ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Из коридора донеслось громкое шуршание бумажного пакета, и я наклонила голову, лежащую на спинке кушетки. На сей раз комната даже не двинулась с места, а окружавший меня туман стал подниматься и развеиваться.

В гостиную вошла сгорбленная фигура Кизли. Вплотную за ним держалась Айви.

– Вот славно, – еле слышно вымолвила я. – Компания.

Айви обогнала Кизли и уселась на самый краешек ближнего ко мне стула.

– Лучше выглядишь, – сказала она. – Ты уже вернулась или все еще в стране «тра-ля-ля»?

– Что?

Айви покачала головой, и я одарила Кизли слабой улыбкой.

– Извините, что не могу предложить вам шоколадку.

– Здравствуйте, мисс Морган. – Пристальный взгляд старика помедлил на моей голой шее. – Что, с сожительницей поспорили? – сухо спросил он, пробегая рукой по плотным кудряшкам черных волос.

– Нет, – торопливо ответила я, видя, как Айви буквально оцепенела.

Кизли недоверчиво изогнул брови и поставил свой бумажный пакет на кофейный столик.

– Маталина не сказала, что именно мне понадобится, поэтому я захватил с собой всего помаленьку. – Тут он с прищуром взглянул на настольную лампу. – А поярче у вас ничего нет?

– У меня есть переносная лампа направленного света. – Айви выскользнула в коридор, но сразу за дверью помедлила. – Не позволяйте ей двигаться, иначе она опять начнет бредить.

Я открыла рот, желая что-то сказать, но Айви уже исчезла. Впрочем, ее тут же сменили Маталина и Дженкс. Дженкс выглядел капитально разгневанным, однако Маталина явно не собиралась каяться. Супружеская пара зависла в уголке. Их разговор был слишком писклявым и стремительным, чтобы я сумела хоть что-то уловить. Наконец Дженкс отбыл в окно с таким видом, как будто немедленно собирался лишить жизни гороховый стручок. Маталина поправила свое ниспадающее белое платье и перелетела на спинку кушетки, пристраиваясь у моей головы.

Кизли с усталым вздохом уселся на кофейный столик. Его трехдневная щетина была белее белого. Выглядел старик из-за этого сущим бомжом. Колени его комбинезона были заляпаны сырой землей, и я почуяла идущий от него запах улицы. Однако темнокожие руки Кизли явно только что подверглись яростной чистке и мытью. Вытащив из своего мешка газету, он вместо скатерти расстелил ее на кофейном столике.

– А кто там в душе? Твоя матушка?

Я хихикнула, ощущая плотность века на заплывшем глазе.

– Его зовут Ник, – сказала я, когда Айви опять появилась в гостиной. – Он наш друг.

Айви резко фыркнула, после чего прикрепила небольшой фонарь к абажуру настольной лампы и воткнула его в сеть. Я вздрогнула, когда от фонаря вдруг полились свет и тепло.

– Ник, значит? – сказал Кизли, роясь в своем пакете и выкладывая на расстеленную газету разные амулеты, пакетики из фольги и бутылочки. – Вампир, да?

– Нет, он человек, – ответила я, и Кизли недоверчиво посмотрел на Айви.

Не замечая его взгляда, Айви подошла поближе.

– Самое скверное – ее шея. Она потеряла опасный объем крови…

– Догадываюсь. – Старик сверлил взглядом Айви, пока она не попятилась. – Мне понадобятся еще полотенца. И почему бы тебе не принести Рэчел что-нибудь попить? Ей необходимо восполнять нехватку влаги.

– Сама знаю, – отозвалась Айви, делая неуверенный шаг назад, прежде чем повернуться и отправиться на кухню. Раздался стук бокала и долгожданный шум льющейся жидкости. Маталина открыла свой саквояж и молча сравнила свои иголки с иглами Кизли.

– Что-нибудь теплое! – громко уточнил Кизли, и Айви с грохотом захлопнула холодильник. – Так-так, посмотрим, – сказал Кизли, нацеливая на меня фонарь. Затем они с Маталиной довольно долго молчали. Наконец Кизли откинулся на спинку стула и перевел дух. – Для начала, пожалуй, что-нибудь, чтобы умерить боль, – сказал он, протягивая руку за амулетом.

