Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Заблуждение

ModernLib.Net / Короткие любовные романы / Хэнкс Мэрил / Заблуждение - Чтение (стр. 1)
Автор: Хэнкс Мэрил
Жанр: Короткие любовные романы

 

 


Мэрил Хэнкс

Заблуждение

1

Уже три года Лаура Пейтсон жила в семье Бернсайдов. Жила чужой жизнью, в чужом доме, ухаживая за чужими детьми. Впрочем, она и сама казалась себе чужой. За эти три года она так и не смогла привыкнуть к своему новому лицу. Из зеркала на нее всякий раз смотрела незнакомая женщина, совсем не похожая на Сэнди Гранд, как она звалась когда-то...

Три года назад Лаура сказала себе, что Сэнди Гранд больше нет, что она погибла в автомобильной катастрофе и чем реже вспоминать о ней, тем лучше. Той наивной доверчивой девочки и в самом деле больше не существовало. В доме Бернсайдов жила внутренне опустошенная женщина, похоронившая и оплакавшая все свои надежды.

Впрочем, жилось ей не так уж плохо. Хозяева были добрыми и внимательными, а обязанности – необременительными. Помимо няньки, Бернсайды держали еще кухарку и горничную, так что Лауре не приходилось ни готовить, ни убирать. Она должна была только присматривать за двумя девочками-близнецами, да и то лишь в те часы, когда хозяйка отсутствовала или занималась чем-то другим. Но миссис Бернсайд была прекрасной матерью и очень много времени проводила с детьми.

Так или иначе, жаловаться было не на что. Лаура всегда любила детей и к близняшкам привязалась всей душой. Этих очаровательных кротких девочек невозможно было не полюбить. Они обе очень походили на отца, замечательного хирурга, который славился своей добротой и бескорыстием. Доктор Бернсайд нередко делал бесплатные операции, занимался благотворительностью, сотрудничал в различных христианских миссиях. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что он мог себе это позволить: Бернсайды были весьма состоятельными людьми. В одной из таких миссий Лаура Пейтсон и познакомилась с ними...

Лаура была безмерно благодарна доктору Бернсайду и его жене. Она, очевидно, чувствовала бы себя почти счастливой, если бы не воспоминания, которые продолжали мучить ее и сейчас, три года спустя. Особенно тяжело приходилось по ночам, когда не на что было отвлечься, нечем занять себя. Но и вечерами, уложив девочек спать, Лаура часто мысленно возвращалась в ту маленькую квартирку на окраине Бостона, где жили они с Артуром до катастрофы. Та жизнь, пусть и не слишком благополучная, была ее жизнью, квартирка – ее домом, Артур – ее мужем... Теперь у Лауры не было ничего.

Как-то вечером, когда девочки заснули, она стояла у окна своей маленькой спальни, примыкающей к детской, и смотрела, как снег падает на крыши и мостовые Бостона. Мягкие пушистые снежинки, кружась в вечернем сумраке, прилипали к стеклу и покрывали деревья белым саваном.

Неожиданно Лаура вздрогнула.

Снег всегда вызывал у нее тяжелые воспоминания, с жестокой ясностью воскрешая прошлое. Неужели эта боль никогда не утихнет? Почему душевные травмы не заживают с годами подобно травмам физическим?

Лаура подошла к зеркалу и в который раз убедилась, что от шрамов на лице не осталось и следа. Странное дело, со своим заново созданным лицом она стала почти красавицей, в то время как раньше ее можно было назвать только хорошенькой.

Мысли Лауры прервал стук в дверь.

– Надеюсь, я тебя не побеспокоила? – Сильвия Бернсайд, хозяйка дома, всегда была безупречно вежлива и благожелательна. – Просто я хотела, чтобы ты знала: все дела улажены. Мой муж должен приступить к работе в новой больнице через месяц, поэтому мы переезжаем во Флориду но время рождественских каникул...

Их решение перебраться обратно на южное побережье обсуждалось уже давно, но Лаура старалась не думать об этом.

