Глава 3

У меня все болит. Нет, это уже слишком! Здесь что-то двигается, я не знаю что, но постараюсь выяснить.

Мне пришлось немного отдохнуть. Впрочем, пока я не предвижу каких-либо осложнений, грозящих моему замыслу.

Если бы не моя честность, я мог бы для достижения своих целей прибегнуть к самым дьявольским методам – причем благодаря своему несравненному интеллекту я мог бы изобрести нечто совершенно недоступное для средних умов, – однако совесть требует от меня соблюдения правил, принятых среди смертных.

Увы, но в определенном возрасте боль в спине может совершенно вывести человека из строя.

Теперь о том, что происходит. Дом номер семь гудит. Кто-то приходит, кто-то уходит, крики, вздохи. Время от времени кто-то требует нюхательную соль и тому подобные вещи.

Леди Эстер прямо-таки выходит из себя. Причина происходящего скоро выяснится, но сейчас у меня есть более неотложные заботы – я имею в виду Моров. Это их гнусными интригами я вынужден заниматься.

Вечером я говорил с одной из служанок дома номер восемь и понял, что лорд Килруд пребывает в скверном настроении. По словам этой глупой женщины, которая так свободно болтает о делах своего хозяина, он ходил в контору Моров в Уайтчепел и вернулся оттуда страшно злой.

Я мог бы этому только радоваться, если бы не некоторые сомнения. Зачем, собственно, он отправился в Уайтчепел? Я-то думал, что все его деловые контакты с Морами происходят под его собственной крышей или по крайней мере в доме номер семь. Здесь есть один непонятный для меня момент. Служанка по имени Алиса – ветреная особа, считающая себя кокеткой, – сообщила мне, что ее хозяин вечером всем приказал рано лечь спать и предупредил, что будет очень недоволен, если кто-нибудь хотя бы высунет нос. Я спросил, почему она осмелилась ослушаться. Видите ли, она была на заднем дворе – шла на встречу, по ее словам, очень важную. Судя по тому, как Алиса подмигнула и качнула бедром, ясно, что это была за встреча.

Но почему же молодой Килруд вернулся из Уайтчепела в столь мрачном расположении духа?

Гм! И опять же – почему у мисс Мор было такое трагическое лицо, когда они с братом возвратились в дом номер семь? А нос наморщен, словно у нее что-то болит. Воистину, молодые женщины – настоящая загадка.

Да, нелегко спасать состояние семьи, особенно когда эти неблагодарные создания не хотят ударить палец о палец.

Что ж, пора браться за дело. Надо сводить вместе моих милых пташек.

Для начала мне придется нанести один визит.

Глава 4

Все постояльцы обожали леди Бингем. С третьего этажа дома номер семь эта словоохотливая леди щедро изливала свое благоволение на немногочисленных постояльцев, нередко проявляя чрезмерный интерес к их делам.

Собственно, часть этого благоволения даже восходящим потоком вздымалась к Адаму Чиллуорту, который за смехотворно низкую, как ему намекали, плату арендовал здесь чердак. Жилище Адама значилось под номером 7с, в то время как миледи и ее племянник, Хантер Ллойд, проживали в номере 7. Почему леди Эстер выбрала для себя именно третий, а не первый этаж, никто не знал, но подозревали, что из каких-то сентиментальных побуждений.

На третьем этаже леди Эстер и Хантер занимали две квартиры с балконами, выходящие на одну и ту же парадную лестницу, спроектированную архитектором сэром Септимусом Спайви. Вообще на строительстве дома номер семь сэр Септимус Спайви развернулся во всем своем блеске. Все три основных этажа дома соединяла величественная лестница резного красного дерева, с каждого пролета которой можно было лицезреть лепные потолки, высокие колонны и бронзовые постаменты с причудливыми деревянными урнами, изображающими любимых животных сэра Септимуса. Картину дополняли экстравагантные бархатные драпировки, шелковые обои и ковры той странной расцветки, которую Финч деликатно называла «поразительным сочетанием цветов».

К несчастью, в доме номер семь уже лет семьдесят не было ремонта, так что великолепие дома значительно поблекло. Именно это и сказала Финч в беседе с Мэг Смайлз, проживающей в номере 7б.

