— Могут?

— Могут. А может, и не могут — стопроцентной гарантии я дать не могу. Дело в том, что еще никогда прецеденты места, так сказать, не имели. Не было таких дура… героев, которые пытались бы совершить нечто подобное. Но теоретически может сработать.

— Выбора нет, — повторил я. — Что надо делать?

— Вельзевул существует в этом мире благодаря посреднику — человеку (именно человеку!), который продал душу дьяволу и теперь носит в своем сердце часть демона. Скорее всего, такой человек находится в самом центре лагеря нечисти и хорошо охраняется, но если уж ты решился на изгнание, то тебе придется добраться до него.

— И?

— Дальше — целый ритуал. Нужно убить посредника, пронзив его сердце эбонитовым кинжалом, а затем, вылив на рану снадобье, прочитать заклинания. Три штуки.

— И все это в окружении толпы разъяренных монстров, алчно жаждущих нашей крови, — задумчиво изрек Ричард. — Фи, проще простого! Да мы с Антонием такие плевые подвиги совершаем по сто раз на дню.

Я шикнул на эту мохнатую язву и с мольбой в голосе и взоре спросил, нет ли другого способа. Феофан покачал головой и сказал, что он не знает. Ричарда вполне устроил такой ответ, и он тут же предложил походить по другим гильдиям, поспрашивать, но вовремя заткнулся, наткнувшись на угрожающий взгляд Мечты.

Я же впал в прострацию. А может, не надо мне этого? Что я вообще об этих монстрах пекусь? Бросить все и дать драконам пожарить все воинство… Да, именно так я бы поступил в первый день своего пребывания в этом мире. И даже, наверное, во второй. Но не сейчас! Я изменился, и явно в лучшую сторону. Натура Белого Оборотня — героя, спасителя, благодетеля и просто храбреца, — ворвавшись в заброшенный и обветшавший домик моей души, вмиг навела свои порядки. Там помыла, здесь почистила, сняла паутину с потолка и починила крышу. Еще немного, и на месте уже приличного деревенского домишки будет стоять генеральская дача. Или княжеский терем — толком сам еще не понял. Главное, что будет что-то новое, свежее, пахнущее краской и не признающее трусости и предательства.

Мы шли по узкому подземному переходу, который, по словам Феофана, должен был вывести нас к тому месту, где ныне располагался лагерь нечисти. Кстати, мы — это я и архимаг. Конечно, Ричард и Мечта собирались непременно пойти с нами и активно помочь в уничтожении подлого Вельзевула, но я решил не подвергать их опасности. Мне-то, с моими способностями, может, и не сделают ничего плохого, а вот ребят могут поцарапать. Да я жить не смогу спокойно, если какой-нибудь гниющий мертвец посмеет тяпнуть Мечту. Это же больно и наверняка заразно! Поэтому, пошептавшись с магом, я получил замечательный пузырек с каким-то коричневым дымом внутри. Этот вот пузырек я невзначай и разбил, вовремя успев задержать дыхание. Не прошло и минуты, как от дыма не осталось и следа, а ребята уже валялись на полу, блаженно посапывая во сне. Когда проснутся — обидятся. Особенно Ричард. Но это для их же блага…

— Ты запомнил порядок действий? — наверное, уже в сотый раз спрашивал Феофан, оборачиваясь.

— Да запомнил, запомнил, — беззлобно огрызался я. — Даже записал.

— А кинжал у тебя где?

— За сапогом.

— А записи?

— В сумке. — А…

— Слушайте, достали уже! Все у меня с собой! Ведите, не отвлекайтесь.

Феофан грозно засопел, но действительно умолк, и дальше мы пошли молча.

Подземелья, подземелья… Что-то часто в этом мире мне приходится бродить под землей, словно кроту какому. А герой, он ведь должен по травке, на белом коне, чтоб над головой бездонное небо… Угу, щ-щ-щас! Видать, не тот у меня тип героя. Мне все больше в грязи приходится возиться, в непосредственной, так сказать, близости с землей. Чтобы, значит, заранее привык. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно. По дереву бы постучать, да нет его поблизости. Разве что собственная голова сойдет. А ведь еще как сойдет! Это ж надо додуматься — добровольно суюсь в самую гушу злобных порождений тьмы. Может, обратно, пока не поздно?

