Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()

Познание – это иллюзия человеческого разума, приводящее его к ошибкам, часто трагическим и непоправимым. Размышляя о бытии человечества и природы свысока, мы, словно дети, играемся с забавной игрушкой по имени жизнь. Чем сильнее и могущественней изобретение, тем больше на него спрос и аппетиты человеческих желаний. Под непреодолимой каменной стеной желаний мы не замечаем затоптанный и хрупкий мир уникальной и тонкой природы, данной человечеству в противовес познанию.

Глава 1

Джип желтого цвета рассекал пустынную дорогу, словно катер, разрезая морскую гладь на две тонкие полосы, отходящие позади машины в разные стороны. Песок бурей вздымался вверх над песочной дорогой и постепенно укладывался вновь на пустынную поверхность, сплошь состоящую из желтого песка. Солнце уже взошло, но еще не грело своими острыми лучами. Желтый диск солнца запустил свои руки во все уголки пустыни, освещая песок и придавая его блеску золотистый оттенок. Высоко над быстро движущемся джипом плавно парил орел, всматриваясь вдаль на причудливые очертания одиноких деревьев и виднеющейся, словно в дымке на горизонте, огромной горы, состоящей из трех конических вершин.

В джипе находилось четверо туристов, американцев, приехавших для развлечений в этот дивный, дикий и пустынный край Африки. За рулем автомобиля находился экскурсовод – местный житель, подрабатывающий тем, что развозил на государственном автомобиле туристов, желающих посмотреть на пустынные пейзажи и поохотиться на диких антилоп.

– Роберт, ты не жалеешь, что поехал с нами? – спросил Мартин, сидящий впереди.

– Пожалуй, здесь не так холодно, как это было в прошлый раз, – ответил, не задумавшись, Роберт.

– Да, Африка, куда теплее, чем Антарктида, правда, Джери? – спросил, улыбаясь, Мартин.

– Знаешь, Роберт, я, пожалуй, с друзьями готов отправиться хоть на край света. – ответил Джери, – лишь бы поохотиться. Кстати, а ружья проверяли?

– Да, все в порядке, – ответил Мартин, – наш проводник меня уверил в этом. Правда, Осман?

Проводник покачал приветливо головой в знак согласия, не отрывая взгляда с дороги.

– Нет, черт возьми, – проговорил Эрик, открывая жестяную банку из-под кока-колы. – Если я здесь не увижу диких животных, я просто взорвусь, как вот эта банка. В Антарктиде, в прошлом год, где мы отдыхали, хотя бы тюлени и моржи были. И еще эти, как их там…

– Пингвины. – ответил Роберт, сопровождая подсказку небольшим смехом, невольно вспыхнувшим от воспоминаний прошлого путешествия.

– Успокойся, Эрик, – мягким тоном, но с небольшой усмешкой ответил Мартин. – В прошлый раз Джери выбрал направление нашего путешествия. А теперь на мой вкус. Меня всегда манила Африка, с ее загадками древности, величественными слонами, множеством копытных и…

– А я вот ничего не вижу ни слонов, ни обещанной охоты, – ответил уже уныло Эрик. – И если Осман не выполнит своих обязательств в отношении дичи, то я его сам вместо…

– Неужели ты такой жестокий, Эрик, – сказал с иронией Роберт. – Раньше я за тобой таких наклонностей не замечал.

– Это в нем говорит его перенапряжение, нервное психическое расстройство, скопившейся за год тяжелой работы, – сказал Джери. – Но, ничего, дружище, – он похлопал Эрика по плечу, – подстрелишь пару ланей или антилоп и успокоишь свои нервы.

– Да. Ты, главное, – заметил шутливо Роберт, – когда будешь целиться, представляй себе начальника, который целый год пил, словно вампир, твои жизненные силы.

– Да, умеете вы успокаивать, – ответил Мартин, допивая банку колы.

– Смотри, смотри! – закричал Мартин. – Вон, там впереди, видите, кто это там?

Впереди, в метрах триста появилась, словно выросшая из песка миниатюрная фигурка обнаженного человека.

– Осман, кто это? – поинтересовался Мартин, уже оживленно, видимо под действием охлажденного напитка или появлением чего-то нового, отличного от монотонного пейзажа пустыни.

– Это бушмен, – коротко ответил Осман.

– А, я слышал о них, – сказал Джери. – Это люди пустыни. Они, то появляются, то неизвестно куда, исчезают. Пустыня – это их дом.

Машина уже успела поравняться со стоящим у дороги бушменом, пристально и приветливо улыбавшимся путникам.

– Стой, стой! – закричал Мартин. Джип остановился посреди пустыни, и Мартин выскочил из него. Он порывисто направился к стоящему смирно бушмену, молча наблюдающему за новым объектом и людьми. Друзья, сидевшие в джипе, с любопытством наблюдали, как их товарищ общался с местным жителем. Спустя несколько минут Мартин вернулся, в его руках был какой-то небольшой предмет. Он лихо заскочил в джип.

– Поехали! – сказал Мартин.

– Что это ты принес? – спросил Эрик.

– Это амулет, – коротко ответил Мартин.

В руках он держал миниатюрную маску, по-видимому, сделанную из дерева.

– Вот, друзья, – он передал по рукам друзей маску.

– Ты, что обменял ее? – спросил Роберт.

– Я дал ему доллары, – ответил Мартин, – ведь здесь, как и по всему миру, ходит валюта.

– Может быть, – ответил Роберт, оглядываясь назад в направлении все еще стоящего неподвижно бушмена.

– Слушай-ка, Осман, – начал Джери, – что ты можешь сказать относительно этого брелка или как его там?

– Амулет, – подсказал Эрик.

– Да, именно так, этого амулета, – сказал Джери, глядя на Османа, бросившего несколько взглядов на маску.

– Это добрый дух. Маска сделана из кокоса.

– Да, в самом деле, друзья, Осман прав, – ответил Мартин, внимательно вертя в руках маску.

– Вы обратите внимание на его одежду, – сказал Эрик, – точнее, на ее отсутствие.

– А им здесь она вовсе не нужна, я имею в виду местных жителей, – ответил Джери. – В одежде им будет неловко и неудобно. Это дети природы.

– Да, да, – соглашаясь, сказал Эрик. – Какими они родились, такими они и живут.

– Это очень бедная страна, – задумчиво, сказал Роберт. – Вся Африка является лишь сырьем для крупных развитых стран. В том числе и люди, проживающие в ней, тоже сырье.

– Не знаю, – сказал серьезно Мартин. – Я хоть и принадлежу к самой свободной стране под названием Америка, но не считаю себя свободным.

– Это ты имеешь в виду свою работу, – сказал Роберт, – но, ведь, ты можешь себе позволить путешествовать по миру. А эти люди обречены находиться лишь на земле, где родились.

– Это верно, – ответил Мартин. – Но я не виноват в этом. Напротив, посетив Африку, и оставив здесь несколько сот баксов, я плачу их коренному населению, тем самым, увеличиваю их доходы.

– Тем ни менее, все эти люди, равно как и многие другие в мире, несвободные, – сказал Роберт, – потому что все они принадлежат стране, из которой нет выхода.

– И, что это за страна такая по твоему? – спросил Эрик.

– Имя этой стране: «бедность».

Пока желтый джип с иностранцами удалялся, превращаясь в точку, на горизонте, бушмен решил разжать кулак, в котором находился товар обмена, оставленный ему чужестранцем белой кожи. Ему не показался мужчина чудаковатым, так как он уже привык к подобным выходкам белых людей на джипах. Он привык к тому, что они при виде его останавливаются, вылезают из своего рычащего монстра (автомобиля), подходят к нему и, улыбаясь, молча, а иногда, говоря на непонятном языке, берут у него какой-то понравившийся предмет. Взамен они дают ему их предмет. Этот обмен, наверное, по их мнению, они называют ритуал обмена. Бушмен не был против такого ритуала, тем более, что иностранец приветливо улыбался, ведь, он уже оплатил ему его товар своей доброй улыбкой. Этого бушмену было вполне достаточно. Он разжал кулак. В ладони находилась какая-то смятая зеленая бумажка. Он повертел ее несколько раз, в удивлении причудам этих забавных белых людей вздернул плечи и выбросил доллары на желтый песок, усыпанный на дороге. Эта бумажка не имела для него никакой ценности, а точнее, он просто не знал, как её можно использовать. Бушмен развернулся от дороги и легким бегом продолжил свой путь, скользя по песчаной насыпи.

Джип остановился у дерева, возвышающегося над небольшим оврагом, в котором мирно текла извилистая речка. Все пятеро вышли из машины.

– Стало быть, здесь, – сказал вдохновленный Эрик.

– А все-таки, мне здесь нравится, – изрек Мартин, выпрыгивая из автомобиля. – Чистый воздух, не то, что в Нью-Йорке.

– А я уже предвкушаю победу, – сказал Джери.

Молодые люди подошли к одинокому дереву, стоящему на небольшом холме напротив оврага и стали пристально всматриваться в открытые просторы природы. По небольшому оврагу извилисто и бурно пробегала пенящаяся речка, охватывая и подмывая песчаные желтые берега. Она, словно серая змея, извиваясь, уходила вдаль, теряясь за голубым горизонтом. Все также одинокий спутник ветра черный орел спокойно и величаво парил высоко над поверхностью, глядя на темные точки, на золотистой поверхности. Он, словно, предвидел предстоящее событие, игру жизни и смерти, развлечение и созерцание, случайность и закономерность.