– Не пойму, почему леди Эстер так расстроена, – прошептала она Мэг, которую встретила в будуаре хозяйки вечером, после того как промыла свои раны и переоделась. – Старый Кут все время намекает на то, что, мол, вещи исчезают. Но здесь все очень старое и не представляет особой ценности. – Кутом звали престарелого дворецкого леди Эстер.

– Разве что антикварную, – сказала Мэг и лукаво улыбнулась.

Улыбнувшись в ответ, Финч похлопала по стоящему рядом с ней полосатому, черному с золотом, креслу.

– А Сибил не придет? – спросила она. Сибил была старшей сестрой Мэг, очень тихой и скромной молодой женщиной.

– Она слишком устала, – ответила Мэг. – Сегодня леди Четтем приводила своего сына. Сибил говорит, что он никогда не станет пианистом и что просто грешно брать деньги за его обучение, но мать убеждена, что он талант. Сибил говорит, что она на каждом уроке громко превозносит способности своего дорогого Тедди.

– Бедная Сибил! – пожалела Финч красивую, но чересчур застенчивую сестру Мэг. – На ее месте я предпочла бы шить – как ты.

– Спасибо, – не поднимая глаза, сказала Мэг.

После смерти их отца-священника двоюродный брат сестер Майлз унаследовал дом, в котором они выросли, и почти все, что там было. Не желая оставаться на положении слуг в родном доме, Мэг и Сибил сложили свои скудные сбережения и начали самостоятельную жизнь. Сибил давала уроки игры на фортепьяно, а Мэг, прекрасная портниха, шила женские платья. К несчастью, Мэг очень стыдилась столь непривычного для них образа жизни.

– Ты думаешь, это надолго, Финни? – спросил Латимер, с беспокойством глядя на часы. – Старый Кут принес сообщение – у меня намечена встреча.

– Они пытаются убедить мистера Чиллуорта спуститься вниз, – сказала Финч. – Леди Эстер считает, что мы все должны присутствовать.

– Адам не придет, – сказала Мэг. Кроме нее, никто больше не называл Чиллуорта по имени. – Если он почувствует какую-то суматоху, то даже не откроет дверь. – Она нежно улыбнулась. Эта добросердечная девушка была единственной, кто сумел преодолеть недоверие Чиллуорта. Время от времени они по-дружески болтали, и Мэг даже видела некоторые из его картин, хотя никогда о них не говорила.

Дверь, ведущая из будуара в спальню леди Эстер, наконец отворилась, и в комнату ворвалась сама хозяйка, одетая в черное шелковое платье. Следовало признать, что даже в нынешнем скромном наряде, который леди Эстер носила, как все считали, в знак затянувшегося траура по покойному мужу, она ухитрялась превосходно выглядеть.

– Идите сюда, Барстоу! – позвала она свою служанку, которая также управляла всем в доме. – Будьте добры, сядьте. Мы немедленно должны выработать план действий. Все слишком серьезно. Мы в осаде, мои дорогие, и я хочу позаботиться о вашем благополучии. – Она помедлила, выпятив вперед свою пышную грудь. – И о вашей безопасности.

Финч и Мэг обменялись недоуменными взглядами. Латимер еще раз посмотрел на часы.

– Но где же остальные? – спросила леди Эстер и, поднеся к глазам черепаховый лорнет, оглядела комнату. – Хантера тоже нет? Я просила, чтобы его обязательно известили об этой встрече, Барстоу.

– Мистер Хантер извещен, – бесстрастно ответила эта солидная седовласая леди. – Должно быть, он уехал.

– Уехал? – своим звучным голосом переспросила леди Эстер. – Уехал после того, как я попросила его остаться?

Ключи на поясе миссис Барстоу, взбивавшей на кушетке подушки, издали недовольный звон, словно кандалы на ногах каторжника.

– Будьте покойны, миледи. Мистер Хантер сказал, что вернется сразу, как только сможет. Мы ждем его с минуты на минуту.

– Сибил устала, миледи, – сказала Мэг. – Сегодня она занималась с Тедди Четтемом, а вы знаете, чего это ей стоит. – Мэг улыбнулась, на ее щеках появились симпатичные ямочки.

