Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Блэйр Мэллори (№1) - Всего одна неделя

ModernLib.Net / Современные любовные романы / Ховард Линда / Всего одна неделя - Чтение (стр. 6)
Автор: Ховард Линда
Жанр: Современные любовные романы
Серия: Блэйр Мэллори

 

 


Уайатт пробормотал что-то не совсем приличное и сдернул джинсы, они послушно упали на пол. Куда делась обувь, понятия не имею. Самым разумным было бы снять ее еще на пляже; наверное, он так и сделал.

Сейчас он перешагнул через джинсы, словно через последнюю преграду, и оказался на мне. Потом я ощутила, как неуемный дьявол легонько укусил меня в шею, а в следующую секунду одним мощным движением оказался в сокровенной глубине.

Если бы я была ракетой, то непременно стартовала бы. Последние остатки самообладания унес страстный укус-поцелуй.

Когда же наконец я немного пришла в себя и с трудом приоткрыла тяжелые веки, то обнаружила, что победитель не просто смотрит сверху вниз, а поистине триумфально созерцает поле столь успешной деятельности. Убрал с моего лица волосы, коснулся губами виска:

– Кондом нужен?

Вопрос слегка запоздал, поскольку он уже прочно и основательно обосновался во мне.

– Нет. Я на таблетках, – удалось проверещать в ответ.

– Хорошо, – авторитетно заключил лейтенант Бладсуорт и принялся за дело.

Замечательно, когда страсти удается победить здравый смысл. Однако он имеет дурное обыкновение возвращаться.

Какое бы множество оргазмов вы ни получили, если здравый смысл изначально присутствовал рано или поздно он непременно возьмет свое.

Когда я наконец очнулась от глубокого счастливого сна рядом с красивым обнаженным мужчиной, день уже почти угас. Конечно, тот, в чьих объятиях я уснула, был поистине великолепен и на стройное мускулистое тело можно было бы любоваться без конца. Беда, однако, заключалась в том, что я не только грубо нарушила собственные правила, но и потеряла значительную часть тактического превосходства. Да, битва полов действительно сродни военному сражению. Если все проходит удачно, выигрывают оба. Если же что-то не получается, то всегда хочется оказаться наименее уязвимой стороной.

Что же произошло? Я предалась любви с человеком, с которым даже не встречалась и не имела прочных отношений. Вернее, когда-то встречалась, но слишком непродолжительное время. Ничего определенного между нами сказано не было, так что я просто-напросто малодушно отдалась ему, словно похотливая мартышка. Ведь он даже ни о чем не просил!

Уайатт оказался совершенно прав, и в этом заключалось главное унижение: стоило ему до меня дотронуться, как я тут же начинала срывать одежду. Не спасало даже то обстоятельство, что в действительности физическая любовь оказалась еще более интересной, приятной, насыщенной, забавной, серьезной, веселой, острой, сладкой и непредсказуемой, чем можно было бы ожидать от постоянно возникающей между нами химической реакции. Такого развития событий допускать было нельзя. Его следовало объявить вне закона. Но как я могла игнорировать лейтенанта Бладсуорта в соответствии со своими принципами, зная, что рядом с ним еще лучше – то есть хуже, – чем может нарисовать воображение? Но если бы я поддалась искушению раньше, то сейчас ощущение провала мучило бы меня еще острее.

Доведя мысль до логического завершения, я осознала, что вот уже минут десять созерцаю великолепный пенис, который за это время превратился из мягкого и спокойно

расслабленного в полную свою противоположность. Я перевела взгляд на лицо и обнаружила, что за мной внимательно следят не совсем проснувшиеся, но уже голодные зеленые глаза.

– Больше этого делать нельзя, – твердо заявила я, пытаясь опередить прикосновение. Ведь оно неизбежно лишило бы меня и без того слабой способности к сопротивлению. – Вполне достаточно и одного раза.

