А те становились все горячее и горячее. Теперь наемники вопили во весь голос. Вонь горелого мяса и паленого волоса была невыносима. В отчаянии солдаты сбрасывали доспехи, а сами с воплями катались по траве.

Элмара вернулась к владельцу фермы. При ее приближении он вздрогнул и поднял перед собой палку, но не сошел с места.

– Теперь ты и сам можешь разобраться с ними, – сказала она, оглядываясь на корчащихся, визжащих мужчин, и добавила: – Боюсь, что я немного попортила твое поле. – Из пустого воздуха Эл извлекла пригоршню драгоценных камней. Обняв изумленного старика, она опустила их ему в руку и шепнула в большое волосатое ухо: – Похоже, ты хороший человек. Постарайся остаться в живых. Мне понадобится твоя преданная служба, когда эта страна станет моей. – И направилась прочь.

Дарриго Трампеттауэр стоял со сверкающими в руке драгоценными камнями, словно туда натекли слезы, и смотрел ей вслед.

Худенькая девушка в поношенном плаще уходила через поле на запад. Истекающая кровью волшебница плыла за ней по воздуху, словно лежала на невидимой постели.

Только один наемник зашевелился, чтобы хоть как-то остановить их: он зарядил арбалет и вскинул его на плечо. Чья-то рука выбила у него оружие, но солдат уже ничего не чувствовал: крепкая палка сбила его с ног. Он вообще больше ничего не почувствует. Арбалет полетел прямо к солнцу, и никто не видел, достиг ли тот своей цели.

Дарриго Трампеттауэр яростно сверкнул глазами, стоя над мертвым наемником, и проворчал:

– По крайней мере, теперь мне есть чем гордиться: я хоть что-то сделал в своей жизни. Ну давайте, чародейские прихвостни! Давайте налетайте на старика, потом будете рассказывать, какие вы герои!

Пришло время для молитвы, которую Элмара всегда хотела попробовать, но ей не представлялось возможности. Мистра строго-настрого запрещала своим жрицам призывать ее ради собственной выгоды, и Браэр предупреждал ее, что очень немногие из тех, кого она выбрала на служение себе, обращались к ней. Но сейчас Эл чувствовала, что пришло такое время.

Элмара не часто пользовалась молитвой для остановки кровотечения, поэтому ей потребовалось определенное время, чтобы молитва была услышана. Ночь спустилась на Долину Привидений, когда Эл, заключив раненую волшебницу в объятия, прошептала заклинание, которое могло перенести их в единственно надежное убежище: пещеру на лугу над сгоревшим Хелдоном.

Залитые лунным светом холмы исчезли, все вокруг окутала знакомая земная темнота. Элмара улыбнулась: она никогда раньше не слышала о Верховных Чародеях-женщинах, как, впрочем, и о том, чтобы наемники осмелились напасть на такую. Если волшебница выживет, возможно, она станет наставницей и союзником Эл. Это может пригодиться в дальнейшей борьбе за свободу Аталантара.

– В одиночку я не могу победить всех Верховных Чародеев, – пробормотала Элмара, в конце концов соглашаясь с этой мыслью. – Боги наверху знают, что я едва справилась с одним зачарованным мечом!

Время шло, Элмару охватывало отчаяние: спасенная волшебница не приходила в себя, ее тело горело. Неужели арбалетная стрела была отравлена? Молитвы Эл удалили стрелу, остановили кровотечение и вылечили раздробленное плечо женщины… Хотя, по правде говоря, она плохо знала исцеляющую магию: молитвы, которые Мистра доверила ей, включали многие виды защиты и заклинания, разрывающие на части врагов и отбрасывающие от нее различные предметы. Но чары, которые позволяли лечить, были ей почти неведомы. Не приходя в сознание, женщина лежала на постели из плащей. От лихорадки ее тело покрылось потом. Ее кожа – даже губы – стала мертвенно-бледной. Время от времени в бреду она что-то неразборчиво бормотала, и тогда ее руки и ноги слабо двигались над мокрой от пота постелью.