– Ужасный ребенок, – с облегчением произнесла леди Эстер. Ей всегда доставляли большое удовольствие те сплетни, которыми делилась с ней ее паства.

– Вы хотели нас видеть, – неожиданно заговорил Латимер. Все сразу умолкли. – Кут упоминал о каких-то неприятностях.

Леди Эстер обратила на него недовольный взгляд.

Но Латимер частенько игнорировал сигналы опасности.

– У меня назначена встреча. – Он посмотрел на часы. – Так что, надеюсь, все это надолго не затянется.

Финч обреченно посмотрела на брата. Он всегда шел по жизни едва замечая, кто находится рядом. Иногда Финч хотела, чтобы ему встретилась сильная, умная женщина, которая будет любить его и заботиться о нем, но обычно ей казалось, что подобного совершенства в природе нет. Со своей стороны, ее брат отличался хорошим характером и даже мог быть любезным с дамами – в те недолгие минуты, когда он забывал о своей истинной страсти – к старым вещам. И, конечно же, он был красивым мужчиной. Со своими темными вьющимися волосами и почти черными глазами он, очевидно, пошел в мать. А вот Финч унаследовала от Моров отвратительные рыжие волосы, веснушки и бледно-карие глаза. При желании Латимер мог быть даже обворожительным – высокий и стройный, с лукавой улыбкой, придававшей ему какой-то дьявольский вид.

Почему же Латимер не замечает, что женщины обращают на него внимание? Вздохнув, Финч перевела взгляд на Мэг, которая в этот момент тоже смотрела на Латимера, но скорее задумчиво, нежели с обожанием.

– Сейчас почти половина восьмого, – сдвинув густые брови, сказал Латимер. – Послушай, Финни, мне пора идти. А ты тут достойно представляй интересы нашей семьи, старушка. Всем спокойной ночи.

С этими словами он вышел из комнаты. Финч старалась не смотреть в сторону леди Эстер.

– Что ж, очень хорошо, – проговорила наконец эта достойная леди. – Я сразу должна была понять, что только самые чуткие из нас могут серьезно отнестись к столь важному делу – хотя я считала, что Хантер наверняка к нам присоединится. Кут выполнил мою просьбу, Барстоу?

– Я уверена, что он все сделал как надо, миледи.

Финч постаралась сосредоточиться. Через полчаса властный лорд Килруд ждет ее появления в своем доме, куда она должна прокрасться тайно, словно вор. В красном салоне он будет выпытывать у Финч сведения, которые, вероятно, не представляют для него никакого интереса.

И все-таки он сногсшибательный мужчина!

Конечно, ей незачем беспокоиться о своей добродетели. Росс, то есть виконт Килруд, видит в ней, Финч Мор, кого-то вроде рассыльного, беспрекословно выполняющего его распоряжения. Да, он смотрит на нее как на пустое место.

Но это не значит, что она должна смотреть на него точно так же.

Финч едва заметно улыбнулась. Пусть она потеряла на войне человека, за которого собиралась выйти замуж, но интерес к противоположному полу у нее не пропал. И она ничуть не стыдится подобных вещей. Здравый смысл подсказывает, что если она когда-либо встретит мужчину, который захочет на ней жениться и за которого она захочет выйти замуж, это будет величайшее счастье. Тем не менее она не такая дура, чтобы надеяться связать свою судьбу с лордом Килрудом.

Хотя она его хочет.

Или все-таки нет?

– Сейчас нам нечего рассчитывать на чью-то помощь. – Леди Эстер откинулась на китайскую кушетку, но тут же вскочила на ноги, разглаживая юбки и поправляя волосы.

Вздрогнув, Финч постаралась больше не думать о соседе.

– Мы в осаде, милые леди, – сказала леди Эстер. – Мы подвергаемся самым злобным атакам.

Финч и Мэг снова обменялись удивленными взглядами.

– Ну где же Кут? – Подойдя к колокольчику, леди Эстер трижды позвонила.

– А вы действительно хотите, чтобы он доставил сюда ту штуку? – мягко спросила Барстоу. – Она тяжелая, миледи.

– Ну, некоторым тяжесть не помеха, – загадочно ответила леди Эстер. – Я хочу, чтобы все поняли, о чем именно идет речь. Вот почему мне нужно, чтобы эту вещь сюда доставили. Или то, что от нее осталось.

