Мисс Брайерли внимательно изучала лица присутствующих, но, к ее разочарованию, в них не проскользнуло ничего подозрительного – никто не побледнел, не потупил взор – одно лишь любопытство!
      – Не хотите ли вы сказать, что среди англичан есть такие, которые разделяют идеи бонапартизма? – прервала всеобщее молчание миссис Алленсон. В ее голосе сквозило негодование.
      – К сожалению, это так, – сказал Дамиан. – Нами точно установлено… имеются неопровержимые доказательства… – и лорд Левингтон демонстративно повернулся к Генри, давая понять всем, в чьих руках находятся в настоящее время «эти самые доказательства». И к величайшему торжеству троих заговорщиков, все головы повернулись к лорду Алленсону.
      – Простите, господа, – Генри хлопнул ладонью по столу. – Мне кажется, мы затронули довольно неприятную тему для столь прекрасного вечера. Я не имею ни малейшего желания втягивать своих друзей в нудные дискуссии о государственных делах. Достаточно того, что мой стол завален всеми этими бумагами, которые отнимают уйму времени и сил. И еще сегодня говорить о них – непростительно! Извините меня, давайте отдохнем от дел и забот! Сегодня мы празднуем рождение моей дорогой дочурки!
      – А кто-нибудь читал статью Джона Мак-Адама «Нынешнее положение в дорожном строительстве»? Я нахожу ее довольно интересной! – Мистер Торнтон решил изменить предмет разговора. За столом опять оживилась беседа на политические и экономические темы, начались сетования на тяжелую послевоенную жизнь.
      Но мисс Брайерли не слушала говорящих, сосредоточившись на одной главной мысли: «Спектакль за столом разыгран, как по нотам, и скоро должно последовать второе действие пьесы. Теперь кабинет Генри станет сценой – там, в письменном столе, ждет Лиса фиктивное сообщение, вложенное в мешок с дипломатической почтой. Оно никогда не пересечет Ла-Манша и никогда не попадет на стол Веллингтона в Камбре. Оно предназначено только для Лиса, и он должен клюнуть на приманку!»

* * *

      Слуги между тем разносили все новые кушанья: жареную говядину и оленину, дичь, фаршированную яблоками, запеченную индейку. На десерт были предложены вишневое мороженое, пирожные со взбитыми сливками и пудинг со смородиной.
      Жюстине казалось, что этот обед не кончится никогда. После десерта дамы перешли в гостиную, где их ожидал чай, а мужчины остались за столом попробовать отличный портвейн из богатых погребов Алленсонов.
      После чашки чая нервное напряжение Жюстины возросло, и это не ускользнуло от внимания окружающих.
      – У тебя такой вид, словно ты попала в муравьиную кучу, – заметила с улыбкой Чэрити.
      Жюстина взяла себя в руки и ответила подруге вполне спокойно:
      – После такого застолья трудно дышать! Мне необходимо прогуляться по свежему воздуху, иначе я стану походить на Норины пуховые подушки или… на некоторых из приглашенных дам.
      Подруги переглянулись и расхохотались.
      – Кстати, ты заметила, что Роджер сегодня за столом не притронулся к своему бокалу? – спросила Чэрити.
      – По-видимому, он сделал кое-какие выводы из полученных уроков и, дай Бог, решил понемногу менять свой образ жизни, – ответила Жюстина.
      – Что ж, все в руках Господа! Отец сказал, что не пустит, его больше на порог. Боюсь, на этом моя дружба с мистером Траубриджем закончится, – Чэрити тяжело вздохнула. – Впрочем, он сам во всем виноват.
      – Ты жалеешь об этом?
      – Не знаю… – мисс Торнтон задумалась. – Он такой милый, добрый. Я так привыкла к его ухаживаниям, но сильного влечения к нему у меня нет. Я отношусь к нему по-товарищески.
      – Надеюсь, ваше ночное путешествие не отразилось на твоем здоровье?
      – Нет, как любит повторять мой отец, я всегда в норме. Еще одно его любимое сравнение: здоровье, как у молодой лошадки!
      Мисс Брайерли услышала в коридоре голоса мужчин. Они весело перебрасывались шутками и всей компанией присоединились к женщинам. Дамиан направился к девушке, склонился к руке и прошептал:
      – Что-либо произошло в наше отсутствие?
      – Ни одна из дам не выходила из гостиной. А как у Вас?