— Ну вот мы и пришли, — сообщил идущий впереди архимаг, и так злорадно у него это получилось…

Феофан отдал мне пробирку со светящейся жидкостью, которой он и освещал путь, и уперся в темную, шершавую стену туннеля. Легкий скрип, и кусок стены отъехал в сторону, оказавшись здоровым, поросшим мхом валуном. Из проема на нас дохнуло ночной свежестью и прохладой.

— Ну, с богом, — выдохнул Феофан, порывисто обнимая меня на прощание.

Тишина. С неимоверной выси безразлично глядят холодные звезды, а ветер доносит легкие, едва слышные голоса. Выход находился на дне довольно глубокого оврага, так что я не видел, где расположен лагерь нечисти, но, судя по всему, недалеко.

Я поправил наплечную сумку, в которой хранились заклинания и снадобье, и осторожно полез наверх, цепляясь за высокую и прочную траву. Лагерь увидел почти сразу. Огромное пространство, занятое палатками и обозами, окружало Синзуал этаким полукругом, находясь от него в небольшом отдалении.

И когда они только успели? Вроде днем нечисти и видно не было, а ночью стоят уже так капитально.

В общем, я представил себя настоящим партизаном и по-пластунски пополз в сторону стойбища нечистой силы. Удовольствие, скажу я вам, ниже среднего. Острые камни трут пузо, трава так и норовит попасть в рот или в глаз, а противные ночные насекомые, будто сговорившись, разом решили поселиться на моем бренном тельце. Кузнечики облюбовали волосы, еще какая-то гадость устроилась в складках одежды… В общем, весело было всем, кроме меня. И как только партизанили наши предки, часами порой поджидая колонну фашистских танков?! Да за это время настолько покроешься всяческой фауной, что никакого камуфляжа не надо будет! Повезет еще, если глаза на поверхность будут выглядывать да дышать можно будет, а то мне какой-то червячок и в ноздрю пытался залезть. Видать, решил, что там будет сухо и тепло. Что ж, пришлось развеять его надежды, сдунув нахала в траву.

Вражеский лагерь. Что-то подобное я видел рядом с Трупным городом, так что особенно острых впечатлений не предвидится. Хотя нервы пощекотать можно успеть всегда. Например, я чуть не начал заикаться, когда мимо меня с воем пронеслась тройка костлявых всадников. Костлявых — это в прямом смысле. Да и кони у них были… хм… не очень живые, да еще и глазками этак призывно сверкали. Красным светом. Мол, не влезай — убьет.

Потом попался патруль орков, которые развлекухи ради постреливали по близлежащим кустам из арбалетов. Им-то, может быть, было и весело, но вот у меня появились седые волосы, после того как острый болт впился в землю в сантиметре от моего носа.

Далее я чуть не попал под ноги горному великану, едва не напоролся на кучку гоблинов. Каким-то чудом избежал нелицеприятной встречи с дубиной тролля и в последний момент свернул с пути несущейся куда-то толпы огров. Ребята аж пританцовывали, качая репообразными головами, и дико завывали на одной ноте. Отчего, почему? Я долго гадал, пока не встретился с догоняющими их ведьмами. Рожи у «девушек»… Честное слово, я бы на месте огров улепетывал еще быстрее. Но, увы, мне предстояло идти как раз в другую сторону. В сторону огромного ярко-черного шатра, который располагался в самой середине лагеря и являлся временным прибежищем посредника Вельзевула. Ярко-черный — это не оговорка, это действительное положение дел. Один мой знакомый художник говорил, что у черного, как и у любого другого цвета, существует великое множество различных оттенков. Я, дурак, ему не верил. Зато теперь… Понимаете, этот шатер был НАСТОЛЬКО черным, что его наверняка можно было бы увидеть и в абсолютно неосвещенном помещении, без единого источника света. Чернота прямо галактическая какая-то, бездонная. А вокруг нее расположились хмурые воины с серыми лицами, в серых доспехах и с огромными серыми мечами.