Балконная дверь внезапно распахнулась, но оказалось, что это пришел Хантер Ллойд. С трудом втащив в комнату бронзовую подставку, он опустил ее перед теткой.

– Я просила это сделать Кута, – сказала леди Эстер.

Одетый в безукоризненный синий пиджак и черные брюки Хантер вытащил из кармана носовой платок и принялся вытирать им раскрасневшееся лицо.

– Куту, если хорошенько посчитать, лет девяносто. Неужели ты хочешь убить беднягу?

Леди Эстер немного смягчилась.

– Ты опоздал на очень важное собрание, Хантер.

– Но я же здесь, – улыбнувшись Мэг и Финч, ответил тот. – Или мы ждем кого-то еще?

– Латимер был здесь, но уже ушел, – с мрачным выражением лица сказала леди Эстер. – Адам Чиллуорт не удостоил нас своим посещением. А Сибил слишком устала. Мы здесь собрались на очень важную встречу, Хантер, – продолжила леди Эстер. – Нас атакуют, и мы должны приготовиться к дальнейшим нападениям.

– Ты собираешься забаррикадировать этим дверь? – упершись локтем в подставку, поинтересовался Хантер. Лицо его оставалось совершенно серьезным, только уголок рта слегка подрагивал.

– Не дерзи, – ответила леди Эстер. – Ты слишком похож на отца, мой мальчик. Он был подвержен весьма несвоевременным приступам так называемого остроумия. И как только моя безвременно усопшая сестра терпела этого безответственного человека?!

Вспыхнувшие в зеленых глазах Хантера огоньки свидетельствовали, что он с трудом сдерживается – и то благодаря присутствию посторонних. Ничего не ответив, он лишь очаровательно улыбнулся Мэг и Финч.

– Оставьте нас, Барстоу, – сказала леди Эстер. – Будьте добры пройти к Куту и позаботиться, чтобы он не терял даром время в своем комфортабельном жилище.

Хмыкнув, Барстоу отправилась в подвал.

– Сначала я должна спросить, кто весь день оставался в доме, – сказала леди Эстер и направилась к камину.

– Мы с Латимером весь день провели в Уайтчепеле, – собравшись с духом, выпалила Финч.

– В Уайтчепеле? – Широко раскрыв глаза, миледи сокрушенно покачала головой: – И о чем только думает Латимер, таская молодую женщину в такое ужасное место!

– Я была здесь, – поспешно сказала Мэг, которая не любила, когда кого-то ставят в неудобное положение. – Мы с Сибил были здесь.

– Гм! – расхаживая по комнате, фыркнула леди Эстер. – Хантер, дорогой! Возможно, мистер Чиллуорт тоже был здесь весь день. Поднимись наверх и попроси его к нам присоединиться!

Добродушно кивнув, Хантер отправился выполнять поручение.

Снова усевшись, леди Эстер достала черный веер и принялась им обмахиваться.

Небольшой швейцарский брегет прозвонил полчаса, напомнив Финч, что в восемь вечера ее ждет лорд Килруд.

Внезапно ее охватила дрожь – совершенно неуместная дрожь внизу живота. Финч почувствовала, что краснеет. Это ощущение было для нее новым, она никогда не думала, что может его испытать.

Однако она наслаждалась тем, что чувствовала.

Наверное, это зов плоти, хотя, конечно, женщины не должны его испытывать. Она прочитала эту мудрую сентенцию в одной книжке, призванной объяснить наиболее чувствительные аспекты поведения женщин, особенно когда дело касается замужества.

Впрочем, пусть это остается на совести экспертов. Она-то, Финч Мор, вне всякого сомнения, чувствует сейчас этот зов плоти, и он ей очень приятен.

К Гревиллу она ничего подобного не испытывала.

Он умер слишком рано, и Финч скучала по его радостной улыбке, которая появлялась на устах Гревилла каждый раз, когда он ее видел.

В этот момент вернулся Хантер.

– Чиллуорт сейчас отдыхает. Шлет свои извинения. Говорит, что завтра будет с нетерпением ждать сообщений. Может, начнем? Уже поздно, а этих молодых леди ждут дела.