      – Генри никого не отпустил из-за стола. Послушайте, Жюстина! Я сделаю вид, что уезжаю, и спрячусь там, где мы с Генри условились.
      – Я боюсь, что у нас ничего не получится, – прошептала девушка в отчаянии. – Ведь гости уже разъезжаются, а результатов – никаких!
      – Моя дорогая, Лис не сможет не прийти. Он обязательно попытается выяснить, существуют ли в действительности сведения, о которых говорил Генри.
      Мисс Брайерли попрощалась с отъезжающими гостями.
      Последними уходили мистер Торнтон с Чэрити и компания из Ардмор Крест. Роджер приносил каждому извинения за все зло, которое причинил своим поведением, и всем видом являл раскаяние. Мистеру Торнтону он сказал на прощание:
      – Я не надеюсь быть прощенным за свой последний проступок, но если можете, не держите на меня зла, я больше никогда не напомню Вам о себе. Вы не поверите мне, но за эти дни я пересмотрел всю свою жизнь и понял, что человек сам должен распоряжаться своей судьбой, а не прятаться от проблем с помощью бутылки. Еще раз прошу, не поминайте меня лихом! – Губы Роджера дрожали, он отвернулся, скрывая навернувшиеся слезы. Дамиан обнял брата за плечи и повел к ожидавшей их карете.
      – Бедный мальчик, он так несчастен, – сочувственно проговорила миссис Траубридж.
      – Похоже, он кое-что понял, – обратился Генри к мистеру Торнтону. – Очень благородно с Вашей стороны, что не привлекли Роджера к суду или не вызвали на дуэль, чтобы наказать за то, что он чуть не погубил Вашу дочь. Ведь Дамиан – мой друг, и я знаю, как он переживает за брата.
      – Полагаю, Роджер достаточно уже наказан. К тому же, Чэрити в порядке. Правда, моя девочка? – улыбнулся мистер Торнтон дочери и, взяв ее под руку, вышел на крыльцо.
      Гости разъехались. Дождавшись, когда Нора с малышкой поднялись наверх, Генри и Жюстина тайком проскользнули в библиотеку.
      – Думаю, Вам не следует участвовать в дальнейших событиях – это небезопасно, – прошептал лорд Алленсон девушке. Он осторожно приоткрыл большое окно, ведущее на террасу, чтобы была возможность беспрепятственно проникнуть в дом, если Лис задумает это сделать. – Впрочем, я знаю, что бесполезно уговаривать Вас остановиться на полпути. Я знаю Вас, – прошептал Генри.
      – Не волнуйтесь, я буду вести себя тихо, но не отправляйте меня сейчас, иначе я умру от любопытства, – тоже шепотом проговорила Жюстина.
      Появился Дамиан. Генри усадил девушку в кресло возле потухшего камина.
      – Сидите здесь, а мы с Дамианом спрячемся за шторами возле письменного стола!
      Воцарилась тишина, и потянулись томительные минуты ожидания.
      Прошел час, а может, два. Жюстину уже начинало клонить в сон… Вдруг ей почудился какой-то подозрительный шорох. Девушка мгновенно напряглась, вся обратилась в слух. Да, на террасе кто-то был. Сердце замерло, волосы зашевелились на голове, внутри все похолодело. Она, не отрываясь, смотрела на приоткрывшееся окно. Чья-то тень бесшумно проскользнула через него в комнату. У Жюстины перехватило дух – вот он, пришел!
      Неизвестный остановился, девушка слышала его прерывистое дыхание совсем рядом и вся сжалась в кресле, боясь пошевелиться. Мужчина зажег небольшую керосиновую лампу, которую, видимо, принес с собой. Девушка осторожно повернула голову и в тусклом свете увидела лицо Грэхэма Маунт Хоппера. Гнев и ярость охватили ее, она едва сдержала себя, чтобы не вскочить с кресла и не наброситься на этого человека. «Еще не время, – сказала себе мисс Брайерли. – Пусть сделает то, за чем пришел. Его надо схватить за руку».
      Хоппи склонился над письменным столом и принялся рыться в бумагах, лежащих в ящике. В тусклом свете лампы Жюстина видела сосредоточенное лицо шпиона, его нетерпеливые движения. «Ну же, – мысленно подсказывала девушка, – письмо в среднем ящике! Наконец-то», – удовлетворенно вздохнула она, когда Хоппи извлек свернутый в трубку лист бумаги с красными сургучными печатями, свисающими по краям. Генри постарался на славу: ни дать, ни взять – настоящий официальный документ.