Прошло уже более двух лет с тех пор, как семья Бернсайдов, узнав немного ее историю, взяла эту тихую женщину с печальными глазами няней к своим девочкам-двойняшкам, которым сейчас было уже три годика.

Все это время Лаура чувствовала себя в безопасности, и если была не слишком счастлива, то, по крайней мере, спокойна. Переезд означал перемены и полную неизвестность впереди. Лаура тяжело опустилась в кресло.

– Конечно, мне будет не хватать Бостона, – продолжала Сильвия, садясь напротив, – но я так соскучилась по теплу! А адвокатской практикой я смогу заняться и в Майами. Но главное – мы будем жить по соседству с моими стариками. Мама не может дождаться, когда получит возможность возиться с детьми!

С детьми, которые в свое время заняли пустые руки и пустое сердце Лауры...

– Хотя я подозреваю, что она избалует их... Заметив отчаяние в глазах молодой женщины, которое та тщетно пыталась скрыть, Сильвия осеклась и, помолчав немного, заговорила подчеркнуто деловым тоном:

– Я пришла к тебе вот зачем. Сегодня мне позвонила Минна Флитвуд и спросила, не нужна ли тебе новая работа. Она знакома с одним богатым бизнесменом, который ищет надежную няню. Он готов платить по высшей ставке. У него один ребенок, девочка, примерно одного возраста с моими. Отец то ли разведен, то ли овдовел, я точно не знаю. Это не имеет значения... За малышкой ухаживала ее бабушка, но несколько месяцев назад старушка скоропостижно скончалась. Минна сказала, что няня, которую взяли тогда, не смогла завоевать доверия ребенка. Бедная малышка предпочитала оставаться с домработницей. Когда ее отец узнал об этом, он уволил няньку, и сейчас ему нужен надежный человек, готовый приступить к работе немедленно. Завтра утром он будет дома, и если ты хочешь пойти и познакомиться с ним...

– Но я не могу приступить немедленно... Темноволосая элегантная Сильвия отмахнулась от возражений.

– Я сегодня уволилась из офиса и до отъезда буду дома, так что, если ты решишь принять эту работу, я уверена, что справлюсь сама. Ты была нам ниспослана Провидением, Лаура, и я безмерно тебе благодарна. Вот почему я хочу, чтобы ты устроилась до того, как мы уедем. Этого человека зовут Дэвид Апперли. Он живет недалеко от Центрального парка. У меня записаны адрес и телефон...

Она протянула Лауре сложенный листок бумаги.

– Ну, мне пора. У нас билеты на концерт. Нужно выехать пораньше, а то сегодня такой снегопад...

Лаура автоматически взяла листок и уставилась на него невидящим взглядом. Когда она услышала это имя – Дэвид Апперли, – у нее потемнело в глазах и застучало в висках. Как только дверь за хозяйкой закрылась, она уткнулась головой в колени.

Через несколько минут тошнота прошла, и Лаура выпрямилась. Разве возможно такое совпадение? Что это – перст судьбы? Наказание? Спасение? Но она не может наняться в няньки к этому человеку! К кому угодно – только не к нему!

Лаура изо всех сил пыталась заставить себя успокоиться. Адрес на листке был другим. Дэвид – довольно распространенное имя. Да, но фамилия Апперли встречается не так уж часто. В последний раз она слышала, что за девочкой ухаживает мачеха Дэвида, а он собирается жениться. Но сейчас, похоже, он овдовел или развелся, а после смерти бабушки ребенок остался с нянькой. Так что все совпадает...

Зажмурив глаза и сжав кулаки, Лаура старалась не расплакаться. Даже при ее теперешних обстоятельствах, когда впереди перспектива остаться без дома и без работы, она не может явиться к Дэвиду Апперли! Выбора у нее не было.

Или все-таки был? Дэвиду ничего не скажет имя Лауры Пейтсон. Когда они встречались, ее звали Сэнди Гранд. И маловероятно, чтобы он узнал ее.