– Что ж, очень хорошо, – выпрямившись, сказала леди Эстер и, захлопнув веер, указала им на бронзовую подставку. – Что вы видите? – спросила она.

Все дружно посмотрели на подставку.

– Ну? – настаивала миледи. – Ответьте мне. Что вы видите?

– Бронзовую подставку... Или, пожалуй, ее можно еще назвать постаментом, – приподняв одну бровь, ответил Хантер.

– Постамент, – словно эхо, повторила Мэг.

– Да, – сказала Финч.

– А что еще?

– Кажется, мы не улавливаем, к чему ты клонишь, тетя, – обменявшись взглядами с Мэг и Финч, сказал Хантер.

– Ты ведь слышал о твоем покойном прадедушке, – тетушка посмотрела на Мэг и Финч, – и моем дедушке, сэре Септимусе Спайви. И наверняка знаешь, что все бронзовые подставки, которые он спроектировал, были разными.

– Конечно, нет, – пристально глядя на постамент, сказал Хантер. – Но все они очень уродливы.

– Хантер!

– Извини, тетя. Это мое личное мнение.

– Это очень смелые творения. На каждом из них выгравированы символы, которые повествуют разные истории, и некоторые из них достаточно... достаточно...

– Откровенные? – подсказал Хантер.

– Да, пожалуй, – согласилась леди Эстер.

Хантер принялся разглядывать изображенные на постаменте переплетенные фигуры. Финч никогда не обращала на них внимания, поскольку ее не интересовало современное искусство.

– Вижу, – без особого интереса сказал Хантер.

– Надеюсь, что видишь. Вот на этом постаменте изображена история о красивой, богатой и благочестивой молодой женщине, которая поехала в Индию и потерялась в горах. Суть дела заключается в том, что всем рассказам соответствуют звери на постаментах, а на этом постаменте зверь, то есть в данном случае звери – исчезли. Вот что я хотела бы узнать у вас. Исчезли звери, которые еще утром стояли на этой подставке... или постаменте. Говорю вам – на нас напали. Мы стали жертвами гнусных преступников, которые посягают на сокровища, оставленные моим дедушкой, настоящим святым.

– Прадед был надутым семейным тираном – так мне говорил отец. Его жена и дочери жили словно в аду...

– Довольно, Хантер! Ты ведь слуга закона. Неужели тебя не беспокоят бесчинства, творимые против твоей родной тети? А если тебя не волнует моя судьба, подумай, что станет с другими – невинными созданиями, которые проживают под нашей крышей и которых я обязана защищать! Что станет с ними? Неужели они должны в ужасе ждать, когда на них нападут прямо в постелях и, возможно, убьют?

– Ну хорошо, тетя, – серьезно сказал Хантер. – Давай успокоимся. Ты можешь рассказать, что произошло?

– Я именно это и пытаюсь сделать! Нас обворовали.

– Когда? Что украли?

– Утром или днем. – Леди Эстер встала. – Мне казалось, что я все понятно объяснила. Я даже продемонстрировала, что звери исчезли. Между прочим, они тоже были из бронзы.

– Ты вполне могла их продемонстрировать, не заставляя бедного Кута тащить сюда эти тяжести из библиотеки. Мы могли бы сами туда пройти.

– Послушай, племянник! Сегодня, когда мисс Смайлз, миссис Барстоу, Кут и остальные слуги – а возможно, и приходящая прислуга – были в доме одни, совершенно беспомощные, кто-то к нам проник и совершил кражу.

– Откуда ты знаешь, что это случилось сегодня?

– Сегодня день, когда убирают библиотеку. Одна женщина из числа приходящей прислуги работала там утром. После того как она ушла, миссис Барстоу проверила ее работу – все было на месте. Но позднее, когда Кут пошел за моей вечерней порцией бренди – для укрепления нервов, – он заметил, что кое-что пропало, и сразу направился ко мне.

– Пропали звери? – сказал Хантер.

– Пропали звери, – согласилась ее светлость. – Исчезли тигры.

У Финч перехватило дыхание.

– Они были весьма ценными, – продолжала миледи. – Не говоря уже о том замечательном реализме, с которым они изображены, следует заметить, что зубы у них из слоновой кости, а глаза из жадеита.

– Маленькие глаза и маленькие зубы, – уточнил Хантер. Тигры, снова эти тигры!