      Быстро пробежав письмо глазами, Хоппи улыбнулся и стал снова сворачивать свиток. В тот же момент из-за шторы выскочил Генри и схватил его за руку.
      – Добро пожаловать, мистер Лис, вернее сказать, Лис-Второй.
      С другой стороны подскочил Дамиан, но, прежде чем он успел прийти на помощь другу, Хоппи вырвался из рук Генри и, перепрыгнув через стол, ринулся к двери, которая находилась ближе, чем окно на террасу. Но в этот момент дверь отворилась, и в библиотеку вошел Шэдуэлл, неся в руках зажженную свечу. Секретарь мгновенно сообразил, что произошло неладное, и успел подставить бегущему ногу. Тот растянулся на полу, и подоспевшие Генри и Дамиан схватили его с двух сторон. Они подтащили Хоппера к креслу, а Шэдуэлл обрывком веревки крепко связал ему руки. Хоппи, опомнившись, разразился грубой бранью и задергался, стараясь освободиться от пут. Его усилия были тщетны.
      Генри пальцами поднял голову Лиса за подбородок и, глядя ему прямо в глаза, спросил с язвительной улыбкой:
      – И где же Вы собирались продать этот документ? В Париже, да?
      – Это не Ваше дело! – огрызнулся Хоппи.
      – Что ж, если Вы не хотите отвечать на наши вопросы, мы постараемся сами внести во все ясность! – сказал Дамиан. – Вы были мне подозрительны с самой первой встречи в моем доме, и я обратился в полицию с запросом о Вашем досье. Первое донесение не содержало ничего интересного. Зато второе… Я узнал, что Ваш старший брат служил в английской армии. С некоторых пор у него начали водиться большие деньги, что никак не соответствовало скромному армейскому жалованью. Ваш брат однажды посвятил Вас в свою тайну. Он занимался шпионажем в пользу французов, продавая им разные секретные сведения. Не так ли, мистер Хоппер? – Дамиан сделал паузу и посмотрел на шпиона. Тот сидел, низко опустив голову. – Да, Ваш брат неплохо заработал и зажил на широкую ногу, пока его не разоблачили. Он был осужден за измену и шпионаж военным трибуналом, но ему удалось бежать. Он нашел убежище в Париже. Я ничего не упустил, мистер Хоппер? – Дамиан внимательно наблюдал за Хоппи.
      – Мой брат мертв!
      – Да, Дэниел Маунт Хоппер мертв, Лис – мертв! Его так называли французы, не правда ли? Вам нечем было оплачивать карточные долги, и после смерти брата Вы решили продолжить его дело. Одного не пойму, как Вам удалось наладить контакты с французами после ссылки Бонапарта на Святую Елену.
      Хоппи молчал.
      – Думаю, я смогу ответить на этот вопрос. Я тоже провел небольшое расследование, – вступил в разговор Генри. – И помог мне в этом деле один ярый сторонник партии Вигов, друг Дэниела Хоппера, который служил с ним в одном полку во время войны с Наполеоном.
      Затем этот человек перешел на службу в военное Министерство, а сейчас работает у меня в Министерстве внутренних дел. Как Вы уже догадались, это не кто иной, как моя правая рука – мистер Шэдуэлл! – внезапно лорд Алленсон бросился к своему секретарю и, не дав тому опомниться, заломил ему руку за спину.
      – Спасибо Вам, мистер Шэдуэлл, – Генри держал секретаря мертвой хваткой. – Вы лгали всем, выдавая себя за сторонника Тори и монархиста. Всегда такой скромный, спокойный, исполнительный, Вы усыпили бдительность всех окружающих Вас людей, и перед Вами открылись все двери, самые потайные! Сейчас Вы решили, что раз помогли нам схватить Хоппера, то останетесь вне подозрений, но тут Вы ошиблись. Вы рассчитывали на то, что мы довольствуемся поимкой этого подонка и решим, что он действовал самостоятельно. Не потому ли Вы и явились сюда ночью, чтобы разоблачить Хоппера и свалить на него всю вину? А может, Вы шли сюда, чтобы самому завладеть документами? – Дамиан помог Генри связать Шэдуэлла. Его посадили рядом с Хоппи. – Да, милая компания, – усмехнулся лорд Левингтон, глядя на них. – Думаю, мы славно потрудились этой ночью. Настоящая охота на лис! Кстати, сэр, – Дамиан ткнул носком сапога в колено Хоппи, – а что Вы искали, если не секрет, на моем столе в Ардмор Крест? Не надеялись ли Вы обнаружить там какие-либо компрометирующие меня документы?