Элмара изо всех сил старалась вылечить волшебницу, но все ее попытки терпели неудачу. Наверное, для себя Эл и смогла бы обратить заученные молитвы-заклинания в исцеляющую энергию… но Мистра не научила ее, как в таком случае помогать кому-то другому. Волшебница умирала. Возможно, она протянет до утра, а может, и нет. Элмара даже не знала ее имени. Женщина снова беспокойно заметалась, ее тело опять покрылось густой испариной, хотя Эл часто обтирала ее.

Элмара задумчиво вытерла у себя со лба пот. Надо что-то делать, иначе утром она будет делить пещеру с трупом. С неожиданной решительностью девушка взяла кошелек женщины, в котором лежала добрая пригоршня монет, и выбралась из пещеры, оставив заклинание, охраняющее вход от волков.

К югу от Хелдона когда-то находился храм богини Чонти – Покровительницы ферм и полей. Может, удастся договориться со жрецом, ухаживавшим за растениями этого храма, за плату прийти сюда и полечить больную. Конечно, мало надежды, что он не проговорится о пещере и двух женщинах в ней, но в любом случае надо придумать какую-нибудь легенду.

Вздохнув, Элмара с мрачным видом поспешила в ночную тьму. Когда-то она часто играла среди этих деревьев, и ее ноги сами легко находили просветы между ними. Но как давно это было!

Деревья закончились: перед ней лежали развалины Хелдона. Девушка остановилась. Впереди горели огни скорее всего факелов. Не то чтобы они двигались, словно люди что-то искали. Нет, огни горели ровно и высоко, словно были здесь всегда. Что случилось с пепелищем Хелдона?

Усталость сняло как рукой, и Элмара, напряженно вслушиваясь, прокралась вперед. Прямо перед ней поднимался частокол: убегающая вдаль темная стена, окружающая… А что, собственно, она окружала? У угла стены показалась голова в шлеме.

Эл осторожно отступила назад и немного прошла обратно. Она искала большой валун, на который часто забиралась ребенком. Спрятавшись за валуном, она произнесла заклинание, превратившее ее в молчаливую тень, и снова направилась к частоколу.

В таком виде можно скользить, совершенно не беспокоясь о шуме. Элмара обнаружила в стене ворота. Щель под ними была достаточно широка, чтобы тень проскользнула во внутренний двор… Оказавшись внутри, она тут же отступила в полумрак стены и поспешно осмотрелась. Заклинание действовало недолго, и у нее не было ни малейшего желания с боем выбираться из лагеря, где только боги знают сколько солдат.

А их действительно было много: судя по всему, две полные казармы, не меньше… Похоже, они охраняли дровосеков. Повсюду лежали штабеля срубленных деревьев. Элмара с грустью покачала головой. Будь она рассерженным эльфийским магом, один огненный шар, брошенный через частокол, превратил бы этот освещенный факелами лагерь в погребальный костер. Кстати, неплохая идея.

Но это позже. Сейчас она, как всегда, сплетала очередное заклинание. Там, где много солдат, всегда есть жрецы Темпуса, Хельма, Тир, Тиш, а то и всех четверых… Темпуса-то уж точно.

Тень заскользила мимо бараков и складов, отыскивая деревянный стол с вертикально воткнутым в него мечом – алтарь бога войны. Ага… вот. А где же жрец? Элмара скользнула к ближайшей постройке. Через окно была видна простая комната, обвешанная потрепанными доспехами – наверняка трофеями Темпуса. Под ними спал грязный пьяный человек. Если это жрец, с отвращением подумала Эл, то ей здесь больше нечего делать. Лучше побыстрее выбираться и искать храм Чонти, пока заклинание не перестало действовать.