Хотя сейчас, по прошествии времени, Лаура привыкла к изменению своей внешности, отражение в зеркале незнакомой женщины иногда все равно пугало ее.

За три года она похудела на восемнадцать фунтов. Волосы, когда-то короткие, светлые и вьющиеся, теперь стали длинными и прямыми, приобрели свой естественный темно-каштановый цвет.

Тогда Лаура была молодой и свежей. Сейчас она состарилась – если не годами, то душой, – и обаяние юности ушло.

Нет, он не узнает ее. После нескольких пластических операций ее едва ли признала бы и родная мать.

Но остается риск, что она сама не выдержит. Лаура вспомнила, с каким осуждением и неприязнью он когда-то смотрел на нее. А сейчас ей придется не только видеть его каждый день, но и ухаживать за ребенком!

Лаура ощутила почти физическую боль. Нет-нет! Она не может сделать это! Такой шаг будет безумием. Откроются старые раны, и тот мир, который ей с таким трудом удалось восстановить в душе, будет разрушен.

Какая горькая насмешка судьбы! Ведь ничего на свете Лаура не хотела так сильно, как ухаживать за этим ребенком...


Район Центрального парка считался самым фешенебельным в Бостоне. В это ясное морозное утро улицы были заполнены машинами и пешеходами, солнце сверкало в витринах дорогих магазинов и окнах домов.

Тротуары были очищены от снега, но парк казался зимней сказочной страной. На замерзшем пруду и на катке дети катались на коньках. Сверившись с адресом, Лаура убедилась, что величественное здание, выходящее окнами в парк, и есть то самое, которое ей нужно. Стоя в отделанном мрамором холле под роскошной люстрой, она в который раз подумала, что было безумием прийти сюда. Но, загипнотизированная возможностью осуществления своего заветного желания, она ничего не могла с собой поделать.

Этим утром, после бессонной ночи, накормив близняшек завтраком, Лаура набрала номер, который ей дала Сильвия Бернсайд, и с бешено бьющимся сердцем стала ждать, когда в трубке раздастся голос Дэвида.

К ее разочарованию, ответила женщина с ирландским акцентом, представившаяся домработницей мистера Апперли. Лаура объяснила свое дело, и через минуту с небольшим домработница вернулась к телефону, чтобы любезно сообщить:

– Мистер Апперли будет рад принять вас в половине десятого, мисс Пейтсон. Он просил вас взять такси, расходы вам оплатят.

В надежде, что прогулка ее успокоит, имея в запасе время, Лаура отпустила такси и несколько кварталов прошла пешком. Сейчас было около половины десятого, и, направляясь к лифтам в дальнем конце холла, она была вынуждена признать, что успокоиться не удалось. Нажимая кнопку вызова лифта, она ощущала себя сплошным комком нервов. Пока скоростной лифт возносил ее вверх, Лаура достала из сумочки темные очки и надела их. Хотя ей не нужно было больше маскировать шрам на переносице и над глазом, она до сих пор предпочитала носить очки – по привычке и в качестве прикрытия.

На звонок Лауры дверь открыла полная домработница средних лет.

Мистер Апперли ждет вас в своем кабинете, – сказала она, улыбаясь и оглядывая простое шерстяное платье гостьи. – Это вон та дверь, налево.

Пройдя на нетвердых ногах через роскошную прихожую, Лаура постучала.

– Войдите. – Спустя три года этот решительный, низкий голос был убийственно знакомым.

Она сглотнула и вспотевшей ладонью повернула дверную ручку.

Дэвид Апперли сидел за полированным письменным столом с золотой авторучкой в руке перед стопкой бумаг. Он был без пиджака, закатанные рукава рубашки обнажали мускулистые руки, покрытые темными волосами.

Когда Лаура вошла, он встал, не говоря ни слова, его глаза неторопливо изучали ее.

Он казался выше, а плечи под рубашкой шире, чем она запомнила, но лицо с резкими чертами и зеленовато-золотистые глаза были все те же.

