Изо всех сил всадив шпоры в бока лошади, он направил её вниз по склону холма, рассчитывая срезать угол и выиграть несколько минут. Не прошло и нескольких мгновений, как Колт оказался на главной улице, но она была вся покрыта раскисшей от дождя глиной. Ему пришлось придержать лошадь, чтобы со всего размаху не грохнуться на землю вместе с конем.
      В конце улицы он заметил сбежавшуюся толпу возбужденно жестикулировавших горожан. Когда он подъехал, раздался испуганный и смущенный шепот и люди раздались перед ним, образовав безмолвный живой коридор.
      Колт соскочил с коня и увидел это ... женское тело, распростертое в грязи. Волосы, когда-то золотые, были все залиты кровью.
      Возле неё на коленях стоял мужчина, и беспомощно рыдал, обхватив голову руками.
      Внезапно, как от толчка, Боуден поднял искаженное горем лицо и увидел перед собой Колта. Он попытался заговорить и губы его задрожали и искривились в уродливой гримасе скорби.
      - Ты! Будь ты проклят, это ты убил ее! Ты убил её так же верно, как если бы сам пустил в неё пулю!
      Его голос сорвался. Рыдания сотрясали могучее тело, грудь тяжело вздымалась, как будто ему не хватало воздуха. Покрасневшие, опухшие от слез глаза с горечью смотрели на молодого Колтрейна. Потрясая огромными кулаками, не помня себя от горя, он кричал и проклинал Колта. - Я убью тебя, Колтрейн! Убью, как ты убил мою несчастную девочку!
      Вдруг, краем глаза заметив у стоящего неподалеку человека торчащий из расстегнутой кобуры пистолет, он сделал быстрое движение, чтобы схватить его. Но тот был начеку и с силой оттолкнул Боудена. Подоспевшие на помощь соседи быстро схватили за руки обезумевшего от горя отца и осторожно поддерживая, повели обратно в помещение банка.
      Колт вздрогнул, почувствовав на плече чью-то руку. Он не обернулся, просто тупо, как во сне, смотрел на смутно обрисовавшуюся перед ним мужскую фигуру с металлической звездой шерифа на рубахе. Тот что-то говорил, но голос доносился до Колта глухо, как сквозь плотный слой ваты. Заметив, что тот как-то странно смотрит на него, шериф заговорил громче, стараясь отчетливо выговаривать слова. - Это было ограбление банка, Колтрейн. Мои люди сидели в засаде. Шарлин, к несчастью, попала прямиком в опасную зону. Я ещё здорово удивился, глядя на нее, она шла, как лунатик или что-то в этом роде. В жизни ничего подобного не видел! Кстати, я совершенно уверен, что никто из моих людей не стрелял в нее. Они прекратили огонь сразу же, как только увидели её. Мой помощник считает, что один из нападавших стрелял в кого-то из нас, но промахнулся, либо Шарлин нарвалась на случайную пулю.
      - От этого, конечно, не легче, - мягко добавил шериф, - но, думаю, она не страдала. А, скорее всего, даже не успела понять, что с ней.
      Но Колт почти не слышал, что говорил шериф.
      - А бандиты тут же убрались, - проворчал тот, - мои ребята как увидели, что девушка упала, обо всем забыли, вот они и сбежали. Повезло мерзавцам. Ну, да мы их найдем!
      Колт нетерпеливо сбросил с плеча дружескую руку и, как слепой, шагнул вперед. Собравшаяся вокруг тела Шарлин толпа молча расступилась перед ним.
      Опустившись на колено возле бездыханного тела, он протянул руки и нежно, как спящего ребенка, прижал к груди мертвую Шарлин. Когда её голова безвольно склонилась к нему на плечо, он чуть было не заплакал, таким безмятежным было её лицо ... и в то же время таким неживым. Все ещё не веря в случившееся, он заглянул в безжизненный голубые глаза, ещё только утром сверкавшие страстью. А теперь ему пришлось закрыть их дрожащими пальцами.
      Наконец Колт поднялся, по-прежнему бережно держа на руках тело Шарлин. Увязая по щиколотку в липкой грязи, он нес её, крепко прижимая к груди. Кто-то окликнул его, но Колт, ничего не замечая, шел вперед.