      Хоппи криво усмехнулся:
      – У Вас очень хороший дом. Мне понравилась идея провести там лето. К тому же так близко пролив! Роджер рассказал, что Вы связаны с местными контрабандистами, и я понял, что у Вас обязательно должна находиться какая-либо секретная информация, которую можно продать за границу. Я же знал, что Вы не станете заниматься просто контрабандой, не тот Вы человек.
      – Но Вы ничего не нашли там? – сказал Дамиан.
      Хоппи снова усмехнулся.
      – Я нашел только пустой саквояж в комнате мисс Брайели!
      Разъяренный Генри подскочил к Хопперу и ударил его по лицу:
      – Я отучу тебя ухмыляться, подлец! – И обратился к Дамиану: – Возьми своих людей, которых мы спрятали в саду. Этих двоих нужно посадить под замок, а завтра мы передадим их в руки правосудия. Думаю, это будет процесс года. – Генри повернулся к Шэдуэллу: – У меня нет слов, чтобы выразить свое отвращение. Вы подло обманули меня, воспользовавшись моим полным доверием к Вам. – С этими словами он влепил Шэдуэллу звонкую пощечину.
      Дамиан вышел на террасу и негромко свистнул. Тут же из темноты появились вооруженные колами и дубинками люди. Они вошли в дом и молча выволокли шпионов.
      – Пойду проверю, чтобы этих двоих хорошо заперли. Так будет спокойней, – сказал Генри и устало поморщился. – У меня были большие планы насчет Шэдуэлла. Мне очень нравился этот человек. Я так верил в его порядочность… Но, увы! Так ошибся!

* * *

      Дамиан остался вдвоем с Жюстиной. Она вышла наконец из своего укрытия и, подойдя к лорду Левингтону, положила ему на плечо свою руку.
      – Я удивляюсь Вашему спокойствию, мисс. Представляю, чего Вам стоило это спокойствие.
      – Я была в шоке. Я никогда не думала…
      – Никогда не знаешь наверное, что представляет из себя находящийся рядом человек! Это может быть профессиональный шпион, король или… влюбленный безумец, как я, например, – с этими словами Дамиан крепко обнял девушку. – Как хорошо, как приятно держать Вас в своих объятиях. Надеюсь, теперь Вы не станете звать на помощь, а то прибежит Генри и освободит Вас от меня!
      – Я не закричу, – прошептала Жюстина, обвивая его шею руками. – Я хочу, чтобы Вы держали меня в объятиях долго, долго… всегда!
      – Эта ночь похоронила все недоверие и недомолвки между нами? Да? – спросил Дамиан, заглядывая в глаза любимой.
      – Да! – улыбнулась Жюстина.
      – Я больше не отпущу Вас от себя. Теперь мы связаны навсегда! Да?
      – Да, да, да! – девушка снова кивнула.
      – Неужели Вы согласны стать моей женой?
      И мне не надо становиться на колени, чтобы вымаливать Ваше согласие?
      – Да, да, да! – снова и снова повторяла Жюстина. – Я хочу, чтобы наши чувства были такими же сильными, как у Генри с Норой.
      Лорд закрыл глаза и прижался щекой ко лбу Жюстины.
      – И пусть каждый день дарит нам счастье. Я люблю Вас, Жюстина, больше всего на свете.
      – Я тоже люблю Вас, Дамиан. Я всегда любила Вас.
      – Означает ли это, что я могу поехать в Бат и официально попросить у Ваших родителей руки их дочери?
      – Да, и немедленно, иначе Генри вызовет Вас на дуэль, – девушка погрозила пальчиком. Дамиан рассмеялся. – Я не могу рисковать своей жизнью – ведь Генри отличный стрелок. – Он взял ее лицо в свои ладони. – Позвольте мне украсть один пьянящий поцелуй, пока нас никто здесь не обнаружил.
      – Вам незачем воровать, – я полностью принадлежу Вам.
      «Наконец-то я счастлива!» – подумала мисс Брайерли.