Вопросы соблюдения прав на товарные знаки при ввозе товаров в РФ в последней судебной практике и связанная с ними проблема «параллельного импорта»

Е. Тиллинг

партнер, руководитель практики

по интеллектуальной собственности компании Goltsblat BLP

Вопросы, связанные с соблюдением прав на товарные знаки при ввозе товаров на территорию РФ, являются одними из наиболее актуальных для компаний, стремящихся выйти на российский рынок. В этой связи особый интерес вызывают складывающиеся в судебной практике тенденции изменения подхода к применению норм об ответственности за нарушение исключительных прав правообладателей.

До недавнего времени суды твердо стояли на позиции, согласно которой ввоз товаров на территорию РФ является самостоятельным способом использования товарного знака, и если такой ввоз совершался без разрешения правообладателя или неуполномоченным импортером, то он подлежал пресечению даже в том случае, если ввозились товары, при производстве которых товарный знак был нанесен правомерно.

Эта позиция основана на положениях гражданского законодательства, когда на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации признается исключительное право. Данное исключительное право, являясь так называемой легальной монополией, позволяет правообладателю по своему усмотрению использовать результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации и запрещать или разрешать другим лицам их использование. При этом отсутствие запрета не считается согласием. Переход права собственности на вещь не влечет перехода или предоставления прав на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации, выраженные в этой вещи.

Таким образом, при разрешении гражданско-правовых споров, связанных с несанкционированным правообладателем ввозом товаров на территорию РФ, для судов решающее значение имеет факт наличия согласия правообладателя на введение товаров в гражданский оборот на территории РФ, в частности, выраженный в лицензионном договоре. Одновременно с этим, если товар ввозится для продажи через официальных дистрибьюторов, то такие действия считаются законными, несмотря на то, что у дистрибьюторов отсутствует лицензионный договор с правообладателем.

В случае же, если товар ввозится не правообладателем, не по договору с правообладателем или без его согласия, действия импортера считаются противоправными вне зависимости от того, были ли нарушены права правообладателя при производстве или отчуждении товара за пределами РФ, что прямо следует из ст. 1484 ГК РФ.

Таким образом, с точки зрения гражданско-правовых норм отсутствие согласия правообладателя товарного знака на ввоз товара, пусть даже правомерно маркированного товарным знаком и выпущенного в гражданский оборот за пределами РФ, считается нарушением исключительных прав правообладателя.

Несомненно, исключительные права на товарный знак, которые имеют территориальный характер, предоставляют возможность их обладателю выводить на рынок товар под этим товарным знаком. Но с другой стороны, правообладателю с точки зрения экономической целесообразности не должны быть предоставлены полномочия по контролю за дальнейшим продвижением товара на рынке.

В этой связи в целях обеспечения баланса интересов правообладателя и прав других лиц законодательством РФ установлен принцип исчерпания исключительного права на товарный знак (ст. 1487 ГК РФ). Этот принцип подразумевает, что законный правообладатель не имеет права запрещать использование товарного знака третьими лицами, если соответствующие товары были введены в гражданский оборот на территории России им самим или с его согласия.

Известно, что в доктрине и судебной практике сформулированы два основных принципа (режима) исчерпания исключительных прав: национальный и международный. Суть национального принципа исчерпания прав заключается в том, что исключительные права правообладателя на товарный знак признают исчерпанными при введении соответствующего товара в оборот внутри государства. Если же исчерпание прав признается независимо от территориального аспекта, т. е. независимо от того факта, где, в каком государстве произошло введение таких товаров в оборот, речь идет о международном принципе исчерпания прав. В России действует национальный принцип исчерпания прав.

Для возникновения исчерпания прав законодатель предусмотрел необходимое условие – введение в гражданский оборот товаров, маркированных товарными знаками, должно быть осуществлено самим правообладателем либо должно сопровождаться обязательным его согласием. Это условие также вытекает из обозначенного выше территориального характера действия исключительных прав.

Вместе с тем противоречия между территориальным характером действия исключительных прав и международным характером экономики с выдвигаемыми ею требованиями свободного перемещения товаров дали почву для возникновения проблемы так называемого «параллельного импорта».

Понятие «параллельного импорта» товаров относят к товарам, законным образом произведенным, в том числе правомерно введенным в оборот либо в стране происхождения либо на территории иностранного государства, и которые затем импортируются в другие страны, как правило, по каналам, параллельным с развитой официальной дистрибьюторской сетью.

