— Ну рассказывайте же, что там было! — допытывалась пани Кристина.Неужели люди не растащили все по кусочку?

— Пытались, и одну половину почти всю повыковыривали, но тут появился господин Хаким и с умом организовал полицейский заслон. К тому же речь произнёс,рассказывал пан Кшак.Я там понимал с пятого на десятое, но он что-то такое втолковывал им о необходимости беречь народное достояние.

— И что будет дальше?

— Вызвали подъёмный кран, отвезут глыбу в Алжир, в Национальный музей. Можно было бы и на руках поднять эту половинку жеоды, погрузить её в кузов, но господин Хаким не без оснований опасается, что пока рабочие будут поднимать, оберут все до последнего камешка, так что предпочёл не рисковать.

Яночка сочла момент подходящим и задала вопрос:

— А как же с остальными?

— Ты что имеешь в виду? — не понял отец.

— Остальные жеоды. Я видела там ещё несколько похожих круглых глыб. Ты что-нибудь знаешь об этом?

Отец ответил подумав.

— Слышал, что тут до нас работали бельгийские геологи, они заинтересовались жеодами, даже раскололи некоторые, но внутри обнаружили только железистые кварциты и флюориты. Ничего особенного. Вот теперь начнётся ажиотаж. Пока закрыли доступ в каменоломню и прекратили там работы.

— И теперь подождут, пока песок из пустыни не засыплет её, — саркастически заметил пан Кшак.И конец проблемы.

Пани Кристина возмутилась:

— Но так же нельзя! Как можно оставить такое богатство? Растранжирить своё народное достояние, когда это может принести столько дохода стране!

— Ты что, впервые сталкиваешься с таким явлением? — мрачно поинтересовался муж. — У нас, что ли, не видела такого?

Пан Кшак задумчиво произнёс:

— Разумеется, это расточительство. И похоже, они тут побьют даже наши рекорды в этой области. У нас вроде это не столь явно делается.

— Ну ты скажешь! — пылко возразила пани Кристина. — У нас это приняло ужасающие размеры. Забыл, что ли? Неубранный урожай на полях, неиспользованное вторичное сырьё, закопанные в землю кирпичи… Кладут асфальт на дорогах, и тут же надо чинить, вечный ремонт канализации и раскопанные тротуары, невозделанные земли, отведение плодородных земель под строительство, гибель окружающей среды…

— Хватит, и без тебя знаю об этом.

— Тогда чему удивляться, что здесь сходное отношение к природным богатствам? — грустно заметил весёлый пан Кшак. — Просто мы опередили арабов и действуем в этом направлении с большим размахом. Тут мы прочно лидируем…

— А вот если они закроют теперь каменоломню и не воспользуются такими возможностями, запросто побьют наши достижения! — неожиданно высказался Павлик.

Пан Роман примиряюще заметил:

— Хорошо ещё, что никого не засыпало, никто не пострадал. Хочешь ещё этого замечательного салата?

Пан Кшак почему-то поспешил отказаться от салата из репы.

— Да нет, спасибо. Я бы предпочёл просто помидоры и сладкий перец. Ненавижу репу! Ох, извините, я не хотел обижать хозяйку…

— Нет, нет, вы меня не обидели,великодушно успокоила гостя пани Кристина, но поспешила перевести разговор: — Я как раз собиралась спросить, как получилось, что при таком сильном взрыве никто из рабочих не пострадал?

— А рабочих там в эту пору не было поблизости, кроме сторожа. Он спал в своей сараюшке. Взрыв прогремел в стороне, на западном склоне горы.

— Что же там взорвалось?

— Неизвестно. Может, какие газы скопились. Неизвестно даже, где именно произошёл взрыв, потому что обрушился порядочный кусок склона,ответил пан Роман.

— А мне показалось, у твоего приятеля, полицейского начальника, зародились кое-какие подозрения,неожиданно заявил пан Кшак, и Яночка с Павликом вздрогнули от неожиданности.Он что-то подозревает, сдаётся мне…

— Кто-то идёт! — перебил соседа пан Роман, потому что Хабр проснулся и навострил уши.А вот и он, лёгок на помине!