– Боюсь, что совсем недостаточно, – с ленивой уверенностью возразил Уайатт, проведя пальцем по моей груди.

Еще мгновение – и я снова окажусь в ловушке. Черт возьми. Ни в коем случае не поддаваться! Я оттолкнула его палец.

– Серьезно. То, что случилось, произошло по ошибке.

– Позволь не согласиться. Думаю, идея была просто великолепна. – Уайатт приподнялся на локте и навис надо мной. Я тут же запаниковала и отвернулась, чтобы он не успел поцеловать в губы. Однако, как оказалось, сейчас его интересовали вовсе не губы.

Уайатт прижался губами к уху, а потом начал мелкими поцелуями прокладывать дорожку по шее вниз, к выемке возле ключицы. Меня мгновенно захлестнула предательская горячая волна, и хотя я уже открыла рот, чтобы твердо произнести «нет», вместо короткого слова из губ вырвался лишь слабый стон.

Бладсуорт лизал, кусал, целовал и гладил, а я вздрагивала, таяла и стремительно сходила с ума. Так что, когда он вновь оказался сверху, я зашла уже слишком далеко и могла только как можно крепче его обнять и приготовиться к полету.

– Это нечестно! – кричала я полчаса спустя, шлепая в ванную. – Ты обманом заманил меня! Откуда тебе известно, куда надо целовать? Не смей больше так делать!

Уайатт со смехом залез в душ вместе со мной. Выкинуть его не представлялось никакой возможности, а потому пришлось просто повернуться спиной и сосредоточиться на удалении с собственного тела сложной комбинации защитного крема, соленой океанской воды и остатков мужского естества.

– Неужели ты думаешь, что я ничего не заметил и не запомнил? – Большая теплая рука легла мне сзади на шею, а палец начал осторожно поглаживать позвонок. Я вздрогнула. – Ты же сидела у меня на коленях обнаженной.

– Вовсе не обнаженной. В юбочке. А это одежда.

– Ну, почти обнаженной. Во всяком случае, я сразу обратил внимание, что прикосновение к груди ты едва замечаешь, но зато поцелуй в шею действовал безотказно и моментально доводил тебя до кондиции. Поэтому что же здесь загадочного?

Мне вовсе не нравились ни подобная проницательность, ни отличная память. Большинство мужчин считают, что если гладят или целуют грудь, то этим непременно тебя заводят, а значит, могут уговорить совершить то, чего ты на самом деле совсем не хочешь. Для меня же грудь как раз означает не так уж и много – я хочу сказать, как источник наслаждения.

Иногда я завидую женщинам, у которых грудь – эрогенная зона. Я не отношусь к их числу. Однако главное даже не в этом. Мне кажется, что умение сохранять трезвую голову гораздо важнее всех чувственных удовольствий и радостей, которые дарит отсутствие этого качества.

Но от поцелуев в шею я безнадежно таю. Это серьезная слабость, так как мужчина вполне может целовать вас в шею, даже когда вы одеты. Поэтому я не болтаю о своей особенности направо и налево. Так почему же Уайатт сумел так быстро ее заметить?

Секрет, видимо, кроется в его профессии. Он полицейский, а это значит, что замечать даже малейшие детали – неотъемлемая часть его натуры. В работе, в поисках преступников это свойство поистине бесценно, но пользоваться им в отношениях с женщиной вряд ли позволительно.

– Убери руки и губы от моей шеи! – Я повернулась и постаралась обжечь нахала взглядом. – Все равноздесь я этим заниматься не буду.

– У тебя удивительный талант игнорировать очевидное, – с улыбкой констатировал Уайатт.

– И вовсе я не игнорирую. Просто принимаю твердое решение. Не желаю больше заниматься с тобой сексом. Мне это не доставляет никакого удовольствия...

– Ложь.

– Кроме сексуального, – закончила я, стараясь придать взгляду должную суровость. – Так что тебе стоит вернуться к своей жизни, а я вернусь к своей. Постараемся забыть о случившемся как о досадном недоразумении.

