Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Спецотдел Ноя Бишопа - У мужчин свои секреты

ModernLib.Net / Остросюжетные любовные романы / Хупер Кей / У мужчин свои секреты - Чтение (стр. 17)
Автор: Хупер Кей
Жанр: Остросюжетные любовные романы
Серия: Спецотдел Ноя Бишопа

 

 


— Я многим ему обязан. И Ник тоже.

— А мне вы не обязаны ничем… Что ж, я вас понимаю!

Рэчел, пожалуйста… Я не хотел сделать тебе больно. И я никогда тебя не обманывал. То, что между нами произошло…

— Между нами ничего не было, Эдам, — перебила его Рэчел. — И не могло быть.

На щеке Эдама дернулся мускул.

— Тебе виднее.

— Не скажи… — Рэчел негромко усмехнулась. — В каком-то смысле Грэм был прав — все это с самого начала было надувательством, чудовищным обманом… — В голосе ее неожиданно задрожали слезы. — Я доверяла тебе, была с тобой откровенна, а ты мотал все на ус и упорно искал отцовские бумаги!

— Но Рэчел!..

Рэчел встала и шагнула к двери.

— Мне пора домой. До свидания.

Эдам одним прыжком оказался возле нее. Схватив Рэчел за руку, он заставил ее повернуться и посмотреть ему в лицо.

— Нет, подожди! Ты должна меня выслушать.

— А что ты можешь мне сказать? Придумаешь новую ложь? Нет, с меня довольно!

Кровь отхлынула от лица Эдама. Он побледнел, а пальцы его с такой силой сжали руку Рэчел, что ей стало больно.

— Хорошо, не слушай, — сказал он резко.

В следующую секунду он обхватил ее за плечи и, крепко прижав к себе, впился в ее губы поцелуем.

Рэчел могла бы возразить, что она слишком рассержена и уязвлена, чтобы отвечать желанием на его животный порыв. Она могла бы припомнить, что этот человек еще не объяснил ей слишком многого. Наконец, она могла сказать, что не может стать любовницей человека, которого едва знает.

Но во всех случаях она бы ошиблась,

Жгучий чувственный голод, отблески которого она несколько раз замечала в его глазах, запылал во всю силу, и его тело дрожало как в лихорадке. Эдам целовал ее с такой ненасытной жадностью, словно был совершенно уверен, что этот раз — последний и что он больше никогда ее не увидит. Он прижимал Рэчел к себе крепко и страстно, словно боялся, что кто-то может отнять ее у него. Это могучее, всепоглощающее желание было взрывоопасным, гибельным, но оно же несло с собой обещание райского блаженства. Оно проникало ей в душу со странной легкостью, и у Рэчел не нашлось ни сил, ни решимости противостоять ему.

Ее тело, не повиновавшееся более голосу рассудка, подалось навстречу Эдаму, а руки обвили шею со страстью, которую Рэчел даже не пыталась скрывать. Единственным ее желанием в эти минуты было дать ему то, что он хочет.

И она тоже этого хотела.

Эдам негромко застонал, не отрывая губ от ее рта. На мгновение он прижал ее еще крепче, но потом отпустил, отстранившись ровно настолько, чтобы прошептать:

Скажи, что ты готова, Рэчел… Скажи, что хочешь меня.

— Я хочу тебя. — Быстрым движением она расстегнула его рубашку, спустила с плеч и приникла губами к его мускулистой груди.

— Ты уверена? — прерывисто спросил он.

—Да.

И он поверил ей. Он отчаянно нуждался именно в таких словах.

В комнате царил серый предрассветный сумрак, и было так тихо, что Рэчел казалось, будто в целом мире не существует ничего и никого, кроме них двоих. Даже опасность, грозившая ей, вдруг потеряла какое-либо значение и отступила, растворяясь в жаре их тел и сердец.