      Он нес её домой. Когда он был уже совсем близко от особняка, кто-то из слуг заметил его и поспешил распахнуть настежь двери. Войдя в дом, он миновал маленькую гостиную, даже не заметив женщин, которые столпились возле лежащей на софе Джульетт. Бедная женщина была в глубоком обмороке.
      Шаг за шагом Колт медленно поднимался по лестнице на второй этаж и, наконец, войдя в спальню, бережно опустил Шарлин на белоснежные простыни.
      Повернувшись к двери, он покинул дом, не сказав никому ни слова, и вернулся в город. Он не замечал, как прохожие осторожно освобождали ему дорогу. Что-то опасное было сейчас в этом человеке, в глазах горели ненависть и жажда мести.
      Джон Тревис Колтрейн был одержим одной мыслью: убийца Шарлин должен заплатить за смерть девушки. И помоги Боже безумцу, который вздумает помешать ему!
      Глава 6
      Бриана де Пол сидела, глубоко задумавшись, перед огромным каменным камином. Колени она поджала к груди, подбородок девушки уткнулся в руки. Как завороженная, она пристально смотрела на пляшущие языки пламени. За её спиной теплый ветерок слегка играл занавесками, принося в комнату сладостный аромат цветущих лилий, но девушка, казалось, ничего не замечала. Не видела она и солнечных зайчиков, весело мелькавших на полу комнаты.
      Прошло уже четыре недели с тех пор, когда она в последний раз видела Шарля. Один из здешних докторов задумал покинуть провинцию навсегда и, добрая душа, сам отвез Шарля в Париж и поместил в больницу. Бриана с ужасом подумала, что если бы не его доброта и участие, не обещание всю дорогу заботиться о мальчике, ей пришлось ехать самой.
      Ее собственная поездка, в которую она отправилась ровно через неделю после отъезда Шарля, оказалась в тысячу раз труднее, чем она думала. Денег у Брианы не было, поэтому пришлось идти пешком, останавливаясь только, чтобы отдохнуть и перевязать стертые до кровавых волдырей ноги.
      Она нашла Шарля в больнице для бедных, бедный малыш буквально задыхался в переполненной до отказа палате, среди безнадежно больных или умирающих. Сердце Брианы сжалось от негодования и острой боли, когда она увидела брата, лежащего на кривоногой койке, покрытой грязной простыней, скрюченное хилое тельце казалось сломанной игрушкой, которую, поиграв, забросили в угол.
      Увидев стоящую возле кровати сестру, малыш поднял на неё полные боли глаза и его личико засияло от радости, ведь та была единственным светлым лучом в его безрадостной жизни. Бриана выкупала брата, добившись от сурово нахмурившейся сестры, чтобы ему поменяли простыни. Она пришла в ужас от того, как похудел Шарль и каким больным и слабым он казался. Он кротко объяснил, что еда в больнице - совсем не то, что дома. Бриана просила подаяние на улице, пока не набрала достаточно медяков, чтобы купить тарелку горячего, густого супа. Ей никогда прежде не было так стыдно, как в ту минуту, когда она стояла у всех на виду с протянутой рукой, но Бриана повторяла про себя, что её гордость значит гораздо меньше, чем благополучие любимого брата.
      К счастью, здешние врачи прекрасно понимали, что такое бедность. Им удалось в конце концов, устроить так, что лечение Шарля ничего не стоило Бриане, но, к сожалению, благотворительность не распространялась на дорогостоящие операции. Он может оставаться в больнице, сколько потребуется, чтобы облегчить его боль, но об операции, твердо заявили врачи, не может быть и речи.
      Бриана сделала все, чтобы пробудить в них сострадание. - Он ведь ещё ребенок, - умоляла она со слезами, - несчастный малыш, который просто умрет, если вы хотя бы не попытаетесь спасти его. Неужели вам настолько нужны деньги, что вы можете просто повернуться спиной к больному ребенку?!
      Ей объяснили, что это дело принципа. Если Шарля прооперируют бесплатно, то как тогда требовать платы от других больных?