– У старого тигра глаза и. зубы достаточно велики. А у молодого в лапу вделан рубин, принадлежавший твоей покойной матери. Легенда на подставке гласит, что молодой тигр должен съесть старого – чтобы получить то, что принадлежит ему по праву.

Глава 5

Росс купил дом номер восемь по Мейфэр-сквер десять лет назад, когда решил, что его будущее всецело связано с опасными миссиями за рубежом, удовлетворяющими его страсть к приключениям. Потребовалось не так уж много времени, чтобы понять, что в основе большинства самых чудовищных преступлений всегда лежат алчность и зависть.

Тем не менее Росс продолжал свою деятельность, поскольку не знал, чем еще заняться. При этом он старался выбирать такие поручения, которые были связаны со спасением невинных жертв и противостоянием злодеям.

Затеяв перестройку на Мейфэр-сквер, Росс рассчитывал вскорости жениться. Он надеялся, что будущая жена станет каждый раз приезжать из их шотландского дома в Лондон, чтобы встретить его из-за границы. Судьба не дала этим планам осуществиться.

Подойдя к окну красного салона, он выглянул наружу. Погода еще больше испортилась, и Росс на миг почувствовал угрызения совести при мысли, что заставляет мисс Мор снова выходить на улицу в такое время.

– Вот вы где, Росс! Не возражаете, если я здесь немного посижу?

Обернувшись, он увидел входящую в салон леди Эванджелину Тримбл, жену своего друга Шервуда Тримбла.

– Входите, Эванджелина! – сказал он, в душе сожалея, что она не осталась у себя. – Сейчас я вызову Зебедию, чтобы проводить вас наверх. Вы еще не совсем поправились, моя дорогая, и Шервуд не простит мне, если я не позабочусь, чтобы вы как следует отдыхали.

Улыбнувшись, она села возле камина и протянула руки к огню. Росс никак не мог понять, почему такой серьезный человек, как Шервуд Тримбл, археолог, влюбленный в свою работу, женился на кокетливой леди Эванджелине. В конце концов Росс объяснил это тем, что Эванджелина оказалась с отцом в Индии в тот самый момент, когда Шервуд был очень уязвим. Красивая Эванджелина вскружила голову здоровому, полному сил Шервуду, который уже несколько лет не встречал женщин своего круга. Вожделение и страсть – вот единственное объяснение.

К несчастью, леди Эванджелина совершенно не нравилась Россу, хотя он это тщательно скрывал.

– Моя дорогая! – сказал Росс. – Я сейчас же вызову Зебедию. Помнится, он говорил мне, что Шервуд строго-настрого наказывал ему позаботиться, чтобы ваши желания не противоречили здравому смыслу.

– О, пожалуйста, не надо! – сказала она, умоляюще глядя на него серыми глазами, – женщина с белоснежной кожей и великолепными иссиня-черными блестящими волосами; с точки зрения Росса, она чересчур выставляла напоказ свое роскошное тело.

Нельзя сказать, чтобы Росс был равнодушен к женским прелестям, но он предпочел бы, чтобы жена друга, которую он приютил под своей крышей на время выздоровления от индийской лихорадки, обладала более скромной внешностью.

– Можно мне выпить бокал мадеры, Росс? Я все еще слаба, а мадера помогает мне сохранить тонус.

Росс снова выглянул на улицу. Финч Мор по-прежнему не видно. Стараясь не спешить, он пересек комнату и налил Эванджелине мадеры.

– Вот, – сказал он, подавая ей бокал. – А теперь – за Зебедией.

– Ох уж этот Зебедия! – раздраженно сказала Эванджелина. – Иногда я очень сожалею, что Шервуд навязал мне в спутники это грубое животное. Он такой непреклонный! Почему я не могу иметь собственное мнение?

Росс мудро промолчал. В глубине души он тоже совершенно не понимал, почему Шервуд выбрал Зебедию Свифта ей в спутники. Зебедия и вправду был прекрасным телохранителем, но вряд ли леди прилично путешествовать в обществе здоровенного, полного сил мужчины, на которого заглядываются все встречные женщины. Не понимал Росс и того, зачем Тримбл настоял, чтобы Зебедию поселили рядом с Эванджелиной. Свифт и Шервуд познакомились в Индии – Росс точно не знал, при каких обстоятельствах, – и Шервуд прислал в Англию письмо с извещением о том, что отправил за женой Зебедию, поскольку уверен, что с ним ему нечего беспокоиться за безопасность жены.