Лаура была уверена, что подготовилась к встрече, однако волна эмоций тут же захлестнула ее, мешая думать. Комната закружилась вокруг нее, и она вновь испытала приступ дурноты, как накануне вечером. Ей пришлось ухватиться за спинку стула, чтобы удержаться на ногах, и она изо всех сил прикусила губу.

– Вы в порядке?– нахмурившись, спросил Дэвид.

– Да... – Лаура подняла голову, ощущая на губах солоноватый привкус крови. – Все в порядке, спасибо.

– Может быть, вам лучше сесть?

– Спасибо, – повторила она и опустилась на стул напротив хозяина.

– Вы бледны. – В его голосе звучала искренняя озабоченность. – Вам нехорошо?

– Нет. – Она покачала головой. – Просто я не привыкла к скоростному лифту...

– Сколько у вас было выходных, когда вы работали у миссис Бернсайд?

– Мы договорились, что у меня будет один свободный день в неделю, если потребуется. Разумеется, не считая уик-эндов.

– Вас часто освобождали от работы по болезни?

– Ни разу. Я здорова, – твердо сказала она. Дэвид снова внимательно посмотрел на нее, прежде чем продолжить:

– Но если вы хотите работать у меня, мы должны получше узнать друг друга, верно? Вы не возражаете, если я сначала попрошу вас немного рассказать о себе? У вас красивый голос, но вы говорите скорее как англичанка, чем как американка.

Лаура напряглась: она совсем забыла о своем английском акценте.

Видя ее колебания, он спросил настойчивее:

– Так вы англичанка?

– Я родилась в Ливерпуле, но мой отец американец.

– Расскажите мне о ваших родителях.

Она посмотрела на него с удивлением, и Дэвид опять нахмурился.

Лаура вспомнила, что раньше он не интересовался ее происхождением, так что это было не опасно.

– Мой отец был писателем и журналистом, а мать – фоторепортером. Они познакомились и поженились, когда мой отец работал в Ливерпуле. Мы жили там, пока мне не исполнилось пятнадцать лет, а потом переехали в Бостон.

– Вы были единственным ребенком?

– Да. К сожалению, ни братьев, ни сестер у меня нет.

– У вас было счастливое детство?

– Очень! Хотя, может быть, несколько-богемное. Но я всегда ощущала родительскую заботу и ласку.

– Ваши родители до сих пор живут в Бостоне?

Лаура покачала головой.

– Однажды их послали сделать репортаж о пожаре на химическом заводе. Они оба погибли при взрыве.

– Давно это было?

– Когда я училась последний год в колледже.

– Я могу спросить вас, сколько вам лет? Лаура помедлила, потом ответила:

– Скоро двадцать шесть, – и по его лицу поняла, что он считал ее гораздо старше.

– И давно вы работаете няней?

– После того, как бросила колледж, – Ей было стыдно говорить неправду, но ничего не оставалось: ее дальнейшая биография была ему отлично известна.

Зеленые глаза Дэвида Апперли внимательно изучали ее лицо. Его глаза всегда обладали способностью согревать или замораживать. Сейчас он словно почувствовал, что она солгала: взгляд был ледяным.

Минуту помолчав, Дэвид сменил тему разговора.

– Миссис Бернсайд настаивала на том, чтобы вы носили спецодежду?

– Нет, она не любит формальностей.

– Вы не будете возражать, если вам придется надеть ее?

– Нет, – пожала плечами Лаура, хотя такая перспектива ее вовсе не радовала.

– Что побудило вас стать няней?

– Я люблю детей.

Это было правдой: она всегда ощущала привязанность к детям.

Голос Дэвида вдруг стал вкрадчивым.

– Может быть, вы рассматриваете уход за детьми как легкий способ заработать на жизнь?

Это ее возмутило.

– Я никогда так не думала! И должна сказать, что уход за детьми – вовсе не легкий способ заработать на жизнь. Просто мне это нравится.

