Обратно возвращались в молчании. Хог даже не заметил, как Рыжая от них отстала. Все надежды пошли прахом. На душе было холодно и пусто.

Дорн положил руку ему на плечо.

— Не печалься, так ей действительно лучше. Кельди счастливые существа, почти никто не может причинить им вреда, а их жизнь легка и беззаботна.

— Это она помогла мне тогда с глейстигом, а я ее не узнал! Я должен был ее узнать.

Вернувшись, Хог направился в конюшню, ему хотелось побыть одному. Северянин устроился на сене и погрузился в думы.

Теперь его ничто не удерживало в Верхнем мире. Рыжая оказалась чужой. А Яррэ... Пусть будет счастлива. Но как вернуться? Сюда его отправил Волчонок. Может, стоит попросить Эльфа? Или лучше Дорна. Хог не заметил, как стемнело.

Внезапно дверь конюшни скрипнула и приоткрылась. Кто-то заглянул внутрь, потом, стараясь двигаться бесшумно вошел. Хог замер, не дыша.

Лунный свет выхватил женскую фигуру. Хога пробрал холодный озноб при мысли о глейстиге, но лошади были спокойны.

Пришелица прокралась к стене, на которой висела лошадиная сбруя, и принялась копаться среди уздечек. Северянин бесшумно поднялся и подошел к ней сзади. Волосы плащом закрывали спину, а смутный свет луны, больше скрадывающий, чем освещающий, не позволял разглядеть ее как следует. Незнакомка что-то суетливо искала.

Хог схватил ее за плечо и резко развернул к себе. Девица всрикнула и рванулась, но северянин только крепче сжал руку.

— Ты что здесь делаешь!?

Вместо ответа женщина вдруг издала дикий вой, который пронзил человека с ног до головы, казалось, от этого голоса у Хога разболелись все кости. Это был голос бенши, но северянин чувствовал теплое человеческое тело. Он собрал все силы и, подняв руку, зажал ей рот, потом, схватив в охапку, потащил прочь из конюшни.

Белой тенью к нему метнулся Арх.

— Что-то ты плоховато сторожишь, — пожурил Хог пса.

Тот ничего не ответил.

Хог свалил свою ношу на землю.

— Не вздумай больше кричать или пытаться убежать, не то натравлю на тебя собаку.

Арх укоризненно посмотрел на Хога, а потом оскалил клыки, показывая, какой он страшный.

Хог соорудил из пучка травы кляп, потом связал поясом женщине руки.

Она не сопротивлялась, безропотно позволив северянину связать себя.

Хог вывел из конюшни Гривастого, потрепал его по шее.

— Найди Дорна и Рыжую, если сможешь. Конь фыркнул, тряхнул гривой и умчался.

Пришлось ждать недолго, вскоре послышалось хлопанье крыльев и на крышу конюшни приземлился алди.

Женщина дернулась, стараясь освободиться, но была остановлена злобным рыком Арха.

Дорн спикировал с крыши, превращаясь на ходу, приземлился он уже в человеческом обличье.

Хог никогда раньше не видел превращений алди. Когти, шерсть и крылья втягивались, менялось лицо, тело и ноги, будто плавился воск, это было не похоже на мгновенные превращения альвов в свои фюльгьи. Северянина слегка замутило, что до женщины, то она была просто в ужасе.

— Кто это?

— Мне тоже интересно, она пришла в конюшню и искала что-то среди уздечек.

— Ну, думаю, тебе удалось поймать ведьму.

Тут послышался топот копыт и появился Гривастый, на нем восседала Рыжая. Она соскочила с коня и подошла к остальным.

— Что случилось?

— Хог поймал ведьму.

— Да! — удивилась девушка и склонилась над пленницей. — Бенши! — удивлению Рыжей не было предела. Она вытащила кляп изо рта женщины. — Ты что тут делаешь?

Дорн с Хогом удивленно переглянулись.

Рыжая развязала пленнице руки и помогла подняться.

— Привет, Лисица. Давно не виделись.

— Ты что, знаешь ее? — спросил Дорн.

— Да, это моя подружка.

Хог потряс головой, он уже ничего не понимал.

— Но зачем она превращала меня в коня?

— Постой, — вдруг задумчиво сказал Дорн. — Бенши? Я помню, была такая охотница в команде Серебряного Клинка.

— Да, это я, — кивнула она.

— Но что ты делаешь здесь?

— Это слишком долгая и интересная история, чтобы я могла рассказывать ее первым встречным.

— Не волнуйся, это не первые встречные. Это Дорн, по прозвищу Котик. А это Хог Хогарсон, он хотя и не охотник, но мой хороший друг.