Но сперва… В центре лагеря стояло отличавшееся от других здание. Оттуда слабо доносились разговоры и смех. Похоже, там всю ночь напролет пьянствовали Верховные Чародеи… И среди них мог оказаться жрец.

По периметру здания стояла охрана. Но дозорным было скучно, и они, возмущаясь, часто подходили друг к другу, чтобы поговорить и посмеяться. Элмара-тень проскользнула к двери как раз мимо такого покинутого поста и проплыла мимо занавесей и спешащих слуг в большой шумный зал.

Его освещал парящий в воздухе волшебный шар, окруженный множеством свечей. Пьяная компания мужчин в богатых одеяниях и женщин, на которых ничего не было, кроме драгоценных украшений, развалясь, возлежала, на подушках и диванах, сопровождая обильными возлияниями вина свои слишком громкие разглагольствования о том, что они будут делать в ближайшие дни и часы, и о том, как они будут это делать.

Для магического зрения Элмары зал просто утопал в голубоватом сиянии. Но внутренняя комната, которую только частично можно было видеть через приоткрытую дверь, сияла намного ярче. Да, ее маску-тень могло сорвать защитное заклинание или мог заметить чародей, обладающий силой видеть сквозь магическую личину. Не желая рисковать, Эл быстро проскользнула по краю пиршественного зала к манящей ее двери.

В богато обставленной комнате витало настолько много заклинаний, что Элмаре показалось, будто она попала в густой голубой туман. Девушка прокралась по мягкому ковру под арку в спальню, которую занимало огромное ложе под балдахином. «Если бы я была чародеем и мне надо было спрятать от посторонних глаз снадобья, то куда бы я их спрятала? Разумеется, под кровать!» – подумала она.

Проникнуть под высокую кровать для тени не составило труда, а места под ней было почти как в маленькой комнате, можно было даже сидеть. Голубоватое сияние, изливавшееся из ларца и двух деревянных сундуков, стоявших под кроватью, просто ослепляло. Когда Элмара нагнулась, чтобы заглянуть в них, маска-тень сползла с нее. Эл замерла, напряженно прислушиваясь, но ничего не услышала: ни звука тревоги, ни чьих-либо шагов.

Скорее всего в маленьком сундучке лежат драгоценные камни и монеты, а в том, что побольше, и в ларце, наверное, спрятаны исцеляющие снадобья, если они вообще здесь есть. А они должны быть, если верить тому, что она слышала в Хастарле. С помощью таких снадобий Верховный Чародей мог лечить раненых людей в благодарность за услугу или за службу себе… а без них – оказался бы во власти жрецов и еще более незначительных людей, владевших исцеляющей магией.

Но все-таки где лежат эти снадобья? В деревянном ларце или металлическом сундучке? Вытащив кинжал, Элмара нащупала в волосах над ухом пару отмычек, которые все еще носила с собой. Несколько ловких движений, и крышка сундучка, щелкнув, приоткрылась. Лежа на полу, Эл осторожно приподняла ее острием кинжала.

Ничего не произошло. Все так же осторожно она подняла голову и заглянула внутрь. Ф-фу!

Она уже трудилась над деревянным ларцом, когда в комнату вошли двое людей: смеющийся мужчина со спутницей. Без сомнения, девушкой для его удовольствия. Дверь захлопнулась за ними, и лязгнул засов.

Над самой головой Элмары заскрипела кровать. Она невольно пригнулась и, поджав губы, приостановила работу: открываясь, ларец мог громко щелкнуть.

Ждать пришлось недолго: человек в постели, громко смеясь собственным шуткам, производил так много шума, что мог бы перекрыть куда более громкий звук, чем любой замок. Со всею осторожностью Элмара с трудом выкладывала содержимое деревянного ларца на ковер, пока парочка скакала и каталась по постели. Ее усилия вознаградил ряд металлических трубочек, мерцавших собственной голубоватой магией, которые лежали у стенки ларца под одним из одеяний. Трубочки были закупорены восковыми пробками с печатями и снабжены ярлычками с надписями. Одна давала силу летать, другие были для лечения. Как раз то, что нужно!