Однако у правообладателей исключительных прав возникают вопросы: всегда ли параллельный импорт носит законный характер и можно ли воспрепятствовать несанкционированному ввозу товаров, прибегнув к исключительным правам, в содержание которых входит правомочие запрета третьим лицам использовать товарные знаки, в том числе осуществлять ввоз товаров, маркированных товарными знаками, в страну?

Сложившаяся практика параллельного импорта в РФ свидетельствует о том, что параллельные импортеры при ввозе товара на территорию Российской Федерации часто используют различные «серые» схемы, чтобы получить ценовые конкурентные преимущества, снижая, таким образом, собственные издержки. Параллельных импортеров справедливо называют «серыми» импортерами не только потому, что они нарушают права на интеллектуальную собственность, но и потому, что они не следуют обычным и прозрачным правилам ведения бизнеса, а либо умышленно нарушают действующие законы, либо злоупотребляют пробелами в законодательстве.

В частности, согласно информации таможенных и правоохранительных органов, параллельные импортеры в большинстве случаев недостоверно декларируют товары (занижают их таможенную стоимость, используют заведомо неверные таможенные коды либо просто заявляют заниженное количество/вес товаров). Они во многих случаях используют фирмы-«однодневки», многочисленные фирмы-посредники, а иногда и просто фиктивных лиц с целью ухода от уплаты налогов и сборов. Кроме того, параллельные импортеры очень часто либо незаконно уходят от сертификации товаров, либо используют неточности законодательства, чтобы не проводить ее.

На примере автомобильной отрасли можно констатировать, что ввозимые параллельными импортерами автотранспортные средства не получают российского «одобрения типа транспортного средства», хотя при этом также выпускаются на дороги общего пользования. И разумеется, из-за «серых» импортеров несут убытки сами автопроизводители, их лицензиаты и официальные дилеры, которые регулярно вкладывают крупные суммы в исследование рынка, рекламу, развитие дилерских и сервисных сетей, в то время как «неофициалы» работают на готовой инфраструктуре.

В целях пресечения несанкционированного ввоза товаров и защиты прав правообладателей в 2003 г. Федеральная таможенная служба РФ создала Таможенный реестр объектов интеллектуальной собственности. Правообладатели могут по своему желанию внести в него принадлежащие им товарные знаки, а также указать в нем уполномоченных ими импортеров, имеющих согласие правообладателя на введение товаров в гражданский оборот[3].

В том случае, когда импортеры, не указанные в реестре, пытаются ввезти в РФ продукцию, маркированную соответствующим товарным знаком, таможня должна предпринять меры по приостановлению выпуска товаров, обладающих признаками контрафактных, т. е. задержать товар и сообщить об этом правообладателю.

Таможенный реестр является эффективным средством пресечения ввоза в Россию контрафактной продукции. Это во многом обусловлено тем, что основным определяющим фактором, с помощью которого на начальном этапе выявляется контрафактный товар при его ввозе на территорию РФ, является отсутствие импортера в списке уполномоченных импортеров Таможенного реестра объектов интеллектуальной собственности.

Отметим, что обозначенные меры, связанные с приостановлением выпуска товаров, не применяются таможенными органами в отношении товаров, маркированных товарными знаками, которые ввозятся физическими лицами или пересылаются в международных почтовых отправлениях в незначительном количестве, если такие товары предназначены для личных, семейных, домашних и иных, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности нужд.

Действия таможни по такому приостановлению выпуска товаров относятся к административной процедуре. За нарушение, установленное в рамках этой процедуры, предусмотрена административная ответственность в виде штрафа с конфискацией предметов, содержащих незаконное воспроизведение товарного знака, на основании ст. 14.10 Кодекса РФ об административных правонарушениях (КоАП РФ). Решение о привлечении нарушителя к административной ответственности принимается судом на основании заявления, поданного соответствующим таможенным органом.

До недавнего времени указанная административная процедура представлялась весьма эффективной для пресечения «параллельного импорта», в том числе в силу оперативного реагирования таможни на обращение правообладателя и возможности таким образом «отловить» несанкционированный к ввозу товар еще на границе и предпринять законные меры к его конфискации. И суды, рассматривая обращения таможенных органов, руководствовались обозначенным выше правилом, что ввоз товаров на территорию РФ является самостоятельным способом использования товарного знака, и если такой ввоз совершался без разрешения правообладателя или неуполномоченным импортером, то он подлежал пресечению даже в том случае, когда ввозились товары, при производстве которых товарный знак был нанесен правомерно.