Айви появилась в дверном проходе.

– Откуда у вас эти заговоры? – подозрительно осведомилась она.

– Расслабься, – рассеянно отозвался Кизли, внимательно изучая все диски. – Я их месяц тому назад в магазине купил. Лучше займись делом и вскипяти кастрюлю воды.

Айви фыркнула, резко развернулась и унеслась обратно на кухню. Я услышала несколько нервных щелчков, а затем хлопок вспыхнувшего газа. Кран бил на полную мощь, пока Айви наполняла кастрюлю, и из ванной глухо донесся удивленный возглас Ника.

Кизли проколол себе палец и привел заговор в действие раньше, чем я успела это понять. Амулет повис у меня на шее. Внимательно посмотрев мне в глаза, чтобы оценить эффективность заговора, Кизли переключил свое внимание на ранки.

– Очень вам признательна, – сказала я, когда первые пальцы облегчения проникли в мое тело, и мои плечи обмякли. Сущее избавление.

– Большое спасибо лучше приберечь, пока не увидишь счет, – пробормотал Кизли. Я нахмурила брови, услышав старую шутку, и старик улыбнулся. Вокруг его глаз тут же собралась уйма морщинок. Устроившись поудобнее, Кизли ткнул пальцем мою кожу. Боль прорвалась сквозь заговор, и я резко выдохнула.

– По-прежнему болит? – без особой нужды спросил старик.

– А почему вы просто не устроите ей общий наркоз? – спросила Айви.

Я вздрогнула. Проклятье, я даже не слышала, как она вошла в гостиную.

– Нет, – резко воспротивилась я. Мне категорически не хотелось, чтобы Айви убедила Кизли отправить меня в больницу скорой помощи.

– Тогда бы не было больно, – продолжила Айви. Облаченная в сплошную кожу и шелк, она казалась еще воинственней. – Зачем тебе так все усложнять?

– Я ничего не усложняю, – возразила я. – Я просто не хочу совсем лишаться сознания. – Тут в глазах у меня потемнело, и я сосредоточилась на своем дыхании. А то и без наркоза можно было сознание потерять.

– Вот что, дамы, – разрядил возникшее напряжение Кизли. – Я согласен, что погрузить Рэчел в сон было бы проще, особенно в ее случае, но против ее воли делать этого не намерен.

– Спасибо, – вяло сказала я.

– Тогда, быть может, еще несколько кастрюль кипятка? А, Айви? – спросил старик. – И еще несколько полотенец.

Тут зазвенела микроволновка, и Айви опять раздраженно умчалась на кухню. «Какая муха ее укусила?»– задумалась я.

Кизли привел в действие второй амулет и пристроил его рядом с первым. Это оказался еще один болеутоляющий амулет. Испытывая двойное облегчение, я размякла на кушетке и закрыла глаза. Они сами собой резко распахнулись, стоило только Айви со стуком поставить на кофейный столик кружку горячего шоколада и плюхнуть рядом еще одну стопку розовых полотенец. По-прежнему пребывая в неуместном раздражении, она вернулась на кухню и принялась вовсю хлопать там дверцами шкафчиков под столешницей центрального островка.

Я медленно вытащила из-под одеяла ушибленную демоном руку. Опухоль заметно спала, и узелок тревоги у меня внутри немного ослаб. Рука не была сломана. Я пошевелила пальцами, и Кизли вложил мне в ладонь кружку горячего шоколада. Кружка приятно грела руку. Глотнув горячего шоколада, я почему-то сразу же ощутила свою защищенность.

Пока я тянула в себя превосходный напиток, Кизли обвязал полотенцами мое правое плечо. Затем, достав из своего мешка какую-то прыскалку, смыл остатки крови с моей шеи, промакивая ее полотенцами. После чего, не сводя внимательных глаз с ранок от зубов демона, принялся прощупывать ткань.

– Ай! – взвизгнула я и резко отпрянула, едва не проливая горячий шоколад на одеяло. – Вам правда необходимо так делать?