— Лэстриль, можно просто Эсти, или Бенши.

Котик предложил зайти в конюшню, так они и сделали. Хог зажег лампу, а Дорн порылся где-то в сене и достал небольшой сверток, в нем оказался хлеб, кусок печеного мяса и сыр, для себя алди припас медовый пряник.

Они уселись рядом на сене, Дорн расстелил кусок ткани, Рыжая помогала ему раскладывать еду, а северянин рассматривал свою недавнюю обидчицу. Она была чуть постарше Рыжей на вид, ей можно было дать двадцать-двадцать пять лет. Бенши была светловолосой и рослой, ее лицо чем-то напоминало лица льёсальвов, но было погрубее, хотя некрасивым его было назвать трудно.

Рыжая закончила резать хлеб и взяла себе кусок, предложив сделать всем остальным то же самое.

Сначала все просто ели. Первым не выдержал Хог.

— Зачем все-таки надо было превращать меня в коня?

— Прежде чем я отвечу на этот вопрос, мне надо рассказать о том, что предшествовало этим событиям.

Рыжая кивнула.

— Мы будем рады выслушать тебя.

— Надо позвать Эльфа, — заметил Хог.

— Ничего, пусть спит, я ему потом все передам, — сказал Дорн.

Лэстриль дожевала, стряхнула крошки с колен, обвела взглядом собеседников и приступила к рассказу:

— Наша команда работает в Марке. Нас всего четверо, и наш предводитель — Серебряный Клинок. В Марке достаточно спокойно, по сравнению с Северной Глушью и пограничными городами. Мы в основном занимались тем, что контролировали применение магии при изготовлении оружия, а также следили за тем, чтобы люди не использовали магическое оружие друг против друга. Помимо меня в команде был цверг Флитрек и парень по имени Норг, то ли северянин, то ли альв, я не знаю.

Так случилось, что Клинок уехал по делам, оставив город на нас. Флитрека он оставил за главного. В магии разбиралась только я, а мои соратники больше понимали в оружии, да и что другое нужно было в Марке.

Предстояла осенняя ярмарка, все было тихо и мирно, осень была необыкновенно теплая, ни слякоти, ни снега. Потом на ярмарке появилась эта старуха, она гадала всем желающим, а денег не брала. Норг тоже поддался на ее уговоры. После он стал каким-то задумчивым, все удивлялся, почему Серебряный Клинок оставил предводителем не его, а потом внезапно напал на Флитрека, когда тот что-то сказал ему сделать. Мне ничего не оставалось...

Я попыталась послать весточку Серебряному Клинку, но ответа от него не получила. Между тем в городе творилось что-то страшное, своими предсказаниями колдунья пробуждала в людях самые низменные чувства. Сыновья убивали отцов ради наследства, матери душили детей в колыбелях — каждый ведь думает когда-нибудь о чем-то таком страшном.

— Только я поздно спохватилась, — оттого, что Бенши рассказывала это ровным голосом, не меняясь в лице, было еще страшнее. — Я подстерегла ее однажды и попыталась убить, но мне это оказалось не по силам.

Она наложила на меня проклятье, теперь я перед каждым полнолунием должна превращать какого-нибудь несчастного в коня и приезжать к ней, чтобы она дала мне новый приказ. Мне не удалось попасть к ней, но она до сих пор ждет. У меня есть время свободы только тогда, когда луна стареет, но как бы далеко я не забралась, проклятие тянет меня обратно к ведьме, я превращаю того, кого найду, в коня и еду к ней.

Эсти замолчала.

— Сегодня тебе тоже надо быть у нее? — спросила Рыжая.

Бенши кивнула.

— Я думаю, что знаю, что делать. Дорн, принеси, пожалуйста, уздечку.

Алди кивнул.

— Что ты задумала? — спросил Хог.

— Сейчас узнаешь.

Вернулся Котик с уздечкой.

— Дорн, ты не против побыть конем в эту ночь?

— Нет, если магия подействует.

— Подействует, не волнуйся. Бенши, ты отправишься на зов, а мы последуем за тобой.

Бенши натянула на Котика уздечку. Сначала ничего не происходило, а потом алди стал меняться и превратился в коня, если так можно было назвать это существо. У коня были большие кожистые крылья, когтистые лапы и клыкастая пасть.

Рыжая махнула руками, что-то прошептала, и Дорн превратился в обычного коня рыжей масти.

Хогу стало интересно, как выглядел он сам в лошадином облике.

Рыжая и северянин оседлали Гривастого и Серебринку. Бенши вскочила на своего скакуна. Котик, встав на дыбы, заржал и скакнул вперед. Они тоже пришпорили лошадей.