Между тем в феврале этого года ВАС РФ рассмотрел в порядке надзора дело по факту несанкционированного ввоза в страну компанией «Генезис», не являющейся официальным дилером Porsche, автомобиля Porsche Cayenne S, находящегося в непригодном к эксплуатации состоянии[4]. Это дело явилось судебным прецедентом, изменившим подход судебных органов к рассмотрению заявлений таможенных органов о применении административной ответственности, предусмотренной ст. 14.10 КоАП РФ.

ООО «Порше Руссланд», владеющее лицензией на использование в России товарных знаков Porsche и Cayenne, обратилось в Центральную акцизную таможню с заявлением о нарушении права на товарные знаки. Таможня, в свою очередь, обратилась в Арбитражный суд Москвы, который вынес решение о привлечении компании «Генезис» к административной ответственности в виде штрафа и конфискации автомобиля. Впоследствии ООО «Генезис» подало жалобу в ВАС РФ, который отменил решение низших судов и признал конфискацию незаконной на основании того, что продукция не являлась контрафактом. Суд указал на то, что автомобиль марки Porsche Cayenne S выпущен правообладателем одноименных товарных знаков и, следовательно, не содержит признаков незаконного воспроизведения товарных знаков, в связи с чем за его ввоз на территорию РФ компания «Генезис» не может быть привлечена к ответственности, предусмотренной ст. 14.10 КоАП РФ.

Аналогичным образом было разрешено дело по факту ввоза автомобильных запчастей, маркированных товарными знаками Honda и Nissan. Так, 10 сентября 2008 г. Арбитражный суд г. Москвы своим решением отказал Выборгской таможне в удовлетворении требований к российской компании о конфискации автозапчастей, которые были ввезены в РФ неуполномоченным импортером японских производителей[5]. Таможенники и официальные дистрибьюторы японских компаний в России решили, что российская компания незаконно использует товарные знаки, которыми маркирован ввозимый товар. В марте 2008 г. таможня изъяла товар и обратилась в суд, требуя привлечь российскую компанию к ответственности по ст. 14.10 КоАП РФ.

В суде представителям российской компании удалось доказать, что ввозимые автозапчасти являются подлинными товарами японских компаний, и суд решил, что конфисковывать можно только контрафактные товары. Судья сослался на ст. 1515 ГК РФ, которая говорит о незаконном использовании товарного знака именно в отношении контрафактных товаров. А поскольку в данном случае ввозились оригинальные запчасти, т. е. товарные знаки были размещены на них правомерно, суд решил, что ввоз таких товаров не может считаться нарушением. Суды вышестоящих инстанций оставили указанное судебное решение в силе[6].

В частности, суд апелляционной инстанции сослался на обозначенный выше подход ВАС РФ к разрешению подобных дел, который, по его мнению, основан на принципе баланса частных и публичных интересов, соблюдение которого требует ограничения распространения норм публично-правовой ответственности, в том числе административной, на область гражданско-правовых деликтов, к категории которых относится и нарушение права на товарный знак. Реализация данного принципа подразумевает необходимость установления административной ответственности только за деяния, представляющие угрозу публичным интересам, поскольку объективную сторону состава правонарушения, предусмотренного ст. 14.10 КоАП РФ, образует лишь такое нарушение права на товарный знак, которое связано с оборотом контрафактных товаров, этикеток, упаковки товаров, а также содержит объективные признаки угрозы публичным интересам.

Таким образом, суды заняли позицию, что административно-правовая ответственность, предусмотренная ст. 14.10 КоАП РФ, не применяется в отношении действий по ввозу товаров, которые не являются контрафактными по смыслу ст. 1515 ГК РФ, а именно – товаров, на которых товарных знак был законно размещен самим правообладателем, несмотря на то, что сам ввоз этих товаров не был санкционирован правообладателем.