Росс украдкой взглянул на часы. Начало девятого. Финч, очевидно, что-то задержало. Налив себе коньяка, он попробовал разобраться в тех чувствах, которые испытывает к ней, и сразу решил, что эти чувства достаточно сложные. Ему встречались умные женщины, но все они уступали этой рыжей. Как женщина она была не в его вкусе. Он предпочитал... более нежных, что ли. Готовых в любую минуту рассмеяться. Глядящих тебе в рот и с нетерпением ожидающих твоей следующей фразы. Нет, мисс Мор не из таких.

Но она привлекательна. Он хотел бы узнать получше ее противоречивый характер – хотя ему вряд ли предоставится такая возможность, если, конечно, он не возьмет инициативу в свои руки. До сих пор Россу почти всегда удавалось произвести впечатление на женщину и вызвать у нее желание доставить ему удовольствие. Если он захочет, то без труда очарует мисс Мор. С другой стороны, он уже обнаружил, что с нетерпением ждет встречи с ней, а это открытие следовало хорошенько обдумать.

– Вы задумались, – сказала леди Эванджелина.

Росс глубоко вздохнул. Она действительно ему помешала.

– Нисколько. Как вы себя чувствуете? Выглядите вы неплохо. Откровенно говоря, у вас просто цветущий вид. Уже готовы вернуться к Шервуду?

– Вернуться к Шервуду? – Она пристально смотрела на бокал с вином. – О нет, я нисколько к этому не готова.

Росс пропустил это замечание мимо ушей. Леди прожила под его крышей уже несколько недель, и Росс с растущим нетерпением ждал, когда же она его покинет. Да и сейчас время для ее визита было неподходящим.

– Вам не надоела такая тихая жизнь, Росс?

Его жизнь можно было назвать какой угодно, но только не тихой.

– Нисколько.

– Но ведь существуют музыка, поэзия, культура – вы наверняка цените возвышенное. Тем не менее вы все время один и все время ничего не делаете.

– Я один тогда, когда предпочитаю одиночество. – Сейчас он был бы женат на Фионе, вполне вероятно, имел бы детей, но бывшая невеста устала от его постоянных отлучек и предпочла выйти замуж за старшего брата Росса. У Патрика Брюса, маркиза Уэйкфилда, и его жены-маркизы растет сын, которого Росс еще не видел, так как уже три года не был ни в Уэйкфилд-плейс, их родовом шотландском поместье, ни в своем собственном доме в Хитс-Энд. И не собирается в ближайшем будущем там побывать.

– Индия – неподходящее место для женщины, – сказала Эванджелина. – Особенно для ведущей активную светскую жизнь.

До сих пор она не говорила с ним на сугубо личные темы, и теперь Росс гадал, что заставило ее это сделать.

– В конце концов Шервуд когда-нибудь закончит свои раскопки, – сказал он.

– Чтобы начать новые, – безжизненным тоном отозвалась она, мрачно глядя на огонь.

Росс не знал, что ответить.

– В своей области он крупный специалист, его очень уважают. – Ее во что бы то ни стало надо отправить спать. Финч должна появиться здесь с минуты на минуту.

– Я знаю, что он любит меня. – Голос Эванджелины звучал глухо, словно она разговаривала сама с собой.

– Ну конечно, любит! – засмеялся Росс. – Если бы не любил, то не женился бы на вас. Шервуд очень серьезно относится к подобным решениям.

– Он серьезно относится ко всем решениям. Он тщательно взвешивает все до малейшей детали, так что можно сойти с ума от ожидания.

Вместо того чтобы взбодрить, мадера, кажется, повергла леди Эванджелину в депрессию.

– Я думаю, вы просто скучаете по мужу, – сказал Росс. – Вы слишком долго пробыли в одиночестве, и это нагоняет на вас тоску и заставляет копаться в себе. Утром я напишу Шервуду и предложу навестить вас. – «Хорошо бы он увез ее куда-нибудь», – добавил про себя Росс.