Они вели себя так, словно уже давно были любовниками, которые не колеблются и не стесняются друг друга. Каждый из них настроился на душевную волну другого с такой легкостью, словно они были вместе уже не в первый раз. Каждое прикосновение, каждый поцелуй были неторопливыми, ожидаемыми и оттого — вдвойне желанными, а отсутствие видимой поспешности — оно, впрочем, было только кажущимся, ибо ни один из них не владел собой вполне — лишь сильнее разжигало их страсть, которая была сродни буре, бушующей за окном и готовой каждую минуту ворваться в дом.

И вот стекла треснули и разбились, и неистовый ветер ворвался в комнату.


Когда Рэчел проснулась, солнце поднялось уже вольно высоко, и вся комната была освещена его теплыми розоватыми лучами.

— Наверное, мне нужно позвонить домой, — проговорила Рэчел, увидев, что Эдам тоже приоткрыл глаза. — Иначе Фиона поднимет на ноги всю полицию, к которой ты так не хотел обращаться.

— Позвони, — согласился он. — Кстати, можешь заодно предупредить свою домоправительницу, что не придешь домой обедать.

— Это еще почему? — удивилась Рэчел.

— Я надеюсь уговорить тебя побыть еще немного со мной. Мы закажем обед в номер. Кухня здесь очень неплохая, так что ты ничего не потеряешь.

— А что приобрету?

— О, все, что захочешь.

Ей пришлось перелезть через него, чтобы добраться до телефона, стоявшего на ночном столике. И все время, пока она разговаривала с Фионой, Эдам всячески отвлекал ее, щекоча ей спину и ягодицы. Сначала он просто гладил ее, но потом начал целовать, и Рэчел не выдержала. Быстро закончив разговор, она положила трубку на рычаг и обернулась к нему.

— Откуда у тебя столько сил, Эдам?

— Понятия не имею. А ты знаешь, что у тебя кожа — как бархат?

Рэчел только пожала плечами в ответ. Она и сама чувствовала непонятный прилив сил и, не стесняясь, тоже отправила в разведку свои руки и губы.

И сразу же наткнулась на шрамы.

— Не надо… — неуверенно сказал Эдам, заметив, что ее глаза наполнились слезами. — Это пустяки.

И хотя Рэчел почти поверила ему, она все же постаралась сделать все, чтобы воздать ему сторицей за перенесенные мучения. Она собрала всю свою нежность и страсть и отдала их ему щедрым жестом женщины, чье сердце проснулось для любви. Рэчел хотелось, чтобы все страдания, которые выпали на его долю, были забыты.

Когда им, наконец, удалось оторваться друг от друга и выбраться из постели, чтобы принять душ и заказать в номер завтрак (или, вернее, обед), Рэчел заметила на лице Эдама какое-то новое выражение, которого она еще никогда у негоне видела.В его глазах светились спокойствие, мир и довольство человека, который наконец-то обрел то, что долго искал и уже отчаялся найти. Эдам часто смотрел на нее, старался лишний раз прикоснуться к ней, и даже голос его звучал теперь мягче и тише.

Рэчел не знала, что это может означать, и это беспокоило ее гораздо сильнее, чем радовало, однако она не решалась задавать Эдаму вопросы. Для нее было вполне достаточно просто быть с ним, и они болтали о пустяках, старательно делая вид, будто все, что произошло и происходит, совершенно естественно.

В глубине души Рэчел действительно не сомневалась, что его страсть, его желание были подлинными. Это, впрочем, отнюдь не означало, что Эдаму ничего больше от нее не нужно и что она может полностью ему доверять.

— Мне кажется, нет никакого смысла продолжать притворяться, будто мы уже решили все вопросы, сказала Рэчел после того, как они поели и выпили по чашке кофе.

— Какие вопросы ты имеешь в виду? — отозвался Эдам. — Мы с тобой только и делали, что болтали всякой всячине. Я считал, что мы поговорили буквально обо всем, включая иракский кризис и проблему абортов в католических странах.

— Ты прекрасно понял, что я имею в виду, — сказала Рэчел.

Эдам помолчал, потом кивнул неохотно.

— О'кей, допустим. Дело есть дело, не так ли?

Рэчел слегка отодвинулась от маленького столика за которым они завтракали.

