— У меня такое впечатление, будто уже август наступил, — недовольно говорила Шпулька, чистя чуть подсохшие лисички. — Деньги кончаются. На подножном корму, конечно, до конца путешествия продержимся, но ты уж будь любезна ловить все подряд. Хуже, что с этим подлым аристократом полная неясность. Что он себе думает?

Тереска занималась устройством коптильни, притащив с расположенной рядом пирамидки несколько камней.

— Не знаю, что он думает, — мрачно отозвалась она. — И самим нам не мешало бы поменьше думать. Похоже, от этого один вред.

— Ага, — язвительно согласилась Шпулька. — Не для нас, правда, но вред порядочный.

Тереска бросила на подругу осуждающий взгляд и вернулась к своему занятию. Последние события послужили причиной сплошных расстройств и разочарований. Казалось, все было так хорошо задумано и спланировано! Чуть было не застукали аристократа на месте преступления, когда в предрассветных сумерках они застигли его врасплох при раскапывании очередной груды. И вдруг все обернулось кошмарной ошибкой!

Следить за злоумышленником не представлялось возможным, так как он отбыл в неизвестном направлении на своей машине, до которой его подвезли Стшал-ковские. Поэтому было решено, что единственный способ его изловить — это караулить у ещё нетронутых пирамидок, которые, к счастью, в этих местах встречались гораздо реже. Только постановив задержать преступника во что бы то ни стало, отважные следопытки выбрали первую попавшуюся кучу камней у самого берега. И напрасно потратили две ночи. Кончилось же все жутким провалом. Пробудившись на вторую ночь перед самым рассветом от глубокого сна, который по идее должен был быть чутким бдением, подруги заметили у выбранной ими кучи какое-то шевеление. Сквозь кусты и утренний туман они мало что разобрали, но это их не особо волновало, так как в соответствии с разработанным планом необходимо было обнаружить средство передвижения злоумышленника — машину или плотик — и вывести его из строя. В результате недолгих поисков последний обнаружился в нескольких десятках метров, спущенный и небрежно брошенный на берегу вместе с какими-то мешками и рюкзаком. Времени было в обрез, вырожденец мог появиться в любую минуту.

— Так разодрать, чтобы сразу заметил, а то ещё накачает, отплывёт, и все добро пойдёт ко дну посреди озера! Вырезать огромную дыру…

— Чем вырезать? — в полной панике возразила Шпулька. — Ножниц-то не захватили! И ножа нет! Зубами?

Только сейчас Тереска спохватилась, что они действительно не захватили необходимых инструментов. Но надо отдать ей должное, в критические моменты соображала она быстро.

— Балда! Подожди-ка… Пробка! Ищи пробку! Надо её забрать!

Пробка была привязана верёвочкой, довольно тонкой, которую удалось частью перегрызть, частью оторвать. Довольные своей находчивостью, девчонки притаились в кустах. Спустя достаточно продолжительное время показался и хозяин плота. И тут подружкам стало плохо.

Это был вовсе не аристократ! И никаких сокровищ он не искал! Совершенно посторонний человек отправился на рыбалку и копал себе преспокойно червей, которых сейчас и нёс в целлофановом пакете с землёй. Несчастный рыбак уставился на обрывок верёвочки и растерянно чесал в затылке.

— Не наш. Посторонний! — отчаянно стонала в кустах Шпулька. — Мы обокрали ни в чем не повинного… Ой, что же делать?!

— Кинь ты эту чёртову пробку и сматываемся!

Шпулька размахнулась и в нервах швырнула пробку совсем не в ту сторону. Лёгкая штуковина рикошетом ударилась о ветку ольхи и плюхнулась в воду где-то в камышах. Дальнейших эффектов своей деятельности подруги решили не дожидаться…

— Это одна из последних пирамид, которую он ещё не раскопал, — задумчиво проговорила Тереска, продолжая сооружать коптильню. — Если он до сих пор своего дела не закончил и не удрал, есть шанс, что заявится сюда. Думать нам вредно, значит, будем действовать не подумавши, как придётся.