Я залег в высоких кустах и разглядывал лагерь нечисти. Н-да, та еще ситуация. Как пробраться к шатру — ума не приложу. Орки, гоблины, мертвецы, да еще и серые эти… Слава богу, что снадобье, которым опрыскал меня архимаг Феофан, предохраняет от обнаружения…

… Вода, пелена… В этот раз я махом окунулся на самое дно глубокого озера, куда проникали лишь редкие лучи света, и, задерживая рвавшееся наружу дыхание, заработал руками. Вперед, наверх, туда, где воздух, — вот единственная цель. Но поверхность озера слишком далека, добраться не успею. Легкие разрывает, в висках бешено тикает кровь, и в этот самый момент я оказываюсь над самым лагерем нежити. Действительно НАД. Честное слово, всю жизнь мечтал хотя бы прыгнуть с парашютом, а тут… Реальный полет, без помощи каких-то там дельта — и прочих планов. В первую секунду захотелось выть от счастья, но я вовремя вспомнил, где нахожусь, и, хоть и с трудом, сдержал торжествующий вопль. Лишь взвился еще выше и пару раз перекувыркнулся через голову. Смешно. В жизни не летал, но именно сейчас я совершенно точно знал, как это делается. Как надо поворачивать, как шевелить руками и двигать ногами, как подключать голову и даже как напрягать пятки в случае особо крутых кульбитов. И такой щенячий восторг обуял… Короче говоря, я не менее получаса носился над лагерем нечисти, едва не воя от восторга и страстно желая поплевать на макушки особо гадких на вид монстров.

Потом опомнился. Выругался сквозь зубы, обзывая себя последними словами, и целеустремленно направился к шатру. Тоже мне, нашел время развлекаться! Нет, что ни говори, а в любом из нас до самой старости сидит ребенок. Любое новшество — и вот уже позабыл обо всем, полностью сосредоточившись на новой игрушке.

Я завис уже над самым шатром, еще не зная, как поступить. То ли ворваться, словно ураган, и мочить всех направо и налево. То ли пробраться осторожненько, чтобы не заметила ни одна живая (и не очень) душа. То ли еще что-нибудь придумать…

Нет, все-таки я отношусь к категории людей, абсолютно непригодных для геройства. Ну не умею я мастерски размахивать топором, срубая головы многочисленным врагам. Не умею гордо гарцевать на сильном рыцарском жеребце. Не умею спасать принцесс и побивать драконов. Даже внешность у меня ну просто очень не героическая. И рост у меня средний, и в плечах не косая сажень, и мышцы не выпирают во все стороны. Нет, в хиляки меня тоже записывать не надо, однако до Конана мне даже дальше, чем до Китая ползком.

В общем, мне опять не удалось совершить задуманное.

Едва я ворвался в шатер, пробив крышу собственным телом, как на меня накинулись четверо молчаливых стражей из породы зомбячих. Само собой, я разметал их в секунду, однако стоило мне повернуться к хранителю Вельзевула, который возлежал на широкой кровати в середине шатра, как все пошло наперекосяк. А дело в том, что хранитель — подлый предатель, продавший душу, — оказался хрупкой девушкой. Маленькая, изящная, с тонкими чертами лица и волной черных как смоль волос, она испуганно смотрела на меня широко распахнутыми глазами и куталась в белоснежную простыню. Я замер. Растерянно опустил руку, сжимавшую эбонитовый кинжал, и попытался что-то сказать. Не получилось. Было очень стыдно и обидно. Обидно за то, что меня так подло обманули.

Изменения во взгляде прекрасной хранительницы я даже не уловил, только тело мое самостоятельно развернулось в сторону выхода. Мгновение, и полы шатра взлетели, будто крылья огромного ворона, и на меня хлынул поток верещащей нечисти.

