– Ты – жалкий, ничтожный тупица, – сказал он. – Ты думаешь, что был нужен мне, для того чтобы провернуть это дельце в Каммарате? Думаешь, для этого я вывез тебя из Египта, вместо того, чтобы оставить там гнить?

– А у тебя есть сказочка получше?

– Что ж, слушай. – Он медленно, точно смакуя каждое слово, заговорил: – Хофферу нужна была голова Вито Барбаччиа, но добраться до него было невозможно, пока он не нанял меня, а я не вспомнил о моем старом дружке Стейси Виатте, сидевшем в Яме в Фуаде. Трудность была в том, чтобы проникнуть на виллу Барбаччиа – автомобили всех посетителей оставались за воротами, – но относилось ли это и к внуку Барбаччиа? Стоило попытаться.

Я шагнул к нему, а он громко расхохотался – это был первый и единственный раз, когда я слышал, как он смеется.

– Те двое вооруженных парней, что оказались той ночью на вилле, – были в багажнике машины. Вот так они туда попали. Моя идея, Стейси, – прямо как с Троей и тем деревянным конем. Ради этого стоило вывезти тебя из Фуада, и ведь это почти сработало!

Насколько это все соответствовало действительности, я не мог проверить, однако мне не очень-то верилось, чтобы он только из-за этого стал вывозить меня из Фуада. Нет, я был нужен ему для операции в Каммарате, как бы он ни пытался теперь скрыть это от себя самого. С другой стороны, я, без сомнения, раньше упоминал ему о деде, и имя, которое тогда ничего для него не значило, приобрело совсем иной смысл, когда он впервые услышал его от Хоффера.

Так значит, он снова использовал меня. Забавно, что на этот раз я же и обставил его; теперь я понял, почему он так быстро пристрелил парня с «люпарой» в тот вечер в саду. Это был единственный способ заставить его замолчать.

Я припал на одно колено, а он покачал головой.

– Зря теряешь время, малыш. Я считал. Один в саду, один на лестнице, три в Пайета. Итого пять – а ты никогда не заряжаешь больше, разве что перезарядил, пока поднимался.

ИГРА – ЧУДОВИЩНАЯ ИГРА, В КОТОРОЙ КАЖДОМУ ИЗ НАС ОТВЕДЕНА СВОЯ РОЛЬ.

Я покачал головой и сунул «смит-вессон» в карман.

– Нет, ты прав, он пуст.

– Вот так-то, Стейси, – сказал он. – Мы с тобой прошли долгий путь от «Огней Лиссабона».

Я поднял «люпару».

– Знаешь, что это?

– А как же – Хоффер мне показывал. Излюбленное оружие мафии – традиционное для вендетты. Но на расстоянии более шести футов от него мало проку. Тебе нужно подойти ко мне поближе, малыш.

– Я подойду ближе, – сказал я, поднялся и взвел курок. – Ты ведь ни разу и куска не проглотил, без того чтобы я его тебе не разжевал и не сунул в рот. Теперь посмотрим, на что ты способен сам.

Он был прав, разумеется: ружье с таким коротким, обрезанным стволом дает настолько большой разброс, что не было не малейшей надежды серьезно ранить его там, где он стоял, – шагах в двадцати от меня, не менее.

Я пошел, глядя смерти в лицо, и Роза отчаянно вскрикнула. Где-то послышался шум мотора подъезжавшей машины, потом еще, хлопанье дверей, голоса в темноте. Мафия прибыла слишком поздно.

Был только дождь и Берк, стоявший там – в конце темного туннеля, – лицо его застыло, на нем резко обозначилась каждая черточка; взгляд его сверлил меня, и на какое-то бесконечное мгновение в мире больше не было никого, кроме меня и его.

И тут произошло нечто странное. «Браунинг» качнулся. Берк отступил на один шаг, потом еще. Не знаю, отчего это случилось. Быть может, виной тому было мое неумолимое приближение, мое явное презрение к собственной смерти, выражение лица. Что бы там ни было, он сломался – рассыпался, распался на части.

– Не приближайся ко мне! Не подходи!

Он быстро отступил на три шага назад, пошатнулся, наткнувшись на ограждение, и с отчаянным криком полетел вниз.

Я еще постоял, чуть покачиваясь, потом бросил «люпару». Роза была уже здесь, она крепко прижималась ко мне и плакала, уткнувшись мне в грудь. Я рассеянно погладил ее по волосам, потом подошел к ограждению и посмотрел вниз, на него, безжизненно лежавшего на ступенях террасы в шестидесяти футах подо мной.