— Мы все равно не сможем жить спокойно, пока выясним, кто убил папу и маму.

Эдам беспокойно пошевелился.

— Кстати, ты почти ничего не рассказывала мне о своей матери. Почему?

— Мы никогда не были особенно близки, — ответила Рэчел. — Разве только в детстве, да и то… Нет, мы не ссорились, не конфликтовали, просто мы были очень разными. И вообще, к нашему делу это не имеет никакого отношения, так что давай не отклоняться от темы. Скажи мне, что вы с Ником сделали, чтобы добыть улики против Уолша?

Эдам поморщился.

— Ты умеешь задавать трудные вопросы, Рэчел. Что ж, я постараюсь ответить, хотя это не так просто. Ник распустил слух, будто компания «Дункан и Росс» готова сделать крупные инвестиции под солидные проценты. У него есть… определенные связи, так что этот слух должен был непременно достичь Уолша.

— То есть вы притворились, будто готовы пойти на рискованную сделку? Быть может, даже не совсем законную?

— Совершенно верно. И, по нашим сведениям, Уолш готов клюнуть на эту приманку. Но пока он только примеривается.

— Он считает, что имеет дело лично с Ником или с банком в целом?

— С банком. Ник блефует, делая вид, будто у него достаточно полномочий, чтобы контролировать все активы компании. — Эдам пожал плечами. — Сначала мы строили свой план, исходя из твоего намерения уступить Нику свою долю акций. Если бы ты сделала это, он действительно оказался бы полновластным владельцем фирмы, и ему не пришлось бы просить разрешения на эту сделку у совета директоров.

— Если бы Ник объяснил мне, в чем дело, это можно было бы как-нибудь устроить, — вставила Рэчел.

— Я знаю, — кивнул Эдам. — Несколько раз я сам заговаривал с ним об этом, но Ник категорически не хотел привлекать тебя к этой опасной затее. И у меня есть такое подозрение, что Ник собирается подкрепить этот блеф своими собственными деньгами. Если он наскребет хотя бы пять миллионов, то оставшиеся пять он может взять в банке без предварительных консультаций с тобой или с кем бы то ни было.

— Значит, если Уолш в конце концов решится, он должен будет обратиться к Нику с каким-то фальшивым проектом, якобы требующим финансирования. Но на самом деле он добивается другого… Чего же?

— Мы считаем, что Уолш готовит крупную аферу отмыванию преступных денег. Обычно на подобные вещи обращают мало внимания и даже не считают серьезным преступлением, но на самом деле мафия может без этого существовать. Торговля оружием или наркотиками и легализация доходов от этой деятельности — это две стороны одной медали.

Рэчел нахмурилась.

— Допустим, все это так. Но каким образом Ник собирается получить доказательства того, что Уолш подстроил катастрофу самолета? Или того, что это он стоит за попытками убить меня?

— Если Нику удастся завоевать доверие этого гангстера, то очень возможно, что ему удастся каким-то образом втиснуться в разработанную им схему обращения капиталов. И тогда в доказательствах недостатка не будет. У Ника в этих делах большой опыт.

— А сколько времени на это потребуется, если, конечно, ваш план сработает? — спросила она с тревогой. — Несколько месяцев? Год? Больше?..

Эдам пожал плечами.

— Трудно сказать.Но ты права — такие вещи в два дня не делаются.

— Но это может быть опасно!

— Очень опасно, — подтвердил Эдам.

— Что же делать? Есть у нас какой-нибудь другой выход?

— Пожалуй, нет, если только мы не найдем какие то новые документы в бумагах твоего отца. Надо искать. — Эдам покачал головой. — Ах, если бы знать почему Уолш стремится убрать тебя с дороги! Тогда, думаю, многое бы прояснилось. Пока же у нас нет даже никаких предположений.

— А ты уверен, что именно Уолш пытается расправиться со мной?

Эдам задумался. Было видно, что он колеблется, но Рэчел смотрела на него таким пристальным и вместе с тем — умоляющим взглядом, что он, наконец, решился.