Драка была страшной. Я тут же превратился в полуволка и пошел громить врага огромными когтистыми лапами. Крики, всхлипы, что-то теплое плеснуло в лицо. Я двигался намного быстрее своих противников, но их было слишком много. Навалившись со всех сторон, они подмяли и пытались зарубить, но я поднялся, держа на плечах целую толпу верещащей гадости, и швырнул их на собратьев. Новое обличье мигом придало мне уверенности, и я, подхватив валявшийся на полу кинжал, бросился в сторону сидящей на кровати девушки, но наткнулся на ее злобную ухмылку, после чего мне в глаза ударил луч сверкающего света…

Случилось страшное. Нет, меня не пленили, не превратили в гадкую жабу и даже не убили. Хуже. Меня вернули в ТОТ мир! Мир серых домов, серых людей и серого неба. Именно это я увидел, стоя перед окном своей собственной квартиры, куда забросила меня неведомая магия.

Сперва я даже ну понял толком, что же случилось. Стоял дурак дураком и синхронно махал руками, будто все еще отбивался от наседавшей нечисти. Осознание произошедшего подкралось незаметно. Высунулось осторожно из ямки, опасливо посмотрело по сторонам и только потом соизволило вылезти полностью.

Кажется, я что-то кричал, грозил кому-то и рыдал без слез. Честное слово, в душе поселилась такая черная тоска, что хотелось, не медля ни секунды, распахнуть окно и шагнуть навстречу ветру. Или еще что-то такое с собой сделать.

Я буквально рычал в бессильной злобе и кидался на стены. А очнулся только тогда, когда над самым ухом раздался звон стекла. Я мгновенно замер на месте и тупо уставился на свою руку. Костяшки сбиты, как у заядлого драчуна, ногти обломаны, а ладонь будто распорота чем-то, и из широкой раны обильно течет густая темная кровь. Я перевел взгляд чуть выше и увидел, что стою перед стеной, на которой раньше висело зеркало. Сейчас же оно грудой осколков лежит на полу.

Странно, раньше я паниковал при виде самой малюсенькой царапины на себе любимом, а теперь навалилось какое-то странное спокойствие и безразличие абсолютно ко всему. Я закрыл глаза.

Темно. Тихо. Едва слышно тикают часы в комнате. Спокойно. Хорошо. Медленно-медленно сквозь темную пелену начинают проступать белесые пятна. Они колышутся едва заметно, однако все увеличиваются и увеличиваются в размерах. Вот они уже готовы обступить со всех сторон и принять мое измученное тело, но стоп. Пятна как по команде замирают, а потом начинают медленно, явно нехотя пятиться, втягивая разросшиеся туманные щупальца.

Я стою, где стоял, а перед ногами горкой лежит несчастное зеркало, ставшее жертвой моего праведного гнева. Все так же, как минуту назад. Вот только рука… Нет страшной раны, через которую видны кости, нет сбитых в кровь костяшек. Лишь чистая, словно у младенца, кожа.

Вот как. Значит, хоть эта красивая ведьма и умудрилась меня запихать обратно в мой мир, однако Сила осталась при мне. А значит, есть способ вернуться обратно — я знал это совершенно точно.

Хм… вот ведь странность. Да если б мне в мой первый день пребывания в параллельном мире сказали, что меня отправят домой, а я еще буду и недоволен… Убил бы за такие шуточки! Собственными руками удавил! А вот поди ж ты, как вышло.

Первой мыслью, которая пришла мне в голову после чудесного излечения раны, — обратиться к колдунам и гадалкам. А то, судя по объявлениям в газетах и на телевидении, их в этом мире даже больше, чем в том. И каждый обладает поистине невероятными способностями, перед которыми даже архимаги кажутся желторотыми подмастерьями. Вот только, ежели судить по тем же объявлениям, каждый колдун называет настоящим только себя — единственного и неповторимого, специалиста во всех видах магии. А вот остальные — шарлатаны и обманщики. Кому же верить?