Шпулька тяжело вздохнула и угрюмо посмотрела на маленький мысок, на котором сквозь густые заросли кустов и тростника с трудом просматривались уложенные кучей камни.

— Это значит как? — заволновалась она.

— Спонтанно. Ничего не планировать. Понадеяться на случай. Тогда — точно на него наткнёмся.

Тереска притащила ещё несколько камней для своего сооружения и поделилась информацией:

— Какой-то чайник рыбу ловит. Прямо посреди озера. Лучше места не нашёл. Не иначе, кита хочет подцепить.

Шпулька, продолжая чистить грибочки, рассеянно глянула на какого-то человека в лодке, тупо уставившегося на поплавок.

— Опять ты меня сбила, — проворчала она. — А вдруг он уже и вправду нашёл, что искал, и смылся?

— Нет. Если бы нашёл, Робин бы нам сказал.

— Робин, Робин! Так он нам и скажет! Его давно уже и след простыл! Он, точно, сообщник аристократа. Вместе и удрали.

— И ты думаешь, мы его больше не увидим?!

Шпулька заколебалась. Предположить подобное было просто-напросто невозможно. Ведь она собственными глазами видела, как между Робином и Тере-ской возникло нечто, что так вдруг само по себе не исчезает. А значит, они должны ещё встретиться. Но тогда как же кража предметов старины и бегство в неизвестном направлении?

— Ну, не знаю… Будь он настоящим Робином Гудом, все оказалось бы гораздо проще. Подкараулил бы нашу карету где-нибудь на обратном пути, напал бы на неё и выкрал бы тебя. И вся недолга! Жила бы ты себе спокойно в какой-нибудь благоустроенной пещере в окружении сокровищ и горя бы не знала. А в наше время все так сложно… Грибы когда тушить будем?

— Вечером. А сейчас — самая пора для рыбалки. Пошли.

Одно оконце в тростниках рядом с палаткой оказалось на редкость щедрым. Тип в лодке с завистью смотрел, как Тереска одну за другой подсекает сверкающих на солнце рыбок. Даже издалека было заметно, какое у него нехорошее выражение лица.

— Ещё нападёт на нас и все отберёт, — обнаружила новый повод для беспокойства Шпулька. — Уставился как сыч. У него совсем не клюёт, а у нас — вон сколько!

— А кто его заставляет ловить в таком идиотском месте? Не иначе как щуку караулит.

— Щука — это, конечно, хорошо, но ты могла бы и угрей половить.

— Ладно, на ночь поставлю удочки. Крючков пока хватает. А уж три поставлю. Устраивает?

Изготовлять удочки из лещины Тереска уже здорово навострилась. Наученная горьким опытом, она основательно их закрепила. Дождевые же черви после долгих поисков были отобраны прямо-таки рекордных размеров.

Угрям они явно пришлись по вкусу, так как на следующее утро все три лески оказались перегрызенными. Шпулька разволновалась не на шутку.

— Не может быть, чтобы обычный угорь так запросто перекусывал солидную нейлоновую леску. Никогда этому не поверю!

— Кто говорит, что запросто? Ему пришлось здорово повозиться.

— Все равно не верю! Не иначе как тот тип с лодки их украл! Подплыл потихоньку и перерезал леску, чтобы мы думали, что перекусил.

— Это не он перекусил, а угорь.

— Не придирайся! Ладно бы одного, ну, двух, но всех трех! Помнишь, как он на нас смотрел? Сволочь! Ну, попадись он мне!

Кровожадность Шпульки по отношению к типу в лодке одними угрозами не ограничилась. Когда незадолго до заката он показался снова и опять принялся удить, девочка бросала на него такие уничтожающие взгляды, что, будь у того хоть капля совести, давно бы превратился в кучку пристыженного пепла. Тереска не была столь уверена, что именно рыбак-неудачник украл их угрей, но на всякий случай решила на следующее утро пораньше проверить улов.

Проснувшись на рассвете, она, зевая, вылезла из палатки и направилась к берегу, с шумом раздвинула кусты и потянулась за удочкой.