И хозяин дома поспешил встретить своего арабского знакомого.

Павлик с Яночкой попытались втиснуться в угол за диваном, чтобы стать незаметнее. Надо было во что бы то ни стало услышать разговор с полицейским начальником! Вот дети и забились в угол, надеясь, что на них не обратят внимания и не прогонят.

Господин Хаким от обеда отказался, но охотно согласился выпить чашечку кофе. Его засыпали вопросами, на которые он отвечал охотно и откровенно.

Сначала он подтвердил информацию пана Романа о том, что аметистовую глыбу погрузили в кузов грузовик и она уже отбыла в Алжир, в сопровождении почётного эскорта из трех полицейских машин. И печальное сообщение о том, что одна половина расколовшейся глыбы обобрана до последнего камешка, тоже подтвердил. Если бы кристаллы сидели прочно, часть удалось бы сберечь, но при взрыве они откололись и толпа моментально расхватала их, отколов и некоторые уцелевшие. Ничего, зато вторая половина жеоды увезена в безопасное место, а она сохранилась в превосходном состоянии. Каменоломню действительно сразу же закрыли, все работы приостановили, в ближайшее время специалисты займутся выяснением причин непонятного взрыва. А у него возникли некоторые подозрения…

Тут раздался скрип калитки и послышались чьи-то шаги. Не постучав, в дом ворвался пан Рогалинский.

— Черти его принесли! — шёпотом выругался Павлик.Так и будут прерывать на самом интересном месте?

Сестра шепнула в ответ:

— Нет худа без добра, пан Рогалинский плохо знает французский, ему надо переводить то, что говорит полицейский, глядишь, и мы лучше поймём.

Пан Рогалинский получил свою чашку кофе и подключился к разговору. Начал он его с того, что вытащил из кармана несколько запылённых аметистов и протянул их пану Кшаку:

— Всего ничего удалось собрать. Как думаешь, хватить для Анджея?

Пришлось пани Кристине быстренько объяснить полицейскому, в чем дело. Полицейский рассмеялся.

— Незачем вам собирать драгоценности для пострадавшего. Я собственно и пришёл для того, чтобы сообщить: нами обнаружены краденые вещи, сегодня можно их получить. Ограблена квартира господина Лопатко, я не ошибаюсь? И его вещи помечены, так ведь?

Взрыв радости среди присутствующих был достаточно красноречивым ответом. Правда, пан Рогалинский не все понял, но радовался за компанию, громогласно домогаясь, чтобы ему наконец сообщили, чему же он так радуется.

— Помолчи! — рявкнул на него Кшак и вцепился в полицейского: — Неужели найдено все украденное? Каким образом? Вы поймали воров? Да рассказывайте же!

— Сначала прошу сообщить мне, как помечены вещи господина Лопатко,решительно заявил полицейский, когда ему удалось перекричать шум в комнате, и вытащил блокнот.Такова формальность, мне надо окончательно убедиться.

Вырвав блокнот из рук полицейского, импульсивный пан Кшак изобразил на чистом листе бумаги большие и чёткие две четвёрки. Пани Кристина сжалилась над Рогалинским и быстренько перевела ему слова полицейского.

Господин Хаким обстоятельно изучил две четвёрки и спрятал блокнот обратно в карман.

— У каждой полиции есть свои маленькие тайны,улыбаясь, сказал он.У нашей тоже. О краже мы узнали сразу же, немедленно двинулись по следу воров и, как по лунному лучу, вышли на их притон.

— Наша полиция не столь поэтична и по следам воров идёт, как по нитке,заметил пан Роман.

— Нитки? — выкрикнул Рогалинский.Не думайте, что я по-французски совсем уж ни бум-бум. Я понял — «нитки»! Нашли похищенные нитки? Анджей очень переживает, что украли хлопчатобумажную пряжу, которую он припас для жены.

— Помолчал бы лучше! — невежливо оборвал друга пан Кшак и опять вцепился в полицейского:

— Как же вам удалось на этот раз так быстро обнаружить похищенное? До сих пор полиция была бессильна Произошло чудо?