Пока четверо друзей любовались просторами здешней природы, экскурсовод и проводник Осман, негритянского происхождения, вынимал из джипа охотничьи ружья и боеприпасы. Он спокойно и аккуратно, словно всю жизнь занимался этим, складывал оружие на песке, раскладывая и группируя его на четыре части. Возле каждой винтовки он клал пачку патронов, приобретенных туристами отдельно от оружия; он сложил канат и несколько длинных палок, служивших ему для перетаскивания, погрузки в машину подстреленной дичи.

– Ну, кто тут недавно проклинал здешние места и нравы? – спросил, улыбаясь, Мартин.

– Ладно, ладно, – проговорил Эрик мягким тоном, беру свои слова обратно.

– Ну, вот, я же обещал хорошие развлечения, – сказал, повеселев Мартин.

– Но, уговор остается в силе, – сказал Эрик.

– Какой уговор? – поинтересовался Роберт.

– Как это какой? – удивился Эрик. – Кто первым подстрелит антилопу, тот угощает всех ящиком пива.

Мартин вздохнул, он поднял голову и внимательно посмотрел на парящего в лазури орла.

– И ты, брат, хищник, – сказал Мартин, словно обращался к птице. – Ты тоже любитель охоты.

– Еще какой, – сказал Джери. – Я уверен, что вон те косматые чудовища, – он указал на дальнее дерево, на ветках которого восседали несколько стервятников. – Им, быть может, что-то перепадет.

– У меня идея, – сказал Эрик. – Эй, Осман, иди к нам.

Осман, закончил приготовления к предстоящей охоте, и ждал указаний. Когда он услышал слова туристов, то порывисто подошел к Эрику.

– Я вас слушаю, чего изволите?

– У меня тут идея появилась, – сказал Эрик. – Вы видите вон тех чертей на дереве. Так, вот, я хотел бы, чтобы вы им оставили немного дичи.

– Что, Эрик, птичек жалко? – с усмешкой спросил Мартин.

– Понимай, Мартин, как хочешь, – ответил Эрик. – Это будет наш подарок природе.

– От нашего стола, к вашему, – сказал Джери.

– Можно и так сказать, – сказал Мартин. – Они, ведь, не зря здесь сидят, наверное, проголодались.

– Я разрыдаюсь сейчас, – съехидничал Мартин. – А, может, ты Эрик, в них кого-то узнал?

– Ладно, парни, прекратите, – сказал Роберт, решивший успокоить разгорячившихся друзей, – не хватало, чтобы мы из-за этого поссорились.

Друзья еще долго говорили о природе, в ожидании охоты, вспоминая предыдущие приключения на разных континентах мира, где им довелось вчетвером побывать. Прошел час с четвертью и мир вокруг них словно замер. Необыкновенная волнующая тишина заполнила все уголки местного ландшафта. Друзья замолчали и стали прислушиваться. В этот момент, словно что-то тяжелое нырнуло под воду, прячась там на дне. Первым тишину нарушил Осман.

– Сейчас они появятся. Я лишь хочу напомнить вам, чтобы вы не подстрелили более трех антилоп, согласно нашему договору.

– А если больше? – спросил Мартин, заряжая патрон в ружье.

– Тогда штраф – тысяча американских долларов за каждую особь, – ответил Осман.

– Ловко придумано, – добавил Мартин.

– И еще. – вспомнил Осман. – Это в ваших целях, не открывайте огонь раньше моего сигнала, пусть стадо подойдет ближе, чтобы бить наверняка. Сначала прицельтесь, а потом…

– Ну, это понятно, – перебил его Эрик, занимающийся охотой не первый раз. – Дальше – дело техники.

– Первый выстрел за тобой, Роберт, – сказал Мартин.

– Хорошо, раз такая честь выпала мне, – ответил, немного волнуясь Роберт, глядя на бурные потоки реки.

Вскоре, подобно гигантской морской волне, охватывающей огромную часть желтеющего побережья, накатилось из-за горизонта большое стадо диких антилоп гну. Если не знать цели антилоп, можно было подумать, что они двигались хаотично, заполняя бесконечным числом тел необъятные золотистые просторы песка. Рев и шум ударов их копыт по песчаному грунту заполнил и закрыл все звуки в окрестности. Стремительный бег, безудержное перемещение этих особей и непреодолимое желание войти в бегущую и бурлящую речку, с единственной целью – перейти на другой берег. Этот природный и древний манящий инстинкт притягивал антилоп к смерти. Им было не подвластно что-либо изменить. Древние и могучие силы природы по неведомым и скрытым законам притягивали и звали их сердца на юг. Что там их ждало: покой, смирение, счастье, множество еды, утоляющее их желание или другие силы, они сейчас не знали. Их сердца неистово бились, помогая телу осуществить этот смертоносный для многих переход.

Антилопы, словно набегающие волны, одна за другой десятками, а затем и сотнями образовывали столпотворение у оврага. Они невольно сталкивали друг друга с небольшого обрыва. Их тела падали в воду. Некоторые пытались найти иной путь, чтобы достигнуть берега и оказаться в воде. Антилопы, мешая друг другу, находясь в хаотичном круговороте неуправляемой толпы, рано или поздно, независимо от их желания, скатывались кубарем, а иногда по телам неосторожно упавших своих собратьев. Образовывая живую стену из собственных тел, антилопы формировали искусственный, но движущийся прибой. Который разбивался в реке на множество одиноких тел, неустанно плывущих собственными усилиями на противоположный берег. Рядом с давкой, в которой погибло уже несколько антилоп, образовался извилистый ряд движущихся довольно слаженно, один за другим (перемещение цепочкой), новый поток антилоп. Но и тех и других посередине бурлящей реки поджидала смертельная опасность. Несколько десятков больших крокодилов, заранее спустившихся в водоем, поджидали свои жертвы. Голодные крокодилы, окружив плывущее стадо антилоп, приближались к ним. За счет многочисленного потока тел антилоп крокодилам пришлось отступить, лишь некоторым удалось захватить добычу и уйти вместе с ней под воду, где продолжалась борьба за жизнь. Немного в отдалении основного стада небольшая антилопа, по-видимому, еще молодая особь, отбилась от основного потока и решила перейти реку в другом месте. Несколько попыток маленькой антилопы ничем не закончились. Она не знала, как ей перейти через реку. По-видимому, эта антилопа еще не видела такой водной стихии, и потому ее движения в реке были неловкими и неуклюжими. Она пыталась отталкиваться от дна своими маленькими и тоненькими ножками, но захлебываясь в воде, всякий раз возвращалась обратно на берег. Увидев какой-то плывущий предмет, она двинулась к нему, в надежде запрыгнуть на него или удержаться над поверхностью. Для этой молодой особи было непонятно, почему вода, с которой она столкнулась в первый раз, мешает ей перемещаться. Вода попадала ей в ноздри и рот, не давая дышать. Поэтому, увидев спасательный одиноко плывущий предмет, она двинулась к нему. Но, при приближении этого предмета к ней, он, почему ушел под воду, и антилопа осталась одна. Она уже решила вернуться обратно к берегу, как вдруг почувствовала, что кто-то сильно сжал ее бедро. Она хотела закричать от боли, но вода, попавшая в ноздри, не дала ей этого. Ее тело погрузилось под воду. Лишь последние судорожные движения антилопы напоминали о ее существовании и отражались волнами на поверхности реки. К месту, где только что была молодая антилопа, подплыло несколько крокодилов, и под водой разгорелась настоящая подводная битва. Но этот бой был уже не за жизнь антилопы, а за право утолить и насытить свой желудок гигантских хищников, господствующих в здешних местах. Стадо антилоп, за право пройти через реку, платило своими жизнями.

За всеми этими событиями наблюдали четверо молодых американцев, тихо переговариваясь между собой.

– Ну, что Осман, когда можно стрелять? – с нетерпением проговорил Эрик.

– Уже скоро, – ответил Осман.

– Эти подводные хищники всю дичь распугают, – сказал Джери.

– Это ничего. Антилопы размножаются, они быстро восстановят численность поголовья, – ответил Осман. – И экосистема от этого не пострадает. Крокодилы убивают мало, и в основном, слабых.

– Да, но эти хищники убивают бесплатно в отличии от нас, – заметил Роберт.

– Но, мы же люди. Мы господствуем на земле, – сказал Мартин, – лишь мы знаем, когда и зачем мы это делаем.

– Ну и зачем же? – спросил Роберт.

Их диалог прервал голос Османа.

– Можно, теперь можно! Только я прошу вас стрелять тех, кто поближе находится.

– Почему? – спросил Джери.

– Нести тело антилопы ближе будет, – ответил Эрик вместо Османа.

– Ну, Роберт, дело за тобой, – сказал Мартин. – Ты вытянул короткую спичку, поэтому ты первый.

– Ну, давай, стреляй, не задерживай, – сказал с нетерпением Эрик.

Роберт выбрал антилопу, что была ближе и находилась в небольшом отдалении от стада. Он прицелился. Ему показалось, что антилопа запуталась и не может выбраться из оврага.

– Ну, давай, самый раз! – закричал, подзадоривая Джери. – Ты попадешь. Она почти недвижимая мишень.

Роберт опустил ружье, словно над чем-то задумался, затем опять поднял и вновь прицелился. Он впервые целился из огнестрельного оружия в живое существо. Его отделяло от выстрела лишь мгновение, надо было только слегка сжать палец на курке. Но это простое усилие локального характера оказалось непосильным. Он не только знал, но и ощутил живое создание на другом конце ружья, соединяющей его решение с прицелом, наведенном на жизнь неизвестного ему существа. Нет, он не смог сжать палец и тем самым дать механическую команду пуле покинуть ствол оружия, мгновенно пролететь и вонзиться в живую плоть ничего неподозревающей антилопы. Роберт опустил ствол ружья вниз.