Что-то вдруг резко прошелестело совсем рядом. Похоже было, что кто-то продирается сквозь камыши в направлении мысочка с каменной пирамидкой. Только неясно, на лодке или пешком. С берега Тереске не было видно. Она кинулась сначала к байдарке, потом спохватилась и побежала к палатке за вёслами, растолкав заодно и подругу.

— Вставай! Скорее! Да проснись же. Беги на берег, а я — по воде. Кто-то тут был и удрал!

Полусонная Шпулька, озабоченная единственной мыслью о своих драгоценных угрях, путаясь в ночной рубашке, босиком, рысью затрусила в сторону мысочка, самого высокого пункта на местности. Со сна она не совсем поняла, чего от неё хочет Тереска, однако ради угрей была готова на все.

Тереска столкнула в воду байдарку и, как была — в пижаме, кинулась в погоню. Издалека явственно доносились всплески весел. Но мысок заслонял вид на озеро, а звуки скоро прекратились, из чего девочка сделала вывод, что злоумышленник спрятался в камышах и его скорее заметит Шпулька с высокого берега, чем она с воды.

Шпулька же, добежав до камней, изумлённо вскрикнула. Угри моментально выскочили у неё из головы, а сердце заколотилось со страшной силой: оставленные вчера в полном порядке камни были уже наполовину выворочены из земли. Под одним зияла глубокая яма.

Стоя на месте, Шпулька отчаянным шёпотом звала подругу.

— Ага! — обрадовалась Тереска. — Я его спугнула! Правильно я говорила, что без всякого плана лучше. Видно, только начал копать! Конечно, надо бы пугать, когда он уже валуны отвалит… Он бы удрал, а мы бы спокойно под ними поискали.

Шпулька окончательно пришла в себя и возразила:

— Да ведь он нас совсем не боится! Почему же убежал?

— А кто знал, что это мы?

— Тогда впредь надо пугать так, чтобы он нас не узнал. Из укрытия или переодевшись… Слушай, а может, он просто ничего не нашёл и сам уже уходил?

Шпулька заглянула в яму.

— Вон какую выкопал. А валуны, похоже, назад столкнул.

И тут вдруг обе подружки вспомнили об угрях. Яму оставили в покое, Тереска занялась удочками. Одна леска снова оказалась перекушенной, на другой болтался пустой крючок, а на третью попалось сущее недоразумение: махонький угришко сантиметров в двадцать пять длиной.

— Откусил, откусил! — бушевала Шпулька. — Никакой не аристократ сейчас удирал и не его сообщник, а эта холера завистливая! Сама видишь, начал с той стороны и украл первого, наверняка здоровенного, как крокодил! А до последней удочки не успел, зараза, добраться! Мне бы только его поймать! Всю ночь буду караулить. Куда это годится, чтобы всякие придурки крали у нас основной продукт питания!

— И правда, надо что-то делать, у меня скоро крючки кончатся, — озабоченно согласилась с подругой Тереска. — Или мы его поймаем, или придётся отказаться от крупной рыбы. Хоть бы, подлец, крючки возвращал!

На завтрак была яичница с грибами. Маленький угорь висел в коптильне и всем своим видом только укреплял подозрения Шпульки, что рыбак-неудачник пользуется их уловом. Разъярённая такой наглостью, она всерьёз предлагала напасть на него и без всяких объяснений отобрать хотя бы крючки.

Вечером поставили новые удочки и обе решили не спать, чтобы успеть поймать не только угря, но и вора на месте преступления. Аристократ отошёл пока на второй план. Еда — важнее.

— Посидим до рассвета у костра. Даже лучше — пусть видит, — решила Тереска. — Нам не привыкать. И так ни одной ночи не проходит без развлечений.

Ночь была ещё тёплой, комары почти не кусали, матрацы, на которых девчонки, как в креслах, устроились у огня, оказались на редкость удобными. И не успел ещё исчезнуть широкий серп месяца, как обе погрузились в глубокий сон.

В половине третьего Тереска проснулась от холода. Стволы деревьев уже вырисовывались на светлом фоне неба, над озером стлался белый туман. Костёр погас. Шпулька рядом дрыхла без задних ног.