Короче говоря, я обложился газетами, взял в руки карандаш и приступил к изучению всех этих магов, чародеек, потомственных колдуний и прочее и прочее.

«Потомственная чародейка Клотильда решит все ваши проблемы: снимет порчу, удалит сглаз, почистит карму и избавит от астральных волнений». Хм… вроде у меня этих проблем нет, а если меня и сглазил какой-нибудь Черный Волкодлак, то не Клотильде его сглаз снимать…

«Вас замучили болезни? Вам вечно не хватает денег? От вас ушел любимый человек? Великий колдун Степан избавит вас от этих досадных недоразумений!» Нет, Степанушка, извини. Боюсь, что моя проблема — это не «досадное недоразумение»…

«Бабка-шептунья Федосья поможет приворожить любимого мужчину и выиграть в лотерею»… У-у, тут даже дочитывать не стоит — не занимаются бабки-шептуньи переправкой Белых Оборотней в параллельные миры.

«Магистр белой и черной магии, специалист по астральным перемещениям, профессиональный ведун и архимаг десятой ступени Сергей Иванов сделает вашу жизнь счастливой». Мдя-а, однако. Это надо, архимаг — Иванов. Да еще и десятой ступени…

От сего занимательного чтива меня отвлек телефонный звонок. Он так неожиданно заверещал, что заставил меня вздрогнуть — успел уже отвыкнуть от привычных звуков цивилизации.

Я чертыхнулся и раздраженно схватил трубку, поднес к уху:

— Да?

— Здравствуйте, — раздался в трубке приятный женский голос. — Антон, меня зовут Вероника, я знаю о вашей проблеме и могу помочь.

— Э-э-э… — Я поперхнулся от такой неожиданности. — О какой, собственно, проблеме вы говорите?

— Хм… странно. Я думала, что проблема у вас сейчас одна — как вернуться ОБРАТНО.

Трудно описать калейдоскоп чувств, который прокатился в этот момент через мою душу. Щенячья радость, глухое подозрение, вновь радость, волнение, нетерпение… А женщина по ту сторону провода продолжала:

— Понимаю, сейчас вас мучают подозрения, но, поверьте, они беспочвенны. Не надо думать, что я предлагаю вам бескорыстную помощь — это будет услуга за услугу.

— Что я должен сделать и где мне вас найти? — наконец выпалил я.

Легкий смешок:

— Записывайте адрес…

Из дома я вылетел, как реактивная ракета, едва успев на ходу переодеться во что-то более привычное этому времени. Темные джинсы, светлая ветровка, небритое лицо с горящими сумасшедшим огнем глазами — ну кто обратит внимание на такого обычного человечка?

Вероника жила на другом конце города, и добраться до нее можно было лишь тремя видами транспорта, с пересадками, поэтому я успел через край хлебнуть той жизни, которой мне еще так недавно не хватало. Из подъезда я выскочил, не поздоровавшись с сидящими на лавке бабками-соседками, за что получил в спину три злобных взгляда и громогласное высказывание о падении нравов нынешней молодежи. На автобусной остановке ко мне пристали три подвыпивших парня с требованием поделиться нажитым капиталом, однако я так гаркнул на них, что они мигом стушевались и отстали. Непосредственно в автобусе надо мной нависла старая скрюченная «бабуся божий одуванчик» с просьбой немедленно уступить ей место, хотя пустых сидений и так было предостаточно. Когда я при пересадке залезал в маршрутную «газель», то ненароком наступил на ногу толстой тетке с огромной хозяйственной сумкой и, несмотря на извинения с моей стороны, был назван козлом, грязной свиньей и еще парочкой столь же миловидных животных. Наконец, уже заходя в подъезд дома, где жила Вероника, я наткнулся на пятерых торчков, которым восхотелось срочно набить кому-то морду. Время было уже позднее, поблизости не было вменяемых свидетелей, поэтому я на секунду преобразился в волка и потом с усмешкой наблюдал претворение в жизнь народного высказывания о том, как «только пятки сверкали».