Кизли хмыкнул и повесил мне па шею третий амулет.

– Лучше? – спросил он. В глазах у меня аж помутилось от силы заговора. Я задумалась, откуда у старика такой сильный амулет, а затем вспомнила, что он страдает артритом. Чтобы умерить такую боль, требовался чертовски сильный заговор, и я испытала чувство вины за то, что Кизли использует ради меня свой медицинский амулет. На сей раз, когда он принялся щупать и тыкать, я ощутила лишь тупое давление и удовлетворенно кивнула.

– Как давно тебя укусили? – спросил Кизли.

– Э-э… – Я замялась, стряхивая с себя сонливость – побочное действие амулета. – Кажется, на закате.

– А сейчас у нас что, начало десятого? – спросил старик, указывая на часы на проигрывателе. – Очень хорошо. Мы сможем всю-всю тебя зашить. – Устроившись поудобнее, он напустил на себя вид инструктора, подзывая к себе Маталину. – Вот, посмотри, – сказал миниатюрной фейке Кизли. – Видишь, как ткань была скорее разрезана, чем порвана? Я всегда предпочитаю зашивать укусы вампиров, нежели вервольфов. Это не только чище, но и к тому же не приходится выводить ферменты.

Маталина подплыла поближе.

– Копья из шипов оставляют подобные разрезы, но мне никогда не удавалось удержать чем-нибудь мышцу на месте, прежде чем я закончу зашивать. – Побелев как полотно, я глотнула горячего шоколада, от всей души желая, чтобы они прекратили разговаривать так, как будто я подопытный кролик или шмат мяса на рашпере.

– Лично я всегда использую растворимые ветеринарные нити, – заявил Кизли.

– Ветеринарные? – в шоке переспросила я.

– В ветеринарных клиниках обычно никто никаких записей не ведет, – рассеянно пояснил старик. – Но я слышал, что жилка, что тянется по середине лаврового листа, достаточно крепка для фей и фейков. Однако, зашивая крылышко, я бы не стал пользоваться ничем, кроме кетгута. Хочешь, немного одолжу? – Порывшись в своем пакете, он выложил на стол несколько бумажных конвертов. – Считай их расчетом за те кусочки растений.

Крылышки Маталины деликатно порозовели.

– Но это не мои растения.

– Да, это правда, – вмешалась я. – Из моей квартплаты вычитается полтинник за то, что я ухаживаю за садом. Полагаю, эти растения мои. Но именно ты больше всех заботишься о саде. Поэтому я бы сказала, что он с таким же успехом твой.

Кизли поднял взгляд от моей шеи. А у Маталины сделался шокированный вид.

– Тогда считай его заработком Дженкса, – добавила я. – Если ты, конечно, считаешь, что ему захочется взять сад в субаренду как часть своей зарплаты.

На мгновение повисло неловкое молчание.

– Пожалуй, Дженксу это может понравиться, – прошептала Маталина. И убрала в свой саквояж маленькие конвертики. Затем, оставив саквояж на столике, метнулась к окну и обратно, явно растроганная. Миниатюрную фей-ку определенно смутило мое предложение. Задумываясь, правильно ли я поступила, я принялась разглядывать разложенные на газете принадлежности Кизли.

– Вы врач? – спросила я, с глухим стуком ставя пустую кружку на кофейный столик. Затем я подумала, что мне обязательно надо раздобыть рецепт этого заговора. Прямо сейчас я нигде ничего не чувствовала.

– Нет. – Скомкав пропитанные водой и кровью полотенца, Кизли бросил их на пол.

– Тогда откуда у вас все эти инструменты? – поинтересовалась я.

– Не люблю больницы, – кратко ответил старик. – Маталина? Почему бы мне не наложить внешние швы, а тебе не закрыть кожу? Уверен, твоя работа еще глаже моей. – Он грустно улыбнулся. – Ручаюсь, Рэчел по достоинству оценит меньший по размеру шрам.

– Очень помогает, когда находишься в дюйме от раны, – заметила Маталина, явно обрадованная тем, что ее попросили помочь.