– Что, черт возьми, происходит?! – первым не выдержал накала страстей охоты Эрик.

– Осечка, возможно, – коротко и тихо ответил Роберт.

– Я так и знал, что эти негры нам подкинули бракованные ружья, – с упреком сказал Мартин.

Он прицелился и выстрелил. Вслед за ним выстрелили Эрик и Джери. Мартин и Эрик подстрелили двух антилоп, а Джери – трех.

За двух лишних антилоп пришлось заплатить Осману по договоренной цене.

Вечером друзья решили заночевать на природе. Они поставили несколько палаток и разожгли огонь.

Языки желтого пламени, извиваясь хаотично вверх, подбрасывали красноватые искры. Друзья сидели у костра, переговариваясь и делясь впечатлениями от пройденного дня.

– Роберт, признайся, ты не захотел стрелять, потому что пожалел антилопу? – спросил Эрик. – Ведь, никакой осечки не было. Осман проверял твое ружье. Оно в порядке.

– Считай, как хочешь, Эрик, – ответил Роберт. – Я не такой любитель охоты, как ты или Джери.

– Да, отстань ты от него, – сказал Мартин. – У каждого свои границы. Через эту он не смог перейти. Зато у него самая очаровательная девушка. Роберт познакомил меня с ней.

– Да, кстати, Роберт, когда ты уже женишься? – спросил Джери. – Мы, ведь, уже все женаты.

– Почти, – сказал Эрик.

– Да, да, но твоя свадьба уже решена, – сказал Джери. – Через месяц мы все вчетвером собираемся у тебя в Техасе. Я готов и в Канаду отправиться, лишь бы погулять на твоей свадьбе.

– Я познакомлю ее с вами, когда решу вопрос о создании семьи, – сказал Роберт. – Мы пока с Лорой еще не думали так далеко заходить.

– Но ты не тяни с этим. Я, как самый опытный из вас в семейной жизни говорю тебе прямо: если она тебе нравится, то это и есть твоя половинка. Здесь надо прислушиваться к внутренним чувствам, желаниям, скрытым в инстинктах.

– Друзья, давайте оставим мое семейное будущее и поговорим о чем-то другом, – сказал Роберт.

– А мне нравится, точнее, я удивляюсь двум вещам в этой жизни, – сказал Мартин, решив по предложению друга, перейти к обсуждению другой темы.

– И какие же это вещи? – спросил Эрик. – Деньги и власть или женщины и развлечения?

– Нет. – ответил Мартин, – Все то, что ты назвал, не вечно. Их можно потерять. Я имел в виду вечные ценности, но те из них, что действительно удивляют.

– Так, что же это за две вещи? – заинтересовался Эрик.

– Это безграничное звездное небо у нас над головами, – ответил Мартин.

– А второе? – спросил Джери глядя вверх на многочисленные белые точки.

– А второе – это нравственные законы, находящиеся внутри нас, – сказал задумчиво Мартин.

– Людские законы, тоже не вечны, – сказал Эрик.

– Нет. Я имел в виду наши внутренние законы, не созданные человеком, – сказал Мартин.

– Кто же их тогда создал? – спросил Джери.

– Ребята, мы так до религии дойдем, – сказал Роберт.

– Быть может, – ответил Мартин. – Но, ведь, ты же сегодня не смог выстрелить. Даже, несмотря на нашу отчаянную поддержку. Столько проехать, и в конце финиша признать, что ты не сможешь одолеть внутренние порывы.

– Не смог, – ответил Роберт.

– Почему? – спросил Мартин. – Неужели ты думал тогда о законах придуманных людьми. Мы свободны в выборе, потому можем управлять собой.

– Нет, нет, ребята, – вмешался в спор Джери. – Вы, как хотите, а я верю лишь своему капиталу и разуму. Только эти две вещи дают мне свободу в этом мире, где правит материя, а душа, идеальное – это вымысел человека, его вовсе не существует. Во всяком случае, на земле.

– Доказать я не смогу этому безнадежному материалисту, особенно такому, как ты, – ответил Мартин. – так как идеальное не находится в нашей власти. Но, может быть, это и к лучшему. Человек может испортить…

– И далеко не идеален, – добавил Роберт.

– Верно, Роберт, – сказал Мартин, – но то, что сегодня ты не выстрелил, является доказательством…

– Ничего из этого не следует, – сказал Джери. – Пусть Мартин со мной поохотится, наберется опыта, тогда посмотрите, какой он стрелок. Все дело в опыте, привычке. Человек легко приобретает новые качества.

– А если он откажется от подобных тренировок? Что тогда? – спросил Мартин.

– Иногда, выбирать не приходится, – сказал Джери. – Жизнь и судьба, которая управляет всем, а также случай, руководят всеми событиями. Ну, и, конечно, человек.

– С тобой сложно спорить, Джери, – ответил Мартин. – Потому что ты живешь в материальном мире.

– Да, верно, – произнес Джери. – И пока вы мне не докажете явным и ясным примером, спор наш будет вечным.

Когда луна взошла над головами друзей, раздвинув звезды в стороны, и на песчаные просторы дикой Африки опустилось покрывало мрака, спорщики отправились на ночлег в палатки, так и не решив, кто прав, оставив вопрос открытым. Дневные звуки природы сменились на ночные.

Роберту Моринсу снился сон, в котором он был крошечным младенцем. Он находился на руках какой-то женщины. Ее лица он не видел, так как тени скрывали его. Рядом с женщиной стоял мужчина. Он что-то говорил ей на непонятном языке. А она нежно обнимала своё дитя, прижимая его к груди, словно в последний раз. Роберт был в образе младенца, он не понимал всех слов, но по злобной интонации мужчины, и нежных мягких, иногда прерывистых слов женщины, можно было догадаться, что они переживают в своих сердцах какое-то сильное волнение, переходящее и наполняющее сердце и сознание неистовым страхом. Этот страх от матери по неведомым законам природы передавался и младенцу. И потому Роберт тоже чувствовал своим сердцем что-то неладное, какую-то непоправимую беду, грозящую их жизни. Повинуясь мужчине, женщина нежно и с любовью положила младенца на деревянный столик. Она сняла его одежду белого цвета и окутала голое тельце малыша в черное покрывало. После этого оба родителя оставили младенца лежать на столе, а сами удалились, склоняя головы в покорности какой-то неведомой силе, гнетущей и сдавливающей их сердца, отуманивая сознания.

Душа Роберта, словно отделилась от тела младенца, оставив его лежать на деревянном столике. Теперь он мог видеть малыша сверху, спокойно лежащего, завернутого в черное покрывало. Его невинный взгляд был обращен вверх, он пытался найти родителей, тепло и ласку, которую недавно чувствовал. Потеряв контакт с теплом матери, он стал невольно шевелиться, пытаясь протянуть свои маленькие ручки к теплым и нежным рукам матери. Спустя минуту, после тщетных попыток отыскать материнское тепло, малыш делал всевозможные движения ртом, пытаясь нащупать материнскую грудь, что бы успокоиться. Он подал тоненький голосок, зовущий родителей, но в ответ лишь тишина. После нескольких безнадежных попыток, звуки малыша перешли в сопение и плач, на его глазах выступили капельки слез.

В это время оба родителя находились неподалеку от своего жилища. Мать все еще пыталась нежным и ласковым голосом уговорить отца, но его грубый тон прервал ее безнадежные попытки что-либо изменить. Она услышала несколько отдаленных звуков своего надрывающегося малыша. Ее материнское сердце звало ее обратно в дом. Она не выдержала и вскрикнула. Это был ее последний порыв отчаянной души, зов некогда существовавшего инстинкта материнства. Ее последнее отчаяние сменилось на покорность, а любовь на страх. Они стояли друг возле друга, опустив головы в знак их согласия и безвольного подчинения.

Душа Роберта облетела, словно легкий весенний теплый ветерок вокруг дома, вблизи которого появились несколько крадущихся косматых мрачных теней. Трое людей, под покровом ночи пробирались сквозь заросли, подойдя ближе к стене дома, затем они проникли внутрь него, словно этот дом принадлежал им. Спустя несколько минут все затихло, уже не были слышны звуки надрывавшегося младенца. Неведомый угнетающий страх спустился и сковал Роберта. Ему показалось, что небесная черная мгла, будто бездна, опустилась на землю, окутав ее в свои объятия. Он попытался приблизиться к двери дома, но что-то его не пускало внутрь. Это был обыкновенный страх, наполнивший по невидимой причине его душу. Какая-то догадка о непоправимой беде и страшном горе проскочила в его сознание. И хоть он не имел плоти в этом образе, он все же не мог проникнуть сквозь стены дома. Он попытался открыть дверь или пройти насквозь нее, но не мог, его силы были на исходе. Они высохли, словно испарилась вода в сосуде.

Кто-то толкнул Роберта и он проснулся. Над ним склонился Мартин.

– Ты стонал, дружище, – сказал Мартин. – Что тебе снилось?

Роберт поднялся и обнаружил, что его тело покрылось легкой испариной.

– Сон, очень плохой сон, – ответил сонным голосом Роберт.

– Бывает. Так на тебя тяжело вчерашний день повлиял, возможно, – сказал Мартин, похлопывая его дружелюбно по плечу.

Спустя несколько суток все четверо друзей летели самолетом над желтеющими просторами Африки. Багровый закат сменился темной синевой, а на смену скрывающегося за горизонтом солнца, выкатилось белое блюдце луны. Синеющая бездна неба сменилась на единый темный небосвод, на котором невидимой рукой художник разбросал белые точки звезд. Перелет был тяжелым для Роберта. Он боялся заснуть, чтобы вновь не оказаться в объятиях неведомого и угнетающего сознание страха, от воспоминания которого у него появлялась холодная испарина и легкая волна холодка на спине. Он хотел, как можно поскорей покинуть этот континент, и вернуться в Америку, где был у него дом, работа и где ждала его любимая девушка.