Между тем наличие обозначенных судебных прецедентов не может явиться препятствием для правообладателя товарных знаков к самостоятельному обращению за защитой своих исключительных прав в суд в порядке гражданской процедуры в целях применения к нарушителю гражданско-правовой ответственности за несанкционированный ввоз товаров на территорию РФ. Несмотря на то что по сравнению с рассмотрением дел в административном порядке дела в судах рассматриваются значительно дольше, следует признать, что на данном этапе гражданско-правовая процедура может стать весьма эффективным средством пресечения параллельного импорта товаров. Таким образом, правообладатель сможет воспрепятствовать несанкционированному ввозу товаров, прибегнув к исключительным правам, в содержание которых входит правомочие запрета на использование третьими лицами товарных знаков, в том числе на ввоз в страну товаров, маркированных товарными знаками.

В связи с последними судебными прецедентами вопросы, связанные с проблемой параллельного импорта, очень живо обсуждаются в бизнес-сообществе. Порой высказываются диаметрально противоположные мнения по поводу необходимости разрешать эту проблему на законодательном уровне.

Между тем на формирование судебной практики в той или иной степени влияет развитие рыночных отношений, поэтому на данном этапе рано говорить о том, что приведенная выше позиция судов является устоявшейся. Более того, разрешение каждого отдельного дела зависит от конкретных фактических обстоятельств и имеющихся доказательств.

Фирменное наименование юридического лица – надо ли вносить изменения?

Е. Тиллинг,

партнер, руководитель практики

по интеллектуальной собственности

компании Goltsblat BLP

Первого января 2008 г. вступила в силу четвертая часть ГК РФ, которая посвящена правовому регулированию отношений в сфере интеллектуальной собственности.

Основной особенностью принятого законодательного акта является полное сосредоточение в части 4 ГК РФ всего законодательства об интеллектуальной собственности в Российской Федерации, чему предшествовала автоматическая отмена шести ранее действовавших федеральных законов об отдельных ее объектах. Новая часть кодекса состоит из одного раздела VII «Права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации». При этом в структуре этого раздела ГК РФ сохранилось деление на следующие виды права:

• авторское право (гл. 70) и смежные с ним права (гл. 71);

• патентное право (гл. 72);

• право на селекционное достижение (гл. 73);

• право на топологию интегральной микросхемы (гл. 74);

• права на средства индивидуализации (гл. 76).

К перечню средств индивидуализации товаров, работ, услуг и предприятий помимо уже известных (товарный знак, знак обслуживания и место происхождения товара) добавились следующие:

• фирменное наименование (ст. 1473–1476);

• коммерческое обозначение (ст. 1538–1541).

Новый закон содержит ряд новелл, порядок применения которых на данном этапе порой невозможно соотнести с ранее действовавшей практикой. В настоящей статье мы поговорим о фирменном наименовании. В отношении него введены новые требования, несоответствие которым делает необходимым внесение соответствующих изменений в учредительные документы коммерческих организаций.

Фирменное наименование – это разновидность средств индивидуализации юридических лиц, являющихся коммерческими организациями. Под этим наименованием юридические лица приобретают и осуществляют свои права и обязанности, ведут основанную на законе деятельность, выступают истцом и ответчиком в суде (арбитраже). Главное назначение фирменного наименования – индивидуализировать участника гражданского оборота среди других лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью. Такая способность к индивидуализации предполагает наличие законодательно установленных требований, обязательных по отношению к фирменным наименованиям. Отметим, что исключительное право на фирменное наименование в силу ст. 54 ГК РФ возникает лишь у коммерческих организаций. Между тем некоммерческие организации, которые в соответствии со своими уставными документами осуществляют предпринимательскую деятельность, могут также зарегистрировать фирменные наименования.

Исключительное право на фирменное наименование возникает с момента регистрации юридического лица, т. е. с даты включения его в ЕГРЮЛ.

Часть 4 ГК РФ содержит перечень условий, которым должно отвечать фирменное наименование коммерческой организации, и вводит ограничения на включение в фирменное наименование определенных элементов. Так, в фирменное наименование юридического лица не могут включаться:

• полные или сокращенные официальные наименования иностранных государств, а также слова, производные от таких наименований;

• полные или сокращенные официальные наименования федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления;

• полные или сокращенные наименования международных и межправительственных организаций;

• полные или сокращенные наименования общественных объединений;

• обозначения, противоречащие общественным интересам, а также принципам гуманности и морали.

В отношении государственных унитарных предприятий установлено исключение из этого правила: в их наименованиях может содержаться указание на принадлежность такого предприятия Российской Федерации или субъекту Российской Федерации.