— А у нас появились неожиданные помощники,улыбнулся господин Хаким и искоса взглянул на опять прикорнувшего под столиком Хабра.Благодаря им мы узнали, где похитители прячут украденное. Не все притоны, но два места узнали, и именно там обнаружились вещи с пометкой 44.

— Какие помощники?

— А вот этого никто никогда не узнает,опять улыбнулся полицейский.Пусть все думают, что это всецело моя заслуга, что я такой умный и расторопный. Придётся мне смириться с амплуа ясновидящего. И все-таки до конца я не был уверен. Теперь вот эти ваши 44 устраняют все сомнения.

— С ума сойти! — в полном восторге выкрикнул пан Кшак.То-то Анджей обрадуется. Дорогой вы наш, знали бы, какой камень с души свалился. Когда можно получить вещи?

— Да хоть сегодня. Чем раньше, тем лучше. Тогда мои люди смогут в отчёте написать, что не прошло и суток, как похищенное было обнаружено и возвращено пострадавшему. Возможно, что кое-кто из них получит повышение. Или награду какую…

И он опять взглянул на собаку.

Хорошо, что пани Кристина была занята переводом для Рогалинского, иначе могла бы кое о чем догадаться.

— А воры? — спросил её муж.Что с ворами? Их поймали?

— Вся шайка арестована. Вернее, две шайки, всего девять человек. Разумеется, не считая главаря. Сидят все!

— Вот тебе и на! Шефа не удалось поймать?

— Да. Представьте, его никто не знает из преступников.

— Вы шутите! — удивился пан Роман.Как же это воры не знают своего главаря? Просто не хотят вам сказать. Надо бы их прижать малость.

— Их и прижимать не надо, сами говорят! — возразил господин Хаким.И даже слишком много говорят! Из того, что наговорили, следует — у них девять главарей! Каждый из преступников называет своего шефа и с пеной у рта доказывает, что именно его шеф — настоящий. Да чего там, я не очень огорчаюсь из-за этого. Главное, исполнители за решёткой. Пусть шеф даже и останется на свободе, пройдёт какое-то время, пока ему удастся снова сколотить банду. У нас появится время передохнуть. Очень уж мы намучились с этими шайками, они совсем обнаглели. Теперь преступники на время приутихнут.

— Из этого следует,задумчиво проговорил пан Роман,что если бы мы тогда не встретились с вами у Сенчиковских в Оране…

— …это дело тянулось бы до сих пор! — подхватил господин Хаким.Наша встреча была просто даром небес!

И он опять с улыбкой взглянул на Хабра.Вслед за ним муж и жена Хабровичи тоже с нежностью посмотрели на драгоценного пса, а ничего не понимающие оба польских гостя лишь растерянно переводили глаза с них на собаку и обратно. Спокойно спавший на боку Хабр вдруг проснулся, не вставая с пола приподнял голову и тоже взглянул на них.

До пана Кшака дошло. Сорвавшись с места, он бросился к собаке, вытащил из кармана кристалл аметиста, подсунул его псу под нос и воскликнул:

— Вот тебе ещё один! Ты заслужил.

Перевернувшись на живот, Хабр сосредоточенно обнюхал минерал и вопросительно взглянул на Яночку. Не похоже было, что он так уж обрадовался щедрому дару.

Почесав в затылке, пан Кшак ринулся в кухню, снял со сковороды последний оставшийся там бифштекс и вернулся с ним в комнату.

— Можно? — спросил он хозяйку и, не дожидаясь ответа, подсунул его под нос собаке.Вот, это тебе больше понравится. Для тебя ничего не жалко! Готов последнее оторвать от себя. Тем более, если оно чужое…

Бифштекс Хабр обнюхал с гораздо большим интересом, но не прикоснулся к нему.

— Возьми! — прошептала псу Яночка из угла за диваном.Можешь съесть, Хабрик!

Признательно махнув хвостом, Хабр сел и проглотил в мгновение ока предложенное угощение.