Наконец я оказался перед квартирой с указанным номером и решительно нажал на кнопочку звонка. За дверью тут же заливисто пропел соловей, после чего послышались тихие шаги, и дверь отворилась без всяких промежуточных «кто там?».

Вероника оказалось очень симпатичной женщиной лет тридцати — тридцати пяти. Стройная, подтянутая, с высокой грудью, рыжими волосами и зелеными глазами, она идеально вписывалась в образ «современной ведьмы».

Мы сидели на кухне, и за чашкой кофе она рассказывала мне о предстоящих великих деяниях:

— Понимаешь (к тому времени мы уже успели перейти на «ты»), наш мир слишком уж не приспособлен для магии. Слишком у него техническая направленность. Поэтому любая магия в нем очень быстро погибает. Вот я — настоящая ведьма, которая, живя в том Средневековье, в которое ты сейчас так страстно мечтаешь попасть, могла бы безвылазно сидеть у себя в башне или пещере, наколдовывая даже еду. А тут не получается. Крупное колдовство еще работает, но вот мелкое — увы. Поэтому приходится ходить в магазин, ездить в общественном транспорте и так далее и тому подобное.

— Тогда почему ты живешь здесь, а не там? — поинтересовался я.

— А мне здесь больше нравится, — улыбнулась ведьма. — Однако совсем без магии не могу — тяжело это. Как если бы ты умел летать, а приходилось бы ходить по земле, пыль поднимать. Но основная проблема в том, что тут нет источников магии, поэтому мне приходилось каждые пятьдесят лет (я поперхнулся кофе и уставился на Веронику круглыми глазами, но она сделала вид, что не заметила) ходить в Мир болот. У них там замечательные источники.

Сказав это, Вероника умолкла, посчитав, что сказала достаточно. Однако на этот раз я сделал вид, что не замечаю абсолютно никаких намеков:

— Ну и в чем проблема?

— А в том, что лет десять назад в Мире болот начала твориться всякая чертовщина. В один «прекрасный» день исчез один из трех городов, которые существовали в этом мирке и были, так сказать, торговыми точками. Просто взял и исчез, будто его никогда и не было. А на следующий день пропал второй. Потом — третий. Само собой, что многих колдунов это испугало и возмутило. И вот тридцать человек-некоторые из которых были архимагами! — собрались вместе и пошли наводить порядок. Назад не вернулся никто.

— Поучительная история, но что же ты хочешь лично от меня?

— Хочу, чтобы ты принес мне один из источников, — просто ответила Вероника. — А за это я отправлю тебя туда, куда хочешь.

— Нет, так не пойдет, — замотал головой я. — Уже завтра нежить начнет штурмовать стены Синзуала!

— Дурачок, — мягко сказала она. — Я могу сделать так, что ты окажешься в том мире через минуту после твоего оттуда несанкционированного отбытия. Да и потом, у тебя нет выбора.

— Злая ты, — вяло огрызнулся я. — Недобрая. Знаешь, как нехорошо играть на нервах у таких возвышенных и одухотворенных особ, как я?

— Белому Оборотню по статусу не положено быть возвышенным, — ухмыльнулась ведьма,

Она знала обо мне все. Знала, кто я. Знала, когда я «выпал» из этого мира и вернулся обратно. Оказывается, все это очень легко определить знающему человеку! Само собой, я сразу же поинтересовался, каким путем я умудрился перенестись из своей кровати в параллельный мир, на что получил обещание «все узнать в свое время». Я пытался расспрашивать еще, но Вероника твердо стояла на своем: она все расскажет лишь после того, как я добуду ей источник. Короче, пришлось соглашаться.

Вероника тут же вскочила с места и, радостно потирая руки, повела меня в закрытую комнату, которая была ее магическим кабинетом. Нет, никаких дохлых лягушек, крыльев летучих мышей и черепов младенцев, все чисто, чинно, благородно. Большая просторная комната просто поражала своей стерильностью. Белые стены, белый пол, белый потолок. Из мебели — стеклянный стол и офисное кресло на колесиках. На столе — подключенный к сети ноутбук. Единственное, что хоть как-то напоминало о магии, так это филигранно начерченная пентаграмма на полу. Почему-то зеленая.