Кизли натер мне шею каким-то холодным гелем. Я внимательно изучала потолок, пока он брал ножницы и подравнивал, как мне подумалось, рваные края раны. Наконец, удовлетворенно хмыкнув, старик выбрал себе иголку и нитку. Я ощутила нажим на шею, затем за нее что-то потянуло, и я втянула в себя глубокий вдох. Затем мои глаза переметнулись на Айви, когда она вошла в гостиную и наклонилась к самой моей шее, почти перекрывая Кизли свет фонаря.

– А как насчет вот этой? – спросила Айви, указывая пальцем. – По-моему, она сильней всего кровоточит.

– Нет, – сказал Кизли, делая очередной шов. – Вскипяти-ка лучше еще кастрюлю, ага?

– Может четыре кастрюли? – предложила Айви.

– Если не трудно, – протянул старик, продолжая меня зашивать. Не сводя пристального взгляда с часов, я считала, сколько раз он протягивает нитку. Шоколад укладывался у меня в желудке далеко не так хорошо, как я ожидала. Швов мне не накладывали с тех самых пор, как один мой бывший друг спрятался в моем школьном шкафчике и прикинулся верлисом. День закончился тем, что нас обоих выгнали из школы.

Айви немного поколебалась, затем подобрала ворох влажных полотенец и унесла их на кухню. Зашумела вода, и из душевой послышался еще один крик, за которым последовал глухой стук.

– Может, прекратишь это делать? – заорал разъяренный Ник, и я не смогла удержаться от лукавой улыбочки. Очень скоро Айви вернулась в гостиную и опять принялась висеть у Кизли за плечом.

– По-моему, этот шов недостаточно плотный, – заметила она.

Я неловко зашевелилась, увидев, как Кизли нахмурил морщинистый лоб. Старик мне нравился, а Айви вела себя как чертова зануда.

– Послушай, Айви, – пробормотал Кизли, – почему бы тебе не проверить территорию по периметру?

– Там Дженкс. У нас полный порядок.

Кизли стиснул зубы, и жесткая кожа вокруг его рта тут же пошла складками. Не отрывая глаз от работы, он медленно вытянул зеленую нитку.

– Ему может понадобиться помощь, – заметил старик.

Айви резко выпрямилась. Затем сложила руки на груди, и ее карие глаза стала туманить чернота.

Крылышки Маталины превратились в смутное пятно, когда Айви опять наклонилась поближе, перекрывая Кизли свет.

– Уходи, – негромко сказал Кизли, не двигаясь с места. – Не стой над душой.

Айви подалась назад, и рот ее сам собой раскрылся, как будто от шока. Затем ее широко распахнутые глаза обратились на меня, и я изобразила извиняющуюся улыбку, соглашаясь с Кизли. Тогда Айви оцепенела и резко развернулась. Ее сапожки громко застучали по деревянному полу коридора, удаляясь в святилище. Я вздрогнула, когда по всей церкви разнесся громкий гул от бешено захлопнутой двери.

– Извините, – вымолвила я, чувствуя, что кому-то здесь следует попросить прощения.

Кизли мучительно выпрямил спину.

– Она очень за тебя тревожится, но не знает, как это показать, не укусив тебя в шею. Либо так, либо ей просто не нравится собственная неуправляемость.

– Айви здесь такая не одна, – сказала я. – Я уже начинаю считать себя полной неудачницей.

– Неудачницей? – выдохнул Кизли. – И как ты, интересно, к такому выводу пришла?

– А вы получше на меня посмотрите, – сказала я. – Я же сущая развалина. Я потеряла столько крови, что даже стоять не могу. С тех пор, как я уволилась из ВБ, сама я ничего толком не сделала. Если, конечно, не считать того, что я позволила Тренту Каламаку себя поймать и чуть было не сделать кормом для крыс. – Я уже больше не чувствовала себя сыскным агентом. «Папа был бы жутко разочарован», – подумала я. Мне следовало остаться там, где я была, целой и невредимой. И спятить там от тоски.