Он разглядывал ее несколько секунд, показавшиеся ей вечностью, потом спросил, поджав губы:

– А какая профессиональная подготовка у вас есть, кроме того, что вы «любите детей»?

Лаура слегка покраснела.

– Я закончила курсы по уходу за детьми. Мы изучали их развитие, питание, оказание первой помощи...

– А что, по-вашему, является самым главным в жизни маленького ребенка?

– Безопасность и любовь! – ответила она, не колеблясь.

На мгновение ей показалось, что на его лице отразились какие-то эмоции, но оно тут же снова стало бесстрастным. Избегая глядеть ему в глаза, Лаура посмотрела на его руки – красивые, хорошей формы, с длинными пальцами и ухоженными ногтями.

Неожиданно Дэвид спросил:

– Вы курите?

Она моргнула.

– Нет.

– Пьете?

– Нет!

– Но у вас, несомненно... как бы это сказать... есть мужчина?

Лаура почувствовала себя оскорбленной этим вопросом.

– Вот уж не думала, что наличие мужчины является чем-то предосудительным!

Она сказала это излишне резко и тут же раскаялась: зачем сразу настраивать Дэвида Апперли против себя, если ей так хочется получить эту работу?

– Пожалуйста, не нужно сарказма, мисс Пейтсон, – нахмурился он.

– Извините. Но разве я не имею права на частную жизнь?

– Каждый имеет право на частную жизнь. Я просто должен убедиться в том, что ваша не будет влиять на исполнение обязанностей. Когда бабушка Сэнди умерла...

Сэнди! – подумала Лаура, чувствуя, как забилось сердце. Они назвали ее Сэнди!

– ...и мы были вынуждены нанять няньку, я совершил ошибку. – Его губы сжались. – И мне не хотелось бы ее повторять.

– Если бы у меня и был мужчина, я не позволила бы, чтобы это сказывалось на ребенке, отданном на мое попечение, – спокойно сказала Лаура. – Но у меня никого нет.

От волнения на лице у нее выступил пот, и очки начали соскальзывать. Она поправила их.

– Зачем вы носите очки?

Вопрос застал ее врасплох.

– Простите?

– Я спросил, зачем вы носите очки?

– Потому... потому что они мне нужны.

Не говоря ни слова, Дэвид неожиданно встал, наклонился через стол и одним движением снял очки с ее носа. Пока Лаура, словно в столбняке, ошарашенно глядела на него, он внимательно изучал ее аквамариновые глаза.

Что он увидел в них: страх, боль, одиночество, горе? На его собственном лице не отражалось при этом никаких чувств. Посмотрев сквозь линзы, Дэвид возвратил ей очки, и она поспешила снова надеть их.

– Зачем вам нужны очки, если это просто затемненные стекла?

Лаура окончательно растерялась и сказала первое, что пришло в голову:

– Просто мне хотелось выглядеть солиднее.

Ледяным тоном он заметил:

– Выглядеть солиднее – это не значит выглядеть лучше.

В висках у нее застучало, она почувствовала, что никогда не получит эту работу. Ей захотелось убежать прежде, чем эти безжалостные глаза заметят ее смятение и страх.

– Что ж, если вы считаете, что я вас не устраиваю...

– Пожалуйста, сядьте! – перебил Дэвид. – Я ничего подобного не говорил.

Она подчинилась, изо всех сил сжав на коленях руки.

– Пока вы добирались сюда сегодня утром, я имел продолжительную беседу с миссис Бернсайд. Она сказала мне, что вы работали у нее более двух лет, и отзывалась о вас исключительно высоко.

Лаура вздохнула с облегчением.

– А у кого вы работали до этого?

– До этого?

– Я имею в виду – до миссис Бернсайд.

Лаура вспомнила, что сказала ему, будто начала работать нянькой сразу после ухода из колледжа, и почувствовала, что тонет.

– Неужели вы не помните? – Он не давал ей никаких шансов.

Ей было противно лгать, но выхода не оставалось.