Включение в фирменное наименование акционерного общества официального наименования Российской Федерации, а также слов, производных от этого наименования, допускается по разрешению Правительства РФ, если более 75 % акций акционерного общества принадлежит Российской Федерации. При этом такое разрешение выдается без указания срока его действия и может быть отозвано в случае прекращения обстоятельств, в силу которых оно было выдано. Порядок выдачи и отзыва разрешений устанавливается законом. В случае отзыва разрешения на включение в фирменное наименование акционерного общества официального наименования Российской Федерации, а также слов, производных от этого наименования, акционерное общество обязано в течение трех месяцев внести соответствующие изменения в свой устав[7].

Все организации, чьи фирменные наименования (согласно ЕГРЮЛ) не соответствуют ГК РФ, обязаны, начиная с 1 января 2008 г. при первом же изменении учредительных документов поменять также и свое название: привести его в соответствие с новыми нормами. Это прямо указано в ст. 14 Вводного закона[8]. Отметим, что Вводным законом внесены также соответствующие изменения в части фирменных наименований в законы об акционерных обществах[9] и обществах с ограниченной ответственностью[10], в Закон о государственных предприятиях[11] и Закон о банковской деятельности[12].

При этом конкретные сроки для приведения фирменных наименований в соответствие с новыми требованиями законом не установлены. По общему правилу налоговые органы попросту не зарегистрируют изменения в учредительные документы (не внесут соответствующую запись в ЕГРЮЛ) без изменения наименования компании. Отметим, что указанные требования не должны касаться случаев внесения в ЕГРЮЛ записей, не связанных с изменением учредительных документов, – например, когда меняется генеральный директор. Кроме того, юридическому лицу не может быть отказано в государственной регистрации на основании несоответствия фирменного наименования нормам ГК РФ.

Между тем у налоговых органов имеется и другой механизм воздействия. Так, согласно п. 5 ст. 1473 ГК РФ, налоговый орган вправе обратиться в суд с иском к такой коммерческой организации о понуждении ее к изменению фирменного наименования. Но не во всех случаях, а только если фирменное наименование не соответствует требованиям пп. 3 и 4 ст. 1473 ГК РФ, а именно:

• при нарушении правил, касающихся употребления русских и иноязычных фирменных наименований, а также соответствующих транслитераций (п. 3 ст. 1473 ГК РФ);

• при употреблении в фирменном наименовании запрещенных законом терминов, перечисленных в п. 4 ст. 1473 ГК РФ.

Таким образом, налоговый орган, осуществляющий государственную регистрацию юридических лиц, имеет право предпринять собственные шаги, не дожидаясь, пока организация со словом «Россия» в фирменном наименовании изъявит желание изменить свои учредительные документы. Поэтому риск принудительного переименования в описанной ситуации остается в любом случае.

В связи с установленными ограничениями уже возник ряд серьезных практических вопросов. В частности, как определить степень «производности» слов от полных или сокращенных официальных наименований Российской Федерации, а главное – иностранных государств. Так, под прямой запрет попало употребление официальных наименований иностранных государств, т. е. из фирменного наименования подлежат исключению слова «Австрия», «Германия» и др.

Попытку внести ясность сделали высшие судебные инстанции, отразив подход к разрешению этого вопроса в совместном постановлении[13].

Суды указали на то, что под словами, производными от официального наименования «Российская Федерация» или «Россия», в смысле положений п. 4 ст. 1473 ГК РФ следует понимать в том числе слово «российский» (и производные от него как на русском языке, так и на иностранных языках в русской транскрипции), но не слово «русский» (и производные от него).

Таким образом, суды разъяснили, что под законодательные ограничения подпадает употребление любых транслитераций слова «Россия» с иностранных языков, например, «Раша» (от «Russia»). Но как в данном случае быть со словом «Рашен» от английского «Russian», которое можно перевести и как «русский», и как «российский»? Первый вариант перевода в отличие от второго, очевидно, под ограничение не подпадает. Представляется, что в данном случае определяющим фактором является направленность деятельности компании и возможность в этой связи перевести данную часть фирменного наименования не как «российский», а именно как «русский».

Не исключено, что существующая формулировка нормы дает расширительное толкование содержащихся в ней положений, что говорит о возможности возникновения злоупотреблений со стороны налоговых органов.