– Вряд ли такое развитие событий возможно. Почему ты так решительно настроена против серьезных отношений? И почему мы не можем снова быть вместе?

– Мы никогда не были вместе. Это слово подразумевает глубокие чувства, а мы до этого так и не дошли.

– Не драматизируй. За два года я не смог забыть тебя, а ты так и не смогла забыть меня. Да, признаюсь: я надеялся, что разлука излечит, но этого не произошло.

Я снова повернулась спиной и начала мыть голову. Его слова разозлили меня. Оказывается, он хотел забыть меня. Можно было бы помочь ему в этом. Например, стукнув по голове чем-нибудь тяжелым...

– А тебе не хочется узнать, почему именно? – поинтересовался Уайатт и зачем-то начал помогать мне намыливать волосы.

– Нет, – отрезала я.

Он придвинулся ближе, так близко, что прижался ко мне всем телом, и при этом продолжал взбивать пену.

– Ну тогда ничего и не скажу. Когда заинтересуешься, тогда и поговорим.

Лейтенант Бладсуорт меня раздражал. Раздражал до такой степени, как еще никто и никогда. Я изо всех сил сжала зубы, чтобы не попросить рассказать, почему же все-таки он так упорно стремился меня забыть.

Разочарование, негодование и нетерпение нарастали и наконец вырвались на волю.

– Ты просто ничтожество, сопляк и вообще... задница!

Уайатт весело рассмеялся и запихнул мою голову под душ.

Глава 8

Не знаю, как я опустилась до того, что отправилась обедать вместе с Бладсуортом. Вернее, знаю. Он просто не уходил, а я умирала от голода. Требовалось срочно поесть. Поэтому, приняв душ, я вытерла волосы и начала собираться, не обращая на Уайатта ни малейшего внимания. Собралась быстро, потому что ограничилась лишь самым необходимым макияжем – тушью и губной помадой. Все остальное все равно растаяло бы на жаре, так зачем лишние хлопоты?

Бладсуорт снова вызвал у меня крайнее раздражение – на сей раз тем, что легким движением бедра отпихнул меня от зеркала и начал невозмутимо бриться. От удивления я невольно открыла рот – так со мной еще не обращались. Нахал поймал мой взгляд в зеркале и лихо подмигнул. Оскорбленная, я решительным шагом направилась в спальню и оделась – опять-таки очень быстро, потому что, во-первых, привезла относительно мало вещей, а во-вторых, все, что привезла, сочеталось по цвету, так что годилась любая комбинация. Туман вожделения наконец-то рассеялся. Только сейчас на полу возле кровати я заметила небольшую черную дорожную сумку. Сумка осталась открытой – очевидно, бритва и пена для бритья появились именно из ее недр.

Наверное, если внимательно посмотреть, в шкафу тоже можно обнаружить что-нибудь новое...

Я открыла шкаф. Так оно и было. В сторонке притаились аккуратно сложенные джинсы и футболка.

Я схватила обнаруженные вещи, собираясь сунуть их в сумку Уайатта, но в этот момент из ванны появился их владелец.

– Спасибо. Я как раз собирался это надеть.

С этими словами он взял одежду из моих рук.

Стало совершенно ясно, что лейтенант Бладсуорт не поддается ни контролю, ни моральному воздействию, и поэтому единственным выходом оставалось лишь бегство.

Решение пришло мгновенно. Пока злодей натягивал джинсы, я через гостиную бросилась к выходу, по пути прихватив сумку и ключи. Рядом с пикапом мирно пасся арендованный седан – белый «сатурн». Эту деталь я тоже раньше не заметила, поскольку сначала спала, а проснувшись, еще не выходила из дома. Быстро открыв свою машину, я скользнула за руль... и почувствовала, что продолжаю против воли скользить дальше, на пассажирское место, безжалостно вытесняемая сильным плечом. Да, в реакции лейтенанту полиции не откажешь: он прочно занял место за рулем.