— Пожарные нашли в магазине детали взрывного устройства, — сказал он. — У меня в Ричмонде есть один хороший знакомый, который… имеет некоторое отношение к полиции. Я обратился к нему, и он показал мне эти остатки. Так вот — это был профессионально сделанный искрогенератор с дистанционным управлением, который поджег скопившийся в помещении газ. Очень похожий прибор был установлен в самолете мистера Дункана — их явно собирала одна и та же рука.

— Ты… уверен?

— Я разбираюсь в электронике, Рэчел, и я уверен.

Эдаму удалось убедить ее, и Рэчел внутренне похолодела.

— Тогда нам действительно нужно побыстрее разобрать бумаги отца.

Эдам перегнулся через столик и крепко сжал ее руку.

— Ты должна быть осторожна, Рэчел.

— Не только я, Эдам. Ты уже дважды помешал Уолшу. Что, если он решит, что для того, чтобы разделаться со мной без помех, он должен будет сначала убрать тебя?

— Ну, это будет не так-то просто. Я всегда настороже, так что обо мне не беспокойся.

— Не беспокоиться? А почему тогда папа писал, что ты склонен подвергать себя опасности без особой нужды? Да и ты сам как-то сказал, что не всегда выбирал самый безопасный путь.

— На этот раз я буду очень осторожен, Рэчел. Теперь у меня есть для чего жить.

Его пальцы сильнее сжали руку Рэчея, и она мысленно пожелала, чтобы Эдам исполнил свое обещание. Не в его характере было спокойно стоять в стороне и наблюдать за тем, как будут разворачиваться события. На деле Эдам был способен броситься в самое пекло, лишь бы спасти… ее.

Эта мысль неожиданно успокоила Рэчел. Правда, она по-прежнему твердила себе, что они с Эдамом ничем друг другу не обязаны, и что она — взрослая женщина, способная сама о себе позаботиться, однако одного его присутствия рядом было достаточно, чтобы Рэчел чувствовала себя в безопасности.

— Вот и еще одну машину мне пришлось бросить, — неуверенно улыбаясь, промолвила Рэчел, когда они ехали в усадьбу в автомобиле Эдама.

— Ничего страшного, — ответил он. — Служащие прокатной фирмы заберут ее, а тебе пригонят другую. Они на этом только выигрывают.

— Я не об этом… Ну почему я должна прятаться, скрываться, менять машины… Ведь я же ничего не сделала!

— Мы и не прячемся, — рассудительно сказал Эдам. — Мы просто проявляем элементарную осторожность, которой, кстати, ты требовала от меня всего несколько минут назад. Эти люди умеют пользоваться взрывчаткой, Рэчел, а ты бросила свою машину на самом виду, у входа в гостиницу, и даже не заперла дверцу. Впредь я просил бы тебя не садиться ни в одну машину, если ты не уверена, что это безопасно.

Рэчел тяжело вздохнула.

— Хорошо, ты прав. Наверное, мне следовало взять такси.

— Пожалуй, это наилучший выход, — одобрил Эдам. — Пусть это станет твоей привычкой, пока все не кончится. А может, тебе лучше уехать куда-нибудь на время? — неожиданно предложил Эдам ровным голосом.

Рэчел удивленно посмотрела на него.

— Ты этого хочешь?

— Нет, — честно ответил Эдам. — Откровенно говоря, я не уверен, что ты будешь в безопасности, даже если тебя запрут в самую крепкую камеру, которая только найдется в наших тюрьмах. Единственный способ решить эту проблему — остановить Уолша.

— Я тоже так считаю, так что…

Он улыбнулся.

— Значит, ты никуда не поедешь?

— Нет. Ведь ты сам сказал,что это ничего не решит. — Рэчел взяла его за руку. — Идем, попробуем найти ответы на наши вопросы.

В большом уютном доме было тихо и спокойно. Дарби Ллойд и ее люди, на протяжении двух недель таскавшие мебель с чердаков и из подвала, работали сегодня в своем магазине и на складе. Что касалось дяди Камерона, то, как сообщила Фиона, он еще утром ушел в сад, чтобы сделать несколько набросков с натуры.