Конь ведьмы несся по воздуху, он почти исчез из виду, когда они выехали из конюшни.

— Быстрее! — вскрикнула Рыжая, направляя Серебринку между домов.

Лошади неслись изо всех сил, но догнать Бенши не удавалось. Ведьма вновь направлялась в лес. Хог сказал о единороге, который мог спутать их планы, но Рыжая ответила ему, чтобы он не волновался, кельдирк не появится.

Лес сейчас был темен и враждебен. Но, промчавшись сквозь него, Бенши направилась куда-то дальше в горы. Она спешилась у какой-то расселины, в которую не проникал ни один луч лунного света, оставила Дорна, а сама вошла во мрак.

Хог и Рыжая бесшумно подъехали к расселине и, оставив лошадей рядом со взмыленным Котиком, последовали за Эсти.

Расщелина превращалась в проход внутрь скалы. Некоторое время они шли в полной темноте, потом впереди забрезжил слабый зеленоватый свет, проход заканчивался довольно большой пещерой. Хог и Рыжая затаились у входа в густой темноте.

Зеленоватый свет тек от стоявшего посреди пещеры каменного гроба. Крышка была слегка сдвинута в сторону, зеленоватое сияние, подобно туману, переливалось через край и мягко стелилось по полу, однако свет не проникал во все углы. У гроба замерло несколько темных фигур, одна отличалась огромным ростом. Бенши стояла чуть в стороне. Она что-то тихо сказала. Начало разговора они пропустили.

Ответил девушке некто закутанный с ног до головы в плащ.

— Ты не можешь противиться моей воле, девчонка.

Из-под полы плаща высунулась рука, и костлявый палец уставился на Эсти. Девушка вскрикнула и, обхватив себя руками, рухнула на колени. Хог скрипнул зубами.

— Я же пришла!

— Слишком поздно.

Тело несчастной ведьмы забилось на полу.

Хог сквозь ярость почувствовал, что Рыжая изо всех сил сжимает его руку, но это не была попытка удержать. Девушка сама едва сдерживалась, ее лицо как-то странно застыло, расширенные глаза смотрели в никуда, зрачки светились чистым голубоватым светом. Северянину стало не по себе.

— ...твоего отца, — долетела до них новая часть разговора. Бенши с трудом села и подняла голову, — Если ты подчинишься и сделаешь, что мы велим, то мы вернем тебя отцу. Вспомни о своей крови! Ты ведь одна из нас!

Бенши тряхнула головой, прочищая мысли, светлые волосы мотнулись, упав ни лицо.

— А если я откажусь?

— Тогда мы просто отпустим тебя в Нижнем мире, сначала пустив слух о том, что ты ведьма. Твои собратья охотнички живо сожгут тебя.

— Но до сих пор же не сожгли, хотя знали!

— Но они не знали, что ты убила одного из своих, а когда второй пытался помешать тебе, прикончила и его.

Бенши потупилась.

— Я мало что знаю о предводителях.

— А тебе и не требуется много знать. Ты просто по-прежнему будешь среди охотников, но охотиться будешь для нас. И не вздумай обмануть.

Бенши сжалась на полу. Она казалась поверженной и покорившейся.

— Ты думаешь, тебе так легко удастся провести нас? — голос донесся откуда-то из мрака. Он был бархатист и приятен.

У Хога волосы на затылке встали дыбом.

Мрак по углам зашевелился, сгущаясь. Казалось, в темноте скрывается кто-то огромный.

Ведьмочка с открытым ртом округлившимися глазами уставилась в темноту.

В угольном мраке мигнули еще более темные глаза.

Рыжая с диким видом начала подталкивать Хога к выходу. Но северянин оцепенел.

— О, а мы тут не одни! — мурлыкнул голос. Клок тьмы вырвался вперед, расцветившись костром огромной пасти. Черкнули два длинных рога. Кривые черные когти выскребли искры из каменного пола.

Дракон расправил могучее тело.

Нужно было уходить, но северянин застыл, попав в ловушку драконьего взгляда.

Рыжая умоляюще посмотрела на Хога снизу вверх и, увидев тщетность всех своих усилий, вытащила меч.

Голубое лезвие исходило короткими ветвистыми молниями. Дракончик на гарде грыз свой меч.

Дракон отпрянул, когда Рыжая шагнула в пещеру. Из пасти чудовища вырвались клубы дыма, будто он поперхнулся.

Бенши кое-как на четвереньках отползла за спину девушки.

— Вот уж кого не ожидал встретить, — дракон растворился в сгустках тьмы, и перед ними предстал высокий приятной внешности темноволосый человек.

Северянин с удивлением узнал мага с ярмарки, что намазал ему мерьей лезвие секиры.