Тереска пошевелилась и собралась уже снова разжигать огонь, но вдруг до её слуха донёсся какой-то негромкий звук: как бы скрип, а затем шорох. Одновременно гораздо ближе что-то заплескалось в камышах.

«Ворует, стервец, угрей, — мелькнуло в голове у Терески. И тут же девочкой овладело боевое настроение. — Ну, больше уж ему не захочется!» Она осторожно потрясла за плечо спящую Шпульку.

— Проснись, Шпулька! И тихо! Слышишь, тихо!

— Да я ничего и не говорю, — пробормотала сквозь сон подруга.

— Быстро вставай и пошли. Как раз крадёт! Отучим его раз и навсегда!

Мстительная угроза, звучавшая в голосе Терески, нашла немедленный отклик в душе ещё не проснувшейся Шпульки. Обе вскочили и босиком, стараясь не шуметь, побежали к озеру. Первая удочка была привязана к корме байдарки, и оттуда доносился плеск и шелест тростника. Байдарка слегка покачивалась, а удочку сильно дёргало. Вторая удочка лежала неподвижно, а у третьей, ближайшей к развороченной пирамиде, слышался какой-то подозрительный шум. Похититель угрей начал, повидимому, как и вчера, с самой дальней и сейчас, похоже, сражался с огромаднейшей рыбиной. Тереска мимоходом ещё удивилась, что он занимается своим грязным делом с берега, а не с воды. Но сейчас не время было с этим разбираться. Крадучись, девчонки приблизились к мысочку.

Видимость была ещё плохая, но все же на фоне стены камыша подруги различили какую-то фигуру. Подлый ворюга, стоявший к ним спиной, и не думал об угрях. Он уже отвалил в сторону оставшиеся валуны и сейчас как раз лихорадочно углублял яму, осторожными движениями разгребая землю.

И в этот момент Тереску осенило. Она вдруг все поняла: вчера они совершили ужасную, непростительную ошибку, не проверив яму. Как идиотки поверили, что злодей кончил свою работу и поэтому смылся? Зачем же он тогда вернулся снова? А затем, что именно вчера он наконец нашёл, что искал! А забрать не успел — спугнули. И сейчас как раз забирает! Выкопает остатки — и поминай как звали!

— Надо его напугать!!! — отчаянно стонала Тереска.

— Как?

— Как-нибудь страшно, чтобы не похоже было на нас! Ну!

Это Терескино «Ну!» прозвучало как приказ. Подхлёстнутая им как кнутом, Шпулька совсем потеряла голову. Потрясение и ужас отбили у неё последние способности мыслить здраво и лишили остатков сонного рассудка. И она сделала единственное, что пришло в этот критический момент на ум…

Протяжный, зловещий и унылый вой разорвал вдруг предрассветную тишину, пронёсся над водой и отразился эхом из стены леса на другом берегу. Звук этот, глухой и жуткий, оказался настолько мощным и страшным и раздался так неожиданно, что Тереска, сидевшая рядом с его источником, окаменела от ужаса. В уме её мелькнула кошмарная мысль, что Шпулька спятила.

Роющегося у камней типа как громом поразило. Он на мгновение замер с лопатой в руках, затем отшвырнул её. Вой перешёл в стон и оборвался — Шпульке не хватило дыхания. Злоумышленник выскочил из ямы, тревожно озираясь, в руке у него появился какой-то тёмный предмет. Все, что произошло дальше, случилось так быстро, что трудно было даже установить порядок событий. Сверху, возможно с дерева, на типа свалилось что-то чёрное и ударило его по руке, тёмный предмет упал на камень, раздался ог-лушительный треск. Чёрная фигура — человек или зверь — схватила этот предмет и растворилась в лесу. Несколько секунд «землекоп» ошеломлённо лежал на краю ямы, затем вскочил и кинулся в тростники. Послышалось громкое бульканье, потом раздался треск мотора, и все стихло. Над озером вновь повисла полная тишина. По-прежнему стлался туман.