С ликующей улыбкой Эл сунула свою находку за голенище сапога и осторожно сложила вещи обратно в ларец, бросив вожделенный взгляд на книгу заклинаний, прикрепленную к крышке. Нет, нельзя! Ее задача на ближайшее будущее – убраться отсюда как можно быстрее и незаметнее.

Но выполнить ее не так-то просто. Едва ли можно надеяться сплести заклинание прямо под Верховным Чародеем – даже под Верховным Чародеем в пылу страсти, – так чтобы он не услышал.

И тут чародей, застонав прямо у нее над головой, произнес:

– О да, божественно! Как хорошо! А теперь, детка, давай-ка отсюда! У меня еще есть дела, перед тем как поспать. Только смотри никуда не уходи, попозже я вернусь к тебе!

Было слышно, как отодвинули засов и открыли дверь, затем дверь снова заперли.

Элмара напряглась под кроватью. У нее есть несколько убивающих заклинаний, но от огненной сферы мало пользы, если она хочет выжить и победить в такой маленькой комнатке… а тем более если она хочет не растревожить крепость, полную вооруженных людей.

У нее также есть кое-что менее приметное – огонь страсти. Гмм.

Тут занавеси перед ней резко раздвинулись, и стоящий на коленях человек просунул голову под кровать: он искал свои сокровища. Чародей в изумлении уставился на Элмару. Быстро выбросив руки вперед, она схватила его за уши и притянула к себе.

– Приветствую, – промурлыкала она и, пробормотав слова, вызывающие огонь страсти, поцеловала его.

Вырвавшееся из ее губ пламя ударило в беспомощно задергавшегося Верховного Чародея. Он застыл, судорожно схватившись за нее, а затем упал на ковер, только зубы лязгнули, когда его подбородок ударился об пол. Изо рта и ушей мертвого чародея поднимался дымок. Эл подтащила деревянный ларец и, открыв его, устроила так, что теперь чародей стоял на коленях, а его голова была в ларце. Когда его обнаружат, то скорее всего подумают, что его убила магия оттуда.

Элмара хладнокровно выбралась из-под кровати. Дверь заперта на засов. Хорошо. Девушка снова нырнула под кровать и вытащила книгу заклинаний. Быстро пролистав ее, она нашла нужное ей заклинание.

Оно очень напоминало молитву, которой ее научил Браэр. Опустившись на колени, Элмара положила книгу перед собой и стала усердно молиться Повелительнице Таинственного.

Казалось, яркий свет вспыхнул внутри нее, и она тут же очутилась, держа в руках книгу заклинаний, на лугу перед входом в пещеру.

– Благодарю тебя, о Мистра! – сказала она, обращаясь к звездам, и вошла внутрь.

По пещере плыл ароматный запах супа из лесных голубей. Элмара следила, чтобы суп не подгорел, и не сразу услышала слабый голос, окликнувший ее:

– Кто… кто ты?

Обернувшись, она увидела, что волшебница в первый раз очнулась по-настоящему. Большие впалые глаза пристально глядели на Эл. Дрожащей рукой женщина убрала с лица прядь спутанных волос. Наверное, все-таки это была непростая арбалетная стрела. Несмотря на все снадобья, волшебница поправлялась слишком медленно.

Продолжая помешивать суп большой костью – все, что осталось от оленя, которого ей удалось поймать с помощью магии много дней назад, – Элмара сказала:

– Элмара из Аталантара. Я… служу Мистре. Взгляд огромных глаз волшебницы цеплялся за ее взгляд, словно за последнюю соломинку. Эл прибавила:

– И я останусь врагом Верховных Чародеев этого королевства, пока они все не умрут. Или умру я.