– У мистера Хантингфорда, – придумала она с ходу, вспомнив сюжет прочитанной недавно книжки. – Я ухаживала за его маленьким сыном, когда его бросила жена...

– И почему же вы оставили это место?

– Потом его жена вернулась, они помирились, так что я стала больше не нужна.

Лаура потупилась, боясь, что он заметит ее смущение.

– У вас есть рекомендации мистера Хантингфорда?

– Я... Это было так давно, я не помню, куда я их дела.

По его взгляду было видно, что он ей не поверил, и Лаура почувствовала, как краска стыда заливает щеки.

– Полагаю, что они были положительными, иначе Бернсайд не взял бы вас к себе...

Дэвид принялся постукивать ручкой по столу, и Лауре казалось, что каждый удар звучит, как грохот молота о наковальню, еще больше напрягая ее и без того натянутые нервы.

– Ну что ж, при условии, что вы понравитесь Сэнди, это место будет вашим. Вас устроит месячный испытательный срок?

Лаура молча смотрела на него, приоткрыв бескровные губы, и Дэвид, очевидно, воспринял то, как знак согласия.

– Теперь о практической стороне дела. Я готов предоставить вам столько же свободного времени, сколько вы имели у прежней хозяйки. А если вы останетесь после испытательного срока, то получите ежегодный двухнедельный отпуск. Ваше жалованье составит... – Он назвал чрезвычайно щедрую сумму. – Рядом с детской есть отдельная комната со всеми удобствами, которая, полагаю, нам подойдет.

Лаура продолжала молчать, и Дэвид удивленно поднял брови.

– Вас что-нибудь не устраивает? Может быть, передумали?

– Нет... Конечно нет! Я просто не ожидала, что вы все-таки предложите мне это место.

– Почему?

– Я... мне показалось, что я вам не понравилась.

Дэвид усмехнулся.

– Вот уж не думал, что мне должна нравиться няня, которую я нанимаю!

Когда Лаура густо покраснела, он добавил спокойно:

– Если Сэнди вас примет, тогда все в порядке. Вообще-то, она довольно приветливое существо и очень умна для своих лет. Сейчас ею занимается миссис О'Доннелл, моя домработница, и, по словам этой милой женщины, ребенок совсем не доставляет хлопот. Но для нее это все равно слишком большая нагрузка, так что, если все будет нормально и вы решите работать у меня, я жду вас завтра утром готовой приступить к своим обязанностям.

– Я должна явиться в спецодежде? – Несмотря на усилия Лауры говорить спокойно, в вопросе ее сквозило легкое недовольство.

После краткого раздумья Дэвид ответил:

– Думаю, это не обязательно, но на всякий случай приобретите ее. А теперь, когда мы разрешили основные вопросы, вы, возможно, хотите о чем-нибудь спросить?

Лаура была слишком растеряна, чтобы собраться с мыслями, и Дэвид насмешливо поинтересовался:

– Или вы уже все обо мне знаете? Лаура глубоко вздохнула.

– Я знаю только то, что мне говорила миссис Бернсайд.

– А что же вам говорила миссис Бернсайд?

Лауре не хотелось, чтобы он подумал, будто они сплетничали о нем, и поэтому она поспешно произнесла:

– Она сказала только, что вы развелись или овдовели, и вашей дочери три годика.

– Боюсь, что это не точно. Я не овдовел и не развелся...

Значит, он все еще женат?.. Женат на Глэдис... – мелькнуло в голове Лауры, а Дэвид спокойно продолжил:

– И Сэнди не моя дочь. Видите ли, у меня был сводный брат. Моя мать умерла, когда я родился, и отец через несколько лет снова женился. Артур родился, когда мне исполнилось шесть. Так вот, Сэнди – дочь моего сводного брата. А я вообще никогда не был женат.

– Но я думала... – Лаура прикусила язык.

– Что вы думали, мисс Пейтсон?

Она покачала головой.

– Ничего... Так...