— Ну и собака! — восхитился пан Кшак.Даже бифштекс не возьмёт у чужого!

— Хватит восторгов, избалуете вы мне собаку! — прервал пан Роман поток комплиментов по адресу Хабра и перевёл разговор на другое. Обратившись к полицейскому, он попросил его уточнить, что за подозрения зародились у него насчёт причины взрыва в каменоломне. У пани Кристины нечаянно вырвалось:

— Гляди-ка, как шпарит по-французски! А ведь сколько стонал…

— Я очень старался,также по-польски отшутился пан Роман и вопросительно поглядел на полицейского.

— А я вот стараюсь, стараюсь, и все без толку,пожаловался пан Рогалинский.

— Твоё дело — чертежи, а чертить ты умеешь на всех языках мира,утешил приятеля пан Кшак.

— Хватит о пустяках, дайте же человеку сказать, что он такое подозревает.

— Я подозреваю, что к этому взрыву приложили руку преступники,отвели господин Хаким, и у Яночки с Павликом, напряжённо ожидающих его ответ, немного отлегло от сердца.Мне известно, что у воров был ещё один тайник, устроенный в какой-то пещере, где они хранили награбленное. Возможно, кроме одежды и аппаратуры, они держали там баллон со сжиженным кислородом, потому что к нам поступили сведения и о такой краже. Может, неосторожно обращались с огнём. А может, и подстроили ловушку для членов конкурирующей шайки. Теперь об этом можно только догадываться, никаких следов не осталось, преступники же, естественно, не признаются. А, да, чуть не забыл. Дайте мне тот самый карман, который ваш уважаемый пёс отодрал одному из воров. Нужен нам для опознания.

— Так ведь этого вора…начал ошеломлённый Павлик, и конец фразы проглотил, потому что сестра больно ткнула его в бок.

— Сейчас принесём! — вскочила она на ноги и потянула брата за собой.

Оказавшись за дверью, они набросились друг на друга с криком.

Яночка: — Спятил! Чуть не проговорился!

Павлик: — Спятила! Зачем им карман, если кривого вора зарезали! Надо было сказать, что мы его потеряли.

Яночка: — Раз обещали, надо отдать.

Павлик: — А они по карману найдут труп!

Яночка: — Сами учуют покойника? Ведь Хабра мы им не дадим.

Павлик: — А, ну тогда ещё ничего…

Яночка: — И вообще, я считаю, никакой труп там не лежит. Иначе Хабр бы нам сказал.

Павлик: — А он и говорил. Помнишь, ясно сказал, что что-то там вынюхал.

Яночка: — Что-то ещё не значит обязательно труп! Если бы отыскал труп, или нас бы заставил туда пойти, или принялся бы выть. А он только понюхал и своими делами занялся. Просто, наверное, как раз на этом месте произошла драка. И вообще можно было сказать этому арабскому полицейскому, что могут не искать людей, засыпанных обломками. Никто там не засыпан, иначе Хабр давно бы обнаружил.

Павлик:Зачем же ему тогда ваш карман?

Яночка: — Не знаю. Давай спросим.

Господин Хаким не стал темнить и охотно пояснил: карман нужен для того, чтобы доказать вину одного из задержанных. Он, этот задержанный, отрицает свою причастность к воровству, вот полиция и прикинет — этот ли карман оторван от его пиджака или не этот. Чтобы исключить ошибку и арест невиновного человека.

С трудом воздержавшись от дальнейших расспросов, дети передали полицейскому начальнику целлофановый пакет с вещдоком. В головы поневоле закрадывалась мысль о том, что арестован все-таки невиновный. Нет, пока лучше об этом не думать…

Пану Рогалинскому не терпелось поскорее получить украденные вещи. Пока не убедится, что все имущество Анджея Лопатко обнаружено — спать не сможет, заявил он. Супруги Хабровичи выразили желание тоже присутствовать при опознании украденных вещейПолицейский предложил ехать на опознание всем присутствующим, включая детей и заслуженную собаку. Яночка невольно вздрогнула, представив в красках себе жуткую обстановку в воровском притоне, где по углам и каморкам притаились жаждущие мести друзья и близкие преступников.