Именно в центр этой подозрительной пентаграммы меня поставила Вероника, после чего дала в руки компас, указывающий на местоположение магического источника, и отправила в путь-дорогу, предупредив, что обратно я попаду только с источником в руках.

Я стоял на огромной каменной плите, что простиралась до самого горизонта, и лишь там, на самом краю видимости, с ней соприкасалось нечто зеленое. Вокруг ни души, и лишь ветер, жутко завывая, гонит по серому небу скопления мохнатых грязных туч.

Я поежился и глянул на зажатый в руке компас.

— Н-да, вот вам, бабушка, и Юрьев день…

Этот магический компас представлял собой маленькую квадратную коробочку, где под толстым стеклом находилась маленькая черная стрелочка, указывающая на магический источник; И если в квартире Вероники она безжизненно лежала на самом дне, то теперь крутилась, будто взбесившаяся рысь, и никак не хотела указать на что-то конкретное. И как прикажете работать в таких условиях?!

Я зло потряс компас и, убедившись в том, что он наотрез отказывается нормально работать, сунул в карман джинсов. Огляделся, но не заметил ничего подозрительного или хотя бы интересного. Все та же абсолютно голая каменная плита, на которой, видимо, раньше располагался исчезнувший город. Надо признать, немаленький.

Я еще несколько раз успел повернуться вокруг своей оси, высматривая хоть что-то, пока мне на глаза не попалась маленькая красноватая точка в паре километров от меня. Что ж, пройдемся.

Странно, но страха не было совершенно. Лишь страстное желание побыстрее со всем разобраться и вернуться к… Мечте.

Тем временем я все ближе подходил к подозрительной точке, пока не смог с ясностью сказать, что она была человеком. Вот-вот, именно была. Причем очень недавно. Сейчас же на каменной плите лежал распростертый, буквально раздавленный труп в луже еще не успевшей толком свернуться крови. Рядом с ним валялась раскуроченная коробочка магического компаса…

… На меня вылили бочку успевшей изрядно подгнить воды с частицами растений и трупиками насекомых, до того как я успел испытать отвращение и страх. На этот раз я не вызывал Силу — она пришла сама, почуяв опасность для своего носителя.

Оглушающий свист стеганул по нервам, небо и земля поменялись местами, и я с запозданием понял, что тело само среагировало на смертельную опасность и кинулось подальше от трупа незадачливого искателя источника. Рядом грохнуло, послышался треск, и я увидел огромный кулак, что врезался в камень на том месте, где секунду назад стоял я. Скрежетнуло, и исполинская рука; уходящая прямо в низко нависающее небо, начала медленно приподниматься, стряхивая налипшее каменное крошево.

Я тут же вскочил и, повинуясь неясному порыву, побежал к ней, прыгнул, в последний момент успев зацепиться за огромный черный коготь на большом пальце. Повис, дрыгая в воздухе ногами и пытаясь залезть повыше, однако меня опередили. Рука, не заметив моего крошечного дополнительного веса, стремительно нырнула в небо. Всего секунду вокруг меня была непроглядная серость облаков, но я успел промокнуть до нитки, поэтому внезапно выскочившее над головой солнце было как нельзя более кстати. Вот только то, что было рядом с теплым солнышком…

На белом облачке, что возвышалось над серой пеленой, стоял скромный двухэтажный домик с мансардой. И вот на этой самой мансарде сидел человек. Маленький такой, сухонький старичок в восточном кафтане, с лицом, очень напоминавшим печеное яблоко. И все бы ничего, да только та огромная лапа, за которую я уцепился, принадлежала именно этому старичку. Эта рука, такая огромная и мускулистая, ближе к плечу все истончалась и истончалась, а уж само плечо принадлежало непосредственно старику. Жуткое зрелище, доложу я вам. Опровергающее все законы физики и физиологии.