Я отчаянно взвизгнула и принялась выталкивать захватчика из кабины, но тот даже не шевельнулся. Тогда пришлось задрать ноги и изо всех сил пнуть самозванца. Для женщины я далеко не слаба, но Бладсуорт словно превратился в скалу. Негодяй весело улыбался!

– Куда направимся? – любезно поинтересовался он, аккуратно поднимая ключи – в суете я их уронила.

– Не знаю, – коротко ответила я и открыла пассажирскую дверцу. Спрыгнула с высокой подножки и... Уайатт ловко поймал меня под мышки и засунул обратно в кабину.

– Передвижение возможно двумя способами. Первый: ты сидишь смирно, как пай-девочка. Второй: я надеваю на тебя наручники. Что выбираешь?

– Это не выбор, – негодующе заявила я. – Это настоящий ультиматум. Но ни то ни другое не годится!

– Могу предложить только эти варианты. Но взгляни на ситуацию с другой стороны: ты вынудила меня гнаться за собой, а потому скажи спасибо, что имеешь хотя бы такой выбор.

– Еще чего! Тебя вовсе не заставляли за мной ехать, и ты сам это знаешь. Никаких объективных оснований запрещать мне выезд из города не существует, кроме твоего бескрайнего самодурства. Так что не сгущай краски. Что-то я не заметила, чтобы в постели ты вел себя так, словно от меня исходят одни лишь неудобства и неприятности.

Бладсуорт нагнулся, подхватил ремень безопасности, перекинул его через мое плечо и застегнул.

– Хочу напомнить, что из сидящих в машине не один я побывал в той постели. Лед тронулся. Встреча оказалась чрезвычайно плодотворной. К полному удовлетворению обеих сторон.

– Этого просто не должно было произойти. Случайный секс – самая большая глупость на свете.

– Согласен. Но то, что происходит между нами, вовсе не случайно.

– Я уже говорила, что понятия «мы» не существует.

– Ошибаешься. Очень даже существует. Ты просто никак не желаешь признать объективный факт.

Уайатт повернул ключ и тронулся с места.

– Кстати, отличный пикап, – похвалил он. – Удивительно. Мне всегда казалось, что ты склонна к дорогим, даже шикарным машинам.

Я громко кашлянула, и он тут же вопросительно взглянул на меня. Я же молча посмотрела на непристегнутый ремень безопасности. Уайатт что-то проворчал и остановился.

– Слушаюсь, мэм, – отрапортовал он и пристегнулся. Наконец пикап вырулил с дорожки, и я вернулась к дебатам.

– Видишь? Это доказывает, что ты меня совсем не знаешь. Я обожаю водить пикапы. Уверяю тебя, между нами нет ничего общего, кроме физического влечения. А это и делает секс случайным.

– Позвольте с вами не согласиться. Заняться случайным сексом – то же самое, что почесать там, где чешется.

– Я именно это и сделала. Не больше. Так что ты совершенно свободен.

– Ты всегда так себя ведешь, когда обижена?

Я надулась и уставилась на дорогу. Значит, Уайатт понял и это. Да, действительно, за враждебностью и сопротивлением кроется обида. А ведь обидеться можно только на того, кто тебе небезразличен. Мне не хотелось допускать Бладсуорта в собственную душу. Новые переживания вовсе не входили в мои планы, а этот человек наверняка их доставит, стоит лишь подпустить его поближе. Джейсон принес мне немало боли, но с Уайаттом дело обстояло еще хуже: он мог окончательно разбить сердце.

Словно прочитав эти грустные мысли, Бладсуорт легонько погладил сзади мою шею.

– Извини, – тихо попросил он.

Ситуация с шеей складывалась поистине драматично: ведь этот проницательный вампир получил возможность манипулировать мной по собственному усмотрению. Да и извинение прозвучало не слишком убедительно. Оставалось попытаться выбить клин клином, то есть подробно описать ситуацию и разъяснить суть проблемы. А для этого я должна была избавиться от руки на шее – прикосновение лишало меня способности трезво рассуждать. Я смахнула парализующую ладонь и собралась с духом.