Оказалось, опознание будет проводиться в полицейском участке, а вовсе не в воровской малине. Правда, участок тоже был тёмный и мрачный, но все-таки… В самой большой комнате на столе высилась гора украденных вещей. Пан Кшак с криком радости бросился к ней, опознав с порога лежащие на самом верху ботинки Анджея Лопатко. Став очень официальным, господин Хаким не допустил неорганизованного опознания. Все должно проходить по правилам. Свидетелей усадили по стеночке на некотором расстоянии от награбленных вещей. Рогалинский с Кшаком, супруги Хабровичи, их дети и собака сидели, значит, под стеночкой, а господин Хаким с двумя полицейскими стояли у стола с вещдоками. Один из полицейских поочерёдно брал в руки каждую вещь и издали показывал её свидетелям, те же со своего места кричали, что это такое и где именно проставлена метка. К огромной радости присутствующих все украденные вещи пана Лопатко оказались в наличии, а кроме того, обнаружился ещё и переносный холодильник, собственность пана Звияка. Последний и сам ещё не знал о его пропаже, так держал его в багажнике автомашины и несколько дней им не пользовался. К сожалению, ничего не было известно о вещах, украденных у польских специалистов раньше, до того, как была проведена операция. Тогда они ещё не догадались помечать свои вещи…

Закончили опознание, свидетелей отпустили. Когда все шли к выходу, бегущий впереди Хабр вдруг приостановился и, обернувшись к Яночке, негромко предостерегающе тявкнул. Никто, кроме Павлика и Яночки, не обратил на это внимания. Да и не до того было Рогалинскому, Кшаку и Хабровичу, нагруженным возвращённым полицией имуществом Анджея Лопатко.

Предупреждённые Хабром дети остановились и замерли у входа, пропустив вперёд себя взрослых. Шедшую последней пани Кристину один из полицейских вежливо задержал. Из бокового коридорчика трое полицейских вывели какого-то арестованного.

Не веря своим глазам, уставились на него Яночка с Павликом. Сначала им показалось, что на голове арестованного — белый тюрбан, и только приглядевшись, они поняли — нет, не тюрбан, голова перевязана. Ранен, наверное. Рука тоже на перевязи, и хромает задержанный на одну ногу. Полицейские вывели арестованного из здания участка, посадили в машину и увезли.

— Дети, что с вами? — окликнула пани Кристина Павлика и Яночку. — Идёмте же!

С трудом отклеившись от стены в коридоре, дети тоже вышли из здания полицейского участка. Один Хабр, с чувством хорошо выполненного долга, радостно выбежал на улицу.

Его маленьким хозяевам нужно было время, чтобы прийти в себя.

— А сейчас все едем с этими вещами прямо в дом Анджея, — оживлённо говорил пан Роман, складывая в машину возвращённое имущество коллеги. — Попробуем чем-то забить выбитое окно.

Только в машине Павлик пришёл в себя.

— Первый раз узрел арестованного покойника! — пробормотал он. — Ведь собственными глазами видел, как его убили! А этот как две капли воды похож на кривого вора.

— Это и был кривой вор, — шепнула в ответ Яночка. — Живой и почти здоровый! Слава Богу, его не совсем убили! Не надо теперь заботиться о его вдове и малых детях!

— И выходит, ты права, Хабр и в самом деле обнаружил там не труп, а что-то другое. Этому псу можно доверять на все сто! А я уже совсем пал духом. Действительно, какое счастье, что не висят у нас на совести его малые дети! Никак не пойму, что же такое там ночью произошло. Ведь говорю тебе, собственными глазами видел, как его убивали! И как блеснул занесённый нож…

— Вот и получается, сначала по башке получил, а ножом его в руку и ногу ранили. Да ладно, это пустяки, главное — он жив. Признаюсь, я рада даже не столько из-за его деток, сколько из-за того… Ну, в общем, боялась, что станет нам являться по ночам в виде привидения.