Глава 2

По прибытию в Нью-Йорк друзья расстались, пообещав встретиться у Мартина, чтобы обговорить о новых планах следующего путешествия. Мартин и Роберт жили в Нью-Йорке, а остальные двое друзей жили в других городах, один в Техасе, а другой из Виржинии.

По возвращении домой, в двухкомнатную квартиру, которую Роберт снимал, он, прежде всего, решил позвонить своей возлюбленной. Но телефон Лоры молчал. На следующий день Роберт отправился на работу. По образованию он был математиком-прикладником. После окончания с отличием университета он поступил на работу программистом. Блестящий ум и незаурядные способности к управлению, его быстро повысили по службе, сперва, на место ведущего программиста, а затем – на начальника отдела одной из крупных компаний по производству и налаживанию программного обеспечения для различных банковских структур и других финансовых учреждений. За пять лет работы в компании, он находился на хорошем счету у начальства, к его советам прислушивалось руководство компании. Но в течении последнего года экономика страны переживала кризис, и в результате ряда изменений, в компании появились новые владельцы, которые стремились реорганизовать работу компании и всех ее сотрудников по-новому, на свое усмотрение. Постоянные изменения в деятельности компании и ряде неудачных договоров привели к смене руководителей некоторых отделов.

Обо все этом Роберт не знал. С первых шагов Роберта по коридорам здания, где расположилась компания, он почувствовал легкий ветерок каких-то, пока еще неуловимых перемен. Мысль, что в его работе что-то поменялось, угнетала его сознание. Он привык к консервативному устройству, ко всему старому, но проверенному и надежному. По дороге в свой кабинет он встретил Диксона, товарища по работе. Его унылый вид озадачил Роберта.

– Что с тобой? – спросил с улыбкой, в надежде на ошибку предчувствия беды, Роберт. – Где былое рвение, подвижность, энтузиазм, которые присущи тебе?

– Идем в мой кабинет, – мрачно и тихо прошептал Диксон.

Он взял Роберта за руку и завел его в просторный кабинет, где находилось с десяток столов, на которых располагались компьютеры.

– Я что-то не понял? – вопросительно посмотрел Роберт на своего приятеля, подозревая, что он все же не ошибся в своих предчувствиях.

– Сядь на мое место и слушай, – сказал Диксон.

– Как, это твое место? – удивился Роберт. – Это же не твой кабинет.

– Я тебя сейчас так удивлю и озадачу, что тебе лучше сидеть, – произнес Диксон с ноткой нервозности.

– Ну, выкладывай, что могло произойти за короткое время моего отсутствия, – сказал Роберт.

– Иногда и за короткое время можно многое изменить, – печально пробубнил Диксон.

– Послушай, черт возьми, Диксон, какого черта ты здесь. Твой стол напротив моего в моем кабинете. Я тебя не для того назначил ведущим специалистом. Твой ум и умение логически размышлять…

– Это нам с тобой уже не понадобится, равно как и многим. Ну, так, ты будешь слушать? – немного прикрикнул от волнения Диксон.

На противоположном столе из-за компьютера появилась голова, какого-то программиста, услышавшего спор двух сотрудников.

– Послушай, Роберт, я буду краток, так как у меня мало времени. Нынешний мой босс…

– Что? Разве не я твой начальник, – удивленным тоном произнес Роберт.

– Да, да, именно так. Ты смещен с этого поста несколько дней назад. И я тоже.

– Ну и кто же теперь восседает на моем месте, – поинтересовался Роберт.

– Угадай? – Диксон, прищурившись, посмотрел на Роберта.

– Неужели этот выскочка и недотепа Том Беркли, которому самое место убирать и мыть полы.

– Я не знаю, где ему место, но сел он на нынешнее, то есть на твое, надежно. И теперь никто его оттуда не сдвинет.

– Вот, подлец, карьерист чертов. Думает, купил диплом за отцовские деньги и теперь… Черт… – выругался Роберт.

– Потише, даже у мебели и компьютеров есть глаза и уши. Ты прав, он, конечно, ничтожество, и разбирается в компьютерах, как свинья в апельсинах, но сейчас все зависит от него.

– Но, как, как?! – Роберт вновь поднял голос, и голова напротив, замелькала из-за компьютера, расположенного у противоположной стены.

– А вот так, – сказал тише Диксон. – Глава компании поменялся, точнее он был вынужден продать портфель акций и теперь у нас новый глава правления.

– Ну и что? – все еще не веря, спросил Роберт.

– Дело в том, что Беркли является его дальним родственником.

– Черт возьми! – прошипел злобно Роберт.

– Тебе лучше успокоиться.

– И что, никто не возражал против этой семейно кадровой политики внутри компании.

– Он многих уволил и сместил, – сказал, уже успокоившись, Диксон. – Все просто боятся.

– Вот, вот. То-то оно, что боятся. Страх сдерживает их.

– Да, тебе хорошо говорить, у тебя нет семьи, – сказал Диксон.

– Ну и кем мы сейчас… ну, ты понял. Проклятье, не могу понять, как такое могло…

– Можно, Роберт. Человек ко всему приспосабливается, да и выхода у нас нет. Иначе можно оказаться на улице, а потерять такую работу… Ты сам понимаешь. Слишком долго мы к ней шли, чтобы… Короче, и ты и я теперь работаем простыми программистами вот в этом отделе, – Диксон указал на кабинет.

– Что? Здесь? Да, все возвращается на круги.

Он замолчал, как будто задумался о чем-то, а затем продолжил.

– Я так, понимаю, это твое место, – Роберт печально посмотрел на Диксона.

– Ты прав, а твое – вон там, у стены, справа.

Роберт посмотрел уныло на одинокий стол, стоящий справа от двери, и тяжело вздохнул.

– Что ты намерен делать? Этот Беркли, конечно, ни черта не разбирается в программировании и научной логике, но зато отлично справляется в бытовой логике. Он вмиг уволит тех, кто ему неугоден.

– Учитывая, что мои отношения с ним были весьма напряженными, то теперь будут совсем несносными. Так? – Роберт посмотрел с натянутой улыбкой на Диксона.

– Да, Роберт. Я боюсь, что при нынешнем раскладе сил он может просто уволить тебя.

– А мотивировка?

– Любая, для него все хорошо. Хитрый и пронырливый лис придумает сто подлостей, о которых нам в голову даже не придет. Так что ты намерен делать? – тихо и по-дружески спросил Диксон.

– Ну, раз, всех это устраивает… Я не решил еще. Официально я все еще в отпуске. У меня еще три дня есть.

– Ты не задерживай с этим. Лучше раньше прийти на работу, а то и это место потеряешь. Беркли ничего не стоит кого-либо заменить.

В супермаркете Роберт купил с десяток бутылок пива и отправился домой. Весь вечер он пытался дозвониться к Лоре, но ее телефон молчал. Роберт уже не находил места от волнения, как вдруг раздался телефонный звонок. Мысль о том, что он услышит любимый, ласковый и приятный сердцу голос, ласкала и успокаивала раздраженные нервы. Он уже воспрял духом и нежные чувства затмили его неудачу и переживания из-за работы. Он буквально подлетел к телефонному аппарату и вихрем вмиг сорвал с него трубку. И он не ошибся, это был голос его любимого и самого дорого человека. В разговоре с ней он как-то не сразу заметил строгий тон беседы, которого придерживалась Лора.

– Я хотела бы с тобой встретиться, – совершенно без эмоций проговорила она.

– Бог ты мой, Лора, я тебе звонил, много раз. Почему ты не отвечала? Где ты все время была? Я соскучился. – порывисто выговорил Роберт.

– Я была занята на работе.

– Ну, хорошо… Я хочу видеть тебя.

– Давай встретимся у фонтана на площади, – тихо проговорила Лора.

– Окей. Я буду ждать тебя в шесть, договорились.

– Да. Пока, – и она повесила трубку.

Он тоже опустил трубку. Но только теперь он призадумался о настороженном тоне, с которым Лора говорила с ним.

Он быстро и непринужденно выбежал из дома. По дороге он купил красных роз, которые она любила, и без четверти шесть он уже с нетерпением ожидал свою любовь у фонтана, где когда-то он впервые ее увидел. Лора не медлила себя ждать. Она тоже пришла раньше. Роберт, услышав ее мягкий и мелодичный девичий голосок, успокоился, и даже немного позабыл о неприятностях на работе. Она приняла цветы из его рук, ее губы слегка, но в легком напряжении растянулись, и она тихо проговорила.

– Я не смогу с тобой видеться.

– То есть как? Почему? – удивился Роберт.

– Я уезжаю, – сказала она. Ее губы немного дрожали.

– Куда?! – сказал Роберт, округлив глаза от удивления.

– Я решила стать актрисой. И уезжаю в другой штат, на юг. Мы не сможем больше встречаться.

Она достала серебряное кольцо, которое он ей когда-то подарил, и протянула ему.

– Вот, возьми.

– Нет, не возьму. Оно твое. – он вспомнил, как год назад надевал ей это кольцо в знак того, чтобы быть вместе.

Его сердце жутко сжалось в какой-то судороге, из-за которой он не мог ничего ни понять, ни сказать.

– Ты меня не любишь? – сказал он мягко в надежде на положительный ответ, который бы, словно пилюля бессмертия, воздействовал бы на его угнетающее душу состояние.

– Я должна уехать, – она не решалась с ответом и старалась уйти от него, прячась за ширмой неотложных обстоятельств, которые якобы упали на нее сверху, не по ее вине.