Глаза Дэвида как-то странно сверкали, и она испугалась, что он примется дальше расспрашивать ее, но он не стал делать этого.

– Ну ладно, если вы не имеете больше вопросов, тогда, очевидно, вы хотели бы посмотреть дом и познакомиться с Сэнди?

Стараясь скрыть нервную дрожь, Лаура встала со стула. Сейчас она увидит эту девочку!

Дэвид тоже поднялся и подошел к ней. Лаура была достаточно высокой – пять футов и семь дюймов, но рядом с ним показалась себе маленькой. Взглянув в его смуглое лицо, она почувствовала, как ее охватывает давно забытое волнение.

Как долго она мечтала еще хотя бы раз взглянуть на человека, которого знала и любила когда-то! Сейчас все это было прошлым, но глубоко внутри, оказывается, сохранилось прежнее чувство, готовое теперь разгореться с прежней силой...

Лаура стояла, не в силах двинуться с места, и Дэвид мягко предложил:

– Значит, теперь, когда мы выяснили, что очки вам не нужны, может быть, вы соблаговолите их снять? Нехорошо прятать такие красивые глаза!

Последние слова были сказаны как бы в шутку, но Лаура все равно смутилась. Не придумав повода отказаться, она сняла очки и засунула в сумочку, стараясь не смотреть на него, чтобы по глазам он не угадал ее состояние.

Дэвид открыл дверь и, взяв Лауру под руку, повел через холл в гостиную. Его прикосновение – легкое и безликое – подействовало на нее ошеломляюще. У нее перехватило дыхание, сердце бешено забилось и пульс участился.

Несмотря на размеры, апартаменты Дэвида имели домашний, обжитой вид. На дорогом ковре в гостиной было разбросано несколько игрушек, у окна стояла деревянная лошадка, на которой восседала растрепанная кукла в желтых штанишках.

– Детская вон там. – Они прошли еще через один просторный холл. – А эта комната будет вашей, если вы останетесь работать у меня, – сказал Дэвид, открывая дверь.

К прекрасно обставленной спальне примыкали ванная и кухня. Все это было не то что комфортабельным, а просто роскошным! Впрочем, Лаура согласилась бы на эту работу, даже если бы ей предложили крысиную нору... Но теперь все зависело от того, как отнесется к ней Сэнди. Едва ли ребенок, которому не нравилась прежняя няня, будет настроен доброжелательно, к абсолютно незнакомой женщине.

– А теперь, если вы не возражаете, давайте познакомимся с Сэнди. Она сейчас на кухне с миссис О'Доннелл.

Уже знакомая Лауре экономка мыла посуду. Одетая в рубашку с длинными рукавами и яркие штанишки, девочка бросилась к Дэвиду и обхватила его за ноги.

Отец сказал, потрепав ее по темным волосам:

– Я хочу, чтобы ты поздоровалась с мисс Пейтсон. – Потом заговорщицким шепотом он добавил; – Если мы будем с ней почтительны, то она, может быть, согласится жить с нами и присматривать за тобой.

Сэнди отпустила его и рассеянно взглянула на гостью. Лаура опустилась на корточки. Сердце ее готово было выскочить из груди, когда она улыбнулась девочке.

Сэнди была очаровательным пухлым ребенком, с персиковой кожей и ямочками на щеках. Зеленые глаза внимательно и серьезно смотрели из-под длинных ресниц. Они долго разглядывали друг друга, не говоря ни слова. Затем с детской непосредственностью девочка спросила:

– А ты хочешь жить с нами? Лаура с трудом нашла силы ответить:

– Конечно же, хочу! Знаешь, я уже ухаживала за двумя маленькими девочками, но им пришлось уехать. А мне бы так хотелось о ком-нибудь заботиться!

Подумав пару секунд, Сэнди вдруг повернулась и убежала, но тут же возвратилась, таща большого игрушечного медведя.

– Это Реджи, – торжественно сообщила она и вручила медведя Лауре.

– Привет, Реджи.

– Он мальчик.