— Ты что? — удивился Павлик. Вот уж чего не ожидал от своей всегда такой уравновешенной и трезво мыслящей сестры.

А уравновешенная сестра задумчиво продолжала:

— Ну что удивляешься? Здесь всякое в голову приходит. Непонятная, чудесная страна. Скажи, в Польше ты смог бы развалить каменоломню?

— Спятила?

— Вот то-то! Здесь все возможно. Ну хватит об этом. Слушай, теперь понятно, зачем им понадобился карман. И ещё очень надеюсь, что и от человека из Махдии мы тоже избавились, как от этих самых детей малых. Правда, о нем мы не говорили полицейским, но ведь видели же его в котловане в день взрыва, думаю, полиция и его арестовала.

— Хорошо бы! — обрадовался Павлик. — Тогда у нас вообще началась бы райская жизнь!

— Разрешите напомнить вам, что мы пригласили Сенчиковских на пикник! — сказала мама за завтраком. — Так что думайте все, где и как лучше всего этот пикник организовать.

И она в первую очередь обратилась к мужу:

— Ты что предлагаешь?

Бедный пан Роман чуть не захлебнулся чаем.

— Дорогая, надо же предупреждать! — укоризненно сказал он. — И о чем тут думать? Разве нельзя принять их самым простым образом? Какой такой пикник?

Жена возмутилась:

— Ты что! Они нам столько интересного показали, а мы «самым простым образом»! Думаешь, я так просто упомянула про пикник? Мы обязаны тоже придумать что-то интересное! Вот я и решила — пикник ново и оригинально, не слышала, чтобы кто-то из здешних поляков устраивал пикник. Нет, пикник, только пикник, решено! Вот и думай — где?

Пан Роман не сдавался.

— Но, дорогая, пикники устраивают обычно на свежем воздухе, на лоне природы — в лесу или где-нибудь на живописной лужайке, под сенью дерев. Ближайший же лес от нас не ближе ста двадцати километров, живописных лужаек тоже нет поблизости…

— И вовсе нет! — невежливо перебила отца дочка. — Ближайший от нас лес гораздо ближе, сразу за шоссе. И за горушкой.

— Какой ещё горушкой?

— А вон за той. Вон, видишь? На вершине той горы деревенька, за ней на склоне большой луг, и сразу за ним лес. Правда, не ахти какой… несколько деревьев. Опять же, туда на машинах не проедешь.

К разговору подключился Павлик.

— Тот луг может маме не понравиться, слишком уж много там валяется скелетов. Нервно вздрогнув, мама подтвердила:

— Нет, нет! Никаких скелетов!

— А ведь у источника, где мы берём питьевую воду, тоже есть кусочек луга.

— И лес! — подтвердил Павлик.Тоже не шибко густой и на лес совсем не похожий, но пара деревьев найдётся. Для пикника хватит. Правда, склон там очень крутой, гости могут свалиться…

Пан Роман недовольно заметил:

— Было бы уж самым последним кретинизмом ехать за четыре километра от нашего уютного дома, чтобы провести несколько часов с гостями в экстремальных условиях. Ты считаешь, гости получат удовольствие, сидя на солнцепёке, на раскалённой земле? Я уж не говорю о всяких там скорпионах… Придумай что-нибудь поумнее.

— А зачем ехать? — придумал Павлик и махнул рукой в окно.Можно и здесь устроить, рядом с домом.

— Где?

— Да здесь, за домом. Места хватит.

— В этом сухом бурьяне?

—Ну и что? Повыбирать колючки, которые покрупнее, немного расчистить… Или нет, лучше поджечь!

Мама нервно вздрогнула.

— И на пепелище устроить пикник? Не спорю, очень оригинально, но вряд ли такой пикник доставит всем нам удовольствие.

Отец воспринял идею сына по-другому.