– Но это же простой вопрос, – он домогался от нее искренности и ясности отношений.

– Я буду жить в другом городе, – пыталась она пояснить ему, уходя от возможного напряжения в разговоре и прямого ответа.

– Но это не страшно. Я, ведь, могу с тобой поехать, и там найду работу. Программисты везде нужны, – он не решался рассказать ей сейчас о своих неприятностях. Ему было больно слышать от нее эти слова. Он никак не ожидал, что она его вот так предаст, а её любовь охладилась и исчезла, словно сорванные ветром пожелтевшие осенние листья.

– Не нужно, – тихо проговорила она.

– Ты любишь меня? – он решил сразу добиться ясности, чтобы уменьшить боль, которая уже успела съесть четверть его сердца, навеки поселившись в нем, словно червь.

– Нет, – тихо проговорила она своим нежным и тоненьким голоском.

Он тяжело вздохнул, словно его мучения, съедавшие его изнутри, враз куда-то делись. Это была первая нервная реакция, подобно тому, как у человека, потерявшему конечность, появляется шок после сильной боли. Его непонимания растаяли, он все понял, мысли затуманились от переживаемой тупой, неизвестно от куда взявшейся, боли. Теперь он не хотел ее видеть, ему был противен ее лживый мелодичный голос. И, чтобы поскорее избавиться от тяжести, наполняющей его сознание и жгучую глубокую нестерпимую сердечную боль, уничтожающую душу, он коротко произнес.

– Пока.

Она ответила ему тем же.

– Мы можем дружить, – произнесла Лора.

– Да, конечно, – он наклонил голову в знак согласия, хотя бури в его душе испытывали девятый вал, сметая все мысли и чувства в полный хаос.

Они шли в одном направлении от фонтана. Она шла впереди, а он позади в десять шагов от нее, словно два чужих человека. Они так неожиданно и быстро стали друг другу чужими, что ему казалось, что все это сон. Он шел и не мог объяснить, как это возможно. Его логический мозг, привыкший не отступать от верной мысли, искал лихорадочно причину. Но в чувствах порой нет логики, и он это знал. От этого ему становилось еще хуже. Ведь, он ее очень любил. Она для него была целым миром, который оказался для него полной загадкой. Как она могла так просто и неожиданно предать его? Почему? Он прошел еще сто метров и свернул в парк, чтобы поскорее не видеть ее силуэта. Но как стереть память о ней? Как быть с теплыми воспоминаниями, которые все еще теплящимися угольками догоревшего огня, пытающимися согреть душу. Только она могла повлиять на него и помочь душевно. Сейчас ему нужна была ее помощь как никогда. И именно теперь она уходит от него.

Он бродил по улицам, аллеям парка, тропинкам и набережной весь день. Вечером в полном угнетении и внутренней пустоте он вернулся на съемную квартиру. У него пропал сон, он потерял реальность и перестал реагировать на телефонные звонки. Мир для него рухнул, разбился вдребезги, словно старый корабль о берег неблагосклонной судьбы. Он поник, подолгу стоял у шкафа и молча, созерцал точку на стене. Затем он подходил к стене или письменному столу и опущенным, пустым, безрадостным взглядом смотрел на стол. Иногда он открывал рот, словно рыба, пытаясь вдохнуть жизненно важный кислород, или безмолвно пытаться сказать судьбе о несправедливом повороте. Иногда появлялись слезы, которые туту же скатывались, подобно переспелым осенним яблокам, разбиваясь на лету. Так прошло несколько суток. Он потерял аппетит, сон, перестал следить за собой.

Вечером раздался звонок. Не зная, почему, но его рука потянулась к трубке. Это был Диксон. Он сказал ему, что завтра в шесть на вилле нового хозяина компании состоится вечеринка и ему обязательно нужно там быть.

– Там будет Беркли, – сказал Диксон. – Он хотел тебя видеть…

– Скажи ему, чтобы он пошел к черту! – грубо оборвал Роберт.

– Моринс, послушай, это важно. Ведь, твой отпуск заканчивается, и если ты не появишься… К тому же надо тебя представить новому главе компании.

Роберту вдруг стало тоскливо и одиноко, и он решил поскорей прервать не желаемый разговор. Он попросту никого не хотел видеть.

– Ладно, Диксон. Я постараюсь. – сказал Роберт, что бы поскорей закончить неприятный ему разговор.

– Моринс, обязательно. Я буду ждать тебя у входа в шесть.

Диксон сообщил адрес, где предстояла быть вечеринка, попрощался и повесил трубку.

На следующий день Роберт Моринс все же нашел в себе силы и решил выйти из дома, чтобы неугасающее угнетение и скорбная печаль о любимой девушке скорей прошла, развеялась, как предутренний туман. Он решил немного пройтись, в надежде, что боль в его душе уступит хоть на время безмолвию и унынию, хотя бы на миг, осушая его внутренние переживания. Роберт привел себя в порядок, побрился, надел свой рабочий костюм и вышел. Гуляя улицами Нью-Йорка, он и впрямь позабыл о неприятностях. Его сердце наполнилось какой-то пустотой, а затем уступило безразличию, когда он зашел в местный паб и выпил несколько кружек пива, добавив к ним две рюмки крепкого ликера. Его сознание немного затуманилось, а рассудок слегка помутился, отодвинув боль куда-то вглубь сердца. В таком состоянии он еще никогда не был, но именно оно помогло ему расслабиться и избавиться от гнетущей тоски и печали.

Он шел по улице и немного покачивался, словно молодой ствол дерева от легкого дуновения ветерка. Неожиданно он увидел перед собой знакомого человека. Им был Диксон.

– Боже, где ты ходишь, – резко заговорил Диксон. – Уже все приехали. Я несколько раз выходил, что бы встретить тебя. – Он посмотрел на часы и добавил, – Уже почти семь тридцать. Идем скорей. Я представлю тебя главе правления и другим новым хозяевам компании.

Роберт хотел было возражать, но ощутив твердое плечо товарища, смягчился и повиновался ему.

Они прошли небольшой сад аллеей и вошли через роскошные расписные двери в большой и просторный зал, где собралось много людей. В основном все присутствующие были сотрудниками компании. Моринс и Диксон подошли к небольшому столу, на котором стояли заполненные наполовину бокалы с шампанским, виски и ликером. Увидев напитки, Роберт тут же выпил несколько бокалов почти одним глотком. Видя, как Роберт осушил бокалы, Диксон не на шутку удивился.

– Ты, что? Это немного будет для начала?

– Просто пить хочется. Я горло смочил слегка, – оправдывался Роберт. А у самого внутри была полная пустота. Он был чужим, на этом банкете чужой радости.

После еще нескольких бокалов Диксон решил остановить Роберта, и почувствовав, что тот значительно опьянел, решил вывести его в сад, дабы тот не испортил банкет. Но Роберт отказался.

– Мне и здесь хорошо, приятель.

В этот момент мимо них чопорно проходил Том Беркли, он шел так важно, что, казалось, он никого не замечал.

Роберт уже двумя руками держался за Диксона, чтобы не упасть. А тот его под руку понемногу подталкивал к выходу.

– Где эта грязная свинья?! – произнес пьяным вызывающим голосом Роберт.

Беркли, хоть и шел, высоко подняв нос с важностью высокой персоны, но все же успел заметить и не упустить мимо слова Роберта. Он посчитал остановиться, завидев своего недруга.

– А, вот вы где, – произнес он с высокомерием, словно обращался к лакею или официанту. – Я кое-что поменял в вашем расписании. Нам не хватает людей в филиалах, так что завтра зайдете к моему помощнику и узнаете о новом назначении. Он вновь поднял важно нос и, словно не собираясь выслушивать возражения, направился дальше. Как вдруг, позади него раздался опьяненный голос.

– Я не собираюсь работать в филиале, – проговорил по слогам Роберт. – И ты мне не указ.

Диксон со всех сил потянул охмелевшего и обезумевшего Роберта назад.

– Нет, нет, пусть говорит, – произнес Беркли. – Пусть скажет…

– Пошел ты к черту, руководитель, – не унимался Роберт, – все, что ты можешь, это продвигаться за счет родственников! Твои программы бездарны.

– Да ты пьян, – сказал Беркли. – Ты даже пить не умеешь.

– Ты ноль… – простонал Роберт.

– Не надо, не останавливай его, – сказал Беркли Диксону. Потом он подошел к Роберту и шепнул ему на ухо.

– Зато я могу управлять такими простаками, как ты.

Роберт отошел назад, словно коснулся чего-то мерского и отвратительного. Он поморщил носом, скривил губы и произнес.

– Я не стану работать под твоим бездарным управлением.

– Будешь, куда ты денешься, – произнес Беркли.

– Я увольняюсь.

– Тебе не найти лучшей компании, наши конкуренты… – сказал Беркли, но не успел договорить, так как его оппонент развернулся и направился пошатываясь к выходу.

– Стоять! Я не закончил с тобой! – яростно завопил Беркли желая показать, кто хозяин положения.

Это рассердило Роберта, он весь вскипел от ярости, но все же не обернулся. Тогда Диксон обратился к охране, дежурившей у выхода.

– Выбросьте этого безработного оборванца и пьяницу.

Роберт не вытерпел этого и набросился на Диксона с кулаками, повалив его на пол. Диксон не ожидал этого и начал верещать, словно свинья на бойне. Несколько пар крепких рук подхватили и вынесли его из зала.

На улице пошел легкий дождь, который немного охладил Роберта, и ему даже показалось, что он слегка протрезвел. Диксону пришлось отвести, неспособного самостоятельно ходить товарища, домой.