Здесь также стоит обратить внимание на предусмотренное новой нормой ограничение на включение в фирменное наименование юридических лиц полных или сокращенных наименований международных и межправительственных организаций. Данное ограничение делает невозможным использование в фирменном наименовании слов «Содружество независимых государств» «СНГ». Несмотря на то что статус СНГ является достаточно спорным с точки зрения международного публичного права, высшие судебные инстанции в обозначенном выше Постановлении четко разъяснили, что аббревиатура СНГ не может включаться в фирменное наименование юридического лица[14].

Что же касается юридических лиц, созданных в соответствии с иностранным законодательством, риск их принудительного переименования проявляется в меньшей степени. Согласно ст. 1202 ГК РФ, требования к наименованию юридического лица определяются его личным законом, т. е. правом государства, где оно было учреждено. Таким образом, при рассмотрении возможного иска налогового органа суд будет вынужден решить коллизионный вопрос в пользу права данного иностранного государства, которое может предусматривать совершенно иные требования к наименованию юридического лица. Например, юридическое лицо может иметь разрешение своего государства на использование его названия в составе фирменного наименования. Данные обстоятельства снижают степень риска.

Также необходимо учесть, что в силу п. 4 ст. 54 ГК РФ, п. 1 ст. 1473 ГК РФ право на фирменное наименование возникает только у юридического лица, являющегося коммерческой организацией. Наименования некоммерческих организаций (ст. 4 ФЗ от 12 января 1996 г. № 7-ФЗ «О некоммерческих организациях») не являются средством индивидуализации юридических лиц в смысле положений части 4 ГК РФ, на них не распространяется правовая охрана, установленная параграфом 1 главы 76 ГК РФ. В этой связи правила, предусмотренные ст. 1473 ГК РФ, в том числе запреты, содержащиеся в п. 4 этой статьи, на некоммерческие организации не распространяются. Данное обстоятельство также отмечено судами в совместном постановлении.

Главной же новеллой ГК РФ в части фирменного наименования остается вновь установленный порядок осуществления исключительного права на него. Исключительное право на фирменное наименование ограничивается только двумя правомочиями:

• правом владения (п. 1 ст. 1473 ГК РФ);

• правом пользования (п. 1 ст. 1474 ГК РФ).

Распоряжение исключительным правом на фирменное наименование не допускается (п. 2 ст. 1474 ГК РФ). Это означает запрет на любое предоставление своего фирменного наименования другому лицу, в том числе в рамках договора франчайзинга. Эти изменения коснулись договоров, заключенных в 2008 г.

Любой правообладатель может потребовать от других лиц прекратить использование фирменного наименования, тождественного фирменному наименованию правообладателя или сходного с ним до степени смешения, в отношении видов деятельности, аналогичных видам деятельности, осуществляемым правообладателем (п. 4 ст. 1474 ГК РФ).

При этом правообладатель также вправе требовать от нарушителя возмещения ему причиненных убытков. Но это право возникает у правообладателя только в том случае, если его фирменное наименование было включено в ЕГРЮЛ ранее, чем фирменное наименование нарушителя (п. 3 ст. 1474 ГК РФ).

Мы со своей стороны видим определенные сложности применения ряда новых положений Гражданского кодекса. Как отреагируют на новый закон бизнес и судебная практика, покажет время.

Cоотношение прав на фирменное наименование и товарный знак в свете применения судами норм части 4 ГК РФ

И. Чубукова, юрист

В. Лощилин, помощник юриста,

практика по интеллектуальной собственности

компании Goltsblat BLP

Фирменное наименование – имя компании, которое позволяет потребителю и контрагентам выделить ее из сотен тысяч других юридических лиц. Равно как и товарный знак, фирменное наименование может обладать высокой различительной способностью, обзаводиться определенной репутацией на рынке и, соответственно, индивидуализировать компанию, его носящую.

Право на фирменное наименование как средство индивидуализации в России существует и законодательно охраняется достаточно давно. Так, действовавшее до вступления в силу части 4 ГК РФ Положение о фирме 1927 г. устанавливало, что всякий, кто обладает правом на фирму, может требовать в судебном порядке прекращения пользования тождественной или сходной фирмой со стороны других лиц, а равно возмещения убытков, причиненных таким пользованием, поскольку у него право на фирму возникло раньше других и поскольку вследствие тождества или сходства фирм возникает возможность их смешения[15].