      И Бриана не выдержала. Она, как разъяренная фурия, накинулась на докторов, называя их стервятниками, которые живут за счет страданий других. - Бог наградил вас знаниями, - кричала она, - а вы используете их лишь для того, чтобы купаться в роскоши, когда у вас на глазах погибает ребенок! Разве вас никогда не мучает совесть?!
      Но никто из докторов и внимания не обратил на её крики. К подобным сценам тут давно уже привыкли: у каждого безнадежно больного были родственники, которые и плакали, и просили, и угрожали.
      В конце концов пришлось Бриане оставить Шарля в больнице и вернуться назад к мадам де Бонне, которая по-прежнему была готова держать её в услужении за самую ничтожную плату, а точнее, за стол и возможность иметь крышу над головой. Остаться в Париже означало, что очень скоро Бриана окажется на улице, а это было опасно. В то время подобных женщин часто находили изнасилованными или с перерезанным горлом где-нибудь в темной аллее. Бриана, как могла, объяснила Шарлю, почему ей придется вернуться в Монако. Они долго сидели, обнявшись, и Бриана поклялась сделать все, что угодно, чтобы найти деньги для операции. Шарль ласково улыбнулся, зная, что Бриана не обманывает, что сестра действительно готова для него на любые жертвы, вот только сделать ей ничего не удастся.
      И с этой минуты Бриана не знала покоя. Днем и ночью одна только мысль неустанно преследовала ее: где достать денег? У неё не было ни семьи, ни друзей, которые могли бы помочь. Все, кого она знала, были не намного богаче её, кроме, разве что мадам де Бонне, но Бриане и в голову не приходило обратиться к ней за помощью. Даже если бы у мадам и не было своих финансовых забот, и тогда бы Бриана ещё сто раз подумала, прежде, чем обратиться к Элейн. Кому, как ни ей было хорошо известно, что та никого не любит, кроме самой себя, да ещё этого мерзавца Гевина.
      Несмотря на теплую погоду, Бриана вся дрожала. Она ненавидела Гевина Мейсона. Неуемной похотливостью Гевин больше всего напоминал козла, но при этом был изворотлив, хитер и жесток, как ядовитая змея. Бриана подумала, что не успел покойный граф перевезти в замок свою семью, как Гевин стал проклятием для всех домашних.
      Она вдруг вспомнила, что ей самой не было ещё и двенадцати, когда тот заметил её и заинтересовался хорошенькой девочкой. Она тогда была ещё слишком мала и поэтому ей всегда поручали что-то не очень сложное. В тот раз Гевин подстерег девочку, когда она, весело напевая, убирала на конюшне, а потом засыпала корм лошадям. Внезапно Бриана с испугом заметила затаившегося в одном из стойл Гевина, который исподтишка разглядывал её. Она громко окликнула его, потребовав, чтобы он немедленно объяснил, что ему тут нужно, но он просто стоял и смеялся над ней. А потом вдруг набросился на испуганную девочку и, не обращая внимания на её крики, зашептал на ухо, - Посмотри, что у меня есть для тебя, Бриана!
      Выронив от ужаса вилы и пронзительно крича, девочка бросилась бежать. Но он оказался проворнее и успел преградить ей дорогу. Гевин повалил её на пол и моментально оказавшись сверху, принялся торопливо шарить потными руками по юному, ещё не сформировавшемуся телу. Его липкие пальцы мгновенно отыскали маленькую, упругую грудь и поползли вниз, к ногам. Он больно хватал девочку, оставляя синяки на нежной коже и бормоча - Ты хочешь меня, признайся! - и она дрожала от отвращения, чувствуя у себя на лице его зловонное дыхание. Бриана извивалась под ним, боясь, что в любую минуту её может вырвать от отвращения.
      Вдруг Бриана почувствовала, что он тычет в неё чем-то твердым и, потеряв от ужаса и боли голову, изо все сил ударила кулаком по толстой розовой штуке, которая больно упиралась ей в живот. Гевин истошно завопил и согнувшись чуть ли не вдвое, с трудом убрался прочь.
      Бедняжка тоже бросилась бежать со всех ног, безутешно рыдая и трясясь от страха влетела в маленький домик и бросилась к отцу. Укрывшись в надежном кольце его рук, она долго всхлипывала, а слезы градом катились по испуганному детскому лицу. Луи де Пол внимательно выслушал то, что ему с некоторым трудом удалось вытянуть из дочери, и глаза его сузились от гнева, как только он понял, какой опасности подвергалась Бриана.