— Слава богу, он снова стал рисовать! — воскликнула Рэчел. — Кэм не притрагивался к кистям и краскам с тех пор, как погибли папа и мама. Еслион вернулся к своим занятиям живописью, значит, дела пошли на лад.

Фиона фыркнула.

— Быть может, теперьон наконец-то уедет в свой Сан-Франциско.

Услышав эти слова, Рэчел не сдержала улыбки.

— Но это и его дом тоже, Фиона.

Экономка снова усмехнулась.

— Как скажете, мисс.

— Так и скажу, Фиона. Мне никто не звонил?

— Никто.

Экономка, бросив на Эдама взгляд, значение которого он затруднялся истолковать, ушла.

Эдам подошел к Рэчел и, заключив ее лицо между ладонями, с чувством поцеловал.

— Знаешь, что со мной делается, когда ты улыбаешься мне так? — спросил он. Рэчел заморгала.

— Нет. А что?

Вместо ответа он снова поцеловал ее. А может, это и был ответ.

Глава 15

К четвергу Мерси провела за компьютером столько часов, что заработала себе сильнейшую головную боль. В глазах у нее рябило, но она не прекращала своих поисков. работая тщательно и методично.

Дело, которое она добровольно на себя взвалила, отнимало уйму времени. В десятках файлов Дункан Грант хранил много важной информации, но главная проблема заключалась в том, что Мерси никак не удавалось понять принцип, в соответствии с которым она была сгруппирована и рассортирована.

Ее работа осложнялась еще и тем обстоятельством, что Дункан Грант, будучи неравнодушен к новейшим информационным технологиям, установил на своем компьютере все или почти все имеющиеся в продаже бухгалтерские программы, электронные органайзеры, телефонные книжки и прочие утилиты. И всеми ими он постоянно пользовался, в то время как Мерси с большинством программ была знакома лишь понаслышке. Путали ее и даты, так как Дункан Грант часто возвращался к старым файлам, чтобы изменить их или внести какие-то добавления, в результате чего файл десятилетней давности компьютер часто помечал прошлым годом, если именно в прошлом году Дункан Грант заглядывал в него, чтобы что-то исправить или уточнить.

В результате Мерси пришлось просматривать все файлы подряд. Их было много, очень много, словно Дункан Грант не знал, как пользоваться командой «Удалить». Между тем никто не освобождал Мерси и от ее каждодневной работы, и, просматривая давно списанные в архив платежные балансы, договоры, банковские проводки, черновики инвестиционных и страховых соглашений, она едва успевала выполнять свои непосредственные обязанности.

Впрочем, дел, которые она должна была доделать, оставалось совсем немного. Лишь Ник изредка подкидывал ей свои бумаги вместе с последними документами, касающимися наследства Дункана, в очевидной надежде, что Мерси начнет работать на него, и тогда вопрос о ее уходе из банка можно будет вообще не поднимать. Но она не поддавалась на эти уловки, а в последнее время Ник все чаще закрывался в своем кабинете и работал один, занимаясь делами, о которых не знал ни один человек. Часто он и вовсе приезжал в банк к концу рабочего дня и оставался в своем кабинете до глубокой ночи. И Мерси по-прежнему не имела понятия о том, что у него на уме.

Ник перестал присылать ей бумаги. Перестал уговаривать стать его личной помощницей. Он вообще едва замечал Мерси.

Но больше всего огорчало Мерси другое. Прежде, каким бы большим и важным ни был проект, над которым Ник работал, он все равно приезжал к ней три или четыре раза в неделю. Или приглашал ее к себе.

Но вот уже несколько дней, как они не были вместе, а Ник по-прежнему не обнаруживал никакого желания встретиться с ней. Похоже, он вообще забыл о ее существовании.

Выключив компьютер, Мерси помассировала затекшую шею. Что ей оставалось? Либо вести себя как прежде, не требуя объяснений и не задавая Нику никаких вопросов, что, собственно говоря, и предписывали ей некие правила общения, сложившиеся между ними за год близости. Либо она могла рискнуть и спросить у Ника, в чем, собственно, дело.