Тереска не сразу пришла в себя. Наконец к ней вернулась способность говорить и двигаться. Поднявшись на ноги, она с негодованием взглянула на подругу, стоявшую на четвереньках.

— Господи Боже мой, что ты натворила?!

— Ты же сама велела его напугать! — жалобно простонала Шпулька, в ужасе от своего поступка и его последствий. — Откуда я знала… И чтобы непонятно…

— Непонятно оно было — это точно. Ничего не скажешь, куда уж непонятнее. Теперь вот что делать? Бежать к телефону? Или яму проверить?

— Он вернётся…

— Тогда поспешим. Никак не пойму, что же все-таки произошло? Кто-то его ударил?

— Выстрелило!..

Со стороны палатки долетело вдруг какое-то бря-канье, как будто гремели кастрюлями. Шпулька вскочила.

— Это он! Мстит нам! Разоряет лагерь!

Тереска, и так раздражённая всеми этими приключениями, схватив первый попавшийся под руку здоровенный сук, скомандовала:

— Возьми что потяжелее и заходи с другой стороны! С меня хватит. Двину ему по башке, а подумаю потом.

И она бросилась к палатке.

С мужеством отчаяния Шпулька кинулась за ней, подобрала по дороге толстую разлапистую ветку и тут же запуталась с ней в кустах.

С минуты на минуту становилось все светлее. Тереска добежала до матрацев, оставленных у погасшего костра, и притормозила. Вокруг не было ни души, хотя кастрюльки валялись перевёрнутые: из одной высыпались ягоды брусники. Так она и стояла, подозрительно оглядываясь, когда с другой стороны показалась запыхавшаяся Шпулька, выдиравшая из кустов свою ветку.

— Ну и что? — взволнованно спросила она.

— Ничего. Никого не видно, а кастрюли перевёрнуты. — Наверное, какая-нибудь зверюшка здесь похозяйничала. Пошли назад.

— Зачем?

— Как зачем? Во-первых, яму исследовать, а во-вторых — за угрями.

Шпулька собралась было категорически возразить против возвращения на это ужасное место, но упоминание об угрях её остановило. Немного поколебавшись, она побрела к лесочку, волоча за собой ветку.

— Подожди! — остановила её Тереска. — Возьмём лопатку, вдруг надо будет копать.

Яма показалась девчонкам глубже, чем раньше. Как будто из неё вынули что-то, прежде закопанное. Немного поспорив, Тереска поддалась на уговоры подруги заняться сначала угрями. И очень вовремя. На одной удочке ничего не было, зато на двух остальных два угря трудились над леской, старательно перегрызая её, и уже были близки к завершению. Вытащить их удалось буквально в последнюю минуту и с превеликим трудом, так как оба запутались в камышах. Солнце уже взошло, когда Тереска наконец завершила свою операцию, зато на улов приятно было посмотреть.

— Ну, теперь за дело, — энергично сказала она, возвращаясь на мысок. — Давай копать.

— Не нравится мне все это, — заявила Шпулька, заглядывая в яму. — Похоже, что отсюда что-то вынули.

— Он же убежал с пустыми руками.

— А лопата? — продолжала сомневаться подруга. — Лопату он бросил. А где она? Сама ушла?

Только сейчас Тереска заметила отсутствие лопаты злоумышленника.

— Все правильно, — с горечью согласилась она. — Мы с тобой безнадёжные идиотки! Ведь он специально запустил камнем в наши кастрюли, чтобы мы убрались отсюда, а сам вернулся и все забрал. Теперь кончено! Это же надо, упустить такой случай!

Шпулька тоже впала в отчаяние и уселась на камень, но тут же вскочила, замахав руками.

— Погоди, как же он мог бросить? Удирал на лодке в ту сторону, а палатка — в противоположной. Мы же в лагере всего какую-то минуту были! Что же он — там бросил, сюда прибежал, все выкопал и успел смыться? Мы бы обязательно столкнулись с ним по пути!

— А сообщник? Сообщник и бросил камень!

— Какой сообщник? Ведь этот тип вовсе не был аристократом!

— Значит, аристократ бросал, а сообщник копал. Ничего не скажешь, обул нас первоклассно!