– Ты жива, – сказал Кизли. – Это не такой легкий фокус, если учесть, что ВБ вынесла тебе смертный приговор. – Он взялся поправлять лампу, пока она не стала светить мне прямо в лицо. Я закрыла глаза и вздрогнула, когда старик промакнул холодным тампоном мое распухшее веко. Дальше мою шею стала зашивать Маталина. Я даже не чувствовала, как она тянет за нитку. Нас с Кизли Маталина игнорировала с натренированной сдержанностью профессиональной мамаши.

– Если бы не Ник, я бы уже дважды успела загнуться, – заметила я, бросая взгляд в сторону незримого душа.

Я Кизли нацелил лампу на мое ухо. Я слегка дернула головой, когда он промакнул его мягким квадратиком сырого хлопка. Квадратик отошел черным от старой крови.

– Рано или поздно ты бы все равно сбежала от Каламака, – сказал Кизли. – Вместо этого ты рискнула и помогла спастись Нику. Никакой неудачи я тут не вижу.

Здоровым глазом я с прищуром на него глянула.

– А откуда вам известно про крысиные бои?

– Мне Дженкс по пути рассказал. Удовлетворившись этим ответом, я вздрогнула, когда Кизли промакнул мое рваное ухо какой-то дурнопахнущей жидкостью. Ухо тут же запульсировало тупой болью под тремя болеутоляющими амулетами.

– Больше мне твою боль умерить нечем, – сказал старик. – Извини.

Я чуть было не запамятовала про свое ухо. Маталина перелетела на уровень моего взгляда, водя глазами с Кизли на меня и обратно.

– Со швами делу конец, – сказала она голосом фарфоровой куколки. – Если вы сможете сами все как следует закончить, мне бы хотелось… э-э… – В глазах Маталины читалось очаровательное рвение. Сущая ангелица, приносящая радостные известия. – Мне бы хотелось рассказать Дженксу о предложении насчет сдачи сада в субаренду.

Кизли кивнул.

– Можешь лететь спокойно, – сказал он. – Здесь почти ничего не осталось, кроме ее запястья.

– Спасибо, Маталина, – поблагодарила я очаровательную фейку. – Я даже ничего не почувствовала.

– Пожалуйста. – Крошечное существо метнулось к окну, затем вернулось обратно. – И вам спасибо, – прошептала Маталина, прежде чем наконец вылететь через окно в темный сад.

Гостиная совсем опустела, если не считать нас с Кизли. Стало так тихо, что мне было слышно, как на кипящих в кухне кастрюлях с водой подпрыгивают крышки. Кизли взял ножницы и срезал пропитанный кровью тампон с моего запястья. Как только тампон оторвался, в животе у меня мигом взбурлило. Мое запястье по-прежнему там было, но все в нем казалось не на месте. Неудивительно, что феечная пыльца Дженкса не смогла как следует остановить кровотечение. Кусочки белой плоти собрались в комки, и миниатюрные кратеры были полны крови. Если так выглядела кисть, на что же была похожа шея? Закрыв глаза, я целиком сосредоточилась на дыхании. Иначе мне было не миновать обморока. Это я точно знала.

– Ты только что приобрела себе сильного союзника, – негромко заметил Кизли.

– Маталину? – Я придержала дыхание, стараясь не делать его слишком учащенным. – Представить себе не могу, почему, – сказала я после того, как выдохнула. – Я постоянно подвергаю ее мужа и всю ее семью смертельному риску.

Кизли лишь хмыкнул. Затем поставил себе на колени Айвин тазик с водой и нежно опустил туда мою кисть. Я зашипела от укуса воды, а затем расслабилась, когда болеутоляющие амулеты подействовали.

– Хочешь небольшой совет? – спросил старик.

– Не-а.

– Очень хорошо. Тогда просто послушай. По-моему, ты здесь стала лидером. Смирись с этим. Пойми, что за это приходится платить. Народ будет делать для тебя всякую всячину. Не будь эгоистичной. Позволь им это делать.

– Я теперь Нику и Дженксу жизнью обязана, – сказала я, остро чувствуя, как мне это не по вкусу. – Что в этом такого замечательного?