— Погоди, Кристина, Павлик не так уж глупо придумал. Если уж на чистом воздухе, то хоть поближе к дому. Нет, не здесь, а вон там, за шоссе. Там бурьян растёт только у самого шоссе, а за ним почти пустое пространство, где запросто можно устроить пикник. Правда, я не имею понятия, чем на этих пикниках занимаются…

— Как чем? Только что нам сам объяснил — на лоне природы, на свежем воздухе собираются гости, что-нибудь жарят или пекут на костре…

— На костре? Интересно, из чего тут разведёшь костёр?

— Да из любого дерева! Из того же бурьяна. Какое-нибудь дерево найдётся везде.

— Только не тут, в безлесной степи. Мама не сдавалась.

— Пошли посмотрим, а потом уже и будем решать.

Перешли на ту сторону шоссе, продрались сквозь придорожные заросли высокого колючего бурьяна и оказались на пустом месте. Бесплодную каменистую землю тут прикрывала невысокая совершенно высохшая трава.

Критически оглядев её, пани Кристина с сомнением произнесла:

— Ну не знаю…

Яночке с Павликом очень понравилась идея устроить пикник, и они принялись агитировать родителей.

— Дерево для костра я вам доставлю, — пообещал Павлик.Знаю такое место, где растут очень подходящие деревья, совсем засохшие, лучше не бывает! Такой пикник устроим — пальчики оближешь!

— А здесь установим наш красивый пляжный зонт, и ещё сделаем крышу из простыни,подхватила Яночка. — Нет, лучше вот тут! И вообще, смотрите, какой тут простор! И воздух! А то ведь придётся всем толпиться за нашим столом, в тесноте…

Пани Кристина прикинула. Приедут Сенчиковские, прибудет господин Хаким… Вот уже семеро участников пикника, это если считать только приглашённых. А ведь наверняка ещё прибудут ближайшие соседи.

Нет, за столом в гостиной решительно не поместятся.

Павлик продолжал давить на психику:

— Если сомневаетесь, устроим пробный пикник! Что нам стоит! Хоть завтра устроим репетицию и посмотрим, что из этого получится.

На репетицию мама согласилась.

— Очень хорошо, устроим пробный пикник. Теперь думайте, чем станем угощать гостей.

— Шашлыками, чем же ещё! — внёс предложение пан Роман.

— Согласна, пусть будут шашлыки. Из говяжьей вырезки, потому что баранину или конину придётся замачивать, у нас не останется времени,сказала мама. — Да, а во сколько?

— Где-нибудь ближе к вечеру, — предложил пан Роман.

— Очень хорошо! — обрадовалась мама. — Совместим обед и пикник. Завтра останешься без обеда, зато сразу будешь есть шашлыки, когда приедешь с работы. Идёт?

— Нет не идёт! — возразил пан Роман. — Приеду я в обеденный перерыв и останусь голодным?

— Не беспокойся, чем-нибудь покормлю, перекусишь и поможешь закрепить пляжный зонт и простыню. Надо оборудовать место для пикника.

— И оставим все на произвол судьбы? Ведь раскрадут же!

— Кому красть? Ведь воры все за решёткой сидят. И можем Хабру поручить покараулить. Итак, решено. Завтра же и устраиваем репетицию. Я с утра занимаюсь угощением, а вы, дети, позаботьтесь о дровах для костра.

Сначала Павлик думал обойтись сучьями дерева и даже несколько раз сбегал к знакомым сухим деревцам в Долине скелетов, но толку от этого было мало. Очень трудно оказалось и отрубить, и притащить ветки, у Павлика ушло на это полдня, а когда истекающий потом мальчик взглянул на дело рук своих, выяснилось, что топлива явно недостаточно даже для одного костра. Пришлось приняться за чертополох. Он горел очень хорошо, но излишне быстро, и его требовалось прорва. Павлик мужественно взялся за дело и в поте лица сражался с колючим пыльным противником. Кучка заготовленного топлива медленно росла. Яночка помогала брату, действуя то с помощью ножниц, то пользуясь тесаком, потому что секатором завладел Павлик. Но вот девочка вспомнила, что у отца где-то припрятаны ножницы для разрезания стального листа, и отправилась за ними. Павлик, в отцовских зимних рукавицах, тяжело дыша, упрямо вгрызался в колючую чащу.