      Но худшее для неё было ещё впереди. Выслушав её до конца, отец больно схватил девочку за худенькие плечи и сердито встряхнул. - Не вздумай хоть слово кому-нибудь сказать, ты слышишь меня?! Забудь о том, что случилось. А вот на будущее тебе придется все время быть настороже, не то он набросится на тебя ещё раз! - гаркнул он, встряхнув дочь в последний раз.
      Она глядела на отца испуганными глазами, ничего не понимая, - Папа, ты не разве не слышал меня?! Мы должны все рассказать мадам де Бонне, она ему задаст ...
      Отец покачал головой и Бриане показалось, что он почему-то сердит на нее. - Неужели ты настолько наивна, девочка, что думаешь, будто она поверит тебе?! Нет, на это можешь не рассчитывать. А если бы и поверила, ей-то что за дело, в какие игры он играет! А вот меня могут в два счета выгнать из замка и тогда я потеряю и работу и крышу над головой! Нет уж, лучше держи рот на замке и просто старайся держаться от него подальше, понимаешь?
      Бриана нехотя кивнула, чувствуя, что сердце разрывается от боли. Даже собственный отец был не в силах защитить её.
      Теперь она все время была начеку, каждый день и каждую минуту. Гевину, похоже, нравилась эта игра, но со временем Бриане приходилось все тяжелее. Гевин взрослел и раз за разом становился все более дерзким и наглым.
      - В один прекрасный день, - повторял он хвастливо, - ты сама попросишь, чтобы я доставил тебе удовольствие. Я-то ведь понимаю, что тебе просто нравится дурачиться.
      Это, однако, совсем не значило, что Бриана просто избегала Гевина. Нет, она боролась изо всех сил, а Гевин воспринимал это, как ещё один вид спорта. Даже когда она с ненавистью прямо в лицо крикнула ему, что скорее умрет, чем позволит ему дотронуться до неё хотя бы пальцем, он просто рассмеялся и принялся ждать другого случая, чтобы застать её врасплох.
      Бриана очнулась и принялась мечтать, как хорошо было бы навсегда остаться в Париже вместе с Шарлем. Если бы она была уверена, что найдет там работу! Но что же делать, у неё ведь нет ни гроша. Что ж, по крайней мере у Шарля надежное убежище и в больнице позаботятся, чтобы он не чувствовал боли. А что могла она предложить брату? Приехать в Париж и остаться там без крыши над головой, без работы и без денег?
      Бриана безумно тосковала без Шарля, чтобы она ни делала, малыш не выходил у неё из головы. По ночам девушку мучили кошмары, она видела во сне, как брата отдают в сиротский приют потому, что она умерла. Или ей снилось, что Шарлю сделали операцию, но слишком поздно - та уже ничем не могла помочь. Но была ещё одна причина, по которой Бриана стремилась в Париж, несмотря на утомительную дорогу.
      Она давным-давно пообещала себе обязательно сходить в Собор Парижской Богоматери. И однажды вечером, когда Шарль, устав за день, наконец задремал, Бриана на цыпочках выскользнула из палаты и отправилась искать Собор. Онемев от восхищения, она разглядывала бесчисленные шпили, а потом, поколебавшись немного, направилась к главному входу. Собор был неописуемо прекрасен внутри, ничего более великолепного она не видела ни разу в жизни. Пел хор, и она стояла, молча слушая "Аве, Мария" и восхищаясь необыкновенной красоты витражами.
      Наконец она вспомнила о том, для чего так стремилась сюда. Выйдя наружу, она отыскала маленькую дверцу, ведущую в притвор Св. Анны, её небесной покровительницы и горячо помолилась о выздоровлении Шарля. Притвор был богато украшен великолепной резьбой.Сделав шаг назад, чтобы получше разглядеть эту красоту, Бриана налетела на окованные железом ворота и испуганно вскрикнула, ей показалось, что за спиной кто-то стоит.