Женщина протяжно судорожно вздохнула и снова привалилась к стене пещеры.

– Где… что это за место?

– Пещера на севере Аталантара, – ответила Элмара. – Я очень давно перенесла нас сюда, после того как спасла тебя от солдат в Долине Привидений. Как ты оказалась в кольце лучников?

Женщина пожала плечами:

– Я… недавно прибыла в Аталантар и встретила на дороге дозорный отряд. Они убежали, а затем, собрав еще солдат, вернулись, чтобы убить меня. Из их разговоров я поняла, что им приказано убивать любого мага, не являющегося Верховным Чародеем Аталантара. Я устала и была неосторожна… и подавлена. – Улыбнувшись, она протянула руку к руке Элмары. – Благодарю, – тихо сказала она. Ее большие темные глаза выделялись на прекрасном, очень бледном лице. – Меня зовут Мириала Талирин из Элвидарра в Ардине. А еще меня называют «Томноокой».

Элмара кивнула:

– Будешь суп?

– Да, пожалуйста, – ответила Мириала, снова опираясь на стену. – Пока я была без сознания, я много где побывала, – медленно проговорила она, – и много чего увидела.

Элмара ждала продолжения ее рассказа, но волшебница больше ничего не сказала. За неимением другой посуды девушка зачерпнула суп кружкой и, обтерев края, протянула ее Мириале.

– А что тебя привело в Аталантар?

– Я ехала верхом через эту страну, чтобы попасть в эльфийские владения вверх по течению Ручья Единорога, когда впервые встретилась с наемниками. Они убили мою лошадь. После я пришла туда, где ты меня нашла, – ответила Мириала и огляделась. – Где я сейчас?

– Над развалинами Хелдона, – просто ответила Эл-мара, слизывая с пальцев капельки супа.

Мириала кивнула и, сделав глоток обжигающего супа, даже вздрогнула: такой он был горячий. Затем она снова подняла на Элмару темные с поволокой глаза и сказала:

– Я обязана тебе жизнью. Чем я могу тебя отблагодарить?

Опустив взгляд на руки, Эл вдруг обнаружила, что они дрожат от возбуждения. Она решительно посмотрела на Мириалу и выпалила:

– Учи меня. Я знаю несколько заклинаний, но я – жрица, а не маг. Мне надо совершенствовать свое волшебное искусство, чтобы, когда придет день, я смогла свободно колдовать, уничтожая Верховных Чародеев.

При последних словах Эл темные брови Мириалы выгнулись дугой, но она только сказала:

– Расскажи мне, что ты уже умеешь делать. Элмара пожала плечами:

– Я умею взрывать врагов, обращая их злость против них самих… могу вызывать и бросать огонь, перемещаться с места на место, надевать маску тени, подчинять себе оружие и даже заставлять его ржаветь. Но я ничего не понимаю в магической стратегии и поэтому не могу сражаться против опытного врага. Также мне не известно, что могут чародейские заклинания, или как они наилучшим образом сочетаются друг с другом, или…

Мириала кивнула:

– Ты уже немало знаешь… Большинство магов даже не замечают, как им не хватает таких знаний. А если кто-нибудь осмеливается указать на этот недостаток, то пытаются убить открывшего им глаза, вместо того чтобы благодарить. – Волшебница отпила еще один глоток супа и прибавила: – Хорошо, я буду учить тебя. Должен же быть среди магов хоть один нормальный. В Фэйруне и так слишком много безумных чародеев. Может быть, когда ты узнаешь меня лучше и будешь доверять мне, ты расскажешь, почему хочешь убить всех Верховных Чародеев этого королевства.

Мысли Элмары обгоняли одна другую.

– Э-э, я…

Мириала подняла руку, останавливая ее.

– Позже, – сказала она. – Когда будешь готова. – И, скорчив гримаску, прибавила: – И когда научишься правильно солить суп.

Они вместе рассмеялись, впервые за их знакомство.