– Ну так вот. – Мой голос звучал достаточно уверенно, за что большое спасибо моим актерским способностям. Для надежности я старалась сконцентрировать внимание не столько на собеседнике, сколько на том, что происходит вокруг. – Как можно тебе доверять? Могу ли я поверить, что ты снова не причинишь мне боль? Ведь два года назад ты попросту сбежал, даже не сказав почему. Не попытался решить проблему сам и не дал шанса мне. Мой брак и развалился именно потому, что муж, вместо того чтобы поделиться возникшими трудностями и вместе со мной заняться их устранением, начал трусливо и предательски бегать на сторону.

Бладсуорт выслушал мой монолог молча. Мне казалось, что он начнет спорить, объяснять ситуацию со своей колокольни, но ничего подобного не произошло.

– Так, значит, суть проблемы заключается в доверии, – наконец произнес он. – Хорошо. Думаю, с этим затруднением удастся справиться.

Слегка повернув голову, Уайатт взглянул решительно, даже сурово.

– Однако это означает, что нам придется часто видеться. Ведь на расстоянии доверия не вернуть. Так что отныне мы всегда вместе. Поняла?

От неожиданности я даже растерялась. Мне и в голову не при шло, что ему удастся повернуть мои собственные слова о недоверии таким неожиданным образом: оказывается, для установления взаимопонимания мы должны быть вместе. Поистине, этот человек непредсказуем.

– У тебя явные нелады с логикой. – Я постаралась сформулировать мысль как можно более четко. – Когда я говорю об отсутствии доверия, это означает, что я не хочу быть с тобой.

Уайатт кивнул:

– Конечно, конечно. Понимаю. Именно поэтому, стоит нам остаться наедине, мы сразу начинаем срывать друг с друга одежду.

– Результат химического дисбаланса и ничего больше. Лечение совсем простое – курс хорошего поливитаминного препарата, и все пройдет.

– Давай обсудим проблему за столом. Где ты хочешь пообедать?

Уловка ясна: надеется отвлечь меня пищей. Не будь я так голодна, коварный замысел непременно провалился бы.

– Там, где исправно работает кондиционер, где я смогу сесть за стол и какой-нибудь симпатичный человек принесет мне «Маргариту».

– Идет, – кивнул Уайатт.

Райтсвилл-Бич расположен на острове, так что в Уиллингтон мы попали, проехав по мосту, и вскоре уже входили в мексиканский ресторан, где кондиционер старался вовсю, а меню гордо предлагало «Золотую Маргариту».

Молодой официант-латиноамериканец терпеливо ждал, пока мы выберем напитки. Себе Уайатт заказал пиво, а мне «Золотую Маргариту» со льдом. Что означает «золотая», я не знала, да и не стремилась узнать. Можно было предположить, что коктейль содержал какой-нибудь особый вид текилы, но с тем же успехом текила могла быть и самой обыкновенной – кто ее знает?

Емкость, которую мне принесли, можно было лишь с большой натяжкой назвать фужером. Размерами она больше походила на вазу. Причем огромную. Наверное, это все-таки была не ваза, но, уж конечно, не фужер. Самое точное описание – прозрачная чаша на тонкой ножке.

– Вот это да! – не удержался Уайатт.

Оставив его замечание без внимания, я взялась за чашу двумя руками – только так ее и можно было поднять. Холодное стекло слегка запотело. Сверху красовались два ломтика лайма, а доступ к содержимому обеспечивала ярко-красная пластиковая трубочка.

– Давай сделаем заказ, – напомнил Уайатт.

Я жадно припала к трубочке и проглотила солидную дозу коктейля. К счастью, он оказался не слишком крепким, иначе я бы дошла до кондиции еще на середине порции.