      Ворота оказались старинными, им было не менее семисот лет и Бриана любовалась их красотой, совершенно забыв о времени и опомнилась, когда уже стало смеркаться. Опечаленная мыслью, что, может быть, больше никогда уже не попадет сюда, девушка поспешила в больницу к брату.
      Она была счастлива и горда своим первым маленьким путешествием по парижским улицам и довольна, что нашла время помолиться своей небесной заступнице. Бриана была уверена, что на всю жизнь запомнит красоту и величие прекрасного Собора.
      Девушка почти бежала, торопясь вернуться. Сумерки уже сгустились и Бриана почувствовала, как её понемногу охватывает страх. Миновав мост Пон Неф и увидев, что до больницы не более двух кварталов, Бриана обрадовалась, подумав, что успеет вернуться как раз вовремя, чтобы покормить Шарля ужином. По правде говоря, еда в больнице была просто ужасной, и Шарль даже не старался притвориться, что она ему нравиться. О Боже, подумала Бриана с горечью, ну почему все так ужасно сложилось в его жизни?
      Больница для бедных размещалась в старом, ветхом здании, насквозь пропитавшимся каким-то мерзким зловонием. Бриана поймала себя на мысли, что ненавидит её и покраснела от стыда. Ведь Шарль провел здесь уже не один месяц и Бог знает, сколько ещё ему предстоит тут пробыть. И если уж он не жалуется на мерзкий запах тухлой капусты, безропотно терпит скрип рассохшегося дерева и рои мух, если не просит забрать его домой, так и ей не пристало жалеть себя. Лучше побыть с ним до тех пор, пока не придет время ложиться спать.
      Но в один прекрасный день, когда Шарль опять задремал после обеда, Бриана решила, что он не обидится, если она покинет его на пару часов. Пройдя через Пон Неф, и стараясь избегать взглядов всех попадавшихся ей навстречу мужчин, она боязливо шла вперед, спрашивая дорогу только у жандармов, пока, наконец, не добралась да знаменитого Люксембургского сада. Она долго любовалась восхитительными цветниками, тут и там украшенными великолепными статуями, а потом, отыскав свободную скамейку, устроилась передохнуть. Она долго сидела в тишине, разглядывая прелестный дворец, охваченная непривычным чувством покоя и умиротворения. Ах, как же тут было прекрасно!
      Да и весь Париж, казалось, действовал успокаивающе, как будто ничего плохого не могло случиться с ней в этом прекрасном, как сон, городе. Было ли это правдой? Поможет ли лечение Шарлю, уже в сотый раз Бриана задавала себе этот вопрос.
      Поначалу, приехав в Париж, Бриана боялась всего на свете, ведь раньше она нигде никогда не бывала, кроме Ниццы и Монако. Ночи в Париже полны опасностей, по крайней мере, её так предупреждали, нищие на улицах - все воры, а в городе полным-полно негодяев, завлекающих беззащитных девушек в темные аллеи.
      Но днем Париж был так прекрасен, что она почти забывала о своих ночных страхах. В ярких лучах солнца город сверкал, как драгоценная безделушка. Масса зданий, покрытых свежей штукатуркой и окрашенных в ослепительно-белый цвет, гордо выставляли напоказ красные черепичные крыши. Такое сочетание цветов делало дома похожими на праздничные пряники и Бриана, которая не уставала восхищаться этим великолепием, поняла, наконец, почему столько людей мечтают о Париже. Днем город очаровывал волшебной, неземной прелестью, особенно, если был весь залит солнцем, и Бриана путешествовала по его живописным улицам, а сердце её таяло от счастья. Наступит ли когда-нибудь день, когда они смогут жить в этом необыкновенном городе, она и Шарль? Не может быть, чтобы брату не полегчало, если вокруг все так неописуемо прекрасно!
      Послышался легкий стук и дверь приоткрылась, заставив Бриану очнуться. На пороге крошечного коттеджа стояла Мариса Клозан, дочь сторожа из соседнего имения, лежавшего к югу от замка. Долгие годы Мариса была её близкой подругой.
      При виде Марисы, непривычно нарядной в великолепном шелковом платье нежно-золотистого оттенка Бриана изумленно раскрыла глаза. - Откуда, скажи на милость, у тебя такая роскошь?! - Мариса была бедна, как церковная мышь, и подруга привыкла видеть её всегда в одном и том же простеньком платьице из дешевого миткаля.