Какое-то время обе сидели молча, мрачно уставившись в пространство.

— Во всяком случае, ты сама видела, что это не Робин, — неожиданно заявила Тереска. — А знаешь, мне кажется, я того типа где-то встречала.

Шпулька слегка оживилась:

— Слушай, а ведь я тоже! Все время у меня какое-то смутное чувство, что я его знаю. И никак не вспомню откуда!

— Вот и я голову ломаю. Когда он обернулся на этот твой вой, сразу показался знакомым. А вот откуда, никак не соображу.

— Ну, ладно. При всех наших неприятностях одно утешение — утри. Пошли, надо их прокоптить, а одного сразу съедим…

Ближе к полудню, когда вызванная мрачными предположениями и взаимными обвинениями атмосфера становилась все напряжённее, со стороны дома лесника донёсся какой-то шум. Слышен был рёв моторов, чего раньше не случалось, людские голоса. Расстроенная неудачей и ведомая неясным предчувствием, Тереска настояла на том, чтобы пойти проверить, в чем дело. Девчонки двинулись по лесной тропинке и на полпути встретили лесничего в сопровождении полного мужчины, беспрестанно отиравшего пот огромным клетчатым носовым платком. Обе подружки тут же его узнали: это был тот самый зловредный недотёпа, что удил рыбу в идиотском месте, завистливо смотрел на их успехи и перекусывал леску.

— Вот кстати, — сказал лесничий. — А мы к вам шли. Пан капитан тут поймал одного негодяя, и в связи с этим у него к вам есть небольшое дельце.

Тереска со Шпулькой поначалу обрадовались было, что пойманным негодяем является как раз толстый мужчина, а лесник зачем-то тащит его к ним. Лесник поспешил вывести девочек из заблуждения, назвав толстяка капитаном.

— Как это капитан? — вырвалось у Шпульки. — Ведь он лески перегрызал…

Тереска успела вовремя пнуть подружку ногой, и та прикусила язык.

— Какие такие лески? — удивился лесничий. Мужчина тяжело вздохнул и снова вытащил свой платок.

— Капитан я. Обыкновенный капитан милиции, мои дорогие, и, честное слово, я ничего не перегрызал. Может, это вы в переносном смысле?..

Но Шпулька так легко не сдавалась:

— Так ведь это вы ловили рыбу, и у вас совсем не клевало…

— А, так вы меня узнали? — обрадовался мужчина и обернулся к лесничему, слушавшему с явно недовольным видом. — Эти девушки считают меня полным дураком, ведь я ни одной рыбки не вытащил, а они тянули одну за другой. Но должен сказать в своё оправдание, я ловил совсем иную рыбу. И поймал, поймал…

— Он совсем не похож на милиционера, — недоверчиво шепнула Шпулька…

— Бог с вами, это настоящий капитан. Я его много лет знаю, — заверил лесник. — Он тут ловил одного типа и наконец поймал! Похоже, вы его тоже видели. Может, и правильно я разрешил вам здесь остановиться; хотя кто его знает…

— Как одного? Вы его поймали? Только одного? — воскликнула Тереска.

— Ведь их же двое? — энергично встряла в разговор Шпулька. — У аристократа есть сообщник. Вы которого поймали?

Капитан, казалось, был сбит с толку.

— Что-то здесь, прошу прощения, не сходится. Какой аристократ? Похоже, вы знаете больше меня. Давайте-ка все по порядку, а то мне трудно сориентироваться. Для начала я бы хотел, чтобы вы, мои дорогие, взглянули на моего задержанного и сказали, знаете ли его. Простая формальность, не больше, но может пригодиться. А вообще-то это я так, для очистки совести, ведь попался он, можно сказать, почти на месте преступления. Ну, пошли. А то жара в этом лесу — мочи нет.

На крыльце сторожки лесника капитан остановился.

— Мой улов там в комнате сидит, — сообщил он. — Вы туда не входите, а посмотрите из сеней. В сенях темно, он вас не разглядит. Я, знаете, не люблю этих очных ставок. Такие, как он, бывают мстительными. Отсидят своё, выйдут из тюрьмы, а потом не дают людям покоя. Взгляните из сеней, только не говорите ничего; выйдите из дома — и поболтаем вот тут, в тенёчке под деревом.

