низкокалорийные шоколадно-карамельные батончики, рисовые кексы с карамелью, обезжиренные на 98 процентов, и обезжиренный сыр. Подойдя к кассе, она понимает, что вряд ли похудеет, если, гуляя по супермаркету, уже умудрилась слопать три шоколадных батончика. Поэтому Сэм неохотно возвращает на место сыр и рисовые кексы и направляется к фруктовому прилавку, чтобы нагрузиться яблоками и грейпфрутами.
      Потом она идет по Хэмпстед-Хайстрит почти на грани истерики, проклиная дизайнеров за то, то у них нет больших размеров. (Не может быть, что я растолстела больше шестнадцатого размера, думает Сэм. Ни за что на свете. Эти чертовы дизайнеры просто стремятся привлечь больше тощих клиентов). Наконец она останавливается, на изумительных сапожках на высокой шпильке и чудесном топике, на котором повсюду написано ее имя и который сидит идеально.
      Сэм звонит своей лучшей подруге, которая превратилась в грозу вечеринок и в данный момент зажигает где-то в Нью-Йорке, и оставляет отчаянное сообщение на автоответчике, умоляя ее перезвонить, потому что ей просто необходимо с кем-то поделиться, иначе она взорвется.
      Но Джулия все не звонит, поэтому Сэм вытаскивает из ящика старую записную книжку и пролистывает страницы в поисках кого-нибудь, хоть кого-нибудь, с кем можно было бы поделиться радостной новостью. Но потом понимает, как странно звонить кому-то, с кем не разговаривала уже много месяцев, и выплескивать на беднягу историю о разрушенном браке и новообретенном счастье в лице чужого мужа.
      Поэтому она сажает ребенка в коляску (в который раз за сегодня) и толкает коляску по Мэнсфилд-роуд по направлению к Грин-стрит. Оставляет коляску у входа в кафе (можно было бы сесть снаружи, но дождливая, унылая декабрьская погода не располагает к распитию капучино на улице, каким бы горячим он ни был). Усаживает Джорджа на высокий стульчик, вручает ему бутылочку сока и сухарик с пониженным Содержанием сахара, чтобы он вел себя спокойно, и догружается в мечтания.
      – Извините. Здесь занято? – грезы Сэм прерывает высокая женщина с рюкзачком, пристегнутым к животу.
      В рюкзачке сидит новорожденный младенец.
      Его едва видно, но, наверное, он крепко спит, так, как не издает ни звука.
      Сэм улыбается и качает головой, хотя она не совсем уверена, что хочет, чтобы кто-то вторгался в ее пространство. Не сегодня. Но ведь именно этого она ждала все эти несколько месяцев. Мечтала, что у нее появится подруга с ребенком, которая живет рядом. Подруга, которую она себе именно так и представляла. Почему эта женщина подошла к ней именно сегодня, когда голова у нее занята другим, когда она рада побыть в одиночестве и помечтать о Дэне?
      – Как я вам завидую, – женщина садится за столик, улыбается, ловко отстегивает рюкзачок и снимает со спящего младенца лимонно-желтый теплый комбинезон.
      Она показывает на Джорджа, который с довольным видом мусолит сухарик и болтает сам с собой, оглядывая посетителей кафе.
      – Мы все еще кричим всю ночь, и я жду не дождусь, когда же можно будет вынуть ее из этого чертова рюкзака и посадить на высокий стульчик.
      Сэм улыбается, проникаясь симпатией к женщине. Она ясно помнит, как это было с Джорджем.
      – Не так уж все весело и спокойно, как кажется. Скоро он начнет ползать, и его нельзя будет оставить ни на секунду.
      Подходит официантка.
      – Капучино, пожалуйста, – говорит женщина.
      Официантка вопросительно смотрит на Сэм, и та заказывает то же самое. Сэм расслабляется, и ей хочется узнать как можно больше об этой женщине.
      – У вас знакомое лицо, – говорит Сэм. – Вы живете неподалеку?
      – Да. На Эстель-роуд. А вы?
      – Оак-Виллидж.
      – Как здорово. Обожаю эти пряничные домишки. Внутри они выглядят так же чудесно, как снаружи?
      – Чудесно, – смеется Сэм. – Но по размеру они на самом деле не больше пряничного домика.
      – О да. Понимаю. У нас дом с террасой, в викторианском стиле, унылый снаружи, но внутри огромный. Звучит ужасно, да? Вообще-то, это дом моего бойфренда, я недавно переехала, поэтому все еще поражаюсь его размерам. Наверное, вам показалось, что у меня знакомое лицо, потому что я местная. Господи, единственное, что позволяет мне сейчас не сойти с ума, – выйти из дома и отправиться на четырехчасовую прогулку. Все, что угодно, лишь бы этот ангелочек ненадолго заткнулся.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22