Первый путь, несомненно, был безопаснее. Но Мерси не хотела делать вид, что ей все равно, когда дело обстояло совершенно наоборот, и она старалась убедить себя в том, что не случится ничего страшного, если она задаст Нику один-два вопроса. Ее не останавливала даже боязнь показать себя влюбленной дурочкой и тем самым дать Нику лишнюю возможность освободиться от привязанности, которая начинала его тяготить. Возможно, рассуждала она, его временное охлаждение объясняется тем, что в последний раз они оба перестали контролировать себя, и Ник, осознав, что Мерси на самом деле гораздо дороже ему, чем он считал, хочет разобраться в своих чувствах.

И все же при любой попытке давления с ее стороны Ник мог порвать с ней просто из чувства самосохранения.

Решиться на что-то было трудно, но еще труднее было жить в неизвестности, терзаясь сомнениями и страхами. Нет, она не может больше жить в этом аду, сказала себе Мерси и, поддавшись внезапному порыву, встала из-за стола. Она шла к Нику, чтобы так или иначе положить конец своим мучениям.

Но Ника в кабинете не оказалось, и порыв Мерси пропал втуне.

— Нет ничего хуже, чем приготовиться к драке и обнаружить, что противник сбежал, — пробормотала она сквозь стиснутые зубы, стоя на пороге его пустого кабинета.

— Ты не меня ищешь? — спросил Ник, бесшумно подходя сзади.

От неожиданности Мерси вздрогнула:

— Господи, Ник, ты меня ду смерти напугал!

И Ник жестом пригласил Мерси войти и прикрыл дверь.

— Извини, — сказал он, усаживаясь в кресло, — У меня и в мыслях не было тебя пугать. Я просто шел ]Н себе в кабинет и увидел тебя.

Он был вежлив, но от его сдержанных слов Мерси едва не затошнило. Чтобы заполнить возникшую паузу она подошла к креслу для посетителей, но садиться не стала. Вместо этого она встала позади него, облокотившись руками на спинку.

— Сегодня утром к тебе приходил Джордан Уолш, — сказала она. — Я видела его внизу.

Разумеется, она хотела сказать совсем не то, но в качестве завязки для разговора годилось и это.

— Почему тебя так это удивляет? Я давно собирался встретиться с ним, и мистер Уолш был так любезен, что сам заехал ко мне.

— Надеюсь, банк не будет иметь с ним никаких дел? — прищурилась Мерси. — В финансовом мире о нем ходят самые нелицеприятные слухи. Говорят, Уолш не пользуется репутацией надежного партнера. И это в лучшем случае!

— А в худшем?

— Многие открыто утверждают, что он связан с мафией! — выпалила Мерси и вспыхнула от досады— Она никак не решалась сказать Нику то, что хотела, а теперь он как будто специально уводил разговор в сторону.

Ник пожал плечами.

— Даже самым почтенным инвестиционным компаниям иногда приходится рисковать. И поддерживать рискованные предприятия, потому что они приносят самую большую прибыль. Пора бы тебе это знать, Мерси.

— Но иметь дело с Джорданом Уолшем — это уже не риск, это — безрассудство!

— Я знаю, что делаю, Мерси.

— Знаешь? — Она посмотрела на его бесстрастное лицо, на его глаза, в которых не отражалось никаких эмоций, и почувствовала такое разочарование, что впору было заплакать.

— Скажи еще, что это не мое дело! — бросила она резко.

— Это, — спокойно ответил Ник, — действительно не должно тебя волновать.

— О'кей. — Мерси перевела дыхание и кивнула почти спокойно. — Меня это действительно не касается. И вообще я шла сюда не за, тем, чтобы обсуждать с тобой политику банка. Я хотела только спросить, может, поужинаем вместе? На сегодня я закончила, так что…

— К сожалению. Мерси, у меня еще много дел. Мне нужно сделать несколько важных звонков, так что тебе, наверное, нет смысла меня ждать.