Утром раздался телефонный звонок. Роберт лениво потянулся к аппарату. Он услышал на другом конце провода голос Диксона, и тяжело вздохнул, так как все еще ожидал голос Лоры.

– Ну, ты натворил вчера, – произнес Диксона.

– Я не помню. Ничего не помню, – сказал Роберт.

– Ну, ты даешь, – удивился Диксон. – Это не удивительно, ты столько принял спиртного. Что с тобой?

– А что случилось?

– Как, что? Ты подрался с нашим новым начальником, и он тебя сегодня уволил.

– Да, в самом деле. Ну и черт с ним. Без этого всего проживу. А ты как? Собираешься уходить от тирана?

– Ты, понимаешь, – смягчив тон, ответил Диксон, – у меня семья, двое детей. Я не могу. Хоть у меня теперь не зарплата ведущего специалиста, но… Мне нужна эта работа. Я слишком завишу от нее. Понимаешь?

– Вполне, – ответил Роберт.

– Что ты собираешься предпринимать дальше? – сказал Диксон и тут же дал ответ. – Искать новую работу.

– Да, разумеется. Такого специалиста, как я, любая компания возьмет.

– Ну, давай, желаю успеха. Держи связь. Я побежал на работу, уже опаздываю.

– Пока, – уныло произнес Роберт и повесил трубку.

Какой-то странный внутренний холод проник в его тело. Он робко поднялся и разложился на кровати. Так он пролежал до обеда. Затем он купил в киоске свежие газеты и начал поиски работы, прозванивая объявления. Но, несмотря на усердие, все новые найденные варианты ему не подошли: из-за низкой заработной платы, уровня новичка или неудовлетворяющего места работы, за городом. Так он провозился до вечера. Затем уныло и с безумной грустью бросил газеты на пол, а сам отправился в магазин, чтобы отойти от мрачной действительности, в которой он оказался. Его телефон разрывался несколько раз, последний был продолжительным и настойчивым, словно кто-то хотел непременно сообщить ему важную новость. Спустя несколько дней пребывания в унынии и забытье, неожиданно, как гром с серого неба, прозвучал длинный звонок в дверь.

Роберт, не помня себя, но найдя невидимые, оставшиеся последние силы, добрался до дверей. На пороге стоял его друг Мартин со своей женой. Они пришли к нему, словно из другого мира. Что-то неуловимое и даже забытое, неожиданно проникло внутрь его души, наполняя ее светом надежды, подобно легкому весеннему ветерку, пробирающегося сквозь открытую форточку.

Мартин отвел Роберта сперва к умывальнику, где помог ему умыться, несколько раз опустив голову под струю холодной воды, а затем начал приводить его в человеческий вид.

Его жена Николь занялась уборкой разбросанной посуды, газет, недопитых и пустых бутылок, разбитого стекла, валявшихся повсюду: в комнате, на кухне, в коридоре.

Когда большая часть беспорядка была убрана, а Николь бодро работала над плитой, готовя ужин, Мартин решил навести душевный порядок своего друга, восстановив его сознание и приведя в его мозг спокойствие и рассудительность, свойственное его другу.

Роберт печально поведал другу о своих недавних потрясениях на работе, расставании с девушкой. На что ему ответил Мартин, после обдумывания всего случившегося. Он говорил, как всегда с философским смыслом и с присущим ему рационализмом и здравым суждением.

– Не стоит принимать все очень близко к сердцу. Просто у тебя наступил тяжелый период. И ты должен с честью выйти из него. У тебя есть ум и молодость. Первое с годами накапливается и становится сильнее, а второе проходит безвозвратно. Деньги также можно всегда приобрести, они неизмеримы и вечны, как человеческие ценности нашего материального мира. Таким образом, если ты восстановишь свое настроение и сознание, ты вновь вернешься к человеческой жизни. Все зависит от тебя. Конечно, то, что произошло с тобой, это тяжелый нервный срыв, тебе нужно восстановить свои силы и начать все сызнова. Я помогу тебе в этом. Это мой долг, как друга. Ты бы сделал то же самое, будь я в подобных жизненных переворотах.

– Знаешь, Мартин. Зато я чувствую себя свободным. Теперь меня не трогает работа, а девушка… – он замолчал, словно какое-то теплое воспоминание еще бродило в нем.

– Позволь с тобой не согласиться, Роберт. Свобода – это когда ты сможешь управлять своими эмоциями и поступками. А я застал тебя далеко не на твердых ногах. Ты, словно слепой котенок, лежал беспомощный и угнетенный своим горем.

– Ты понимаешь, я ведь, человек, я живой. Почему она со мной так поступила.

– То, что ты переживаешь – это нормально, лишь неживой предмет, разбившись, не испытывает стремлений восстановить свою целостность. Лишь человек переживает свои недостатки и неудачи.

– Прекрасно, теперь я знаю, что я не предмет: дерево или стол, – с шуткой отозвался Роберт.

– У тебя пробудился юмор, значит не все потеряно.

– Что же ты мне посоветуешь? – спросил Роберт.

– Оставить тебя таким, каким я тебя застал, не в моей привычке. Когда я шел сюда, я уже знал, что тебе предложить. Я встретился с твоим приятелем по работе Диксоном, и он мне поведал о твоих неприятностях. А когда я не мог дозвониться до тебя несколько суток, то понял, что тебе нужна моя помощь. Прежде всего, – продолжил он после некоторого раздумья, – тебе нужно привести себя в порядок. Отросшую бороду сбрить, сходить в парикмахерскую. А когда ты приобретешь вид современного энергичного человека, каким я тебя всегда знал, тебе нужно разобраться со своими мыслями.

– Что ты имеешь в виду? – поинтересовался Роберт.

– Тебе нужно посетить психолога. Он поможет тебе разобраться в самом себе. У меня имеется хороший и чуткий товарищ. Он уже десять лет работает в области психиатрии.

– Если ты считаешь, что он сможет мне помочь…

– Непременно сходи. Вот, его визитка. Завтра же позвони к нему. Через несколько дней я перезвоню тебе.

На следующий день Роберт сделал все так, как просил Мартин. Вечером он договорился с психологом о встрече у него в кабинете, а утром сидел в кресле напротив доктора Стивена Брока.

– Вы можете называть меня по имени, – предложил доктор Брок.

Роберт немного удивился, ему было необычным обращаться с неизвестным человеком вот так с первых слов по-приятельски, но он согласился на это.

– Вы постарайтесь расслабиться, чувствуйте себя как дома, Роберт.

Вся окружающая обстановка мебели: просторно, удобно расположенное кресло с мягкой и удобной спинкой приводили его в комфортное состояние, а мягкий, приятельский, дружелюбный тон доктора Брока способствовал к открытому разговору.

– Если Вам что-то необходимо, то говорите, – произнес Брок.

– Нет, все в порядке – сказал Роберт.

– Скажите, Вы любите музыку?

– Да, я иногда не прочь послушать. Но мне нравятся те песни, которые приятны.

– Я понимаю, – сказал Брок. – Вы по профессии математик и программист?

– Да, я работал по этой специальности.

– Расскажите о том, что случилось с Вами, но думайте при этом, что это произошло не с Вами, а с кем-то другим, – предложил профессор Брок.

И Роберт рассказал все, что произошло с ним по возвращении с отдыха. Затем, он как-то поморщился, и это не ускользнуло от проницательного и внимательного взгляда доктора Стива Брока.

– Вас что-то еще мучает. Не скрывайте, говорите, что Вас тревожит? Какие-то видения, сны? Вы что-то хотели сделать, что не смогли или отказались?

– Да, – неожиданно произнес Роберт. – Сон! Как я мог забыть о нем?

– Так, так, – сказал Брок, словно уловил нить, которую искал. – Что это за сон? Это сон с продолжением?

– Да… Нет, я не знаю, – смущенно произнес Роберт. – Там, в Африке, где я с друзьями отдыхал, мне приснился необычный сон и, возможно, он мне еще снился. Я не помню.

– Что именно Вам теперь в последние дни приснилось или привиделось?

– Руки… – произнес неуверенным голосом Роберт. – И ноги. Ну, в общем…

– Чьи это руки и ноги? – спокойно произнес профессор.

– Я не уверен. Но, наверное, это того мальчика… Нет…

– Какого мальчика?

– Ну, как Вам сказать. Младенец, ему было с пол года всего.

– И, что он делал, этот младенец? Он улыбался?

– Нет. Он был… Не знаю.

– А его руки и ноги, вы упомянули их, что они делали?

– Ничего. Это были отрезанные конечности! – неожиданно в повышенном тоне проговорил Роберт.

– И, как часто они Вам снятся? – также спокойно сказал доктор.

– Уже несколько раз. Поначалу я просыпался от этого. Но, когда я… я…

– Когда Вы были пьяны, – догадался профессор.

– Да, именно так. Мне было все равно, я не чувствовал боли. Но я переживал. Мне кажется, этот младенец хотел мне что-то сообщить.

– Что именно? Как Вы думаете? – спросил Брок.

– Я не знаю, – замямлил Роберт. – Какая-то непоправимая беда и сильный страх. Этот страх, но не за себя, а за жизнь этого младенца или чью-то еще, не пускал меня вглубь этого сна.

– Понимаю. Вам снился страшный и неприятный сон, который тревожит вас вот уже несколько дней.

– Нет, не несколько дней. Первый сон приснился мне в Африке, где я с друзьями отдыхал. Он мне приснился после нашей охоты.

– Скажите, Роберт, вы бы хотели узнать тайну этого сна?

– Да, пожалуй. Я хочу избавиться от него.