А старик тем временем внимательно высматривал что-то внизу. Видимо, меня. Хотя непонятно: как он может видеть что-то сквозь эту непроницаемую серую завесу?

Но я не стал долго думать над этим фактом, а залез вверх по когтю и как можно быстрее помчался по ручище к старику, страстно надеясь, что он не поднимет взгляд. Поднял. Правда, уже слишком поздно, и я успел вовремя прыгнуть вперед, оказавшись с ним лицом к лицу.

— Ах шайтан! — воскликнул старик и попытался отшатнуться, но я цапнул его за ворот кафтана.

— Ты что творишь, нехристь?! — грозно взревел я.

— Ничего я не творю, белый демон! — испуганно воскликнул он. — Отпусти меня, или родители не учили тебя быть почтительным к старшим?

— Меня вообще мало чему учили, — прорычал я, наблюдая за тем, как огромная лапа стремительно уменьшилась в размерах и втянулась в рукав халата, после чего тот безжизненно обвис. — Куда города подевал, подлец?

— Никуда я их не подевал, они сами ушли!

— Это как?

— А вот так! Кому бы не надоело, если б каждый день по твоим улицам разгуливают наглые иблисы из других миров? Сегодня здесь, завтра там, а местные законы на один день можно и не учитывать, да?!

Я переварил все сказанное стариком и осторожно спросил:

— То есть местные сами переселились куда подальше? Ага, понятно… А ты, значит, тут заместо сторожа работаешь? Пресекаешь, так сказать, проникновения на вверенный объект посторонних индивидов?

— Пресекаю, — печально изрек старик. — Вернее, пресекал, до того как здесь появился ты, шайтан в человечьем обличье.

— Угу… Тебя как хоть зовут?

— Умар ибн Юсуф, о камень в моем сапоге.

— А я Антоний. Белый Оборотень. И многих ты размазал, как того несчастного?

— Клянусь, ни одного! — Старик попытался упасть мне в ноги, но я по-прежнему крепко держал его за ворот. — Я всего лишь брал этих пестрых иблисов и нежно клал их в корзину забвения!

— И много набрал? — поинтересовался я.

Старик робко глянул на меня и очень медленно-видимо, чтобы не раздражать и так очень нервного меня, — достал из-под стула плетеную корзину, после чего так же осторожно приоткрыл крышку. Воздух мгновенно наполнился комариным писком, а я от удивления выпустил старика. В корзине были люди. Малюсенькие, не больше мизинца, они прыгали, верещали, размахивали руками и пытались залезть по стенке, однако все время скатывались вниз. Почему-непонятно. Это ж корзина, а не стеклянный сосуд…

— Н-дя-а, — только и смог выговорить я. — А чем же тебе тот, внизу, не понравился, что ты его так жестоко?

— Он оскорбил мою маму и вообще был очень нехорошим человеком, — доверительно сообщил Умар ибн Юсуф, отодвигаясь от меня подальше.

— Ладно, это уже ваши личные разборки, — махнул рукой я. — Все, что интересует меня, так это магический источник. Один, а лучше парочка. У тебя, случайно, нету?

— Есть, — кивнул Умар. — Но я отдам их только при условии, что ты никому не расскажешь о виденном здесь и больше никогда не явишься в этот мир!

— А ты храбрый, старик, — поразился я. — Не думаешь, что я могу свернуть тебе шею, а потом забрать источники у трупа? Ладно, не пужайся так, я на самом деле добрый. Давай свои источники, и никто — клянусь! — не узнает правду о Мире болот, а вот насчет того, что я больше здесь не появлюсь… Не знаю, не знаю, всякое может случиться.

— Ладно, договорились, — радостно сказал старик и достал из кармана две колбочки, закрытые деревянными пробками. Внутри их будто бушевал маленький шторм розового дыма. — Бери, о великий Белый Оборотень, и не нарушай своей клятвы.