– Хочу буррито с мясом.

Уайатт заказывал и одновременно следил за мной. А я, в свою очередь, наблюдала за ним. Потом втянула следующую дозу напитка.

– Если напьешься, – предупредил Бладсуорт, – непременно сфотографирую во всей красе.

– О, спасибо. Говорят, в пьяном виде я весьма пикантна и даже неотразима.

Никто ничего подобного не говорил, но ведь Уайатт об этом не знал. Больше того, мне еще ни разу не доводилось напиваться допьяна. Должна признаться, что время учебы в колледже прошло не совсем гладко. Но пьянеть было просто некогда, на следующий день всегда предстояли важные дела: тренировка группы поддержки, гимнастика. Или совсем некстати ожидался экзамен. Так что всякий раз оказывалось, что похмелье никоим образом не гармонирует с планами на утро, а потому я просто прекращала пить, даже не успев захмелеть.

Официант принес корзинку горячих соленых лепешек тортилья и две порции соуса – острого и мягкого. Взяв одну лепешку, я немного посолила ее и опустила в острый соус. Удивительно вкусно и по-настоящему остро. После трех лепешек меня бросило в пот, и пришлось снова протянуть руку к коктейлю.

Уайатт опередил меня и отодвинул вазу – то есть фужер – подальше.

– Эй! – возмущенно воскликнула я.

– Не хочу, чтобы ты окончательно надралась.

– Захочу – и надерусь хоть до посинения.

– Мне необходимо задать тебе еще несколько вопросов. Вот почему я и возражал против твоего отъезда из города.

– Напрасно стараешься, лейтенант. – Я наклонилась и ухватила родной коктейль. – Во-первых, следствие по делу ведут детективы, а вовсе не ты. Во-вторых, единственное, что мне удалось увидеть, – это мужчину рядом с Николь и то, что он уехал в темном седане. Все. Больше ровным счетом ничего.

– Это тебе кажется, – возразил Бладсуорт, выхватив вазу в тот самый момент, когда я собиралась втянуть в себя очередную порцию живительной влаги. – Иногда детали всплывают через несколько дней. Например, свет автомобильных фар. Или свет задних габаритных огней. Не видела ничего подобного?

– Фар не видела точно. – Вопрос показался мне интересным и даже заинтриговал. – А вот габариты... хм... возможно...

Закрыв глаза, я попыталась снова прокрутить в уме всю сцену. Картина оказалась на удивление живой и подробной. Вот медленно проплывает мимо темная машина... внезапно участившийся стук сердца подсказал ответ.

– Не забывай, что улица расположена под прямым углом ко мне, так что все видно как бы сбоку. Да, задний габарит... продолговатый. Точно не круглый. Продолговатый и узкий.

Глаза сами собой широко раскрылись.

– По-моему, габаритные огни такой формы у некоторых моделей «кадиллака».

– В том числе, – уточнил Бладсуорт. Он прилежно записал мои слова в маленький блокнот, который, судя по всему, вытащил из кармана – тот был сложен пополам.

– Вполне мог бы спросить меня об этом по телефону, – ядовито заметила я.

– Если бы ты отвечала на звонки, – ответил он тем же тоном.

– Но ведь это ты отключился.

– В тот момент я был очень занят и не мог разговаривать. Вчера выдался жуткий день. Позаботиться о твоей машине времени не было, да я все равно не смог бы ее завести, так как ты не догадалась оставить мне ключи.

– Знаю. То есть тогда еще не знала. Обнаружила их уже дома. Дело в том, что газета назвала свидетелем только меня и больше никого. Сам понимаешь, не слишком приятно. К тому же Тиффани так плакала, так просилась на пляж, что я побыстрее арендовала вот этот пикап и приехала сюда.

– Тиффани? – удивленно переспросил Уайатт.

– Нуда, моя пляжная душа. Ее так зовут. Мы с ней очень давно не ездили в отпуск.