– Я могу провести гипноз и, возможно, он поможет вам разобраться в себе и еще раз вернет вас в этот сон. Скажите, вы готовы к этому? – мягким и доброжелательным, сочувствующим голосом произнес профессор Брок.

– Да, я согласен.

После этого профессор Стивен Брок начал вводить своего пациента в гипнотическое состояние. У Роберта все поплыло перед глазами, он сомкнул ресницы, и его кресло растворилось в пространстве, окуная его тело и мозг в бездну причудливых воспоминаний.

Перед ним всплыли отрывки каких-то невиданных животных, потом просторы Африки, которым не было конца и края. Облака спустились на землю, окутав весь горизонт. Неожиданно облака и туман сгустились и превратились в черный непроницаемый мрак. Роберт словно парил в темном пространстве. Небольшой луч света тускло пробился во мраке. Роберт сразу же полетел к нему. Это был небольшой факел, догорающий у самой стены какой-то хижины, похожей по форме на полусферу с заостренной вершиной вверху. Рядом с убогой хижиной, сделанной из грязи, послышались два голоса. Один был женский, всхлипывающий от слез, а другой принадлежал мужчине, грубый. Роберт приблизился к ним и увидел, как женщина стояла на коленях, ее руки закрывали лицо. Она жалобно стонала и тихонько плакала, а мужчина что-то грубо говорил ей. В этот момент послышались шаги. Трое мужчин под покровом ночи пробирались к хижине. Когда, они поравнялись с дверью, Роберт заметил, что какой-то предмет, который они держали в руках, слегка блеснул желтым светом, падающим от факела. Роберт приблизился к этим людям, и в ужасе отпрянул назад. В их руках были короткие мечи. Они бесцеремонно проникли в жилище. В этот момент Роберт почувствовал присутствие еще одного создания, живого и невинного. Младенец! Проскочила мгновенно эта ужасающая догадка. Там, внутри жилища крошечное, человеческое, беззащитное существо. Ему было ясно, что может произойти и, что эти трое с мечами хотят совершить преступление. Но почему же родители этого младенца не вмешиваются? Ему хотелось вбежать в дом и прогнать этих чужаков, но какой-то невидимый заслон не пускал его. Тогда он направился к родителям, но они не слышали его. Роберт кричал, но его рот не произносил ни звука, его не слышали. Не разобрав языка, на котором грубо говорил поникшей женщине мужчина, Роберт почему-то вдруг понял смысл слов. Это были слова, успокаивающие порывы женщины, хотя и грубым голосом. Он говорил, что не следует вмешиваться, иначе их обоих постигнет беда, и они будут прокляты. Роберт не выдержал и вновь бросился к хижине, но вдруг он заметил, что ее уже покинули трое взрослых людей и растворились в темноте, словно мрачные тени. Роберт неожиданно почувствовал, как хижина еще больше потемнела и стала походить на холодный камень. Он подошел к уже тускнеющему факелу и дотронулся до него, затушив последний луч. Роберт подошел к двери и беспрепятственно проник внутрь хижины, барьера, остановившего его в первый раз, уже не оказалось. Какой-то фосфоресцирующий бледный голубоватый свет появился в дальней стороне комнаты. Он подошел ближе и увидел, как этот свет покидает сморщенный комочек и поднимается голубоватой дымкой вверх. Роберт дотронулся дрожащей, расслабленной рукой до черного покрывала и резко стянул его. От увиденного, того, что пряталось под черной накидкой, у него помутился рассудок, глаза невольно иссушились и расширились, а спустя время – покрылись жидкостью. Перед ним на простеньком деревянном столике лежало разрубленное на части тело младенца.

Сквозь сон он едва услышал несколько слов:

– Очнись! Проснись!

Он открыл глаза и увидел над собой лицо встревоженного профессора.

Стивен Брок был сильно взволнован.

– Фу, – он тяжело вздохнул и вытер мокрый лоб. – Слава Богу, ты пришел в себя. Я уже хотел вызывать кого-то на помощь.

– Что произошло? – спросил Роберт.

– Ты перестал дышать, – коротко и еще взволнованным голосом сказал Брок. – Я дотронулся до твоего пульса, и мне показалось, что его не было. Ты первый пациент, на которого так подействовал мой гипноз.

– Что со мной? – спросил, недоумевая Роберт.

– Я пока не знаю. Возможно, это какие-то сильные переживания прошлого, тревоги за чью-то жизнь. Пока непонятно. Нужно, чтобы вы пришли ко мне еще несколько раз. – доктор от волнения перешел, сам того ни ведая на «ты».

Роберт встал весь взволнованный, переживающий за свое недавнее состояние. Он немного был напуган этим и, ничего не ответив Стивену Броку, удалился из кабинета.

Профессор догнал его в коридоре и сообщил, что у него есть еще одно средство, которое бы помогло ему справиться с его внутренними страхами и, что это нужно сделать немедля, так как он опасается, что теперешнее состояние его душевного переживания может перейти в более тяжелое и невозвратное. Роберт со сдерживающей улыбкой вежливо попрощался и удалился. Для себя он твердо решил больше не появляться у профессора.

Он возвращался домой на своей машине под сильным впечатлением от тяжелого дня. Посещение психотерапевта, которое по началу казалось ему забавой, забрало все его силы, и словно иссушило его душу. Неожиданно его посетила мысль побывать на набережной, посмотреть на звезды, на лунную дорожку, на отражение в воде ночных огней, и он свернул со своего пути по направлению к набережной. У прибоя на берегу, он пробыл около часа, размышляя о том, что последнее время мучит его, терзает душу. Он начал отвлекаться мыслями от реальности, глядя на проходящие мимо корабли, исчезающие одиноко во мраке ночи. Он перевел мысли из прошлого в будущее и начал фантазировать свою будущую жизнь. Вспоминая о своем придуманном банковском капитале и вырисовывая оптимистическое и уверенное будущее от вложения в акции собственной компании, он уже наметил путь бизнесмена, позабыв о неприятностях.

По дороге домой он даже включил приятную, успокаивающую душу музыку. Впереди машин не было, и он мчался по просторной дороге, глядя на мелькающие разноцветные огоньки витрин. Он увидел вдалеке красный свет светофора, еще оставалось несколько десятков метров до перекрестка, свет поменялся на желтый, и вот появился зеленый. «Слава Богу, не надо останавливаться», – подумал он. И в тот момент, когда он уже близко подъезжал к перекрестку, перед ним неожиданно возник старик. Он тут же изо всех сил нажал на педаль тормоза. Заскрипели резиновые покрышки колес, он еще несколько метров проехал и отчетливо услышал тупой и тяжелый удар по кузову машины. Остановив машину, он выскочил на дорогу, выбежав с ужасом в глазах вперед. Но, там никого не оказалось, тогда он побежал назад, за машину, но и позади никого не оказалось. У него опять появились волнения, и страх вселился в его мозг, разрыва его изнутри. Он посмотрел машину, но ничего, никакой вмятины или поломки не обнаружил. Он не верил своим глазам. Он не верил, что это происходит с ним. У него даже возникла мысль, что еще находится под воздействием сильного гипноза. Он даже ударил кулаком по капоту машины, чтобы обрести реальность. Недоумевая, что с ним происходит, он сел в машину и медленно поехал домой. Дома он еще раз вспомнил слова профессора, о том, что он может помочь, и что у него есть еще какое-то средство. Также он вспомнил Мартина, который обещал ему справляться о его здоровье. И, в конце концов, он решил еще раз прийти к психологу-профессору Броку. Профессор был нескончаемо рад, что он позвонил ему. Он так добродушно и сладостно приглашал его посетить, что Роберт согласился еще на одну встречу. Он сразу же по прибытии в кабинет профессора, рассказал ему о недавнем дорожном происшествии.

– Я не верю в судьбу, – сказал Роберт. – Я, ведь, математик. Я верю в случай. Но то, что я сейчас переживаю немыслимо и необъяснимо, если не откинуть материальный мир, мир чисел и денег, и согласиться с существованием абстрактного, идеального мира, мира идей и фантазий, который не вписывается в мой аналитический мозг.

Профессор внимательно слушал своего пациента и обдумывал этот особый в его практике случай.

– Вам непременно нужно избавиться от томящих и мучающих вашу душу страхах. Я пока не могу понять их причины. Откуда они взялись? Для меня это остается загадкой, по-видимому, как и для вас. Когда вы ушли от меня в прошлый раз, я долго обдумывал ваш случай, и хотел предложить один способ восстановления вашего нынешнего психологического состояния.

– Что же это за способ. Я бы не хотел испытывать еще раз гипноз, или воздействие какого-то аппарата.

– Нет-нет, успокойтесь, – сказал мягким тоном Брок. – Мой путь помощи заключается в том, чтобы вы занимались заботой о ком-то, кто нуждается в помощи. Помогая другим, вы поможете и себе. Откликаясь на помощь нуждающимся, вы поднимите или разбудите внутри себя инстинкты очень древние и сильные. Дело в том, что внутри каждого человека, имеются скрытые силы добра, они даются нам с рождением. Помогая другим, вы станете добрее и чувственней и, возможно, это поможет вытеснить ваши страхи в мир сознания, и тогда вы их одолеете. Иначе, эти страхи, поселившиеся в вас, еще долго могут всплывать на поверхность и терзать, мучить ваше сознание, всячески напоминая о себе.

– Что же это за страхи такие? – спросил Роберт.

– Мы ничего о них не знаем. Известно лишь то, что они скрыты внутри вас и, быть может, уходят глубоко корнями в прошлое ваше или ваших предков. Кто, знает, – произнес загадочно профессор.

– Что же вы предлагаете, профессор? – спросил Роберт.