— Нет так нет. — Мерси принужденно улыбнулась. — Тогда до завтра…

И, повернувшись, она быстро вышла из его кабинета. День действительно был кончен. Во всех смыслах.

Глядя на закрывшуюся за ней дверь, Ник сидел неподвижно до тех пор, пока какой-то резкий хруст не вывел его из оцепенения. Удивленно посмотрев на свою правую руку, Ник увидел, как по пальцам течет что-то синее. Чернила!.. Сам того не заметив, он сломал пополам дорогой «Паркер» с золотым пером, который держал в руке.

— Господи, да что это со мной? — пробормотал он вполголоса и, неловко держа руку на отлете, полез в карман за носовым платком.


— Ничего! — Рэчел огорченно посмотрела на Эдама. — Ничего, — повторила она. — Я пересмотрела все письма, все заметки и календари, но не нашла ничего, что могло бы иметь отношение к нашему делу.

— Что ж, — спокойно сказал Эдам, — значит, теперь все будет зависеть от Ника.

Рэчел собирала в стопку листы чистой бумаги и выравнивала их, постукивая ребром по откинутой крышке секретера. Убрав бумагу в один из ящиков, она нахмурилась.

— Нет, не может быть… — внезапно пробормотала она, отвечая, по-видимому, каким-то своим мыслям.

— Чего именно не может быть? — поинтересовался Эдам.

— Я хорошо знаю своего отца, — ответила Рэчел. — Он был очень аккуратным человеком, и меня вовсе не удивляет, что после его смерти все имущество оказалось в идеальном порядке — официальные документы на наследство готовы и подписаны, все распоряжения — сделаны. Предвидеть любые неожиданности, в том числе и собственную смерть — это так на него похоже! И только папины личные бумаги почему-то оказались… Рэчел не договорила, но Эдам сразу догадался, что она имеет в виду.

— Ты хочешь сказать, что мистер Дункан должен был рассортировать и свои личные записи?

— Да-да, именно так… Папа не мог не предусмотреть, что мне придется разбираться и с этим тоже. Он знал, что я начну поиски с его рабочего кабинета и с этого секретера и что там я найду записные книжки и шифрованный дневник. Но где-то должны быть и другие бумаги!

— Где же?

— В том-то и дело, что я не знаю. Картотеку я уже просмотрела, но там только письма. В доме есть три сейфа, но их я тоже проверила. Остается только депозитное хранилище банка — папа мог положить бумаги в одну из ячеек. Никаких других вариантов мне просто не приходит в голову.

— Что ж, если ты права и документы действительно существуют, то не исключено, что мистер Дункан мог положить их в депозитную ячейку собственного банка. Для надежности.

— А это значит, — заявила Рэчел, не скрывая своего возбуждения, — что мы ищем не то, что надо!

— То есть?

— Мы ищем бумаги, а надо искать ключ, номерной ключ от индивидуальной депозитной ячейки.

Эдам огляделся по сторонам с таким видом, словно ожидал увидеть ключ висящим где-нибудь на видном месте, но лицо его сразу вытянулось. Со всех сторон его окружала массивная резная мебель красного дерева со множеством дверок, ящичков, полочек.

— Ключ… — повторил он упавшим голосом. — Ну и задал же нам твой отец работенку!..

Рэчел сразу поняла, о чем он думает. — И не только здесь, — вздохнула она. — В этом доме полно мебели, Эдам. Хватило бы на небольшой музей. Или на целую гостиницу.

— Вряд ли мистер Дункан убрал его далеко, — не согласился с ней Эдам. — Думаю, он оставил бы его в таком месте, где ты могла бы легко его найти. Тебе ничего не приходит в голову?

— Нет. — Рэчел покачала головой. — Хотя ты, наверное, прав. Деловые бумаги лежали на самом виду, значит, и личные бумаги должны быть где-то под рукой.

Увидев, что Рэчел устало поникла, Эдам протянул ей руку и помог встать.

— На сегодня, пожалуй, хватит. Давай побродим по саду, пока еще светло. Потом я уеду, а ты отдохнешь как следует.