Задремавший в тени уже растянутого пляжного зонтика Хабр вдруг проснулся и сел. Павлик, занятый работой, не обращал внимания на собаку. А она вдруг насторожилась, вскочила на ноги, подбежала к шоссе, вернулась к Павлику, коротко предостерегающе тявкнула и сделала стойку, вытянув морду и переднюю лапу в сторону шоссе. За шелестом сухого бурьяна Павлик не услышал рычанья, но, повернувшись к куче бурьяна, чтобы бросить следующую охапку, вдруг увидел Хабра в его знаменитой стойке. Павлик так изумился, что сначала просто недоуменно пялился на собаку и только через минуту вылез из-за стены бурьяна, чтобы посмотреть, какого же зверя пёс учуял.

В нескольких метрах от Павлика стоял человек из Махдии и смотрел на мальчика. Павлик опять замер, не в стойке, правда, но не менее напряжённый, чем Хабр. Возможно, оба они с Хабром представляли интересное зрелище, потому что человек из Махдии весело рассмеялся, глядя на них, повернулся, вышел на шоссе и исчез за домиком венгров.

Хабр сразу обмяк, тоже повернулся и возвратился в тень под зонтом. Павлик обрёл способность Говорить и двигаться. Бросив наконец срезанную охапку сухих стеблей в кучу, он позвал Хабра:

— Хабр! Быстро беги за Яночкой! За Яночкой!

Мальчик все ещё стоял на том же месте, когда прибежали Хабр и Яночка.

— Что случилось? — недовольно спросила девочка. — Прибежал Хабр, сказал, ты меня зовёшь. Как на пожар мчались!

— Тут только что был человек из Махдии! — дрожащим голосом выговорил Павлик.

— И он тебя видел?

— Ещё как! Увидел меня раньше, чем я его.

— И Хабр тебя о нем не предупредил?

— Может, и предупреждал, да я был занят делом и не слышал.

— Ну и что дальше? Что он делал?

— Ничего особенного не делал. Стоял и смотрел на нас.

— А дальше что? Говори же толком, ведь сейчас он уже тут не стоит.

— А ты бы хотела, чтобы стоял до сих пор? Постоял, как-то так нехорошо, зловеще рассмеялся и ушёл!

Девочке передался страх брата.

— Езус-Мария! — тихо ужаснулась она. — И ты думаешь, он задумал нас убить?

— Не знаю. Меня он пока не пытался убивать.

— Потому что тут место неподходящее. Заметить могут…

— Да я бы на его месте не стал просто так убивать, а подпустил сюда какую змею ядовитую или парочку скорпионов. Оно безопаснее… для него, а дело верное.

Оба внимательно осмотрелись, не ползёт ли что подозрительное, не шуршат ли сухие сорняки. Вокруг все было тихо и спокойно. Хабр снова пристраивался в тенёчке поспать, но ему опять не дали.

— Пёсик! — тихонько позвала Яночка. — Посмотри, дорогой, нет ли здесь чего нехорошего?

Хабр опять поднялся на ноги, но не подошёл к Яночке, а только оглянулся на неё и уставился на шоссе.

— Опять кто-то идёт? — шепнул Павлик.Но не он…

Неожиданно из-за стены репейника вынырнула арабская женщина в белом одеянии. Она что-то несла в руках и направлялась прямо к детям. Женщина с ног до головы была закутана в белое покрывало, так что виднелся лишь один её глаз, большой и чёрный. Судя по лёгкой походке, женщина была молода. Подойдя к детям, арабка поставила на землю у их ног какой-то высокий и узкий предмет, упакованный в обёрточную бумагу, и сказала на ломаном французском:

— Это для вас. Подарок. Сувенир.

Поскольку ни мальчик, ни девочка в ответ не произнесли ни слова, женщина подумала, что её не поняли. И она терпеливо повторила, ласково глядя на них одним глазом:

— Этот сувенир для вас от мой муж. Он знать, что вы его любить. Вы делать для мой муж хорошая вещь, и мой муж давать вам этот сувенир.