– Я предлагаю вам подойти к моему другу и приятелю Мишелю. Он француз и занимается благотворительностью, он организовывает помощь тем, кому она необходима. Его организация занимается благотворительной помощью по всему Миру. Ну, что скажете? – профессор посмотрел с надеждой на Роберта.

– Ну, если вы уверены, что это мне поможет, почему бы и нет. Здесь меня ничего не держит, так что я смело могу отправиться хоть к дьяволу.

– Ну-ну, так далеко не нужно, – сказал профессор Брок. – Я не даю гарантии полного излечения, да и не для каждого это дело подходит. Здесь нужно терпение и доброта. Во всяком случае, это средство уже помогало людям, поэтому я предложил его вам. У меня лишь будет к вам одна просьба.

– Какая?

– Вы заведете дневник, и за то время, что будете в отъезде записывайте в него все, что касается ваших психологических изменений.

Роберт согласился с Броком. Взял адрес Мишеля и ушел бодрой походкой, словно перед ним открылась невидимая дверь надежды.

На следующий день он без промедления отправился к Мишелю, занимающимся вербовкой и отправкой волонтеров в различные страны, где нужна человеческая помощь.

Мишель сидел за столом небольшого офиса, состоящего из трех комнат, переоборудованных под кабинеты. Он был маленького роста, на вид лет сорок, с небольшими усиками, на голове виднелась легкая седина. Мишель долго и добродушно тряс руку Роберту, когда узнал его имя.

– Мне сообщили о вас, – сказал Мишель. – Вы правильно решили – помогать людям. Это смелое и достойное гуманное решение. В мире есть многие, кто неотлагательно нуждается в помощи, человеческом тепле и моральной поддержке. За это Господь простит все ваши грехи земные и наградит вечной жизнью на небесах.

На стене справа и слева висели плакаты, агитирующие людей помочь тем, кто нуждается. Рядом, в углу кабинета Роберт увидел несколько икон с изображениями Девы Марии и Христа Спасителя.

– Вы религиозный человек? – спросил Роберт, присаживаясь в кресло напротив стола.

– Да, я верю в Бога, Иисуса Христа. А вы христианин? – спросил Мишель и посмотрел испытывающее в глаза Роберту.

– Нет, я атеист, – коротко ответил Роберт.

– И тем ни менее, вы пришли к нам. Бог все видит, вы можете не верить, но Бог видит, как вы совершаете добрые дела, – в агитационной манере говорил Мишель, привыкший убеждать своих подопечных.

– Я пришел, чтобы разобраться в себе самом. Быть может, у меня настал тот период жизни, когда надо переосмыслить свой жизненный путь. По-другому посмотреть на мир и себя в нем.

– Я вижу в вас человека, желающего начать новый этап своей жизни с добрых дел.

– Давайте перейдем ближе к делу, – предложил Роберт, чтобы не слышать более религиозные призывы.

– Ну, что ж, давайте. Наш дом открыт для всех, – произнес Мишель. – Роберт, скажите, пожалуйста, чем вы занимаетесь? Какова ваша специальность?

– А зачем это вам? – вопросительно произнес Роберт, но затем он осекся и сказал. – Простите, я сразу не понял, наверное еще не прошло недавнее волнение. Я математик, но могу работать и программистом.

– Угу, – пробурчал Мишель, обдумывая про себя его слова. – Стало быть, математик. Понимаете, мне нужно знать это для того, чтобы лучше использовать ваш опыт, потенциал, как работника. Конечно, бывает и так, что люди помогают, не имея требуемой профессии. Но… – он еще раз задумался. – У нас есть для вас работа и как раз по вашей профессии.

– Что вы имеете в виду? – спросил Роберт.

– Я имею в виду математика. Нам нужны преподаватели. Понимаете?

– Да, конечно. Но, я никогда не преподавал.

– Роберт, как вы полагаете, могли бы вы работать с детьми?

– Вы имеете в виду преподавание?

– Да. – ответил Мишель. – Нам нужны педагоги в школу.

– И, где именно расположена эта школа, – поинтересовался Роберт.

– По всему миру имеются. Полагаю, с десяток таких запросов у нас есть. – Он посмотрел на монитор компьютера и сделал несколько быстрых нажатий на клавиатуре. – Но…

– Что, но? – удивился Роберт.

– Как бы вам сказать. Все эти школы расположены далеко от Штатов.

– Это не беда. Чем дальше, тем лучше.

– В самом деле? – Мишель рассмеялся. – Дело в том, что обычно наши волонтеры выбирают места их будущей работы где-нибудь поближе, а вы – подальше. Ну, тогда смотрите, – он развернул монитор к Роберту, – вот те места, которые расположены вдали от Штатов.

Но, вместо того, чтобы посмотреть на монитор, Роберт выпрямился, привстал и произнес с уверенным голосом.

– Я не хочу выбирать. Дело в том, что последнее время судьба играет со мной. К чему это приведет – не знаю. Может быть к лучшему. И поэтому, если вы не против, я бы хотел, чтобы судьба сама указала мне путь.

– Я не совсем понял. Но мне понравился ход ваших твердых рассуждений.

– Я хотел бы случайным методом выбрать место будущей работы.

– Понимаю, – сказал Мишель. Он развернул монитор, сел и быстро что-то написал на листе бумаги. Затем разорвал его на восемь частей и перетасовал колоду. – Я на каждом из этих листиков написал страну, где требуется ваша помощь преподавателя математики.

И он вышел из-за стола и стал рядом с Робертом.

– Вы можете выбрать, – сказал Мишель. – Я разложу эти листки на столе.

Он начал очень аккуратно раскладывать их. Неожиданно Мишель громко чихнул и один из листиков вылетел у него из рук и, порхая, словно белая бабочка, плавно опустился на пол.

– Ой, извините, – произнес мягким голосом Мишель. – Я сейчас его поставлю к остальным и еще раз перетасую.

– Не нужно, – сказал Роберт. – Это и есть случай. Я выберу именно этот лист, что выпал сам из колоды.

– Ваше право. – Мишель развернул бумажку и прочитал, – Танзания.

– Что?! – удивленно и слегка озабоченно произнес Роберт. – Опять Африка.

– Вы уже там работали? – поинтересовался Мишель.

– Нет, не приходилось.

– Вы отказываетесь от него?

– Нет, нет. Это случай. Я не хочу отказываться и доиграю этот поворот судьбы до конца. Последние несколько слов Роберт пробубнил про себя.

– Простите, что вы сказали?

– Ничего. Я согласен.

– Вот и отлично. Места там чудесные, природа сказочная, – начал расхваливать Мишель, чтобы угодить клиенту.

– Я был в Африке. Правда, не в Танзании. Что теперь мне делать?

– Теперь, когда мы определились с родом занятий и местом работы, вам остались пустяки. Мы приобретем вам два билета – туда и обратно. Подготовим ряд сопроводительных документов, нам нужен ваш паспорт.

– Вот, возьмите, – Роберт вынул паспорт и положил на стол.

– Отлично. Остальное вы узнаете у моего заместителя. Она находится в соседней комнате. Вы отправляетесь на три месяца. Вас это устраивает?

– Да, вполне подходит, – произнес Роберт.

На следующий день Роберт еще раз зашел к Мишелю и принес недостающие документы.

– Все бумаги и сопроводительное письмо от нашей компании мы отошлем в Танзанию. Через три дня вы получите билеты и вылетите на место работы, – сказала тонким голоском секретарша Мишеля, молоденькая девушка, лет двадцати. – Вас встретят в аэропорту и проводят до Танзании. Там вы доберетесь до указанного города. Весь ваш маршрут и расписание написано вот на этом сопроводительном письме. В случае, если вы его потеряете, то вот вам номер телефона нашей службы. Мы всегда вам поможем.

Роберт завершил все дела до вылета, рассчитался с хозяйкой квартиры, оплатил счета и начал собираться в дорогу.

Вечером, он позвонил родителям, проживающим в Вашингтоне, и сообщил им, о своем решении отправиться волонтером на три месяца в Африку. Утром к Роберту зашел Мартин. Он был несказанно рад видеть Роберта в хорошем и приподнятом настроении.

– Может быть, это и к лучшему, – сказал Мартин. – Если ты полагаешь, что начало твоих неудач – это Африка, то не лучше ли разобраться внутри себя, находясь именно в Африке?

– Я уже ничего не знаю, – ответил Роберт. – Это была случайность. Билет с надписью Танзания сам выпал.

– Тебе, как представителю точных наук, лучше знать, что такое случайность, но мне нравится твое решение – поехать волонтером.

– Почему? – спросил Роберт.

– Ты сумел превратить свои страхи, мучающие тебя, в смелый поступок. Ведь, решиться отправится особенно в наше тяжелое время бесплатно работать, это добрый и смелый поступок. Мне кажется, ты на верном пути и твои опасения и недавние смятения духа преобразуются в осмысления твоих поступков, которые перерастут в уверенность твоего жизненного пути. Ведь, в конце концов, всё наше пребывание на Земле – это поиск достойной жизни. А достоинство человека лежит в плоскости плодотворной и разумной деятельности с пользой себе и другим. Ведь, в конце жизни, ты все равно будешь вспоминать свое прошлое и задавать себе вопрос: а что я сделал путного в ней. И, быть может, ты вспомнишь этот короткий, но осмысленный период своей жизни.

– Я понял тебя, Мартин, – сказал Роберт. – Ты оптимист и всегда смотришь на жизнь положительно, с хорошей стороны. Признаюсь тебе, я согласился на это, но на душе еще не обрел покой.

– Ничего, я тебя уверяю, как только самолет пересечет границу, твоя душа приобретет совсем иное состояние. Ты пиши или звони мне.