Бладсуорт смотрел на меня так, словно только что разглядел у меня вторую голову или услышал признание в раздвоении личности. Через некоторое время к нему вернулся дар речи.

– А кроме Тиффани, в тебе больше никто не живет?

– Если ты имеешь в виду снежную душу, то ее нет. Однажды я, правда, каталась на лыжах. Вернее, почти каталась. Надела ботинки. Но они оказались настолько неудобными, что у меня даже возник вопрос: неужели люди носят их по доброй воле, без пистолета у виска?

Я немного подумала, побарабанила пальцами по столу и решила продолжить.

– Когда-то у меня был еще Черный Барт, но он что-то давно не давал о себе знать, так что, вполне возможно, он со взрослыми не дружит.

– Черный Барт? Это что, твой внутренний... телохранитель? – Уайатт улыбнулся.

– Нет, он просто маньяк. Если бы ты осмелился тронуть хоть одну из моих Барби, то Барт моментально бы тебя прикончил.

– В играх, наверное, равных тебе не было и нет.

– Надеюсь, к девчачьим куклам у тебя претензий не возникает?

Лейтенант недоуменно посмотрел на лежавший перед ним блокнот. Казалось, он пытался вспомнить, каким образом разговор перешел с габаритных огней на Барби. Однако вернуться к основной теме не успел, как так официант принес заказ и аккуратно поставил перед нами тарелки, не забыв предупредить, что они горячие.

Лепешки тортилья предотвратили голодную смерть, но ощущения полной сытости не принесли. Поэтому одной рукой я жадно схватила буррито, а другой подвинула к себе несправедливо конфискованную «Маргариту». Равноценное владение обеими руками имеет свои несомненные плюсы. Писать левой я, к сожалению, не могу, но зато вполне способна вернуть похищенный коктейль.

Как я уже говорила, коктейль оказался не слишком крепким. Но зато его было много. Расправившись с буррито, я умудрилась высосать почти половину чаши и уже начала обретать ощущение счастья. Бладсуорт заплатил за обед, мы поднялись и пошли к машине. Не понимаю, зачем он всю дорогу так крепко меня обнимал: я не спотыкалась, не качалась и даже не пела.

В пикап Уайатт засунул меня так, словно сама я туда ни за что бы не влезла. В знак благодарности я одарила его шикарной улыбкой и положила руку на колено.

– Как насчет близких отношений, начальник? – Бладсуорт хмыкнул, пытаясь подавить смех.

– А ты не могла бы донести эту идею до дома?

– Пока доедем до дома, я протрезвею и вспомню массу причин, почему этого делать не следует.

– Но я все-таки попытаю счастья. – Он нежно меня поцеловал. – А вдруг повезет?

Ах да, шея. Уайатт знал о предательских свойствах моей шеи. Очевидно, придется разориться на водолазку, а может, даже и несколько.

К тому времени как мы переехали через мост в обратном направлении и вернулись в Райтсвилл-Бич, сияние счастья уже как-то померкло, оставив после себя лишь сонливость. Впрочем, мне удалось самостоятельно покинуть кабину и не слишком твердой походкой направиться к крыльцу. Неожиданно я оказалась на руках у Уайатта.

– Предложение все еще в силе?

– Извини. Радость жизни уже поблекла. Алкогольное вожделение выветривается быстро.

Лейтенант нес меня с такой легкостью, словно вовсе не ощущал веса, хотя миниатюрной меня назвать нельзя. Однако Бладсуорт был дюймов на десять выше и к тому же до сих пор оставался отличным спортсменом, а это означало, что он тяжелее меня минимум фунтов на восемьдесят, если не больше.

– Вот и хорошо. Предпочел бы, чтобы ты вожделела ко мне не только в пьяном виде.

– Способность соображать вернулась, а вместе с ней и прежние доводы. Не хочу заниматься сексом.

О Господи! Какая страшная ложь! Я безумно его желала, но из этого вовсе не следовало, что между нами непременно должно что-то произойти.