– Ничем ты им не обязана. Благодаря тебе Нику больше не приходится убивать крыс, чтобы оставаться в живых, а средняя продолжительность жизни Дженкса почти удвоилась.

Я подалась назад, и на сей раз Кизли меня отпустил.

– Как вы это прикинули? – с подозрением в голосе спросила я.

С резким и гулким стуком тазик ударился о кофейный столик, когда Кизли отставил его в сторону. Затем он подсунул под мое запястье розовое полотенце, и я заставила себя туда посмотреть. Ткань уже вроде бы имела более нормальный вид. Кровь медленно поднималась из ран, скрывая причиненный ущерб, неопрятно стекая по влажной коже на полотенце.

– Ты сделала Дженкса своим партнером, – сказал Кизли, разрывая пакетик с марлевым тампоном и прома-кивая мне руку. – Теперь, когда он получил сад, Дженксу есть чем рисковать помимо работы. Сегодня вечером ты позволила ему владеть садом, сколько ему заблагорассудится. Никогда не слышал, чтобы какому-либо фейку сдавали в аренду собственность, но я так прикидываю, что человеческий или Внутриземный суд поддержит Дженкса, если другой клан бросит ему вызов. Ты гарантировала, что все его дети доживут до совершеннолетия, а не только лишь несколько первенцев. Думаю, для Дженкса это стоит куда больше целого дня игры в прятки в комнате, полной верзил вроде нас с тобой.

Я понаблюдала за тем, как старик продевает нитку в иголку, и затем усилием воли перевела взгляд на потолок. Начались медленные и ритмичные толчки и потягивания. Все знали, что феи и фейки соперничали друг с другом за славный клочок земли, но я понятия не имела, что причины заходили так глубоко. Тут я вспомнила рассказ Дженкса про то, как он рисковал жизнью и получил пчелиный укус из-за пары жалких цветочных клумб. Теперь у него был целый сад. Неудивительно, что Маталина была так суха и прозаична в связи с фейской атакой.

Кизли вошел в ритм типа «два шва, одно промакивание». Проклятое запястье не переставало кровоточить. Я категорически отказывалась на него смотреть. Мои глаза блуждали по всей серой гостиной, пока вдруг не остановились на столике в дальнем ее конце, где раньше лежали Айвины журналы. Я с трудом сглотнула, чувствуя подступающую к горлу тошноту.

– Послушайте, Кизли, вы ведь уже давно здесь живете, правда? – спросила я. – Когда Айви сюда переехала?

Старик оторвал взгляд от своей работы. На его темном, морщинистом лице ясно читалась озадаченность.

– Тогда же, когда и ты. Ведь вы уволились в один и тот же день, разве не так?

Я спохватилась прежде, чем успела кивнуть в знак согласия.

– Я могу понять, почему Дженкс рискует жизнью, чтобы мне помочь, но… – Я посмотрела в сторону двери в коридор. – Что от всего этого получает Айви? – прошептала я.

Кизли с отвращением посмотрел на мою шею.

– Разве это не очевидно? Ты позволяешь ей от себя кормиться, она в ответ не дает ВБ тебя убить.

Мой рот аж раскрылся от возмущения.

– Я ведь уже вам сказала, что Айви этого не делала! – воскликнула я. От приложенного усилия мое сердце тут же отчаянно заколотилось. – Это был демон!

Кизли выглядел вовсе не таким удивленным, как я рассчитывала. Он просто внимательно на меня смотрел, ожидая продолжения.

– Я ушла из церкви, чтобы раздобыть рецепт заклинания, – негромко сказала я. – А ВБ послала за мной демона. Он превратился в вампира, чтобы меня убить. Ник сковал его в круге, иначе он и впрямь бы меня убил. – Последнюю фразу я закончила невнятно, совсем изнуренная.

Пульс стучал у меня в голове. Даже для гнева я была слишком слаба.

– ВБ, говоришь? – Вытянув иголку, Кизли исподлобья на меня глянул. – А ты уверена, что это был демон? ВБ демонов не использует.