Тереска со Шпулькой одна за другой протиснулись в сени, с трудом воздерживаясь от восклицаний, и вылетели наружу, страшно взволнованные.

— Это он! Здесь под камнями рылся, валуны отвалил, что-то вытащил и удрал! Мы его знаем! Он тут по всей округе роется! И сообщник его нам тоже хорошо знаком! А это неизвестно, что он забрал, а вы нашли?

— Спокойно, мои дорогие, спокойно. Давайте по порядку, — сказал капитан, усаживаясь на шаткую лавочку под яблоней и вытирая рот платком. — Ладно, скажу. Я-то нашёл, а вы уж, пожалуйста, говорите по очереди. Конкретно: когда вы видели этого типа?

— Сегодня утром. На рассвете. Ещё окончательно не развиднелось.

— Где это было и при каких обстоятельствах? Спокойнее, пусть кто-нибудь один расскажет.

Может, и не совсем спокойно, но честно пытаясь излагать по очереди, подружки описали события сегодняшнего утра. Капитан кивал головой, время от времени подбрасывая следующий вопрос.

— Значит, говорите, громыхнуло? Вы уверены?

— Мы галлюцинациями не страдаем. Грохнуло, как из пушки!

— А, может, это вам показалось на что-нибудь похоже?

Девчонки дружно замолчали. Шпулька презрительно фыркнула, Тереска посмотрела на капитана как на сумасшедшего.

— Вы нас полными идиотками считаете? — спросила она сердито. — Ежу понятно, что это был пистолет. Мы специально этого слова не употребляем, так как свидетели должны говорить, что видели, а не о чем догадываются.

— Ах, извините, пожалуйста. И он этот пистолет держал в руке?

— Держал! — подтвердила обиженная Шпулька.

— Вы в этом совершенно уверены?

— Совершенно. Но очень недолго… Тут вмешалась Тереска.

— Ясно. Кто-то у него пистолет отобрал. И вы хотите выяснить, чей он был. А как насчёт отпечатков пальцев?

— Ну, как вы проницательно заметили, раз кто-то отобрал…

— Понятно, стёрлись. А вы наверняка хотите знать, кто стрелял. Никто. Ударился о камень и сам выстрелил, и потом его унесли. Так это выглядело в хронологическом порядке.

— А как же вы не разглядели того, другого? Шпулька пояснила:

— Уж очень он неожиданно появился. А если точнее — даже не появился, а буквально свалился как гром средь ясного неба. Мы видели какую-то метнувшуюся тень.

Тереска поддержала подругу:

— Не забудьте, ведь уже почти совсем стемнело. Первого-то мы успели разглядеть, потому как он какое-то время стоял неподвижно, лицом к нам. А второй — совсем наоборот. Мы правду говорим. И рассказываем лишь о том, что хорошо видели, в чем уверены.

— И как долго он стоял?

— А вот тут точно не скажу. Насколько ей хватило дыхания. Надо бы провести следственный эксперимент. А ну-ка, завой!

Шпулька послушно уже набрала было полную грудь воздуха — надо же помочь следствию! Но капитан поспешил её остановить.

— Нет, нет, пожалуйста, не войте больше, нет необходимости. Слышал я ваш вой, одного раза вполне достаточно. Да и не только я слышал, уверен — все в округе. Зачем лишний раз травмировать этого типа? Вдруг с ним что от страха случится, а нам это ни к чему…

— Но мы все-таки не понимаем, — недовольно прервала капитана Тереска. — По-вашему выходит — их было двое, а вы поймали только одного. И довольны! А ещё мы так и не знаем, что он искал и что именно нашёл…

В свою очередь Тереску прервало взволнованное сообщение Шпульки. Она так резко вскочила на ноги, что чуть не перевернула лавочку. Хорошо, что капитан обладал быстрой реакцией и успел схватиться за ствол яблони, иначе непременно бы опрокинулся на землю.