      Лицо Марисы сияло от счастья, изящно приподняв подол платья, она закружилась по комнате, ликующе сверкая глазами. Сделав несколько прелестных па, как будто во время бала, она остановилась перед недоумевающей Брианой и сделала реверанс. - Ну, посмотри, разве не прелесть?! А взгляни-ка на это! - она высоко подняла руку и Бриана изумилась, увидев сверкающий золотой браслет.
      Не веря своим глазам, Бриана осторожно дотронулась до него и покачала головой. - Что произошло? Откуда у тебя все это?
      Аккуратно завернув край великолепной юбки, Мариса устроилась на полу возле камина и обняла подругу. - Ну, ... , просто я неплохо устроилась, скажем так, - проворковала она, не в силах оторвать глаз от блестящей безделушки на запястье.
      Бриана знала, что совсем недавно её подружка, к большому неудовольствию родителей, устроилась на работу в бистро. - Я и понятия не имела, что ты зарабатываешь такие деньги! - удивилась она.
      Мариса презрительно фыркнула, не понимая подобной наивности. - Да нет же, глупышка - конечно, я не прислуживаю за столиками. - Склонившись к уху Брианы, она таинственно шепнула, - Дело в том, что я недавно обнаружила гораздо более приятный и быстрый способ разбогатеть! Подумать только, сидела столько лет на мешке с золотом, сама не понимая своего счастья!
      Бриана вздрогнула и пристально посмотрела на порозовевшую подругу. Нет, нет, успокоила она себя, конечно, Мариса не пойдет на такое.
      - Ах, пожалуйста, неё смотри на меня, как ходячая добродетель! возмущенно крикнула Мариса, - Почему бы женщине и не продать то, за что многие мужчины готовы платить, и платить немало?! Мне потребовалось провести с мужчиной всего только час, и посмотри, какое платье я купила на эти деньги! А раньше - да я могла работать всю свою жизнь, как лошадь, и никогда бы не увидела ничего подобного! А взгляни на браслет ... - и она то так, то этак вертела его, заставляя кидать на стены яркие солнечные зайчики. - Красив, не правда ли?! И всего-то на всего пришлось часика два потрудиться, да ещё не самым неприятным образом! - Мариса замолчала и робко поглядела на смущенную подругу, стараясь угадать, что та скажет.
      Бриана с ужасом покачала головой, не веря своим ушам, - О Боже, Мариса ..., конечно, это не мое дело, но ... но разве ты не понимаешь, в какой кошмар ты попала?! Это же грешно и ...
      - И поэтому мы обе когда-нибудь отдали бы даром это сокровище, презрительно фыркнула Мариса, - Но только я поступила умнее - продала его, и если бы ты была поумнее, то поступила бы также.
      Бриана вспыхнула от возмущения и стыда. И как только у Марисы язык повернулся сказать о ней такое?! - Я бы никогда ... ничего бы не продала! Я не продажна, запомни это! И я никогда ещё не была с мужчиной!
      Обиженная Мариса скорчила кислую гримасу. - Хочешь, чтобы я поверила, что ты служишь в замке и ни разу ничего не позволила мсье Мейсону?! У нас тут все уверены, что ты время от времени ублажаешь его.
      - Я знать не желаю, что вы думаете обо мне, да меня это и не волнует, - резко оборвала подругу Бриана, - но мне, будь любезна, не передавай эти сплетни.
      Глаза Марисы злобно сверкнули. - Да знаешь ли ты, маленькая дурочка, для чего я рассказала тебе об этом?! Я просто забочусь о тебе, как ты не понимаешь?! Ты хоть когда-нибудь думала, что с тобой будет, когда мадам де Бонне все потеряет? Что тогда? Да не додумайся я до этого, разве было бы у меня столько денег? А теперь я вообще собираюсь жить отдельно от родителей, буду снимать комнату над бистро. И буду копить изо всех сил, накуплю кучу роскошных туалетов и уеду в Париж, а там выйду замуж за богача и уж тогда до конца своих дней буду купаться в роскоши!