Когда я наконец повернулся, дед был уже тут, с ним Марко и еще трое довольно суровых на вид джентльменов, сжимавших автоматические пистолеты так, словно родились с ними.

– Вы опоздали, – сказал я. – Все уже кончено.

Барбаччиа шагнул ко мне.

– С тобой все в порядке?

– Со мной? Отлично. Вот только Берк и его дружок мертвы, да пара ребяток Хоффера малость пострадали. Сколько, по-твоему, мне дадут? Лет десять? Пятнадцать? В Риме подобные вещи уже не приветствуются. Это плохо для туристского бизнеса.

Дед положил руку мне на плечо.

– Стейси, послушай меня. Все это ерунда. Берк и его дружок просто исчезнут, испарятся, так что никто никогда и не вспомнит о них. Что же до остальных – я улажу. Я все улажу. Они поостерегутся связываться с мафией.

– Это хорошо, – сказал я. – Это просто замечательно, потому что, сказать по правде, я сыт по горло тюрьмой, насытился ей на всю жизнь. К тому же у меня несколько другие планы – к примеру, сесть на первый же самолет и убраться подальше, куда угодно с Сицилии. Завтра же.

Вито был потрясен до крайности и неуверенно протянул ко мне руку:

– Стейси, ты сам не знаешь, что говоришь. Ты должен остаться со мной.

– Остаться с тобой?

Я расхохотался.

– Да я бы не обрезал веревку, если бы ты вздумал повеситься. Кстати, хотел кое-что сообщить тебе. Сегодня вечером я сделал невероятно интересное открытие. Я понял, кто убийца моей матери. Ты.

Это было самое страшное, что я мог ему сказать, пусть даже это и была правда. Он как-то съежился и мгновенно постарел у меня на глазах. Я повернулся и пошел мимо его здоровенных молодчиков; я вдруг почувствовал, что очень устал.

Дойдя до дверей, я покачнулся, и тут чья-то рука поддержала меня. Рядом стояла Роза, с гордостью, высоко подняв голову. Она уже не плакала.

– Позволь, я помогу тебе, Стейси.

– А ты готовить умеешь?

– Ты никогда в жизни не пробовал таких макарон.

– Тогда ты как раз та девушка, которая мне нужна. Только с одним условием: мы все оформим, как надо, при первой же возможности. С меня хватит случайных связей.

Она снова заплакала, когда мы спускались по лестнице, и я погладил ее по плечу.

– Моя одежда, наверно, по-прежнему в моей комнате. Собери вещи и что там тебе может понадобиться. Паспорт не забудь. Я буду ждать тебя внизу. Отдай мне мой бумажник.

Она отдала мне бумажник и пошла в свою комнату, а дальше я пошел уже один. Дождь лил как из ведра. Я вышел в сад и прошел мимо террасы перед домом.

Вид у Берка был довольно спокойный, когда он лежал вот так, под дождем, хотя, по всей видимости, у него был сломан позвоночник, а череп на затылке расколот.

Множество мыслей пронеслось у меня в голове, пока я стоял и смотрел на него. Особенно я вспоминал нашу первую встречу в Мозамбике, в кафе «Огни Лиссабона». Если бы только можно было остановить мгновения, сохранить их навеки. Если бы только люди не менялись. Но это немыслимо. Так не бывает.

Я устал, и теперь хотел только укрыться от мрака и обрести хоть немного тепла, если мне повезет. А мне обязательно должно повезти – мне повезет, как никогда и никому не везло. С Розой у меня это получится. Мне поможет в этом также клочок бумаги стоимостью в пятьдесят тысяч долларов, который лежал за подкладкой в моем бумажнике. Я усмехнулся, вспомнив, как торжественно Шон запечатывал в банке конверт с вложенным в него бланком отказа, которым я в тот день заменил настоящий чек.

Бедняга Шон, бедняга Шон Берк. Я вынул «смит-вессон», кинул ему на грудь и оставил там, под дождем. Неважный обмен, вероятно – для него, но не для меня.

Примечания

1

капо (итал.), здесь – глава мафии

2

эффенди – господин (арабск.)

3

Биафра – восточная часть Нигерии, которая в 1967 году объявила о своей независимости. Снова стала частью страны в 1970 году. (Прим. перев.)

4

Омерта (оmerta) (итал.) – молчание. (Прим. перев.)

5

«Наше дело» (итал.) – так называет себя итальянская мафия, особенно в США (прим. перев.)

6

сикарио (итал.) – наемный убийца