В руках мага было два изогнутых меча, белых и матовых, как мрамор, похожих на рога дракона. Колдуны толпились за его спиной.

— Тебя не так просто убить, Поташ.

— Так же, как и тебя, Рыжая.

— Может, и решим дело сейчас, раз уж вместе нам тесно на белом свете?

Черный маг-дракон засмеялся.

— Так просто Ленхнен[10] не решают свои дела. Мы же не ярмарочные драчуны, чтобы простым поединком выяснить отношения. Нет, Рыжая, — кельд[11] не сделал ни шага вперед, но внезапно оказался прямо перед Рыжей, глядя ей в глаза сверху вниз, — так просто мы дела не решаем. Для того чтобы уничтожить друг друга, есть чужие руки, как и для того чтобы вершить свои дела. Не находишь ли, что ты стала слишком часто вмешиваться в дела живых.

— Как, впрочем, и ты! — Рыжая не отступила. Ветер принес в пещеру невесть откуда горсть сухих листьев и бросил их в лицо магу. Пока он продирал глаза, Рыжая кивнула Хогу и Бенши. Северянин схватил ведьму за руку, и они помчались прочь из пещеры, вслед им донесся немыслимый жар.

Они выбежали наружу, вслед за ними вылетел огненный шар. Он остановился, сжался, потускнел, и на землю ступила Рыжая.

— Прочь отсюда!

Эсти перекинулась в сову и взлетела в небо. Хог вскочил на Гривастого, Рыжая на Серебринку. Дорн, принявший облик алди, подлетел к ним.

— Уходим! — махнула ему рукой девушка.

Тонкий надрывный вой, донесшийся из пещеры, подстегнул лошадей, и они, не дожидаясь понуканий, помчались прочь. Над ними неслись две крылатые тени, большая и маленькая.

Девушка натянула поводья Серебринки, когда они оказались на берегу моря. На юге тьма застлала все небо.

Бенши приземлилась и приняла человеческий облик, рядом с ней плюхнулся Котик.

Хог несколько минул молча сидел на коне и дышал запахом моря.

— Кто это был? — спросил он наконец.

— Хозяин тьмы, — ответила Рыжая, склонив голову, чтобы поправить что-то в упряжи кобылы, растрепавшиеся волосы закрыли ей лицо.

— А кто ты такая? — Хог тщетно пытался заглянуть девушке в лицо.

Он оглянулся на удивленный возглас Дорна. Их окружали молчаливые темные фигуры, в них было что-то схожее во всех.

Бенши со всхлипом оказалась в объятьях Котика. Алди и сам был испуган.

Рыжая медленно откинула волосы с лица.

У Хога сжалось сердце, он уже все понял.

— А я — кельди. Такая же, как они, — она обвела рукой темные силуэты.

От каждого слова у человека мертвело сердце.

— И я вовсе не человек. Меня нельзя просто любить. И я не могу любить никого. Как никого не любит осень.

Северянин соскочил с коня и кинулся к девушке, но его руки ухватили только дуновение ночного ветерка, в волосах запутались сухие листья.

Кельдирки закружились вокруг с мягким смехом и шорохом.

Хог рухнул на колени и сжал в руках песок и тонкую траву.

— И одна и вторая!

Так ведь не может быть, не может девушка, за которой он прошел столько, оказаться незнамо кем. Впрочем, вполне знамо. Только Рыжая теперь как бы не существовала для него. Осталось только то, что он сам придумал о ней. Теперь понятно, откуда эта неведомая магическая сила, встретиться с которой ему предсказали руны.

Мысли крутились, как разлетевшиеся кельдирки.

Хог открыл глаза и встретился взглядом с Рыжей, она стояла рядом с ним на коленях.

— Зачем ты так со мной? — голос звучал жалко, славные предки поперхнулись брагой в посмертии. — За что вы так не любите простых смертных, мы же не игрушки. И если вы все бесчувственны, то мы-то нет.

Если бы не проклятая темнота, Хог готов был поклясться, что глаза кельди подозрительно блеснули. Рыжая встала, отряхнула песок с колен. Северянин поднялся гораздо тяжелее. В груди глухо ухала пустота.

Гривастый подошел к человеку и положил голову ему на плечо. Северянин машинально потрепал жеребца по шее.

— Пора мне домой, наверное. Что-то загостился я у вас тут.

— Но не стоит уходить, не завершив всех дел, — сказала Рыжая.

— И какие же у меня остались здесь дела?

— Ну, во-первых, не стоит оставлять эльфам меч, а во-вторых, не мешало бы помочь вернуть Дорну лук, наследие предков все-таки — Великий Черный лук.