Во двор въехал «фольксваген», за рулём которого сидел весёлый и чрезвычайно довольный аристократ.

— Ооо! — только и смогла произнести Шпулька, с чувством глубокого удовлетворения указав на него пальцем.

— Что «ооо»? — удивился капитан. — Обыкновенный «фольксваген». Заезжают сюда иногда такие машины. Дорога приличная.

— Да нет же! — лихорадочно зашептала Тереска. — Вот вам и второй! Это сообщник того, тоже копал. Я же вам говорила, их было двое.

Озадаченно помолчав, капитан немного неуверенно заметил:

— Собственно говоря, это наш эксперт. Доцент Копшиц. Искусствовед. Тоже интересуется этим делом и активно нам помогает. И с его помощью нам удалось обнаружить и сохранить некоторые старинные предметы большой ценности. Ведь если честно — вы нам все дело испортили.

— Испортили?! — в один голос возмутились подружки.

— А то нет? Спугнули, мои дороги, преступника. Ещё денька два-три, и мы бы его взяли, а так… Я очень сомневаюсь, что как-то удастся исправить содеянное вами. Скорее всего — нет…

Наступило долгое, тяжёлое молчание. Шпулька с Тереской переваривали услышанное, капитан вздыхал и вытирал пот с лица.

— Ну вот, опять то же самое, — проворчала обиженная на весь свет Шпулька. — Опять мы приняли за преступника не того, кого надо. Теперь уж я никогда никому не поверю!

— И правильно! — согласилась с подругой Тереска. — Ведь он как себя ведёт? Подозрительно! Совершает всякие нелепые поступки, а я должна догадываться, что это ваш милицейский эксперт! А вы-то хороши… Ловили рыбу так, что смотреть тошно… Как не знаю кто…

Капитан с готовностью продолжил перечисление претензий:

— И ещё лески перекусывал.

Обиженно посмотрев на представителя власти, Тереска замолчала и только в отчаянии махнула рукой. Чувствовала она себя крайне неудобно и потеряла всякую охоту продолжать беседу.

Видимо, Шпулька испытывала подобные чувства, потому что осторожно поинтересовалась:

— А то, что мы напортили… Нельзя ли как-нибудь исправить?

Капитан безнадёжным жестом встряхнул свой платок.

— Кончим этот бесполезный разговор. Ордена мне не видать, это точно. А теперь вы, пожалуй, идите себе. Сейчас выведут этого типа, вам с ним незачем встречаться. Большое спасибо за информацию…

— Да уж, помогли мы с тобой отыскать наше национальное достояние, нечего сказать, — с убийственным сарказмом прокомментировала Шпулька, когда удручённые девчонки дотащились наконец до своей палатки. — Снова дурака сваляли. И где это твой распрекрасный Робин, хотела бы я знать? — вдруг с возмущением закончила она.

Запихивая волосы под купальную шапочку — надо хоть с помощью купания немного остудить эмоции, — Тереска отозвалась:

— А что, тебе хочется валять дурака непременно в его присутствии?

— Плевала я на его присутствие! Но, с другой стороны — он все знает, надул нас за здорово живёшь, хоть бы вот теперь что-нибудь прояснил. И ты тоже хороша! Всегда такая боевая, а тут хвост поджала, неужели не могла из того капитана что-нибудь вытянуть? Ведь смотри: все каникулы возимся с этим делом, столько сил потрачено, я уж о нервах не говорю, и ноль на выходе! Почему же ты его не расспросила обо всем: с чего это вдруг ихний замечательный эксперт в окно лазает, кто тут наши горшки перевернул, откуда взялись под камнями все эти вещи, ну и прочее непонятное? Тебе что, все это уже неинтересно?

— Ещё как интересно! — призналась Тереска. — Но посуди сама — что я могла сделать? Милиция ведь как себя ведёт — никогда ничего простым гражданам не объясняет, нет у них такого обыкновения. Разве что за какие-нибудь особые заслуги. А как только нам наши заслуги расписали — сразу отпала охота расспрашивать. Я считаю, что он и так слишком любезно с нами обошёлся.