– И с характером, как я вижу. Он не будет против, если я его обниму?

– Нет, он любит, когда его обнимают.

– А еще он любит поспать после обеда, – заметил Дэвид, многозначительно взглянув на домработницу.

– Конечно. Идите сюда, мои дорогие, – миссис О'Доннелл взяла на руки девочку и медведя. – Пора немного отдохнуть.

Когда они удалились, Лаура разочарованно вздохнула.

– Я думала побыть с Сэнди подольше.

– У вас будет много времени, когда вы переедете сюда.

– Вы хотите сказать?..

– Я хочу сказать, что Сэнди вы понравились.

– Почему вы так думаете? Его глаза потеплели.

– С Реджи она знакомит только тех, кто ей нравится. Итак, вы по-прежнему хотите поступить к нам на работу?

Взволнованная и счастливая, она выдохнула:

– Да... Да, конечно!

– Тогда сейчас мы выпьем кофе, и я отвезу вас к Бернсайдам. Надеюсь, у вас хватит времени, чтобы собрать вещи и завтра с утра начать работать?

Лаура не могла поверить в свою удачу. Но внутренний голос подсказывал ей, что нельзя позволить радости ослепить себя перед лицом грозящей опасности.

Каждая минута, проведенная с Дэвидом, увеличивала риск быть узнанной. Она решила, что нужно стараться пореже попадаться ему на глаза и молиться, чтобы он не догадался, кто она на самом деле...

2

Лаура уложила Сэнди и Реджи в постель и ласково сказала:

– Спокойной ночи, и да хранит вас Господь.

– А папа еще не приехал?

Дэвид почти две недели был в деловой поездке и должен был сегодня вечером вернуться.

– Нет, он приедет поздно. Но если ты будешь спать, как хорошая девочка, я попрошу его зайти к тебе и поцеловать.

– А сказку мне расскажешь?– попросила Сэнди.

Она устала, и ее длинные пушистые ресницы еле поднимались.

– Хорошо, – согласилась Лаура, – если ты закроешь глазки.

Девочка послушно закрыла глаза.

Сидя на краю постели, в свете ночника, Лаура начала рассказывать сказку, которую Сэнди так полюбила за последний месяц:

– Жил да был прекрасный принц...

– А как его звали?

– Звали его Дэвид...

Это стало их привычной игрой: один и тот же вопрос – один и тот же ответ. Когда в первый раз Лаура спросила: «А как, ты думаешь, его звали?» – девочка без колебаний ответила: «Дэвид».

– И вот злая ведьма превратила бедного Дэвида в лягушку. Был единственный способ разрушить заклятье – чтобы его поцеловала прекрасная принцесса. Как-то раз принцесса гуляла по лесу...

Сказка была из ее собственного детства, Лаура знала ее наизусть и могла, рассказывая, думать о чем-то своем.

Трудно было поверить, что всего месяц назад она поселилась в доме Дэвида Апперли. Расставание с Бернсайдами прошло легче, чем она ожидала– ведь впереди ее ждала Сэнди!

Миссис О'Доннелл была сама любезность, и Лаура прекрасно устроилась. Дни ее были наполнены ощущением счастья, которого она давно не знала. Однако, отдавая Сэнди всю любовь и внимание, на которые она была способна, Лаура старалась не делать девочку слишком зависимой от себя. Ее ни на секунду не покидала мысль о том, что будущее слишком неопределенно.

К счастью, Дэвида все эти дни она видела довольно редко. Правда, сначала он наблюдал за ней очень внимательно, как кошка за мышью, но, убедившись, что она завоевала доверие ребенка, оставил ее в покое и погрузился в работу, готовясь к предстоящей поездке в Европу.

Как ни странно, без него квартира показалась Лауре опустевшей. И хотя она сознавала, что теперь чувствует себя в большей безопасности, все же ей хотелось видеть его, знать, что он рядом...

– И прекрасная принцесса сказала: «Маленький хромой лягушонок, быстро открой мне дверь...»


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9