– Уверен, что смогу убедить свою девушку в необходимости изменить решение, – самонадеянно заявил Уайатт, открывая дверь. Домик ждал нас незапертым: ведь я очень спешила удрать от преследователя, а Уайатт торопился меня догнать.

Примерно через час я наконец обрела право на сон. Последней промелькнула мысль о полной бесполезности водолазки. Что шея? Чтобы сохранить способность владеть собой, придется покупать полный набор доспехов.

Глава 9

Проснулась я среди ночи. Было очень холодно и страшно. Холоду удивляться не приходилось, так как Уайатт повернул регулятор кондиционера наделение «мороз». Видимо, мне снился какой-то сон, потому что проснулась я от звука выстрела и не сразу поняла, где нахожусь.

Наверное, я что-то пробормотала или вздрогнула от испуга. Уайатт тут же сел в постели и абсолютно бодрым голосом спросил:

– Что с тобой?

Вопрос вернул меня к действительности. Я попыталась что-нибудь рассмотреть в темноте, но на фоне более светлого прямоугольника окна сумела различить лишь контуры сильного тела. Протянув руку, дотронулась до него и сразу почувствовала тепло обнаженного живота – как раз над прикрывающей бедра простыней. Прикосновение было неосознанным, импульсивным и отражало инстинктивную потребность в контакте.

– Холодно, – пробормотала я, и Уайатт тут же снова лег, прижал меня к себе и натянул одеяло. Я удобно устроилась, положив голову ему на плечо, а руку на грудь. Тепло и сила успокаивали, а столь реальное присутствие сильного мужчины внушало уверенность. Я вовсе не собиралась спать с Бладсуортом – вы понимаете, о чем речь, – потому что все еще отчаянно пыталась соблюсти принципы. Однако случилось так, что сон сморил меня прямо посреди жаркого спора, а Уайатт явно воспользовался моим бессознательным состоянием. Подозреваю, что тактический ход был тщательно рассчитан: изнурить меня сексом до такой степени, что глаза закрылись сами собой. Но сейчас, в ночной тьме, было безумно приятно лежать в обгятиях этого человека и чувствовать тепло и заботу. Это было то, что я отчаянно хотела получить от него раньше. И сейчас степень собственного счастья почти пугала.

– Что тебе снилось? – спросил Уайатт, легко и ласково меня обнимая. Глубокий голос уютно охрип от сна, а удивительная близость согревала подобно самому теплому и мягкому одеялу.

– Не знаю. Ничего не помню. Почему-то проснулась и никак не могла понять, где нахожусь. Да еще этот холод... Я что-то сказала?

– Нет, просто издала забавный звук, как будто испугалась.

– Мне показалось, что раздался громкий хлопок, но это могло и присниться.

– Я ничего не слышал. А что за хлопок?

– Похоже на выстрел.

– Нет, здесь ничего подобного не происходило. – Уайатт говорил абсолютно уверенно. Я решила, что, как полицейский, он должен разбираться в таких делах.

– Ну, тогда, наверное, мне снился сон об убийстве. Не могу ничего вспомнить. – Я зевнула и постаралась прижаться еще ближе. В этот момент и мелькнула искра воспоминания. Да, сон действительно снился, но убивали в нем не Николь, а меня. Но ведь до того, как полиция обнаружила тело Николь, я и не сомневалась, что стреляли именно в меня. Так что целых десять минут, до приезда копов, я умирала от ужаса.

– Подожди, кое-что вспоминается. Мне приснилось, что в меня стреляют, ведь поначалу это так и выглядело. Наверное, подсознание продолжает работать.

Объятие стало крепче.

– А что ты сделала после выстрела?

– Не поднимаясь, на корточках добралась до служебного входа, а потом заперла дверь и набрала номер 911.

– Молодец. Именно так и надо было действовать.

– Я испугалась до смерти, но изо всех сил пыталась держать себя в руках.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20