      - Короче, ты собираешься стать обычной содержанкой, - Бриана гневно оборвала её монолог, - и твоя семья будет стыдиться тебя. Ты разобьешь им сердце и ни один порядочный человек никогда не женится на тебе. Самое большее, на что ты можешь рассчитывать - это стать чьей-то любовницей. Бриана совсем не хотела пугать Марису, но её устами сейчас говорил гнев и страх за подругу. - А ты подумала, что с тобой будет, когда ты превратишься в старуху и от твоей красоты не останется и следа? Станешь мадам в публичном доме?! - Бриана ласково дотронулась до плеча Марисы, - Поверь мне, ты делаешь большую ошибку.
      - Не смей меня жалеть, ты, несчастная дура! - яростно крикнула та, сбрасывая с плеча ласково обнимавшую её руку. - Это мне надо тебя пожалеть! А я-то хотела тебе помочь, но видно, зря! Та, похоже, так никогда и не поумнеешь!
      Бриана только грустно посмотрела на нее, ей совсем не хотелось спорить с Марисой. Она только удивилась, что не заметила, как изменилась Мариса, ведь сейчас перед ней была совсем незнакомая женщина. Неужели я думала лишь о себе и своих бедах, с раскаянием подумала Бриана, что даже не обратила внимание на то, что произошло с подругой?!
      Не колеблясь, она потянулась к Марисе и крепко сжала её руку. Пожалуйста, оставь это, пока не поздно, - умоляюще сказала Бриана, заглядывая ей в глаза.
      - Ах, да прекрати же! - Мариса с досадой отдернула руку. - Я не для того пришла к тебе, чтобы слушать скучные нотации, они мне и дома надоели! Разве ты не видишь, я счастлива! А ты - ты навсегда останешься нищей! Вскочив на ноги, Мариса с надменной усмешкой поправила выбившийся из прически непослушный локон и окинула растерянную Бриану презрительным взглядом. - И ты лжешь, что ещё никогда не была с мужчиной! Никакая ты не девственница! Просто упряма и не признаешься, что задаром отдала кому-то свое ненаглядное сокровище и ни черта не получила взамен!
      Она быстро пошла к выходу, но у самых дверей задержалось и бросила на Бриану презрительный взгляд. - Езжай в Париж, милочка, и проси подаяние на улице. Может, встретимся когда-нибудь, обещаю тогда кинуть тебе пару медяков на память о прошлой дружбе, - и она с грохотом захлопнула за собой дверь.
      Бриана чуть не плакала от обиды. Она чувствовала, что Мариса пришла не только для того, чтобы похвалиться своим счастьем. Подсознательно ей хотелось оправдаться в собственных глазах, а что могло лучше помочь ей в этом, чем зависть и восхищение лучшей подруги. Но к несчастью, она услышала в ответ совсем другое и страшно разозлилась. Бриана вздохнула, хорошо понимая, что прежней дружбы уже не вернешь, но тут она ничего не могла поделать, да и Мариса тоже никогда не изменится.
      Она встала и, одернув поношенную юбку, подошла к висевшему напротив двери большому зеркалу. Откинув упавшие на лоб волосы, долго всматривалась в собственное изображение и решила, наконец, что выглядит усталой. Бриана и в самом деле чувствовала усталость. Все последние дни мадам де Бонне была просто настоящей мегерой, отдавая приказы, которые было просто невозможно выполнить. Похоже было, что она просто задумала загнать насмерть несчастную девушку, чтобы потом с легким сердцем выкинуть её вон. Элейн уже успела выгнать кухарку и дворецкого и их обязанности теперь тоже легли на плечи Брианы. И только воспользовавшись тем, что Элейн задремала после обеда, Бриана смогла ускользнуть из замка и немного передохнуть.
      Тяжело вздохнув, девушка подумала, что не пройдет и нескольких минут, как Элейн проснется и потребует чаю с булочками.
      Подумав, что пора возвращаться в замок, она отвернулась от зеркала и, приподняв подол, поправила черные бумажные чулки.
      - Очаровательно. Не могла бы ты приподнять юбку ещё немного?