В ответ Рэчел обняла Эдама и прижалась к нему всем телом, наслаждаясь тем ощущением, которое будила в ней его близость. Когда они обнимались так, она могла думать только об одном — чтобы прижаться к нему еще теснее и чтобы им не мешала даже одежда.

— Знаешь, а я совсем не устала, — сказала она с лукавой улыбкой.

Эдам обнял ее за плечи, и это властное объятие неожиданно тронуло Рэчел до глубины души. Он и в самом деле прижимал ее к себе так, словно боялся, что Рэчел может унести ветром.

— Эдам?..

Он слегка отстранился и посмотрел на нее с высоты своего роста. Его все еще напряженный взгляд неожиданно смягчился, и Эдам поцеловал Рэчел в губы.

Это были удивительные, волшебные мгновения. Рэчел позабыла обо всем — о своих сомнениях, тревогах, вопросах, об опасности, грозящей ее жизни. Единственное, о чем она могла думать, это о его горячих и жадных губах и о надежных, сильных руках, которые поддерживали и защищали ее.

— Непросто мне будет уйти отсюда, — пробормотал он, прерывая поцелуй.

Рэчел отвернулась.

— Ты можешь остаться, — сказала она тихо, Эдам легко коснулся губами ее волос.

— Если я останусь, ты не отдохнешь. Да и я тоже. Можешь мне поверить: мне ужасно хочется лечь с тобой в постель прямо сейчас и не вылезать по меньшей мере неделю.

— За чем же дело стало?

Эдам немного замешкался, подбирая слова.

— За прошедшие несколько недель тебе пришлось пережить слишком многое, — сказал он наконец. — И испытания еще не кончились. Кто знает, быть может, самое худшее еще впереди.

Рэчел вздохнула.

— Что ж, если подходить к делу практически, тогда конечно…

Но в глубине души она признавала, что Эдам прав. Рэчел и сама удивлялась, как она до сих пор держится на ногах — прошлой ночью она почти не спала, да и предыдущие ночи, наполненные тревожными сновидениями, не дали ей отдохнуть как следует. Только возбуждение рт множества самых разных событий помогало ей не чувствовать усталости.

— Я вернусь завтра, — пообещал Эдам. — Рано утром, когда ты и солнце будете вставать.

— Наверное, это самое правильное решение, но это не значит, что оно мне нравится, — сказала Рэчел, повторяя слова, сказанные им несколько часов назад.


Эдам сразу заметил машину Саймона, которая была припаркована за углом стены, откуда хорошо просматривались въездные ворота усадьбы Грантов. Когда он остановился рядом, частный детектив — старый приятель Ника — посмотрел на него с легким упреком.

— Я и так слишком бросаюсь в глаза, — проворчал он, — а теперь еще ты будешь маячить рядом, словно пугало посреди поля.

Но Эдам не обратил на эти слова никакого внимания.

— Что новенького? — спросил он. — Ты не заметил ничего подозрительного?

— Нет, ничего. Кроме тебя и молодой леди в ворота с самого утра никто не входил и не выходил. Только Кэмерон Грант куда-то поехал примерно через полчаса после того, как вы вернулись из города.

Эдам кивнул.

— Я хочу, чтобы вы вели самое тщательное наблюдение за домом. Рэчел не должна никуда уезжать, но если она все-таки покинет дом — следуйте за ней и держитесь как можно ближе. Ясно?

— Вполне.

— Кто присматривает за калиткой, которая выходит к реке?

— Мой напарник, — ответил Саймон. — Когда мне приходится следовать за молодой леди, он продолжает наблюдение за домом, а для этого ему приходится прятаться в саду. А там теперь частенько работает Кэмерон Грант. Но не беспокойся — в дом не войдет никто посторонний, один из нас обязательно его увидит.

— А ночью?

— Мы работаем в две пары. Вторая смена заступает в десять вечера и остается на дежурстве до десяти утра. Старший смены следует за леди, куда бы она ни направилась, а его напарник остается стеречь дом. Наши напарники — люди с опытом, так что можешь не беспокоиться. За те деньги, что Ник нам платит, он имеет право на все самое лучшее.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24