– Теперь использует, – мрачно сказала я. Затем я бросила быстрый взгляд на свое запястье и тут же отвернулась. Оно по-прежнему кровоточило, красная влага вовсю сочилась из-под зеленых швов. Подняв руку к шее, я с облегчением выяснила, что оттуда, по крайней мере, кровь уже не течет. – Этот демон знал два моих имени и фамилию. Поймите, Кизли, мое второе имя даже в свидетельстве о рождении не стоит. Как в ВБ могли его выяснить?

В глазах у Кизли проглядывала озабоченность, пока он аккуратно вытирал мне руку.

– Что ж, если это был демон, тогда тебе нечего беспокоиться об остаточных вампирских узах после этих укусов. Я так себе представляю.

– Слабое утешение, – горько отозвалась я.

Старик снова взялся за мою кисть, подтягивая лампу поближе. Затем подложил мне под руку полотенце, чтобы оно впитывало все еще капающую кровь.

– Рэчел? – прошептал он.

Тревожные звоночки засигналили где-то у меня в затылке. Раньше я всегда была для него мисс Морган.

– Насчет демона. Ты вступила с ним в сделку.

Я проследила за тем, как пристально он смотрит на мое запястье, и вдруг до жути перепугалась.

– Это сделал Ник, – быстро сказала я. – Он согласился выпустить демона из круга, если тот вернет меня сюда живой. Затем демон провел нас по лей-линиям.

– Понятно, – сказал Кизли, и от его ровного тона я аж похолодела. Старик знал что-то такое, чего не знала я.

– Что понятно? – настойчиво поинтересовалась я. – В чем дело?

Кизли медленно перевел дух.

– Это само собой не залечится, – негромко сказал он, пристраивая заштопанную кисть у меня на коленях.

– Что? – воскликнула я, прижимая ладонь к животу, когда там, угрожая вырваться наружу, вдруг взбурлил шоколад. Душ отключился, и я ощутила прилив паники. Что Ник со мной сделал?

Кизли вскрыл пакетик с бактерицидным пластырем и приклеил его к моему заплывшему глазу.

– Демоны за просто так ничего не делают, – сказал он. – Ты задолжала ему услугу.

– Я ни на что не соглашалась! – бурно возразила я. – Это все Ник! Я просила Ника его не выпускать-!

– Речь не о том, что сделал Ник, – сказал Кизли, беря мою покрытую синяками руку и принимаясь нежно ее прощупывать, пока я со свистом не втянула в себя воздух. – Демон потребует дополнительную плату за то, что он провел тебя по лей-линиям. Впрочем, у тебя есть выбор. Ты можешь расплатиться за проезд тем, что твое запястье всю жизнь будет кровоточить, или согласиться, что ты задолжала демону услугу. Тогда запястье залечится. Я предлагаю второе.

Я обмякла на кушетке.

– Вот класс. «Нет, просто чертовски замечательно, – с горечью подумала я. – Я же говорила Нику, что это скверная мысль».

Кизли подтянул к себе мою кисть и принялся обматывать ее бинтом. Как только очередная марлевая петля туда ложилась, кровь тут же просачивалась наружу.

– Не позволяй демону настаивать на том, будто у тебя в этом деле нет права голоса, – сказал старик, использовав весь рулон и закрепив самый конец кусочком белого медицинского пластыря. – Ты можешь пререкаться насчет того, как тебе расплатиться за проезд, пока вы оба на чем-нибудь не сойдетесь. Могут пройти годы. Демоны всегда предоставляют тебе варианты. И они очень терпеливы.

– Варианты, блин? – рявкнула я. – Согласиться, что я задолжала ему услугу, или всю жизнь ходить со стигматами?

Кизли пожал плечами, укладывая свои иголки, нитки и ножницы на газету и аккуратно ее сворачивая.

– Я так прикидываю, что для своей первой стычки с демоном ты справилась чертовски неплохо.

– Первой? – воскликнула я, а затем, задыхаясь, откинулась на кушетку. «Первой? – возмущенно подумала я. – Как будто обязательно будет и вторая». – Откуда вы все это знаете? – прошептала я.

Старик запихнул газетный сверток в свой бумажный пакет и аккуратно закатал самый верх.

– Когда долго живешь, слышишь всякое-разное.