      Сдавленно пискнув, Бриана выпустила из рук подол и обернулась, но её испуг мгновенно сменился яростью, когда она увидела в дверях Гевина с его обычной наглой усмешкой и сверкающими от вожделения глазами.
      Тщательно одернув юбки, Бриана кинулась к обидчику, как разъяренная фурия. - Как ты смеешь?! - завопила она, - ну-ка, вон отсюда!
      Но Гевин осторожно прикрыл за собой дверь и медленно направился к дрожащей от возмущения Бриане. - Послушай, нам надо поговорить. Это будет чисто деловой разговор, поверь. Тебе нечего опасаться.
      Бриана приподняла одну бровь и саркастически хмыкнула. - Если ты помнишь, я никогда не боялась тебя, мой господин. И обсуждать нам нечего. Я в услужении у мадам де Бонне, а не у тебя! - язвительно подчеркнула она.
      Но к этому времени Гевин уже успел подойти почти вплотную и, как будто невзначай, дотронулся до её обнаженного локтя. - Какая гладкая кожа, глухо пробормотал он, - и это у прислуги!
      С омерзением отбросив в сторону его руку, Бриана кинулась к двери. Ты не имеешь права быть здесь! Это мой дом, а я не приглашала тебя войти!
      Двумя прыжками Гевин оказался возле неё и с грохотом захлопнул дверь. Улыбка сбежала с его физиономии и глаза превратились в две узенькие злобные щелочки. Схватив за плечи испуганную девушку, он швырнул её на стул и угрожающе навис над ней, не давая позвать на помощь. - Хватит с меня твоих капризов. Выслушай, что я скажу, или я так разукрашу твою хорошенькую мордашку, что стыдно будет появиться на людях! Ты слышишь меня?!
      Но Бриана, ничуть не смирившись, рванулась со стула, и тогда он толкнул её обратно и, обхватив за худенькие плечи, с силой прижал к спинке. Девушка попыталась было оттолкнуть его, но Гевин был сильнее. Резко ударив её по щеке, он намотал на руку длинные шелковистые волосы и безжалостно рванул их. В этом положении, с головой, пригнутой почти к коленям, Бриана была совершенно беспомощна. Волей-неволей ей пришлось выслушать его.
      - Послушай, Бриана, я действительно не хочу ничего плохого. И мне нет никакого смысла бить тебя, на что ты мне с синяками? Ну, что, ты согласна выслушать меня?
      Глаза Брианы пылали ненавистью и он снова злобно дернул её за волосы. - Говори, что тебе от меня нужно, - прошипела она.
      Гевин резко отпустил её и от неожиданности она рухнула на пол. Но прежде, чем девушка успела вскочить, он подхватил её и снова бросил на стул. - Ну, а теперь я буду говорить. А ты, будь любезна, слушай внимательно.
      Его глаза остановились на бурно вздымающейся груди Брианы, но он только тяжело вздохнул. - признаться, тяжело говорить о делах, когда ты будишь совсем другие ... ммм ...желания.
      - Пожалуйста, говори скорее, что тебе надо от меня, - холодно оборвала его Бриана.
      - Ах, дорогая, что за темперамент! - насмешливо фыркнул он, - ты была бы неописуемо хороша в постели, особенно когда эти роскошные груди колыхались бы при каждом моем толчке глубоко внутри тебя! Да уж, конечно, ты могла бы дать сто очков вперед этой маленькой шлюхе Марисе. О, да, кивнул он, - я видел, как она выходила от тебя. По правде, я дожидался её ухода, чтобы застать тебя одну. Когда-то я неплохо позабавился с ней, но потом ей пришла в голову вздорная мысль потребовать деньги за то, что она раньше отдавала даром, а, к сожалению, мои денежные обстоятельства сейчас таковы, ...в общем, я просто не мог пойти на это.
      Он подвинул стул и уселся напротив. - Ну, так вот, - с задумчивым видом продолжал Гевин, - похоже, нам с тобой предстоит стать деловыми партнерами. И поэтому я буду совершенно откровенен с тобой. У нас с Элейн совершенно нет денег, мы разорены. Тебе это, без сомнения, уже хорошо известно. Элейн удалось получить отсрочку в банке, но если нам не удастся ничего придумать в ближайшее время, замок пойдет с молотка.